Несколько жизней Б. А. Нахапетова 26. 03. 1928 14

 
   17.03.2017 года с военными почестями простились с полковником медицинской службы Б.А. Нахапетовым.

                Подросток – участник Великой Отечественной войны

                Меня не убили на той войне.
                Я счастлив, что смог столько дней прожить.
                Но я слишком часто вижу это во сне,
                Чтоб я не смог о том никогда позабыть.
                Б.А. Нахапетов

   Борис Александрович Нахапетов, участвовавший в Великой Отечественной войне в период 1941-1943 гг. на Западном, Северо-Западном и Калининском фронтах, пишет в книге «О войне – в прозе и стихах» (М. 2007): «В двадцатых числах августа 1941 года отца призвали в Красную армию и назначили начальником приемно-эвакуационного отделения эвакогоспиталя № 1070 в Калинине. Мать моя умерла еще в 1938 году, не перенеся выпавших на её долю жизненных испытаний. Младший брат жил с бабушкой в Ленинграде. Мне к тому времени исполнилось 13 лет, и отец решил взять меня с собой».
   Так подросток оказался на войне, где ему пришлось очень быстро повзрослеть.

   «Когда в марте 1942 года мне исполнилось 14 лет, то одной рекомендации Анны Васильевны хватило для того, чтобы меня приняли в комсомол. В Центральном архиве Министерства обороны в Подольске хранятся документы политотдела 48-й бригады, в одном из которых (Оп. 674428,д. 3, л. 7) записано: «2 марта 1942 года Нахапетов Б.А. принят в члены ВЛКСМ первичной комсомольской организации медсанроты 48 ОСБ. Комсомольский билет № 13865553». Рекомендацию дала ведущий  хирург медсанроты А.В. Островитянова, военврач II ранга, член партии с 1918 года.

   В книге приведены воспоминания о формировании и работе госпиталя в Калинине, об отступлении наших войск из этого прифронтового города, о наступлении в Торопце и осаде Ржева. Описана судьба 215-й стрелковой дивизии, сформированной в мае 1942 года на основе 48-й стрелковой бригады Калининского фронта. В августе 1943 года 215-й стрелковой дивизии было присвоено почетное наименование «Смоленская», а 15 августа 1944 года она одной из первых в Красной Армии вышла к государственной границе СССР.
 
   Через всю жизнь Б.А. Нахапетов пронес память о врачах медико-санитарного взвода – Н.В. Кердоле, Ванине, Н. Потеряхиной и других, оказывавщих медицинскую помощь раненым в первые месяцы войны.  На фронтовой  фотография 1942 года в деревне Чернецово, Велижского района -  А.И. Нахапетов, начальник политотдела 48 отдельной стрелковой бригады, старший батальонный комиссар Юровский, командир медсанроты, военврач III ранга Мамедов, комиссар медсанроты политрук Н.И. Мухлыгин и четырнадцатилетний Борис.

   Ближе к концу войны отец отправил сына в тыл – заканчивать школу. В 1944 году шестнадцатилетний Борис экстерном сдает экзамены в московской школе № 281 и получает аттестат зрелости. В этом же году едет в Ленинград и поступает в Военно-морскую медицинскую академию, которую заканчивает в 1949 году.

   Выбор специальности невропатолога не был для него случайным: когда Борису было десять лет, его мать, будучи совсем молодой женщиной, умерла от кровоизлияния в мозг. Став специалистом по болезням нервной системы, он отдал дань ее памяти.
 
   Указом президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1945 г. Б.А. Нахапетову 15.03.1946 г. вручена Медаль «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
                ***
                Заслуженный врач РФ, кандидат медицинских наук,                полковник  медицинской службы

    В 1964 году Б.А. Нахапетов защитил кандидатскую диссертацию, а в 1978 году ему было присвоено звание «Заслуженный врач РСФСР».

   С 1949 по 1954 год Борис Александрович служил на Дважды Краснознаменном Балтийском флоте в должности врача 19-го дивизиона тральщиков во 2-й бригаде траления и начальником медпункта крейсера «Дмитрий Пожарский» в Дивизии вновь строящихся и ремонтирующихся кораблей Ленинградской военно-морской базы. В 1949 году Борис Александрович вступил в члены ВКП(б).

