Проза и публицистика

               
               


      

      Предлагаю Вам, любезный мой читатель, ознакомится сначала
      с моими, так сказать, публицистическими заметками, а потом -
      обратиться уже - и к художнственной, так сказать - прозе!..

                *

                И ТАК, МОЯ - " ПРОПОВЕДЬ КУЛЬТУРЫ "

                *

    Прежде всего предлагаю, озвученные мною по радио "Проповеди
культуры", которые в течении года (по одной в месяц) - довелось мне
вести на радиостанции "Дустлик" - с октября 1997 по ноябрь 1998 г.



                ПЕРЕДАЧА 1.

    Работая над повестью "Погорелица", создавая там образ проповедника, я
неожиданно начал понимать, что, может быть, в этом и сокрыто главное мое
призвание: проповедовать!.. Я не могу сказать, что я религиозен, но сколько
интересного нашёл я в религии - которая ведь и имеет прямое отношение к
проповедям, да и к самому понятию культуры!.. Но я всегда чувствовал, что
проповедовать именно культуру давно уже становится главным моим кредо:
литературно-поэтическим, да и вообще - жизненным.
    Меня конечно интересуют прежде всего люди: человеко-ведение я сделал
главным предметом моего деяния - эстетического, т. с, деяния, если угодно!
Культуру ведь можно понимать по-разному: например, бытовое понимание
культуры не всегда отражает ее суть... Вспоминаю, как я был в восторге от
определения Павлова: культура у него рассматривается, как своеобразное
равновесие - между свободами человека и его дисциплиной. В противовес
этому существует, например, у Фрейда, мнение о том, что культура – это
прежде всего - дисциплина... что это - инструмент распределения благ... И
что она подавляет инстинкт влечения и, соответственно, является главной
причиной, так наз. юношеских неврозов... Фрейд ведь огромное значение
придал именно инстинкту влечения человека и на этом-то и построил свой
психоанализ! Но дело в том, что именно Павлову (на мой взгляд) – удалось
наиболее точно выразить самую СУТЬ - понятия культура! Ведь культура
напрямую связана - с ощущениями - с личностью: с толкованием каждого
индивидуума, с его личностным восприятием... Знаете, культурные люди
часто предлагают: "Давайте договоримся о терминах: что вы - конкретно я
имеете в виду под тем или иным словом." Так вот - чтоб объяснить, что
имею в виду под термином культура - воспользовавшись определением
Павлова: я вас попрошу представить себе, что вы за праздничным столом:
рядом с вами сидят люди высоко дисциплинированные - люди громадного
авторитета в мире культуры (ну, скажем, Смоктуновский рядом!) И если
он будет вести себя очень дисциплинированно, то вы начнете чувствовать
дискомфорт: вам покажется, что человек этот вас подавляет… и это будет
нарушать гармонию вашего культурного общения! А если он будет вести
себя просто, раскованно, не подавляя вас авторитетом - вы почувствуете
всё его обаяние: вы почувствуете рядом культурного человека! И наоборот,
 если рядом человек не слишком дисциплинированный, (умственно мало
работавший над собой) если он будет позволять себе много вольностей,
постоянно "тянуть одеяло на себя" - то есть, не будет уравновешен - то вы,
именно, почувствуете это - как бескультурье!.. Вот почему мне нравится
это определение Павлова - об уравновешенности: ведь чем больше у вас
дисциплины, тем больше вы должны позволять себе и свобод… ну и, чем
меньше у вас дисциплины, тем меньше вы должны и позволять себе. Ибо,
если это равновесие у вас есть – то вы уже культурный человек: этого уже
достаточно! Ну а дальше - надо двигаться: повышать уровень дисциплины!
И тут дело не в том, чтобы ставить так сказ. под сомнение - и оспаривать
сделанное основателем психоанализа! Дело в другом - здесь есть ключ к
поиску благополучия, как для ребенка, так и для взрослого человека! Ведь
почему я стал проповедником культуры? Потому, что мне в ней хорошо!
Рассмотрим, к чему ведет психоанализ Фрейда: он ведет чуть ли не - к
экзистенциализму! К умному, изысканному собственному видению! К
тому, что человек дорожит собственным миром... а к чему нас поведет,
найденная мною, тропинка?.. Что предлагаю вам я?! Приобщение, т. ск.
к мировой культуре!.. И целью этого приобщения я вижу именно поиск
удовольствий: способность получать наслаждение от того, что мы с вами
понимаем под термином КУЛЬТУРА!..




                ПЕРЕДАЧА 2.

  Собственно, речь идет о счастье. Ведь что может быть важней для человека,
чем его желание стать счастливым - не взирая ни на что. В упомянутой мною
повести я, так сказ, устами того самого проповедника, объясняю двум дамам,
что решить вопрос достижения счастья очень легко: нужно просто выбраться
из рутины... а вот ответить: как можно выбраться из рутины - уже потруднее.
Хотя, в сущности, ответ получается тоже очень простой: из рутины – можно
выбраться только с помощью страсти!" А страстей у нас - всего только три:
стяжание материальных ценностей, стяжание духовных ценностей и, т. сказ,
стяжание удовольствий!.. И вот тут мой герой переходит к одному из самых
выдающихся, самых гениальных "Психологических учений" современности:
речь идет о стресс-теории Ганса Селье. О чем гласит это учение?.. Причина
любого стресса (диалектическая причина) всегда одинакова - это отрицание
принципов индивида - объективной средой! Что это - принципы? Это запрет
на неэтичное поведение. У человека не может быть принципа - укради, убей,
обмани. У него только может отсутствовать принцип: не убей, не укради, не
обмани...Т.е. - такой человек - беспринципен! И если у вас есть принцип – не
унижай - а при вас унижают слабого, то - возникает стресс - вам становится
просто больно... Теперь о трёх видах адаптации - по Гансу Селье: либо вы –
отказываетесь от принципов и становитесь конформистом, человеком, т. ск.
беспринципным; либо вы отказываетесь от своих выгод, в сущности, от самого
себя - становитесь нонконформистом: медленно себя уничтожаете преступным
поведением, пьянством, курите… либо пытаетесь утверждать свои принципы в
среде, хотя бы окружающей вас, и становитесь тем самым созидателем. Таким
образом мы видим здесь все те же три вида страсти! И вот что в конечном итоге
из этого вытекает: на мой взгляд, ни конформизм, ни нонконформизм не могут
привести к счастью!.. То есть, остается - только созидание, только – стяжание
духовных ценностей… Вот вам маленькое пояснение: если вы попытаетесь
отказываться от принципов, то на их место - из вас, сразу же, начнут выползать,
так наз, эрзац-принципы - их заменители! Для вас вопросом принципиальным
станет вопрос о домашних тапочках, о тарелках... Мелочный вопрос!.. И, не дай
бог, кто-нибудь попробует передвинуть эти тарелки: будет жуткий стресс! Так
что, конформизм - это - не выход... Нонконформизм - тем более! И так, каков же
рецепт достижения счастья на пути духовного роста? Давайте мы с вами дадим
определение необходимостям человека, без которых он - человек - как явление,
состоятся не может: простое - буквально из трех слов: ПИТАНИЕ, КОМФОРТ и
ДИАЛОГИ. Причем, питание и комфорт - необходимости биологической особи
– любого существа - животного! А отличает нас от животных СОЗНАНИЕ! Так
вот: ДИАЛОГИ - я считаю необходимостями СОЗНАНИЯ... Я назову три вида
диалогов: во-первых, ДИАЛОГ с обществом - это - нравственный ДИАЛОГ!..
Человек всю жизнь выясняет: что ему можно делать, а чего - нельзя! Второй –
естественнонаучный ДИАЛОГ - с наукой, если хотите! Причем, диалогом мы
называем такой информативный обмен, в котором вы не только слушаете, но и
что-то предлагаете. И третий ДИАЛОГ - главный - я называю его эстетическим
переосмыслением!.. Почему же я считаю его главным? Дело в том, что диалог с
искусством, с миром искусства, с миром прекрасного, должен происходить тоже
в режиме взаимном - человек, для того, чтоб развивать свое сознание, должен не
только потреблять произведения искусства - слушать их, внимать их прелестям
- но и сам принимать участие в творчестве...




                ПЕРЕДАЧА 3.

    Теперь о религии: многие довольствуются какой-нибудь из существующих
конфессий, учений, сект, наконец. Но находятся и такие, которые изучают все
доступные системы верования и, если не находят себе по душе, пытаются сами
систематизировать свое представление о природном, так сказать - Космическом
Разуме! Мое понимание Бога опирается на, предложенное академ. Вернадским,
понятие - ноосферы! Правда я по-своему определил этот термин: я полагаю, что
любая биологическая единица: будь это травинка, муравей, черепаха, цыпленок,
человек, наконец - имеет своеобразную, так сказ. СФЕРУ отражения реальности
- информативного отражения!... Вот - совокупность всех этих СФЕР - я и решил
именовать - НООСФЕРОЙ!.. Более того, существуют громадные информативные
хранилища не живого характера: книги, компьютерные дискеты и т. д. Ноосфера
пользуется ими - через нас! Т.е. мы задействованы в ноосфере так же, как в нашем
мозге задействованы отдельные нейро-клетки. Зададимся вопросом - слышит ли
нас Бог - ноосфера? И, если слышит, то как?.. А так же, как наш мозг - слышит
отдельные клетки... Всё, что происходит у нас в голове - как-то регистрируется...
Так и разум планеты - всю нашу информативную жизнь - слышит, учитывает...
Просто - это уже вопросы ДУШИ!.. Давайте попробуем дать определение и этому
понятию - причем в самой простой, доступной форме. Вот, например, я говорил:
всякая биологическая единица имеет своеобразную СФЕРУ информативного
отражения реальности! Так вот эту самую СФЕРУ мы и могли бы условно принять,
как образ явления, именуемого нами -ДУШОЙ!  Если же мы примем к сведению
закон о неуничтожимости - т.е. - сохранения и превращения энергии, то и в этом
вопросе мы вправе допустить, что информативная работа ДУШИ, отражающая
реальность (будь то функция мыши, или человека) не уничтожается природой, а
используется потом. Например - представим своеобразный информационный
носитель - поле информации, которое как-то коллапсирует в микро-носитель -
в молекулярную точку - и потом, снова - внедряется в новорожденное тело: через
семя отца, либо в органы материнства, либо непосредственно в образовавшийся
уже эмбрион: вообразим себе этакую сансару - перерождение человека - и этим
закроем пока вопрос о формах ДУШИ и о ее бессмертии.



                ПЕРЕДАЧА 4.

    Далее, перейдем снова к вопросу о счастье: замечу, что Достоевский, например,
считал, что девяносто процентов человеческого счастья заключается в браке и только
десять процентов - во всем остальном! В буддистских религиях есть такое понятие -
"Шамбала" - царство мудрейших Душ, живущих в памяти планеты (в ноосфере) в виде
бестелесных полей, и подсказывающих оттуда нужные мысли вопиющим о помощи.
По идее, там должны быть и Иисус, и Толстой, и Рерих, и Маркс, и Шекспир, и Рабле,
и Платон, и Данте...может быть даже и Достоевский там (шутка)! Для меня, лично,
Достоевский один - целая Шамбала! У меня просто нет - физически возможности -
сомневаться в его мудрости... Вообще, в разговоре о счастье, столбовой вехой я бы
счел идею о Демиурге! Суть ее в том, что человек - существо "двойное" - как, скажем,
сросшиеся огурцы, или черешня. Один человек не может вести так ск.,полноценную
физиологическую жизнь. И тем более психическую! Нужен партнер противоположного
пола! Вот на уровне некоторых видов животных, можно довольствоваться, так назыв.
промискуитетом - т. е. случайными связями. И всё же - некоторые виды - уже имеют
привязанности особей до пяти - восьми лет. А иные и - на всю жизнь! Брак, знаете ли,
не случайная форма социального существования - он обусловлен законами природы.
И у него есть, затаенные от нас, логические звенья - маленькие тайны, законы, скажем,
взаимоотношения полов! Или законы поиска партнера, выбора партнера, привлечения
партнера, удержания партнера! Вот, часто говорят, что любовь нельзя определять - что
сие величайшая тайна бытия. А давайте все-таки попробуем: прежде всего, согласимся
хотя бы на то, что любовь - это чувство...  а потом - пристрастного расположения! С
этим трудно не согласиться!.. Ну а дальше давайте порассуждаем вот о чем: пришедшее
в Европу христианство, долгое время не могло себя найти в глубинах души рыцарства -
воинствующего, созидающего крепости, дворцы, замки... государства - цивилизацию,
одним словом. И вот наконец, позднее средневековье - накануне эпохи возрождения,
приходит - к куртуазному поклонению прекрасному полу... Появляется культ вежества -
манер, дипломатического поведения - этикета - дворцового, рыцарского... Сутью этого
этикета является культура служения своим господам, и особенно госпожам! Как нельзя
кстати, такой поворот в развитии цивилизации угадал глубинную суть - самой природы
взаимоотношения полов. И вот вам первый секрет счастья: тайный закон, звено, т. сказ,
психологической логики природы: муж должен искать себе госпожу, а не служанку!.. А
женщина - слугу, а не господина! Дело здесь в необходимости т. назыв.- генетической
заинтересованности у мужчин - иначе он не будет физиологически активным и все равно
будет искать себе госпожу - на стороне. Ну а женщина, уступив мужчине в этом: улучшив
своей породой похожее на отца потомство, полностью будет вознаграждена нежностью
от этих - улучшенных ею же детей. Но самая важная тайна, это распределение ролей в
семействе (в семейном треугольнике: муж - служит жене, жена служит детям, а дети отцу!
Только так должны быть построены отношения в счастливой семье... Можно, разумеется,
возразить, что большинство браков заключается в молодости, когда людям недостает ещё
жизненного опыта, прозорливости: как же тогда не ошибиться с выбором нужной госпожи
для партнера, или слуги для прекрасной дамы. С годами, если и приходит прозрение, то
идти на разрыв отношений решается далеко не каждый... И вот что на это следовало бы
ответить: Где вы слыхали, что большинство может рассчитывать на счастье? Где видели,
чтобы счастье давалось легко? Конечно же трудно - очень трудно поймать именно синюю
птицу, но ловить надо все-таки ее!.. А разрыв отношений, созданных, на противоречащих
-  законам природы - правилах, чаще всего, так или иначе происходит. Но чаще работает
пушкинская формула: "Привычка свыше нам дана, замена счастию она." Обратите внимание
что - у Пушкина - здесь имеется в виду подкаблучник - т.е. человек, умеющий служить своей
ссуженной! Становитесь подкаблучником, если не хотите разрыва отношений!.. И - не без
горечи отмечу, что в этой шутке - очень маленькая доля - самоей шутки...






                ПЕРЕДАЧА 5.

    Теперь давайте вернемся к теме счастливой души: есть ли у души задачи и если есть,
то какие?  Я думаю - есть!.. Но прежде, мне хотелось бы вот о чем сказать: я написал
"Учение души", где подробно рассказал о том, как я - современный человек - понимаю
Богов, предлагаемых нам тремя величайшими литературными источниками восьмого
столетия до нашей эры: во-первых, Махабхарата с Рамаяной - то есть индусский эпос;
во-вторых - античная мифология гомеровского эпохт; и в-третьих, Библия - иудейская
и христианская вместе.  Так вот, эти три источника, в которых рассказывается о богах,
о сотворении мира и т.п., я и взял за основу и, опираясь на них, попытался трактовать
(не могу же я принимать все написанное там - буквально) - как современному человеку
понимать те или иные истории, пророчества, коллизии... или Богов. Прежде всего, я
вижу там отчетливое ощущение древними - наличия какого-то триединства Божьего -
и, опираясь на самое последнее - христианское учение о Троице - можно ска, заложил
эту Троицу в основу и своего представления о Боге. Вернее - трех Богов я возвожу на
Олимп своего поклонения - т. е. три вершины которые должна постигать - наша душа!
Три сути, которые ей нужно понять. Давайте попробуем вникнут в сутьх этих вершин
мировоззрения. И так: Бог отец, Бог сын и Святой Дух -  взяли мы у христианства...
Теперь обратимся к пьесе М. Горького "Дети солнца". Главный ее персонаж говорит о
том, что мы - дети Солнца, и выделяет Солнце, как нашего кормильца. Речь тут идет о
фотосинтезе: т.е., листья синтезируют солнечную энергию и превращают ее в биомассу
- мы едим, т.скз. переработанные листвой - солнечные лучи: мы едим Солнце, сами мы
насквозь из Солнца!.. До такой же степени - если вдуматься - это всё вызывает чувство
благодарности и интереса к самому светилу! Вот его я и нарекаю Богом - отцом! Богом -
творцом, созидающим нашу плоть, кормящим и греющим ее. И кто тогда - Бог-сын?.. А
вот та самая - биомасса! Помните, Иисус говорил: ешьте хлеб - это плоть моя, пейте вино
- это кровь моя! Так вот, биомасса (творение отца) и есть лучшее воплощение Бога - сына:
мы ведь всеядны - мы едим плоть - и должны быть признательны, должны платить как-то
за это. Многие становятся вегетарианцами: стараются очистить мысли свои от хищного
начала. Мы страдаем! Мы любим - и всё это плоть: мы получаем всяческие наслаждения,
удовольствия - от еды, от любви... Теперь - Бог, именуемый Святым Духом: это и есть та
самая - ноосфера! Информативный слой Земли - мозг Земли - Дух Земли. Мы контачим с
Богами - только через Святого Духа! Мы с вами - задействованы в ноосфере, и все наши
мысли слышит ни Бог Отец, ни биомасса... а только - ОНА - НООСФЕРА!..



                ПЕРЕДАЧА 6.

    Служить мы с вами должны всем трем Богам!.. Одна из вершин, которую нужно
завоевать в жизни - это мудрость! Мудрость - это знание той самой ноосферы: чем
больше мы узнаем о ней, тем лучше научимся слушаться ее, служить ее интересам!
В стихотворении на эту тему ("В трех соснах") у меня сказано: "Бог к совести взывает!"
Ноосфера всегда взывает к совести. Я думаю, что мудрость - это умение видеть свои
ошибки - да-да: не столько окружающих, и тем более самой природы - сколько свои...
Нас в природе двое: это я и объективная реальность! Если реальность ошибается - это
ее проблемы! Моя же задача - не ошибаться самому. Итак - самокритика! Не случайно
даже в психиатрии - есть такая мысль: самокритика - это признак здоровья!.. Теперь -
Солнце! Я вижу в нем закон силы, могущества - царского права!.. Закон - созидания -
имущественного слоя! И я призываю души человеческие учиться всю жизнь власти и
обрастать имущественным слоем. Вспомним, как Андрей Болконский, в конце концов,
стоит перед вопросом: как бы получше устроить жизнь своих крепостных - государство
свое - устроить! Царское право нужно человеку для того, чтобы благоустраивать Землю!
Строить дворцы, фонтаны! Сады рассадить... И здесь - логика Бога отца! И ее я именую
- царским правом. Логика созидания! Для нее нужно богатство и поэтому я не порицаю
- стремление к таковому. Теперь третья вершина, которую должна одолевать душа наша
- в течении всей своей жизни: это - любовь!.. А заведует ею никто иной, как - Бог сын!
Иисус исповедует: "Любите ближнего, сказано?.. А трудно ли любить ближнего? Я вам
говорю: любите врагов своих, ибо не ведают те, что творят!" Любовь это и наслаждение,
и страдание, и знаете, любовь - это Слово! Иисус все время нес слово! Он говорил слово
так, что его любили - к нему стремились... Научитесь говорить так, чтоб вызывать чувство!
Женщина может любить вас, но услышав от вас - одно, какое-нибудь гадкое слово - она
почувствует к вам отвращение, обиду - заплачет, уйдет!.. Слово лежит в корне чувств!..
Мысль - знание... И еще - терпение, еще страдание, труд!.. Любовь - это плоть! Она всегда
трудилась!.. Вот - идеи!.. А уж вокруг этих идей вы найдете оптимистические интонации,
которые поддержат вас, которые помогут двигаться по направлению к трем этим вершинам,
наполняя душу самым прекрасным содержанием, которое я именую культурой.



                ПЕРЕДАЧА 7.

     А теперь давайте рассмотрим очень важную для каждой души тему - СУДЬБЫ. Много
приходится сомневаться вокруг этой темы. Кто может со всей уверенностью сказать, что
судьба предначертана, или наоборот? Что это понятие очевидно - или бессмысленно?..
Для начала отметим, что человечество пользуется двумя тенденциями подхода к этому
вопросу - фатальное понимание судьбы и кармическое: неизбежности предначертанного
или возможности - участия в ней. В основном интерес представляет вторая тенденция и
я, разумеется, более ее приверженец, чем фатализма. Так что, мне остается только сказать,
как я представляю себе наше участие в судьбах: своих, судьбах близких и, может быть, даже
- государства... Я бы вот с чего начал разговор на эту тему: я начал бы с разговора не столько
о судьбе, сколько о делах... и вот как поставил бы вопрос: кто может быть виноват в делах -
конкретного человека? И ответил бы со всей определенностью - только сам этот человек!
Никто не лезет делать чужие дела без причин, созданных самим хозяином этих дел - вот
мотивировка такого ответа.  Другое дело - судьба человека!.. Нет ли здесь, независящих от
него, причин: во всем ли сам человек виноват? Он же мог родиться в семье какого-нибудь
пьяницы, или в семье очень умного, интересного человека... на него же могли повлиять те,
или иные обстоятельства! Так есть ли виноватые - в чем причины - удачной, или неудачной
судьбы человека?.. И здесь я отвечу тоже со всей определенностью, какую могу себе только
позволить - в любой судьбе виноват только один человек - отец! Выше мы говорили, что -
муж должен служить жене, жена - служить детям, а дети - отцу! Дети неохотно - а то и вовсе
- не слушаются мать - ей очень трудно воспитать ребенка по-настоящему дееспособного -
работоспособного! Трудно потому, что он может "вить из нее веревки", потому, что она ему
служит. А вот он - ребенок - служит отцу, и отцу проще, легче... и только отец может толком
воспитывать ребенка. Что ж, я придаю такое решающее значение воспитанию? Да! Только вот
- воспитанию чего? Я уже говорил это слово: дееспособности, работоспособности! Мне именно
представляется, что судьба человека - это его работоспособность! Дайте вы ребенку немыслимое
материальное обеспечение и не помогите ему - овладеть работоспособностью - он вам завалит
свою судьбу - начнет пьянствовать, гулять, гонять на автомобилях, прожигать свою жизнь - и -
попадет, бог не дай, еще и в тюрьму. Отравит и вашу жизнь, и свою. А если он работоспособен
- дееспособен - ковровые дорожки сами под ноги к нему лягут. И он взойдет по этим дорожкам,
по прекрасным лестницам - на прекрасные места и будет благоустраивать мир...




                ПЕРЕДАЧА 8.

    Давайте продолжим разговор о работоспособности ребенка. Что же мы скажем далее?.. А далее - я разделю работоспособность на два основных вида: умственную и физическую -  овладевать которыми можно с помощью – спорта, и - с помощью текстов… Нет ничего проще отцу, как привлечь ребенка - к спорту! А спорт воспитает физическую стойкость, способность добиваться результатов с помощью тренинга, с помощью усилий - вот вам физическая работоспособность!  Она натренировывается!.. Что же такое - умственная работоспособность - это работа с текстами! Научите ребенка - вовлеките его в эту игру - стимулируйте как угодно: пряником, кнутом... Если он увлечется работой с текстом - овладеет скоро-чтением, будет уметь хорошо ориентироваться в текстах, каких угодно: будь то учебник по физике, по химии... какая-нибудь логика математическая, или просто - эстетический текст, мало ли! Пусть научится работать с текстом - и вы увидите, что будет чудо! Возникает вопрос: значит ли, что ребенок, который растет в не полной семье, практически, не имеет никаких шансов на успех в этой жизни? Нет, я говорю не об этом. Я сам был таким ребенком, и когда мне стукнуло двадцать, я действительно оказался не у дел. Мне пора было заводить своих детей, а я - вместо этого - стал отцом самому себе... Я стал пытаться дисциплинизировать себя всеми путями и к сорока годам, с горем пополам, набрал какую-то работоспособность. (Больших успехов, увы, я не достиг.)  Было бы лучше, если бы меня воспитывал, скажем, Николай Константинович Рерих! Сегодня был бы еще один Святослав Николаевич! Т.е. хорошо бы, чтоб в моем доме бывали Стасов, Менделеев, Мусоргский...чтоб на меня влияли такие титаны, как Толстой - не плохо бы, правда... Но, коли нет, так нет! Мы можем взяться сами: можем найти среду, которая будет на нас влиять позитивно, и т. д!.. И все же - очень важно - именно воспитание!..



                ПЕРЕДАЧА 9.

    Судьба наша, в значительной мере, в наших руках, но можно запаздывать в развитии... играют, конечно, свою роль и способности... и другие факторы - везение... Бог... мало ли? Кстати, именно здесь вопрос судьбы отчетливо соприкасается с вопросом бессмертия души! Что же я думаю о бессмертии души человеческой и о том, что человек в прежней жизни заслужил?.. Конечно, у нас об этом может быть только весьма смутное представление: характер домыслов иметь, гипотез... Но давайте, может быть не столько этого коснемся, а вот о чем поговорим: очень умные люди - очень интересные - часто предрасположены принимать вопрос судьбы именно с точки зрения ее фатального аспекта. И это важно: ни в коей мере нельзя огульно оспаривать этот взгляд. Давайте вспомним сюжет известной трагедии о царе Эдипе: было предсказано, что он убьет своего отца и будет сожительствовать с матерью! И будет потомство, обреченное на жестокое истечение судьбы. И царь не может избежать этой участи, как бы он себя ни вел. Мне очень понравились выдержки из книги Андрона Кончаловского, где он рассказывает о своем знакомстве с Марлоном Брандо, который, помнится, чуть ли не нож бросал на пол, показывая, что человека он видит таким же беспомощным в руках судьбы, как этот ножик в руках Марлона Брандо. Он говорил о том, что у нас почти нет выбора, что мы - всегда в рамках условий. Вот здесь бы я хотел очертить те логические инструменты, которыми я пользуюсь, анализируя этот вопрос. Говоря о Ноосфере, как о Боге, я представляю себе этого Бога, как бы, сложенного из причинно-следственных рядов. Ничто не получается без причины - ни одного следствия! Это поразительно последовательное развитие жизни по причинным нитям, которые обязательно исполняются. У всякой случайности есть своя причинно-следственная ниточка и она обязательно скажет свое слово. Кухня причин: я люблю пользоваться этим термином - действует множество переплетенных причинно - следственных нитей! Именно таким мне представляется Бог и, в том числе, разумеется, и судьба. Мы говорили о неуничтожимости того, что мы называли душой человека: его информативной жизнедеятельности - сферы отражения реалий - что эта работа не уничтожается и может вновь появится, но уже в новорожденном теле. Вот вам одна из гипотез: если ноосфера обеспечивает причинно-следственные ряды и как-то взвешивает - оценивает значимость информативной сферы умершего человека - то и размещает соответственно тот микро-носитель (точку души) в яйцеклетку отца или матери - по заслугам. Поэтому, если у нас есть жизнь: пусть даже остаток жизни - следует эту часть проживать так, чтобы улучшать свою карму... Мы говорили, что у души есть три задачи: во-первых - обрастать имущественным слоем и учиться созидательной деятельности, т.е. - царскому праву! Во-вторых – обзаводиться мудростью, самокритикой, пониманием нужд - ноосферы! И в-третьих - обзаводиться знаниями в любви - в умением обращаться с партнерами противоположного пола. Именно так - обогащая душу такой информативной работой - мы и будем улучшать свою судьбу! А если кому-то думается, что за нашим последним порогом - ожидает нас черная бездна и ничего более, то я бы ответил, что хорошо поработавшую душу - хорошо примет - и бездна тоже.



                ПЕРЕДАЧА 10.

    Теперь, я думаю, настал черед поговорить об очень важной и пикантной теме: об искусстве, как носителе идей добра и зла. Начал бы, пожалуй, даже не с искусства, а именно с добра и зла! Эти понятия, как бы, остались неопределенными. Долго не мог я понять, почему библейское, скажем, древо познаний - связано именно с этими понятиями: разьве мало других важных знаний?.. Почему именно здесь ищут - сокровенную тайну бытия - в книге Бытия - по крайней мере? Определить добро и зло так, по-моему, никто и не решался. Но мы с вами люди смелые: мы определяли даже любовь! Так Вот, давайте попробуем определить и эти понятия: как можно проще, очевиднее! Вот если мы вспомним "Курскую битву" - танковое сражение: весь этот чудовищный ад - огня и железа, грохота, крови и смерти - в немыслимых масштабах - то, поставив себя на место гибнувших там ребят - мы отчетливо почувствуем - в их глазах - что нет в жизни ничего прекраснее МИРА! Нет в мире зла - кроме войны! Подлость создает войну: пусть даже крохотную. Любая функция, направленная на созидание мира - это добро, а создание предпосылок войны - зло! И вы можете следить за окружением: если кто-то творит, ведущие к конфликту, к напряжению, ситуации - значит он делает зло... если кто-то пытается умировотворить ситуацию, значит он делает добро! Вот такой компас я предлагаю, полученный простым инструментом - логикой! Помню, меня долгое время устраивала концепция добра и зла, предложенная героем Дудинского романа "Белые одежды" - сознательно творимое добро - и есть добро. И - сознательное зло - это истинное зло. Но потом я осознал, что мир и война: вот настоящие показатели добра и зла... пришел довольно трудными путями, и компас этот с тех пор у меня работает безошибочно. Однако, мне как-то пришлось натолкнуться на идею Вернадского о том, что зло никогда не победит добро потому, что оно - зло - стремится не стать абсолютным... в то время как добро -  наоборот - стремиться к абсолютному воплощению: этакий лимит Х стремится к О - и лимит У стремится к бесконечности!.. Более того, я давно замечал - древние греки считали, что зла на земле больше, чем добра. Чего стоит загадка: Было у Зевса три сосуда - в одном было Добро - что было в двух остальных?.. И вдруг меня осенило: в одном сосуде Зла - конформизм, беспринципность, подлость! А в другом - водка! Все те же три вида страсти – стресс-теория Ганса Селье!






                ПЕРЕДАЧА 11.

    Теперь давайте вернемся к искусству: оно ведь тоже может творить зло и добро - созидать мир, или провоцировать насилие. Мы с вами сталкиваемся со множеством литературных, кинематографических произведений... Обратите внимание, что все, по-настоящему, культурные слои мира - во всех уголках земного шара - стараются противодействовать, противостоять бесконечному изобилию насилия - на наших экранах, скажем. Давайте так поставим вопрос: часто ли в нашей жизни, при нас - убивали людей, или хотя бы стреляли?.. Многие скажут: да никогда этого не было!  Ну правда были войны... были ребята, которые видели там очень много и стрельбы, и убийств... Но это война! А в быту этого нет совсем: я прожил довольно много лет и ни разу не слышал выстрела, не видел убийства собственными глазами - только, разве что, на охоте... а как только включаем телевизор, тут же начинают стрелять!  И просидите за ним несколько часов - выстрелов будут тысячи. Все в дребезги - уж очень много - уж очень это не реально, не объективно, согласитесь... Разумеется, здесь тоже найдется мотивация: проявление силы, так сказать, право силы - имеет свою философию. И даже можно сказать, что эта философия весьма продуктивна: сила не только завоевывает - для того, чтобы построить Великую Китайскую стену - нужно было применять насилие - а это единственное сооружение, которое видно из космоса - невооруженным глазом!.. Множество полезных сооружений было воздвигнуто с помощью немыслимого гнета (вспомним Некрасовскую "Железную дорогу.") Но мы говорим об искусстве... Скажем, Сальвадор Дали - безумное искусство! Так обязательно ли искусство должно быть реалистичным? Разумеется, нет! Оно имеет право, и даже как бы - обязано... как сказал Маяковский: "Театр не отображающее зеркало, а увеличительное стекло" - преувеличить факт, чтобы вызвать то, что мы называем - сочувствием, потрясением, катарсисом. И, ведь искусство всегда считает, что оно делает добро: оно обличает насилие, когда показывает его! Для меня, к примеру, очевидно, что природе человеческой свойственно иметь склонность к системному отражению реальности. Такое системное отражение не всегда ведь отражает самою реальность: это упрощенное, схематичное понимание того, что есть на самом деле. И в то же время, такое - гносеологическое представление - о той или иной области жизни - не только правомерно, но и необходимо человеку... Самое ценное для нас в отражении мира - это целостное видение той картины, другой картины, третьей... - которые складываются в мозаику, и мы их, в конечном итоге, можем уже именовать мировоззрением. Я всегда считал нужным - эстетического переосмысления жизни - а это и есть ни что иное, как некая своеобразная гносеологическая система - уже эстетически осмысленная... Мир ведь не всегда привлекателен, не всегда добр... а мы - исповедуем добро!.. Как же быть?.. Дело в том, что при любой трудности житейских коллизий, ситуаций - человек должен все-таки уметь настраивать себя на позитивное, полезное деяние, на оптимистическое, трезвое отношение к любой ситуации, и понимать, что жизнь все равно прекрасна, что возможности есть: нужно только действовать - работать - воплощать в жизнь постепенно все то, что задумано, что запланировано...



                ПЕРЕДАЧА 12.

    В принципе, мы ведь уже разделили понятия искусство и культура: искусство вполне может быть неуравновешенным - бескультурным. Искусство - это мастерство: умение изобразить, исполнить, выдумать. Хороший футбол тоже можно отнести к искусству. Мы говорим: искусство фехтования! Говорим: искусный винодел и т. д. Вот теперь я хочу предложить два очень важных понятия: во-первых - условность и безусловность, соответственно. А во-вторых - чувство меры! Мы говорили, что видим множество произведений искусства, где на нас обрушиваются, без всякой меры, бесконечное количество взрывов, выстрелов, насилия. А я вам должен между прочим сказать, что во всем цивилизованном мире - ограничивается, если не вовсе запрещена - пропаганда, что ли, насилия, всякого рода межнациональной розни, войны, наконец. В общем-то, зло запрещено - в пропаганде. И между тем, оно, как бы, на нас обрушивается... Но, ведь, если мы видим фильм с немыслимой массой насилия, то обязательно подразумеваем, что создатели фильма, как бы за кадром, осуждают то, что нам показывают: обличают, а не проповедуют! И мы это понимаем! И так - мера! Условность и безусловность... Вот, скажем, Рабле!.. Разумеется, его великаны - это условность: но за ней, именно благодаря чувству меры, стоит хорошо мотивированная, художественная и философская последовательность - смысл! Он сумел подать нам все это так, что нами вполне воспринимается любая его выдумка. Давайте теперь возьмем, для контраста, скажем, фильмы о Джеймсе Бонде: "То ходит в чьей-то шкуре, то в пепельнице спит, а то на абажуре, прям...- как об этом образно спел Высоцкий - тут уж, скажете вы, никакого чувства меры и в помине нет! И все-таки нам нужны все эти выдумки - мы смотрим их, не отрываясь... Мы говорили о Сальвадоре Дали: что ж его горящие жирафы, у которых из шеи, не знаю - ящики канцелярские торчат... Мы ведь воспринимаем позитивно и эту меру условности! Что мы здесь видим - в этой лавине обрушивающегося на нас эстетического переосмысления? Во-первых, мы видим здесь навыки - развития воображения!.. Во-вторых - мы чувствуем провоцирование в нас, как бы, импульсов эстетического переосмысления. И в-третьих, мы получаем предрасположенность к тому, чтобы переосмыслять эстетически любую неприглядность, прущую на нас из реальности: неприглядное поведение нашей возлюбленной женщины, иногда скандальную истерику дорогой нам матери, или другого близкого человека. Мы многое должны переосмыслять эстетически - а не только философски!.. Вот, скажем, портрет "Неизвестной" - Крамского - смотрит на нас, чуть ли не плача. Ну представьте себе, что она устроит какую-нибудь непристойность! Или у нее будет отравление желудка (я имею в виду - в жизни) - мы ведь не увидим, как она прекрасна. Она всегда должна прятаться от нас - за гримом, за хорошими манерами. Должна прятаться, даже если ей больно... чтобы не нарушать наше –
эстетическое восприятие ее образа! Ведь на нашем эстетическом переосмыслении основана наша способность к любви, к обожанию, даже просто к уважению человека. Вот эту - чрезвычайную роль эстетики - в нашей жизни - я и хочу обозначить с особой важностью. А мера - это и есть равновесие! Культура любого произведения искусства определяется точно так же, как культура любого человека - свобода в мерах условности - должна быть уравновешена дисциплиной смысла, эстетическим качеством, этическим содержанием! Давайте договоримся еще об одном термине, как это часто делают культурные люди: что я имею в виду, когда говорю о недостатке чувства меры у человека? Я говорю - о бескультурье! Что я имею в виду, когда говорю о недостатке меры условности, грубости, насилия - в искусстве: вот здесь я имею в виду - здесь я говорю - извините - об АНТИКУЛЬТУРЕ!.. То есть - о сознательном нарушении самих культурных норм - культурных правил... Но об этом... многим из нас - лучше бы... - "помалкивать"...



                *


     Последнее время, когда я уже зарегистрировался толком в "facebook" мною проделана некоторая работа в том же направлении: то есть - новый цикл заметок о КУЛЬТУРЕ и АНТИКУЛЬТУРЕ - новые ПРОПОВЕДИ - одним словом... Вот их-то теперь разместить в моём разделе публицистики - самое время!.. Так что - милости просим...

                *


                "НИ ДНЯ БЕЗ МЫСЛЕЙ"
                (Заметки для facebook)


                О «РОЗЕ МИРА»
                (от 10 ноября 2017)

    С самого начала времён - творим мы в умах наших Бога - всё думая, что это Он - творит нашу жизнь... Но - каждый из нас, умственно созрев, начинает творить - собственную веру… А между тем – простое, как арифметика, учение о подлинном нашем Боге - НООСФЕРЕ, и уже рождённый ею и нами, ИНТЕРНЕТ - очень скоро поставят всё на свои места! Тогда всем нынешним религиям не будет больше места для розни! Именно так утверждаться на Земле будет - душеспасительная и долгожданная - "РОЗА МИРА"!



                О ДИЛЕТАНТАХ
                (от15 ноября 2017)

    Давно уже стало мне представляться, что в мире душ людских царит безграничное множество разного рода бестолковости - бессодержательности... и только очень немногие души томятся от этой бестолковости, пытаясь хотя бы самих себя обогатить содержанием, приносящим счастливое ощущение радости жизни, значимости... содержательности ее...     Такие души, впитывая в себя плоды культурного наследия человечества, всё отчетливей
начинают ощущать вокруг себя бесконечное множество неинтересных, пустых (да просто даже бессмысленных - мёртвых, можно сказать - душ...) и они начинают искать для знакомства именно содержательные, хоть сколь-нибудь - интересные души... Спросите: при чем здесь ДИЛЕТАНТЫ?.. А знаете - профессионалы не могут позволять себе одухотворенное, возвышенное - эстетически осмысляемое восприятие жизненных реалий - и духовный труд их может быть интересен только их сотоварищам по профессии... И потом, открою вам, когда-то сам собой отрывшийся мне - секрет: абсолютно все мы - абсолютно во всех вопросах, абсолютно всегда были, есть и будем абсолютными дилетантами - ибо за всем уже познанным нами (абсолютно в любой из областей) сокрыта еще целая бездна абсолютно непознанных свойств бесконечно сложного, данного нам в ощущения и существующего независимо от нас, реально происходящего вокруг нас - жизненного и безжизненного действа...
    И так, да здравствуют - богатые (ну и щедрые) душой - ДИЛЕТАНТЫ, радующие нас насыщенностью душ своих - счастливым своим содержанием, остроумием, смыслом…



                ГДЕ ЖЕ ВЫ, ГОСПОДИН ШОНХОВЕН?!
                (от 18 ноября 2017)

    Пару слов о романе Булата Шалвовича Окуджавы - "Путешествие дилетантов"…
- Волею судеб оказавшись в одном кругу с "хромоножкой" (читай с Лермонтовым) незаурядная натура князя Мятлева не могла не трепетать при общении с личностью такого масштаба и просто поневоле, хватала себе на вооружение те главные признаки личности, которые могли ставить его на одну, что называется, ступень, пусть даже с превосходящим его во всех отношениях - партнёром... другом... оппонентом... Однажды князь заметил, что друг его как-то раскисает (в слезах умиляется, слушая его фортепьянное баловство) - и тогда он даже стал - злоупотреблять этим своим превосходством, доводя приятеля до слез: то есть, они вели себя, как дети!.. И вот, уже стареющего князя - в плен (пусть даже условный) берёт малолетний господин Ван Шонховен!.. Этот ребёнок незауряден, как и князь и ужасно жаждет серьёзного к себе отношения, хотя бы от кого-нибудь.
    Этот ребёнок жаждет стать личностью, а князь жаждет, чтоб рядом с ним было хотя бы какое-нибудь подобие, но - именно ЛИЧНОСТИ!
    Так их судьбы и столкнулись - и разойтись уже не могут, потому как ужасно - ужасно мало на свете - хоть сколько-нибудь интересных ЛИЧНОСТЕЙ!



                ОБ “АНТИКУЛЬТУРЕ”
                (от 21 ноября 2017)

    Самое жуткое впечатление моего детства, так называемый "собачий ящик...” Нам Facebook предлагает делиться мыслями о телепередачах: так вот, мне представляется, что треть эфирного времени телеэкраны показывают нам сцены из того самого - жуткого -одновременного (разноголосого) собачьего лая! Ну просто, знаете ли, истерического -       безудержного. Как там у дедушки Крылова: "А только брось им кость, так что твои собаки!" Ну право же, я даже в бешенство впадаю от этой жути: сам лаять начинаю, да громко так, с увлечением, со страстью! До чего же заразительна эта ВОЙНА страстей?!
    Кстати, когда я впервые пришёл на молодежный семинар Союза Писателей УзССР, я тут же почувствовал атмосферу - того самого - "собачьего ящика"... Уже на следующем обсуждении, став секретарем и даже старостой группы, я так и начал (порой даже вслух) - называть (СП) - "собачьим ящиком" - т.е. (СЯ)... Пардон, конечно, если что не так!



                О КЛИПОВОМ МЫШЛЕНИИ
                (от 12 декабря 2017)

    Это тоже, знаете ли, проделки антикультуры - клиповое мышление: им кажется и заполнены остальные две трети русскоязычного телевещания... Смотрим какой-нибудь художественный фильм (3-4 минуты – ну не больше двух эпизодов) и нате вам двадцать сюжетов идиотской рекламы, половина из которой про сериалы - с жуткой жестокостью, пошлостью, сальными лобызаниями (да ещё и с насилием) - всё в клиповом мелькании... И пичкают, и пичкают - буквально, те же 3 минуты!..
    Казалось бы, благо - есть канал КУЛЬТУРА... И вот вам: Швыдкой в своей Агоре собирает - прекраснейших людей... бросает им кость, и - "что твои собаки"... А заразить такую публику "антикультурой" смогло – именно "клиповое мышление!" И жить, т.скз, торопятся, и чувствовать спешат... Во, как... И тут процесс вроде бы обратный?.. Но это ведь не просто культурные люди - это блестяще образованные, давно ставшие такими - деятели нашего культурного фронта!.. Они просто соблазнились (на минуту), заразились (как гриппом) - они отойдут: даже уже в этой передаче они быстро отошли, опомнились, смутились. Они соблазнились не клипом, не скандалом, а торопливостью: нас "задолбал" торопливый темп рыночной свалки, где всё можно, да и нужно продать пока не устарело! "Ты, мужик, устарел",- можем мы услышать в любую минуту. И культурные люди тут же начинают кричать, как на рынке: "А ты кто такой?"
    Клип порождён, знаете ли, антикультурой, таящейся глубоко в недрах души у так называемых - "мелких лавочников" - незаметно утверждающих свою - меркантильную диктатуру - (как блестяще сказал об этом один персонаж Юлиана Семёнова в романе "Семнадцать мгновениях весны"!)
    Русской культуре нужно искать альтернативу этой самой рыночной диктатуре - стыдно! Мы наследники Достоевского, Толстого, Пушкина... Давайте опомнимся!



                СНОВА ОБ АНТИКУЛЬТУРЕ
                (от 16 декабря 2017)

    В прежних своих проповедях я неоднократно намекал, что об АНТИКУЛЬТУРЕ - судить не безопасно, и потому, де: "Об этом лучше помалкивать!" Так не помолчать ли нам - до поры?.. А мы, так и сделаем: мы будем молчать, в основном... а так, потихонечку,
по капельке будем капать в это место (в профилактических целях). К примеру: в одной из фундаментально интересующих меня тем: "О переходе к научному пониманию Бога" - (я эту тему, вторя Даниилу Андрееву, именую "РОЗОЙ МИРА") - главным является вопрос - неизбежно извечной борьбы, так называемых ДЕМОНИЧЕСКИХ сил с, так называемыми - ПРОВИДЕНЦИАЛЬНЫМИ!..
    С незапамятных времён говорит человечество о борьбе ДОБРА со ЗЛОМ... Да и наука, как бы - обосновала - понятия - СМЫСЛА уравновешенности, скажем, сил - (действия и противодействия, или величин - в уравнениях, или во вращении по орбитам таких сил, как центробежных и центростремительных!..)
    Но давайте зададимся вопросом: нужно ли человечеству - ЗЛО?!. Если да - то можно ли, и нужно ли - с ним бороться?.. Что проку нам с вами в ЗЛЕ?..
    А прок только в том, что насилие очень продуктивно: здесь - и естественный отбор, и конкуренция, и производственные стимулы. Да, ПРИРОДЕ нужна ПРОДУКТИВНОСТЬ! И потому она - ПРИРОДА - будет нас насиловать вечным своим ДЕМОНИЗМОМ - так охотно ютящимся в наших с вами душах... Но ведь природу-то мы всегда побеждаем!.. (Грозы, силы гравитации, жару и холод… и прочее). Так давайте поборемся!..
    Давайте мы - для начала - противопоставим ЗЛУ - такое понятие, как - КУЛЬТУРА!.. И, в качестве антипода, возьмём тот же термин, но - с приставной - "АНТИ", и мы получим -вполне оправданный, для такого архиважного дела - термин - "антикультура"... и всё... Просто мы - погулять вышли...



                ЕЩЁ КОЕ ЧТО О ТОМ ЖЕ
                (от 17 декабря 2017)

    Буквально слово культура - означает взращивание, воссоздание, воспитание, создание - созидание... А что означает - продуктивность?.. Да, в сущности - то же самое. И всё же мы боремся с природой, когда созидаем. Хочется процитировать кое что - из стихов знакомой мне поэтессы, Нины Демази:
                Все мы - поодиночке и разом -
                Вносим посильную лепту
                Эволюции общей в карман.
                Итак, торжество разума,
                Я бы даже сказал,- интеллекта,
                Над природой, которая мать!"
    Ведь никто не культивирует взращивание сорняков - мы боремся с ними! Мы!.. Но не те, кто культивирует "антикультуру"! А таких ох, как не мало! Господа маркизы Де Сады и прочая сволочь и стерва: "шьёт,- знаете ли,- шинели цвета серого, бомбы кладёт в ранцы"!.. Например, так называемый "доктор" Геббельс, как-то обмолвился,- "Когда я слышу слово культура - я машинально хватаюсь за пистолет"!.. А хорошо ведь сказал, сволочь!.. Только - что это, скажите на милость, если не - АНТИКУЛЬТУРА ?!.



                ОБ АНТИПОДАХ
                (от 18 декабря 2017)

    Пора признаться наконец, куда веду я все свои рассуждения - к политической культуре! Но для начала вот что: не является ли слово насилие - антиподом слову культура – скажем так: не коробит ли культурного человека - всякое насилие?.. Само слово политика, прежде всего, подразумевает такт, дипломатию! Но вот на дипломатическую арену прут "господа насильники" и - мёртвой хваткой цепляются за, тщательно выверенную, пропаганду!.. Так Гитлеру позарез понадобился "доктор" Геббельс! Господа начинают свой "Майн кампф"-  с войны "информационной"! В ход идёт даже "моралистическая демагогия" - что угодно - прикрывают моралью! А это тоже - признаки принципата! О-ох, уж этот принципат - куда он только не вкрадывается!?.
    Конфуций ещё в V веке до н. э. - определил причину социальной стабилизации именно - в, так наз. принципиальном правлении страной! (Хотя, приписывают идею "принципата" - Августу Октавиану!) То есть, пропаганда МОРАЛИ - это единственный путь к стабильной социальной модели! Вот почему и насильники вынуждены морализировать, и совершенно "без оглядки" на какую-либо совесть!.. Вот это, господа, и есть по сути - "антикультура"!
     А теперь вернёмся "к нашим баранам". Полагаю, что наше телевидение, всё же должно обратить свои взоры - в сторону пропаганды КУЛЬТУРЫ - а не к её АНТИПОДУ...