   В 1954-1958 гг. Б.А. Нахапетов работал в адъюнктуре кафедры нервных болезней Военно-медицинской Академии им. С.М. Кирова.
   В 1958-68 гг. служил начальником неврологических отделений 18-го и 20-го Военно-морских госпиталей Краснознаменного Тихоокеанского флота.
   Приказом министерства  обороны СССР № 70 от 11 августа 1962 г. Б.А. Нахапетов награжден Медалью «За безупречную службу в вооруженных силах СССР».

   Под научным руководством профессора А.Г. Панова в 1964 году Борис Александрович защитил кандидатскую диссертацию. Ее тема была связанна с бурно развивавшейся в те годы космонавтикой: «Регионарные показатели гемодинамики при вестибулярной нагрузке».

   Переехав 1968 году в подмосковный Красногорск, Б.А. Нахапетов сначала  служит консультантом-невропатологом в Центральном Военно-клиническом госпитале им. П.В. Мандрыка. Затем с 1969 до 1984 года  – главным невропатологом Центрального Военно-клинического госпиталя им. А.А. Вишневского. В 1984 году выходит в отставку в звании полковника медицинской  службы.
 
   Врач-практик и ученый Б.А. Нахапетов – автор более 120 опубликованных научных работ, в том числе 13 монографий по вопросам неврологии и смежных клинических дисциплин,информатики и науковедения,медицинской психологии и истории медицины.
                ***
                Квалифицированный историк медицины
 
   В 2004 году Б.А. Нахапетов получает свидетельство о присвоении ему квалификации историка медицины. К этому времени он является членом Московского научного общества историков медицины и членом Президиума Международной Конференции историков медицины (КИММ).

   После отставки Борис Александрович не оставляет работу, а переходит на гражданскую службу. Несколько лет, до января 1991 года, работает во Всесоюзном научно-исследовательском институте медицинской информации Минздрава СССР, затем становится заведующим НИО истории советского здравоохранения в Центральном музее медицины АМН СССР,созданном в 1986 году. Музей расположился в здании Московского института скорой помощи им. Н.В. Склифосовского на Садовой-Сухаревской (историческое здание Странноприимного дома графа Н.П. Шереметева). Но вскоре музей постигла печальная участь. Б.А. Нахапетов пишет: «...руководство Института так и не смирилось с потерей этого здания и,в конце концов, с помощью московских властей добилось его возвращения. Собранные с большим трудом фонды Музея оказались в прямом смысле слова выброшенными на улицу».
 
   Одной из тем, которой занимался Борис Александрович, работая в Музее, была  тема изучения организации санитарной службы ГУЛАГа. Эта тема была утверждена на заседании Ученого совета Музея,что давало доступ в Государственный Архив РФ в Хользуновском переулке. Появилась возможность ознакомиться с секретными и совершенно секретными документами из двух фондов: 9401 и 9414. Ученому стали доступны материалы НКВД-МВД за 1934-1956 годы. Как следствие этой работы в 1998 году появляется реферат «К истории санитарной службы ГУЛАГа», опубликованный в сборнике I съезда Международной конференции историков медицины, а затем в 2001 году в журнале «Вопросы истории» № 6 публикуется статья под таким же названием.
 
   В 2009 году в РОСПЭН издается книга «Очерки истории санитарной службы ГУЛАГа»,в которую вошло почти 100 страниц документов из спецфондов Государст-венного Архива РФ. Основываясь на фактах и цифрах, ученый описывает санитарно-гигиенические условия быта и нормы питания заключенных ГУЛАГа; приводит данные о заболеваемости и смертности; дает структуру и оценивает эффективность деятельности лагерных лечебно-профилактических учреждений; рассказывает об условиях, в которых жили и трудились медработники, и о медицинской помощи детям ГУЛАГа. Историю сталинизма ученый излагает с предельной объективностью, как испытание, которое выпало на долю нашего народа.
 