                О ГОСУДАРСТВАХ
                (от 19 декабря 2017)

    Начну с Армянского радио - его спросили: "Можно ли в Армении построить шведский социализм?" Оно отвечает,- "Можно!!! Только -  где мы возьмём столько шведов?.." И действительно,- не армянам же его строить!.. В памятные годы перестройки было на Руси два теоретика экономической мысли: Гавриил Попов и Егор Гайдар - сторонники "макро" и "микро" государства, соответственно! Сравню эти понятия: с зоосадом, где условия можно бесконечно улучшать, и саванной, где каждый сам берёт своими клыками куски вожделенной жизни. Вопрос в том, что предпочтёт культура? К примеру, Гайдар прожил свою хищную, но не очень долгую жизнь, дорожа, так сказать, своей свободой суждений! Но Культура, по Павлову - это равновесие между свободами и дисциплиной, в том числе и культура суждений. В отличии от зверей, овладев сознанием, мы стали его служителями и начали работать на него... на его культуру, если угодно! Нам не всегда идут впрок уроки, так сказать – дикой природы!.. Естественный отбор - это не наш закон божий!.. Здесь я опять хочу процитировать Демази (хотя, в данном случае, она - иронизирует...)
          "Но не разумен естественный отбор - Мы сторонники отбора искусственного!"
Конечно, нам хочется безграничной независимости от государства!.. Во всём хочется -попробовать силы свои вольные: как школьникам хочется жить без надоевшей им школы. Но ведь хочется же и культуры - зрелому-то человеку: ведь пуще жизни нам хочется быть - прекрасными!.. А господину Гайдару, видимо, очень хотелось быть свободным, богатым и умным! Спутал он красоты жизни, и заболел... Вот что значит - различать антиподы!.. А ведь сторонникам "микро" государств (то есть, как можно меньше вмешивающихся в их дела) - невдомёк, что таковые - сами начинают разбухать, разрастаться так, как макро-государствам и в страшном сне не присниться: потому, что нет и не может быть - саморегулируемого рынка в природе! На деле его регулируют в сто раз жёстче чем у нас - в нашу социалистическую бытность! Полиция-то у них - не только многочисленней, злей, но и подлее... а налоговиков - как собак нерезаных; частной охраны - миллионная армия! Частный сыск, коррупция, подслушивания, рэкет! Да гори это всё - синим пламенем!..



                О ПРОПАГАНДЕ
                (от 20 декабря 2017)

    Информационная война ныне в самом разгаре! Не с Россией она ведётся: запад воюет с культурой "макро-государств"! Нет у него нашего исторического опыта, невдомёк западу, что Россия несёт на плечах величайшую историческую миссию: после всех тектонических         сдвигов в культуре, каковыми наше отечество славится, нам от "прекраснодушия" взгляда - уже не отвратить... О-ох не даром сказал в своей пушкинской речи Ф. Достоевский: "Мы, русские - меньше, чем на всемирном счастье - не помиримся!.." Подлинно так - это ведь, в сущности, и есть наша национальная идея!.. Так каковы же главные задачи наши на этом - "информационном фронте?.."  Ну, во-первых - наш блестящий дипломатический корпус отчаянно продолжает бороться за политическую культуру дипотношений - (отдадим им должное). Во-вторых - не оскудели мы и на культурном поприще людьми могучими... Но управление культурой, пропаганда… культурная, если хотите, политика - в таком тупике, что слов нет... И дело здесь не в кадрах, не в дефиците культуры! Здесь дело - в попытке отказаться от макро-государства! Вот какая штука! Пока мы снова его строить не начнем,
пропаганда у нас будет - ниже плинтуса: телевидение так и будет массированно пичкать аудиторию мерзким рыночным хламом, поминутно стараясь урвать себе хоть что-нибудь! А дальше "Хоть трава не расти!.." И публика будет сквозь пальцы - сквозь отвращение - впитывать это растление... деваться то ей всё равно некуда! Публика теперь - толпа на базарной площади (рынок - есть рынок!) Государству теперь только те чиновники нужны, которые народ морочат умело (Оно не вмешивается: оно микрогосударство - его дело "маленькое".) А народец у нас: "Сам, понимаете ли - с усам"!.. Так вот, братцы русские: гибель это - для нашей национальной ИДЕИ! - Гибель!.. И не нам только - всему роду человеческому - от такого поворота в истории - гибель будет грозить! Ибо нужен всему человечеству наш исторический опыт строительства - тех самых "Макро-государств"!




                ЕЩЁ КАПЕЛЬКА ОБ АНТИКУЛЬТУРЕ
                (21 декабря 2017)

    Чем отличим мы антикультуру от бескультурья?! Прежде всего её агрессивностью: она насаждает, и очень активно, сорняки! Её целью является пропаганда, её задача - разлагать, развращать, растлевать неокрепшие души... смущать, тиранить умы окрепшие: запугивать, загонять их под стул, под кровать!.. О, этот зверь часто бывает привлекателен, грамотен - иногда даже слишком! Он экзистенциален и способен оперировать всеми прогрессивными мыслями, идеями... Его эстетика порой так изыскана, шикарна и даже блистательна. Хотя,
доминирует, чаще всего, конечно же - безвкусица... Особенно гадко, что репертуар нашего Российского телевидения, чуть ли не на девяносто процентов, просто ангажирован - этой самой - падлой!..



                И ЕЩЁ О ГОСУДАРСТВАХ
                (от 22 декабря 2017)

    Иудеи избрали царя по настоянию кочующего народа, ибо ясно им стало, что нужно государство! Нынче это ясно всем народам, кроме цыган (хотя вряд ли кто усомнится, что они хотят того же!) Мно-го народ возлагает надежд на это понятие, и хочется ему испокон века - именно "макро государства" - отечески его защищающего во всех отношениях: тут, знаете ли, всё дело в стабильности! Библия делит историю на время судей и время царств, Египет оставил ориентиры по династиям, греки и Рим - по мудрецам... ну а скандинавы по альтингам! Но никогда, ни одно государство не было - нерегулируемым: миф о свободном рынке - это всего лишь вымысел либеральной демагогии.
    Стабильности люди хотели всегда и пытались создать справедливый обмен продуктами, требуя этого - именно от государства!.. И вожди народов - всегда чесали у себя в затылке, как бы эту справедливость, хоть чуточку, обеспечить. И ныне они тоже: неустанно ищут способ регулировать цены, но не перестают бахвалиться, так называемым - свободным рынком! Рим достиг потрясающего культурного взлёта именно в период Октавиана - то есть - самого стабильного режима в своей истории - то есть - в период "принципата"!..
    Гораций! Вергилий!.. Овидий даже с дикого Понта славил режим Октавиана!.. Культуре прежде всего нужна стабильность: а возможна она только в "макро государстве"! Только так культура может занять своё - достойное место...



                О СТАБИЛЬНОСТИ
                (от23 декабря 2018)

    Узбекистан сейчас чеканит монеты, себестоимость которых в сотни раз дороже - их номинала: "кризис жанра",- я бы сказал! (И дело не в Узбекистане: он-то, как раз самый, пожалуй, благополучный... Дай Бог ему вечного мира!)  Тут дело - именно в жанре, - ибо трясёт его валютную систему от того, что как государство, он пытается думать о народе, а для рынка это "нонсенс" - рынку нужна дешёвая рабочая сила - народ надо обманывать, морочить, а не заботиться о нём!..
    Народ надо развращать, растлевать: а этого ислам не велит!.. Вот вам и кризис жанра. Узбекистан имеет тот же социалистический опыт, что и Россия, ничуть не меньший! Он хорошо усвоил культуру уважения к людям, к морали, к юности! Он не станет растлевать свой народ, даже ради самого лучшего рынка! А социальную защиту своего народа - будет
пытаться совершенствовать! Ещё раз скажу: дай Бог ему мира... и стабильности"!



                ОБ ИСКУССТВЕ
                (от 24 декабря 2017)
               
    Отметим сразу особую, уникальную роль такой области культуры, как искусство! Ведь это: воображение, вымысел, изысканность, фантазия - вот чем выражаются его основные достоинства! Даже литература является отдельной областью, ибо в ней доминирует т.наз.  смысловая нагрузка. Ну а поэзия?.. Уж в ней-то, пожалуй, важнее всего все эти признаки!..
И не только в ней: они важны повсеместно - это эстетическое переосмысление реальности - стремление к прекрасному, что и отличает нас от животных - это необходимость души!..
    Искусство ведь больше относится - к подсознанию: наскальные изображения, всякого рода мелодическая напевность, пляски, шутовство, смех, любовные игры - всё это, как бы, имеет некие признаки демонического акцента. Тут скрыт какой-то каприз, баловство или -  желание, прихоть, похоть! Среди культурной элиты порой можно услышать: "Культуру я не люблю - предпочитаю искусство!"  В чём же, интересно, причина такого вот уклона? А в том, что культура - это дисциплина в такой же мере, в какой и свобода... это - и истина, и эстетика! Упомянутый уже - тектонический сдвиг в культуре: это, конечно, Достоевский и          Толстой, прежде всего – ибо ничего более великого в истории человечества не было и уже
не будет!.. Как же произошёл он - этот сдвиг? Чем жила планета на его пороге? Тогда ведь оно освоило уже, так называемую - "критику реализма"!.. Оставалось только соединить их - критику и реализм!.. И вот, на волне, зародившегося "критического реализма" - сначала, переводя Бальзака, потом, взявшись за тему: "бедных людей", "униженных, оскоблённых", "подпольных" и "смешных"... Да, что там говорить!..
    Толстой уже прямо приводит нас, вместе с Безуховым - к Платону Каратаеву: и мы тут же начинаем понимать - как вкусен кусок хлеба, если на него насыпана соль! Поиск истин - фактически оказался завершён: всё встало на свои места,- совесть надо иметь! Совесть!.. Вон, как нам противен нам Коленька Ростов, когда деньги семьи проигрывает! Элен вдруг стала отвратительной! Социальная критика, отныне, становится единственной истиной -
русской истиной, если угодно!.. А вот искусство, искусившееся демонами желаний, стало работать (может быть даже того не желая) - на силы демонические, пытаясь попирать, при случае, все провиденциальные истины!.. Именно отсюда и возникли лукавства - той самой "АНТИКУЛЬТУРЫ" - о которой мы та здесь печёмся!..



                О ПОЭТИКЕ РЕАЛИЗМА
                (от25 декабря 2017)

    Гоголь назвал "Мёртвые души" - поэмой! Пушкин назвал "Онегина" - романом! Иван Карамазов "Великого инквизитора" - назвал поэмой!.. Бахтин пишет серию критических статей - о поэтике Достоевского... Толстой заявляет, что говорить стихами - это всё равно, что ходить вприсядку... И всё же - Толстой - величайший поэт - поэт мысли!.. Чтоб быть поэтом - мало быть рифмоплётом или, скажем, "мастером метафор" - (как называл Олешу Маяковский!) Нужно обладать тонким поэтическим виденьем жизни, нужно уметь духом возвышаться над любой обыденностью, пошлостью, рутиной. И главное - нет в поэтике -ничего важнее, чем реализм! Критический реализм! От Некрасова - всегда душа замирает! Пушкин - ей Богу - критический реалист!.. Лермонтов!.. Да о чём тут говорить?!.



                О ПРОВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ
                (от26 декабря 2017)

    Цель провиденциальности всегда только одна - прекраснодушие наше! "В человеке всё должно быть прекрасно",- сказано провидцем Чеховым. Это не мечта! Мы культивируем всё: от растений до энергетических и космических проектов, и во всём стремимся именно к прекрасному. "Для лучшего живёт человек" говорит горьковский Лука: истину говорит! Очевидное... Русское!.. Но откуда же тогда берётся гнусная потребность лгать, пакостить в души наши у, так наз. приверженцев "свободного от совести" искусства - свободного от дисциплины, от культуры? Ну, во-первых, пожалуй - УСПЕХ! "Все жанры хороши, кроме скучного"- так гласит главная формула успеха: рви головы налево и направо, важно, чтоб ни один зритель – не скучал! Не правда ли - знакомая вам по телику картинка... В минуту гонят по двенадцать сюжетов - не важно каких: главное понту побольше! Заметили, поди, без меня: клип называется! А во-вторых "Homo homeni lypus est"- человек человеку волк - так было начертано на вратах Рима и Освенцима! Ныне либералы смягчили эту мысль до: "Обмани ближнего!" - это сегодняшний и завтрашний лозунг дня!.. Вперёд, ребята! Рты не разевай! - "Обмани бабая на редиску!" Преобладание лжи, насилия, хамства, абсурда! Да всякий злонамеренный обман души вашей - имеет, в сущности, одну единственную цель: растлевать вас и детей ваших, запугивать, не дать им становиться прекрасными ни в коем случае!.. Что угодно, только - не это!.. Только - не культура!.. Так что же, по-вашему это - если не "АНТИКУЛЬТУРА"?!.


 
                ОБ ИСТОКАХ
                (от27 декабря 2017)

    Где же кроются истоки того прекраснодушия, что угнездилось чудом каким-то в душах людских? Полагаю, что семенем, от коего стала прорастать в нас тяга к прекрасному, надо считать, прежде всего, нашу матушку ЛОГИКУ: из неё, родимой, и начал складывался тот логический анализ, в коем мы с вами здесь упражняемся!.. Особенно важную роль в этом процессе - сыграл, пожалуй, ИНДУИЗМ - ибо именно там человечеству открылись истоки причинно-следственного анализа!..  Достоевский ведь исходит от Христа, а Толстой - идёт к вершинам мысли человеческой, продираясь, как бы, с посохом - и Христа, и индуизма!..
Да и в самом христианстве отчетливо различим след индуистский, ибо индийские походы Иоанна Крестителя, практически, споров давно уже не вызывают. Так вот: ЛОГИКА, т. н. "причинно-следственного анализа", в конечном итоге, уже чуть ли не носом - упирается в наши рассуждения - о НООСФЕРЕ!.. Да иначе просто и быть не могло: рано или поздно -   кто-то же должен был почувствовать, что весь наш биологический слой Земли – не только
можно, но и нужно - рассматривать, как единый организм!.. Как общий мозг Земли, где и сохраняются и обрабатываю знания (память) отдельных его клеток, (коими являемся все мы - вместе со зверьми и амёбами) –которые как-то связаны между собой в общее, так наз. информационное поле знаний! В этом поле, разумеется, и идет неустанная борьба вот тех самых - ПРОВИДЕНЦИАЛЬНЫХ и ДЕМОНИЧЕСКИХ сил: ДОБРА и ЗЛА! Как, в этом плане - хороши, скажем - мифы древней Греции, или восточные сказки, или… но тут уж не или, тут самый корень: ИНДУИСТКИЙ эпос - где все эти боги, имеющие каждый свою цель - свою правду - свою ЛОГИКУ - враждуя меж собой, выводят в наше поле видения -ВСЕ ПРИЧИНЫ - всех наших ПОРАЖЕНИЙ, и - ПОБЕД !..

 

                О НООСФЕРЕ
                (от 29 декабря 2017)

    Вакханалия ныне царит в ноосфере, если только - не бешенство: в, так называемой, поп - культуре хозяйничают, всякого рода - рок, сюр, секс и, даже, какие-то, чуть ли, не батлы!
Костью, застрявшей в политическом горле Европы, выглядит мост на керченском проливе - крымский мост!.. Америка пучит наглые глаза свои на Китай: (прямо, как в афишу коза!) Истерично визжит на южную Корею, засылая туда флотские армады: "Раз-дав-лю-у"!.. А, одуревшие от абсолютизма, исламисты - просто без оглядки на всё человечество - в пыль крушат тысячелетние памятники Пальмиры!.. Кровь готовы лить - реками!.. Ну, знаете ли - просто буйствуют олимпийские боги ноосферы: кто в лес, кто по дрова!.. Мать Природа, дескать, стерпит: и не то ещё - терпела!.. А вдруг не стерпит?!. Заново тогда всё начинать?
    Ноосфера-то состоит в основном из нас!.. Во всяком случае, главные - логические слои её! Конечно мириады живых существ - от растений, одноклеточных, бактерий, амёб, и до, потрясающе похожих на нас, всякого рода, развитых видов, включая приматов, в сознании (вернее, в подсознании) планеты - хранят очень большой, по объему, массив информации! Но заметьте, как гориллы, скажем, отличаются от шимпанзе, т.ск, - ближайших сородичей - манерами, скажем: как первые степенны, медлительны, серьёзны, а вторые - как драться
любят: толкаются, визжат, скандалят!.. Ступень развития, практически - одна, а пропасть между ними - жуть... какова же пропасть между первобытным и современным человеком? Действуют-то в ноосфере только ныне живущие биологические объекты, так что: главные
массивы логики нынешней НООСФЕРЫ - мы с вами! Сознательная деятельность МОЗГА планеты - в наших руках!



                О БОГАХ
                (от 6 января 2018)

    Разумеется, монотеизм (как, впрочем, и монархизм) сыграли в истории человечества свою гигантскую роль более чем успешно! Но не будем умалять и гигантскую роль т.наз. язычества - в становлении цивилизаций... (Кстати, ни одно монотеистическое учение не обходилось без помощи ангелов, архангелов, святых духов и сыновей!) И в индуизме мы видим: Нараяна, Брахман, Шива, Вишну, Кришна и т. п. Роль античных религий ставить под сомнение тоже невозможно!.. И потом, фараоны, императоры, короли, цари и т.п. - объявив себя богами, от истины были не так уж и далеки: вдумайтесь: ведь для домашних животных мы, в полном смысле - подлинные боги! Всё можем с ними сделать - в любую минуту! Что интересует нас в Боге - если не власть его над нами? Так вот, для успешного решения любого вопроса крайне важно (т.е. решающе) на сколько правильно этот вопрос поставлен! Вот вам пример из истории одной богоподобной семьи: когда я увидел фильм "Зеркало" (читай - услышал стихи отца!) я сразу назвал Арсения "Богом-отцом"! Андрей, соответственно, стал для меня "Богом-сыном"! До этого у меня уже была одна такая пара:
Николай и Святослав Рерихи!.. И вот, смотрю я однажды (по телику) небольшой сюжет - "интервью с Андреем"- на съемках в поле застала их гроза и Андрей, раздосадовав, бросил всё и поплелся в деревушку - один... найдя по дороге какую-то сторожку, решил он в ней укрыться: прилёг на топчан и слышит, вдруг,- "Уходи от сюда!"- голос слышит! Струхнул жутко, но продолжает лежать. И снова, резко,- "Уходи!.." Выскочил метров на двадцать и: ветром срывает с дерева громадный сук - и сторожка (вместе с топчаном) - в дребезги! И тут же задался он вопросом: "Кто это сказал мне - что за ангел-хранитель?" На могиле его
Мы и теперь можем прочесть: "Здесь лежит человек, слышавший ангела"... Всю жизнь он искал в гениальном творчестве своём образ Божий! А отец - всю жизнь свою понимавший "Божью суть" - написал нам: "Я завещаю вам шиповник"! Это надо же додуматься до того, чтобы - как ангела узрев в горящем кусте, какой-то колючий куст - нам завещать!.. Шляпы снимите, господа! Шляпы долой!..
    Достоевский в Карамазовых без конца всё повторяет: "Это что же, господа - если бога нет, стало быть всё дозволено?" - до тех пор повторяет, пока мы не поймём,- ничего не позволено! Тут та самая - правильная постановка вопроса, в которой есть почти пятьдесят процентов решения его!.. Бдит ли кто-нибудь - за мной и судьбой моей?!. Помогает ли?!.
Карает ли?!. И - кто?!. Как?!. Как-то тут, сама собой - Пушкинская строка просится: "На небе много звезд прелестных"- потому просится, что звёзды, это и есть Боги - это солнца!
    Кто станет спорить, что не солнце всех греет и кормит энергией своей ежедневно, даже - ежеминутно?.. А, обросшая био-слоем, матушка Земля!.. А сам этот биологический слой - чем вам не кормилец? А - НООСФЕРА!?. Чем вам не Бог - НООСФЕРА!.. Ведь она это - ОНА - крикнула тогда великому Андрею: "Уходи от сюда!"



                О ПРИРОДЕ ВЕЩЕЙ
                (от 8 января 2018)

    Слово водород означает - рождающий воду газ! И делает он это - объединяясь с газом, рождающим кислоту - причудлива природа вещей, что и говорить - два взрывоопасных газа! Скажите на милость, какая зверушка захочет жить в клетке зоопарка, а не в саванне? А привыкнув, какая из них захочет обратно - в дикость?! Вспомним циркового льва в Дон Кихоте: на кой чёрт ему вылезать и драться с этим дураком, если и так, на боку лежа, он -какой-никакой, а свой кусок мяса получит (пусть даже придется попотеть от дрессуры...) Противоречия?!. Или речь тут не при чём? Противоположности и их борьба?!.
    Помните, как молодые Ростовы на войну рвутся? А ведь мы знаем, что за чудовищный ужас - любая война!.. Но пока мы не на ней - пока мы дома: "А чёрт с ней - пойду ка и я - повоюю!" Вот так - мещане - цепляясь за звериную суть свою - боятся социализма: уж лучше повоюю на воле за жирный кусок, чем по указке - хлеб свой отрабатывать!.. Урвал, насытился, и на боковую: сам себе: и пан и пропал! На деле же этот барин быстро начнет дичать: и потянет его - на тропу криминала, как к богу в рай: "Обману,- думает,- судьбу! Поживу в волю!.."  Такова ли цель - задача - единого мозга Земли - НООСФЕРЫ ?..
    Да-а - миллионы лет нужен был природе естественный отбор, ибо - надо было творить из зверей - человека!.. Но и звери - тысячи и тысячи лет шлифовали в стадах своих зачатки той, нашей с вами - семейной морали - от которой мы, впадая в мещанскую тупость, так и мы иной раз норовим убежать в лес - по ягоды - в саванну! Не-ет, братцы - мещане: нашей ПРИПОДЕ ВЕЩЕЙ - НООСФЕРЕ - нужно развитие именно провиденциальных идей! Так что ирония Демази по поводу "Искусственного отбора" - это следствие, всего лишь, т. наз. мещанской тупости!.. Аристократы из кожи вон лезли, шлифуя великосветскую этику - за честь - жизнью играли - детей отпускали на бойню!.. А те - шли... И что же - затоптала все эти плоды их этики – алчущая буржуазия - аки стадо бизонье - взбесившееся - пронеслась она по главам монархий... Шутов из них сделали! А НООСФЕРА новый культурный пласт
народила - в лице "социальной совести"!.. Иметь надо Совесть, господа!.. СОВЕСТЬ надо - культивировать... Во как!..



                И ЕЩЁ НЕМНОГО О БОГАХ
                (от 10 января 2018)

   Вот вам нечто новое об известнейшей истории: жена у Зевса любила своенравничать и стал он думать - как бы её до ума довести. И вообще - какой она должна быть - женщина? И надумал, наконец, в уме своём - Афину! А потом: из Вены и Артерии её, взяв грязной и чистой крови, смастерил грязную Венеру и чистую Артемиду... Ну, девственница тут не в счёт: а другие то бабы заспорили, (как в пушкинской сказке!) Надо сказать, что спор этот, на мой взгляд, затеяла мудрая Афина, зная, что лучше всего мужикам не перечить, то есть – лучше "жить их умом"!.. Выбрала она себе самого умного и говорит ему: "Я спор затею, а тебе на войну идти и ум свой показать, ибо лучше всего, чтоб мужик был умным!"  Вот, братцы, как - война Троянская началась!.. И боги-то чуть ли не все - в войну эту норовили ввязаться... Нет, я не к тому, что всё зло - от баб, (хотя, конечно же, это так) - я к тому, что и они-то все - с норовом - с логикой своей - если хотите!.. Так что же это такое - так наз. - индивидуальная ЛОГИКА?!.  Возьмём пример самый простой (т. сказ, из математической логики). В корне её лежит понятие ТОЖДЕСТВА! (7+4=11) - логично, а (7+4=14) - это уж просто подлость! За это и схлопотать можно - по сопатке! Во как!.. Но вот - когда логично - то спорить очень трудно! Да невозможно! И получается, что правд много: что ни логика, - то правда!.. У каждого олимпийского бога есть свой мир: так сказ, - мощный логический массив информации, который он шлифует всю свою бесконечную жизнь, и - бесконечно внося новые поправки, уравновешивая тождество - всех противоречий!.. Вот из этих-то информационных массивов и состоит обще-планетное сознание нашего бога - Ноосферы! Этим самым сознанием она и тужится решать наши с вами - человеческие нужды. Есть, однако, и у неё - свои хозяева - свои Боги, - которые решают - свои нужды - нужды Звезд -
нужды Галактик, нужды Вселенной... Но это не наши Боги - это боги иной логики, иных Сфер!.. Вот вам и многоступенчатость, о которой выше, вскользь, мной уже упоминалось.



                ЕЩЁ ЧУТЬ-ЧУТЬ О ЛОГИКЕ
                (от 13 января 2018)

    "Если бы математические аксиомы затрагивали личные интересы людей, они, наверное, опровергались бы!"- это цитата (чтоб не дразнить гусей, автора не назову).
    "Если А больше В, то В - меньше А" - попробуте оспорить простейшую аксиому! Я вам помогу: "Если А больше В - то какое-то С - больше А!"  Так В - становится б.... и плюёт на то, что А больше него: как шакал Киплинга в Мауги (при Шерхане он важнее всех: он - б! Более того, так любое уравнение сводится к нулю, переносом всех значений из правой его части - за знак равенства, но с обратным знаком!.. То есть, о любой логике - всегда можно сказать: "Ну и что - можно и по-другому!.." Закончу эти размышления таким анекдотцем: "Лежит негр под бананами, а мимо делец,- чо ты тут лежишь под бананами? - Да вот, лежу тут - под бананами. - Ну, набрал бы бананов,- говорит делец,- продал бы и деньги бы были - потом ещё, и ещё, и ещё... а негр тогда спрашивает,- И чо! - Ну, стал бы богатым! - И чо? - Ну как чо?! Лёг бы потом под бананы свои кайфовать, раз уж тебе так нравится!.. - Э-э,- говорит негр,- я уже лежу - под бананами...
    Вот что ещё напомню (особенно любителям поэзии): "Что деньги мне? Что мне почёт и честь? В степи голодной - без конца и края - с Овидием хочу я брынзу есть! (это Арсений Тарковский!) Вот чего надо хотеть: именно с Овидием - именно - есть! И именно брынзу!..
Черт возьми - брынзу! В глаза смотреть Овидию, за каждым куском смотреть ему в рот - на брынзу смотреть - в степи!..



                О "РАЗУМНОЙ ДОСТАТОЧНОСТИ"
                (от 17 января 2018)

    Мне, знаете ли, в комментариях иной раз пишут буквально следующее: "Книжки, там, мнишки - это хорошо! А по жизни-то как?.."  Замечание, надо сказать, существенное - и ответить на него очень непросто. Речь тут о природе вещей: волков и овец никто ещё не отменял и не отменит (потому, и философия Христа до сих пор спасительна!) Им найден был единственно верный способ примирения с природой, способной, однако и истребить себя!.. С тех пор овцам обещан небесный рай - за смирение - и вопрос этот, в целом, был, как бы, решён!.. Вспоминается мне одна, потрясшая меня телепередача: Марк Захаров на свою передачу "Серпантин" - пригласил "деревенского Сократа" и этот мудрец объяснял нам, что потребляем мы в10 раз больше, чем можно, а стремимся потреблять ещё в 10 раз больше, чем потребляем (т.е. - мы стремимся - к самоуничтожению...) из чего сей Сократ вывел, что: "Выход у человечества только - в РАЗУМНОЙ ДОСТАТОЧНОСТИ!.." И ещё
интересней он сказал о символах религий: православные главы церквей похожи на свечу, а католические - на луч с неба! Католики греются в лучах божьей благодати, каются и - коровок разводят! А православные - жгут себя, как свечи - навстречу Богу... (Смотрел я на днях Досталевский "Раскол". Неистовство там - чудовищное (за вселенское и русское православие борьба...) Толстой жжёт себя - навстречу богу! Неистово! "Ты князь, а я -каторжная ****ь! И нечего тебе со мной мараться!" - Катюша Маслова - "Воскресение"... Кто до этого поднимется, когда?!.  За всем этим стоит тот самый - "принцип разумной достаточности"!.. Мы, русские - меньше чем на всемирном счастье - не помиримся!..



                О ПРОРОКАХ
                (от 20 января 2018)

    Приверженцы модернизма, знакомясь с предлагаемой здесь мною концепцией, не без оснований зададутся вопросом: "Ну, ладно, там - Джойс: сам чёрт ногу сломит... А как, скажем - Маркес!.. Хеллер!.. Воннегут!.." Сразу скажу: здесь перечислены - истинные пророки!.. Маркес - божественной силы поэт! Невиданного до селе величия!.. Совесть у этих пророков самой высшей пробы! Воннегут раз даже эпиграф брал у Иова: "Он знает путь мой! Пусть испытает меня - выйду, как золото!" Художественные достоинства их творений, (без иронии говорю) выше всяких похвал! Так в чём же уступают они, так наз. "русским титанам"?.. Только в одном (прошу понять меня правильно): это всё, никак не критический реализм - это сказки! Свифтовщина! Это очень высокая поэзия, это даже - пророчества - но это не РЕАЛИЗМ, и лаже не принцип совести!.. Когда Пушкин написал своего Пророка – то жёнушка его взмолилась: Ну зачем вы юродствуете - зачем позорите нас?!. А что в этом "Пророке" СУТЬ: "Восстань... и жги глаголом!" Это, знаете ли, уже - ужас!.. Маяковский повторяет - чуть ли не буквально: "Светить всегда! Светить везде!.." Во как страшно впадать в пророчества: самоотдача полная, как у Авакума! Исступление!..



                О ПАССИОНАРНОСТИ
                (от 24 января 2018)

    Согласитесь, мы уже практически подошли к теме пассионарности: Авакум и Толстой, Астафьев, Маркес, Воннегут, Хеллер и Свифт, Маяковский и Пушкин, Дмитрий Лихачёв и Лев Гумилев, Рерихи, Тарковские... сам Христос, наконец! А Кант - с категорическим своим императивом! Ведь как всё просто: если я часть человечества - то мне необходимо, чтоб человечеству было хорошо! Я даже афоризм сразу придумал, когда понял это: "Кем бы ты ни был - люби человечество! Думай о нём не меньше, чем о собственном благе - и ты будешь нужен - всему человечеству!" (чего проще?) Я, знаете, вырос в безотцовщине -
дурак дураком, а настала пора детей рожать - решил, что буду себя воспитывать: так сказ, попробую на себе... Ну и бросился сразу к ним - к пассионариям! Я же чувствую, что они ЛЮБЯТ меня... что они мне, как ОТЦЫ родные! И вижу, что это - заповедь Христова!..
"Не только близких, но и врагов своих любите - они не ведают, что творят!" - Это дети заблудшие: плохие - но ваши!.. Стало быть - ко всему человечеству следует относиться тоже по-отечески: "Восстань!.. И - жги - глаголом..."-  Во как надо! Только кто же мне -волю-то свою подсказывать будет?.. И стал искать я, (как Андрей Тарковский)! И понял: если рассматривать био-слой земли - как единый организм, а НООСФЕРУ - как мозг его, то это и есть решение всех вопросов: ОНА же сказала тогда Андрею: "Уходи отсюда!.." Видимо нужен он ЕЙ был, как - восхитительный биоматериал! Работать мог - как Бог! А вот - узнать ЕЁ - понять, полюбить (и ЁЁ и всех нас) - не смог!.. А отец его смог!.. Всех нас полюбил: от того и жил так долго!.. Во, как!.. Шиповник нам завещал по ЕЁ воле - по воле НООСФЕРЫ!..



                "РОДНАЯ РЕЧЬ"
                (от 27 января 2018)

    Помнится, в начальных классах приходилось слышать такое словосочетание: кажется, даже предмет был "родная речь"!.. До чего же сладко звучит: речь, реченька – как будто журчит, по жилам разливается радостью, нежностью - холодком... правда мне она скорее мачеха, чем мать - русская речь!.. Я как-то даже выдумал, что фамилия моя происходит от армянских слов "джюр" - вода, и "унц" - как... То есть, получается - журчащий, как вода, как ручей! Хорошо ведь придумал, чёрт возьми! Но полюбил я её - эту родную речь - так пылко, так истово, что никакой другой речи просто и знать-то уже не желал: и ста слов на армянском - не знаю! Живу всю жизнь в Узбекистане - и тоже: не больше ста слов! Стыд! А вот упёрлась душа, мозг упёрся: "Вот нет - и всё тут!" Немецкий пять лет учил!.. До сих пор - слышать не могу без смеха: махен зи битте дисциплин (да еще и der, по-моему, надо вставлять): махен зи, битте, дер дисциплин,- ну, знаете (пардон, конечно)! Но ведь они же хотели заставить её - замолчать - на веки!.. Мою - РОДНУЮ РЕЧЬ !..
    Помнится, как услышал я по телику один ленинградский рассказ Дмитрия Лихачёва: в жуткую блокадную зиму стал он остывать от холода - коченеть! (Так и сказал, что холод - страшнее голода - коченеешь!) Ну всё,- думает,- околеваю... Делать ничего уже не может - сил нет! Только мысль еле теплится. И стала эта мысль искать выход… и - ничего: тупик...  Значит всё - смерть... пора... И - причуда: напоследок хоть стишок вспомнить (наизусть-то мно-го знаю) - попробовать... И - начал наизусть из пушкинских сказок… и - тепло вдруг -
внутри - пошло, пошло... тело стало силой - энергией наливаться: и мышцы крепнут - как каменные стали... Жарко становится! Жарко!.. Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!..
    Уверен! Мамой готов поклясться: НООСФЕРА ему подсказала – стихи!.. Стихи читай - наизусть! Нужен ты еще... Нужен!
    Ох уж эта "Родная речь!.." - не зря она меня заворожила, чертовка! Навек - заворожила: уж очень - очень хороша... Единственная!..



                О ПОЭЗИИ И КУЛЬТУРЕ ЧУВСТВ
                (от 31 января 2018)

    Тонкую предложу я вам материю в этой заметке - напомню песенку Окуджавы:
             "Он наконец вернулся в дом, где она сто лет мечтала о нём,
             куда он сам сто лет спешил, ведь она так решила, и он решил.
             И осенний ветер в окно стучал, и она молчала, и он молчал,
             и он повернулся, чтобы уйти, и она не припала к его груди.
                Я клянусь, что это любовь была!"
    Лепет, казалось бы, а душа замирает!.. Или, - вот вам - из Новеллы Матвеевой:
            "Мне было довольно того, что след - гвоздя - был виден вчера..."
    Такой тонины культуры и такой глубины чувств - при таком сомнительном языковом лепете - кто?! Когда?! Где - достигал?.. Ну, разве, что - Франсуа Виньён! Еще раз, два, и обчёлся. Поразительно! А секрет здесь в поэтическом могуществе!.. Только могущество: раблезианский гигантизм души - может рождать такую культуру чувств! (Цитирую на память, так что - за неточности - строго не взыскивайте…)
    Сила такой поэзии - в её природной необходимости! Недавно Миклушевич - в передаче, названной им: "Пещерный Пикассо" весьма остроумно заметил о, так наз. - пещерной сути модернизма: поразительные по выразительности контуры быков - на скалах древности - и символизм Пикасо и Модельяни - идентичны!.. По сути своей, начало у них одно! Но что это: что за начало? К поэзии вернусь (не спросив дозволения): Марина Ивановна Цветаева всё удивлялась: "О какой прозе может идти речь, если мы с вами вращаемся в космосе - на
гигантском каменном шаре, внутри которого - огонь!? Где вы тут видите прозу?!" (Я за точность не ручаюсь - цитирую на память). А вот Арсений Тарковский (которого она -Цветаева - обожала):
                "Земля сама себя глотает...  И тычась в небо головой,
                провалы в памяти латает, -  то человеком, то травой!"
    Это нам с вами - самим надо в НЕБО - подняться настолько, чтобы увидеть самим!.. Надо именно тыкаться в небо головой - попробуйте!.. Я разок попробовал - вот что получилось - (про океан):
                Нет берегов: любой в нём берег - остров!
                Лишь космосу дано его объять!..
                Материки, как язвы - после оспы,
                лица его - из-исказили гладь."
    Спросим ещё раз - откуда это могущество?!. Кто нашептал это - обычным поэтам?..
     - Да-да! Это - ОНА - НООСФЕРА!.. Я Клянусь вам!.. Клянусь!.. Вот вы попробуйте!..



                О ДЕФИЦИТЕ
                (от 3 февраля 2018)

    Напомню одну Райкинскую миниатюру: "Допустим театр премьер идет... Первом ряду директор магазин сидит, завсклад сидит! Зади них тваравед сидит: тваравед - на дифисыт сидит!.. Дефисыт - великий двигатель обществино-списфищиских отнышений!"  Так вот у нас пойдёт речь тоже об этом. Я, знаете ли, родился, рос... "Вырос, стал немного староват - вот и жизнь пройдёт…" - а я всё ощущаю во всех областях своей культуры вот тот самый
- неизбывный дефицит: будь то культура питания, быта, бюджета, отношений, поведения, или гигиены - везде (абсолютно везде) - дефицит! Когда смотришь наш вариант "Щерлока Хомса" с Ливановым и Соломиным - маслом сладчайшим душа обливается от того, что с такой, вот, культурой - соприкасается... Есть у англичан шутка: "Джентльмен должен быть
джентльменом, потому что если джентльмен не джентльмен, то это уже не джентльмен..." Так-то!.. Джентльмен может и не быть - джентльменом!..
    Мы рождаемся с полным набором абсолютно всех человеческих пороков! (Правда и то, что степень порочности у каждого своя - и они есть – ну абсолютно у каждого)! Весь наш жизненный опыт в том и состоит, что мы всякую свою распущенность, т. сказ, прижимаем дисциплиной! Мы все время стараемся обрести вместо наших пороков - именно, так наз. - добродетели: лень - превратить в трудолюбие, похоть в воздержание, а наглость - в такт…
ну и так далее... Что уж говорить - это суть дисциплины!.. А дисциплины то у нас - всегда дефицит: ибо всё можно сделать лучше, чем только что - сделали мы!..



                ФОРМУЛА ЛЮБВИ
                (от 7 февраля 2018)

    Само собой, напрашивается ассоциация с одноимённым фильмом Марка Захарова: главное в любви - это готовность в любое время отдать за неё свою жизнь!.. Что ж, с этой формулой не поспоришь, - своими глазами видел хронику: как страус, защищая свою кладку, бросается на поезд и разбивается насмерть!.. Незабываема для меня сцена из Игрока (Федора Достоевского), где готов он в пропасть прыгнуть по прихоти Полины!..
    И всё же я пишу заметку - о "Формуле любви" - о новой формуле!.. Я получил сразу несколько комментариев на одну свою незатейливую строчку: "Даже травинке хочется, чтобы её любили." Я очень рад такой чуткости оппонентов, ибо строчка эта не случайна! Ведь мы - живые существа (даже травинка, только что проросшая из крохотного семени) -
сразу же оказываемся один на один с тем, что называется "объективной реальностью", данной нам в ощущения и существующей независимо от нас! И каждое живое существо, проснувшись от смертельного сна, сразу же начинает отчетливо чувствовать, что оно - самое лучшее из всего, что есть вокруг! Ну это же очевидно - это так просто понять... Помните, как у Маяковского звучит одно из посвящений "Себе, любимейшему!" Он здесь
очень искренен - он не лукавит, а знает (очень хорошо знает), что это - именно так!.. "Формула любви" потому и гораздо тоньше готовности жертвовать собой, что всё мы соотносим с личностью своей: (для меня - ты самая лучшая!.. Для тебя - я самый лучший!) Напоминаю вам, как Белинский восхищался Старосветскими помещиками Гоголя: "Вроде бы ничего люди не делают, только спят и едят! От чего же такое очарование?"
    А от того, что - Пульхерия Ивановна, для Афанасия Ивановича - лучше всех, всех, всех - на свете. А Афанасий Иванович - для Пульхерии Ивановны... Ну так, что же здесь может быть непонятного-то?!. А вот - готовность к самопожертвованию - это, знаете ли, формула - не самой любви, а только - критического МОМЕНТА - этой самой "загадочной стихии" (каковой её многие считают).  Жизнь часто требует от нас - адского терпения, сочувствия,
вдумчивости... Лунгиновский фильм "Остров" о том, как один монах (в юности - на войне предавший командира) - всю жизнь потом замаливал свой грех - вдумчивостью, адским терпением, сочувствием!.. И его, знаете ли, люди - начинают любить... Так ни в этом ли - подлинная - "ФОМУЛА ЛЮБВИ"?!.



                О ЗНАМЕНИ КУЛЬТУРЫ
                (от10 февраля 2018)

    Думаю, вам приходилось на страницах фейсбука столкнуться с какой-то агрессивной "русскостью", которой и сочувствуешь за обиды праведные, но всё же и побаиваешься,- ибо она, похоже, готова дров наломать - с излишком... Мне, знаете ли, пришлось!.. Я так предложил бы этому "автору": не агрессией, а - КУЛЬТУРОЙ - могучей, привлекательной,
убедительной - бороться за праведность свою: гордо подняв над головой "Святое знамя культуры" - из грязи нынешних неурядиц (как Болконский на Бородинской бойне), и с прямой спиной нести его сквозь невежество, как пример несгибаемости нашей!.. Так, к примеру, делали всю жизнь, скажем - братья Михалковы, и отец их - прекрасный детский поэт! (Даже видятся их прямые спины - со знаменем в руках). Вспомните, например, как в
фильме "Урга" мужик наш, застрявший в монгольской степи - робко глядит на убиение овцы, на приготовление... Как стыдится принять от простых этих людей - угощение... Как смущён он и как добры они - какая драматургическая культура! И как там всё подано - со вкусом, гордо - с каким уважением!.. Гостюхину - так просто в ноги кланяюсь – лично я -за этот вот один эпизод!.. А Чеховские темы: "Безотцовщина" (механическое пианино), "Дама с собачкой", а "Дядя Ваня", а "Дворянское гнездо" - от Андрона!. Для меня, лично -
стал бесконечно дорог один образ - не то кормилицы, не то просто служанки из фильма "Одиссей" Кончаловского... Мать - застрявшая в горле Посейдона (не слишком то верит сыновьему уму, поучая, скажем - брать ему лук или нет). Не очень умная Пенелопа (сама не зная, как быть) - всё мнётся в сомнениях. А вот кормилица - безоговорочно живёт умом
своего господина (как Зевс этого желал!) Даже Афина - глумится порой над Одиссеевым умом! Но - не кормилица! Вспомним её: "Я знаю этот шрам!" Вспомним, как она дрожит от счастья, поняв, что Одиссей тут: "Теперь-то мы их в клочья порвём!" Да что - женихи! Она на Посейдона бросится не раздумывая - его будет в клочья рвать!.. Вот как я увидел этот образ!.. Вот как надо - всем нам - "Нести Святое Знамя Культуры"!..

                ОБ ИИСУСЕ ХРИСТЕ
                (от 14 февраля 2018)

    Эрнест Ренан посвятил всю свою жизнь исследованию всех возможных фактов и артефактов, касающихся жизни Иисуса Христа. Слова бы не смел добавить к трудам его, (когда б не новое время: время ноосферы!) Шутка, конечно!.. Я, знаете ли, ведь позволил себе в одной из заметок заявить о "лжи Христовой - во спасение", полагая, однако, при случае, дать исчерпывающее пояснение причин такой бестактности... Так вот - причина этому - культура древнейшего Индуизма, которую, как мне представляется, мог освоить предтеча - Иоан Креститель (чей поход в Индию - Ренан, практически, доказал).
    Перерождение душ - это не миф о жизни после смерти, а физический закон (я полагаю) - такой же, как закон сохранения и превращения энергии!) Почему, скажите на милость – мы должны отказывать знаниям - в необходимости "сохранения и превращения энергии" информации: то есть - Логоса?! Ведь логика явно обладает энергией синтеза (хотя бы элементов) как, к примеру, синтез двух атомов водорода - с кислородным атомом: ведь если бы такой синтез был не логичен, то и невозможен был бы он в природе! Я даже пьесу написал о перерождении прямодушного Гада, (как назвал его Томас Манн) - одного из сыновей Иакова-Израиля... в - Сталина, представьте себе! (там довольно подробно я всё объясняю: и кто жаждет деталей - того отсылаю к пьесе).
    Но сейчас речь не об этом... был у меня такой приятель - Павел Георгиади: спорили мы, мудрствовали с ним по ночам! Раз я пристал к нему: "Как Иоан евангелист - додумался до того, что в начале был ЛОГОС! Откуда он взял это! Ведь нигде больше этого нет? Пашка был грек: и с ленивым, но тайным выражением лица, (затянувшись на полсигареты), тихо прохрипел,-"А он, видимо, Платона читал." Меня тут как молнией осенило: "Мир идей" -"Космический разум!" - Вот откуда "неведомый" Иоан взял эту мысль!..
    Я, знаете ли, отыскал-таки - на земле, и на небе: и рай и ад!.. Всё просто, как колумбово яйцо! Я поделил память - на две категории: на конкретную - (та, что наяву) и абстрактную - (та, что во сне). Это - память души нашей, и мозга нашего...  ибо - наяву мы вынужденно держим в памяти миллионы конкретных деталей, а во сне - мы даже не помним, что мы - не умеем летать... мы во сне - блуждаем по неведомым улочкам... и не помним, что живём
совсем в других местах (просто - ужас!) Такова наша душа - жалкая, из-за беспомощности своей (ибо во сне мы во власти - смерти!..) Ну а сны наши (так же, как и явь) - могут быть ужасными - и прекрасными... Так что - Рай Небесный - это райские сны... а рай земной - райская жизнь! И Ад - тоже - соответственно... а значит: если мы перерождаемся - то и Христос, стало быть - не врал: будет нам - и Рай праведникам... и воздаяние за грехи... не беспокойтесь!.. Всё получите - по заслугам!.. И во сне... и наяву...



                НЕМНОГО О ДОСТОЕВСКОМ               
                (от17 февраля 2018)

    На заре становления моего "мировоззрения" я выбрал три своеобразных метода анализа, которым стоило не только подражать, но и учиться! Это анализ жизненных проблем - у Толстого! Анализ социальных проблем - у Маркса! И анализ личностных проблем - у Достоевского! Ну - прав-то из них разумеется Толстой, ибо жизнь всегда права! И так как мне (в своё время) сказали, что Достоевский поумнее всех остальных будет, мне стало казаться, что "Все хотят смерти отца!" - это венец человеческой мысли, выше и глубже которого - человечество уже не увидит! И вот, в одной из ночных бесед с мудрецом Георгиади, столкнулись мы в сцене суда, где с запиской Мити в руках, судья вопрошает: "Это вы писали?" И Митя, понимая, что приговор теперь неизбежен, произносит,- "Все мы жестоки, господа"... Припомнил тут я польский фильм "Мальчики", снятый по главке из романа "Братья Карамазовы" - где с редкой чувственностью дан сюжет убиения Дмитрием (походя, не замечая) - сынишки школьного учителя, которому Митя вырвал пол бороды... Так выходит - не таким уж невинным!.. Виновным - идёт Митя на каторгу - убийцей!.. Как же в этой сцене суда - вовремя произноситься эта поразительная фраза: "Все мы жестоки, господа!"- весь зал, сам судья, все читатели - знают: Смердяков убил - а на каторгу Митя пойдёт: но формальная логика суда неотвратима!
    Да не в этом даже дело: всё творчество Достоевского вдруг предстаёт в таком свете, что любой эпизод, или даже любой диалог у него о том - как мы жестоки друг к другу! Аглая как жестока к Настасье - (с письмами!..) Настасья как жестока к ней - (Ко мне иди, князь!) Лебедев как жесток - к генералу Иволгину (когда локтем его в кошелёк тычет!)  Когда про ногу врёт! Князь жесток к тому же генералу - с отвращением слушая лож о Наполеоне - ведь побрёл генерал после этого вон из дому и, буквально издох, как пёс! Князь - жесток!..  Да в первой же встрече с дочерьми Епанчиных, рассказ князя - жесток по отношению к ним! А окрик Аглаи,- "Вы поучать что ли нас пришли!" А записка её к Ганьке: "Он вас теперь возненавидит, князь"... Э-э-э... Да, что там говорить... Каждый... каждый эпизод!.. Вот Курт Воннегут, например, в "Бойне N5" - пишет: "Всё, что нужно знать человеку, написано в книге "Братья Карамазовы" - писателя Достоевского". А сам он, значит, просто так -  погулять вышел...
    Я, вот - книгу стихов - заканчиваю архивом с ранней лирикой, (ибо стихи эти включить в поэтический сборник было бы стыдно, а в архив нет.) Так вот, последняя строчка моего поэтического архива заканчивается трижды повторенным вопросом,- Почему?!! Речь там идёт о невозможности достичь взаимопонимания, а почему - непонятно!..
    Сорок лет я не мог найти ответ на этот вопрос! А когда понял, что самая сильная фраза, сказанная человечеством: "Все мы жестоки, господа"- вот тогда всё встало на места!.. Всё стало ясно!..



                ЕЩЁ ЧУТЬ-ЧУТЬ О НООСФЕРЕ
                (от23 февраля 2018)

    Взглянув с точки зрения науки на библейское "Сотворён по образу и подобию" - можно заметить, что наши мозги и информационные функции биосферы - (именно это следует называть Ноосферой) работают по идентичному принципу! Мы задействованы в ноосфере также, как в нашем мозге задействованы клетки коры головного мозга, ну а всякая прочая живность (звери, рептилии, рыбы, насекомые, микробы) - как клетки подкорки, сетчатки, спинного мозга, даже просто плоти нашей.
    Теперь немного о наших взаимоотношениях с НООСФЕРОЙ... Напомню вам миф о царе Мидасе: он был призван судить поэтическое состязание Пана с Аполлоном и Пану присудил победу, (за что и был награждён - ослиными ушами!) Когда он обиделся, Пан предложил ему выбрать награду самому: и Мидас выбрал - побольше золота! И - получил
способность превращать в золото всё, к чему прикоснется (так и помер от голода!) Теперь вспомним "Пикник на обочине" по которому снят фильм Сталкер, где комната исполняет желания не ума, а чувств, - то есть, по заслугам… Это чудесная иллюстрация именно того,
что НООСФЕРА творит не то, что нужно нам, а то, что нужно ей самой!..
    Так вот, поняв это, мы начнём понимать, что и у неё есть НУЖДЫ!.. Вот почему мы вправе считать, что и ОНА также жестока, как все мы... Все - включая всю, нами выше перечисленную, живность... "Все мы жестоки, гос-по-да!.." И - Бог тоже!..
    Так что же ей, по-вашему, от нас нужно? Что-о?.. Пра-виль-но!.. Ей стала нужна от нас МОРАЛЬ!.. Для того она нас (людей) и делала, (ибо любой кошке хочется хоть немножко - добра.) В сложнейшем этом вопросе - точку, можно сказать, поставил КОНФУЦИЙ! Его мудрость безошибочно нащупала причину, способную создать такой порядок отношений, где не будет нужды быть зверьми!.. Правитель должен исповедовать МОРАЛЬ!.. Людьми нужно править – по принципам МОРАЛИ!.. Да здравствует - моралистическая демагогия -
самая правильная демагогия в мире! Именно в этом случае государство становиться тем, чего от него и хотят,- стабильным, справедливым - и даже - процветающим: значит людям нужно говорить только о морали - ничего другого им говорить просто нельзя!.. "Ни-зя!" - И всё тут!.. Всё!..
    Правда Ноосфера - нуждается не только в морали: Ей всё время нужен технологический прогресс!.. Мозгу планеты нужны надёжные и быстрые - средства связи - между всеми её информационными массивами – полями, и ОНА ищет выход в космос - ибо без Спутников на орбите - это новое средство коммуникации создать невозможно. Кстати, и интернет мы создаём (верней, ОНА создаёт) - тоже "по образу и подобию "Божию"- то есть – по образу НООСФЕРЫ!.. Так что - я приветствую всех вас - в её "СЕТЯХ"!..



                О ПРИНЦИПАТЕ
                (от 28 ФЕВРАЛЯ 2018)

    Если признать перерождение душ - как закон природы, то смерть будет означать лишь прекращение этапа (удачной, или нет) деятельности вашего ума - временное его успение... Проснувшись (уже в теле новорождённого) вы увидите над собой головы ваших родных, лебезя и тыча вас пальцем, вопрошающих: "Ну-ка, кто это тут у нас?"- "Кто-кто! Это Я-а! Главное существо на свете" - справедливо возмутиться ваш младенческий разум: "Даже этого не знают - дураки!.." Ведь так же было?.. Вспомните!.. Ну-у, вспомнили? Все черты характера (все жизненные навыки) будут у вас теми же, что и прежде: не сомневайтесь! И тогда, всё начав сначала, вы будете обречены - и себя и Землю - делать (либо лучше - либо ухудшать). При этом, будьте уверены: улучшать жизнь может только принципат - то есть:
политика тотального лицемерия - исповедующая моральные принципы - самой высокой пробы!.. Проще говоря - это постоянные заклинания, так называемой - "Моралистической демагогии" - при которой становится невозможно никакое проявление каких-то других рассуждений, ибо они мгновенно должны будут предаваться всеобщему осуждению! (Не правда ли - что-то знакомое!) Т.е, для того, чтобы быть полезным человечеству, (а главное - НООСФЕРЕ) вы должны формировать самих себя, потомство и окружение своё именно в этом (моралистическом) направлении! Ибо, избрав любой другой путь саморазвития, вы оказываетесь, как бы - вне установленных норм правопорядка, автоматически становясь - на стезю, так называемой - "криминальной этики" - суть которой в том, что по отношению
к вам, вы будете требовать поступать только по закону... а сами - по отношению к закону - будете игнорировать все нормы этики (как беспредельщики). Ну а если закон - не туда поставит запятую - вы такой дикий вой поднимите: "Беспредел творишь, начальник"... т.е. - вы станете просто - отъявленной сволочью! И так - новорождённый выбирает: подлецом ему становиться, или порядочным... (да-да - ни больше ни меньше!) Но беда в том, что всё многообразие факторов развития человека (в младенчестве и юности) - мелькает перед совестью его в жуткой совокупности с множеством таких же, как его, запутавшихся судеб - и в этой каше - без хорошего лоцмана - очень легко сбиться с пути - и очень трудно - не сбиться!.. Вот потому-то НООСФЕРА и мыкается с нами - бесконечной цепью рождений -  постепенно переводя (этот биологический носитель логики) из звериной области (из своей подкорки) в человеческую (корковую часть) - своего - МОЗГА ПЛАНЕТЫ. Ведь конечная цель НООСФЕРЫ - ни что иное, как УСТОЙЧИВЫЙ МИР: без войн! (В зоопарке, если угодно!) Нет, саванна останется (в виде заповедников...) уж за это можете не бояться... вы подумайте лучше, до чего хорош ПРИНЦИПАТ: Все, без конца, хвалят руководство, а оно следит за пропагандой морали и полным запретом - всего дурного... Особенно бдят, чтобы - культура, искусство, зрелища - были бы исключительно в рамках высшей - человеческой морали!.. И - вперёд!.. В - "Светлое Будущее!.."
    Будущее у нас общее! И будет оно только в том случае, если хватит у нас (у РОССИИ) -УМА - вернуться к той самой "моралистической демагогии" - ибо только она мобилизует стремление людей к культуре! Культура - это единственное, ради чего УМУ нашему стоит трудится! Правда, есть ещё родина Конфуция: у нас училась она социализму и, так назыв. - "моралистической демагогии" - но ядерный паритет, пока - только у нас - у России... И - "Меньше, чем на всемирном счастье - мы не помиримся!"



                О ПРИРОДЕ ФАШИЗМА
                (от3 марта 2018)

    Батюшка мой духовный выписал в романе "Бесы" серенький такой персонажик - по фамилии Шигалев, (чуть не до буквы угадал фамилию!) который принёс на собрание страждущих тетрадочку (будущий "Майн кампф") - о том, что хорошо должны жить только десять процентов - (разумеется, за счёт остальных)! А потом (уже в "Братьях Карамазовых) Ванечка пишет поэму о великом инквизиторе... ("Дадим страждущим - хлеба и зрелищ - и будут терпеть всё!) На то, дескать, нам и Бог, чтобы народу - зрелище было!.. Н-да... Удивительных два пророка (эпилептика) просвещали народ того времени - Достоевский и Ницше! Последний так писал о первом в трактате Антихристьянин",- "Мы не знаем, и никогда не узнаем - каков был Иисус на самом деле! И очень жаль, что в оны времена не было рядом с ним писателя Достоевского - вот тогда бы мы точно знали, что это за тип!" Это он в точку попал, хотя и не в самую: Достоевский и без того знал Христа, как самого себя, ибо сам и был Христом!.. Знал он глубину и истинность его философии -
как свои пять пальцев: для него это было "так ясно, как простая гамма"!
    Но знал он и то, что стихию страстей человеческих не одолеть нам, ибо каждому - с младенчества мнится, что уж он-то - наверняка к тем десяти процентам принадлежать будет! Вот как сеет мысль зёрна фашистской заразы в души свои и чужие... А бацилла, что заражает ум наш - неэквивалентный обмен! Спекулятивный... то есть - РЫНОЧНЫЙ!.. Но, об этом - тс!.. об этом... об этом, знаете: занят я! Занят! И вообще: "Это мой колодец!"



                О ДЕМОНИЗМЕ
                (от 7 марта 2018)

    Термин этот употреблён здесь в том смысле, в каком предложил его Даниил Андреев - в книге "Роза Мира" - это фундаментальный труд (написанный в сталинских лагерях) и суть его в том, что человечество всегда пребывает, как бы, в стихии борьбы двух, враждующих между собой, природных сил: "провиденциальных и демонических"... В нашем понимании Ноосферы, как некой "божественной" субстанции - мы можем рассматривать наши пороки и добродетели, именно, как силы "демонические" и "провиденциальные"... Так вот, в этой
заметке речь пойдёт о демонических силах! Выделяя потребность Ноосферы в моральных ПРИНЦИПАХ - мы, как бы, оставляем вне поля зрения нужды всех прочих живых тварей: зверей, рыб, насекомых, амёб, растений и, чёрт те знает, чего там ещё!.. Здесь уместно бы упомянуть - искусственный отбор (именно, как функцию, свойственную только человеку) ну и - естественный отбор (то есть - конкуренцию), как свойство всего живого вообще...
    Я, знаете ли, рискну назвать тех людей, кому нужна конкуренция - просто животными, или даже - чёрт те знает, чем!.. (Надеюсь, вы поймёте меня правильно!) Это те субъекты, в которых просто кипят - демонические силы, (созидающие, однако, довольно много всяких необходимейших, для прогресса, вещей!)  И так, здесь мы вплотную сталкиваемся с т. наз. диалектическими противоположностями: оба смысла необходимы природе - НООСФЕРЕ и отлично сосуществуют, стимулируя, нужное всем нам - развитие - всего, всего, всего!.. Я напомню, что Роза Мира - это объединение всех мировых религий, как лепестков цветка
- в единое учение: ради выживания человечества!.. Ибо борьба этих религий - неизбежно ведёт нас - к войне!.. (Современной войне!..) Это вам не шуточки, милостивые государи!.. Это ГИБЕЛЬ!.. Этот вопрос у нас сейчас - стержневой! Мы должны избежать этой жуткой ВОЙНЫ - МИРОВОЙ!.. Нам надо ВЫЖИТЬ!.. Да,- эти демонические силы бурлят, кипят, бушуют в недрах наших душ, и близких, и врагов: да, они портят нам жизнь всеми своими пакостями (мелкими и крупными...) Что же нам - руки опускать, что ли?! Пусть даже эти - демонические силы - ютятся в нас самих: копошатся, бушуют... Пусть даже бациллы, так называемой, фашистской идеи - отравляют умы наши - гнилой своей подлостью...
    У нас всё равно остается с вами - прекрасный выход из всех этих козней: мы ударим - по этой гидре - "Моралистической демагогией"!.. Вот так!.. Так держать, друзья!.. Слава Конфуцию!.. Слава!.. И нам с вами - слава!.. И мне тоже - не забудьте...



                О БОРЬБЕ С ЖЕСТОКОСТЬЮ
                (от10 марта 2018)

    В послесловии к художественной части моей книги, я прямо говорю: "Автор этой книги привержен теме борьбы с жестокостью в самом себе!.. Ибо, борясь с жестокостью - всего мира, можно много дров наломать, (как Ленин, а то и - Сталин!) И потом я ещё добавил, -"И вообще - после Достоевского, стыдно заниматься чем-то другим!"
    Как же я полагаю отвечать на вопрос: что должен делать порядочный и умный, человек - после того, как поймёт Достоевского? Вот вам пример из одной забавной сказки (помню ещё с детства!) Двое рассуждают (один вроде хам, а другой покультурней): "Решительно,- говорит культурный,- скажу я вам - едва, столица сыщется другая, как Москва!" А хам-то, значит, отвечает: "Дистанция,- говорит,- огромного размера!" Ну а тот в ответ ему: "Вкус,- говорит,- батюшка!.. Отменная манера..." Ну, чем не пример - для поиска ответа на наш с вами вопрос!.. Да здесь уже и готов - ответ-то: КУЛЬТУРА нужна, манеры: а там уж, хоть трава не расти!.. Пусть живут в саванне, чёрт с ними... Сами же потом к нам - попроситься будут: пустите, дескать, к вам - в зоосад - погреться... Пустим: а чё - пусть греются! А то мы пока - всё наоборот: "Правду всегда гоним из дому, как сторожевого пса - на улицу - а лесть, как леди сука - греется у камина (и воняет!)



                АПЕЛЬСИНЫ ГРУЗИТЕ БОЧКАХ
                (от 14 марта 2018)

    Было время, когда я был уверен, что "Братья Карамазовы" могут быть годны, максимум, для того, чтоб подписать смешную телеграмму! В начальных школах о Достоевском было каких-то пару строк (Ленин не любил его, считая реакционным, а Сталин - почти запретил
его пропагандировать). Мне тогда было пятнадцать: я пил чуть ли не каждый вечер жутко ядовитый портвейн, на танцы ходил с кастетом (в три центральных парка: Тельмана, ОДО и Горького) с кодлой -человек под сорок, и был у этой кодлы - главарём! Да-а, драку имел право затевать только я!.. На меня, как на босса смотрели все (кроме взрослых!..) Потом я стал наркоманить и, наконец, к блатным пришвартовался: хитрой, подленькой улыбочкой, с ножом в рукаве - бакланов в жути держал! И уверенно считал тогда - тех самых: Братьев Карамазовых - годными только - "Грузить апельсины бочках!" На носу уж было время, так называемой, оттепели: вернулся сосед из лагерей, появился слух о Есенине и даже - стихи его - кое-кто (по одной - две строфы), озираясь, нашёптывал... а то и напевал - в четверть слуха... Пырьев уже готов был снимать, а Товстоногов только готовился ставить (вскоре -грянувшего, как гром) - странного "Идиота"!.. Н-да! Много с тех пор утекло воды, и лет!.. И вот, настало время глубоких, серьёзных раздумий... и помню, в одной из бесед с другом Пашкой Георгиади речь у нас зашла об эпиграфе (к тем самым) к "Братьям Карамазовым"-
что она означает - эта притча Христова: "Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно: а коли умрёт, то принесёт много плоду..." Кто должен умереть?! Отец?! К чему она здесь? Что означает? Бились наши мысли до умопомрачения: бились, как рыба об лед... Ничего не могли понять! Далеко за полночь, Павел таки, вдруг, словечко отыскал в сумрачном своём уме: "САМОСТЬ, - говорит,- самость должна умереть - в отце... в сыне - Дмитрие!.. Алёша у них, как Христос (как совесть) САМОСТЬ - судит!.. А они то - оба - ради Грушеньки - всем жертвовать готовы! Плод хотят принести! Грушенька - всем готова жертвовать!.. Ради плода! Ай да Пашка! Ай да сукин сын! Всё объясняет эта мысль: всё на места встало! Опять - нравственный императив Канта!.. И как всё выпукло, как рельефно! А вы думали - я вам зря голову морочу!.. А вы покопайтесь, вникните! Тут такие глубины!
Такие перлы! Мне дамочка одна (в комментариях) буквально, аж, воскликнула: "Митенька Карамазов - это лучший образ русского человека в литературе!.. А Достоевский - вообще -святое!" У-ух, хороша дамочка! У-ух, умница! Главное поняла… нутром почуяла: в любви должен самец - от САМОСТИ отказываться - опять же - ради САМКИ... тогда ОНА будет - ЛЮБОВЬ - и только тогда! А Христу от нас ЛЮБОВЬ и была-то нужна! ОНА - главный ПЛОД!..



                О СПРАВЕДЛИВОСТИ
                (от 17 марта 2018)

    Однако, справедливости ради заметим, что заклинания о МОРАЛИ и справедливости - без НАЛИЧИЯ самой МОРАЛЬНОСТИ и СПРАВЕДЛИВОСТИ: то есть - на одном лишь лицемерии и демагогии - кашу, что называется - не сваришь: скорее заваришь такую кашу, что никакими слезами потом не замолишь, и никакими хитростями - не расхлебаешь... А значит,- нам будет необходимо как-то СОЗИДАТЬ и самою - СПРАВЕДЛИВОСТЬ и МОРАЛЬ - на самом, так сказать, деле!
    И что же это должно быть за дело? Отметим, что Запад, на этот случай, придумал, таки - многопартийную систему! (Хитро придумал, нечего сказать...) Ну что ж, не беда: мы уже скопировали!.. Осталось только - до ума довести... Вот тут-то, наконец, и настала очередь - говорить о дисциплине - ибо КУЛЬТУРА строится на равновесии СВОБОДЫ и этой, вот - ДИСЦИПЛИНЫ - то есть на дисциплинированной СВОБОДЕ!) Большевики - в отличии от всех других, были очень хорошо дисциплинированы! Так вот, именное - ПАРТИЙНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО - нас и спасёт! Надо бы - в ряды главной ПАРТИИ - вовлекать самых культурных, смышлёных и привлекательных людей: надо строить самую КУЛЬТУРНУЮ элиту Мира!.. Избиратели всего человечества - будут именно на стороне такой элиты!..
    Вот, скажем, Политическая культура Израиля - давно уже решила и - воплотила в жизнь сложнейшую, из социальных бед: самым никчемным (по статусу) не способным найти: ни работу, ни место в жизни - всегда можно вступить в, так наз.- "кибуци" - (вроде колхоза) -где не пожалуешься на то, что безработица виновата. И всё! (Коллектив будет сам решать проблемы с этим - проблемным человеком)! Почему бы и нашим коммунистам не начать - строить у нас в стране: маленькие коммуны (параллельный мир!..)
    С коммун-приветом вас!.. Ваш лучший друг: (вам лучше не сыскать!..) - Клянусь своей треуголкой!..


                О ПАРАЛЛЕЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ
                (от 20 марта 2018)

                ПРОЕКТ ПРОГРАММЫ ЛЕВЫХ СИЛ
Суть программы: масштабное расширение соц-сектора в рамках существующего закона, широкие законодательные инициативы, обеспечивающие - переход значительной части государственных ресурсов (земли, недр и т.п.) - в ведение "социалистических секторов".

                ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА
Инициативным центром программы левых сил должен стать ЦК.КПРФ. Политической программой его должна быть - не власть народа, или партии, а обеспечение достойной
жизни беднейшего населения, борьба за улучшение: духовного климата, юридической обстановки и научного, культурного, материального подъёма всех слоев населения…
Важнейшим пунктом политической ориентации должно быть решительное отмежевание КПРФ от сталинизма, как от неправовых перегибов, физической и идейной тирании!

                СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА
Отправной, (стартовой) позицией стратегии левых сил - должны стать, так называемые, ТОРГОВЫЕ ТОЧКИ, ценовая политика которых будет исходить из себестоимости - не
преследуя извлечений сверхприбыли! Конечная цель этой стратегии - в приобретении прав на значительную часть всех торговых мощностей России, постепенно вытесняя -
коммерческую торговлю жизненно необходимой продукцией! Важнейшей частью такой программы должно стать создание бюджета социального - государственного сектора, в который, в качестве стратегических целей - нужно включить такие отрасли, как сельское хозяйство, жилищно-коммунальный сектор, разработка, переработка и реализация сырья, предприятия малых и средних масштабов производств, объекты здравоохранения, спорта,
образования, культурные центры, медийно-агитационные и развлекательные средства и - другое... Всё это надо делать на параллельной основе, отдав решение государственных и внешнеполитических задач – в полный приоритет хорошо налаженной - существующей рыночной структуре!

                ТАКТИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА
  КПРФ должна скорее конспирировать свою инициативу - не афишируя своё лидерство на первых порах из тактических соображений. Перманентно совершенствуя свое партийное строительство, КПРФ должна возложить все политические функции на родственную ей партию - "Справедливая Россия", открыто провозгласившую цель: построения социализма в России!..

                *

                КАК СПАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО?!.
                (весна - лето 2018)
 
    "От чего же,- спросите вы,- нужно его спасать?"- Да от ВОЙНЫ же,- господа,- от неё!.. Нешто не видите вы, как лезет она из всех щелей!.. Нас ведь уже почти девять миллиардов
- вон как всякие господа Лимоновы орут, что воды-де осталось на 10-15 лет... как Америка рычит, что Сибирь-де, со своими ресурсами - не по праву России отдана... А как - господа Каспаровы кричат, что придя ко власти - поделят Россию на мелкие княжества - пусть-де воюют меж собой!.. Э-э... да вы спите, господа, поди, сладким сном! Вам и вправду, знать, невдомёк - о чём, бишь, это я?.. "О мире, господа - я о МИРЕ нашем"!.. А точнее - о "РОЗЕ МИРА"!
               
                РАЗГОВОР ПО СУЩЕСТВУ

    Мне представляется, что сегодня наибольшую для мира опасность представляет, т. наз, межрелигиозная (а точнее, даже, межконфессиональная) рознь. И вот что по этому поводу мне хотелось бы сказать: сын Леонида Андреева - Даниил Андреев - почти академически обосновал, представляющееся ему неизбежной слияния религий в, так называемую, "Розу мира". Скрупулезно штудируя литературные, письменные (да и фольклорные) источники древнейших и новейших времен, напрягая могучий свой дар исследователя, мыслителя, гражданина мира - Даниил Андреев, как бы, обозначил, так называемые - "демонические и провиденциальные" силы природы, своего рода, личными именами (из упомянутых выше источников). Он - не оставляя умам нашим никаких надежд, кроме религиозных, все таки отразил очень ярко всю свирепость той извечной борьбы "добра и зла" в которой, весьма естественно, интересы наши переплетены - с интересами всех прочих существ Ноосферы! Надо сказать, что Академик Вернадский пришел к новому знанию, когда понял, что весь биологический слой Земли - нужно рассматривать, как один - единый организм!.. Это весьма перспективный взгляд для предстоящего гносеологического анализа новых задач -  которые влечёт за собой, так называемая, глобализация!.. Ведь уже обозначившаяся, как неизбежная, она несет в себе далеко не только негативные последствия и, без сомнения, происходит - не без ведома той самой НООСФЕРЫ - т.е. информативной деятельности ЕДИНОГО мозга биологического слоя Земли!
    Вот почему я уверен, что человечеству сегодня, во что бы то     ни стало - нужен единый и понятный, научно объясненный и популярно доведенный до каждого - добрый, мудрый и, если угодно, рациональный БОГ - имя которому Ноосфера!..



                ТЕЗИСНО О "РОЗЕ МИРА"
Теза 1. Из 7 миллиардов человек (если без детей) не более миллиона владеет научным       мировоззрением: процент ничтожный!
Теза 2. Из этого миллиона - не более 5 % отражают мир достаточно адекватно: многие ограничены знаниями в рамках узкой специальности, что не является мировоззрением. Более того, среди них есть приверженцы религиозных идиом: т. о. процент снижается в сотни раз.
Теза 3. Все 7 миллиардов так бредят идиомами, что понимание реальности человечеством искажено до убийственного.
Теза 4. Выход только в Розе Мира! т.е. объединение религий под эгидой научного знания о боге!

                О РОЛИ ФИЛОСОФИИ
    Должен вам напомнить, что религиозные конфессии основаны именно философами: индуизм, например, до сих пор называется древнеиндийской философией; то что Будда был философом, я надеюсь, никаких сомнений вызывать не может... О философии Эммануила (то есть Иисуса Христа) я говорил уже достаточно... Надеюсь, нет сомневающихся в том, что иудаизм -  подлинный кладезь знаний именно философского содержания. Ислам же - в себя включает практически всех персонажей истории иудейской библии и тоже переполнен философской логики. Помню в какой восторг я пришел читая сцены "Понтия Пилата" у Булгакова, где Иешуа - прямо назван Пилатом - бродячим философом: вот оно - наконец - слово истины сказано: философ! Именно - ФИЛОСОФ!    Любой религии - грош цена, если в ней нет Философских зёрен! И почему же, скажите на милость, должны мы третью тысячу лет терпеть (извините) эти древние идиомы - так и не сформулировав до сих пор их философскую суть - современными философскими         методами, академическими, если угодно? А я вам скажу почему! Потому что академисты пуще смерти боятся пользоваться так наз. методом наивной философии - а все религиозные учения созданы именно этим - методом осмысления реальности... Идеалисты даже само понятие реальности боятся признавать, а материалисты так страшатся "мифологем", что скорее в костёр пойдут, чем сделают хоть шаг в этом направлении: "Нет Бога - и всё тут!"
ПРИМЕЧАНИЕ: слово ИДИОМА применяется мной не совсем в прямом его значении, но оно уж очень хорошо выражает суть мифологем любых религиозных направлений.            

                ОТДЕЛИТЕ ЗЁРНА ОТ ПЛЕВЕЛ!
    Так как же отделить философские зёрна от того сказочного бреда, которым пичкают нас (явно - не бескорыстно) служители культов всех религиозных конфессий (наряжаясь в рясы, маша кадилами и прочее, и прочее, и прочее)? Доколе же наши политические вожди будут корчить из себя паяцев, крестясь пред микрофонами и чуть ни руки попам лобызая, популярности ради - ради лжи!?. Как же их терпит настоящий наш БОГ - НООСФЕРА?!. А я полагаю, что и ей - НООСФЕРЕ - (до той поры, пока не создана будет философская -         гносеологическая - концепция БОГА) не только не мешают, а даже необходимы культовые сказки, стращающие малограмотный слой человечества. И без помощи новых гениальных приверженцев т.наз. наивной философии - ОНА - НООСФЕРА - не сможет нас избавить от массового идиотического кривляния (а то и бреда) клерикальных идиом. Должен сказать вам: вот сколько живу - не вижу (кроме себя) никого - способного хоть что-нибудь сделать в этом направлении... Да разве бы я взялся за это неблагодарное дело: я - самый ленивый из всех, когда-либо рождавшихся на свете, существ?! Да ни в жись!..Так займитесь же кто-нибудь: избавьте меня от этого непомерного, адски тяжкого для меня - КРЕСТА... Что я вам - БОГ что ли?.. "ГЛУХО! Вселенная спит, положив на лапу, с клешнями звёзд - огромное ухо!"


                "БОГ И ПОРОГ"
    Есть у Маяковского фразочка: "Я думал, ты всемогущий Божище, а ты недоучка, крохотный божик". Вопрос о боге, разумеется, первый и последний, если это философский вопрос. Надо сказать, что академик Вернадский тонко, умно и убедительно проводит четкую грань между научным и философским познанием мира, отдавая, однако, предпочтение чисто научному методу. Учение о Ноосфере - назрело в самой Ноосфере - не случайно! Французский аристократ Пьер Тейяр де Шарден жил в одно и то же время с академиком Вернадским и был совершенно поглощен идеей единой мыслительной сферы Земли. Труды его, которые считал он исключительно научными, а не философскими, названы им "Феномен человека" и это действительно главная мысль, пронизывающая все его рассуждения! Мне представляется, что этот яркий интеллигент не мог бы не упомянуть нашего соотечественника, если бы перенял у него какую-нибудь мысль. А вот наш академик, из одного только страха, вполне мог умолчать, о чем угодно.
    Дело в том, что мысль о феномене человека так блистательна именно потому, что только она могла бы решить окончательно, как бы нерешаемый - вопрос о Боге, если решать простым научным способом - методом классификаций! Ведь как просто вычленить для человека одну из ниш и рассматривай его, как объект, занимающий свою нишу, над которой, соответственно, есть ниши и повыше - у которых, соответственно, есть свои высшие инстанции... и так далее...
    Правильная постановка вопроса решает его на добрых 90%. В какой восторг я прихожу при мысли о том, как настойчиво пичкает в свою величайшую книгу - гениальнейший писатель всех времен и народов - Ф.М. Достоевский – так правильно поставленный вопрос о Боге: "Если Бога нет, стало быть все позволено?" Чего, спрашивается, позволено - вон как хватают виновных, да и безвинных, гоняя на каторгу!.. О чём это он?.. А вот о чём: орущих об этом волнует один вопрос - "Слышит Бог мои мысли, или нет?" Ведает ли хоть что-нибудь - мыслями нашими: вот вопрос! Гениальнейший русский режиссер - сын гениального русского поэта - Андрей Тарковский - в одном интервью рассказал о том, как на каких-то съемках на натуре попал под грозу, махнул на всё рукой и побёг в деревушку, на окраине которой нашел сторожку, укрылся в ней, улегшись на убогий топчан. Дрожа от сырости и досады, услышал он вдруг грозный голос: "Иди отсюда!" Вскочив испуганно, он все же решил опомниться, и снова улегся. Но голос повторил еще страшнее -"Иди!.."  и он выскочил почти в беспамятстве. Двухсот шагов не отошел, как гигантский сук - рухнул на сторожку, разбив её вдребезги! Всю жизнь потом Тарковский искал того, кто ему крикнул...  (Мне уже приходилось об этом писать.)
    Ноосфера постепенно открывается людям, помогая и плохим, и хорошим, ибо нужны ей и те, и те!.. Вернадский, сказав о том, что зло никогда не победит добро, ибо стремится себя сдерживать т.е.- стремится к 0, а добро стремится к бесконечности - не смог (или не стал) ставить вопрос о том, может ли добро победить зло?.. Да и ставить тут нечего - сама она - без воли нашей - не сможет! Ибо подлость и разврат также нужны Ноосфере, как и созидатели: ведь насилие - продуктивно! Это насилие строит "Великую Китайскую Стену..." Это оно дает два пятилетних плана, и потом побеждает фашизм, а потом, глазом не моргнув, создает ядерный паритет - разрушенной страной: паритет, на который Курчатов потребовал у Сталина 60% всей электроэнергии СССР - и - получил!..


                КАК АРИФМЕТИКА
    Чего бы больше всего хотелось (и об этом я уже неоднократно упоминал) - чтобы новое учение о БОГЕ изложено было так же просто, как излагалась, скажем, арифметика - в самых начальных классах... Помниться, стоило мне только взглянуть на картинки скелетов разных животных, рыб, рептилий, эмбрионов и прочего - мне (ученику третьего класса) стало совершенно очевидно, что всё было именно так, как объяснил это Дарвин!.. Всё просто, как         стакан воды... Боже, какими странными, глупыми, даже подлыми         представляются мне те нахальные умники, которые просто прут на эту очевидную истину, на простое это объяснение: (Ну вот же - сердце, желудок, печень, почки: у той же лягушки, у рыбы, у ежа) - то же пищеварение, то же кровообращение... Да мать вашу, чего вам ещё?!. Не-е... Адама суют нам!.. Еву!.. Пришельцев!.. Всё, что попало... Замутить им, видите ли, надо... "Как не мути в пруду - пора приходит, и всё на воду чистую выводит"... А до поры: точи клыки, ножи и топоры... Никак без войн не хотят жить,- девиз их: "обманывай ближнего" - девиз их - дезинформация, провокация - драка - скандал - ВОЙНА - одним словом - чтобы подчинить, чтоб поживиться - чтоб на головы, на шею залезть людишкам, в карман, в душу, в мозг!.. Фашизм это!.. Корысть!.. Криминал - вот что это за истина - ДЕМОНИЧЕСКАЯ истина - ПОДЛОСТЬ называется...


                ОБ АКАДЕМИСТАХ
    Им, конечно, не под силу - этот труд и этот "крест"! Они смешны немного в своей скрупулёзности, меркантильности, что ли... Вот, скажем, писатель - в "Сталкере" - которого Солоницын гениально сыграл - иронизирует: "Треугольник А, В, С - равен треугольнику - А-прим, В-прим, С-прим"! Ну не тошнило ли вас в школе от такой упрямой тупости - от примитива такого... "Вот упертые,- думалось мне, когда я слышал подобное в своём безоблачном детстве,- Это, знаете ли, уже слишком!.. Ну, равен, и равен... я-то здесь при чём? Нешто нельзя найти пример позанимательней, чёрт бы вас побрал!"
    А уж когда взялся я за Маркса с Энгельсом, Гегеля, Канта - бесила меня неотвязно одна единственная мысль: "Вот зануды..." Шутка - шуткой... а бурчало в мозгах, как в желудке!.. Марксизм, кстати, я бы всё же выделил из толпы: он увлекал, занимал, возвышал порой - до восхищения!.. Н-да-а... Но - пиво, всё-таки, лучше бывает, чем, скажем, вода... иногда... особенно в становленческий период - на пороге, так сказать, зрелости. И я безоглядно, бесповоротно, без каких-либо сомнений, бросился (в счастливейшей поре молодости) - в объятия, так называемой, наивной философии... О!.. то был сон - чудесный, райский сон... Я собирал у себя крохотные аудитории из разного рода студенчества и трактовал им Марксистское учение на свой наивно-философский лад, наслаждаясь, открывшимся мне, упоительным методом наивного анализа всех реалий нашей жизни.

                А ЕСЛИ СЕРЬЁЗНО
    Господи, ну чего может быть проще - ребёнку - на естествознании рассказать: вот Земля и слой жизни (вода, растения, амёбы, черви, рыбы, рептилии, зверушки и мы - люди) - это биослой!.. Вот слой воздуха - это атмосфера... И так, выделим для начала, такие сферы: геосфера (плодородный слой земли), атмосфера (воздушный слой), биосфера (жизненный слой) и - ноосфера (информационный слой). Как у вас на компьютерах записаны разные знания на жесткий диск - на кластеры - так и в биологическом слое - знания записаны и -работают... но есть одна тонкость: у Земли есть магнитное поле, а у ноосферы – так наз. - информационное поле. Вот в этом поле и записаны на своеобразные кластеры - все, все, все знания живых существ... и это поле - мы и имеем в виду, пользуясь словом ноосфера. А теперь мы обратимся к другим записям знаний (не в информационное поле, а в книги, журналы, в киноленты, в компьютерные диски) - в них мы с вами найдём множество разных историй, стихов, выдумок, сказок... Все эти истории - всегда относятся к вопросам морали - к совести!..
    Но вернёмся на минутку к знаниям ноосферы: когда мы хотим найти какое-нибудь нужное нам решение, мы начинает искать у себя в уме разные, имеющиеся у нас, знания по - этому вопросу - а заодно, как бы, выдумываем новое решение... Так вот, когда мы выдумываем, то вместе с нами думает и наше (точно такое же, как у ноосферы) – поле знаний - которое и принадлежит ноосфере уже потому, что без нас у неё этого знания бы не было... это наше общее с ней - поле знаний!.. И если ноосфере покажется интересным ваше рассуждение, она и у себя (в большом поле) поищет подходящую мысль и вам подскажет!.. Эти подсказки, ребята - единственное, чем может нам помогать и помогает нам - МОЗГ Земли - НООСФЕРА- которая является нашим – единственным (кто нами интересуется) - настоящим нашим БОГОМ - о котором в книжках и других источниках выдумано так много сказок... А нам с вами - все-таки нужно знать и правду о том – в каком мире мы живем – потому, что только тогда мы сможем понимать, как необходимо нам -иметь - философию совести!.. Но - это пока – не для детского сознания – это вопросы сложные (они для институтов).
    Вот, господа хорошие, в сущности и ВСЁ - что нужно умело довести до ума даже самых крохотных (только начинающих осваивать естествознание) ребятишек!.. И вся проблема –знания нашего о Боге - будет решена - все вопросы сняты!.. И мы - не исчезнем с ПЛАНЕТЫ - в ядерном АДУ!.. И - фашизму – быстро рога обломаем - нужно только воспитать культурное поколение... И для этого нужно -  совсем, совсем немного: детское учение о БОГЕ и СОЦИАЛИЗМ! Впрочем, от социализма нам теперь нужны будут только: "ГОСПЛАН", "ГОССНАБ", "ГОСКОМЦЕН", "ГОСКОМСТАТ", ну и конечно - моралистическая демагогия!.. (Слава Конфуцию!.. И - нам с вами - слава!..)


                ФИЛОСОФИЯ СОВЕСТИ или ВИДЫ ИДИОТИЗМА.
    Я так понимаю, что философию совести должен буду формулировать тоже я, ибо - кому же ещё придёт такое в голову?.. Вам, поди, во мне так и видится эдакий - Фома Опискин: "Как же вы, - дескать, - поздно посеяли яровые!.." Вы погодите: я покажу вам столько ИДИОТИЗМА, что вы ужаснётесь!.. Вот вам сразу - три основных вида: 1. Религиозный, 2. Стяжательский, 3. Идеологический. О первом-то, разумеется, в резких тонах говорить просто стыдно: конфессии насаждают сказки о божьей каре за ослушание и несметных воздаяниях - за фанатизм!.. Ну и как прикажете называть это - если не идиотизмом? Оставим пока его в покое, этот бред религиозный: ноосфере он долго ещё будет нужен. Возьмёмся-ка мы с вами за второй - Стяжательский!.. У-у-у!.. Тут вам многое надо бы понять... Вот с чего начну: как-то упомянул я шуточку О. Генри, в которой фермер диктует на телеграф, что - раздаются ныне голоса об отказе от частной собственности!.. Так МЫ этого – никогда не допустим! Но есть шуточка на этот счёт и покруче: Фенимор Купер в романе "Моникины" изобразил одного стяжателя, который чокнулся на том, что его собственность могут отобрать. С тех пор, после каждой своей фразы, в любом разговоре, он начинал орать: "Собственность в опасности! Собственность надо защищать - любыми средствами!"
    А вот примерчик, от которого и волосы могут встать дыбом: знаете ли вы, кто такой Миндербиндер - Милоу Миндербиндер?!. Это у Хеллера - в "Уловке 22"... "Что выгодно Милоу - то выгодно всем!" Он покупал яйца по 7 центов - продавал их по 5 центов - и выгодно было всем!.. Он у Йоссариана попросил взять у него финики со склада и отдать ему, чтобы у вора, укравшего простынь у Макуотта - выменять финики на простынь и вернуть Макуотту её половину, четверть взять себе, а четверть - отдать Йоссариану! О-о, это был сущий ГЕНИЙ! Вскоре он бомбил собственный аэродром - авиацией противника - и выгодно было - ВСЕМ!.. Не труд, господа, как выдумал Энгельс - а угодничество - сделало нас людьми!.. Слава Хеллеру!..
    Не так давно Никита Михалков в своем "Бесогоне" нарыл нам в "сетях" типчиков, от которых аж скулы сводит: один намерен въехать на танке натовских войск в столицу нашей родины Москву, а другая сетует, что ей-де надобно купаться, кувыркаться и объядаться в райских кущах, а ведь жуть, как охота с первым вместе - на танках в Моськву, чтоб всех нас повешать - как сабак бешаных - да пожечь... И - Никита Сергеевич - добрая культурная душа - увещевает их: "Заигрались,- говорит,- ребята!" "Куда,- говорит,- вы лайки ставите?.. Ни туда надо... Забаловались..." А я бы пожёстче - с ними... Я бы их, у-ух-бы куда! Прямо в пекло: "Будя, пограбили! Встречай в топоры, провожай в грабли!" Однако, спросите вы,- "Ну а идиотизм-то здесь где же?" "Да там же!.." Это, знаете ли, ни что иное, как обыкновенный фашизм: ИДИОТИЗМ стяжательства - именно здесь - на этой самой грани - прямо переходит в - идеологический идиотизм...
    Есть афоризм у Сенеки: "Человек существо разумное и должен выполнять своё прямое назначение, для которого родился. Чего же требует от нас разум? Самой лёгкой вещи - жить сообразно с природой... -  только всеобщее безумие - сделало это трудным... " А вот - из "Гамлета" - "Каким ничтожным, плоским и тупым мне кажется весь мир в своих стремленьях" - а идиот Мышкин: прибывает в столичное общество и оказывается там -         единственным не идиотом... Ну а упомянутая книга Хеллера "Уловка22" - вся (до единой строки) посвящена "всеобщему безумию" - то есть - ИДИОТИЗМУ!..
    Паразитизм, желание жить беззаботно - без оглядки на совесть, за счет обретённого некогда и кем-то КАПИТАЛА - по Пелевенски, плюя на всё на свете - всех объявив оранусами" - хапать и гадить на всё и вся - это и есть прямое следствие - рыночной жизни... Это и есть - диктатура тех самых - мелких лавочников, которых испугался аристократ Юлиана Семёнова.
    Ну какая вам ещё нужна философия совести, если такие паразиты, как аристократия - естественно пришли к пониманию, что вопросы чести нужно доводить до абсолюта: жизнь отдавать за неё - не задумываясь!
    А что даёт нам философия рынка - кроме Пелевинских потребителей? И они ныне - очень близки к тому, чтобы хозяйничать нашими умами. Про новоявленных наших "спасителей" в лице разных - Г. Каспаровых - здесь тоже напомнить было бы не грех...
    Э-эх!.. "Ну и - как же вы, всё-таки, поздно... посеяли яровые... Ай-яй-яй-яй-яй..."



                ЕЩЁ НЕМНОГО О СОЦИАЛИЗМЕ

    Человечество борется и будет бороться с буржуазным путем развития потому, что путь этот ведет его к духовному уродству. Духовную сущность буржуазных отношений идеально, можно сказать, сформулировал Ванечка Карамазов: "Один гад съедает другую гадину!"  Рынок смягчил это - до "обмани ближнего"! А большевицкая доктрина идёт от обратного: "Помоги ближнему!" Из этой разницы доктрин вытекает непримиримый конфликт не только мнений, но и интересов!
    Зачем человечеству отказываться от дезинформации? А затем, что информация - материализуется...  Конфуций, твердивший о морализме власти (т.е. принципате) имел в виду именно эту силу моральной информации.
    Позитивизм социалистического эпохи нашей истории - прежде всего в постоянных заклинаниях партийной демагогии, вынуждавших всё общество действовать в русле этих самых заклинаний. Партийная демагогия - это и есть -ПРИНЦИПАТ!..
    Весь ужас социалистического строительства в том, что оно невозможно без принудительного труда! Но важно понимать, что труд - в абстрактном смысле - чрезвычайно полезен - даже принудительный: остается только вырабатывать достаточную культуру такого рода принуждения! К моменту взятия власти большевиками о какой культуре могла быть речь: гражданская война, разруха! Диктатура пролетариата -  ключевой пункт в теории пролетарской революции - главная мотивация которой - строительство государства, где труд - справедливо распределен.
    С самого своего зарождения человеческое сознание ищет пути создания идеального государства! Марксисты не только без конца говорили, без конца думали, но и всё время строили такое государство. А буржуазия - все время отчаянно мешала - саботировала, развращала, душила и проклинала - это строительство!
    Царь уже в 1914 г. погнал народ на бойню - 200 тысяч в месяц - всех без разбора: богачи могли откупаться, а остальные - в мясорубку!.. Всё развалил!..  Буржуа в феврале захватили власть и - опять весь народ на войну, к черту в ад: под танки и самолёты - а у России ведь - ничего!.. Потом революция. Потом интервенция!.. Три года белая контра жгла Россию до полной разрухи, а потом сбежала, продолжая диверсии, саботаж, грабежи и отчаянно подстрекала запад к блокаде, к интервенции! Уже в начале тридцатых - почти половина эмиграции встала на сторону германского фашизма - особенно казаки!
    За 15-20 лет - у нас лучшие в мире самолеты, танки, ракеты - катюши и тому подобное. Полная электрификация всей страны, величайшая в мире культура - полное, всеобщее и бесплатное образование, медицина! Метро!.. А после войны: половина Европы! Китай! Монголия! Корея! Куба! Треть Африки!..
    Духовная жизнь человечества (в том числе этика и особенно эстетика) выражается, в конечном итоге, в деятельности наиболее прогрессивных представителей этого самого человечества.
    Вершиной человеческой духовности безошибочно можно признать духовное наследие русскоязычной интеллигенции. Социалистический период сыграл чрезвычайную роль не только в духовном, этическом, эстетическом и научном развитии человечества, но и - в политической культуре планеты.
    Пришедшая на постсоветское пространство буржуазная контрреволюция, неизбежно принесла с собой абсолютно все предпосылки для перманентной и фактически форсированной деградации, не столько политической, сколько духовной жизни человечества. Повсеместное господство - хозяйничанье - мирового капитала наносит и будет наносить сокрушительный, необратимый удар именно по лучшим духовным качествам человека... Повторю: рыночная философия стремиться к "диктатуре мелких лавочников!"
    Колхидского царя Ээта вам напомню: быка запряги и сей эти зубы! А у Медеи - камень: бросишь его и - воины перебьют - друг друга! У господ Каспаровых есть такой камень: придут к власти и - камнем - прямо - в матушку Россию! Бейте друг друга... Надо зубы дракона сеять?.. (Америка их сеет...) а нам нужно - только камень бросить...
    И не столько Америка!.. Наши смутьяны - недовольные всем - вот кто мутит... кто зло намеренно сеет - они войны, крови жаждут!.. ДЕМОНЫ их ведут - ПОДЛОСТЬ и РАЗВРАТ... Они хотят - умами, мыслями нашими - ПРАВИТЬ... Они упрямо будут сеять драконьи зубы АНТИКУЛЬТУРЫ: запугивать, развращать, уничтожать в нас СОВЕСТЬ и - всякую здравую МЫСЛЬ!.. ФАШИЗМ это, господа присяжные заседатели!..  Обыкновенный - Ф А Ш И З М !..
    Как же теперь лечить этот невроз - эти неизгладимые раны - если не - подлинной КУЛЬТУРОЙ - мышления, поведения, быта?..



                В ПРОДОЛЖЕНИЕ СКАЗАННОГО
                (осень 2018 - лето 2019)

    Давайте порассуждаем вот о чём: задумаемся - чего ради средневековая Европа стала активно утверждать в своих высших кругах, так называемые, куртуазные нормы отношений?.. Ведь не случайности привели знатных господ к такого рода поведению... Так в чём же причина такого развития КУЛЬТУРЫ - в чём суть, наконец, этого стремления - этой потребности?.. А вот в чём: явно становящаяся очевидной, потребность в т.н. придворном ЛИЦЕМЕРИИ - стала, естественно, стремиться к выработке всякого рода условностей, которые, впоследствии, и стали именовать "ЭТИКЕТОМ". Немало посодействовало этому, уже укрепившее свое влияние на общество - ХРИСТИАНСТВО... Тут, мне представляется, сыграла особую роль - особая сторона иудейской культуры - умение служить женщине - (как некому - очень нужному фактору, сдерживающему мужскую грубость). У этой культуры, глубоко уходящие в древность, причинные корни: Адам не мог относиться к Еве с наклонностями насильника... Он испытывал к ней (как и положено мифологическому типу) - очень милую, нежную симпатию, участие, заботу и - даже покорность... Послезаветная Иудея сумела воспитать в своих мужах тактичное отношение к представителям слабого пола, выполнив тем самым, чрезвычайно важную миссию, которую требовала от нас природа! Ну посудите сами: на кой чёрт рыцарству подставлять левую щеку, когда бьют по правой? Как может христианство согласоваться с воинствующим бандитизмом? А только через баб: служение этому "прекрасному полу" - это и есть суть куртуазной реформы - и эту суть Европа почерпнула - из библейского бреда... И - родилась та самая - КУЛЬТУРА - о которой мы с вами теперь и хлопочем...


                ПОЙДЁМ ДАЛЬШЕ
    Если с одной стороны к развитию культуры вело нас ЛИЦЕМЕРИЕ, а с другой - культ прекрасной дамы - то не мешало бы порыться, а нет ли у них (т.е. у лицемерия - и дам) чего-нибудь общего (это я так, чтоб потешиться) - дескать: "это конечно, этой сволочи - мало повешено"... Но, гнали-то не дам и лицемеров: гнали СМЫСЛ... да-да - ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ!.. И гнали не случайно: тут, знаете ли, другая собака зарыта, другой ИНТЕРЕС теплится... Все эти прельщения алчут иного - более серьёзного интереса: за всем этим - сокрыт интерес к очень соблазнительному виду собственности - к так наз. - ЧАСТНОЙ собственности. Всё "можут" короли, но хотят всегда только одного: владеть всем и всеми! Для того и идёт в ход и лицемерие и иные прельщающие средства. Всё это вместе и стало шлифовать, так наз. политические рычаги влияния капитала... именно это стало - активно стимулировать развитие политической борьбы - уже как "культуры" - и повлекло за собой, параллельно, развитие культуры в целом - ибо в драке этой, как выяснилось, необходимо ещё и выглядеть прилично.
    А чем же всему этому мешает, спросите вы, т.н. "здравый смысл"? Тут дело в том, что собственность собственности рознь! Частная и личная собственность - значительно отличаются друг от друга... У личной собственности, в принципе, всё прилично, а вот частная - причастна, знаете ли, ко многим бедам человеческим... Это - земля, недра, средства производства: это ведь надо - захватить, присвоить, завоёвывать - и потом отстаивать... Тут без войны - без крови - не обойтись. Тут не место приличиям: "Собственность в опасности!.. Её надо защищать ЛЮБЫМИ средствами!" Так что - без идиотизма - тут было никак не обойтись...


                ПОЙДЁМ И ЕЩЕ ДАЛЬШЕ
    И так, шлифуя, ради приличия, придворный этикет, крепла культура. Этикет ведь шлифовался, что называется, не взирая на лица! И стало ясно, что только правилами поведения обойтись - невозможно (ибо: Богу - Богово, кесарю - кесарево, а слесарю...) и стала возникать, т.н. двойная мораль - эдакое единство и борьба противоположностей!.. Есть на эту тему восхитительный роман Шадерло де Лакло - "Опасные связи" называется! Дамочка там шантажирует кавалера тем, что она всему свету может рассказать, что он влюбился и вести себя хочет - порядочно! Так тот от ужаса что осрамлён будет этим на всю жизнь - провоцирует другого кавалера на дуэль и сознательно гибнет сам - ибо не знает, как ему жить дальше!.. В тупик попал кавалер - тупик!.. Попадаются, знаете, в горах, степях или поселках - такие небольшие ручейки, через которые ужасно хочется перешагнуть одной ногой и так потом и идти дальше - хоть немного. Но ручеёк расширяется не слишком заметно и вот вы стоите враскорячку и перебросить ногу назад уже не можете - плюхнитесь в ручей... Вот такой раскорячкой и стала для элитного слоя Европы, незаметно сформировавшаяся и весьма заметно окрепшая - так называемая "двойная мораль"! Тупик оказался просто безвыходным: оставалось ждать, может быть взрыв народного гнева сам что-нибудь сотворит - перевернёт - разломает... и выход из тупика как-нибудь обнаружится... Должен был наконец и в элитной среде появиться человек, способный смотреть вглубь этой проблемы... И - явился тогда миру - Лев Толстой... (зеркало русской революции) - как назвал его потом вождь этой самой - революции!.. Но - это уже, пардон - "другая история".