   Нельзя не сказать еще об одной крупной научной работе Б.А. Нахапетова. В 2011 году опубликована его книга «Тайны врачей Дома Романовых» (М., Вече), уникальная по своей информационной ценности. В ней около 200 фамилий медиков, удостоенных придворных медицинских званий за 300 лет существования этого института в царской России. В книге собрано множество ранее не публиковавшихся материалов о жизни, болезнях и смертях властителей государства, лечащих врачах царских особ, начиная от Михаила Романова и заканчивая Николаем II, трагическую судьбу которого разделил лейб-медик  Е.С. Боткин (1865-1918). В книге приведены данные обо всех лейб-медиках двора его величества, вплоть до последнего, почетного лейб-медика Российской империи Б.З. Маламы (1878-1972), покинувшего Россию вместе с Великим князем Николаем Николаевичем в 1919 году.
                ***
                Дедушка

   Пригласив в гости внучку Б.А. Нахапетова, честно говоря, побаивалась, что мои впечатления от встреч с Борисом Александровичем и взгляд на него изнутри семейных отношений не совпадут. Однако, сколько же самых добрых слов услышала я от Машеньки Фомичевой, его внучки!
 
   Попробую пересказать ее воспоминания: "Дедушка с бабушкой играли в нашем воспитании ключевую роль. С самого детства я и мой брат были приучены к порядку: вещи лежали на своих местах, домой приходили не позже девяти и портфель всегда был собран с вечера. Каждое утро начиналось со вкуснейшего завтрака, приготовленного дедушкой: сочнейшие гренки, манная кашка без комочков, изумительная яичница… После завтрака дедушка всегда провожал нас в школу, а когда кончались уроки, приводил домой и кормил обедом. Никогда не ругал за отметки или неудачи. Доброжелательная атмосфера в семье – намного важнее.
   После обеда мы с братом отправлялись «на боковую» – дед был невропатологом и очень уважал сон, считая его лучшей профилактикой нервных расстройств. Когда же просыпались, сами делали уроки. После этого каждый сделанный урок дедушка проверял и, если были какие-то вопросы, разъяснял и помогал справиться с самыми сложными задачами. Два раза в неделю у нас  был урок английского языка от дедушки (он сам знал и английский, и немецкий, и даже французский). Он ставил нам английские пластинки или мы читали вслух рассказы на английском языке. Именно дедушка привил нам любовь к языкам, к учебе и к жизни в целом. Он научил нас не сдаваться, ценить семью и уважать людей.
   До самого преклонного возраста он всем интересовался, мог поддержать любую тему и рассказать обо всем на свете. Даже будучи пенсионером, он никогда не сидел без дела: писал статьи и книги, ездил на конференции, выступал с докладами, участвовал в литературных чтениях. Он сам работал на компьютере и не проводил «ни дня без строчки». С таким дедушкой сложно бездельничать и внукам!

   Мой брат Саша пошел по его стопам и поступил в мединститут. Я же продолжила дело его «души» и стала изучать литературу – сначала в московском университете, а потом в Геттингенском, в Германии. Помните в «Евгении Онегине»: «Владимир Ленский, С душою прямо геттингенской, Красавец, в полном цвете лет, Поклонник Канта и поэт»? Дедушка радовался, что я поступила именно в этот университет. Таким замечательным образом на его глазах осуществилась связь времен, соприкоснулись две эпохи: пушкинско-лермонтовская, которую он изучал и так любил, и современность.
 