                ПОПРОБУЕМ СКАЗАТЬ О ЛВЕ ТОЛСТОМ
    Да не, ну а чо тут говорить, да вы сами всё знаете... Не, ну вы - не меньше меня - вы побольше меня... Вы - получше меня всё знаете... Вы не подумайте... Вы не слушайте... Вы не думайте... Я сам думаю, что я не думаю... что вы не думаете... Я знаю, что вы думаете... Вы - не так - вы по-другому подумайте - вы же знаете, как я думаю... а я - тоже знаю - как вы думаете... Так что - вы уж сами, как-нибудь... Об этом - вы и сами... как-нибудь - очень хорошо можете, как-нибудь - и подумать... и - не подумать дурного чего - обо мне... Вы всегда так можете, правильно!.. Правильно же я говорю: вы и сами - как я ... ну - вы же - поняли... мы поняли... Поняли же мы - друг друга, другу, другом... В общем, я одно только могу... к вашим знаниям - добавить, да и то вы подумаете, что без меня это знаете - соображаете, то есть, на этот счёт... А нет - то скажу вам: вот он жене своей говорит, а она думает, что он глупо рассуждает, что брильянты её стоят больше крепостных со скотом и домами, да и всей деревни, а она-де на бал во дворец их нацепит и вся-де польза от них... Да и от неё-де тоже - пользы людям никакой, только вред… и - от него, дескать, польза весьма сомнительная... Граф-то мог в корень не только смотреть, но и видеть там то, что там есть на самом деле... Никому этого не было дано, а ему - БЫЛО!.. Алексей Толстой, помнится, сострил - устами одного попика: "Вы босиком ходить не пробовали, как граф Толстой?.. Может напишете - что замечательное..."


                ПОПРОБУЕМ ПОГОВОРИТЬ О ПЛЕШИ
    В жаргоне джазовых лабухов есть такое словечко: ПЛЕШЬ - т.е. отсутствие чего-либо стоящего - в импровизации, скажем... Это распространённое явление - во всяком творческом процессе. И, скажем, спор о содержании и формализме - (дамочки особенно любили острить на эту тему: "Лучше быть формалисткой, чем - содержанкой") - затеянный Шкловским, если не ошибаюсь, этот спор, в сущности, тоже пляшет от понятия ПЛЕШИ - т.е. отсутствия сколько-нибудь существенного содержания - но при наличии отточенности формы изложения, изображения ну и т.п. Вот, скажем, Кафка! Ну такую, казалось бы, плешь несёт - волос на руках дыбом стоит от негодования: а содержание здесь в том, что идиотизм окружающих - причиняет невыносимые страдания уму, желающему гармонично содержательно существовать с тем, что его окружает... Ну разумеется - кто станет спорить с тем, что изящное выражение творческой мысли - предпочтительней грубо и неуклюже изложенной... но вернёмся всё же к нашим баранам...
    "Вообще-то, если говорить откровенно, конечно - а как же,.. ведь действительно - поразительно, что тогда вообще ещё, как вы то и думали, не случайно, тогда - куда же, скажем... правильно... Ведь обсуждалось, разумеется, особенно где - всякие там примеры, ну и прочее - в ход пустить... то очевидно, что всё приблизительное и необязательное, просто даже не необходимое, но даже если оно творчески изложенное... то... объективно - ведь имеет же место и право - существовать: как существенное, так и не очень значимое - какая разница? Всё это, в общем-то, исключительно, так сказать, и имеется, и даже не имеется в виду, когда творчество"... Ну и т.д.
    Такую вот ПЛЕШЬ, знаете ли, можно плести - часами... Да-а, - эта самая ПЛЕШЬ легко может затаиваться в сентиментальные слёзы сочувствия к больным и беспомощным (к людям или к животным) или бесконечные призывы: не сносить старые районы и не пилить деревья, не загрязнять водоёмы, беречь дороги, строить школы и больницы в деревнях... Ну скажите мне, бога ради,- кому все эти прописные истины - неизвестны?!. Какой смысл - заявлять о том, что вас это беспокоит, если это абсолютно бесспорно - беспокоит абсолютно всех!.. Э-эх, если бы вы знали, как легко, как быстро всё на свете - заполонить собою может - ПЛЕШЬ... Вы призадумались бы - непременно: "А нельзя ли в этой жизни - и зерна СМЫСЛА - немного поискать?" - Ну согласитесь: ведь имело бы смысл, а-а?!. Нет же: джазмены упорно продолжают бесконечно тренировать - отшлифовывать своё виртуозное владение инструментом, пичкая нам (мурыжа ) свою жутко бессмысленную плешь,.. поэты - состязаться в излияниях своего отвращения к унылостям жизни, заумно измышляя парадоксальную околесицу текста и неся такую плешь, что аж скулы сводит... Но, всем этим художникам я готов бы простить - бессмысленность их творений - ради того только, чтоб от политиков никогда больше не слышать бесконечную их плешь, их топтание на месте, измышляя при этом такую несуразную лож - от которой, того и гляди, у народа так руки зачешутся, что мало никому не покажется! Плешь особенно опасна в политике!.. А - ложь, дезинформация, провокация, подлоги, спекуляции...У-у-у!.. Нельзя!.. Никак нельзя - ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ изгонять - не только в политике: в пропаганде, в искусстве, в общении!.. Нельзя нам так много места в жизни - отдавать ПЛЕШИ... Нельзя-а!.. Худо будет!..


                О ЗДРАВОМ СМЫСЛЕ
    В своих заметках я неоднократно давал понять, что - о "всеобщем безумии" я говорю не только и не столько от себя, ибо - опираюсь на весьма авторитетные в мировой культуре мысли и книги... т.е. - рассматриваю давно и справедливо поднятый вопрос, который - в конечном итоге, является ничем иным, как вопросом о ЗДРАВОМ СМЫСЛЕ!.. Научное сообщество с легкостью освистает любые мои попытки рассуждать на эту тему - хотя бы потому, что себе оно не может позволить такого рода вольности! Научный подход - суров - по отношению к себе!.. Кант, используя термин трансцендентность - то есть знания, обретённые за пределами возможного опыта - или не подтверждаемые опытным путём - считает невозможным считать их понятиями устойчивыми - бесспорными (априорными)... Так же должно (после Канта) - считать и всё мировое научное сообщество! Только опыт (сто, тысячу раз дающий один и тот же результат) есть показатель бесспорности рассматриваемого СМЫСЛА!..А здравым можно считать только смысл, именно - согласуемый с ПРИРОДОЙ ЖИЗНИ - с природой вещей!.. Во как!.. Обратите внимание - как же точно удалось, процитированному мною, Сенеке - сформулировать свой афоризм о всеобщем безумии!.. Я вам его напомню: "Человек - существо разумное и должен выполнять своё прямое назначение для которого родился... Чего же требует от нас РАЗУМ?.. Самой легкой вещи - жить сообразно с ПРИРОДОЙ!.. Только всеобщее безумие - сделало это трудным!.." Каково, чёрт возьми!.. Ведь в самую точку - в десяточку влепил - две тысячи лет назад!.. А-а-а ... Одно только добавлю к сказанному здесь мною: согласно первому закону логики (науки определений) ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ - это прежде всего тождественное понимание и, главное, определение того, что мы именно ПОНИМАЕМ и ОПРЕДЕЛЯЕМ !..

                О ПРИЧИННОМ АНАЛИЗЕ
    Конечно Толстому никак не мог быть по душе даже душок двойной морали... Его не мог бы прельстить ручеёк - прогуляться по над ним в раскорячку: уж очень увлечён он был - аналитическим мышлением. Есть воспоминания о том, как, скажем, Горький или Рерих, обращаясь к Толстому за советом, поражены были его проницательностью: Н. К. Рерих приносил "Гонца" - и услышал "Руль пусть повыше держит - тогда доплывёт"... А Горькому, прочтя рассказ о пекарне, сказал, что печь у него - не на том месте!.. Горький пишет, что специально не так описал пекарню - чтоб не узнали её... А Толстой разгадал! Не… его не проведёшь - насквозь всё видит... Вопрос только: "Как?.. Почему?.." Лично я вкусил всю сладость причинного анализа только после того, как вплотную подошёл к самой сути индуизма - к анализу причин - от которых прямо зависит, так называемая - "КОЛЕЯ КАРМЫ"... Нет - в самом деле: сколько б я не совершил неприглядных подвигов - ну все они имели соответствующие последствия!.. Нету смеха без причины - даже у дурачины... Причинно-следственные нити - в такой кокон нас опутывают, из которого выбраться можно только с помощью - других причинно-следственных функций... И главное здесь не столько знать, как исправлять ситуацию, а именно уметь "Зрить в корень!" как изрёк Козьма Прутков (А.К. Толстого) и как умел зрить туда гений Льва Толстого!.. Так что, рекомендую призадуматься!.. О-ох, как - рекомендую...


                ОБ ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТИ
    Вот мы и упёрлись с вами носом, можно сказать, в босые пятки мужичков: сеятелей, так сказать - кормильцев наших... Сами-то мы тоже сеем: разумное, доброе, вечное!.. Ладно: "Сочтемся славою - ведь мы свои же люди..." А вот дальше-то - что?.. Ну - изгнали мы сторонников 5-й статьи конституции (руководящая роль К.П.) развернули своё рыло к "частной собственности" и бросилась всякая сволочь и стерва - хапать и тащить за кордон общественное достояние! Капиталы-то себе они нарыли и, не будь дураками, разместили их в западных банках. Ладно... Пусть их едят своё сено!.. Зато хлынула к нам, веками наработанная - и далеко зашедшая - западная культура парламентаризма, свобод - слова, творчества, выбора путей и средств деятельности: теперь нет идиотских статей о спекуляциях, о тунеядстве и т. п. Теперь есть свобода загранпоездок, печатной техники, доступа ко всем культурным ценностям планеты... Всё это крайне и архи-важно!.. Да и нами наработанная культура поползёт теперь на Запад куда быстрее и продуктивнее. А главное: наша культура совести, наша способность по-толстовски - смотреть в корень - тоже ползёт на запад - пусть тихо, но зато - основательно... Наша хлеб да соль - наш босой кормилец - западной гнилью не загниёт... не-е-е,.. не выбьешь из него гордость кормильца - он потихоньку - многому будет учить - и нас, и запад... а  главное, учить духовных вождей своих: мудрости, благодарности - СОВЕСТИ одним словом! Да!.. Хлебушек мы едим три, а то и пять раз на дню: сытно едим - ни минуты недостатка в нём не знаем... Я вот семьдесят пять лет сыт, как сивый мерин - ни одного часу голодным в жизни не был - и, по совести скажу - пятьдесят с лишним лет - ни разу не подумал о кормильцах своих... 50-ти летним духовным трудом достались мне мои жалкие крохи интеллигентности, о которой я здесь хлопочу… но здесь я веду речь не столько о крестьянстве: оно на себя никогда не полагалось... но полагалось оно на нашу суть - на соль народа нашего - на главную культурную силу его - на русскую (гос. Боборыкиным, если не ошибаюсь - провозглашенную, как новое социальное явление) на ИНТЕЛЛИГЕНЦИЮ нашу - на то, чего нигде в мире не было и нет!.. На МЫСЛЬ нашу! На ПРАВДУ! На нашу, если угодно - национальную ИДЕЮ... Вот о чём тут - моя речь...


                А ЧТО ЖЕ СВЕТСКОСТЬ?!.
    Этика, эстетика и естественно-научные знания о мире рождались и развивались, во многом, именно благодаря форсированному темпу развития элитного слоя человечества: так что от так наз. светскости куда больше было пользы человечеству, чем вреда... н-да!.. Только, думается, что сгубила "светскость" не столько "двойная мораль" - сколько непомерные амбиции, зависть каждого ко всем... а главное, желание всех остальных в неё влиться: поползли туда мольеровские "мещане во дворянстве" -  дружными купеческими толпами - корча из себя людей воспитанных не хуже прочих и всячески корректируя в своё русло - направление развития светского этикета! Оно, конечно, как сформулировали сатирики: "дворник, возомнивший о себе хам - останется дворником"… Однако же, закрадывающийся в элитный слой, своего рода - червь рыночной страсти - то есть бюргерская страсть - страсть лавочников (о которой я давно уже твержу) - доконали ее... Ну, разумеется, НООСФЕРЕ - нужна была эта сила именно для того, чтобы изнутри разрушать и без того гниющую от двойной морали - мощь господствующего класса. Британское, скажем, джентльменство - своего рода вершина этикета - вовсе не была синонимом того, что впоследствии было названо интеллигентностью! Не обязательно джентльмен должен быть интеллектуалом! Помниться, когда прочёл я у Виктора Астафьева, (кажется в "Последнем поклоне"), как лирический его герой - на вопрос: кто из литературных героев тебе особенно близок - воскликнул - Рудин!.. Меня как молнией поразило: ну конечно - у меня налицо, можно сказать, все очевидные признаки - комплекса Рудина!.. Ведь интересно слушать только меня! Никто при мне не смей "иметь своё мнение!" И всё лучшее - тоже должно мне принадлежать: а как же иначе?.. Эта Тургеневская пощёчина - мне, знаете ли, до сих пор - щёку жжёт... Н-да!
Н-да!.. Так вот - о СВЕТСКОСТИ!.. Я так упорно рылся в этой теме, что даже афоризм сформулировал: "Светскость имеет весьма неприглядные корни - преклонение перед всякой силой, презрение ко всякой слабости и цинизм. Но, прорастая сквозь тесное кольцо этикета, какой роскошный получается куст!.."

                О ПОЛИТИКЕ
    О-о-о!.. Политика - это ва-аж-ная "птица"!.. О-о-очень ва-аж-ная... Порой попадаются такие экземплярчики: особенно "интересны" - ИНДЮКИ - на губах у них часто застывает этакая презрительная, самодовольная складочка... в психологии такое состояние души называется фанаберией (спесь, чванство - иными словами…) Вот, скажем, Муссолини любил корчить такую рожу... у Черчилля - она вообще не сползала с лица (даже на памятнике запечатлена). Наш господин Жириновский всё время спесиво корчится... А Дональд Трамп?!. нечто не заметили до сих пор?.. Тыреса Мей - любит так корчится, когда о России говорит - понаблюдайте... С ужасом я жду - а не начнут ли наши Путин и Медведев, да ещё и, не дай Бог, Шойгу - этакие мины изображать!..Оченно надеюсь, что у нас не дойдёт до этого дело - нравятся мне эти ребята: дело делают, а не в бандосов играют! Почему в бандосов, - спросите вы? Да, поди, и сами догадываетесь... Трамп, полагаю, становился бизнесменом под влиянием роскошных фильмов об итало-американской мафии! Он явно умеет делать предложения, от которых трудно отказаться. Ведёт себя порой "всё равно, как та крестьянская девка, помните: закоцу вскоцу, закоцу не вскоцу!" - во вторник объявил, что будет разговаривать с корейским коммунистом - в четверг заявил, что не поедет, к тому, кто посмел не уважать Umeriku!.. В субботу сказал,- "закоцу - вскоцу, а закоцу - не вскоцу"... Вспомним удар по Сирии - то же самое: "закоцу - вскоцу, закоцу - не вскоцу" - и вскотил... И еще с Путиным сумел согласовать... - настоящий "крестный отец"! Заметим, что не один прошлый президент даже заикнуться не смел о милитаризации космоса - а этот?!. Глазом не моргнув, наглейшим образом - как базарный спекулянт: Umerika должна контролировать весь космос ракетами самой невиданной силы и мощи... завтра же и начнём размещать туда - и лазеры, и ядерные головки: пусть знают нашу - "Кузькину мать"!.. И ведь проглотил мир эту наглость, даже скрипнуть зубами не посмел: молча, тихо проглотил - безропотно... Оченно я надеюсь на то, что великая русскоязычная страна ЗНАЕТ - что ей надо делать и БУДЕТ делать именно то, что сейчас - нужнее всего: УЧИТЬ индюков западных - политической КУЛЬТУРЕ !..

                ЧТО НУЖНО ДЕЛАТЬ
    В наследии одного из величайших русскоязычных поэтов Роберта Рождественского есть потрясающая поэма: "210 шагов"! и в ней - неведомо откуда взятые данные о том, что земля уже накопила на каждого жителя по 15 тонн взрывчатки (в тротиловом эквиваленте!) Насколько мне известно, 10 грамм тратила достаточно, чтоб меня разорвать на куски! В математике я не дока и так вот сразу мне не счесть: это во сколько же миллиардов раз получается больше, чем нужно для того, чтоб разорвать меня?!.  Как же туго (с написания поэмы прошло почти сорок лет) идут переговоры о разоружении! Нешто тут дело в непонимании вождями Мира всего ужаса этого - пятнадцати-тонного давления на каждого из нас! Что там - в умах мировой элиты... мировой - дипломатии, наконец?!. ЧТО ТАМ ?!. Неужели ИДИОТИЗМ?.. Нет, ну право же... вот я и сам, к примеру, любую, знаете ли "чужую беду - ну просто - руками разведу…" Вот, правда, что к своей, иной раз "ума не приложу" - это бывает... Нет, шутка шуткой, а кто, скажите на милость, знает ныне (кроме меня) что сегодня должны делать мыслящие, влиятельные люди, спасая жизнь от возможных катастрофических ошибок и всяких тупиков? Уверяю вас, что упомянутый мною прежде "комплекс Рудина"- он возникает не случайно и никак, знаете ли - не на пустом месте! Это ведь ни что иное, как ДАР БОЖИЙ! И с яичницей его путать никак не следует! Цезарь, кажется, как-то сказал: "Глупость конечно дар божий, но злоупотреблять этим даром - нел-зя-а!" И потому мы (с особой осторожностью) не навязчиво, пробуем предложить вам простые не бесполезные мысли, от которых ума-то не убавиться, а у самых смышлёных, глядишь, и прибавиться (чего-то). Как вам такая затея?! Попробуем?! Чем чёрт не шутит, если Бог - спит?! Вот вам остренький пример: был, в гайдаровские времена ничуть не менее глубокомысленный политик: Гавриил Харитонович Попов - (явно наделён, упомянутым выше, комплексом Рудина!..) Как гениально просто (на мой взгляд) - решил он жуткую, нерешаемую проблему борьбы с коррупцией! Голландцы давно уже придумали это решение в отношении проблем наркомании: они этот вопрос решают путём легализации!.. (в юности я подсел на кодеин и в советских аптеках покупал его по 5 коп. - и не было у меня никакой криминальной зависимости от нарко-синдикатов - дельцы на мне не наживались - не было смысла организовывать этот бизнес!) Г. Попов предложил ещё и облагать законные взятки - налогами: гениально же - признайтесь! У кого там из вас ума на это хватит?! Ну-у... То-то... ни у кого не хватает... Попова тут же по боку пустили: спекулировать стали этим вопросом (дескать сам с усам - в коррупции замешан!) А нынче, я вам скажу, всего пяточек проблем тупиковых: наркобизнес, оружейный бизнес, коррупционный и политический авантюризм, ну и - религиозный бред! Эти пять тупиков - уже не одно десятилетие - вожди наши - не то что разрулить - даже разглядеть не могут... И им - без основательного "ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННОГО АНАЛИЗА" проблем этих не решить и из ямы этой не выбраться!.. Тут нужен ход неординарный: тут аналитический подход должен найти решение, от которого будущее будет зависеть неизбежно... Иными словами - это должен быть - пророческий подход... а благополучное пророчество сегодня - может быть только одно: так же, как Европа встала на путь создания общеевропейского правительства, точно так же и весь Мир обязан будет встать на этот путь!.. Вот вам моё пророчество!..

                ТЕПЕРЬ О СУТИ ПРЕСТУПНЫХ НАКЛОННОСТЕЙ
                .     .     .
                1-я ЗАМЕТКА О КРИМИНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ
    Увы, господа, но пришло-таки время заглянуть нам в весьма неприглядные глубины проблем человеческих, в которые до нас (так сказ. аналитическим методом) никто не удосужился заглянуть настолько основательно, чтобы выявить их подлинную СУТЬ!  Разговор сей довольно серьёзный и нелицеприятный: ведь речь - о ПРЕСТУПНЫХ наклонностях! И тут я вынужден начать из глубин!.. Сославшись, что как-то - я уже излагал свою мысль о счастье, которое в рутине немыслимо - и, стало быть - жить нужно страстями, коих у нас (как мы уж выяснили) только три - и все они являются, ничем иным, как СТЯЖАНИЕМ: во-первых - выгоды (конформизм), во-вторых - наслаждений (нонконформизм) и в-третьих - ИСТИНЫ - т.е.- знаний, необходимых для созидательной деятельности. И вот теперь, опираясь на этот (пусть даже не так уж очевидный для вас) постулат - привязав, так сказать, наш анализ к очевидному понятию СТЯЖАНИЕ - давайте попробуем проникнуть вглубь души живых существ: ни там ли истоки вот этого самого -  стяжательского инстинкта?!. Ну, о рыбах и земноводных рассуждать, пожалуй, не станем, ибо мы не в силах судить - имеют ли сии твари понятие о страсти, или, хотя бы, т. сказ. об удовольствиях... а вот те, что зовутся старейшими нашими предками - т. е. млекопитающие - которые задолго до нас - кормили детёнышей своим молоком - вот эти наверняка умели - получать удовольствие! А-а!.. Так вот, думаю вам довелось, хотя бы раз слышать такую эффектную фразу: "Ах, как сладок ПЛОД хищений!.." Попробуем вдуматься в СМЫСЛ этой фразы... У неё есть совершенно очевидный, однозначный СМЫСЛ... Вкусивши этот плод (так же, как любой наркотик) - будешь желать его - всю ЖИЗНЬ... Разумеется, здесь обязательно нужно сказать, что есть множество примеров, когда люди завязывали: и с наркотой, и с воровством... ЛЮДИ - да... а вот предки наши... Там, знаете ли - "вор на воре - и вором погоняет..." - во как глубоко нам надо заглянуть, говоря о КРИМИНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ!..

                2-я ЗАМЕТКА О КРИМИНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ
    И так, заглянув в глубинные недра истории ЖИЗНИ, мы пришли к очевидному истоку, так называемого, инстинкта СТЯЖАНИЯ наслаждений... Думаю, вам приходилось слышать суждения академистов, что в эпоху гибели динозавров, выжили немногие живые существа и главная родственная ветвь - млекопитающие -  выжила за счет насекомых, умевших зарываться в землю так же, как наши предки - мелкие грызуны (фу, какая гадость!) Я смирно терплю тараканье присутствие в быту, утешаясь тем, что обязан им - появлением нашим - на свет!  Во как!.. А ведь иные народы и ныне - едят их - с удовольствием! Полагаю, что главное здесь удовольствие в том, что пища эта - бесплатна! Такое ощущение, в сущности, сродни - радостям от украденного куша! Хищение - это и вправду - очень немалое удовольствие!.. А теперь давайте обратим свои взоры к понятию этики! Слушайте, ну я и вправду считаю, что как явление - этика стала зарождаться именно тогда, когда самки стали грудью кормить детей - очень уж симпатична эта мысль, согласитесь... Да и саму ЭТИКУ тоже (я полагаю) рождали и вскармливали (вместе с детьми) особы, так сказать, слабого пола!.. Да-да, именно слабость прежде всего и нуждается, хоть в каких-нибудь - нормах - правилах отношений (и не только полов, но и вообще - особей) хотя бы - внутри одного своего вида... Но ведь именно это - именно правила поведения и принято называть ЭТИКЕТОМ!.. Иными словами, уже здесь мы обнаруживаем все признаки разделения ПРАВ на два противоположных ВИДА: на ПРАВО СИЛЫ и на ПРАВО ПРАВА!.. И ещё одно, чрезвычайно важное разделение видов, отметим прямо здесь (не отходя, так сказ. от кассы) - это разделение на ПЛОТОЯДНЫХ и ТРАВОЯДНЫХ - внутри, т. наз. класса МЛЕКОПИТАЮЩИХ!.. Надо сказать, что понятие хищники (родственное со словом похитить) не получило в научной классификации предпочтения перед словом плотоядные! Есть и особо развитый вид: ВСЕЯДНЫЕ! Уж этим-то - можно ВСЁ!..

                3-я ЗАМЕТКА О КРИМИНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ
    И так, если ЭТИКА, как правила отношений, зародилась в глубинах образования высокоразвитых видов жизни, то и двойственность её, разумеется, носит далеко не случайный характер... были на то очень существенные причины... Более того,- я почти убеждён, что наше внутри-стадное разделение на т. наз. волков и овец, (как остроумно сделано это в одноимённой пьесе Островского) не только не СЛУЧАЙНО, но и НЕИЗБЕЖНО было в ЭВОЛЮЦИИ! То есть: часть особей у стадных видов животных предрасположена ориентироваться на ПРАВО СИЛЫ, а другая (большая часть) на, так называемое, ПРАВО - ПРАВИЛ - т.е. на СПРАВЕДЛИВОСТЬ... Отсюда и возникла, со временем, у нашего брата ЧЕЛОВЕКА - необходимость в понятиях ПРАВОВОЕ и КРИМИНАЛЬНОЕ поведение... Но нас - именно в данном цикле статей - интересует прежде всего - в самом ли деле в КРИМИНАЛЬНОЙ СРЕДЕ тоже вырабатываются правила - то есть - ЭТИЧЕСКАЯ НОРМА отношений?.. И если да, то можно ли как-то - систематически осмыслить и сформулировать суть этой самой, названной нами - КРИМИНАЛЬНОЙ ЭТИКИ?!. Знаете, что в первую очередь, хочется заметить: что у этой КРИМИНАЛЬНОЙ публики, по-моему, ориентация на выбор такого рода поведения всегда начинается с мысли: "Надо нахапать и - легализоваться!" Начинающие наркоманы, кстати, тоже всегда думают: "Побалуюсь и завяжу!.." По себе и сотням друзей своей юности знаю: именно так - втягиваются!.. А дальше начинается борьба – уже внутри т.н. криминальной среды, с самим собой, с обстоятельствами, с право-охранением... со всем на свете!.. И как же кстати тут оказываются своеобразные "этические" нормы - этой самой - криминальной среды... там очень многое оказывается - делать "ЗА ПАДЛО!" - там ПРАВИЛА - и довольно строгие!.. Но, не нам с вами копаться в этой грязи... (тем паче, что мимикрируют эти нормы, буквально - в зависимости от характера мелких сообществ - довольно регулярно). Не-э-т!.. Мы с вами займёмся - иной стороной - неприглядного этого явления: нас интересует стремление всех без исключения, попавших в это русло особей -  ЛЕГАЛИЗОВАТЬСЯ - разумеется, в случае благо-обретения - вечно желаемой цели... Но - об этом - в следующей заметке!..

                4-я ЗАМЕТКА О КРИМИНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ
    И так, тема наша завернула в сторону анализа СООБРАЗНОСТИ - с общечеловеческой точки зрения - в самом, так сказать - ЯВЛЕНИИ - криминального характера поведения - наиболее активной (элитной) части - того самого человечества! Тут всё дело в давно уже мною продекларированной мысли о ПРОДУКТИВНОСТИ НАСИЛИЯ!.. Остаётся только - наиболее выразительно (самыми яркими красками) проиллюстрировать эту мысль т. сказ. наглядными доводами. Например, совершенно очевидно - ЛЮДИ, взявшиеся руководить большими делами, берут на себя: и ответственность, и труд весьма значительный, и особенно интеллектуальную нагрузку - на много - много больше, чем скажем, рядовые исполнители больших задач. Обзаводясь значительным, (а иногда даже и - гигантским имущественным слоем - т.е. ЧАСТНОЙ собственностью) такие люди, естественно, став - не только элитой - но и вождями - активно начинают стимулировать развитие - ремёсел, художеств и искусств - самого разного рода!.. Они стимулируют архитектурное и живописное творчество, литературную и музыкальную культуру, сценическое и актерское мастерство, да и (главное, пожалуй) - так наз. "рычаги политического влияния" - на всё, что угодно... Неужто во всём этом мы с вами не в состоянии разглядеть - СООБРАЗНОСТЬ - о которой взялись хлопотать в этой (конкретно) заметке?.. Конечно же в состоянии! Очень даже - в состоянии... по глазам, по улыбкам вашим вижу, что молодцы мы с вами... Поняли всё это! Очень даже поняли! Я, впрочем - и не сомневался! (Есть правда странные типы).  Я вот послушал проповеди гос. Навального, который смехотворную постройку гос. Пескова пытался выдать нам за шикарный ДВОРЕЦ - с единственной целью: стать президентом России, жить в квартирке вроде нашей и принимать там всех руководителей, всех известных и неизвестных стран и даже держав, чтоб немедленно разоружить всю планету и каждому из нас дать по такому сухарю, которого хватит на двадцать с лишним лет, если не больше!.. Этот конечно же не увидит СООБРАЗНОСТИ в имущественном слое величиною с целый замок! Этот бескорыстен: ему и без замков - Запад платит - неплохо...Уж на текущие-то расходы, вполне, можно сказать, прилично получается... Вот правда на выборную компанию: своими - кровными - пришлось, аж две с лишним зарплаты израсходовать - у Запада на такое-то дело - денег брать - нель-зя-а... Вот и пришлось самому - раскошелиться! Жалко мужика - две зарплаты, считай - даром выбросил... подонок...

                5-я ЗАМЕТКА О КРИМИНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ
    Полагаю, вы догадываетесь, что цель этих заметок не тщательный и подробный анализ поставленной темы, а акцентирование внимания вашего на примерах, ярко и выпукло отражающих суть и причин, и последствий, затрагиваемых нами образов жизни и поведения т.наз. "криминального аспекта" - или, как мы его определили выше, права СИЛЫ - волчьего, так сказать, ПРАВА... Ну и, разумеется - нас ещё волнует поиск путей ОБУЗДАНИЯ - приведения всех приверженцев этого ПРАВА - в устраивающее нас - ПРАВОВОЕ русло...Не так ли! Именно поэтому мы вполне можем оставлять без внимания факты бесспорного влияния капиталовложений в научно-техническое, да и всякое, там: военное, космическое, парфюмерное, эстетическое ну и пр., и пр. развитие человечества... Но ГЛАВНОЕ (и я неоднократно уже подчеркнул) это забота о том, как приводить в ПРАВОВОЕ поле рычаги ПОЛИТИЧЕСКОГО воздействия на ход истории! Вот тут особенно важны примеры - четкие, выпуклые, очевидные!.. И если - нынешнее руководство России, более чем способно - отвечать этим требованиям, то политические функции подонков, вроде Навального - слишком очевидно носят на себе КРИМИНАЛЬНЫЙ оттенок! Тут сомнений никаких не остаётся! И таких подонков ныне множество! А низость западных политических деятелей - вообще переходит все допустимые границы - именно с ярко выраженной - криминальной целью! Они непосредственно стали заимствовать бандитский свод приёмов воздействия на всё и вся! Они нагло саботируют культуру ПОЛИТИЧЕСКОГО поведения!.. Именно в этом, а не - в Донецком или Крымском вопросе - кроется причина их русофобской истерии - они не желают больше - вообще - признавать политический ТАКТ... т.е. - САБОТАЖ политической КУЛЬТУРЫ - это ближайшая их цель - на ближайшие тридцать (а то и пятьдесят) лет нового века!.. Как всё-таки кстати прозвучала недавно в телеэфире мысль Вячеслава Иванова - о том, что ХХI век - должен стать - ГУМАНИТАРНЫМ!.. Или его ВООБЩЕ не БУДЕТ !..

                6-я ЗАМЕТКА О КРИМИНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ
    Ну вот... а теперь, будьте любезны, займёмся главным политическим авантюристом современности - Дуналдом Трумпом... Дескать - это мы его вынули, аки фокусники - из рукавов... Как вам этот бред?! По нутру?!. Знаю-знаю... многим господам Навальным - он о-очень даже по нут-ру-у... а чо-о... криминальная этика вполне предполагает такой вот способ - адаптации: чтоб чего-нибудь - крепенько хапнуть! Стяжательский инстинкт мно-о-гим готов жертвовать - если не всем... Старушку из Игрока Достоевского вспомним: "Жива не хочу быть, отыграюсь!.." И знаете - вот именно так: вплоть до того, что умереть готовы, если хапнуть можно - слишком много!.. Ну да бог с ними!.. Наша забота - это политический бандитизм, а не бытовой. Вспоминается мне одна роскошная политическая карикатура: Руналд Риган сунул себе в рот тротиловую шашку с бикфордовым шнуром - и тащит к носу своему зажигалку, чтоб, значит, прикурить (как ибалызнет - так пол-черепа к чертям отлетит!) - смешно, правда!.. А зря смеётесь... Эта братва - отчаянно смелые, ненавидящие всё на свете мужчины - которые так привыкли трусить, боятся, что уже даже и мечтают: да поскорей бы сдохнуть... да отдохнуть - хоть там... Психология "мамаши Кураж"- военной маркитанки, которая без войны жизни своей не мыслит: так звериная суть у них у всех укоренилась. Да-да! Всё именно так у них - именно так! В этом-то и есть главный секрет их смелости... Вы, вот - почешите у себя в затылке и - поймёте!.. Обязательно поймёте - это не так уж и трудно...

                7-я ЗАМЕТКА О КРИМИНАЛЬНОЙ ЭТИКЕ
    Поговорим ещё немного о смелости Трумпов (и подобных ему) в политических играх западной элиты. Но сперва решим, насколько справедливо замечание наше, что они нагло саботируют культуру нашего политического диалога - что в этом, а не - в Донецком или Крымском вопросе кроется причина их русофобии... Что они не желают больше - вообще - признавать политический ТАКТ! Что САБОТАЖ политической КУЛЬТУРЫ - это ближайшая их цель!.. Если мы признаем справедливость такого суждения, то очень уж многие стороны нынешних политических процессов откроются с полной очевидностью во всей их неприглядности - в преступном - в криминальном, т. сказ. виде... Сочтем это пока просто аксиомой!.. Так вот, предложу вам совершить небольшой экскурс в историю! После того, как им удалось подложить нам, лопающуюся от жира, толстенную интеллектуальную свинью Ехора Хайтара - они просто разыграли, как шулерскую карту, ярчайшую - по карикатурности - фигуру Бандита Николаевича Ельсина - уж так похожего на то, что немцы когда-то прозвали - "русише швайн" - что просто удивлюсь, до чего же "в точку" получилось! Помните, как Клинтон над ним - до слёз хохотал - я в жизни не испытывал такого позора - ей Богу!.. Вот уж истинно: русская СВИНЬЯ! Ну никак с этим не поспоришь! А какой развал, какой беспредел, какой ужас творить стало русское братанство, под бесшабашной демократией, этого швайн-ПАХАНА! Э-э-э,.. да что с вами говорить - об этом-то... Какой прок? Сами-то, поди, прек-расно всё понимаете... Ведь понимаете же?!. А!?.
    Ну да ладно! Сделаем-ка мы небольшое резюме - сказанному выше: всё, ныне творящееся на политической сцене планеты - разумеется, секретом для НООСФЕРЫ - не является... Надеюсь, мало у кого из вас хватит смелости предполагать обратное... Так какого же чёрта - она - мудрая ГОЛОВА всего живого - творит с нами всю эту, т. скз., чехарду?.. Что делать нужно в такой вот ситуации? Как определить ПРИЧИНУ всего происходящего?.. В чём беда, или ошибка наша - и чего же от нас больше всего хочет НООСФЕРА?! Как нам угодить ей, наконец?.. И - потому как у меня с ней неплохие отношения - мне удалось у неё кое-что выяснить!.. Знаете, по-моему, ей больше всего хочется, чтобы мы - поскорей упразднили - межконфессиональную (религиозную) рознь - благодаря которой - на Земле творятся, да и будут ещё долго твориться любые безобразия - ибо сама эта дикая и опасная - идиотская, прямо скажем, РОЗНЬ - является тем поводом, который позволяет - творить - именно - ЧТО УГОДНО!..


                Ф И Н А Л
    Давайте попробуем обратить свой взор к (одной из фундаментальных) цепи причин, обусловивших необходимость появления у человечества (у главной субстанции биослоя) столь устойчивой ИДИОТИИ - как РЕЛИГИЯ... И в чём же СУТЬ такой необходимости?.. Если справедливо, что у так наз., стадных животных - шлифовались зачатки НОРМ, как внутри семейных, так и меж стадных отношений, то и ПРИЧИНЫ этого фактора, совершенно очевидно, носят именно необходимый характер: то есть НООСФЕРЕ был НЕОБХОДИМ своеобразный ЭТИЧЕСКИЙ феномен, заложенный, т. сказ, в психическую - нервную структуру живых существ высшего порядка! Человечество стало фиксировать фрагменты своей памяти (сначала в виде символов, а затем в виде текстов) - начав, т. об. историю своего мышления - и этот феномен, прежде всего, был выражен в ХРОНИКАХ, ЗАКОНОТВОРЧЕСТВЕ и т. наз. ПРОРОЧЕСТВАХ!.. Не случайно, что именно из этих жанров состоит весь текст самого фундаментального религиозного труда - "ВЕТХОГО ЗАВЕТА"... Так вот, мы с вами попробуем подробней рассмотреть именно последнюю - ПРОРОЧЕСКУЮ функцию религиозного текстописания! Можем ли мы считать, что и эта часть человеческих функций обусловлена необходимостью! Иными словами - нужны ли человечеству ПРОРОКИ - и если нужны, то - зачем?.. (Смею предположить, что вы уже стали догадываться: а не сам ли Джурунцев - в пророки к нам - набивается?) Ну, да что там говорить, разьве от вас можно что-нибудь скрыть! Нет конечно! Вот что я скажу вам в заключении: от этого, давно уже навязшего в зубах, религиозного идиотизма, мы можем начать избавляться только после того, как - преуспеем, хоть сколько-нибудь, в создании обширных и прочных структур ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА - по примеру: ООН, БРИКС, ЕС, НАТО... и чёрт-те ещё чего там! Вот когда мы приблизимся к сносной модели управления человечеством - в целом - вот тогда мы и с религиозным идиотизмом справимся с легкостью такой же - с какой я придумал научить детей новой религии - в начальных классах - в статье своей "Как арифметика!.."
    Только пройдя через это, мы сможем узреть, наконец - свет в конце тоннеля - на пути - к РОЗЕ МИРА!.. Однако, если бы "матушка Россия" - в святом своём государстве умудрилась бы сама начать такой эксперимент, то этот пример (преподавания в школах учения о НООСФЕРЕ) так бы мог ускорить - и процесс построения ОБЩЕГО правительства Земли, и избавление человечества от всех идиом, и - как следствие этого - пришествие наконец на нашу планету, по-настоящему, ГУМАНИТАРНОЙ эпохи, о которой так умно и своевременно говорил гениальный сын гениального отца - Вячеслав Иванов!

                P. S.
    Полагаю, не лишним добавить несколько важных выводов, сделанных мной после просмотра одной телепередачи!.. В середине ноября этого года - телеэфир, вдруг, многообещающе закудахтал о добре и зле! "Признаться, то-то одолжил!" Философы, учёные, публицисты!.. "Какой концерт!.. Но я спущу колки, и вы пониже тоном запоёте",- так думал я, слушая телеканал, подражая шекспировскому стилю: но моё самолюбие и корысть явно уступают всяким там Яго… Я, знаете ли, в отличии от многих, искренне и почти безмерно, радовался этому небывалому "моралистическому энтузиазму", в котором, однако, куда больше звучало одобрений так называемого - "необходимого зла"... И всё же, вопреки этой радости, я не могу не съязвить по поводу довольно бессмысленного (как мне всё время казалось) "топтания на месте" этой, столь образованной публики, но не способной совершенно сказать, ну буквально - ни одного слова по существу - т.е. о самой сути ЗЛА: о БЕСПРИНЦИПНОСТИ и РАЗВРАТЕ - как о видах СТРАСТИ - видах АДАПТАЦИИ - о КОНФОРМИЗМЕ - как о БЕСПРИНЦИПНОСТИ - как о ПОДЛОСТИ - о СТЯЖАНИИ выгоды... и - НОНКОНФОРМИЗМЕ - как о стяжании удовольствий - наслаждений - то есть, как о РАЗВРАТЕ! Битые полчаса толкли эти премудрые мужи, что наз. "воду в ступе" - можно сказать - ПЛЕШЬ сплошную несли - и ни одного слова по СУЩЕСТВУ... "Мать их за ноги"... Ну неужели же они не видят ПОДЛОСТЬ - в беспринципности... и - ЗЛО - в подлости?! Или в РАЗВРАТЕ - нет для них ЗЛА - в нонконформизме?!. Ну, просто - тупо: "Глядят, как в афишу коза" - ну ей богу!.. Ведь никакого другого зла на свете просто НЕТ!.. Суровость законов природы мы не имеем права ЗЛОМ именовать… а у любого человеческого ЗЛА есть только две причины: ПОДЛОСТЬ и РАЗВРАТ!.. Ну нету других причин у ЗЛА!.. НЕТУ!..

                *

                ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАСЕДАНИЯ                .                (зима конца 2019 - начала 2020)
    Должен вам сказать, что наша "Проповедь культуры" упёрлась, таки, в анализ вопросов такого масштаба, такой важности, что для присущей нам иронии теперь уж места может вовсе не оказаться, ибо это действительно вопросы человеческого выживания!.. Повторю сакраментальную мысль Вячеслава Иванова (сын известного поэта Всеволода Иванова) о том, что "Двадцать первый век будет гуманитарным, или его вовсе не будет"!.. Представляется мне, справедливость этих слов уже потому очевидна, что на иронию тут даже я - ну никак не способен!.. Вы же видите - вся моя проповедь сводится к тому, что человечество может спастись исключительно - только КУЛЬТУРОЙ - в частности -  ПОЛИТИЧЕСКОЙ!.. И потому: самым страшным сегодня вопросом является для нас именно -  насаждение буржуазной эстетикой, так называемой - АНТИКУЛЬТУРЫ!..
    Конечно же, мои тексты в ряде случаев можно. уличить в, кажущихся на первый взгляд, противоречиях! Ну, например - в одном тексте утверждаю, что не порицаю стремление к наращиванию имущественного слоя (т.е. КАПИТАЛА), а с другой стороны - СТЯЖАНИЕ выгод - называю ИДИОТИЗМОМ!.. Но давайте попробуем не ставить знака равенства между понятиями "СТЯЖАНИЕ" и "СТРЕМЛЕНИЕ"- и тогда всё сразу встанет на места, не так ли?!. Говоря о стяжании, я часто предваряю эту тему замечанием, что под этим термином я имею в виду именно вид СТРАСТИ - то есть, неистовое стремление стать таким образом СЧАСТЛИВЫМ - чтоб в РУТИНЕ не прозябать! Но оставим в стороне оправдания и займёмся делом посерьёзнее: давайте-ка вернёмся к тому бесцеремонному, можно сказ. "оголтелому" насаждению нашим российским телевидением, упомянутой нами выше АНТИКУЛЬТУРЫ! Хочу напомнить, что в моих текстах я озвучил такую мысль по этому вопросу: "Если индивид позволяет себе слишком много свободы - это всего лишь бескультурье, но если это делает ПРОПАГАНДА - то это уже - АНТИКУЛЬТУРА!" Теперь отметим, между делом, одну очень важную мысль: так как РЫНКУ выгодно иметь ДЕШЁВУЮ рабочую силу, (а культурный человек таковым разумеется не является), то РЫНОК, стало быть, прямо заинтересован в повсеместном, активнейшем НАСАЖДЕНИИ - всякого рода ПОДЛОСТИ и РАЗВРАТА в МАССОВОМ НАСЕЛЕНИИ - то есть, в нас с вами... Во какая штука получается!.. Для, так называемой - Западной Демократии - это дело никак не может быть столь же губительным, как для НАШЕГО русскоязычного БРАТА, ибо на наших плечах лежит НЫНЕ, (как, впрочем, и всегда) вся ответственность за СОХРАНЕНИЕ на Земле - не только ЗДРАВОГО СМЫСЛА, но в сущности - и самой ЖИЗНИ… а раз эта миссия у нас на плечах самим ЗДРАВОМЫСЛИЕМ не подвергается сомнению, то можно смело предположить, что довольно скоро мы начнём исцеляться от прозападной ЗАРАЗЫ - которая отравляет воспитание ВСЕГО будущего поколения нашего, КУЛЬТИВИРУЯ, столь ненавистную, и явно противопоказанную нам - АНТИКУЛЬТУРУ!..

                О БУДУЩЕМ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО ВЕКА
    И так - ТЕМА наших следующих бесед: "РАСТЛЕНИЕ массового НАСЕЛЕНИЯ" - т. е. всего последующего русскоязычного ПОКОЛЕНИЯ - нешуточная ТЕМА - вы и сами, думаю, догадываетесь!.. Так может быть не стоит её затрагивать, а-а-а?!. Полагаю, что все сочтут иначе - затрагивать и рассматривать не помешает - очень даже не помешает!.. Что-ж, давайте затронем - рассмотрим... Начну я с пояснений - как мною понята, соблазнившая меня некогда совершенством своим - СТРЕСС-ТЕОРИЯ Ганса Селье: не методы АДАПТАЦИИ (и тем более не саму адаптацию от стрессов) предполагаю я нужным подавлять в себе порядочному человеку (боже упаси меня от подобной тирании над личностью) - ибо сама природа даровала ЖИВЫМ существам этот инструмент развития!.. Но смышлёный человек не может не различить, например, такую чёрточку в действиях индивида, которая выдаёт в нём, так сказать, ОРИЕНТАЦИЮ - на КОНФОРМИЗМ, или НОНКОНФОРМИЗМ! Вот тут непременно нужно воспитательское вмешательство разумного наставника! Но как, спросите вы, соорудить инструменты подавления, так назыв. негативной ориентации - хотя бы для подростков?! Давайте немного помечтаем об этом: если главная ныне угроза (на мой непросвещённый взгляд) это растление с помощью СМИ нашего грядущего поколения (особенно бесит меня телевещание), то можно начать с расширения числа каналов гуманитарной (прагматичной) тематики и сокращения - с 95% хотя бы до 60% - полосы вещания т. наз. развлекательно - чувственных - выгодных программ, хорошо потребляемых, поглощаемых, реализуемых (ибо, все жанры хороши, кроме скучных, а поминутно истязать, насиловать слабых - не скучно.) Это - чтоб не лишать ту свору "оранусов", которых остроумно (знать из большой к ним симпатии) окрестил так господин Пелевин! Вопиющему звериному Западу быстренько рот заткнём: "У нас запретов нет - пусть жрут дерьмо охотники до этой грязи: мы дали им эфирного времени 60% - подавитесь!" А вот своими сорока процентами надобно распоряжаться очень умело - здесь попотеть не на шутку придётся: тут и подходить нужно с умом - и недюжинным!.. Речь здесь о той самой ПРОПАГАНДЕ - моралистической демагогии, если угодно, о которой я не раз, с нескрываемой болью в сердце, твердил на многих страничках своей проповеди... "Э-эх, господа... Если не встанем на этот путь - то БЕДА!.."
    Мнящий себя "господином мира", шустрый и находчивый ЗАПАД, по сути своей всего лишь - вор обыкновенный - и очень смышлёная обезьяна, которая если заметит что-то стоящее - непременно постарается украсть, повторить, присвоить: и если нам начнёт удаваться гуманитаризация хотя бы нашей молодёжи, а хищный Запад начнёт это замечать, то можем не сомневаться - Запад тут же начнёт делать то же самое!.. А ведь именно этого больше всего сейчас и нужно нашему БОГУ человеческому - НООСФЕРЕ! О-ох, призадумайтесь господа - БРАТЬЯ мои русскоязычные! Ведь только нам с вами ДАНО обуздать "всеобщее БЕЗУМИЕ"...

                ЗАДАЧИ ГУМАНИТАРИЗАЦИИ
    Вдумаемся, русскоязычные братья мои, в тот невообразимо широкий спектр задач, который встанет перед специалистами нашей культуры, когда мы всерьёз надумаем заняться так наз. гуманитаризацией всей планеты! Даже страшно представить - какая реакция невежества может за всем этим последовать, и сколько задач придётся решать далеко не самыми гуманными средствами: прежде всего тут явно не обойтись будет без, т.н. - РАЗМЕЖЕВАНИЯ... Ниже я проясню эту тему подробнее, а пока затрону вот какой вопрос: я хотел бы обозначить СУТЬ своего понимания такой метафоры, как "СОЛЬ ЗЕМЛИ!" - я, знаете ли, считаю, что у неё четыре СУТИ - это крестьянство, интеллигентность, ну и сами ХЛЕБУШЕК да СОЛЬ! Ничего важнее этих человеческих нужд мне не ведомо!.. А теперь перейдём к размежеванию: полагаю, что мне (лично) не след всякий раз садиться за один стол с тем людом, которого я не могу привлечь в стан своих единомышленников - так ведь во все времена люди строили, т.наз. "свой круг общения". Но размежевание мировоззрений, философий, личных интересов - дело еще ни на столько серьёзное, чтоб чувствовать полное неприятие друг друга! Иное дело враждебные отношения! Помните, как Маяковский был истерически непримирим, скажем с бытовой пошлостью: "Но дыханием моим, сердцебиеньем, голосом, каждым острием издыбленного в ужас волоса, дырами ноздрей, гвоздями глаз, зубом, искрежещенным в звериный лязг, ежью кожи, гнева брови сборами, триллионом пор, дословно - всеми порами: в осень, в зиму, в весну, в лето, в день, в сон - не приемлю, НЕНАВИЖУ - Э Т О - В С Ё!.." - Как, всё-таки, образно выразил здесь Маяковский свою категорическую непримиримость (это, видимо, потому, что не желает провонять пошлостью сам, и уж конечно - вся наша страна...) У культуры жизненная, неистребимая, вечная потребность - в категорическом размежевании с пошлостью!.. Помнится, как-то у Салтыкова-Щедрина попалось мне весьма разумное, на мой взгляд, суждение о том, что-де культурному человеку вовсе не след смотреть на всё вокруг происходящее, а скорее лучше, вроде лошади: зашориваться от окружающей никчёмности... Во, как мудро рассудил Михаил Евграфович... При размежевании культуры и пошлости, видимо, придётся самым грубым образом игнорировать интересы противников гуманитаризации - нашего общества и - всего человечества!.. Т.е,- желаете ориентироваться на НОНКОНФОРМИЗМ - чёрт с вами: жрите наркоту по 5 коп. (бесплатно дадим) - дохните, паразиты бесстыжие!.. Желаете жрать САДИСТСКОЕ дерьмо - 60% телеэфира ваше - подавитесь!.. За малейшее нарушение закона - КАРАТЬ по всей строгости - налогами облагать всю эту МРАЗЬ - нещадно! Ни в коем случае - не церемониться со всей этой СВОЛОЧЬЮ - во, какое РАЗМЕЖЕВАНИЕ!..

                О ПРОБЛЕМАХ ВОСПИТАНИЯ
    Как же создать, достойную столь возвышенной цели, новую методологию воспитания, образования - молодого поколения со здоровой ориентацией?! (Согласно теории Ганса Селье, это ориентация на созидание!) Вот вопрос чрезвычайно сложного характера, ответ на который должны найти "недюжинные умы" специалистов методологического анализа: вот где придётся не в шутку потеть, затылки чесать - особенно, если делать это без умов - с "комплексом Рудина"... Да и где их брать - такие умы?! Не меня ж, в самом деле, к таким вещам приглашать?.. (Ну вот, не смог удержаться от иронии - это, знаете ли, во мне - всё тот же - Фома Опискин - попискивает...) Нет, друзья мои - кое что я всё-таки должен буду пояснить: нам будет НЕОБХОДИМО - извлечь из глубинной ПРИРОДЫ нашей - на БЕЛЫЙ СВЕТ, ту самую, врождённую чувственность, которая способна будет мгновенно определять: куда ОРИЕНТИРУЕТСЯ чадо наше, и с максимальной озабоченностью, так же мгновенно находить,- какими средствами можно переориентировать его - в нужном направлении! Каждому из нас: и педагогам нового поколения, и теоретикам воспитания, и руководству культурных структур, и народным избранникам представительной ветви власти... О нынешнем руководстве самой страны, которую запад именует "Рукой Москвы" - могучий КУЛАК: Путин, Медведев, Лавров, Шойгу, Песков (блестяще владеющих политической культурой) нам пока можно не заботиться: тут у нас всё в полном, т. сказ. порядочке!..) Одно меня только маленько беспокоит: "поздно, понимаете ли... ну как мы, всё-таки, поздно - посеяли яровые... Э-эх... Жа-аль!.. Ей богу!.. О-очень жаль!.." Ну-у, если, вдруг, снизойдёте!.. Так уж и быть - обра-щай-тесь... Маленько научу вас... Так, знаете ли - совсем маленько: чиркните пару слов, да и всё... Слова-то не сложные - я научу: вы поймёте... это очень не трудно... Вы, знаете ли, так можете начать: дескать - ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО!.. Ну уж, а дальше - вы, чай, и сами - с усами...

                P. S.
    Тут вот, господа, не так давно СУДЬБА всё таки послала мне очень содержательного оппонента (идентифицировать его, как я полагаю, было бы не корректно…) и оппонент этот тоже - послал мне (как и СУДЬБА!) один «ФЕЙК» (желающие могут посмотреть его по ссылке):
Я было огорчился, отписавшись, что де голову нам морочат, чтоб запугать, унизить и послушными сделать, чтоб манипулировать: это-де бесы фашизма растлевают души грубой дезинформацией! Так вот: разглядел я в этом материале этакую чудовищную пляску совершенно ГОЛОЙ - той самой - АНТИКУЛЬТУРЫ, о которой, (как вы сами догадываетесь) я усерднейшим образом давно уже хлопочу в своих текстах! Так должен же я был, согласитесь, после этого ответить как-то подробней - содержательней? Ну я и пустил тут в ход всю свою желчь! И таким этот ответ ладным получился, (как мне кажется) что жутко вдруг захотелось со всеми друзьями моими (электронными) поделиться (этакой, вот, находчивостью). Я, знаете ли, объясняться начал настолько издалека, что у самого аж дух перехватило… Я так написал: "После моего знакомства с категорическим нравственным императивом Канта, я осознал, что есть у меня только один противник в жизни: моё невежество! Стал я с ним бороться и начал замечать, что противник этот -  меняет очертания: предо мною вырастало "НЕВЕЖЕСТВО человечества" Тогда я стал бороться и с НИМ... и тут - стал вырисовываться ещё один субъект - теперь уже самый главный: это была та самая - из самых ныне ненавистных мне - та АНТИКУЛЬТУРА - о которой я давно и так усердно пытаюсь навязать разговор человечеству!" Вы вот только вдумайтесь: якобы чисто научный материал - с такой наглой бесцеремонностью (и так уважительно, благостно обнадеживая) вешают нам на уши ради того, чтоб сделать нас слепыми слугами омерзительнейших авантюристов - КОРОЛЕЙ БЕСПРИНЦИПНОСТИ - до мозга костей ПОДЛЕЦОВ - дабы не щадят они самого драгоценного, что есть у нас (у человечества) - умов наших (и потомства нашего) не приводя ни одной научной ссылки ни на малейший фактик... Просто вакханалия подлости!.. Ну согласитесь!.. Ну должен же я был поделиться этой желчью - с вами, друзья мои... БРАТЬЯ и СЕСТРЫ мои - русскоязычные!..


                ПОСЛЕСЛОВИЕ
    Давайте-ка я вам расскажу, наконец, немного о себе: как всё же сам я себя понимаю (воспринимаю) на самом деле - безо всякого зазнайства и иронии... Помниться, сильно впечатлила меня одна иллюстрация к роману Гриммельсгаузена - «Симплициссимус» - этакий знаете «гусь лапчатый», сляпанный из различных частей всяких птиц и зверушек, с головой сатаны, с бараньими рогами! Так вот ЭТО (так же, впрочем, как и все мои знакомые: вполне, кстати, хорошие и интересные люди) это ЧУДИЩЕ и есть - и Я, и ОНИ - вот ЭТО мы и есть! Да-да, именно!.. Как вот тот самый Симплициссимус (простак) - наглым образом, сломя, что назыв, голову - бросался я на амбразуры жизни, чтоб местечко послаще захватить - личностью чтобы стать - любыми путями… Во как!.. Вроде Аурелиано из «Ста лет одиночества» сам себя назначал я полковником, где бы не объявлялся! Никогда толком не трудясь, я только рвался на передовую. (В круг, очерченный мелом, даже мать свою не пускал) всем трепет старался внушить, мнимо тазы да стулья глазами двигая… Вспоминать противно: вроде вождей самозваных из полу диких латиноамериканских племён!.. Благо, пришло на ум о, так называемой, трансцендентности задуматься всерьёз: к агностикам я себя никогда не относил (сердцем, умом чувствовал, что от познаваемости мира мне отказываться нельзя, ибо душу имел страстную и ум не менее страстный, пытливый!) О трансцендентности популярные справочники почти все кивали на Канта… Ну да, об этом - я вам уже писал… Одним словом, вы имеете тут дело с тем типом паразита, который всю жизнь отдает своему самообразованию, довольно напыщенно считая себя при этом - чуть ли не самым полезным членом общества! Разумеется, если бы я не оправдал себя тем, что КРЕСТЬЯНСТВО нуждается в наших братьях ИНТЕЛЛИГЕНТАХ, как и мы нуждаемся в них, то непременно стал бы искать себе корректировку своей, т.наз. ОРИЕНТАЦИИ… Ну, об этом я уже писал… Значит, это я сказал, это я предупредил… Теперь - дальше: а дальше у нас с вами - так наз. - ГУМАНИТАРНАЯ ОЛИГАРХИЯ!.. Это, знаете ли, далеко не шуточная… далеко не пустяшная тема! Тут вам не мало поднапрячься придётся… призадуматься! У меня в «Погорелице» есть персонаж вполне автобиографичный - он эту тему подробно рассматривает - вполне диалектически (так что - к повести этой - отсылаю вас со всей серьёзностью). Ну посудите же сами - по справедливости: ну на кой чёрт нам (человечеству) нужно терпеть олигархии: промышленную, финансовую, или криминальную, или даже политическую (это -коммунизм, или фашизм) - ведь чего может хотеть человек, кроме - УМНОЙ ОЛИГАРХИИ?!. Да НИЧЕГО!.. Только этого всегда требовал и, как мог, добивался НАРОД - любого ГОСУДАРСТВА! Так-что: ДА ЗДРАВСТВУЕТ - так называемая - ГУМАНИТАРНАЯ ОЛИГАРХИЯ!..


                *



                МОИ ЗАМЕТКИ ДЛЯ "FACEBOOK"
                (за весну - 2020 года)


                О ПЕРЕДАЧЕ "ТЕМ ВРЕМЕНЕМ, СМЫСЛЫ"
                (от 27 февраля 2020)

    Во вторник 25 февраля наш интеллектуальный мэтр - ведущий "Тем временем - смыслы" - Александр Архангельский - рискнул-таки не только поставить вопрос о "смысле жизни", но и заявить, что вопрос этот – бессмыслен… ибо ответа на него у нас быть не может - "вообще!.."
    Всё, так сказать, учёное сообщество, собранное на эту передачу, согласно кивало ему, рассуждая при этом (довольно умно), что правильно это замечено, ибо смыслы всегда трансцендентны, ибо сформулированы нами – то бишь субъектами, чья логика в любом случае субъективна уже хотя бы потому, что сформулирована субъектом… ну и тому подобное – то есть агностика всегда права, ибо гносеология – это схематичное, а не объективное отражение реалий мира… Во всём этом все они, разумеется, абсолютно правы… "Но, гос-по-да... ведь - если нет Бога, то какой же я к чёрту штабс-капитан!?" - как острил Достоевский...
    Кстати, о Боге тоже пытались заикаться (точнее о религиях) но вышло буквально ничего: так - одно пустословие… А я вам вот что скажу, господа: с тех пор, как я познакомился с учением Ганса Селье (именуется оно "Теория стрессов и адаптаций) - у меня буквально всё (все смыслы) – сразу стали находить своё место в моём миропонимании… Вот погодите... я, пожалуй, начну на следующей неделе всё это вам рассказывать… так что,- "Ну-у, Зайцы!.. Ну, по-го-ди-те-е!.."




                И ТАК - О СМЫСЛАХ ЖИЗНИ!..
                (от 2 марта 2020)

    Несведущих немного посвящу в СУТЬ понятия трансцендентность: мы вот как сделаем - мы примем на заметку пару научных терминов – это "апперцепция" - (что означает ВОСПРИЯТИЕ) и "аберрация" (т.е. ИСКАЖЕННОЕ восприятие) - и еще, пожалуй, мы отметим термин "априори" (проще говоря – принятое, как данность!) Так вот: принять (по Канту), как "априори" - мы имеем право только ПРОСТРАНСТВО и ВРЕМЯ! Все остальные понятия нами - синтезируются с помощью апперцепции (а то и - аберрации). Так что, одним уже этим они, как говорится - трансцендентны!.. Однако, есть еще метод НАУЧНОГО опыта: с его помощью мы (опытным путем) убеждаемся, (проверяя многократно), что наше восприятие данного факта вполне объективно! Так вот: трансцендентность, как термин - означает лишь то, что какое-то понятие, полученное, т.ск. за пределами возможного опыта (то есть, не ОПЫТНЫМ путем) -  не доказуемо: ибо может быть верным, а может - и нет...
    Ну а теперь перейдем - к СМЫСЛУ жизни... послушайте, ну ведь как прекрасно сказал Лука в горьковском "На дне",- "Для лучшего живет человек!" Ну так чего ж вам еще-то нужно сказать, чтоб простейшая СУТЬ стала для вас очевидной?!. Ну хорошо! Я всё же прямо сейчас перейду к толкованию, обещанной прежде, "СТРЕСС-теории" Ганса Селье… И так,- в чём же там главная, так сказать - дедуктивная идея?!. А вот в чём: ПРИЧИНА у любого стресса (гласит сие учение) всегда одна: это отрицание вашего ПРИНЦИПА - каким-либо факторам, возникшим в вашей среде!.. ПРИНЦИП - это запрет на неэтичное поведение! У человека не может быть принципов: убей, укради, обмани и так далее… ПРИНЦИП - это: "не убей", "не укради", "не унижай", "не обижай" - и если у вас сохранились принципы, а при вас начнут унижать, обижать и прочее - то вас начнет сотрясать его величество – СТРЕСС!.. Теперь о том - как мы все это выносим?.. Есть только три метода адаптации: первый – это последовательный отказ от всех на свете принципов!.. Такой метод называется КОНФОРМИЗМ - он ведет людей чуть ли не к полной беспринципности!.. Второй метод - НОНКОНФОРМИЗМ - медленный суицид: (алкоголь, наркотики, преступность и т.п.) Третий метод - это СОЗИДАНИЕ (ну, хотя бы круга друзей - с вашими принципами!) Вообще - здоровой логики!..
А теперь вот что я вам скажу: вашему взору тут представлено целых три смысла жизни! Первый: КОНФОРМИЗМ - это стяжание всякого рода выгод - "Я живу, чтоб побольше хапнуть!.." Второй: НОНКОНФОРМИЗМ - стяжание всякого рода удовольствий "Я живу, чтоб хоть чем-то насладиться!" И третий - "Я живу, чтобы СОЗИДАТЬ!.." Так вот - вы возьмите тысячи, сотни тысяч, миллионы и даже миллиарды случаев – и везде будет всё именно так: конформист беспринципно будет стяжать себе во благо! Нонконформист всегда будет пить (и не потому, что ему "стыдно, что он пьет" - как говорил пьяница из "Маленького принца" Экзюпери) - а потому, что СОЗИДАТЬ он не может, а ПОДЛЕЦОМ становиться – не хочет!.. Миллиарды случаев возьмите – и везде будет так!.. Нечто же это не доказывает ОПЫТНЫМ ПУТЁМ - объективность суждения нашего?!. Вдумайтесь: ведь это же всё - очевидно!..
    Продолжение следует…


                В ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗГОВОРА О ЗНАНИЯХ
                (от 9 марта 2020)

    Ей же Богу, не стал бы я так серьёзно об этом хлопотать, если бы не, назревшая сегодня до состояния просто болезненного, ПРОБЛЕМА воспитания! Думаю, все вы отчетливо чувствуете, что ВРЕМЯ (стремительно изменяющееся) сегодня настоятельно требует от системы образования – поиска абсолютно новых форм подхода - к этому, (становящемуся очень актуальным) ВАЖНЕЙШИМУ ВОПРОСУ: необходимо в корне пересматривать установившиеся методы в этой области нашей деятельности. Уже поговаривают о том, что методику образования необходимо реформировать в сторону развития инициативности самих учащихся в выборе предметов – или более глубокого, или более поверхностного - освоения... мне представляется это направление - довольно перспективным!..
    Вот еще на днях был в телеэфире сюжет - о насилии учеников над педагогами – острый - ужасающий сюжет... Как вы полагаете - какая за всем этим скрывается сущностная, так сказать, диалектическая причина?!. Я просто уверен, что ни один из вас - ни за что не догадается, о чем я сейчас вам скажу... а скажу я вам, что вся нынешняя система образования у всей прежней человеческой культуры - была, есть и долго еще будет (по сути своей) - именно НАСИЛЬСТВЕННОЙ!.. И именно поэтому - ученики ненавидели и всегда будут ненавидеть своих насильников!.. Ну какое мы имеем право так настойчиво впихивать точные знания по всем точным предметам - абсолютно всем детям - абсолютно не считаясь с их собственным выбором, или просто - с их ЖЕЛАНИЕМ?!. Вот что я вам скажу - МЫ имеем полное ПРАВО (более того, мы ОБЯЗАНЫ) - требовать от них не ЗНАНИЯМИ овладевать, а именно – поведением: КУЛЬТУРОЙ поведения - воспитанием - вот в чем ГЛАВНАЯ, на мой взгляд, ЗАДАЧА - ШКОЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ!.. А за качественные знания мы должны им не оценки ставить, а денежки брать с их родителей: чтоб дети сами хотели искать этих знаний, чтоб заинтересованность была стопроцентная! Именно такой должна стать в ближайшей перспективе МЕТОДА начального образования - хотя бы для того, чтоб ХХI век не стал последним веком человечества, (по пророчеству Вячеслава Иванова) - а стал бы во всех смыслах - веком ГУМАНИТАРНЫМ!..
    Продолжение следует...



                ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ
                (от 12 марта 2020)

    Учитывая остроту ТЕМ, затронутых в последних моих публикациях, для окончательной ясности некоторых вопросов, я предложу вам сегодня, так сказать, фрагменты моей (воображаемой) - ЛЕКЦИИ для учеников - самых начальных классов!.. И так:


                "МОЯ ЛЕКЦИЯ для учеников НАЧАЛЬНЫХ КЛАССОВ!.."
                (Фрагмент)

    Ну вот, ребята, вы и стали школьниками! Вы сами, наверное, понимаете, что теперь у вас начинается нелегкое время учебы - всему, всему, всему - что люди уже знают... И скажу вам по секрету, что я, например, считаю самым главным в жизни для каждого из вас - будет то, как вы будете ВОСПИТАНЫ!.. А вы ведь и сами знаете, как приятно иметь дело с человеком - ВОСПИТАННЫМ... и как НЕПРИЯТНО - с человеком - ПЛОХО (а то и вообще) - НЕВОСПИТАННЫМ!.. А знаете: вот именно поэтому я выбрал для себя такой предмет, каких раньше в школах вообще никогда не было (ни в каких классах!..) Я даже сам придумал, чтобы УРОК этот - назывался "ВОСПИТАНИЕ" - потому, что для любого живого существа (а особенно для человека) - важнее всего - это ПИТАНИЕ (ведь если не кушать, то и жить не сможешь: это закон нашего тела! А ведь есть у нас еще и чувства (их еще ДУШОЙ иногда называют) - и вот для них, для чувств - нам обязательно нужно - другое - уже душевное ПИТАНИЕ: то есть - ВОС - ПИТАНИЕ!.. Вскормить надо душу - и не какой-нибудь дрянью: ЗЛОБОЙ, там - НЕНАВИСТЬЮ, ОБИДАМИ...- а именно ПРЕКРАСНЫМ... а если не вскормишь - то безобразной станет душа ваша - противной - уродливой... ДА-ДА!.. Это очень опасно - душа бывает уродливой даже у самых красивых людей - даже у красивых девушек ДУША может быстро испортиться: стать уродливой, если её - не ВОСПИТАТЬ...

                *

И - после всего этого - я буквально сразу (не откладывая ни на минуту) - начну им излагать СУТЬ "Стресс-теории Ганса Селье" - и они поймут абсолютно всё, что я скажу им. Вот в следующем фрагменте я буду вам - именно доказывать, (и вы убедитесь), что понять "Стресс-теорию" - в сущности - проще "ПАРЕННОЙ РЕПЫ!.."


                *

                (Фрагмент второй)

У всякого неприятного чувства - назовем такие чувства новым словечком "СТРЕСС" - так назвал его тот ученый, о котором я вам говорил - оказывается, что у любого такого вот СТРЕССА - всегда бывает одна и та же причина: вот если при вас кого-то обижают, нечестно поступают, вредничают - то вам обязательно будет неприятно, обидно, противно - а это ведь всё неприятные чувства - это и есть ваш СТРЕСС - вас даже может быть и трясти начнет - потому и СТРЕСС называется...  (далее начнется объяснение методов адаптации) - выглядеть это будет так:
    И как же наша душа - должна спасаться - от таких вот противных вещей, как СТРЕСС?!.
Оказывается, это тоже всегда и у всех происходит одинаково - но не одним - а целыми ТРЕМЯ способами (и ГЛАВНОЕ то - какой способ выберете вы сами: это всегда будет зависеть - только от вас) и в этом-то и скрывается главный секрет - ХОРОШЕГО - или ПЛОХОГО вашего ВОСПИТАНИЯ... Вот почему нам с вами - очень важно научиться ХОРОШЕМУ ВОСПИТАНИЮ!..
    Вот смотрите: один подумает - ну и пусть при мне мучают кого-то - кошку, или слабого мальчика - и я могу тогда мучить слабых… И вот тогда, ребята, вы станете постепенно - превращаться в самых нехороших людей на свете - в ПОДЛЕЦОВ!.. А это, братцы - очень, очень опасно!.. Ну а какой же второй способ... О-о!.. Он совсем уже - отвратительный!.. Вы, ребята, вдруг можете решить: "Ах так, раз мир такой противный, то я в нем даже и не хочу жить - меня будет тошнить от него - и чем я буду становиться ПОДЛЕЦОМ, то уж лучше я стану - медленно убивать свою жизнь, как это делают - бандиты, хулиганы, пьяницы!.." (Далее немного о том, что, дескать -  на мой взгляд в школах, давно пора вводить остракизм) Надо, дескать, отворачиваться от таких ребят: всяких, подлецов и хулиганов: их, дескать - ОБЯЗАТЕЛЬНО -  надо начать - открыто и очень выразительно - ПРЕЗИРАТЬ - не давая им ни минуты отдыха - клеймить их позором - ежеминутно: чтоб не хотелось им становиться такими - ПРОТИВНЫМИ!.. - ВО как!.. И такое, ребята - может случиться и с вами, если вы не поймёте, что выбирать надо ТРЕТИЙ - единственно правильный ПУТЬ приспособления к ПРОТИВНЫМ сторонам жизни - этот ПУТЬ называется - СОЗИДАНИЕМ!..
    Я полагаю, собратья мои по facebook - что ни у кого из вас не найдется повода усомниться: а хватит ли красноречия у Джурунцева, чтоб убедительно рассказать детям - о прелестях, так называемого - СОЗИДАНИЯ!?.
    Продолжение следует...



                ПРОДОЛЖАЕМ ТЕМУ ОБРАЗОВАНИЯ
                (от 18 марта 2020)

    Неплохо было бы, чтоб из двух моих детский лекций вы уяснили, что СУТЬ стресс-теории Ганса Селье - абсолютно доступна семилетним детишкам - между тем как все, представленные нам Архангельским, умники и умницы - совершенно не в силах, как выяснилось, (за свою научную карьеру) даже "краем уха" - услышать о её существовании, а не то что - понять - то, что наверняка было вполне доступно, и наверняка прекрасно усвоено совершенно крохотными (нашими воображаемыми) детьми... Взяли, понимаете ли, себе за правило - на АЛГОРИТМЫ всё валить - они, бишь, своё дело всё равно сделают, как им нужно, а наше-де участие - это так: "миф о загробной жизни- не более!.." - Грибоедовское "Горе от ума" припоминается: "Москва, бишь, виновата!" - Алгоритмы, то бишь - всё вершат в этой сложной (для понимания некоторых умников) стихии мира!..
    Я, пожалуй, представлю вам, так сказать - КОНСПЕКТ ОТЕЧЕСКИХ ЛЕКЦИЙ – прочитанных одному моему мнимому последователю. (Правда эти темы уже не для первоклашек) Подчеркиваю, что это именно КОНСПЕКТ - каждый пункт которого, разумеется, окрашивался мною несметным множеством убедительнейших толкований, примеров ну и - тому подобное…  И так!..

                О ДИАЛОГАХ

1. Сначала примем к сведению, что МЫ - высокоразвитые животные: у нас - такое же кровообращение, то же пищеварение, та же глупость... От прочих существ нас отличает - только СОЗНАНИЕ!

2. Договорившись о том, что под термином НЕОБХОДИМОСТЬ мы подразумеваем,   что без этого - ЯВЛЕНИЕ, как таковое - существовать не сможет - НЕОБХОДИМОСТЯМИ человека мы объявим ПИТАНИЕ, КОМФОРТ и ДИАЛОГИ...

3. Питание и комфорт - общие с животными необходимости, а ДИАЛОГИ - необходимы только СОЗНАНИЮ! Без этого - сознанию, увы, не быть: это его - НЕОБХОДИМОСТИ!

    ГЛАВНАЯ тема этой лекции: ДИАЛОГИ!.. Так вот... давайте-ка мы с вами сначала - поговорим "О СЧАСТЬЕ!"

1. Счастье невозможно в рутине, ибо РУТИНА - это безрадостное существование!..

2. Выход из любой рутины - это страсти!.. Их всего три и суть их - в стяжание: или выгод, или наслаждений, или истин!.. Этот вывод следует из стресс теория Ганса Селье: то есть - конформизм, нонконформизм и созидание - (что означает: подлость, разврат и мудрость!)

3. Созидать нужно логику! (Эдисон сказал: если у нас было по яблоку, и мы обменялись ими - у каждого останется по одному яблоку, а обменявшись идеями, получаем по две) то есть - логика неуничтожима (сооружения, леса - гибнут, вещи тоже... а логика - вечна!)

4. Развитие личной логики в диалогах: этическом, эстетическом и естественно-научном... причём в диалоге вы не только внимаете узнанному, но и пытаетесь сами судить про всё…

5. Знания - это верные мнения! Коррекция мнений - это образование! Где брать верные мнения?.. Ведь в любом вопросе, имея неверное мнение - вы дурак!

6. Дураки бывают трех видов: круглые - (без собственных мнений), законченные - (не способные изменить своё мнение) и просто дураки (способные менять неверное мнение - на верное) - т.е. рядом с МНЕНИЕМ у вас должно быть место и для - СО - МНЕНИЯ !..

    Образование: воспитание - это вид питания! Нам необходимо выработать новые методы воспитания будущего поколения, которому предстоит жить в совершенно неведомых условиях предстоящей современности!.. И думать об этом - надо НАМ!
    Ведь - сносная образованность – это около 5-ти тысяч томов! Если читать 100 стр. в день, то есть около 50-ти томов в год) - нужно 100 лет - по 5 часов в день: ужас!..     Необходимы жизненные ресурсы... буквально РЕНТА... и ещё необходима ЛОЦИЯ - то есть - мудрый наставник - учитель!.. Я здесь представил этот конспект с тем, чтобы, при надобности, излагать уже с полным на то основанием, весь контекст моих представлений, по любым, заинтересовавшим вас, вопросам!
    Продолжение следует, ГОСПОДА…



                ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ СОЗИДАНИЯ и ОБРАЗОВАНИЯ
                (от 21 марта 2020)

    Так что же должен стремится созидать молодой человек, выбравший для себя этот путь адаптации?!. Я считаю, что выбрав какую бы там ни было профессию – мы должны, (как Шерлок Холмс) систематически наводить ПОРЯДОК в "ЧЕРДАКЕ" своей ПАМЯТИ, для чего нам прежде всего понадобится четкое ЛОГИЧЕСКОЕ мышление (которое Холмс называл дедукцией). Однако, ЛОГИКА и дедуктивный метод - не совсем одно и то же!..
    ЛОГИКА - это НАУКА ОПРЕДЕЛЕНИЙ!.. Её ключевые законы - т.н. триада:

1. Закон ТОЖДЕСТВА - (определение должно быть тождественно определяемому)

2. закон - КАТЕГОРИЙНОСТЬ и КАТЕГОРИЧНОСТЬ - (либо стол, либо стул)

3. закон - ОТ ОБЩЕГО К ЧАСТНОСТИ - (сначала "часы", потом "ручные" и т.д.)

    Предложенные здесь пункты, разумеется требуют бесконечно толковать детали… Но мы, пока что, пойдем с вами дальше… А дальше у нас будет разговор о ГНОСИОЛОГИИ!
ГНОСЕОЛОГИЯ – это НАУКА СИСТИМАТИЗАЦИИ ЛОГИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ – это гносеологические системы – (то есть - "теории"). Здесь надо немного замедлить темп нашего беглого взгляда на столь значительный предмет рассуждений, ибо в самом термине ТЕОРИЯ кроется крайне важная СУТЬ – умственной деятельности субъекта!.. Давайте вспомним, как в тех же начальных классах мы стали осваивать разного рода теоремы: вот казалось бы ум наш созрел уже для понимания теоремы Пифагора – и каждого из нас вызывают к доске, и мы с блеском, без особого труда – доказываем (и насколько я помню – неоднократно) то – что сегодня я ни за что (ни за какие пряники) доказать не смогу, ибо напрочь забыл, как это делается!.. Убежден, большинство из вас окажутся точно в таком же тупике: ибо, напрочь забыв математическую логику, сами мы ничего подобного доказать не в состоянии! Знать теорию, например - в преферансе, (скажем: семь, девять, валет, король - не ловятся...) - значит просто показать карты партнерам!.. Или: у меня, ребята - мизер в теории!.. Или, скажем: шесть я беру в любом случае!.. Ну и так далее… Одним словом, ТЕОРИЯ - никогда не подведет!
    Продолжение следует…



                В ПРОДОЛЖЕНИЕ ТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ
                (от 25 марта 2020)

    Полагаю, вы догадываетесь, что я периодически всё же буду вынужден - переходить к конспективному изложению СУТИ некоторых (не менее, а ещё более) сложных вопросов образования… И так, следующий, интересующий нас аспект человеческих знаний - это ФИЛОСОФИЯ!.. Определяется она, как НАУКА о ЕДИНСТВЕ МИРА. В ней выделили два основных направления: ИДЕАЛИЗМ и МАТЕРИАЛИЗМ (то есть: признание, или -  непризнание - объективности материального мира). ИДЕАЛИЗМУ я всегда рекомендую учиться у КАНТА! Для начала предложу вам, т. сказ. свои доводы в пользу такого выбора. Когда я добрался до Канта, я тут же ощутил, чуть ли не зримую черту - в истории мысли человеческой: она разделилась на до-кантовскую и после-кантовскую эпохи. Логика Канта неоспорима! Вот апперцепция, вот аберрация! Вот знания, подтверждаемые опытом, а вот трансцендентные (полученные за пределами возможного опыта). Вот понятия априорные, а вот синтетические. Вот трансцендентная логика, вот трансцендентная дедукция... вот трансцендентная диалектика, а вот анализ... и так далее. Ну и наконец, вот вам, так наз. - категорический нравственный императив Канта!.. Перед таким набором идей чистого разума, блекнут все идеалистические умники!.. Что и говорить, порой даже такие титаны, как Гегель, кому-то могли казаться болтунами: (Шопенгауэр, скажем, Гегеля на дух не переносил - считал чуть ли не филистером!) А вот молодые гегельянцы: Маркс и Энгельс – охотно вцепились в его диалектическую триаду. Дело в том, что железная логика Канта серьезно подорвала доверие к, так называемому, причинно-следственному анализу (да и - ко всему материализму вообще) и с этим трудно было не считаться. А Гегель - свободно оперировал материалистическими понятиями (хотя диалектические противоположности он смог определить лишь как "нечто" и "нечто"- и предупреждал всех о неправомерности противопоставлять этому "нечто" – некое "ничто"). Однако, вернемся к Канту: я позволю себе (частями) предложить вам мою краткую полемику с иными его постулатами… Но... это будет в следующих моих публикациях...
    Продолжение следует...



                И так - ПЕРВАЯ ЧАСТЬ моей "ПОЛЕМИКИ С КАНТОМ"
                (от 28 марта 2020)

    Одна из цитат И. Канта гласит: "Безусловно внутреннее [содержание] материи, согласно чистому рассудку, есть "химера" - так как материя не есть предмет для чистого рассудка; трансцендентальный же объект, лежащий быть может в основе явления, которое мы называем материей, есть лишь - нечто, чего мы не можем понять, если бы даже кто-то и мог сказать, что оно такое - слова понятны нам лишь в том случае, если им соответствует что-то в созерцании.  / ИММАНУИЛ КАНТ /

    И еще из КАНТА: Нельзя пользоваться с уверенностью априорным понятием, не осуществляя трансцендентальной дедукции его. Идеи чистого разума не допускают, правда, такой дедукции, как категории; но если они должны иметь некоторую, хотя бы неопределенную, объективную значимость, а не быть только пустыми порождениями мысли (entia rationis ratiocinantis), то должна быть возможна их дедукция…
… Далеко не одно и то же, дано ли что-нибудь моему разуму как предмет абсолютно, или оно дано только как предмет в идее. В первом случае мои понятия имеют целью определить предмет, а во втором мы имеем дело в действительности только со схемой…  …Так, я утверждаю, что понятие высшего мыслящего существа есть только идея, т.е. объективная реальность этого понятия должна состоять не в том, что оно прямо относится к предмету… это лишь схема понятия вещи вообще, служащая только для того, чтобы получить наибольшее систематическое единство в эмпирическом применении нашего разума, так как мы выводим предмет опыта из воображаемого предмета этой идеи как из основания или причины его.       / ИММАНУИЛ КАНТ /


               Ну и ДАЛЕЕ: о МОЁМ понимании ФАКТОРА ТРАНСЦЕНДЕНТНОСТИ.

    Человек - единственная, известная нам "мыслящая субстанция" во всей природе! Мыслит он с помощью т.н. апперцепций - синтезируя их в СХЕМУ понятий - из осмысляемых им восприятий реальных явлений. Априорно признается лишь бесконечная "длительность" пространства и времени - в которой "реальность" в виде материи (включая человека, всё это созерцающего) предстает нашему взору - в виде явлений, а ни как объективная реальность - сама по себе! Всякое осмысляемое нами явление (то есть, апперцепция) - синтезирует наши понятия - как трансцендентные – (в сущности и составляющие потом основу для, так наз. - "чистого разума".) И ещё вот что следует нам непременно отметить: Сутью жизни на Земле является информационно-чувственная деятельность - это свойство любого живого организма (все виды жизни: мошки, слоны, приматы - осуществляют свою деятельность - во сне, и наяву - то есть, как бы - в двух физических областях: реальной и трансцендентной!.. А если говорить о функциях памяти, то её деятельность точнее было бы именовать: конкретной - (наяву) и абстрактной - (во сне) - что, в сущности, зеркально отражает наши функции вообще, ибо именно память и выполняет всю нашу умственную, да и чувственную - деятельность… Причём, носителем трансцендентной (абстрактной) памяти субъекта деятельности – является не столько сам субъект, сколько размещаемое в нем в течении его жизни – физическое ПОЛЕ его персонально наработанных ЗНАНИЙ – которое после смерти субъекта – переносится в новорожденный субъект того же, (или более развитого) вида живущих существ… то есть – логические функции прожившего свою жизнь реального субъекта не уничтожаются вовсе, а сохраняются в абстрактных навыках, образуя тем самым – качественные характеристики, наработанные его прежним информационным полем, то есть, говоря по человечески – его талантом, или тупостью!..
    ПРИМЕЧАНИЕ: Полагаю, так называемые, информационные поля вполне правомерно, наряду с энергетическими и прочими полями - считать полями именно физическими.

                И - ВТОРАЯ ЧАСТЬ моей "ПОЛЕМИКИ С КАНТОМ".
                (Фрагменты цитат из статьи "Антиномия чистого разума - Раздел III.)

"… антитезис нигде не допускает ничего первого и никакого начала, которое могло бы служить безусловным основанием строения," и ещё - "...законченное здание знаний, при таких предпосылках, совершенно невозможно."
                / И. КАНТ /

    Суть нашего оспаривания мы сведём к такой трансцендентальной идее: "считая БОГОМ человеческим - нашу Ноосферу, а её Богом - Солнце, а его Богом - Центр Галактики, а его Богом - Центр Вселенной и так далее - следует человечеству ограничить свои трансцендентные знания рамками задач нашего Бога - Ноосферы! А уж задачи Солнца, Галактики и Вселенной - пусть они сами, знаете ли, решают: "Не наше это, так сказать - собачье дело" - как гласит поговорка!.. Я вот вам какой пример приведу: не самый, может быть, великий философ - Вольтер, блестяще выразил эту мысль: "Но возвышенное знание для нас, очевидно, запретно. Видимо у нас нет в нем необходимости, ибо бог нам его не дал. Мы без сомнения обязаны ему всем тем, что служит проводником нам в этой жизни,- разумом, инстинктом, способностью давать начало движению, способностью давать жизнь нашему потомству. Первый из этих даров отличает нас от всех прочих живых существ; но бог нам, никоим образом, не открыл принципа этого дара, значит, он не желал, чтобы мы его знали. Стремиться вырвать у бога его секрет, считать, будто мы знаем то, что он от нас утаил - это, на мой взгляд, смехотворное кощунство."

    И далее - вновь обращаемся к Канту: "…мы мыслим себе мир так, как если бы он, по своему существованию и внутреннему назначению, происходил от некоего высшего разума - этим мы, с одной стороны, познаем свойства самого мира, не претендуя на то, чтоб определять внутреннее свойство причины мира, а с другой, полагаем это свойство в отношение высшей причины к миру, не считая для этого мир достаточным сам по себе. Так затруднения, стоящие перед теизмом, по Юму - исчезают, поскольку не следует догматически распространять применение разума за пределы всякого возможного опыта." (а правильнее - по Канту): "Не следует думать, что сфера возможного опыта ограничивает сама себя в глазах нашего разума." - это цитата 58 статьи примечаний Канта. А в 59-й статье читаем: "Всеми своими априорными принципами разум дает нам лишь знание предметов возможного опыта и в них лишь знание того, что может быть познано в опыте; но это ограничение не мешает разуму доводить нас до объективной границы опыта, а именно до  отношения к тому, что само не может быть предметом опыта, но должно быть высшей основой всякого опыта: причем, разум дает нам знание не о нем самом по себе, а лишь в его отношении к полному и направленному к высшим целям  применению разума в сфере возможного опыта. Но это и есть вся польза, которой можно здесь разумно желать и которой можно с полным правом быть довольным."
                / И. КАНТ /

    Как видим, диалектика Канта не только допускает, но и утверждает неизбежность разума - ограничивать свои задачи возможным опытом.
                / О. ДЖУРУНЦЕВ /

    И вот еще интересное резюме: "Физико-теологические доказательства таковы: 1) в мире мы находим явные признаки порядка, установленного согласно определенной цели с великой мудростью и образующего целое  с неописуемым многообразием содержания и с безграничной величиной объема; 2)этот целесообразный порядок совершенно чужд вещам в мире и принадлежит им лишь случайным образом, т.е. природа различных вещей не могла бы сама собой с помощью  столь многоразлично соединяющихся средств согласоваться с определенными конечными целями, если бы эти средства не были специально для этого избраны и для этого предназначены упорядочивающим разумным принципом согласно положенным в основу идеям; 3)следовательно, существует возвышенная и мудрая причина (или несколько причин), которая должна быть причиной мира не как слепо действующая всемогущая природа через плодородие, а как мыслящее существо через свободу, 4)единство этой причины можно вывести из единства взаимного отношения частей мира (как звеньев искусного строения) во всем доступным нашему наблюдению с достоверностью, а в том, что выходит за пределы наблюдения, с вероятностью, согласно всем правилам аналогии."
                / И. КАНТ /


                А ТЕПЕРЬ НЕКОТОРЫЕ "МОИ МЫСЛИ О БОГЕ"

    Говоря языком Канта, трансцендентальная идея естествознания, заключающаяся в том, чтоб - классифицировать виды, подвиды и классы, размещая их в так наз. НИШИ - в пищевых цепочках… (а социология с успехом размещает людей в так наз. социальные ниши) - так вот эта идея подсказывает нам, воспользовавшись идеей НИШ - поставить человечество на своё, так сказать, законное место в ПРИРОДЕ!
    Десятилетиями мне приходилось искать нужную постановку вопроса о Боге, пока настойчивое карамазовское причитание: "Стало быть всё позволено?!" вдруг не открыло мне наконец, что задача моя этим уже решена!.. И вправду - что нужно нам знать о Боге, кроме того, что слышит Он наши мысли, или нет?! Увлекшее меня учение о НООСФЕРЕ, где стал я опираться на определение (по Канту - на трансцендентальную идею) о том, что "Мы задействованы в Ноосфере так же, как в нашем мозге задействованы отдельные нейроклетки"- и что наша информационная связь с Ноосферой носит двухсторонний характер!.. Так вот вам - "И Бог и порог!" - Наша НИША в природе - это нейроклетки - в мозге Ноосферы!.. НООСФЕРА слышит наши мысли и подкидывает нам одну за другой - провоцируя, испытывая, поощряя и наказывая нас так, как сочтёт нужным в данный момент!.. Вот Она-то и есть наш БОГ! У Неё, разумеется, есть свои, так называемые Боги (а вернее - Бог) - это Солнце!.. Как я уже говорил - у Солнца тоже есть свой Бог - Центр Галактики, у которого тоже есть Бог - Центр Вселенной, у которого тоже есть Бог - Центр Мира!.. Но это, господа, уже не наше с вами человеческое дело! Да-да!.. Пускай они сами решают, как им угождать своим Богам!.. Наша задача всего лишь помогать всеми силами Ноосфере - человечеству (ибо в ней, кроме нас, полно всякого рода зверья, птиц, гадов, насекомых, амёб, растений и т.д.) - не забывая, конечно, и самих себя. Даже прежде всего - самих себя - обеспечивать, если не счастьем, то хотя бы всем необходимым. Есть такая трансцендентальная идея, что Ноосфере нужно именно наше благополучие - СЧАСТЬЕ - ради чего даже животные стремятся - к морали... кстати, это ведь и есть тот пресловутый: "Категорический НРАВСТВЕННЫЙ ИМПЕРАТИВ Канта... "
                / О. ДЖУРУНЦЕВ /
    Продолжение следует...



                В ЗАВЕРШЕНИИ РАЗГОВОРА ОБ ИДЕАЛИЗМЕ
                (от 4 апреля 2020)

    В заключении вот что хотелось бы сказать: сын писателя Леонида Андреева - Даниил Андреев - можно сказать, академически обосновал представляющуюся ему неизбежность слияния всех религиозных конфессий в, так называемую "Розу мира". Скрупулезно штудируя литературные, письменные и фольклорные источники и древнейших и новейших времен, предельно напрягая весь свой талант исследователя, мыслителя, гражданина мира - Даниил Андреев обозначил так наз. демонические и провиденциальные силы природы конкретными личными именами - из упомянутых уже источников - и почти не оставив уму нашему никаких надежд, кроме религиозных – отразил, в сущности,  довольно справедливо ту борьбу добра и зла в Ноосфере в которой, (естественно) наши интересы переплетены с интересами всех прочих живых организмов!.. И всё же: на нас – на человечестве лежит особая миссия, от которой и зависит исход этой извечной борьбы, ибо только мы с вами в состоянии осмыслить, как абсолютную необходимость (во всяком случае - для людей) победы "ПРОВЕДЕНЦИАЛЬНЫХ" сил над демоническими! Имейте в виду - без нашего участия, демонические изуродуют грядущую жизнь до такого жуткого безобразия – обречет человечество на такие катаклизмы, на такой ужас, что не дай нам Бог увидеть это своими глазами!.. (Даниил Андрее гениально отразил всю их мощь - весь ужас МОГУЩЕСТВА - их разрушительных намерений!) Просто - ОНИ не падут!..
    Академик Вернадский пришел к понятию Ноосферы тогда, когда понял: биологический слой Земли можно и нужно рассматривать, как единый организм!.. Обозначившаяся, как неизбежная, предстоящая миру Глобализация - несет в себе далеко не только негативные последствия, и без сомнения происходит с ведома той самой - НООСФЕРЫ – то есть - информативной деятельности - единого организма - биологического слоя Земли!
     Человечеству нужен единый и понятный, научно объясненный и популярно доведенный до каждого, добрый, мудрый и если угодно, рациональный Бог! Так вот, лично у меня нет ни малейших сомнений в том, что вы, мой благородный читатель, можно сказать, держите сейчас в руках - текст вот про ту самую "Розу мира", ибо учение о НООСФЕРЕ, то есть -  мысли о ней - стремительно будут завоевывать самые лучшие умы человечества и скоро многие начнут чувствовать бога именно в ней! Не упускайте возможность приобщаться к этой полезной функции, в которой нуждается теперь - наша НООСФЕРА - наша Земля!..

                И еще немного: "ТЕЗИСНО - о РОЗЕ МИРА!.."

Теза 1. Из 7 миллиардов человек не более миллиона овладело научным мировоззрением: процент буквально - ничтожный!..

Теза 2. Из этого миллиона - не более 5 % отражают мир достаточно адекватно: многие ограничены знаниями в рамках узкой специальности, что в сущности - не является - мировоззрением… Более того, среди них есть-таи приверженцы религиозных идиом: то есть - процент снижается ещё в сотни раз.
   
Теза 3. Все 7 миллиардов - так бредят идиомами разного рода, что понимание реальности человечеством искажено просто до убийственного! Живущие в плоти людской - звериные ДЕМОНИЧЕСКИЕ начала - вполне могут привести нас к АДУ - уже в самой реальности! Именно поэтому НООСФЕРА и не может обойтись в развитии своем без т.н. религиозного идиотизма!..

Теза 4. Выход только в Андреевской "Розе Мира!" То есть: в объединении всех религий - под эгидой - научного представления - о БОГЕ!..
                / О. ДЖУРУНЦЕВ / 
    Продолжение следует...


                *


                Ну а теперь - "О МАТЕРИАЛИЗМЕ"
                (от 8 апреля 2020)

    МАТЕРИАЛИЗМ, братцы - это прежде всего - ДИАЛЕКТИКА!.. Не претендуя на академический метод изложения, и даже признавшись в приверженности, так наз.  наивному методу, рискнем всё же порассуждать об этом - сложном предмете... В "Диалектике природы" Ф. Энгельса можно найти рассуждения о том, что: "Объективная диалектика - царит во всей природе, а диалектика осознания - это только отражение..." ну и т.д.  То есть, можно разделять! Заметим далее, что говоря о противоположностях, Демокрит как бы и не пошел дальше разделения всего - на половинки! Декарт предложил, естественно, минусы и плюсы, а Гегель определил противоположности, как некое НЕЧТО и некое другое НЕЧТО, предостерегая нас - не противопоставлять какому-либо "НЕЧТО" – так называемое "НИЧТО"!.. Найденные же Энгельсом противопоставления: ПРИЧИНЫ и ДЕЙСТВИЯ, ДЕЙСТВИЯ и СЛЕДСТВИЯ, НЕОБХОДИМОСТЬ и СЛУЧАЙНОСТЬ, НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ и ПРИСПОСОБЛЕНИЕ - с помощью наивного метода вполне могут рассматриваться, как основные: ПРИЧИНА и СЛЕДСТВИЕ - и условные: Действие, Случайность и Необходимость, Наследственность и Приспособление. Более того, особый интерес моего наивного метода вызывает замечание К. Маркса о том, что диалектические противоположности следует рассматривать ни как нечто стабильное, постоянное - а тоже в развитии - т.е., как развивающиеся сами по себе! Какой соблазн: развивающиеся причины! Развивается - еще не существующее - СЛЕДСТВИЕ !..
    Так вот, мы предложим искушенному нашему читателю, своего рода - диалектическую модель - всякого, что ни на есть, развития - в известной нам ПРИРОДЕ!.. На наш взгляд, только наивный метод позволяет выстроить общеизвестные три закона диалектики в схематическую модель - с чисто практической целью - для ориентации в бытовом анализе, что не исключает возможности применения таковой - и в социальном, и в политическом, и в философском аспекте. Но начнем с определений, принятых нами в рамках того же метода… определим основные материалистические понятия:
    РЕАЛЬНОСТЬ - самая общая категория.
    А Т Р И Б У Т Ы - Р Е А Л Ь Н О С Т И:
    МАТЕРИЯ - категория, выбранная для обозначения всего реального (по Ленину)
    ВИДЫ МАТЕРИИ - вещество, антивещество, поле...
    ИНФОРМАЦИЯ - категория, обозначающая отражение ЛОГИКИ, образующей формы   материальных соединений.
    ЭНЕРГИЯ - атрибут МАТЕРИИ и ЛОГИКИ.
    МАТЕРИАЛЬНЫЙ МИР - состоит из бесконечного многообразия ФОРМ материальных соединений, наиболее развитой из которых - является МОЗГ человека!
    СОЗНАНИЕ - свойство высокоразвитой МАТЕРИИ.
    СУЩНОСТЬ - ЛОГИКА конкретной ФОРМЫ.
    Противопоставление МАТЕРИИ и СОЗНАНИЯ - некорректно, т.к. СОЗНАНИЕ - это         СВОЙСТВО далеко не всякой МАТЕРИИ! Куда корректнее противопоставлять -                МАТЕРИЮ и ИНФОРМАЦИЮ...

                М А Т Е Р И А Л Ь Н Ы Й - М И Р
                и м е е т   с в о ю
                О Б Ъ Е К Т И В Н У Ю - Л О Г И К У
                у - к о т о р о й - е с т ь

                Д И А Л Е К Т И К А
                е ё -  с у т ь ю - я в л я е т с я
                НЕОБХОДИМО-СЛУЧАЙНОЕ РАЗВИТИЕ:
                ВСЯКАЯ СУЩНОСТЬ
                заключает в себе
                борющиеся друг с другом
                ПРОТИВО * ПОЛОЖНОСТИ
                каковыми - являются
                НЕОБХОДИМОСТЬ и СЛУЧАЙНОСТЬ
                количество которых - накапливается и отсюда
                в силу НЕОБХОДИМОСТИ и СЛУЧАЙНОСТИ
                в о з н и к а е т
                ФОРМА МАТЕРИАЛЬНОГО СОЕДИНЕНИЯ
                с новой - С У Щ Н О С Т Ь Ю
                Результатом такого развития стало
                С О З Н А Н И Е
                и м е ю щ е е   с в о ю
                С У Б Ъ Е К Т И В Н У Ю - Л О Г И К У
                у - к о т о р о й - е с т ь

                Д И А Л Е К Т И К А
                е ё - с у т ь ю - я в л я е т с я
                ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ:
                С У Щ Н О С Т Ь
                ПРОТИВО * ПОЛОЖНОСТИ
                ПРИЧИНЫ и СЛЕДСТВИЯ
                и - о т с ю д а - в - с и л у
       накопления ПРИЧИН и потребности в СЛЕДСТВИИ
                в о з н и к а е т
                НОВАЯ СУЩНОСТЬ!

          Сущность животных - Психика + зачатки ЛОГИКИ
          Сущность человека - Психика + ЛОГИКА - то есть
          ПСИХОЛОГИЯ - которая руководствуется только -
       НЕОБХОДИМОСТЯМИ человека - каковыми являются:
                ПИТАНИЕ, КОМФОРТ и ДИАЛОГИ
         ПИТАНИЕ и КОМФОРТ - необходимости плоти, т.е.
        любого животного. А ДИОЛОГИ - это необходимости
         СОЗНАНИЯ! Таких диалога три: ЭТИЧЕСКИЙ - с
       обществом - о морали, ЕСТЕСТВЕННО - НАУЧНЫЙ и
         ЭСТЕТИЧЕСКИЙ - с миром искусства... Причем, под
             диалогом следует понимать не только изучение,
                но и рассуждения - размышления.