   Особого внимания заслуживает и отношение дедушки к родным. Он всегда интересовался нашими делами и участвовал в жизни каждого из нас. Поддерживал в любой ситуации и всегда мог дать мудрый совет. А как он относился к бабушке! Столько теплоты и любви было между ними! Он всегда трепетно за ней ухаживал, дарил цветы, покупал что-нибудь вкусненькое, они вместе ходили в театр и на концерты».
   Нет, не ошибалась я в восприятии этого замечательного человека, с которым  меня свела судьба. 
                ***
    Преданный Вам Борис Нахапетов, или изучение историком медицины жизни и творчества М.Ю. Лермонтова

   Этот раздел был написан в 2005 году, при жизни Бориса Александровича, поэтому в нем есть интервью с этим интереснейшим человеком, «слышен его голос». Последняя  моя встреча с Б.А. произошла в 2011 году на выставке «Иркутск, конец XIX века. Фотограф Петр Милевский», куратором которой я была, так что эту часть моей работы с эпиграфом Чаадаева он успел посмотреть.
                «Мы живем  в стране столь бедной проявлениями
                идеального, что если мы не окружим себя некоторой долей
                поэзии и  хорошего  вкуса, то легко можем утратить
                всякую утонченность чувств, всякое понятие об изящном».
                П. Чаадаев

   В Центральной библиотеке на стенде книг красногорских авторов увидела сборник «Весь Ваш М. Лермонтов» (М., 2002). Ее автор Борис Александрович Нахапетов – врач-невропатолог, к.м.н., который двадцать лет жизни посвятил изучению медицинских аспектов в жизни и творчестве М.Ю. Лермонтова. 
   Замечательна судьба Б.А. Нахапетова – врача, историка медицины и литературоведа.

   Родился Борис Александрович в 1928 году в Москве в семье медиков. Первые годы его жизни прошли в Большом Харитоньевском переулке.
   На прогулку с маленьким Борисом ходили в сквер возле Красных Ворот, где когда-то располагался дом, в котором родился М.Ю. Лермонтов, и где в 1965 году был открыт памятник великому поэту (скульптор И.Д. Бродский,  архитекторы Н.Н. Миловидов и Г.Е. Саевич).
 
   Когда маленький Боря болел, мама пела ему, и в том числе колыбельную  песню Лермонтова «Спи, младенец мой прекрасный…»
   Судьба продолжала вести нашего героя к теме М. Лермонтова: перед войной Борис учился в средней школе № 91,находившейся на углу Поварской и Большой Молчановки. Возвращаясь в Борисоглебский переулок, где он тогда жил, проходил иногда мимо одноэтажного деревянного дома с мансардой, на котором была мемориальная доска, посвященная М.Ю. Лермонтову. В этом доме в 1830-1832 годах  жил будущий поэт  с бабушкой, и в нем в феврале 1981 года был открыт Дом-музей.
 
   После войны Б.А. Нахапетов, учась в Ленинграде в  Военно-морской  медицинской академии, жил на углу Фонтанки и Лермонтовского проспекта. Проспект был назван Лермонтовским к 100-летнему юбилею со дня рождения великого поэта. Здесь располагалась школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Да-да, та самая школа, в которой учился Михаил Юрьевич.

   Прошло много лет, и вот новая встреча: осенью 1980 года, путешествуя по Военно-Грузинской дороге, Борис Александрович перечитал поэму «Мцыри», посмотрев на это произведение глазами медика. Работы, посвященные изучению роли медиков и медицины в творчестве А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, А. П. Чехова и других писателей, были известны.
 
   Врач Б.А. Нахапетов первым стал изучать медицинское окружение М.Ю. Лермонтова и давать медицинские комментарии к произведениям поэта.
   В результате были написаны такие труды как: 
   – «Медики и медицина в жизни и творчестве М.Ю. Лермонтова. Опыт историко-медицинского подхода к изучению биографии великого русского поэта. Новые данные о медицинском окружении М.Ю. Лермонтова»;
   – «Обстоятельный историко-медицинский комментарий к роману М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». (Позже вышли работы Б.А. Нахапетова «М.Ю. Лермонтов на Кавказе в 1837 году» (М.,2006); «Две дуэли Михаила Лермонтова» (М.,2010 – И.С.).

   –  Борис Александрович, в этих работах Вы выступаете и как литературовед, и  как историк, и как врач психиатр. Как Вам это удалось?

   – В свое время я закончил адъюнктуру при кафедре нервных болезней Военно-медицинской академии и получил специальность врача-невропатолога, потом окончил курсы военных психиатров, получил специальность психиатра гарнизона.
   Затем я 20 лет занимался  изучением жизни и творчества М.Ю. Лермонтова с медицинской точки зрения и самостоятельно приобрел специальность историка медицины.  Осенью прошлого года Всероссийская медицинская академия последипломного образования вручила мне свидетельство о присвоении квалификации историка медицины.Я являюсь членом Московского научного общества историков медицины  и  избран членом президиума Международной конфедерации историков медицины. М. Лермонтов стал путеводной нитью при изучении мной истории медицины. Конечно, я хорошо знаю творчество поэта  и его жизнь.
 
   – Расскажите, пожалуйста, о враче Леви, которого наняла бабушка Елизавета Алексеевна Арсеньева, чтобы подлечить болезненного внука.

   – Да. Действительно, Ансельм Леви лечил в детстве Михаила Юрьевича. Я заинтересовался историей жизни  этого врача и нашел в Национальной медицинской библиотеке США докторскую диссертацию Ансельма Леви на латинском языке, заказал ее ксерокопию. Затем, в Геттингенском университете заказал ксерокопию автобиографии А. Леви, тоже на латинском языке. Изучил эти материалы и передал ксерокопии в музей в Тарханах, где они демонстрируются  в качестве экспонатов.
 
   Но я занимался изучением судьбы и другого немецкого доктора – Карла Ноодта, штабного врача, который  вместе с М. Лермонтовым участвовал в походах в Чечню, в сражении при Валерике и т.д.
   В Центральной научной медицинской библиотеке в Москве я обнаружил его книгу, с дарственной надписью на немецком языке, которую он преподнес Николаю I при поступлении на военную службу. Я написал об этом и на русском, и на немецком языках.
 
   Изучил я и работы профессора психиатрии Ивана Владимировича Сикорского, отца знаменитого русского авиаконструктора Игоря Сикорского.
   Иван Владимирович известен многими своими трудами по психиатрии,  он активный борец с пьянством в России, описал психологию характеров многих выдающихся деятелей искусства и политиков. Специальной работы по М. Лермонтову у него нет, но есть много размышлений о психологии творчества поэта, которые я собрал в одну статью.
 
   – В работе «Обстоятельный историко-медицинский комментарий к роману           М.Ю. Лермонтова "Герой нашего времени"» Вы рассматриваете психопатологию личности Печорина. Расскажите, пожалуйста, в чем она заключается?

   – Печорин, конечно, личность психопатическая. Это не есть психическое заболевание как таковое. Мы говорим об особенностях развития личности под влиянием внешних и внутренних условий и наследственных факторов. Дворянин, воспитывался в роскоши, позволял себе всякие неблаговидные дела, за что и был изгнан из Петербургского общества. Лицемер, сам о себе говорил, что он ведет двойную жизнь. «Внутри я один, а снаружи я совсем другой». Это было характерно для представителей дворянского общества, золотой молодежи. В общем – психопатическая личность.

   – В.Г. Белинский в письме к В.П. Боткину 16.04.1840 года писал: «Печорин – это он сам (М.Ю. Лермонтов – И.С.) как есть». В связи с этим, как Вы думаете, можно ли соотнести черты психопатологии образа Печорина с автором, его создавшим?

   – Мы стоим перед очень серьезной проблемой. Одно дело Печорин – плод воображения. Другое дело М. Лермонтов – национальное достояние русского народа. И бестрепетной рукой давать заключение я, например, не берусь. Есть книжка, написанная группой московских психиатров, по поводу М. Лермонтова, они, возможно, могут делать выводы. А я что? Я только психиатр гарнизона. (Так скромный Борис Александрович, не без чувства юмора, ушел от прямого ответа на мой вопрос).
 
   – Поэт и религиозный философ В.С. Соловьев, говоря о своеобразной способности М.Ю. Лермонтова «ко второму зрению», рассматривает стихотворение «Сон», в котором не только отражен факт предчувствия роковой смерти, но и документально описана эта смерть. «Одного этого стихотворения, конечно, достаточно, чтобы признать за Лермонтовым врожденный, через голову многих поколений ему гений», – заключает В.С. Соловьев. Как врач невропатолог, что Вы можете сказать о таком сновидении?
 