                .       .       .



                А ТЕПЕРЬ - ЛОЦИЯ ПРОЦЕССА ДИАЛОГОВ
                (В чём приходиться ориентироваться)

    Что МОЖЕТ выбирать молодёжь на распутье зрелости: СТАДО или РЭКЕТ, МЫСЛЬ или РАЗВРАТ - т.е. конформизм, нонконформизм, или созидание...
    Суть жизни - умственное и чувственное восприятие. Их взаимозависимость может быть двоякой: культура чувств зависит от ума и - наоборот. В первом случае душа становится
мудрей, а во втором - деградирует!..
    Выбрав Мысль - выбрал образование: Научное - философия, Эстетическое - литература, Нравственное - политика!..

    По Ленину - ПОЛИТИКА - это концентрированная ЭКОНОМИКА!

    ЭКОНОМИКА - Функция, обеспечивающая питание и жизненные гарантии.

1. КУЛЬТУРА ПИТАНИЯ: рацион и периодичность:
а. Вегетарианство: жиры, белки, углеводы, крахмал, витамины, сахар, чай (жиры                обеспечивают запасы, углеводы - сытость, а белки - похоть, агрессию и страх.)
б. Полпорции - каждые четыре часа. (8-12-16-20-24) пять раз в день…

2. КУЛЬТУРА БЮДЖЕТА: доходы выше расходов.
а. Перестать делать то, что вредно.
б. Сколачивать резервный фонд.

ПОЛИТИКА - Функция, обеспечивающая безопасность и жизненные гарантии.
1. КУЛЬТУРА ОТНОШЕНИЙ - виды отношений:
а. Стихийные.
б. Взаимовыгодное сотрудничество.
в. Одностороннее руководство.
2. КРУГОВАЯ ОБОРОНА: ты – против всего объективного в мире.
3. МИКРО И МАКРО ГОСУДАРСТВА: саванна и зоопарк… это – КАПИТАЛИЗМ
    и СОЦИАЛИЗМ: т. е. борьба за выживание (саванна) - Господдержка (зоопарк!)


                *

                П О Л И Т Э К О Н О М И Я

    Ключевым вопросом марксистской политэкономии является гносеологическая ТЕОРИЯ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ - сутью которой стал вопрос о неизбежности НЕЭКВИВАЛЕНТНОГО ОБМЕНА, ибо разница между себестоимостью и ценой дает прибыль, стимулируя конкурентную борьбу капиталов за монополизацию, как главного условия для получения максимальных прибылей. (Позже капитал стал создавать антимонопольные законы, но это вопрос не решило).
    Так назыв. НЕЭКВИВАЛЕНТНЫЙ ОБМЕН и МОНОПОЛИЗМ уродуют отношения между классами, приводя к гипертрофированному разрыву интересов - дифференцируя их
доходы до абсурдных величин – (тысячекратная, ста-тысячекратная дифференциация!)


                Н А У Ч Н Ы Й - К О М М У Н И З М

    Ключевым вопросом научного коммунизма стал вопрос о методе обеспечения т. наз. ЭКВИВАЛЕНТНОГО ОБМЕНА по принципу обмена по СЕБЕСТОИМОСТИ! Отсюда вытекает отказ от частной собственности на средства производства, недра и землю... и даже от меновой стоимости - т.е. от денег... Разрабатываются принципы институтов: Госплана, Госснаба, Гос. Ком. цен и т. д… Развивается идея гос. монополий на главные виды производств (энергоснабжение и его производство и так далее.)
Продолжение следует…



                ТЕПЕРЬ - О СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ

                .       .       .

                КРАТКИЕ ТЕЗИСЫ ПРИЧИННОГО АНАЛИЗА
                ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ХХ ВЕКА

1. Мощное технологическое развитие конца ХIХ в. сделало очевидным, что в руках финансовой элиты очень скоро окажется оружие массового уничтожения угрожающей силы!

2. Предчувствуя такое развитие, Ноосфера уже дала человечеству то ключевое открытие, которое породило "Научный коммунизм" (т.е. как можно победить неэквивалентный обмен - обменом по себестоимости!)

3. В начале ХХ века все владельцы т.н. частной собственности уже отчетливо понимали неизбежность её скорой национализации - из чего единственным выходом было создание мощной военной силы! А уж после 1917 года... что и говорить...

4. Выбор финансистами - Германии - не случаен: здесь факторов более чем достаточно – послевоенная, ослабленная революционностью масс, с национальными чертами, такими, как: гордость, дисциплина, амбиции и интеллект ...

 5. Все финансисты запада стали подпитывать военную мощь национал социалистов, разумеется, чтоб покончить с "Научным коммунизмом" - раз и навсегда!..

6. Таким образом НООСФЕРА столкнула интересы сторонников и противников так наз. финансовой дискриминации, создавая, (очевидно, для БИПОЛЯРНОСТИ всех реальных сил планеты) т. н.  ПАРИТЕТ - двух политэкономических ПОЛЮСОВ - противостояние которых должно стимулировать - резкий технологический скачек!
Продолжение следует...


                *

                О ПРИЧИНАХ, ЗАРОДИВШИХ СТАЛИНИЗМ

    От батумской партийной ячейки на Второй Съезд РСДРП был направлен, активно проявивший свою претенциозность, Иосиф Джугашвили… Руководил этим съездом, (проходившим в Лондоне) фактически, кружок газеты Искра (во главе с Ленином) и - спорным вопросом Съезда стал вопрос о дисциплине - для установления, так наз. "диктатуры пролетариата" (в сущности - диктатуры партийной верхушки). Ленинская группа отстояла свою позицию, хотя более либеральные члены съезда оказали, можно сказать, ожесточённое сопротивление (что и спровоцировало нашего Иосифа на очень необдуманный поступок!..) Вернувшись со съезда, Джугашвили печатает в Батумской газете статью "БУРЯ в СТАКАНЕ" - где позволяет себе иронические замечания в адрес Ленина, поднявшего дескать, вокруг вопроса о ДИСЦИПЛИЕ - целую БУРЮ!.. Статьей этой Ленин был просто взбешен... и с тех пор неустанно стал третировать Сталина, пока наконец не сделал из него, так сказать - беспрекословного своего сторонника (абсолютно по всем вопросам - и стратегии, и тактики).
    Более 30-ти томов, написанных Сталиным с тех пор - это сплошные ссылки на Ленинские тексты - по всем его собственным инициативам: то есть, каждая мысль Сталина - обязательно подтверждалась несколькими Ленинскими цитатами, которые так искусно отыскивал для него, потрясающе одаренный для такого дела, ученик - Михаил Андреевич Суслов!.. Я вам так скажу: СССР мог рухнуть - только после смерти СУСЛОВА - ибо и Хрущев и Брежнев были профанами (сказать о них, как о марксистах - двух слов будет более, чем достаточно) - это просто "СВИНЬИ в АПЕЛЬСИНАХ" !..




                *
                О ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПРИЧИНАХ СТАЛИНИЗМА

    Не претендуя на роль теоретика, но будучи волевым практиком, Сталин понял, как осуществлять любую практическую задачу, если она в теории ему ясна! Досконально вникая в суть ленинского метода, он освоил теоретическое наследие и, уже на рудиментарном уровне - сам решился строить теоретическую базу таким образом, что осуществить ее практически можно было при любом раскладе обстоятельств.
    Начиная с 1925 года, все теоретические проблемы упирались в отношение к перспективам НЭПа. Уже к 1927 году в партийных верхах обозначились "правая и левая" оппозиции: бухаринцы за продолжение либерализации, а троцкисты за сворачивание. Сталин становится в центре, но в душе он - откровенный троцкист. Категорически обвиняет он Троцкого - в волюнтаризме, добиваясь его осуждения… но и бухаринцев громит бесповоротно. Троцкий временно отстранен - и Сталин тут же начинает чудовищный натиск на село: грабит до зернышка, до тотального голода!.. А хлеб, при этом -         экспортирует!.. Прислуге своей при этом умудряется заявлять о гибнувших крестьянах: Пусть дохнут - они саботируют!..
    Причина этого невероятного сдвига лежит очень глубоко: она в недрах Ноосферы! Первая Мировая Война - это чудовищная расчистка плацдарма будущей схватки, мощнейших по своей зрелости, идеологий: коммунистической и фашистской! Ноосфера подспудно давно уже готовит двух параноидально одаренных рудиментарных теоретиков, в сущности, завершенных уже теорий.
    Дело в том, что Ноосфере, во всей огромной биомассе, разного рода нейроклеток, для четких логических задач нужны, как индивиды, не так уж многие головы: именно отсюда и являются на свет диктаторы.
    Так вот, нужные Ноосфере головы опекаются ей - с особым вниманием, и всяческая информативная поддержка таких личностей с помощью подачи удачной (с её позиции) мысли, идеи, решения - типами этими четко ощущается, что и приводит к развитию у них параноидального синдрома.
    Десятилетие Октября - обязывало к ответственному планированию, что подталкивало Сталина - всеми силами форсировать индустриальный рост, ибо промышленный голод сводил на нет все успехи НЭПа - селу нечем было платить за продукцию. Сталин до абсурда завышает все основные цифры первой пятилетки, одновременно направив жесточайшие репрессивные меры - на продразверстку. "Индустриальная революция" - это первый теоритический тезис Сталина, подсказанный ему Ноосферой, хотя бы потому, что на обратном полюсе мировой капитал уже искал кандидата на роль страшно мощной военно-промышленной силы, каковой должна была стать Германия!..
    Общественные силы молодого Советского государства сильно истощены напряженными отношениями - пружина сжата почти до конца и вот-вот начнет распрямляться: сила действия равна противодействию!..
    И происходит страшное: Ноосфера дает директиву - "Обострение классовой борьбы"... Страшно говорить!.. Страшно думать об этом... такая "теория" - очень скоро позволяет создавать - "производственные планы лагерей" и (О УЖАС!) - "планы по наполнению" - ЛАГЕРЕЙ!.. И - потекла жуткая река страдания - нескончаемая река: скорби, обид, ненависти, боли...
     Заключение следует...



                .      .      .



                И в ЗАКЛЮЧЕНИИ - О СОЦИАЛЬНОМ РАЗВИТИИ

    В процессе образования элементов стадного социума у развитых видов животных, в силу диалектического закона, появилось противоборство иерархического и общестадного интересов. Определив эти противоположности условными словообразующими корнями "fasсio" и "com", получаем противостояние двух идеологий: "благо для избранных" и "благо для всех"...
    Единство и борьба этих идей создает классовое общество с такой развитой этикой, эстетикой и правом, что пропасть интересов между классами приводит к параллельному развитию капитализма и социализма, как непосредственных носителей двух, упомянутых выше - идеологий.
    Капитализм проталкивает в жизнь - фашистскую идею, а социализм, разумеется - коммунистическую! Причем, оба этих политических строя имеют одинаковый баланс сторонников упомянутых идей - в соотношении приблизительно два к одному: то есть, две трети населения заболевают идеей фашизма, а одна треть склоняется к идеям коммунизма: любые выборы покажут, что сторонников левых сил - около трети!..
Бациллой, заражающей ум фашизмом, является тот самый - неэквивалентный обмен, противники которого, опираясь на марксизм, избегают соблазнов конформистских и нонконформистских аномалий психики, становясь созидателями. А сторонники, заболев фашизмом, становятся либо хроническими фашистами, (а таких - почти половина из них) либо заболевают тяжкими умственно-физическими недугами.
    Социализм, в своем развитии, как бы вынуждено - приобретает опыт построения своеобразного "принципата", с постоянной "моралистической демагогией" - при активном государственном регулировании всех экономических сфер. А капитализм, развивая так наз. демократические свободы, культивирует антикультуру: ибо она - ни что иное, как прямое следствие фашистской идеи... (но об этом лучше помалкивать!)
    Перспектива борьбы этих идеологий во взаимопроникновении элементов социализма в капиталистическое общество и, к сожалению - наоборот тоже… (хотя технологически - капитализм очень продуктивен!.. Оба этих направления - будут строить именно, так называемый - "принципат" - с мощным антикриминальным репрессивным аппаратом (как завещал нам всем Конфуций!) В сущности, модель "Государства" Платона, или "Город солнца" Кампанеллы и есть прообраз того самого "ПРИНЦИПАТА" - будущих времен!..
    Продолжения не будет...






                "ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ  АНАМНЕЗ"


                "... мне все мерещится, что это где-то и когда-то случилось"
                /Ф. Достоевский  "Дневник писателя"/


              У всякого  есть право  искать  в трудную  минуту заступничество
         ангела-хранителя: незримо парит он  недалеко от наших душ. И хоть
         власть его не велика, всегда готов он шепнуть нам на ухо ту, единст-
         венно верную мысль, которая поможет, спасет. Дай Бог нам только
         мудрости, внимания, любви... Эту книгу диктовал такой ангел. Она о
         многом, но - лишена общепринятой светскости. Нынешний читатель,
         разумеется, избалован  хорошим  вкусом, и все же, наберитесь терпе-
         ния, вникните: быть может  награжден  будет  ваш  благородный  ум
         - нежданными откровениями.
              Заглавие  и  эпиграф  оправданы  уже тем, что нет, на мой взгляд,
         у пишущего человека  иного  права, как только говорить от себя - то
         есть - о себе. Так вот, мне, знаете ли...
              Мне, знаете ли, грех роптать: не слишком крутыми тропами скита-
         лась  непутевая юность моя,  и все-таки, жизнь привела меня  к Богу!
         Теперь  Он один  занимает  все  помыслы мои: удивляет беспредель-
         ностью, сообразностью своей.
              Иногда меня манит Небо в какие-то "райские объятия". Но жизнь
         - жуткой,  немыслимой  привязанностью  чувств,  так  приковала  к
         себе  сознание,  что  боль, страдания,  собственное  несовершенство,
         чуждость близких - воспринимаются  уже  не иначе, как испытания,
         урок  отеческий. И как  цепляется, как  безоглядно цепляется  душа
         за каждую деталь: будто недосказанность  станет кошмаром - если
         не дослушаешь, не досмотришь, не поймешь...
             И вот, вглядываясь, напрягая  всё  свое  воображение, начинаешь
         различать, ускользающие  в суете, тончайшие черты  бытия, в кото-
         рых, может быть, и  скрыта главная  сущность того, что  было... что
         есть... Пусть  даже  вымысел  исказил события  до неузнаваемого!
         Пусть!  Важно увидеть, понять что-то главное - то, ради чего и дана
         нам эта жизнь.
              Потому и  пишу я  эту книгу - а как  еще  отплатить  за прожитое
         мной: съеденное, вылюбленное... Инженера, художника, музыканта
         из меня не вышло! В управдомы не захотел. Да и не в этом, видимо,
         дело!..  Как там - в "Дневнике писателя" - Не знаю,  было ли  так  на
         самом деле,  но кажется  мне, что было...



                В Н А Ч А Л Е

             Когда  я  родился...  а  вернее  так :  когда  мама  увидела,  каким  я
         родился, она просто впала в отчаянье: очевидцы утверждают, и мама
         в их числе, что  голова у меня  была вытянутой, как огурец! Спасение
         пришло со стороны  вездесущей  бабушки,  сразу же  воскликнувшей:
         "Вах, какой огурчик!" Никто, кроме нее, понятия  не имел, что порок
         этот, в сущности, пустячный: за  какую-то неделю - бабуля - обыкно-
         веннейшим массажем - из головки моей  вылепила настоящий антич-
         ный шедевр!  Вот вам первое свидетельство, так сказать, счастливой
         моей Звезды!
            Однако, согласитесь, мало кому  захочется  слыть  родившимся с
         какой-то - необыкновенной головой!  Мне до сих пор не по душе эта
         байка, тем более, что вспоминали ее только со смехом... Каково это
         - вникните сами!  Благо, смекалки  у меня  всегда было достаточно!
         Да-а... Можете  считать  это  хвастовством,  но память,  к  примеру,
         была у меня такой хваткой, что без труда хватала  наизусть целые
         радио-спектакли! Вот вам  из Мироновой - остренький кусочек:
               "Синие так подавали мяч, что полосатых буквально не было
                видно! Но самое смешное было после антракта: они перепу-
                тали ворота: синие стали играть там, где полосатые, а поло-
                сатые там, где синие!.. Я так хохотала, просто невозможно!"
            Вы представляете, над чем она хохотала? Я представлял! Любой
         рассказанный  при мне  анекдот,  мгновенно же  входил  в мой дет-
         ский  репертуар:  и я сшибал  конфеты  с праздничных столов чуть
         ли ни с трехлетнего возраста. Вот вам и второе свидетельство...
            И еще у меня был  дивный музыкальный слух - абсолютный! Ше-
         потную речь - метров за двадцать слышать мог: профессура консер-
         ваторская  шепчется  в конце коридора  насчет,  скажем, Сталина, а
         я потом расспрашиваю  у мамы - на весь  коридор - правда ли это, о
         чем дяди говорят. Шипеть на меня начинали со всех сторон: "Тише!
         Ты что болтаешь, дурачок! Тебя  кто научил, а-а?.."  А я пальцем  на
         стариков,- вон они говорят... А до них метров двадцать. "Ах ты фан-
         тазер! Никогда больше так не болтай! Как ты мог их слышать, ду-ра-
         чок?" А сами косятся на меня: поняли, с кем дело имеют. Тут может
         быть и стыдно говорить, и все же это - третье свидетельство...
            Позвольте несколько задержаться  на этом вот даровании:  меня,
         знаете ли,  во время  диктантов  по сольфеджио - из класса  выпро-
         важивали, потому как  успеваемость выявить мешал. Шестилетним
         сунули  меня  к восьмилеткам  и был  я, разумеется, самым малень-
         ким: а с диктантом, который все писали  сорок пять  минут, я справ-
         лялся  минуты  за две - и  только  на пять с плюсом!  Всё остальное
         время - бездельничай - или  помогай. Ну кто же  в моем положении
         выберет безделье? Так что - выпроваживали в коридор - погулять!
         Слоняюсь, эдак, без цели, ушами чуть ли ни стены задеваю. Какой-
         -нибудь доцент, мимо идя, в восторг  впадает: "О-о, ка-акой  у нас
         тут  орел  гуляет!.. Что, брат,  под-ска-зы-ва-ешь?.. Ви-жу, ви-жу...
         Нехорошо, брат, не-хо-ро-шо..."
            Н-да, не легко с таким ребенком. Взрослые тоже, конечно, не  лы-
         ком шиты: приспосабливались. Возьмутся бывало  расспрашивать:
         "Ну-ка, джаник, скажи, о чем дедушка с соседкой  спорил, а?" Ну я
         им со всеми подробностями, да еще и с надлежащим акцентом. Что
         тут начиналось!
             - А-а, Ты опять на бутылку у них просил!
             - Голову не морочь!  Я  за  брюкы  с них  взял  что-нибудь? А что,
         даром я должен шить, да - раз соседи...
             А я уже  и это  на ус  мотаю:  потом  передразню,  если  не хуже...
         просто не знали, что со мной делать! Зато сам я прекрасно знал, что
         со  всем  этим  следует делать: мне тогда уже было ясно - на других
         полагаться нельзя - всё надо  решать самому.



                Д  Р У З Ь Я

            Белая точка на черном фоне - эта абстракция  конкретна - это оди-
         ночество! Марк не любил одиночества: благо, что существует тетка
         Андревна и брюзга Матвей, есть Юрка, Наташка и фантазер Никола
         со своей малолеткой Леночкой. И потом, есть несметная уйма забот,
         есть дворовые мальчишки и велосипед образца шестьдесят первого
         года... Есть "VEF" - отличный  приемник -  ловит  в  ночном  эфире
         потрясающий джаз! Наконец - магнитофон!  Кто станет оспаривать,
         что у семидесятников было большее счастье, чем магнитофон? Марк
         раздобыл себе  пятилетнюю "Яузу" с такими  самопальными  колон-
         ками, что качали, как настоящее стерео! Э-эх!..
            Но главной радостью в жизни Марк считал все-таки дружбу, как в
         "Трех товарищах" у Ремарка, помните? Вот так и надо! Любовь, зна-
         ете ли - это  прежде всего  дружба: научитесь дружить как следует и
         так  преуспеете в любви, что Шекспиру впору! Эту мысль  Марк из-
         брал своим  жизненным кредо. Он  ненавидел одиночество!  Честно
         говоря, жизнь не такая уж  ласковая  штука: чего только не ждет мо-
         лодую горячую душу на закоулистых тропах судьбы!  Какой только
         гадости  не удумает  жизнь  во  испытание!  И  всё  клонит  к одному:
         пре-ступи! Одичай, озлобься и пре-ступи!  Вот тут-то и нужно поды-
         скать стойкое жизненное кредо, и  Марк  подыскал не самое худшее.
         Жаль только не знал он, что любовь - требует служения! Ах, как мы
         плохо  умеем  служить!  Как  немыслимо трудно  бывает понять нам,
         что  природа  требует  от нас  служения  везде:  в семье,  в работе, в
         творчестве, в вере, наконец...
           Особенно хотелось Марку иметь очень близкого, лучшего - единст-
         венного  друга:  пусть будет он зеркалом, судьей,  учителем и учени-
         ком... и его нельзя будет - не любить.
            В принципе, Бог кажется послал ему  такого человека: в день при-
         ходит раза по три! Чепухи в голове - какой только нету: Смоктунов-
         ский снимается  в фильме одного актера, в ЦУМе  появилась отлич-
         ная туалетная бумага, чудак Никола  женится  на несовершеннолет-
         ней и хочет уехать с ней в Ригу, круглые значки уже не в моде, а пи-
         вной ларек  старика Захара  прикрывают за растрату! Ни от кого бо-
         льше не услышать такой уймы новостей. Циник ужасный!  Но зато у
         него всё просто  и ясно.  Ярый  индивидуалист - именно так опреде-
         ляет он  свои  убеждения:  но как бывает великодушен, как внимате-
         лен к другим - порой, надо сказать, куда больше, чем  Марк... Пусть
         случается это не так уж часто, но бывает же!
            Правда может оказаться и нахалом, и даже воришкой, или лгуном
         - по обстоятельствам. Но всё это - как бы ради веселья, шутки ради,
         ради свободы, пижонства, блеска, широты натуры, если угодно. Он
         даже обидеть может крепко, как другие не обидят. Но он - единстве-
         нный - Виталик! Он был восточных кровей и Марк с мусульманским
         акцентом дразнил его "Битталик". Но, в основном, называл Аликом,
         или ласкательно - Аля, Алена...
            Марк учился в художке:  Никола и Юрка его однокурсники, а Ната-
         шка на другом отделении  и курсом ниже.  Марк  Наташке  нравился,
         но за ней  увивался  Юрка, и  Марк, блюдя  мужскую  солидарность,
         был неприступен. В принципе, все они тянулись к Марку, но Витали-
         ка терпеть  не могли  и  всячески  старались оттереть, отодвинуть: ла-
         виной, порой, изливалась нещадная  критика. Но и Виталий не желал
         уступать им Марка и рeвноcтно крепил узы зарождавшегося братства.
            Марк  видел  эту  ревность  и,  надо сказать,  даже  гордился ею. Но
         и многое  в  друге  своем  не  одобрял:  ведь месяцами тот умудрялся
         ничего  не  делать: тунеядствовал, козырял  сомнительной  зачеткой,
         многозначительно  привирая  про "автодор" -  на второй курс, будто,
         переходит - экстерном!
            - Во, видал чо написано - "веч. отд." - вечернее отделение, понял!
            Но вечера он  проводил с Марком и когда тот спрашивал об учебе,
         вдавался в пространные объяснения типа того, что заочное - самое
         разумное в вузовской системе: цветущий возраст требует свободы -
         безграничной свободы! Особенно по вечерам...
            - Так ты на заочном,- иронизировал Марк.
            - Ты, ну я же тебе показывал: "веч. отд." - вечернее отделение!  Ну
         ты чо, как маленький!
            - Ах, ты на занятия ходишь?
            - Я же тебе только что  долдонил - бессмысленно лучшие  минуты
         жизни просиживать в аудитории! На заочное надо! Или экстерном...
            - Так ты переходишь на заочное? Или будешь сдавать?
            - Не-е...
            - А чего же ты?
            - Трудно же! Знаешь, сколько хлопот...
            Так  обычно  разговор  и кончался.  Всё в жизни трудно, что и гово-
         рить!  Но Виталику так  не скажешь - начнет язвить: "Это ограничен-
         ность так рассуждает, узколобость, лишенная  всякой  индивидуаль-
         ности - лица - смысла!.." Что ж,  для  него  действительно  всё  было
         просто  и ясно.  Впрочем, может быть, без этого он и не был бы тем -
         единственным! Кто знает? И потом, Марк понимал, что Виталик  не
         пустой человек: он умел критически мыслить, по-своему - но любил
         и ненавидел... он искал свое призвание… Он мечтал о журналистике,
         о кино, о дизайне... твердил, что  будущее - это  НОТ - научная орга-
         низация труда... автомобилистом  был  заядлым,  да  и  учился  же  в
         автодорожном!..  К искусству,  надо сказать,  всячески  тянулся.  Ну,
         допустим, в живописи, в графике - мало что понимал: если  рассуж-
         дал, то казалось что просто глуп.  Он похоже и сам об этом догады-
         вался  и  в присутствии  Марка на сей счет всегда был робок - чтил,
         видимо,  будущего  художника, так  сказать, профессионала.  Марк,
         кстати, не без гордости числил себя  выпускником художки, и Вита-
         лику,  разумеется,  не хотелось обнаруживать  здесь  не самый  луч-
         ший вкус. Зато во всем остальном: именно Виталик притащил еще в
         школу аксеновский "Звездный билет"- восхищался им; про Цветаеву,
         Мандельштама, Пастернака - первым заговорил  тоже он.  Ахматову
         даже  притаскивал!  Правда, никогда  ни  строчки  вслух  не прочел
         - вообще  стихов  не  любил:  но стоящее,  похоже, мог отличить  от
         хлама. Однажды он заговорил о раннем Маяковском и заметив, что
         Марк  никак не реагирует, выбрал удачный момент и подсунул "Об-
         лако в штанах"!  Марка аж затрясло тогда от восторга: с тех пор Ма-
         яковский - особое  пристрастие  Марка, его тайна, его  мечты... Да-а,
         это произошло мгновенно,  и надолго - навсегда!  Грезились  иллюс-
         трации: бесконечная  вереница  картин!  В уме так и звучали ритмы,
         гром, рифма, музыка образов:
                Нил мой, Нил!
                Приплещи
                и выплещи
                черные дни!
                Чтоб чернее были,
                чем я во сне,
                и пожар чтоб
                крови моей красней.
                Чтоб во всем этом кофе,
                враз вскипелом,
                вариться пузатым -
                черным и белым.
                Каждый
                добытый
                слоновый клык
                тык его в мясо,
                в сердце тык.

            Виделось, как в красное мясо, среди черного кофе, втыкается бе-
         лый слоновый клык: вскипает желтая пена, а в ней - да-да, варятся
         пузатые - черные, белые - окровавленные!  Марк  пробовал делать
         наброски и чувствовал, что тут самому нужно кипеть - ненавистью.
         Это борьба - драка... Это ненависть засеченного насмерть бедняка!
         Это  война - если угодно... Для кого-то, может, время и прошло, но
         душа Марка явно зацепилась здесь за что-то очень уж острое. Толи
         это совесть, к которой так мастерски  умел взывать  поэт - помните:
         для  нас, которые здоровы  и ловки - "поэт  вылизывал  чахоткины
         плевки". Но, скорее всего,  другое - скорее всего - это  острая кость
         нищеты - нынешней  нищеты  Марка - глубоко  вцепилась  в юную
         душу, затаившись в ней страстью истовой борьбы, ненависти: "Я с
         детства жирных привык ненавидеть, всегда себя за обед продавая".
         Вот что, скорее всего, покорило незрелую душу героя нашего.
           А еще нужно было бороться со своим несовершенством: с бумагой,
         с грифелем... нужно учиться  законам  мастерства, приемам, тайнам
         линий, теней, красок - всему  и  у всех... а потом сделать лучше, чем
         всё, что видел... А "это труднее, чем взять тысячу тысяч Бастилий" -
         думалось Марку.
            Как приходилось сожалеть ему, что Виталик о Маяковском  даже
         слышать  не хочет:  сначала морщился, а потом  и  злиться  стал, да
         еще как-то особенно грубо. Что поделаешь - нет у человека тонкого
         поэтического слуха! Не чувствует прелесть ритма, красоту образов,
         сладость рифм... Хотя, музыкальный  слух  его, пожалуй,  не подво-
         дит:  в джазе он довольно компетентен - стремится даже быть лиде-
         ром. Правда и тут  Марку  Бог дал поболее: от всех, что называется,
         щедрот - слух абсолютный - редкое, довольно, дарование!
            Когда-то  было у  Марка  две двоюродных  сестры, и обе пошли в
         консерваторию.  Марк же  семь лет  пилил скрипку  в специальной
         музшколе!  Но - музыкой заниматься  ужасно не хотел  и как только
         подрос, стал делать всё, чтобы бросить.  Был тут, знаете ли, особый
         - семейный секрет!
                .
            Отец Марка в конце войны, уже в Европе - в плен попал. Потом
         побывал у югославских партизан. Война его затянулась  до сорок
         седьмого года. И вот,выкарабкавшись, приехал он к дальней родне
         в большой азиатский город: в офицерских погонах, при оружии, но
         с довольно сомнительной репутацией: побывавших в плену, да еще
         в Югославии, жаловали  особым  недоверием.  Ему просто  чудом -
         гением своим удалось сохранить звание и вернуться в часть.
            Приехал он в отпуск - родню повидать, познакомиться. Но, родня
         оказалась какой-то "темной". Нет, анкеты, как раз, были в порядке,
         а вот - устои... Об этом надо бы поподробней...
            Начнем с того, что однажды пожилой кавказский купец - дед Мар-
         ка - перебрался  со всем своим семейством  в один из  крупнейших
         азиатских городов. Брат его еще в революцию бежал за рубеж. Ну а
         сам дед, похоронив на Кавказе  третью жену, взял себе  четвертую -
         чуть ли не  пятнадцати лет - и, прихватив  троих  сыновей,  иные из
         которых были старше  новой мачехи, дал деру сначала в Астрахань,
         где народил еще сына и дочку, а потом - от надвигавшегося  повол-
         жского голода - и подальше:  в среднеазиатскую столицу,  к Аллаху
         под крыло. Изменив там фамилию и род занятий: из купца переква-
         лифицировался  в портного - разогнал он  своих  взрослых сыновей,
         чья жизнь  в любом случае  пошла бы  по тюрьмам,  ну а семейство
         воспитал за высоким каменным забором, по образу и подобию сво-
         ему, в патриархальном купеческом духе. Сын разумеется имел при-
         оритет наследника, а дочь - будущая мать  Марка - незаметно стала
         превращаться в прислугу. Всё больше и больше ложилось на плечи
         ее  работы  по  дому,  а тут еще  и братец  женился:  не долго думая,
         взял  себе смазливую соседку  из бедных,  и та стала быстро рожать
         ему дочерей... Мать Марка  совсем оказалась не у дел,  и  к душе ее
         гордой, незаметно подкралось нечто, похожее на отчаянье...
            Вот тогда и приехал к ним  познакомиться, побывавший в плену,
         офицер.  Дед  Марка  к  тому  времени  уже  помер  и  командовал
         всем  наследник. Хотя, надо сказать, что  положение  было далеко
         не однозначным. Смазливая незаметно стала подбивать муженька
         к иного рода занятиям:  портняжное  дело  не слишком  доходное,
         всякий знает!
            Новоприбывшему кузену, как вы уже догадались, работящая сво-
         яченица приглянулась: так и стала она матерью Марка. Оставалось
         только свадьбу сыграть. "Жить, однако, офицерику с семьей  будет
         негде"- быстро смекнула смазливая и стала подбивать новобрачную
         к аборту. А офицера напоили  и - именное боевое оружие… потеря-
         лось!.. Потом,  когда  в Магадан упекли, сводные братья  на всякий
         случай - дальнего  своего  кузена  щадить  не стали  и, по лагерным
         нравам, приговорили к жестокой смерти: отрезали ему голову...
            К тому времени  Марк уже родился  и, надо сказать, что глава се-
         мейства отнесся  к ребенку  не хуже, чем к родным дочерям: велел
         звать себя  папой - не иначе, ни в чем не отказывал, одним словом,
         всегда был  на высоте... Ему  это  мало что  стоило, но эффект был
         абсолютным.  Работать  он  стал  в  небольшом  районном  городке:
         взял там торговую точку.Экспедиторская должность позволяла из-
         редка, набегами, появляться в семействе: два-три раза в год и всего
         на несколько дней. Приезжал он с подарками, с запасами провианта
         - с пьяными  и горластыми  друзьями, и  пировали,  разумеется, все
         дни напролет. Перечить ему никто не думал да и  не смел. Женушка
         денно и нощно бойко кричала на весь дом, а когда мужики уезжали,
         еще с недельку командовала так, чтобы помнили добрых полгода.
            Стали потихоньку богатеть: обзавелись мебелью, фарфором, хру-
         сталем. Золотишко, похоже, откладывалось, к дедовскому  в прида-
         чу: одним словом, зажили. Появился наконец и трофейный "Беккер"
         - изумительное, по тем временам, пианино - с подсвечниками... Вот
         в нем-то  и кроется, упомянутая, семейная  причина:  к инструменту
         этому Марк подходить боялся, а если и подходил, тут же нарывался
         на окрик, иногда даже особенно грубый.  Пианино предназначалось
         сестрам,  а Марку  купили  крохотную - самую  дешевую - скрипку.
         Извлечь  из нее  сносный  звук  было бы  не под силу  самому Пага-
         нини - она  скрипела,  как  дверь,  визжала,  как  трамвай,  ныла, как
         водопровод! Она  жестоко  оскорбляла  слух  ребенка - абсолютный
         слух! Струны резали ему пальцы! Скрипка превратилась для Марка
         в орудие пытки, в инструмент унижения, истязания - во врага!
            Но была и еще одна  причина - мальчишки!  Ожесточенная минув-
         шей войной ребятня - терпеть не могла всякие там скрипки, виолон-
         чели  и, особенно,  нотные  папки.  Таскавшие  всё  это  назывались
         мамсиками: их дразнили, забрасывали глиной, а иногда и  камнями.
         Так что, отвращение Марка  к занятиям  музыкой  было  не личным
         делом и не случайным. Ну а к самой музыке Марк, похоже, унасле-
         довал  от матери своей  отношение  нежное,  даже  трепетное. Часто
         пели они тихими вечерами двухголосые русские песни:  про рябину,
         про камыш... летят утки... - про любовь - одним словом.

            Виталик  сблизился с Марком  в школе - в последние годы. Рок-н-
         ролл  уже катился к закату, а твист еще не пришел. Это было время
         первых магнитофонов, появлявшихся тогда только в благополучных
         домах.  Марк,  правда,  понятия  сперва  не  имел,  что  парнишка из
         параллельного  класса:  модно  одетый,  с  великолепным  коком  и
         прочими атрибутами пижонства - был  сыном инструктора райкома.
            Однажды  этот  баловень  судьбы  решил  со всей  школой поехать
         на хлопок:  опека  взрослых  там  послабее  и можно проверить свой
         характер, если он,  разумеется, есть. Для  Марка та поездка  была не
         первой и он, надо сказать, нашел себе там весьма выгодное амплуа:
         стал запевалой… Дело в том, что вечерами, на стихийных танцпло-
         щадках, пришлось ему  попробовать  горланить  рок-н-ролл. Успех
         был  ошеломляющим  и он моментально стал всеобщим любимцем.
         На сельхозработах  ему помогали  ударники,  на кормежках  подки-
         дывали  лишний  кусок;  иные  девчата  были  просто без ума, а все
         остальные норовили подружиться.  Не избежал этой участи и Вита-
         лик, и преуспел тут куда больше других.
            Но настоящая дружба началась после того, как Марк  увидел маг-
         нитофон. Вернее - услышал. Это был джаз! Это был - Джерри Мал-
         леган - Калифорнийский концерт! Земля  пошатнулась  под ногами
         у Марка, а над головой разверзлось новое небо - Джаз!  Звезды сия-
         ли на этом небе - одна  ярче другой - каждое имя открывало целый
         мир! Там, за океаном, скопились несметные  фонды - золотые фон-
         ды мировой джазовой культуры. Каждая запись, каждый случайно
         мелькнувший буклет или журнал, каждая фотография - так  будора-
         жили  воображение  Марка, что казались  открытием! А ведь где-то
         были  и  пластинки!  Если  удавалось  послушать  концерт, записан-
         ный  прямо  с диска - с американского  диска,  цена которого  часто
         переваливала  за  сотню... а то  и  самому  сделать такую запись, то
         казалось, что счастливее просто быть невозможно! Плас-тинки!.. И
         Виталик нашел к ним  доступ:  таинственность страшную мистифи-
         цировал, но доставал. Долгое время  Марк, из скромности,  умалчи-
         вал о том, что ему до смерти  хочется  побывать в доме, где всё это
         есть: журналы, диски, фотки  и прочее.  Виталик  ведь и сам мог до-
         гадаться... и Марк  стеснялся  даже  намекать. Но  Виталик молчал -
         упорно и  многозначительно. Тогда  Марк потихоньку  начал подта-
         чивать эту неприступную скалу. Сначала  намеками, потом  легким
         нытьем, а потом и требовать рискнул - нерешительно.
            - Ты, эти чуваки не любят, когда приводят. Вспугнем еще,- пари-
         ровал Виталик, как мог.
            - Ты мне только скажи - где и кто? Я через других попробую,- на-
         стаивал Марк.
            - Да ты что! Лучше со мной, чувак!  Мало ли...
            - Ну ты спроси у них. Скажи, что надежный человек, твой  близкий
         друг...
            - Да я понимаю... Ладно, чувак, спрошу.
            - Ты скажи, что художник! Портрет может сделать, понял!
            - Точно!  Ты, Мара, а ты  можешь сделать морду  по фотке,  ну  так,
         чтоб прилично было, а-а?
            - Попробуем!
            - Слушай, чувак, давай!  Сделай  одну - Колтрейна! Ты-ы!  Я  фотку
         достану - сделаешь?
            - Тащи!
            - Заметано! Отлично, чувак!  Завтра же  притащу!
            И когда  портрет Колтрейна был готов,  восторгам  Алика  не было
         предела. Через несколько дней он торжественно представлял Марка
         джазовым дельцам. Дом их, правда, оказался на каких-то задворках,
         за деревянными заборами  трущоб  с дико лающими псами, но квар-
         тира была фантастической: светомузыка и светосигнализация… то-
         нированными  треугольниками  выбелены  стены,  выкрашены  пол
         и потолок; полочки на корягах с чучелами птиц, ящеров, насекомых,
         экзотические маски дикарей, обезьян, чертей, драконов; фотографии
         джазменов, актеров, красоток! Такой модерн, что ноги слабеют, пот
         прошибает, в туалет хочется! Таинственность  во всем невероятная:
         два раза  в минуту  за шторки  выглядывают, на цыпочках ходят, го-
         ворят сквозь зубы, почти шипят. Через каждые пару минут - паника:
         "А-тас-с! Ти-хо-o! Ти-ш-ше! Ты-ы, посмори, чо там? Да ти-ха ты-ы...
         Ско-рей, по-смо-ри..." И, похоже, не зря парни паникуют: в воздухе
         просто царит атмосфера преступности, алчности, авантюризма, лжи,
         страха... и еще чего-то - незнакомого, но подсказываемого  предчув-
         ствием - грязного и  неизбежного.  Всё  время  мелькало  что-то по-
         хожее  на  контрабанду:  безделушки, парфюмерия, тряпки, плавки,
         лифчики, сигареты... Пожалуй, что и  наркотики  есть в этом "раю",
         угнетающем, однако, нервозной своей обстановкой.
            Появились напитки, заиграл джаз. Уселись и развернули наконец,
         сделанный  Марком,  портрет.   Дружно  зашипели  восторженные:
         "Ниш-тяк! Класс!.. Во ништяк, а-а!" Завальяжничали, успокоились:
         стали подливать в бокалы, задымили ароматной фирмой, поставили
         великолепного Бейси и разбрелись незаметно по квартире, подбро-
         сив на столик журналов с джазменами, рекламой и - порнографией!
         На хмелеющего Марка холодком стал вдруг наваливать, неведомый
         еще разврат... Вот оно, предчувствием  подсказанное, неизбежное -
         грязное...  И  снова  стали  мелькать  перед  носом  масляные  глаза
         хозяев… и  еще  тише  зазвучал,  и без того  ненавязчивый,  Бейси;
         поглядывание  за занавески  стало  мерным, степенно-смакующим.
         Паника улеглась  и шипение  приняло  этакое  деловое содержание.
         Говорили о ценах, о клиентах, о сроках и еще о чем-то. Марку было
         интересно услышать всё, понять как можно больше; но он старался
         вслушиваться о чем говорит Алик. Было очень много мягких, что ли,
         шумов, а говорили все  почти  шепотом.  Мобилизовав  уникальный
         свой слух, Марк наконец начал различать:
            - А что за концерт? - спрашивал Алик.
            - Классный концерт! Гарик от него знаешь, как балдеет!
            - А ты?
            - Я же не очень джаз секу, ты знаешь! Я только поп... А Гарик тор-
         чал - высше! Сам у него спросишь.
            - А что Гарик сказал-то?
            - Ты, он ничо не сказал,.. но балдел - кла-асс!
            - Ну ты слушал сам? - допытывался Алик.
            - Ну мурыжат чего-то... ты же  видишь - девять человек! Ты, но Де-
         вис тут... А! Во, вспомнил, чо  Гаррик  говорил: "Секи, Девис  какой
         одинокий - в такой банде, а одинок! Да ты!..."
            - Все ясно, мужик! Спасибо  ! Давай, пиши - за трояк!
            - Как обычно... Во, чувак, вот это еще писани.
            - Не, пока хватит, а то обкушается.
            - Ну класс - тогда до вторника? Кто придет - ты или он?
            - Я-а... видал, как его коробит? Рвался, как  с цепи, а теперь будет
         брюзжать неделю. Токо тихо - он слышит классно, как бы не усек...
            Марк даже слышал, как Алик, говоря  последнюю фразу, скрипит
         зубами. Он чувствовал, что друг его мечет на него взгляды и всяче-
         ски старался делать вид, что слушает музыку и происходящее в ко-
         мнате его не интересует. Наконец Алик подошел:
            - Ну чо, Мара, катим потихонечку?
            Марк лениво обернулся, сделал удивленные глаза:
            - Покатили, если надо...
            Алик  понимал, что  Марк  будет брюзжать: Марк знал об этом, ибо
         слышал своими ушами. Но все же без разговора, крупного разговора
         - обойтись  было  невозможно:  слишком  много  здесь  темного... Но
         чувствовал Марк и влечение ко всему этому! И боролись в нем про-
         тиворечия - и было ему - сладко, и противно.

            Тетка Андревна  и муж ее - старый  брюзга Матвей - относились к
         Алику с пиететом, чуть ли  не заискивали. За глаза, правда, могли и
         осуждать, и высмеять... но чтили!  Больше того, они любили его! Да
         иначе  и быть  не могло - это был Алик!  Вот, к примеру, был  у него
         громадный  портфель из роскошной  коричневой кожи: и в нем, как
         в каком-нибудь сказочном  сундуке,  чего только не было!  Знаете...
         в послевоенные  годы  настоящих  радостей  у детворы было не так
         уж  много.  Но городские  азиатские мальчишки  хорошо знали - где
         эти радости хранятся: по мощеным булыжником мостовым, разъез-
         жали хитрые "арбакеши-волшебники"!  Арба  у них - опрятно сколо-
         ченный кузовок тележки, накрытый  таинственной  рогожей, под ко-
         торой... было  абсолютно всё!  В тележку  запрягался - совершенно
         сказочный ослик!  Упряжь его самых радужных расцветок!  На теле-
         жке  восседал  странный, а точнее - страшный  арбакеш, непонятно
         почему, всегда и всем  недовольный. Сидит  и похлестывает кнути-
         ком то осла, то ребятишек,  гурьбой  бегущих  за ним, где бы он  не
         появлялся.  И вот этот дивный  джин - сует в свою волшебную арбу
         самые обыкновенные бутылки, пустые и обязательно грязные - а вы-
         нимает оттуда всё - абсолютно всё! При этом он кричит только одну
         загадочную фразу, как заклинание какое: "Есс-жарини-кукурус!"  И,
         надо сказать, с какой-то особой  настойчивостью, старается  сунуть
         мальчишкам очень вкусные, огромные  белые шары  из кукурузных
         хлопьев.Но все отлично знают,что дать он может кое-что и получше
         этой своей "жарини-кукурус". Самым бойко орущим пацанам, доста-
         ются, чаще всего, потрясающие  оловянные наганы - с пробками из
         печеной глины и розовым пороховым зарядом! Еще этот сказочник
         может извлечь из райка своего - отличную красную резину! Ее мож-
         но пустить на рогатки, на корабли с винтом,  даже  на планер  с про-
         пеллером!  О, мало кому  удавалось смастерить  приличную модель
         с пропеллером,  но если  удавалось, то  только  из красной резины:
         потому-что - ни черная, ни серая, ни, тем более, желтая - для  этого
         дела не пойдут!  А еще - шарики... в фольге!  Серебряные, золотые,
         зеленые,  красные!  И тоже - на  резинке - желтой, только  тонкой, и
         очень, кстати, неплохой!  Эти шарики были так аккуратно обмотаны
         суровой ниткой, что кроме джина никто так сделать не смог бы: лю-
         бой  мальчишка  разбирал  их  тысячу раз,  но ни один, никогда - ни
         разу - собрать их так и не смог - хотя бы даже и не так аккуратно!  И
         потом - они были словно живые: их бросаешь, прикрепив резинку к
         пальцу, а они - молнией возвращаются прямо в ладонь... Ну, живые
         и всё тут!.. А свистульки! А дудки! А "ваньки-встаньки"! Да что там
         говорить - кому довелось в жизни видеть что-нибудь таинственнее,
         счастливее такой вот арбы?...
            Алик, видно, знал какой-то секрет: потому что портфель его очень
         был похож  на это чудо послевоенного детства. Праздник  его порт-
         феля  никогда  не кончался: он появлялся  с ним  среди знакомых и,
         выждав подходящий  момент,  начинал свою "раздачу слонов"! Де-
         лалось это так:  портфель открывался  и Алик запускал в него руку,
         что называется, по самый локоть. Затем, скорчив симпатичную гри-
         масу, он начинал протяжно, интригующе вопить: "А эта-а ка-а-му-у?"
         И все без исключения, кто находился рядом, начинали орать, один
         громче другого: "Это мне!" - потому что доставалось, по идее, тому,
         кто громче крикнет.  И он вытаскивал из портфеля чищеный - пред-
         ставляете - чищеный мандарин!  И раздавал - по долькам!.. И  всем
         хватало!.. Ну!  Что вы на это скажете?!  То-то же!
            Естественно, всё это любили  и тетка Андревна  и старый  Матвей.
         У Алика  и для них  всегда  находились сладости, и они тоже, пред-
         ставьте себе, кричали: "Это мне!.. Э-то-о  мне-е!" Андревна,  к при-
         меру, норовила лишний раз пригласить его к чаю, и тут же появляв-
         шийся  Матвей  начинал  брюзжать:  "Ты бы музыку свою потише
         включал, а то, вон, потолок от вас дребюзжить".
            Алик  конечно понимал, что это подход такой у старика. Он с ним
         вообще чувствовал себя по свойски. Собственно, именно Алик при-
         строил когда-то  Марка  в эту семью. Тетка Андревна была уборщи-
         цей, и нанялась как-то  домработницей  к Марку  в семейство - мать
         Марка  тогда уже слегла.  Марку  было  пятнадцать  и с Аликом они
         уже дружили. Тетка Андревна  внимательно приглядывалась к ним
         обоим. А когда  мать Марка  умерла, она, сочтя  Алика более смыш-
         ленным, с необычным  своим  предложением  обратилась  прямо к
         нему: "Марик-то какой хороший парень,а в доме, вон, две девочки -
         взрослеют уже...так лучше бы ему отдельно жить. А я бы и опекала
         - и накормила, и постирала бы. Вот и шел бы к нам жить:  мы-то без-
         детные. Они бы пособие какое  дали нам - и ладно... а то  и так... Ты
         бы намекнул родичам, может они согласятся, а то мне неудобно.  А
         ему бы надо сказать, что вроде как квартирантом: у нас ведь отдель-
         ная  комнатка есть!" Алик  намекнул, и  родичи  сразу  согласились.
         Пособие предложили - с условием, однако, что Андревна будет по-
         -прежнему приходить  убираться - и платить будут за всё  сразу! Ну
         а к Марку  подход  был найден  без труда, так что  Алик, естествен-
         ным образом, стал человеком самым, что ни на есть, близким.

             Появились первые "Спидолы"- переносные транзисторные при-
         емники:  если  перемотать короткие  на тринадцать метров, то даже
         днем, особенно часам к шести, можно джаз ловить, на худой конец,
         из Афганистана, а повезет, так и Европу - Лондон! И вот Алик при-
         обрел и перемотал. Разумеется, это подхлестнуло в друзьях страсть
         к городскому шатанию: они ходили обнявшись, без конца толкаясь,
         впадая в хохот, что называется, прямо среди улицы. Они стали на-
         качиваться пивом, до одурения накуриваться табачком. Часами, до
         самой полуночи, просиживали на темных скамейках, слушая  джаз,
         болтая, споря - до одурения.
            Однажды взбрело Алику в голову попробовать проводить вечера
         в зоопарке.  Собственно,  азиатское  лето  ведь  таково, что  и семь
         часов - вечером не назовешь: жара под сорок  и до сумерек чуть ли
         не полдня. Так  вот, тащит он  как-то Марка  в зоопарк часам этак к
         шести и,когда публика уже рассеялась, таинственным голосом пред-
         лагает устроить сеанс гипноза над крупными хищниками: ягуарами,
         барсами, пантерами... Благо  все они  в соседних клетках!  Располо-
         жились поблизости, настроили Спидолу на какую-то восточную му-
         зыку и пошли  к вольерам! Сразу началось  какое-то  общее, мерное
         движение: знаете, как ходят звери  взад и вперед, покачивая головой
         и цепляясь  ушами за клетку?  Более того, они  явно  вслушивались в
         мелодию, как бы тянули ее в себя, начинали наслаждаться
         ею! Даже жутко стало:  казалось, что всё вокруг замерло, смолкло, и
         в этой тишине - тоскливо,  призывно, одиноко - звучит безумная му-
         зыка... Это было похоже  на какое-то астральное  состояние - его не
         описать! В конце-концов хищники входили в раж: они начинали тан-
         цевать;  во всяком случае движения их абсолютно совпадали с рит-
         мом  и даже  с мелодией!  Потом, вдруг, пошли  плавные, красивые
         прыжки: во всех вольерах одновременно! Они прыгали всё выше и
         всё  быстрее:  сначала  отталкиваясь от сетки, а затем - заскакивая
         чуть ли  не на  потолок! Это был танец! Это была - истерия танца!..
            Не трудно догадаться,что такие "концерты" стали для наших дру-
         зей частым  развлечением. Особенно восхитительны они были, ко-
         гда Спидола ловила джаз... Марк  как-то в шутку предложил, восто-
         рженно глядя на пантеру:
            - Давай отпустим!
            - Давай,- прохрипел вдруг Алик, и ледяным, таинственным взгля-
         дом окатил Марка.

            Дома у Алика Марк почти не бывал: то есть бывал так редко, что
         едва выходило два - три раза в год. Даже на дни рождения старал-
         ся не ходить: однажды нарвался на родню, на гостей, и сразу почу-
         вствовал себя "не в своей тарелке".На него смотрели, как  на бичо-
         ра - жалкого. Даже слово это было произнесено! Разумеется запало
         в душу, и  впредь,  всякую  возможность  побывать  у друга,  Марк
         тысячу раз  взвешивал. Но иногда все-таки  ходил - если Алик заве-
         рял, что никого из родичей нет.
             Дом был  вроде особняка,  с парадным  крыльцом, осанистый - с
         размахом в три окна  на каждую сторону. Окна не широкие, аккурат-
         ные, с решетками недурного вкуса. Внутри комнаты отделаны наду-
         вным трафаретом:  крупными цветами, листьями. Тщательно выкра-
         шены  эмалевой  краской  добротные  деревянные  полы  и, там где
         нужно,  покрыты  ковровыми дорожками. Обстановка в доме  была
         неброской:  теплого  тона  полированная мебель;  скромная, по тем
         временам, аппаратура: "Ригонда","Электрон","Яуза-10"и так далее.
         Очень неброские люстры, бра и торшер. Были и картинки: репроду-
         кции, фотографии. Всё очень уютно, аккуратно и как-то - просторно.
         Приятно в таком  комфорте - если нет рядом никого, кроме друзей!..
         А еще лучше - с подружками:  потягивай сухое вино - какой-нибудь
         хрустальный рислинг - листай журнальчик, слушай любимый джаз
         - и всё это  в креслах  с полированными, очень теплого тона,  удоб-
         ными подлокотниками!.. Сильное впечатление  производило на Ма-
         рка и то, что  визиты эти всегда  завершались  каким-нибудь подар-
         ком:  это могли быть японские плавки, или  носки, или  галстук - из
         супер-синтетики! Даже электробритва!.. Сам-то Марк, пожалуй, всю
         жизнь обходился бы  безопаской,  потому что  принципиально  пре-
         небрегал  подобного рода  излишествами: даже  пробовать  не хотел
         - удобно ли это!  А тут невольно попробуешь - надо сказать, ужасно
         понравилось!.. Представляете,  как  вообще  приятен был ему такой
         вот  знак  внимания - отеческий, можно сказать! Больше того, Алик
         умудрялся, если не точно знать, то как-то чувствовать, каково у Ма-
         рка в кошельке, и в самые  критические дни,  подбрасывал  пятерку,
         а то и десятку!  Это восхищало  Марка, и когда появлялась возмож-
         ность рассчитаться, Марк, тоже молча, подсовывал должок другу -
         в нагрудный  карман  пиджака, или в пистончик брюк, или  в карма-
         шек кофты, джемпера, рубахи... а то и  в портфель - тот самый - ска-
         зочный! Не без основания Марк считал, что обделен судьбой чело-
         век, лишенный такой вот - дружбы.
             Надо сказать, что ревностная их привязанность друг к другу, как
         бы,  поглотила  естественный,  главный  интерес - они  не заводили
         себе  подружек!  Казалось судьба, в этом смысле, не благоволит им
         обоим. Но дело было в другом: во-первых, денежки, которыми они
         меж собой не считались, водились у них в самых скудных дозах...
         Ну  как можно  ухаживать, или даже  думать  об этом, когда бюджет
         ваш  смехотворно беспомощен?  Ведь  ни одного лишнего  шага  не
         сделать без оглядки  на завтра и  послезавтра!.. А во-вторых - деву-
         шки, в которых нельзя  не влюбиться - уникальны! Их не бывает па-
         рами - влюбиться-то можно только в самую лучшую - и она обязате-
         льно понравится сразу обоим! Ну и как потом, скажем, Алику - сопе-
         рничать с Марком? И уж тем более - такого, как Алик - Марку не одо-
         леть! Да и ревность друг к другу, тайная - непременно будит мучить:
         девица-то, что ни говори, а чужая!  Какой бы  она  ни была - сама не
         решится  проявлять интерес слишком явный к кому бы то ни было -
         стоящие девушки  достоинство свое  блюсти  не забывают! Так что,
         если и захочет увлечь одного, то трудно ли второму  высмеять усе-
         рдие ее,  задавить  лавиной  иронии  всё то хорошее, теплое, нежное,
         что готово уже зародиться в молодой, неопытной душе друга! Н-да,
         очень всё это не просто - в таком положении. И хотя  друзьям  явно
         не хватало  женского общества - оба, похоже, решили  отложить не-
         легкий этот вопрос до лучших, что ли, времен.
            Алик, кстати, частенько, скрипя зубами, не скрывая цинизма, бра-
         нился на этот счет:
            - На фиг нужны эти  ухаживания, подходы?  Продавались бы, как
         во всем культурном мире, да ты!  А то норовят ведь семью создать,
         заарканить, детей нарожать!  Какие дети, когда своего - ни кола, ни
         двора?!
            - Конечно, какая семья? - соглашался Марк.
            О семье еще рано было думать:  нужно  думать о дипломе, о бюд-
         жете, о работе... о выставке, наконец!  Вот  уж чего  Марку хотелось
         больше всего, так это  выставить своего  Маяковского.  Для дипло-
         ма он взял эту же тему и теперь готовился к защите, мечтая о каком-
         нибудь  протеже - чтобы выставить весь свой цикл. Это тот случай,
         когда Марк готов был пойти  на унижения, потому что художников,
         как собак нерезаных! Он понимал, что родня Алика  люди влиятель-
         ные  и  не без связей  и начал  показывать - самое удачное, вынюхи-
         вать возможности, намекать на блат...
            - Да всё, чувак, можно сделать - но смотря  для кого... Нужно ведь
         быть такими, как они. Ты  главное  пойми: вот ты рычишь на ту хату,
         где  диски  пишем - раз-врат!.. Да  это же  самые  нормальные  люди!
         А если  по-твоему судить, то получится, что только  бараны - норма-
         льные!  Ну неужели  твое  место - в стаде?.. Они же ничего не секут -
         элементарных  вещей  не  видят: одно слово - бараны!  Все равно не-
         возможно обойтись без элиты, пойми! Нормально может жить толь-
         ко элита, верхушка - это закон  природы, писанный  для всех - раз и
         навсегда... точнее - неписанный,  но абсолютный!  Да ты чо, как ма-
         ленький - всё тебе объяснять...
            - Не признаю я никакой элиты,- сердился Марк,- фашизм это, пой-
         ми - благо для избранных - это фашизм!
            И тогда Алик долго, неотрывно смотрел  на него  какими-то стран-
         ными - стеклянными глазами.
            - Ну хорошо, давай так посмотрим  на этот вопрос,- продолжал на-
         стаивать Марк,- Вот тебе альтернатива: если благо для всех - главная
         идея, и даже суть коммунизма, то благо для избранных и есть - глав-
         ная суть фашизма!  Согласен?
            - Ну и чо?
            - Неужели ты выберешь фашизм?
            - Да не бывает блага для всех!
            - Чего не бывает? Мы же идею рассматриваем! Ты бы какую выб-
        рал?  Ведь любое количество блага можно делить на всех, так?..
            - Ничего не получится - крохи получатся, понял!
            - Почему это крохи? Кто считал, сколько?..
            - Да не в этом даже дело! Невозможно делить благо на всех: при-
         дется и труд делить рабский! На фиг оно нужно,такое благо, да ты?
            - Нет в труде ничего рабского! Возьми  хотя бы спорт - полезно и
         даже приятно! А труда в нем знаешь сколько?
            - Да  спорт  развивает  человека - индивида!  А труд  убивает всё -
         личность убивает!  Индивидуальность!  Понял!?
            - Вот оно - слово - камень преткновения - индивидуализм! Именно
         он противостоит коммунизму: "инд" и "ком" - эти два корня и борю-
         тся в главных мировых идеях:  "Благо для  избранных" и "Благо для
         всех"! Любую глубь веков возьми,  и в ней будет борьба этих  идей:
         ведь коммунизм - это  коммуникабельность!  Равноправное сотруд-
         ничество, по сути! Он всегда существовал  не только как идея, но и
         как правило жизни: приматы сотрудничали честно  и  взаимовыгод-
         но! Первобытнообщинный строй! Вот смотри, я назову три вида от-
         ношений  и ты  не сможешь  их  дополнить:  стихийные  отношения,
         взаимовыгодное  сотрудничество  и  одностороннее  руководство!
         Ну, сможешь дополнить?
            - Ну допустим, что нечем дополнить... ну и что?
            - А то, что стихийные отношения нужны только глупцам  и подле-
         цам!  Разумный  человек - обязан  стараться  перевести  их  во взаи-
         мовыгодные: в честное сотрудничество! Кстати, одностороннее ру-
         ководство тоже может быть честным и не очень... Каждый ведь де-
         лает какое-то дело - тем более личность! А для дела нужно сотруд-
         ничать - иначе ни дом не построишь, ни мост, ни телебашню... ни в
         науке, ни  в искусстве... нигде  ничего не сделаешь!  И - желательно
         именно честно сотрудничать... Подожди!.. Давай с другой стороны
         подойдем: допустим,что компания села играть в карты и у тебя воз-
         никает дилемма - играть честно,  или  мухлевать? Даже так: если ты
         начнешь жульничать, то и они, со временем, начнут тебя надувать...
         Понимаешь - тебя начнут обкрадывать...
            Алик молчал. Не потому, что хотел понять друга: он не мог всё это
         слушать!  Его просто бесил  идеализм Марка и он не знал, как прек-
         ратить этот спор. А Марк не унимался:
            - Если я вижу, что кто-то может мной руководить  умно и честно -
         я охотно встану под его знамена. Организованные отношения выгод-
         ны, пока  в них нет дискриминации!  Всё зло  именно в ней!  Она всё
         портит! Стихийные отношения нужны тем, кто ищет односторонних
         выгод! В этом,кстати, и заключен  главный  смысл  индивидуализма
        - обмануть ближнего! Да-да! Пусть даже это закон живой природы -
         но ведь можно улучшать законы жизни, а можно и  ухудшать! Твой
         индивидуализм делает всё, чтоб развивать целую систему дискри-
         минаций - он заинтересован в этом!.. Вот ты  представь, что от тебя
         зависит - твое поведение, твои  принципы - утверждают, или  разру-
         шают систему дискриминации - несправедливости! И всех, кто про-
         тив нее - ты называешь - баранами!.. Ну каково это - ты вглядись!..
            - Сам вглядись! Ты ослеп  от собственного бреда,- сорвался вдруг
         Алик,- Какие идеи? Кто играет честно! Когда это было! Мир принад-
         лежит сильным - только сильным, и живут они только по закону си-
         лы!  Если хочешь знать - преступность - их главная идея! Пре-ступ-
         ность! Других идей у них нет! Твоим баранам никогда ничего не до-
         станется!.. Ты...Ты...Ты посмотри...Ты скажи, где твой отец?..
            Марк даже растерялся от такого натиска:
            - При чем здесь отец? Отец погиб...
            - Где погиб?
            - В Магадане - в зоне погиб... Его за потерю оружия...
            - Какую потерю? Он не ребенок! На войне не потерял, а тут...С кем
         он бухал? Ну, смекни! Кого он знал в этом городе, кроме твоей род-
         ни? С кем бухал?.. Кто в Магадан его спровадил, ба-ран?!
            - Да ты чо говоришь, Аля?..
            - Ты  напрягись,  баран,  напрягись:  ведь  какое-то  ничтожество -
         дезертир - прес-туп-ник... Пока  твой  пахан  Европу  освобождал,  в
         плену гнил,  в НКВД  трясся - его палач  психа симулировал  да сало
         жрал! И что-о? - пахану  приговор, а  пре-ступ-ник - торговую точку
         взял - "Беккер" приобрел! Тебя  требовал  убить - абор-ти-ро-вать!..
         Мать твою служанкой сделал, в преисподню спровадил - кто? Кто,
         я тебя спрашиваю? Кто-о?!  Прес-туп-ник!..Ты понял - прес-туп-ник!
         Всё им принадлежит!  В с ё - только  им!.. Или ты  почувствуешь, по-
         нял - по-чув-ству-ешь - себя  прес-туп-ни-ком, или  бараном будешь
         всю жизнь! Бара-ном!.. Пойми, скорее пой-ми:  ты  прес-туп-ник!.. И
         не болтай больше про коммунизм!..
            Марк  вдруг отчетливо  увидел, как Алик  исчезает из его жизни -
         навсегда... Даже  слезы  выступили,  застилая  широко  раскрытые
         от ужаса глаза...
            - Да по-шел ты-ы, - процедил сквозь зубы пропавший  и, сплюнув
         под ноги, едко, неприлично ругнувшись, уверенной  походкой стал
         удаляться  куда-то  прочь - в свою веру.



                Л И С К А

            Многие,наверное,помнят отважную четверку моряков, проболтав-
         шуюся в океане  сорок девять дней  на барже-самоходке - команди-
         ром  у них был Зиганшин. Вот на такой  барже, так и прозванной на
         флоте -"Зиганшин"- мне тоже пришлось поработать с годик. Обслу-
         живали мы Кольский залив - от Мурманска до Баренцева моря.
            Малый  флот - это суда  катерного  типа - швартуется  к причалам
         цепью: один к другому, другой к третьему  и так далее. То есть каж-
         дое звено  в этой цепи - каждый  катерок, буксир  или  баржа - сами
         становятся маленьким причалом.Символично,что ни говори! Быва-
         ют, правда, во флоте  скептические  нотки  по отношению  к малым
         судам, но презрения  к "Зиганшину" мне встречать не доводилось.
            Моряки народ суровый, а на севере - тем более. Но в душах  у них
         широко,как в море.Любят матросы посмеяться над новичком: сунет
         в руки масленку и приказным тоном пошлет,скажем,смазывать кне-
         хты! А то и  к боцману - за менструацией...Что-ж, в таких условиях и
         шутка  греет. Сойдись с ними  поближе - люди  душевные,  добрые.
         Но на вид суровы - не подступишься!Сами тоже редко о чем попро-
         сят - горды!
            Чтобы  добраться  до своей плав-точки, приходится лазить по чу-
         жим. Моряки к этому до того привыкли, что даже радуются чужим
         шагам. Сунется в кубрик расбесстыжая матросская улыбочка:
            - Братва, картошечки не найдется?
           Сколько поводов здесь для издевок! И подбираешь самую едкую,
         чтоб сконфузить:
            - А сальца? А винца? А де-воч-ку?
            Ты язвишь,глумишься над ним, а он уже знает: раз так,значит есть
         картошка - значит дадут...
            Штурман  у нас был  гражданским, так что  попивал безнаказанно.
         Я  был ефрейтором  и - мотористом.  Еще было  у нас  два  солдата:
         один матрос, другой  вроде кока. И вот, стоим мы однажды в Екате-
         риненской гавани...
            Помнится заплыла в эту гавань американская под-лодка. Перепо-
         лох был страшный: знаки  вывесили,  ракетами  в воздух  палят, га-
         вань стальными сетями перекрыли.Так она эти сети прожгла и рыв-
         ками, чтоб  пеленговать было трудно, выбралась в Баренцево море.
         А там - крейсера, эсминцы торпедные! Так пугнули ее,что всплыла,
         как миленькая. Конвоировали потом до самых берегов США - дого-
         воренность такая есть!
            Так вот,стоим мы,значит, однажды, в этой самой  Екатериненской
         гавани. Знаки  повесили  минут десять  назад: "Ждите  ветер  восемь
         баллов". Беспокойно. Трижды проверяли  швартовку. В цепи стоим
         третьими, после нас никого - последние! Штурмана нет уже  полдня.
         Хитрый  кок  наменял где-то муки  и  постного масла - рыбку жарит:
         днем работали  на взрывах, так что глушенной рыбы - меняй на что
         угодно.  Гуляет по судну  дымок, запашок... хитрая  улыбка у кока -
         может и бутылочку выменял... Вот только ветер - восемь баллов - в
         первый  раз - осень... Штурман, штур-ман, что мы без него? За-про-
         -пал где-то, стерва... ша-ги... Шаги! Идет! И вроде  не один... Точно,
         не один - с другом - пьяницей,  наверное!..  Явились!  Да нет, вроде,
         трезвые - дружок,  во всяком случае,  на пьяницу не похож: одет по
         рабочему, не гуляка - и чуть ли не смущен. Руки потирает,  улыбает-
         ся... да больно робок...
            - Как же  ты  там  выберешься? - суетится  штурман, - Темно  уже
         будет - шторм!..
            - Так меня же там Лизка встретит,- сияет гость.
            - Давай, заво-ди! Отвя-зывай! Слышь! Да-вай! - орет вдруг наш ко-
         мандир.
            "Кого  заводи?!  Куда - отвязывай?  Одурел, что ли? Ветер будет -
         восемь баллов!"
            - Давай, говорю! Команд не понимаешь!?
            И дружок тоже:
            - Надо, ребята, надо! Обернетесь еще  до  ветра.  Раз надо, чо уж...
            Гляжу, а штурман мотор запускает:
            - Отдавай концы! - орет, аж побагровел весь.
            Ну, матросик наш "концы" и отдал... Отошли от причала метров на
         триста.  Передал  командир  штурвал  своему  другу  и  давай с нами
         заискивать. Ко мне, правда, изображает равнодушие, зная мой вспы-
         льчивый нрав.  Я и сам понимаю, что остыну  не скоро. Но к штурва-
         льному  щитку  все же подошел:  двигатель-то мой!  Стою, взявшись
         за ручку газа, и к новичку приглядываюсь - серьезный!
            - Не грузи,  не грузи так... сбавь маленько... Тут мыс должен  быть
         где-то  рядом, метрах  в полста, слышь,- бормочет он,  постреливая
         на меня глазами.
            - Как мыс?!  Маяка же нету, - вспыхнул я праведным гневом.
            Как  ожег он  меня  взглядом - ясным,  холодным,  отрезвляющим.
         Вцепился в штурвал  и в мрак смотрит, как будто щупает его... Быва-
         лый, черт! Заметил, что  я  растерялся,  и  улыбнулся - легкой  такой
         улыбочкой.
            - Иди, подключи пока  переноску  к движку, - говорит, - Есть у тебя
         переноска - нет?..
            Штурман, видя, что дружку  со мной  тоже  не просто, достал из-за
         пазухи  бутылку  коньяка  и, вопросительно глядя  на меня, протянул
         ее ребятам:
            - На-ка, вот, сделай по глотку! На, моторист...Кончай дуться, дурак!
         Думаешь, зря идем, что ли?! На-до!..
            В это  время  первой  серьезной  волной,  добежавшей  с Баренцева
         моря, приподняло  нашу  плоскодонку  на метр-полтора  и сильно ка-
         чнуло, опустив на столько же, если не больше.
            - О-о, началось! - воскликнул штурман и, обращаясь к дружку, зап-
         ричитал, - Это тебе не катер, это плоскодонка! Ты ее  против волны
         не ставь, она  волну не режет! Боком ставь к волне, слышь!
            Качать  действительно стало не на шутку.  Штурман  сам  взялся за
         штурвал, а дружок  отошел  в сторонку  и, как будто для того, чтобы
         нас  успокоить,  бесшабашно  начал  напевать  что-то  про  "Бедную
         Лизку" - "Ой-да, наш отдых не близко!" - кажется так...
            Нашел  время  поминать "Бедную Лизу" - взбесился  я:  утонула же,
         кажется - у  Карамзина!  И потом, если  ты  так  уж  влюблен, что мы
         ради этого шкурой рискуем, то к чему эти каламбуры: "бед-ная  Лиз-
         ка" - не слышит что ли, как пошло?
            Волна  установилась  не меньше  метра  в амплитуде и болтало нас
         так методично, что подобрав позы поудобнее, каждый как мог, при-
         способился к жуткой этой качке.Наш пассажир подошел ко мне вп-
         лотную и опять забубнил о переноске:
            - Давай, браток, прожектор подключай...приехали уже.
            Я хотел  пуститься в объяснения, что подключать прожектор, ко-
         гда так болтает, опасно: влетишь всей мордой в щиток с напряжени-
         ем!.. Но в это время  нас  впервые стукнуло о дно:  гулко, страшно...
         Моментально стало ясно, что без прожектора не обойтись.Я броси-
         лся подключать, а когда  выбрался  из моторного люка,  то на мос-
         тике у штурвала был только командир. Огонь смертельной схватки
         сверкал в его глазах:
            - Давай на корму,быстро! Справа свети к корме поближе, нам при-
         жаться надо, понял! И по берегу пошарь - его Лиску!
            На  корме  штормило  с ветерком,  с  брызгами. Там  уже матросы
         встали по углам и, взяв в руки крючья, в самой гуще водяных валов
         искали, за что бы зацепиться,чтоб привязать собой, как тросом, на-
         ше судно  к  каменной  скале.  Что касается  дружка, так тот вообще
         болтался за кормой! Весь исчезая  в гриве волн, он иногда выныри-
         вал  из них,  как поплавок, и  на мгновение  оказываясь на вершине,
         размахивая свободной рукой, бодро покрикивал мне:
            - Давай, браток, посвети на берег!
         Не знаю, долго ли это продолжалось, тогда казалось, что вечность.
         Всё  вокруг  бурлило:  взахлеб  ревел  мотор,  присвистывал  ветер,
         грохотали о палубу волны, и мы - то криком, то бранью, а то и сто-
         ном вливались в эту  какофонию  бури. Вдруг я отчетливо стал раз-
         личать собачий вой, а потом и лай! Откуда? Как могла здесь оказа-
         ться собака? Чудится, что ли?
            - Алиса! Али-сонь-ка! - закричал  наш  попутчик,- Здесь я, ми-лая,
         зде-эсь! Али-сонька...Всё, браточки, наш-лась! Отча-ли-вай!..
            И с этими словами он бросился в воду! У меня от испуга дыхание
         перехватило,  судорогой  пробежало  по телу оцепенение. Вдруг над
         ухом ругнулся командир:
            - Ты,.. Ну что там?! Нашлась - нет?..
            - Он в воду прыгнул! Алису  кричал, сказал, что всё! - проскрипел
         я не без ужаса.
            - По-ош-ли,- заорал штурман,- Лиска его вытащит!
            И корма  стремительно рванулась в сторону пристани. Еще немно-
         го, и мотор уже урчал ровным, уютным рокотом; качка стала казать-
         ся  колыбелью, убаюкивая проснувшийся в душе испуг. Снова поя-
         вилась  бутылка  коньяка  и мы, прикладываясь  к ней, обливая вы-
         сохшие губы и глотки, приятно обжигались огненным питьем. Мы
         еле держались на ногах:  нас подергивало  и мы всё смеялись чему-
         -то  нервным,  отрывистым  смехом.  В  голове,  помню,  мелькала
         всякая всячина - даже стыд и ужас мысли: "А что если он погиб?!"
            Только  штурман  всё  вертел головой, оглядываясь в жуткую те-
         мень, где друг его бросился  в волны. Мы же старались в ту сторо-
         ну не смотреть. Вдруг штурман воскликнул:
            - Всё! Добрался! Вон он - светит!..
            Мы не поняли его, но мгновенно оглянулись. За спиной у нас - ог-
         ненной, яркой планетой пылал благодарный маяк.




                Р А З Н Ы Е   Л Ю Д И.

            Приближался  самый лучший  в жизни  праздник. Завлаб уже три
         раза заходил в отдел и, потирая руки, двусмысленно улыбался:
            - Ну, как работается?!
            - Всё отлично!
            - Нормально!
            - Всё в порядке!
            - Рабо-таем,- бодро галдел коллектив в ответ, и многие тоже поти-
         рали руки.
            Дело в том, что местком на этот раз  предложил  весьма заманчи-
         вое мероприятие: встретить новый год прямо в актовом зале инсти-
         тута, скинувшись по  десяти рулей  с носа и - до самого  утра! В мас-
         карадном, можно сказать, виде - без разбора чинов!
            Для Яши это был двойной  праздник, так как он  вышел на работу
         первого января вот этого самого, заканчивающегося года...
            Если честно, то в институт Яшу устроили по знакомству: его мама
         была зубным врачом и ей просто не смогли отказать.Теперь-то Яша
         понимал, что ему незаслуженно повезло. Кроме того,что он еле-еле
         закончил вечернюю школу, в техникум тоже попал не сам. Он, прав-
         да, сдавал экзамены  в институт - на стройфак - архитектурное отде-
         ление!  Но по физике схватил  неуд  за конденсатор! Было довольно
         обидно:  пять экзаменов сдал почти хорошо, даже за рисунок полу-
         чил четверку!  А вот по физике... Переэкзаменовку, которую сам де-
         кан разрешил  на основании  врачебной справки,  добытой, разуме-
         ется, все той же мамой - эту переэкзаменовку  Яша провалил позор-
         нейшим образом. Он был уверен, что в одно и то же место два раза
         бомба  не падает - и вопрос  с конденсатором, со спокойной душой,
         оставил без внимания. Но, командовал там  всё тот же  доцент в оч-
         ках и, увидев Яшу, он даже не предложил ему брать билет:
            -  Ну так  как  же  работает  конденсатор, молодой  человек? Наде-
         юсь, сегодня вы не настолько больны, чтобы этого не знать?
           Яша был просто убит таким поворотом дел: второй раз он пытался
         додуматься  сам - изобрести  принцип  работы "накопителя электри-
         чества"... и уже точно знал, что из этого ничего  не выйдет!  Доцент
         моментально влепил ему  повторный  неуд и - Яша  начал слоняться
         по ночам  до тех пор,  пока  мама  не  нашла знакомых  в техникуме.
         Документы  перевели  без  всякой досдачи  экзаменов и - пятнадца-
         того  сентября  Яша  вышел на занятия  в группу,  набранную после
         десятилетки - сразу на третий курс.
            Через три года, в полном смысле  слова - с горем  пополам, Яша
         получил диплом  и направление  в такое захолустье, что жизнь его
         рухнула  в  глубочайщую  колею  безысходности  и стала блекнуть,
         окончательно теряя и без того сомнительные контуры смысла.
            "К счастью в это время началась война" -  горько шутит  Джозеф
         Хеллер  в "Уловке-22"... К счастью в это время  начался очередной
         воинский призыв и Яша с легким сердцем бросил никчемную свою
         службу и с головой ушел в продолжительный загул: дело в том,что
         Яшино захолустье  находилось довольно близко  к Афганской гра-
         нице, где действительно  началась нешуточная война  уже и для на-
         ших ребят. А добровольцев, кстати сказать,в основном брали из та-
         ких вот южных захолустий, и в самом начале компании доброволь-
         ность была  достаточно условной... Но Яшу зачислили в стройбат...
         как специалиста!
            И так: стройки, попойки, шумная казарменная арава молодых, гру-
         бых,  загорелых,  прокуренных,  матерящихся,  смелых  и  невежест-
         венных.  Два  года,  как  в бреду!  Загул,  можно  сказать, тот самый,
         что начался  во время прощания с волей,  но теперь уже - с грубым
         физическим трудом.
           В конце концов, окрепший, стройный, с проявившимся характером
         и лицом, способный, как Беня Крик,  ухватившись за края, сдвинуть
         землю с небом,  Яша  вернулся  и снова  начал  слоняться  вечерами,
         прочесывая  город  вдоль всех  его ребер и спаиваясь крепкими уза-
         ми  дружбы  с  отчаянной  шпаной  центральных  парков - пока,  нас-
         мерть перепуганная мама,  не  возопила  перед,  внушающими трепет,
         "высокопоставленными"  пациентами:  "Помо-ги-те  устроить  сына -
         по-ги-ба-ет!"
            Так - с первого января Яша был зачислен в НИИ..ПРОМ на скром-
         ную должность техника - лаборанта,  в милую  и довольно праздную
         семью одной лаборатории. Жизнь началась заново!
            Нищенский, можно сказать, оклад - в девяносто  рублей - ни  мало
         не смущал  начинающего  жить. Маме  удалось  не только сохранить
         рубашки и брюки, но и прикупить, правда на вырост, всего этого по
         одному:  за  тридцать рублей  пиджак, за двадцать туфли, за тринад-
         цать брюки  и  девятирублевую рубашку!  Всё это мама, разумеется,
         прятала до поры,пока Яша не устроился в приличное место.Теперь
         же - можно было  мечтать  даже  о  костюме, о  пальто. Правда, это
         были бы  довольно  смелые  мечты, так как  мамин  оклад,  увы, не
         превышал  упомянутую ставку сына. Но сын оказался на удивление
         рачительным, просто не по годам. Нет, не подумайте - никаких при-
         работков он не нашел... но он стал так  исступленно экономить, что
         сдавая матери целых тридцать рублей"на стол", весь месяц мог об-
         ходиться  пятнадцатью  карманными  рублями. Правда мучили вся-
         кие служебные  поборы:  именины, похороны, свадьбы, юбилеи; ну
         и профсоюз, красный крест и прочее. К тому же подоходный и без-
         детность тоже сжирали рублей пятнадцать...
            Одним словом, больше десятки в месяц  отложить было невозмо-
         жно; тем более, что было  у Яши одно маленькое хобби: за этот год,
         например, ему удалось изумительно оформить свой житейский уго-
         лок.  Почти  всё  в нем, правда, сделано своими  руками, но рыбки,
         птички, сеть для вольера  и еще кое-какие мелочи  приходилось все
         же  покупать:  рубля три  уходило  в месяц, но ведь это же... ого-го,
         какая радость! А десятку, если регулярно откладывать, тоже, знаете
         ли, не фунт с осьмушкой!
            Старое пальто еще вполне можно носить: оно до армии  было куп-
         лено  всего за  сорок пять  рублей  и очень похоже на "джерси"- бы-
         ли же времена! Крохотные  дырочки  от табачных искр мама аккура-
         тно заштопала,  пальто  выстирала  и отгладила  так, что как новое...
         почти. Коротковато, правда, так  как раз, мода шла такая! Превосхо-
         дно можно было обойтись - мечтой о хорошем костюме... но - толь-
         ко о хорошем!
            Перед самым  декабрем  Яша  приискал  в комиссионке - всего за
         двадцать пять  рублей - отличные  югославские  туфли,  причем  на
         таком  высоком  каблуке, что можно было стать сантиметров на де-
         сять повыше - представляете! Яша, почти  не скрипел своей эконо-
         мной душой, когда  покупал  эти туфли! Оставалась ведь еще целая
         уйма денег -  одиннадцать раз, как ни как, отложил по десятке!
            Сговорились с мамой, что купят хороший костюм, даже если маме
         придется  добавить.  Вместе  и покупать  ходили.  Маме, конечно же,
         пришлось добавлять, но зато костюм был - наповал! Голубой! Элек-
         трик!.. Яша надевал его пару раз - наповал! Оденет костюм с рубаш-
         кой, с галстуком... туфли  югославские  - когда один,  разумеется - к
         зеркалу  подойдет,  проборчик  выведет на  прическе -  н а п о в а л !
         Застрелиться можно за такого парня!
            Вечеринки в нашей жизни - далеко  не пустячное дело!  Уж на что,
         кажется, завлаб - и то - с молодежью заискивает... Вечеринка!
             Столы  расставили  круглые  и большие - на шесть персон, да по-
         свободнее, чтобы  можно было  еще человека четыре  гостей  приг-
         ласить. Шумно, празднично всё. Актовый зал разукрашен, на сцене
         массовики,  самодеятельность,  лотерею  придумали  и прочее. Му-
         зыки,  правда,  как всегда, многовато. Закуски  вполне  приличные -
         то, се. Выпивки на столах не много, но ведь и под столом: сумочки,
         там, портфели. Все "под шафе" - весело!
            Яша попал в очень солидную компанию:  два  молодых кандидата
         наук  с супругами, одна из которых на редкость хороша  и старший
         инженер - из  самых  надежных - соискатель,  но, пожалуй - вечный,
         так  как  надежным  стараются  ходу  не давать:  за всех  работают...
         Ну а Яша наш, как  непосредственный подопечный этого самого со-
         искателя - Льва Ефимовича Штока... Собственно, во всем этом зале
         более  близкого человека  у Яши  и  не было. Лев  Ефимович  Шток
         так основательно опекал,  отданного ему  под начало, техника-лабо-
         ранта, что ни одной минуты рабочего времени не проходило у Яши
         без толку.  Экспериментальный  стенд  Льва Ефимовича  был одной
         из безнадежных тем лаборатории  и главным  местом  работы моло-
         дого  нашего героя:  одних только образцов с этого стенда  Яша об-
         работал  уже  за тысячу. Так что Лев Ефимович был для него, свое-
         го  рода, деспотом... Н-да... и вот еще что можно было бы сказать -
         такая  компания  составилась,  пожалуй, не случайно: молодые кан-
         дидаты  наук  консолидировались между  собой, по своему, ну ска-
         жем,  статусу, что ли, а Льва  Ефимовича  с Яшей - холостяков, так
         сказать, они взяли  к себе  в компанию, скорее всего,  из соображе-
         ния  какой-нибудь мелкой  корысти. К примеру:  молодой  человек,
         если  достаточно эффектно выглядит, вполне может  пригласить на
         танец самых, что ни на есть, привлекательных партнерш!  А там и к
         столу пригласит - на рюмку водки! И, положа руку на сердце, какой,
         скажем,  завлаб  не захочет  посидеть  с  симпатичной  молодежью?
         Соображаете? А то, гляди, и крупное начальство... подплывет!  Вот
         такая  банальная  версия  вполне  могла оказаться  причиной, соста-
         вившей эту компанию.
            И вот, кандидаты, панибратски смахивая  робость  с распрямляю-
         щихся  Яшиных  плеч, начинают активно  подпаивать  своих холос-
         тяков - Яшеньку и Льва... И очень скоро Лева начинает закисать:
            - Все мы - ужас-ное дерь-мо-о...Ты по-нял, Яша! Ты, может быть,
         единственный  из нас, кто еще не окон-ча-тельное - понимаешь - не
         окон-чатель-ное дерь-мо-о!.. Ты меня по-нял?! Да-а, я любому могу
         сказать - я дерь-мо-о!.. Ну и что?!  Я вас спрашиваю...
            Симпатичная кандидатская жена  уставилась на Льва Ефимовича
         тупым,леденящим взглядом,а супруга второго кандидата пыталась
         его утешить:
            - Ле-ва-а, Ле-вуш-ка-а,.. не на-до, слышишь... не на-до - не расстра-
         ивайся... Ну-у-у.. Ну что ты?..Э-эх, Лева! Да ты  прекрасный человек,
         Ле-ва-а... Ты слышишь меня?
             Но  Лева сейчас, видимо, слышал  только  голос  своей  совести,
         проснувшейся и страстно заговорившей о чем-то.
            - Лев Ефимович, ты теряешь человеческий облик,- как водой ока-
         тил его один из кандидатов.
            Лев Ефимович  окаменел  на мгновенье,  но как бы  почувствовав
         на себе участливый взгляд Яши,мотнул головой в его сторону. Яша
         действительно был потрясен необычным откровением: уж он то не
         мог  не заметить,  вылезшую  из маленького  деспота, симпатичную
         душу,  которую  он - Яша - давно пытался  разглядеть за строгим и
         тупым однообразием приказов. И вот теперь она  появилась в виде
         маленькой муки, так много, наконец объясняющей.
            - Всё в порядке,  Лев Ефимович - вы молодец!  Я вас понял! Буде-
         те селедку?..
            - Давай  селедку!  Всё давай!.. Я всё  для тебя сделаю!  Хочешь, я
         тебе... Малышеву заклею? Хочешь!...
            - Ти-хо...
            - Т-с-с...
            - Тиш-ше...
            Зашипели вдруг все сотрапезники хором.
            - Кто такая Малышева?- Яша внимательно оглядел всю компанию
         и почувствовал явный сговор: все чего-то понимали, а он ни-ни.
            - Кто такая Малышева, Лев Ефимович?! Да объясните же наконец,
         пока я кричать не начал! Хотите - на весь зал заору:  э-эй, кто здесь
         Малыш-ш...
            - Ти-ше ты, шут-ник...
            - Тих-хо-о, спуг-нешь...
            - Да ты что-о...
            Шипение на этот раз было просто зловещим, категорическим.
            - Да объясните же, в чем дело, - невольно зашипел и Яша, - О чем
         речь? Кто такая?
            - Да ни-кто-о,. просто  девка  красивая, - строго скривив  физионо-
         мию, вразумлял кандидат,  у которого симпатичная жена,-  Мы тебя
         просватать хотели, а ты всё портишь.
            - Да вы мне покажите - я сам заклею! Где она?!

            Не прошло  и часа,  а Яша  уже с ней танцевал. Ее платье, на удив-
         ление, было в тон его костюму: голубой - электрик!  Представляете
         - один к одному! Платье было коротким  и обтянутым... кроме того,
         что видны были  коленки, еще и  разрезы  с боков - сантиметров по
         семь!.. А-а-а!.. Вы-со-ка-я! Если  каблуки  повыше  надеть, то с Яшу
         ростом будет!  Потрясающе  стройная,.. а  лицо - Эллада!  Крупные,
         правильные  черты лица, да такие, "что не можно  глаз отвесть" - во
         как! Совершенно  Яша потерялся - ни мгновения  без нее  не может!
         Куда ни ткнется, за что  ни возьмется: зажмурится  или вина  целый
         бокал  сквозь зубы  цедит - прямо встает перед глазами!.. Помните:
         "Только я глаза закрою..."
            У-жас! Гипноз!.. Верите - нет: про-пал ...
            А  компания не  дремлет:  такого маслица  в огонь подливает, что
         ка-ра-ул!
            - Ну вы, ребята, смот-ри-тесь!
            - Точно! Бо-ге-ма!.. Камея Гонзагов!.. Бо-ги!..
            - А точно, а? Профили, как картинка!
            - Ты,.. да у вас же одинаковые профили"! Точно! Смо-три, а-а!
            - Да, ребята! Смотритесь вы - что надо!
            И понесло, и поехало!
            Звали ее Леной. Воистину, Елена Прекрасная! Улыбка ее не толь-
         ко ослепляла,  она была доброй, дарила  надежду! Более того,  она
         смущалась... она  увлеклась! Да-да:  щеки ее  временами  вспыхива-
         ли, и она  заглядывалась на стройного Яшу - Якова Александрови-
         ча - как его  стали  называть  оба кандидата,  их жены  и  даже Лев
         Ефимович, правда - сбиваясь через раз.

            Вечером первого января  Яша выпроводил маму из дома и, обезу-
         мев от волнения, ждал, когда настанет шесть часов. В своей крохот-
         ной  комнатке, где он устроил  декадентский рай - с птичками, рыб-
         ками, полками на корягах,псевдокамином, простенькими но под мо-
         дерн креслами, самодельной тахтой  и даже ковриком из бархатной
         скатерти - он  накрыл самодельный же столик - типа журнального -
         скромными конфетами, фруктами и даже винцом - и трепетал, ожи-
         дая - буквально  теряя  самообладание. Наконец  раздался стук: ко-
         ротенький, робкий.
            - О-ой, как здо-ро-во! Слу-шай, что это?!
            Леночку поразили защебетавшие хором птицы.Это действительно
         было Яшиной гордостью: вольер над шифоньером! До самого пото-
         лка натянута рыболовная  капроновая сеть, за которой  жила  лесная
         братия. Этот уголок был самым  ярким  в Яшином раю:  с корягами,
         фикусами, плющом и геранью. А жили там  два щегла, одна зеленуш-
         ка, жаворонок, чижик и зяблик с поломанным  крылом и от того не-
         сколько грустный.
            Яша был уверен, что эта  братия  произведет  на его подругу силь-
         ное  впечатление,  но он  не рассчитывал  на такой  ошеломляющий
         эффект и теперь был  просто окрылен!  Он стал  так весело, так лег-
         ко ухаживать за Леной, что ему  удавался  даже юмор. Через неско-
         лько  минут, забыв  окончательно  всякое  волнение, всякую нелов-
         кость, они начали сближаться душами - торопливо выясняя всякие
         мелочи прожитой жизни и прожитых дум:
            - Маман пыталась учить меня на скрипке. Представляешь,четыре
         года в музшколе пилил! Пацаны дразнятся: мамсик и так далее... Я
         так рад был, когда бросил!
            - Меня тоже заставляли в музшколе учиться - но я семилетку кон-
         чила. А потом - да ну ее! Я тоже ненавидела  музыку!  Вернее, зани-
         маться не любила... А ты в институт будешь поступать?
           - Да я  поступал уже - на  архитектурный, представляешь! Рисунок
         на четверку  сдал... а  физику  провалил. В техникум воткнулся уже
         без экзаменов - перевели документы и всё...
           - Слушай! Я тоже  в институт  поступала, в художку. И рисунок на
         четверку сдала - а  по конкурсу  не прошла! Родичи, представляешь,
         ничего сделать не могли, и тоже  в училище  впихнули:  по профилю
         своему, чтобы потом в институт к себе...тоже - документы перевели,
         и всё! Папаня же мой - заместитель нашего шефа!
            - Вот они чего шипе-ли тог-да...
            - Кто шипел?Те что ли?Да ну их всех! Слушай, а где твои предки?
            - Да  у меня только матушка: отец бросил нас. А матушка сейчас к
         своим пошла - к знакомым... Давай бухнем! Хочешь, зяблика доста-
         нем, он не летает!
            Достали зяблика  и упустили его под тахту. Ловили вместе: толка-
         лись, смеялись. Зяблик трепетал, а они  передавали его из рук в ру-
         ки, подносили  клювом  ко рту,  гладили его, заглядываясь друг на
         друга  и, наконец, заметив  в глазах  особый, влажный блеск - тихо
         прижались друг к другу. Обоих передергивала дрожь.
            - Давай поженимся,- прохрипел Яша.
            - Давай,- так же хрипло ответила она.
            Все крепче прижимались они  и сидели так,  пытаясь поглаживать
         волосы, руки, плечи, лица... слегка целовали  друг друга  в щеки, не         
         смея позволить себе ничего большего. Но им и так было - очень хо-
         рошо:  никогда еще - так не было!

            На работе на Яшу все косились. Прошло уже десять дней: два вы-
         ходных минуло. Яша больше не мог выдержать этого ада! Лена  как
         в воду канула - пропала! Ни разу он  не видел ее с того самого вече-
         ра. Это был какой-то ужас! Никто в отделе не хотел говорить на эту
         тему: "Да пойми, ты, чудак - не знаем мы ничего - не работает она в
         нашем институте - наврала она! Зайди  к ее отцу, если хочешь, а нас
         не дергай!"
            Наконец Яшу вызвал к себе завлаб:
            - Заходите, Яков Александрович, садитесь. Вот сюда садитесь!
            - Спасибо.
            - Я вот что  хочу  вам сказать: я разговаривал с Аркадием Семено-
         вичем - ну Малышевым - вы знаете... Так вот, он значит, мне сказал,
         что Леночка, видимо, уедет...
            - Она что - не работает здесь, да?
            Яша чувствовал, что глаза его наполняются влагой.
            - Зря вы так переживаете, знаете ли...
            - Она здесь никогда не работала?!
            - Ну что вы, она работала здесь:  в лаборатории  первичных  анали-
         зов... просто...
            - А в отделе кадров говорят, что здесь она не числится.
            - Ну что вы - она работала! Это же все знают! Это Аркадий Семено-
         вич, очевидно, просил...Вы поймите,..Вы, Яков Александрович...Как
         бы вам это сказать...Вы с ней - ну, совершенно, что ли - разные... по-
         нимаете - люди разные - вы с ней... разные люди...
            - Как  это-о?!  Да мы... мы  с ней  говорили - у  нас же  всё в судьбе
         одинаково!...
            Яше  так  захотелось  объяснить,  рассказать  обо  всем  -  и лица, и
         вкусы, и  костюмы... Но он не мог говорить этого! Он вообще не мог
         говорить - его  душили  спазмы  обиды.  Он  стал  красным, как рак -
         ему было  невыносимо жарко... так жарко, что он не мог этого выне-
         сти... и он - заплакал.
            - Мы с ней... мы - одинаковы... вы  не правы... не правы, - всхлипы-
         вал  он,  кулаком  утирая  покатившиеся  слезы. Он  не  понимал, что
         перед  ним  начальник  лаборатории - он  хотел  видеть только Лену...
         только ее...
            - Мы во всём - во всём одинаковы... - повторял он бессмысленно.
         Слезы текли  всё  обильнее, и  в их  размывах будто таяло - расплы-
         валось - немыслимо родное - лицо.