   – Творчество тем и великолепно, что оно безгранично в возможностях его интерпретаций. В науке – формула воды есть формула воды.  Произведение искусства тем и прекрасно, что каждый его представляет по-своему. Так происходит и со стихотворением «Сон» – каждый по-своему его рассматривает. Это был, в моем представлении, творческий ход, выдумка автора. В этом и прелесть произведения искусства, что можно его трактовать по-разному.
 
   – Говоря о том, что Лермонтов был провидцем, приводят как довод стихотворение «Предсказание». Можно ли говорить, в этом случае, о состоянии нервной системы поэта? Или его предсказание о том, что «Настанет год, России черный год…» являлся выводом  из создавшегося в то время политического настроения в обществе? Это отразился настрой  общества после Французской революции или событий на Сенатской площади?

   – Я думаю, что Россия очень долго не могла избавиться от ужаса пугачевщины. Даже октябрьская революция не принесла такого ужаса в ряды дворянства, как бунт Пугачева.
 
   – Может быть, еще и польское восстание как раз в 1830 году, в год написания стихотворения, могло повлиять на настроение и предсказание?

   – Не думаю. В основном, такие мысли могла вызвать пугачевщина. Эта тема, вообще, сказалась на творчестве М. Лермонтова, отразилась, например, в незаконченном произведении – романе  «Вадим». Ужас, что он  там описывает! «Черный год» – так называли в современной поэту литературе время пугачевского восстания.

   –  Значит, Вы не склонны говорить, что у поэта был дар предсказателя?
 
   – Как каждый большой художник, мыслитель, конечно, он думал о прошлом и будущем России. Возможно, ничего хорошего не видел. Вообще, не надо меня провоцировать или, как раньше говорили  – «провокировать», давать какие-то оценки творчеству и гению М. Лермонтова. Такие высказывания может позволить себе крупный специалист, а я всего лишь любитель.
 
   – О! Побольше бы таких любителей!Круг интересов настоящего профессионала, скромно называющего себя любителем, Б.А.  Нахапетова на удивление обширен.

   В Литературно-музыкальной гостиной Культурного Центра «Красногорье» все присутствующие были захвачены  выступлением Бориса Александровича. На этой встрече он сделал построчный анализ стихотворения М.Ю. Лермонтова «Завещание» (1840 г.) и сделал предположение о том, что оно было написано после битвы при Валерике, и относилось к гибели декабриста В.Н. Лихарева – члена Южного Общества.
     «Скажи им, что на вылет в грудь
     Я пулей ранен был;
     Что умер честно за царя…» – писал  М.Ю. Лермонтов.

   О судьбе этого декабриста литературовед рассказал так, как будто это произошло  вчера с нашим близким человеком.Выступление Бориса Александровича сопровождалось экскурсами в историю России XIX и XX веков. Он покорил всех присутствующих  эрудицией и безупречным владением материалом.

В книгу «Весь Ваш М. Лермонтов» вошли статьи:
   – «Врачи из окружения М.Ю. Лермонтова»;
   – « М.Ю. Лермонтов и Н.И. Пирогов – два славных имени в истории Москвы»;
   – «Три социальных профиля врачей в ранних произведениях М.Ю. Лермонтова»;
   – «Плохи наши лекаря …» (Некоторые вопросы русской военной медицины первой половины XIX века в стихотворениях М.Ю. Лермонтова «Завещание» и «Валерик») и ряд других.

   Статьи, потребовавшие от автора изучения материалов в архивах и музеях, насыщены историческими фактами,написаны живо и увлекательно.
   Борис Александрович прочитал всё, что было опубликовано на тему «Медицина и деятели культуры». Благодаря своему увлечению ему посчастливилось встретиться со многими интересными людьми – лермонтоведами, музейными работниками, историками медицины.

   Б.А. Нахапетов принимал участие  в ряде научных конференциях. На юбилейной научной лермонтовской конференции в Пятигорске в 1989 году Борис Александрович выступил с интересным докладом: «О характеристике ранения Белы».
   Диапазон его научных поисков настолько широк, что всего не перечислишь, занимаясь родословной любимого поэта, он составил генеалогическое древо М.Ю. Лермонтова и написал статью «О предках   М.Ю. Лермонтова», опубликованную в «Генеалогическом вестнике» 2001, №4.
 
   В статье «Три социальных профиля врачей в ранних произведениях              М.Ю. Лермонтова» Б.А. Нахапетов пишет: «Когда врачебная помощь продается и покупается, взаимоотношения врача и больного нередко извращаются и приобретают уродливые формы, ибо частнопрактикующий врач видит в больном человеке источник своего благосостояния: таков трагический замкнутый круг, в котором находятся врачи в эксплуататорском обществе – бороться против болезни и жить за счет страданий  больных людей».

   В этой статье помимо интересного фактического материала о жизни и творчестве М.Ю. Лермонтова,видна четкая этическая и гражданская позиция врача – Б.А. Нахапетова. 
   Познакомившись с литературоведческими работами Бориса Александровича, оценив глубину его мыслей и серьезность исследований, предполагаю, что и как врач он очень внимательный, добросовестный специалист, тщательно изучающий анамнез, прилагающий все силы и знания для излечения больного.
 
   Одним из критериев ценности научных трудов исследователя считается цитирование или ссылки на его работы. Под этот критерий попадает комментарий в книге А.А. Герасименко «Божественный певец»: «Анализ действий И.Е. Барклая де Толли произвел кандидат медицинских наук      Б.А. Нахапетов, занимающийся кроме всего и темой "Медики и медицина в жизни Лермонтова"».
 
   – Борис Александрович, какую роль в судьбе поэта сыграл Иван Егорович Барклай-де-Толли, – пятигорский военный  врач?
 
   – Барклай-де-Толли учился в Московском университете одновременно с Лермонтовым, только на медицинском факультете. Они были знакомы, он даже был вхож в дом к Лермонтовым.
   Ничего хорошего я не могу сказать о нем. Это он дал разрешение Лермонтову и Столыпину остаться в Пятигорске и  продолжить лечение на водах. Если бы не  это разрешение, то судьба М. Лермонтова, возможно, сложилась иначе, не было бы роковой дуэли.

   Кроме того, Барклай-де-Толли очень небрежно отнесся к своим обязанностям военно-медицинского эксперта. Ему было поручено дать заключение о смерти поэта, а он не произвел вскрытия, описание сделал поверхностно. Это дало повод некоторым рьяным лермонтоведам считать, что поэт был убит не Мартыновым, а неизвестным, стрелявшим со стороны горы. Я не люблю говорить о людях плохо, но тут как-то ничего хорошего сказать не получается.

   Дуэль М. Лермонтова показала, что у него не было преданных друзей: не сумели расстроить поединок, после рокового выстрела оставили смертельно раненого поэта под дождем в горах. Окружающие его, якобы друзья, совершили преступление без наказания.
   Как будто предвидя эту ситуацию, Лермонтов написал стихотворение:
«…Но что страшнее смертной муки,
Никто к нему не тянет руки.               
Нет, он не пулею убит, 
А тем, что здесь один забыт».
 
   Разве не о дуэли у подножия Машука эти строки? И вот спустя столетия, у поэта появился любящий и преданный ему друг – Борис Александрович Нахапетов.

   Р.S. Не случайно я назвала этот раздел: «Преданный Вам, Борис Нахапетов». За все свои литературоведческие и историко-медицинские труды о поэте мой герой не получил ни копейки, шел «тропой бескорыстной любви». Врач-невропатолог, к.м.н., историк медицины, член президиума Международной конфедерации историков медицины, один из героев-самоотверженцев, о которых я пишу уже не первый очерк. На их служении делу держится сегодня культура страны.
                ***
   Каждого этапа жизни Б.А. Нахапетова хватило бы на полноценную жизнь простого смертного, и в каждом из них он доводил свою жизнь до совершенства.