                СТАКАН  ВИНА

             Стыдно признаться,  но  я ему  когда-то  завидовал: давно, еще в
         школе.  Красивенький он был  донельзя  и в настольный теннис иг-
         рал, как бог. Одевали его с иголочки, никогда не бранили, ставили
         приличные отметки  и звали  сладеньким именем - Владик. Девчон-
         ки, которые со мной всегда были заносчивы, надменны, которых я
         терпеть не мог  за их  стерильно-промокашечный  вид - эти  школь-
         ные  крысята  в белых фартучках - заискивали перед  ним, льстили,
         подлизывались. Даже учителя  улыбались ему...Потому что папа у
         него был каким-то шишкой  в "Плодовощторге".
             Честно говоря, странное чувство я испытывал к этим  овощным
         магазинам: сыростью в них пахло, если  не гнилью, и  покупателей
         не было никогда. Тоскливое  уныние, омерзение овладевало моей
         детской душой  при одном только виде этих безлюдных, вечно сы-
         рых и темных склепов с овощами, годными лишь на корм скоту.
             То ли дело гастрономы, кондитерские, универмаги... В гастроно-
         мах  и  универмагах,  в каких-нибудь культ или  радиотоварах - сок-
         рыта  таинственная  магия  обновления:  по сей  день  живёт во мне
         радостное ощущение  сказочной страны  прилавков, где находился
         вечный, неиссякаемый  источник  всех необходимых на свете благ!
         Н-да, не случайно я это вспоминаю:  это все связано  с Владиком и
         теперь - спустя много лет со школьных дней...
             Я  встретил его у гастронома. Он часто там  стоял: с дружками и
         один, утром и днем, в начале вечера, перед закрытием  и даже пос-
         ле.  В этот день я встретил его утром, часов в одиннадцать, одного,
         погруженного в тупость и отчуждение. Я остановился  поговорить
         со знакомой, а он заметил меня, стоя в стороне, под деревцем: гру-
         стный, одинокий и, как бы стыдясь, кивал мне размеренно, осторо-
         жно - улыбаясь  при этом  своими  влажными, красивыми  глазами.
         Когда распрощались со знакомой, я подозвал его. Он так покорно
         подошел, что меня  передернуло. Он сознательно унижался, облас-
         кивая меня  противной лестью: я просто не знал, что делать: тошно
         было переносить всё это.
            - Погулять  вышел?  По делам?..  Нет?.. Работаешь? -  лепетал  он,
         перебирая целый ворох вопросов.
            - Да вот, на базар нужно сходить,- ответил я, показывая сумку.
            Он  как-то  нудно замялся, обращая  разговор  в бессознательный,
         как бы, животный контакт. Я окончательно растерялся и, чтоб толь-
         ко вернуться к разумной речи, машинально произнес:
            - Хочешь со мной прогуляться?
            - Да?.. Пойдем!.. Только это... постой, - глаза его  суетливо забега-
         ли, озирая  пригастрономье  и, как бы  ничего не найдя, тупо засты-
         ли, вопрошая самих себя - чего они ищут?
            - Сейчас, постой! А куда? На базар? А тебе что - надо что ли?
            - Да, на базар надо сходить,- объяснил я еще раз.
            - Ко-неч-но,.. слушай, - он, видимо, чувствовал мое отвращение и
         старался  как-нибудь  рассеять его:  всем  своим  видом  он,  вдруг,
         стал  показывать мне, что огорчен  моей гордыней - он уже  не уни-
         жался. Напротив, на своем  зверином языке он умудрился выразить
         такую гамму достоинств, что я моментально проникся к нему сочув-
         ствием, интересом  даже, буквально  не заметив, как это произошло.
            - Слушай, я это... - он достал  из кармана мелочь, и  сверкая глаза-
         ми,  как бы оценивая  мое в этом  участие, с дружеской интонацией
         произнес, - Сейчас,.. забегу  на секунду - надо стаканчик  вина про-
         пустить, пока гастроном рядом. Ага? И пойдем! Ты подожди, а?
            - Подожду, подожду, - ответил я поспешно.
            Вышел он каким-то преображенным: широким жестом масластой,
         длинной  руки, взмахнув  в направлении  базара,  улыбаясь все еще
         грустной, но уже самодовольной улыбкой, не без иронии в голосе,
         он звучно и весело пропел:
            - Впе-ред, Ка-ра-пет!
            "Экое благо, этот самый  стаканчик вина"- подумал я, наблюдая
         сию метаморфозу. Разговор по-прежнему не вязался, но дорога, к
         счастью, была  не длинной. Перед  нами  замелькали  первые пред-
         вестники  базара: будочки, лавочки, киоски, магазины. Выделялся,
         разумеется, продмаг: густая толпа  мужиков, начиненная пивными
         бутылками, как гриб, прилипла к сине-белой торцовой стене, "пре-
         украшенной",  к тому же, мусорной свалкой. Мой попутчик  так  и
         вспыхнул, превратившись - в обнаженное  сердце: даже видно бы-
         ло, как стучит его пульс:
            - О-о!.. Пи-во!..
            И  какой же  нескончаемой бранью обрушился он  на Советскую
         власть, когда, недовольный  порядками, выбрался  из этого  осин-
         ного гнезда:
            - Охамели, твари, ну охамели! Полтинник!  За бутылку  пива!.. Да
         ты чо?!  С бутылкой,  да ты! На фиг мне  бутылка?!  Ведь знают же,
         твари - что я таскаться с ней не буду...Ну, тва-ри-и!..Ну, оха-ме-ли,..
         ну  ско-ты!..
            От него исходила жуткая волна эмоций:  я попал буквально в по-
         ле какого-то психического  давления. Я даже растерялся - не знал,
         как  себя  вести.  Он бранился и плевал на асфальт  не переставая -
         он подчинял меня своей животной манере общения, всё туже и ту-
         же натягивая "вожжи", создавая  гнетущую  атмосферу  волнения -
         и с этим ничего нельзя было сделать:
            - Ты, Карапет! У тебя алтушки лишние будут?
            - Посмотрим, - ответил я  не без смущения, - купим, что нужно  и
         посмотрим...
            - Ты, ну ты прикинь сейчас - хоть копеек двадцать, а?
            Я, разумеется,  порылся  в карманах  и,  дав ему  двадцать копеек,
         сказал, что если  он  собирается  возвращаться  за пивом, то  я  его
         ждать не буду.
            - Да ты чо-о, какое пи-во! - удивился он, совершенно вдруг подо-
         брев,- За полтинник! да ты чо!.. Я лучше стакан вина пропущу, ты!..
            И опять рядом с преображением его стоял "стакан вина".
            Набрав, в конце концов, что называется, в обе руки, устав как Си-
         зиф  от рутинного  труда, и ответив  на ворох  бессмысленных фраз,
         я таки уступил своему попутчику - по его настоянию - нагруженные
         сумки:  вообразите, какой стыд  я должен был  испытывать, идя ря-
         дом с ним налегке - но он так противно, так неистово настаивал...
            Да - свой стакан вина  он пропустил  еще до начала покупок, а по-
         том, тщательно торгуясь с частниками, выбирая товар похуже, вык-
         роил  из "наших" денег еще  кой-какую  мелочь и  успел употребить
         ее, разумеется, на стаканчик вина - до того, как мы покинули базар.
         И вот, теперь мы приближались к тому месту, где  встретились. Он
         знал,что у меня остался еще  целый рубль и, судя по всему, настро-
         ен  был оптимистически. Гастроном  мало-помалу  приближался  и
         беспокойство моего попутчика заметно возрастало.
            - Подержи-ка,- протянул он мне одну сумку, и освободившейся ру-
         кой стал обшаривать свои  карманы, сгребая, неизвестно  откуда бе-
         рущиеся, медяки.  В нем, надо сказать, не видно  было  даже призна-
         ков опьянения, а ведь выпил три стакана - целую бутылку!
            - Слушай, это... ты, я тебя до дома провожу. Не-е, ты не базарь, ты
         чо-о... прямо до до-ма...Только, это... давай зайдем в гастроном, а...
         Сигареты же надо тебе? У тебя же кончаются...
            В гастроном  мы зашли, естественно, вместе  и, понимая  его инте-
         рес, я  разменял оставшийся рубль,  взяв сигарет подешевле. Владик
         метался от одного отдела  к другому  и, подталкивая  меня  поближе
         к бакалее, запричитал:
            - Ты-ы, смотри, какое здесь  ви-но, видал?Ты, у меня, смотри, ско-
         лько алтушек... Ты, поскреби там, а!
            - Ну конечно, Владик, вот же есть еще мелочь.
            Я отдал ему всё и, даже не взяв у него сумок, вышел на улицу. Ко-
         гда он  выходил, он просто  светился особым - степенным удоволь-
         ствием. Казалось, он одобрительно  напевает  что-то вроде: "Класс!
         Здорово!.. Отлично!.. Во-о, я  моло-дец!"
            Поглядывая красными, теперь уже недобрыми глазами по сторо-
         нам, он пер мои сумки и  мерно сплевывал  себе под ноги через ка-
         ждые пять шагов. У моей калитки снова начал мяться.
            - Ты-ы, -  и он достал  из кармана две десятикопеечные монетки,-
         посмотри там, хоть сколько-нибудь, а-а...
            - Сколько тебе  нужно? - спросил  я  уже с нескрываемым  неудо-
         вольствием.
            - Да вот, видишь, еще тридцать копеек нужно.
           Я вошел в дом, пошарил по карманам и вынес ему нужную мелочь.
         Взял он ее с таким же, как и мое, неудовольствием. Мялся, мялся и
         - выдавил наконец:
            - Пойду... Надо хоть стакан  вина випить, что ли,- и глядя на свою
         нечистую  ладонь, он тупо  перебирал  серебряные  монеты, - На-до
         хоть  ста-кан...




                Н Э Л Я

             Если бы  ночь могла стирать в памяти  события  минувшего  дня,
         если  бы  просыпались  мы,  как  бы  родившись  заново,  зная,  что
         жизнь  началась  и прожить  ее  нужно как следует - может быть не-
         было бы в нас той злосчастной жилки, которая мешает нам  петь на
         улицах,  смеяться  в полный  голос  или  плакать,  когда становится
         больно.  Но, увы, мы  помним о прошлом и будущем, связываем их
         воедино и вечно боимся давать себе волю, чтобы в минуту страсти,
         ненароком не сломать, и без того шаткий, мостик в наши надежды.
             Последнее  время  Нэля  стала  думать об этом  все чаще. Судьба
         сковала ее жизнь мелким, бессмысленным страхом. Вместо ожида-
         емых радостей, счастья - жизнь  предлагала  ей только этот страх и
         больше  ничего - "Nihil"... Она перестала понимать, что и как нужно
         делать: все казалось ей  сплошной  ошибкой. Взять хотя бы ее рож-
         дение: в войну многих эвакуировали в Среднюю Азию - судьба, что
         называется, забросила!  И  Нэля родилась у такой вот заброшенной
         женщины, не вступавшей в брак  и не желавшей ребенка. Даже имя
         в метриках оказалось записанным  с двумя  ошибками, ибо ни мать,
         ни туртушка  в ЗАГСе - не знали, как оно пишется. Н-да, безграмот-
         ных записей,  как и  бессмысленно  рожденных, было тогда  огром-
         ное множество - это было в порядке вещей.
            Но прошло четверть века:  Нэле было  двадцать пять - восемь лет,
         как  школа за спиной - и  все эти сознательные годы  тянется один,
         бесконечный жизненный урок - на заданную тему - урок умерщвле-
         ния надежд - хоть на что-то! "Nihil"!
            Иногда так хотелось покончить всё разом, что будь под рукой яд,
         или оружие... С каждым днем ощущала она, как взрослеет, но смот-
         реть вперед было тошно! Никакой поддержки ни в ком она не нахо-
         дила.  Если  появлялись  подружки,  то скоро  начинали  предавать:
         старались обмануть - и в большом и в малом... Собственно и ей бы
         никто в вину не поставил, делай она то же самое. Это было против-
         но, гадко - невыносимо!
            Не было надежд и на службе.  Отношения  на работе  казались ей
         скрученными  в какой-то жуткий  ком - это был  хаос  непонятных,
         неуправляемых сил, которые подавляли всё личное - растаптывали
         веру,  уничтожали любое разумное начинание. Ни одно убеждение,
         кроме полной беспринципности, не выдерживало: рушилось,отсту-
         пало под натиском жизни. В этом-то и был главный смысл тянуще-
         гося урока. Утешало только одно - так жили все!  Все  еле-еле зани-
         мались своим делом;  у всех  была такая уйма хлопот, неувязок, не-
         приятностей, что  рассуждать, анализировать - даже  не пытались.
         Мысль приводила всех в один и тот же тупик - стихия!  Хаос!
            Разговоры  дальше тряпок  и  иного барахла обычно не заходили.
         Иногда, правда, делились любовными историями - запоем - по два,
         три дня! Но проходило и это, и опять оставались безделушки, тряп-
         ки - сапоги, пироги, парики и прочее.  Так было легче!  По крайней
         мере, так было терпимо.
            И вот однажды ей нашли ухажера! Звали его Игорем: парень вид-
         ный, двадцати семи лет, холостяк - до неопрятности. Его перевели
         в тот  отдел, где  работала  Нэля. Заговорили  об этом раньше, чем
         им пришло в голову всерьез обратить друг на друга  внимание. Си-
         туация  столь  привычная, обыденная, можно  сказать, что ему, так
         же как и ей, сначала просто  не было дела  до других: он с головой
         окунулся  в работу - полез в чертежи, завел  новые  папки с делами,
         письмами  и прочим делопроизводством;  а ее  это только смешило
         и  раздражало. Он  обращался  к  Нэле  по делам:  спрашивал книги,
         журналы, папки;  как будто даже  заигрывал  с ней - но видно было,
         что ему одиноко, что он стесняется стоптанных ботинок, что живет
         в нем закоренелое, замученное  холостячество. Это потешало  Нелю
         и она  была готова симпатизировать ему. Но сослуживцы!.. Хлебом
         их не корми, а  в душу лезть  позволяй!  Без  пошлого  заискивания,
         без неуместных комментариев, от которых так и кидает в смущение:
         без того, чтобы  не задрать вам рубаху, они обойтись просто не мо-
         гут! Тут уж ничего не поделаешь.
            В конечном счете, Игорю и сдружиться-то было  не с кем, кроме
         Нэли: почти одногодки и одного, если так можно  выразиться, сос-
         ловия. Характер Игоря сразу стал проявляться: служебные трения
         раскрывают  человека  даже  лучше,  чем  семейные. Через неделю
         его было видно, как на ладони. Конечно же, Нэля приглядывалась
         к нему особенно  внимательно: с выводами  не торопилась - давал
         о себе  знать  восьмилетний  урок. Но постепенно у нее стало скла-
         дываться  самое хорошее  впечатление о нем: он становился единс-
         твенным - неотразимым! Трепня сослуживцев настороженно стала
         стихать, и теперь, если кто  и позволял себе пошлость, то незамед-
         лительно  чувствовал  всеобщий  упрек. Дело, похоже,  принимало
         серьезный оборот.

            Игорь, казалось, старался  не подавать  никакого  повода  для на-
         дежд. Напротив, он становился  довольно  развязанным, даже бес-
         тактным. Его теперь не очень-то смущал свой запущенный вид. Он
         стал  громко  смеяться, бесцеремонно  потягиваться  и  зевать  так,
         будто он один в комнате. Даже курить начал  при ней, если никого
         больше не было.  Одним словом, Неля  стала для него - либо близ-
         ким человеком, либо - просто отсутствующим лицом... как у детей,
         знаете: и нравится девчонка, и портфелем - по голове.
            Говорил  он  довольно  интересно: бывало и  невпопад, и не прав
         был, и несправедлив, но увлекателен был всегда. Нэля бесилась.
         Иногда  она  ловила себя  на том, что  осуждает  его зря - что права
         еще  меньше, чем  он... Но, более всего, ее мучило не это - она явно
         перенимала  его  манеры, и  замечать  это  было  просто  несносно.
         Никаких особенных чувств, кроме  разве что, минутных увлечений,
         она пока в себе не находила и  видела лишь, что  не хочет  уступать
         ему ни в чем - даже в самой малости. Отношения напоминали борь-
         бу, состязание!  Игорь чувствовал это и, похоже, делал  все, чтобы
         разжечь страсти до предела. Он становился  просто коварен, дово-
         дя ее порой до головокружения, чуть ли не до гипноза.Отказывать-
         ся от этой борьбы  Нэля не хотела, да и не могла; но и втягиваться,
         а тем более, идти у него на поводу - понимать его, проникаться бли-
         зостью к нему - было страшно. Он предлагал ей  увлечься каким-то
         неистовством, предлагал духовную драку, в которой явно чувство-
         вал свое превосходство. Он стал просто требовать от нее - если не
         понимания, то  по крайней  мере, абсолютного внимания  ко всему,
         чем он  был увлечен... и ничего  не позволял оспаривать. Он желал
         чего-то невозможного - он требовал ломать мосты между прошлым
         и будущим!
            Нэле  становилось  всё  трудней  и  трудней... дни мелькали своим
         бесконечным ритмом и ничто не могло остановить это, чтоб можно
         было передохнуть, осмотреться,  разобраться  во всем. Было неког-
         да!  Неумолимо  всё бежало  вперед, оставляя за собой  только неиз-
         менный - хаос.

            В подобных  учреждениях, в подобных отделах, сотрудники обы-
         чно  разбегаются  по делам  уже  через  час,  после  начала  работы,
         оставляя  в кабинетах только  самых молодых. Так что  наши герои
         часто оставались с глазу на глаз. Игорь, казалось, ждал этих минут.
         Нэля же  их  побаивалась. Чувства  были  двоякими: думалось  не о
         том, что Игорь вдуг обрушит на неё  безудержную страсть - как раз
         этого она  от него  не ждала. Она  знала, боялась и даже хотела дру-
         гого:  ей хотелось идти  вслед за ним... Она чувствовала, что Игорь
         это знает. Она уже готова была признать себя побежденной, но вот
         как это сделать - она  не представляла. Мало того, Нэля  чувствова-
         ла - даже  наверняка  почти  уже знала, что Игорь, рано или поздно,
         предложит  ей  себя  и, как ни  странно, боялась именно этого. Она
         старалась  не думать об этом, а если  думала, то как о большом кра-
         сивом городе, куда в общем-то не хотелось. Мало-помалу и она ста-
         ла позволять себе при нем потягушки, бесцеремонное зевание,  нес-
         держаный  кашель  и тому  подобное.  Порой даже кокетничала без
         меры, порой специально для него  подбирала  книги, статьи, репро-
         дукции. Она обнаружила  в нем особого рода  надежность: это был
         друг, которого можно не опасаться - сильный и надежный друг!
            Однажды он с ней поздоровался после того,как все вышли из от-
         дела:  они  уже  часа  три  видели  друг друга,  переговаривались по
         пустякам, шутили, и вдруг, оставшись наедине, Игорь как-то взвол-
         нованно, необычно - как будто  из под земли,  издалека, словно его
         нет, тихо, как самому себе, произнес: "Ну, здравствуй, Нелли".
            Нэля  вздрогнула. Он  сказал это, как  после  долгой  разлуки, как
         будто обнял ее  наконец, сделал то, чего так  долго  ждали они оба.
         Нэля замерла, затаила дыхание: всё вдруг смешалось в ее голове.
         Ей было дурно! Ей не хотелось...а вернее, она  была не готова - бы-
         ла не в силах вынести этот разговор, это откровение... теперь - так -
         неожиданно.  Всем своим видом она старалась показать это Игорю
         и он как будто  понял ее: осторожно, коротко помолчав, пробормо-
         тал таким же голосом: "Ладно, не буду."
            Нэля метнула на него злой, обиженный взгляд,но он встретил его
         спокойно, широко открытыми глазами, как бы охлаждая вспыхнув-
         шее чувство боли. Нэля понимала, что ведет себя глупо: вернее, что
         выглядит глупо. Она  не знала  куда деться: она  видела, как он в се-
         бе уверен. Ясно было, что он  может  повернуть разговор в другое
         русло, снять эту натянутость одним словом, одним  движением. Но
         он не делал этого, он молчал. Он, похоже, мучил ее. Нервы сдавали:
         Нэля встала, пытаясь  изобразить  утомление,  умоляюще посмотре-
         ла на Игоря и, словно извиняясь, осторожно вышла из комнаты.
            Ей  вдруг показалось, что судьба ее решена.  На ум шло всё сразу.
         В голове  была путаница:  ни на чем  нельзя было остановиться, всё
         мелькало... Она шла  по коридору,  почти не замечая встречных: ме-
         ханически отвечая  на приветствия. Иные оглядывались на нее, кто-
         то даже остановил, но она не среагировала, а отмахнувшись, тороп-
         ливо прошла  вперед. Подойдя  к окну, она уставилась на лохматые
         кроны  деревьев, находя  их зелень  какой-то  неестественной и сов-
         сем не пыльной, как обычно. И опять двоякое чувство - волнения и
         радости - владело  ею,  наполняя  душу  чем-то  новым, долгождан-
         ным, неведомым.
            Слегка  развеявшись, она  возвратилась  в отдел.  Острота чувств
         несколько  притупилась  и  Нэля, с деланным  безразличием, не без
         кокетства, скользнула  к своему столу,  взглянув  на  Игоря  только
         мельком. Тот сидел окунувшись в дела и покусывая  губы - видимо
         злился.  Нэля  села,  изображая  усталость,  занятость, скуку  и  еще
         что-то. Ей казалось, что Игорь смущен, но когда он поднимал глаза,
         Нэля снова терялась.

            В эту ночь уснуть было невозможно:  живо вспоминалось то одно,
         то  другое.  Неля  искала  истину: "Никакой близости нет! Он просто
         самоуверенный  чудак!  Он  думает, что  достаточно  быть  сильнее,
         чтобы  командовать. Вовсе он  не сильный! Посмотреть бы на него,
         когда ему трудно будет.  Прет прямо  в лоб - во всем!  Никто еще не
         добивался успеха, идя  прямо в лоб - напропалую! Просто его пока
         еще не били, он еще поймет! Ему еще много придется плакать..."
            Вдруг она поймала себя  на мысли, что при нем  почему-то в голо-
         ву лезет все, что угодно, только не это. Вспомнились его глаза, гру-
         боватый громкий голос, его настойчивость, гнет его упрямого хара-
         ктера.  И опять становилось не по себе: хотелось открыть и без того
         открытую  форточку,  хотелось  пить,  ходить   по  комнате,  читать,
         курить... что угодно, только  не спать.  Мысли  одолевали: метались
         от одной правды  к другой  и всё  искали, если не покоя, то по край-
         ней мере, успокоения.
           Нэля решила ждать: будь,что будет! Всё само всплывет! Но Игорь
         ни в чем  не менялся - как будто  ничего не было.  Иногда казалось,
         что  он  тоже  ждет,  иногда - что издевается. Порой он еле заметно
         нервничал. Он чего-то хотел, но чего - Нэля  понять  не могла.  Она
         решила, что пойдет на откровенный разговор - во что бы то ни ста-
         ло,  лишь бы  он  его  начал. И тут она  поняла, что ждать нужно не
         долго:  ей даже показалось, что момент для этого  есть всегда, если
         в отделе никого кроме них нет.
            Всё  произошло  неожиданно:  не  издалека, как  раньше, а  как-то
         сразу, он между делом, откровенно обронил:
            - Страшно завидую твоему будущему мужу!
            - Почему же? - спросила  Нэля  смутившись, и  уставилась на него
         широко раскрытым,вопрошающим взором.Взгляд же Игоря поедал
         ее, как будто раздевая с ног до головы.
            - Так от чего же? - переспросила Нэля.
            - Тебя все время нужно побеждать! Покорять заново! С тобой нуж-
         но бороться, потому что ты  дерешься с целым миром! Ты очень це-
         льная, - он  как будто  говорил  с самим  собой, или  хотел  показать,
         что говорит себе. С трудом  сдерживала себя  Нэля, чтоб не раскра-
         снеться,  как  школьница. Она знала - стоит  показать  ему  слабость:
         посмотреть  на него  с нежностью, или  еще что-нибудь в этом роде
         - и  он  сморщится  так, что  сгоришь со стыда. Видела  она,  как он
         вгонял  в краску  молоденьких девиц, потерявших  контроль над со-
         бой... не дай бог! Она знала, что от нее он ждет большего и она дер-
         жалась, как могла.
            В этот день он сказал  многое. Он  делал  всё, чтоб помочь ей: ме-
         нял  разговор, заискивал, касался  ее  любимых  тем. Он  слушал  ее
         внимательно, старался быть радушным, острил.
            Впервые  за всё это время  они  пошли  после работы  вместе - гу-
         лять! И он все время говорил. Он говорил  так много, что ей  начи-
         нало казаться,  будто в этом  и  заключается  главное  для него удо-
         вольствие.  Он как будто  слушал себя  с упоением - проверял свои
         мысли, развивал свое красноречие... Он любовался собой  и  конца
         этому не было видно. Уже стемнело и это мотание по улицам стало
         просто пугать Нэлю - они забрели  в довольно глухие места, чужие
         и опасные:  улицы шли  мимо парка, были узкими, все время встре-
         чались какие-то мосты,под которыми самое место сомнительному
         люду. И вот, перед самым выходом на магистраль, из под послед-
         него на их пути моста действительно  вылезло  несколько тёмных
         фигур: это были приблатненные, подпитые парни, которые, ни ми-
         нуты  не сомневаясь,  бросились  на  заблудшую  парочку  в атаку.
         Игорь, поняв в чем дело, резко рванулся в сторону, дико крича:
            - Да вы что, ребята! За что-о?! За что-о-о?!
            Нэля  оказалась вдруг одна, и лихой, развязный  верзила, с длин-
         ным сверкающим ножом в руке, подперев ее под самые ребра, гру-
         бо приказал  спускаться  с ним  под мост. Неописуемый ужас охва-
         тил Нэлю.Сознание настойчиво цеплялось за истошные крики Иго-
         ря, который, похоже,  уже  выбегал  на магистраль, призывая  кого-
         то  на помощь:
            - За что-о-о,  ре-бя-та-а?! Девку не тро-гай-те!.. По-мо-ги-те-е! Там
         жен-щи-на!.. По-мо-ги-те-е  же-е-е!..
            Голос Игоря все время удалялся, но было слышно, что кричит он
         громко, почти  истерически.  Верзила  тоже вслушивался  и намере-
         ния его, похоже, стали меняться:  он вырвал сумочку из рук Нэли и
         стал тщательно обшаривать ее. К сожалению - к огромному сожале-
         нию - там находился  весь ее  полумесячный  бюджет! Она никогда
         не брала в долг:  просто не умела  это делать - и теперь вот главной
         ее мыслью было:"Боже мой! Чем я буду жить? Как мне жить теперь
         - до получки, бо-же?!"
            Эта мысль  даже  притупила ее  невыразимый ужас. Бандиты ста-
         ли собираться  вокруг нее, подталкивая куда-то, лапая, кто как мог,
         задирая юбку.  Но  раздавались и  трезвые  голоса: "Отпусти ее, ну
         ее на хер! Ты, вон базарит как, гусь! Щас народ набежит! Отпусти!"
            Наконец верзила резким, командным голосом процедил:
            - Давай, чеши отсюда скорее! Стой! Вон той дорогой чеши! Через
         переулок  выйдешь  к трамваям,  поняла? Давай, чеши быстро, пока
         не проткнул... ну-у!
            И Нэля бросилась тем переулком, который ей  указали.  Минут че-
         рез пять она вышла к трамваям.

            Три дня Нэля  не ходила на работу. Наконец ей удалось занять ка-
         кие-то  крохи, она  собралась с духом  и... Как молнией  ударила на
         службе - страшная  весть:  Игорь  уволился!  За два дня  умудрился
         взять  расчет!  Как  бешенный  метался  -  его и рассчитали... Н-да...
            Если бы ночь могла стирать в памяти события минувшего дня...



                "Б А В У Ш К А"

                "Повезло, не повезло, повезло..."

            Собирался я в экстренную поездку беспорядочно: поезд отходил
         рано  утром, а собираться  я  начал  поздно  вечером.  Вся надежда
         была на медлительность. Вспомнил О.Генри: в"Королях и капусте"
         кто-то ухаживал за могилкой со старанием заядлого лодыря! Лени-
         во слоняясь по ночной  замершей  квартире, вспоминал я все необ-
         ходимые мелочи: бритву, иголку, йод, карты - игральные, разумеет-
         ся - хорошо бы эту пару железнодорожных суток просидеть за пре-
         ферансом. Трижды вспоминал про билет и все думал: надо бы при-
         кинуть, когда выходить из дома; но решил так: поезд в шесть с чем-
         то, значит будильник надо ставить на пять. С тем  и уснул. В шесть
         минут шестого, как  ошалелый, выскочил на улицу с двумя чемода-
         нами в руках, со смутным чувством какой-то ошибки и одной един-
         ственной мыслью: "Господи, хоть бы повезло!"
            Прошло минут семь и я уже протопал с километр, а машинами да-
         же  не пахло. "Не везет, проклятье! не везет!"- думолось в отчаянье.
         Наконец долгожданные фары  из туманной, ночной синевы, подми-
         гивая и обнадеживая, стали греть мне озябшую спину.
            - До вокзала подбросите?
            - Садись!
            - Повезло - вот повезло!
            В двадцать минут шестого,выйдя у самого перрона из деловитого
         грязненького "Москвича", я наконец  сообразил, что поезд отходит
         в  шесть-пятьдесят - скорый, московский - "Узбекистан". Это выхо-
         дит, что мне  полтора часа  на вокзале торчать, и не только без дела
         но еще и  на холоде!  Бр-р-р!  Редко  доводилось мне  валять такого
         "дурака",- бр-р... не повезло!  Вот уж, действительно - не повезло!
            "Узбекистан", однако,  оказался  маршрутом  более-менее  проду-
         манным, отлаженным, и на посадку  пригласили почти за час до от-
         бытия. Можно было сразу лечь на полку и - чего еще желать? Разве
         что  хороших попутчиков: это, пожалуй, в дороге - главное везение!
         Но мне, похоже, в это  утро  везло до конца:  минут через десять яв-
         ляются  двое парней!  Молча, деловито  раскладывают чемоданы.
         Ко мне, правда, интереса  не  проявляют.  Наблюдать  мне  за ними
         особенно неудобно, хотя моя верхняя позиция - что надо. Не похо-
         же, однако, что таких можно будет склонить к  преферансу:  сумра-
         чные, некоммуникабельные. И все же  хорошо, что нас - молодых -
         трое:  перспективно! Вдруг, оба  ушли  куда-то. Вернулся один: си-
         дит, сычом  смотрит. Через некоторое  время - мужик со старухой:
         статный такой,  коренастый;  а старуха, видимо, мать. Располагать-
         ся начали. Обходителен мужик, серьезен. И точно: мамой  называ-
         ет  старушку:  хорош  сын, ничего не скажешь. Бабка гордая такая,
         куркулистая:  говорит нараспев и немного окает. Сын-то, видимо -
         провожающий:  не  по хозяйски себя ведет, гостем чувствует. Так
         и вышло: наставления выслушал, сам чего-то наставлял, потом по-
         прощался, обнял, поцеловал мать три  раза и, будто кланяясь, спи-
         ной вышел из купе.  Парень второй так и не вернулся; а появилась
         шумная  татарская семья  и тоже со старухой  во  главе. Грузная, с
         очень  красивым  лицом  и добродушнейшей  улыбкой, старушка -
         татарка почему-то и у меня сразу же вызвала улыбку. Да и диалек-
         ты  пошли  немыслимые. Вскоре семья распрощалась. И вот: мол-
         чаливый сыч и две глубокие старушки оказались, в конечном ито-
         ге, попутчиками моими  по купе и поневоле. Честно говоря, не по-
         везло... Вдруг старушка-татарка  заговорила:
            - Я-и, ита,.. она хараша ища, что мисти бутим-мы!
            И я  не выдержал - задыхаясь в  спазмах смеха,  с трудом осили-
         вая их,  я пытался имитировать кашель. Мне было так стыдно, что
         хоть  сквозь  землю  провались.  Замешательство  мое,  к счастью,
         старушки восприняли сочувственно. Поразила  вторая  старушка -
         мать: спокойствие ее  лица, а  вернее  души,  казалось переходит к
         окружающим. Сидела она не подо мной, а напротив: за ней удобно
         было  наблюдать. Глаза ее  смотрели  в никуда, но  не бессмыслен-
         но, а как бы размышляя. И этот довольно тяжёлый взгляд, при той
         курьезной  фразе,  пополз  из ниоткуда - на меня, рассеивая мое за-
         мешательство, а затем на говорившую.  И, ничего не отвечая  по су-
         ществу,  ровным, певучим голосом она произнесла:
            - Проводник хороший попался - на пьяницу не похож.
            Мы  молчали,  но так,  что чувствовалось наше  внимание.  И она,
         приняв это, как должное, продолжала:
            - Я заглянула к нему: ма-лень-кий такой, рученки  коро-от-кие...
            И, вытянув вперед свои  натруженные  руки, она стала  разгляды-
         вать их,  как  сундук с добром.  Всё в ней  поражало - и говор, и всё.
         Казалось, что от нее  исходит,  знакомое всем,  материнское тепло, в
         котором  уютно... И, похоже, все это чувствовали. Старушка-татарка,
         прищурившись и открыв немного рот, задумчиво смотрела  на свер-
         стницу  свою  и чего-то  ждала. Да и сама мать, видимо, привыкшая
         к тому, что люди  греются  в ее  степенстве,  продолжала  заворажи-
         вать нас каким-то  царственным спокойствием. Оторвав  наконец-то
         нелегкий  взгляд  от  своего  "священного добра", она  оглядела нас
         пристально и произнесла:
            - Лицо  у него хорошее.., - и помолчав немного, добавила,- Они ро-
         бят много...
            Потом,  еще раз  осмотрев  нас  и  убедившись, что мы готовы слу-
         шать, она заговорила:
            - Конечно, другой - дурак - любую работу  испортить  может. Вон
         работа  у них - хо-ро-шая, - руки ее  стали  оглаживать  пластиковый
         столик.  Взгляд,  по хозяйски  оглядывая  купе, стал подниматься  к
         верхним полкам  и серые  ясные  глаза, встретившись  с моими, нес-
         колько секунд, как бы, убаюкивали  меня.  Старуха татарка  утверди-
         тельно закивала головой, мелодично подпевая:
            - Та-а, та-а,.. тощна, тощ-на...
            - Другой - дурак - на  любой работе пьет... Что же тут:  уж конечно
         прыгать  будет - с работы  на  работу.  А робить  не  будет, - и она с
         досадой  махнула  рукой, - Не люблю  я таких.  Я сама много робила
         - и за лошадью, и за коровами, всё робила...Ско-оль-ко  ро-би-ла...
            И  огорчаясь, видимо,  этим воспоминанием,  она  умолкла - будет,
         мол, с вас,  для  начала. Занялись мы - каждый  своим  делом. Подо-
         шло и время отбытия. Тронулись.
             - Другие думают только об обмане; а обман - что?.. Я раз провери-
         ла. Еще  в Финскую  войну было:  как стали  нам возвращать пленных
         да раненных - в госпиталь. Я у бувушки жила  у одной - стирала... и в
         госпитале, там, он - один, совсем  безрукий  был... и я  его  кормила...
         И вот - письмо - он упрашивал - отпиши, мол, что я  погиб. Я письмо
         написала, как он  говорил, ему  показала - вот, мол,..  а сама  говорю:
         "Не надо бы так!  Ты ведь не знаешь, что она решит... если любит, то
         что же, что  без рук..." А он и говорит:  "Дело это мое, а не твое! Ты,
         вон, отправляй, чтобы я видел;  или товарищу, вон, отдай - пусть он
         на почту отнесет. Дай!.. И не смей!.. Дай ему, и всё тут."  А я - адрес
         то - затвердила, и  записала:  а потом  его  бабе  и  написала, что жив
         он. Вот пусть, думаю, всё по правде - правда решит - как им быть.
            А еще один  в кожанке был - приставал всё: "Смотри, мол, напишу
         на тебя, куда следует"... И  не боялась я его:  а зачем  я  бояться дол-
         жна-то! Там вон  сколько  пленных да  раненных - половина без рук!
         Всех  ведь  под суд  отдавали - на трибунал, а я  им  белье  стирала и
         кормила их - без рук-то  мно-о-го было - мужчин...
            А потом всё же пришли, как бавушку ту я схоронила и, как раз, как
         девять дней-то прошло, и  пришли! С обыском!.. Белье - четыре про-
         стыни, что  со штампами - для  госпиталя  я стирала - на  веревке  ви-
         сят!.. Во-от, и - забрали  меня... А все ведь знали, что дома стирают -
         а где же стирать-то?  И тогда - за три  дня - я  все  думала,- Если есть
         п р а в д а  - пусть того, в куртке - бедою  накажет!..  И - застрелился
         он!.. Да-а!.. И месяца  не прожил... Все же знали, что - дома стирают.
         Вот я  и проверила - какая  сила  у  правды!.. И к  тому, тоже - жинка
         приехала... еще плакал  он: "Нюре, - говорит, - спасибо! Справедливо
         она поступила...Вот, спаси-бо!.." Вот как... Правда - она силь-ная!
            Таким рассказом, разогнавшим  нашу  утреннюю дрему, встречали
         мы ослепительный пустынный полдень.
            - А тиби скока бутит лит-то уше, я сматрю, мнуха, нафирная,- все с
         тем же вниманием: с открытым ртом  и сморщенными у глаз лучика-
         ми мыслей - вопрошала, только чтоб продолжить разговор, старуш-
         ка татарка.  К тому времени  все стали  накрывать на стол. Сыч рыл-
         ся  в вещах,  извлекая  вареные  яйца, соль, хлеб  и дорожную пачку
         печенья. Потом, как бы  невзначай, он показал  нам бутылку крепле-
         ного  вина:  к завтраку, однако, доставать ее  не стал,  но дал понять,
         что  к  вечеру -  выпьет  обязательно. Я  понимал  щекотливость его
         положения, но решительно был  на стороне старушечьей  компании.
            Распоковались и мы.  Старушки  деловито  вынимали  разнообраз-
         ные жиры и пряности, а я - бутерброды. Бавушка наша (я так и проз-
         вал про себя  старушку-мать), застилая  столик  вышитой  скатеркой
         на заданный вопрос отвечать не торопилась,всё приглядывалась:
            - Я то дав-но-о живу...царское время помню. Войну гражданскую...
         Мы сосланы были  в Сибирь еще  при царе... И в гражданскую в Си-
         бири жили, пока отца не повесили...
            Стыдно признаваться, но помню - мелькнуло  тогда в голове: "Ух,
         повезло  с бавушкой - порасспрашиваю!  Мыслит  интересно - пьет,
         или работает, обман, или  правда - диалектика!  Отца, вот, повесили
         - а много ли я знаю людей, у которых..."
            - Какы-жа, шту-ты!? Защим пависили?!
            - Зачем...каратели повесили. Офицер один! Вон,- и она, отодвинув
         с трудом непослушную ногу, приподнимая подол, приспуская коро-
         ткий  чулок,  внимательно  стала  осматривать  голень ниже колена, -
         Вон, здесь и шрам должен  быть - как офицер-то меня шты-ком - по
         ногам... прямо штыком - и по ногам, по  но-гам - сво-лочь!..
            - Защим-а-а... сматри-и!.. О-ой!..
            - Да-а-а...вон шрамы-то... Мать как стала выть, и к офицеру - когда
         отца-то  вешали - в ноги бросаться. Он и ее хотел  штыком  заколоть
         - тогда я, как обезумила - и полезла прямо на штык. А он, чтобы ото-
         гнать меня - по ногам, по ногам - шты-ком!.. Вот они, шрамы-то...
            И она поглаживала  ногу,  как будто  вчера только  прошли боли и
         нога, вот, цела целехонька.
            - Они коммунистов вешали. А отец-то мой ссыльный был - так его
         заодно... Правда  друг у него  коммунистом был - в лесу прятался: а
         жинка его  брюхатая была - думала, не тронут... Так ее - о-ой!.. При-
         тащили и  на глазах  у нас  брюхо  вспороли саблею! Да-а... А потом
         из мешка - пшеницей  набили брюхо-то! О-о, до чего тош-но бы-ло...
            От этих слов,  да и от того, как она это говорила, мне самому  ста-
         ло дурно. Однако бавушка  довольно легко  владела  нашим настро-
         ением  и очень скоро  рассеялся  гнет жуткого  воспоминания  и да-
         же что-то потешное рассказано было вслед за этим.

            Представляете,  каково пришлось за ужином  сычу?!  Ведь нужно
         было  противопоставить себя  всей  нашей  компании. Казалось, он
         даже злился  на свою бутылку: чтоб скорее  покончить с ней, он бу-
         квально давился  едким,  желто-красным  вином, заедая  его грубой
         сухомяткой и мучительно икая при этом. Но мираж его радостей ру-
         шился о скромную реальность,в которой не было упрека, но что-то
         похожее  на сочувствие  отрезвляло  еще больше. Он бессмысленно
         подавлял  в себе  наползающий  хмель  и дискомфорт  этот  стал на-
         конец  перерастать  в очевидное беспокойство. Пропасть между на-
         ми  становилась  тоскливой  и  сыч  переносить ее просто  не смог:
         всё остальное время он без конца болтался в коридорах.
            Мой же  интерес  к бавушке  всё больше  и больше  возрастал  и в
         конечном итоге стал просто очевидным. Во всяком случае, когда я
         попытался записывать диалекты, бавушка начала суетиться:
            - Вот  другие  говорят,  что они  Ленина  видели. А вот пусть они
         расскажут, как революция началась! Вот что...
            Поза ее становилась неестественной,напускной. Мне очень не хо-
         телось терять  непосредственность  впечатлений  и я  старался сде-
         лать всё, чтобы отвлечь ее  от позерства. Произнесенное  я воспри-
         нял, как обращение к старушке татарке  и  перевожу  взгляд  на нее,
         естественно,  ожидая  ответа.  Но та  только  кивает  утвердительно.
         Я отворачиваюсь к окну, хотя сам - весь  внимание. Тогда бавушка,
         чего-то там в вещах перебирая, входит постепенно  в обычное свое
         спокойствие и нараспев,задумавшись, повторяет  ту же самую фра-
         зу почти дословно:
            - Вот, другие  говорят,  что они  Ленина  видели. А вот пусть они
         расскажут как революция-то началась, вот что!
            Я, оторвав свой взгляд  от европейского уже пейзажа, как можно
         спокойнее даю понять, что сказанным заинтересовался. И бабушка
         тогда, чуть ли не принимаясь за шитье, начинает:
            "А ведь она как началась? Я хорошо помню: у нас тогда мно-о-го
         было крови-то...До-ол-го дрались мужики. Целый год, а то и более.
         А началось так:  мне тогда  и  десяти  годов  не было. Отец  заболел
         и слег! А как раз борновать было время.  И послал  меня тогда отец,
         - Давай, Нюра!  Вот, болею я - борновать ты  иди. И пошла я - за ло-
         шадью в первый раз. А труд-но-то!.. Там и соседские дети - тоже на
         хозяйские земли  батрачили,  но  постарше будут - годков по двена-
         дцать, пятнадцать... Всё одно - труд-но!.. Но они - могут, а я - никак
         не приноровлюсь - борона криво идет! Лошадь-то не слушает! И са-
         ма зайду куда поподя. А тут хозяин: "Ка-ак!? Кто-тут это  боронует?
         Нюрка! Ах, она,.. мать!.. и за кнут!.. И я тогда - давай  кри-ча-ать: да
         громко так, чтобы  детям соседским  жалко меня стало! Чтобы отца
         моего побежали звать! Так кри-чала  я  жалко. И они не стерпели - и
         к отцу! А он - за вилы... По пути и другой батрак за ним увязался...и
         убили  хозяина - вилами  закололи! А уж потом - целый год  дрались
         мужики - до самой  революции - и после ее - долго дрались. Мно-го
         тогда кро-ви бы-ло.. Вот как началось-то всё..при мне началось.."
             Многое  я  готов  был  услышать  от этой  женщины - но  та-ко-го!..
         Встречал  ли  кто-нибудь  в жизни человека, из за которого началась
         революция?!

            После есенинской Рязани,  неотвратимо начинает наступать Мос-
         ква.  Крепостными  стенами  жмётся   к  железнодорожным  путям
         темный  сосновый  перелесок, обороняя от взора  иноземного вол-
         нующий  простор  с зелеными, как изумруд, лугами, жирными чер-
         ными пажитями, угодьями, среди которых, то там, то здесь, на жи-
         вописнейших возвышенностях стоит - красуется церква: "Аз есмь,-
         дескать,- Я существую!"
            Помните,  у  Пушкина: "И стаи галок на крестах."
            Непонятно, откуда взявшийся здесь, цыганский табор разлегся у
         самого пути; неприметно, будто хуторок сгоревший  и поправляю-
         щий  имущество свое. Перелесок  всё густеет и густеет. Вдруг бро-
         саются  в окна  немыслимые, рябые, желто-белые березовые рощи
         и  начинают  мелькать,  опрокидывая  вас  в  карусельное  детство.
         Кружится голова! А перелесок  всё  густеет:  уже совсем  не видно
         деревушек. Еще немного и  пойдут подмосковные дачи. Ожидание
         становится  несносным!  В душе  начинает  плясать  непоседливый
         праздник: воображение  рисует  граненые стаканы, картошечка... и
         - вот-вот загудит похмелье...Э-э-э, да что там говорить - Р у с ь!

            "Как жили? Да всяко жили"- продолжает бавушка  в ответ на при-
         вычное наше желание слушать ее.
            "До войны - только оправиться  смогли! Тогда ведь что - чуть ло-
         шадь появилась - кулак! Отбирали всё: хлеба не то ищут...За свое-то
         - кто же стоять не будет?.. Ну а - за  горячее  слово - ссылали... Мёр
         народ. А вот мы с мужем  сдюжили. Потом уж  мой-то - на финской
         этой сгинул. А сынов  вот,  как раз  под войну  подняла. Трое было.
         Младшой только  остался - провожал... Вот, теперь  не знаю, встре-
         тят, нет? Может письмо не получили, или работа какая есть."
            - А к кому едете?
            - К правнукам - внучкины дети - старшего внуки-то.
            - А он погиб?
            Бавушка кольнула взглядом  и отвернулась к окну. Но секунд че-
         рез пять ответила:
            - Подо Львовом - партизанил.
            Смолкли ненадолго.
            - Его, чай, не его - дочка?..Не венчаны были. Уж после войны ме-
         ня Вера, баба его отыскала: Вот,- говорит,- его дочка,..а сам погиб.
         Мне-то сказал, чтобы вас отыскала. Вот - внучка ваша...
            - К ним, значит?
            - Зазывали правнуков смотреть.Теперь уж помру скоро:а то - ста-
         ршего - вроде как - внуки.
            И опять ненадолго смолкли.
            - Молодым  своя  жизнь  нужна.  На что  им  бавушка: а то - век  не
         видят, и вдруг - на! Чужими жили. Врозь, всё одно, что чужие. У нас
         вон  случай был:  бавушка  одна  с дочкой своею жила... Как мужа-то
         приискала  себе  дочка-то - и  давай  бавушку  гнать:  Иди,- говорит,-
         сторожем, вон, работай и в сторожке живи... Вон как!
            И почему-то  отчуждение  промелькнуло  в ее  взгляде, окинувшем
         меня, как водой окатившим. Вообще  между нами  появился призрак
         грустной, неизбежной чуждости - нам предстояло расстаться.
            - Так и выгнала,- спросил я осторожно.
            - Выгнала?  Они  с мужем опоили бавушку - и - в помойный  ящик
         сунули,.. и - помоями  завалили...
            "Боже мой, гадости какие" - подумал я  с  отвращением, и  оконча-
         тельно  потерявшись, сбежал  в коридор. Дачи за окном уже мельте-
         шили, стараясь перекричать  друг  друга  яркими  заборами, крыша-
         ми, фасадом... Москва наступала, как войско!
             Я вернулся в  купе  и  застал  бавушку  за очень милым занятием:
         выгребая  на стол  из  карманов  всякую  мелочь - пуговки, булавки,
         семечки,  бумажки - отметая  в сторону  сор, она  буркнула:  Сейчас
         погадаем, - и  стала  перебирать  свою  всякую  всячину,  причитая:
         "Повезло, не повезло,  повезло, не повезло, повезло..."  Признаюсь,
         что довольно скоро я поймал себя на том же занятии.
            Расставание приближалось  и мне хотелось  услышать от бавушки
         что-нибудь  важное  -  на прощанье  -  какой-нибудь  завет.  Но,  как
         назло, ничего интересного она не говорила. Разговор  всё скатывал-
         ся  к каким-то противным историям про старушек - вообще напоми-
         нал  жалобы  на коммунальщиков:  прохудились  крыши, травит газ,
         выбиты  стекла.  Причем, эти мелочи  рассыпались  вокруг каких-то
         кошмарных историй, камнем западающих  в душу  и отягчающих ее
         - невероятно:
            "Бавушка одна  мне  всё  жалилась,- вот, боюсь-то  я  дочку свою.
         Ты  скажи  ей - пусть  не обижает  меня! А дочка - здоровая такая -
         на  самосвале  работает - тол-ста-я... И  - самосвал  полный  камней
         набрала, а бавушку с собой  в кабину взяла и повезла. И - с дороги
         - вниз - в канаву!  И  камнями-то  завалила... А мужик  ее  дознался!
         И - повёл - в участок: "А ну, давай, показывай  место!"  И  ее - поса-
         дили - судом  судили!  А я  говорила ей - не обижай  Галю! Смотри!
         Бабушку зачем обижать-то...Смотри - не смей!.. Э-эх!"
            Прощались  суетно:  бавушку  встречали  мужик с бабой,  а мы  с
         сычом  стали  помогать  старушке татарке  разгружаться и отыски-
         вать  родных.  В этой-то суматохе  и растворилась тончайшая нить
         между  сердцем  моим  и, навек  уходящей  старухой. Но в Москве:
         от  перрона,  путей,  переходов -  к  площадям, закусочным, такси -
         переносил  я  не только чемоданы, но и  особую, невнятную тоску;
         пока, наконец,  не дошло до меня:  эти  истории  про бабушек - эти
         протекающие  краны - как  камни  наложила  мне старуха  в растре-
         воженную  душу -  чтобы  я  теперь - решал - нести  мне  эту  ношу,
         или нет!  Есть чужие беды: одна, две, сотня, тысяча! И я, молодой
         человек - должен  видеть  эту  груду  бед... И хоть мечтают только
         о возвышенном, а это всё - малое,  и чужое - но жизнь  заставляет
         меня - именно  теперь - решать... что решать?!.. Я  напрягал  свою
         мысль и  голос бавушки  зазвучал  в моем сердце: "Если  можешь,
         убирай эти камни с пыльной дороги жизни - хоть несколько, хоть
         один!.. Чище станет дорога.  Кому же очищать ее, как не сильным,
         честным?.. Не дело - всё это  оставлять  векам. Своими руками бе-
         ри камни-то - гордо мимо них не пройдешь - а ты  гордый!.. Бери
         сколько можешь - вот - завет... А другого завета - нет.



                "НАБЛЮДАТЕЛЬНЫЕ  ЗАПИСКИ"

            Коварна, надо сказать, наблюдательность: она  не только порож-
         дает сомнения, не только множит их - она способна всё в них прев-
         ратить... Увлечься ей - значит  испытывать  самую  тонкую,  самую
         чувствительную нить души,  глубоко уходящую  в подсознание: ту-
         да, откуда может  раздаться, бог знает,  какой голос... сказано ведь
         было: "Все хотят смерти отца!" Тут,  видимо, нужна  золотая  сере-
         дина!  Нужно  особое  чувство меры... Человек изворотлив...
            Вот, к примеру, взять такой жанр, как записки: они не ко многому
         обязывают  наблюдателя! А если  и обязывают,  так только  к бегло-
         сти, к хваткому взгляду, острому замечанию... Всё-то в них должно
         быть вроде  наброска, зарисовки... записки - одним словом.
            Попробуем вот этакой уловкой объяснить любезному читателю -
         своеобразную несуразность заглавия нашего.



                К Е Н Т А В Р

                "Как хороши, как свежи были розы"
                И.Тургенев

            Машину  он остановил  с апломбом,  укатив вперед  метров на де-
         сять; и не глядя на меня, не отвечая, дал понять, что я могу садить-
         ся. Когда тронулись, с обочины дороги метнулась к нам навстречу
         парочка, весело размахивая сумочкой  и цветами. Чуть не бросаясь
         на сверкающий капот серой "Волги", они не на шутку испугали нас;
         хотя лицо водителя,  как мне показалось, саркастически  выражало:
         "Жаль,не ударил!"Остановив,однако, свой "лимузин", он с подчер-
         кнутым  респектом ждал, пока парочка сядет в машину, а уж потом,
         опять же с подчеркнутым достоинством, начал выяснять - кому ку-
         да ехать:  так что  мог еще высадить  не только их, но и меня - если
         маршрут не понравится.  Оказались почти попутчиками, и наш пре-
         зентабельный "ямщик" плавно выкатил на дорогу.
            До чего же  хороша  была эта  парочка! Цветы они держали  меж-
         ду  собой, и  букет так мешал  юному  Ромео, что он постоянно ты-
         кал им в лицо своей пассии  и потом, извиняясь, всё порывался це-
         ловать то место,  куда  ткнулись цветы. Не знаю, чего больше было
         в их  лицах - любви  или смущения: они  горели огнем, пылали сты-
         дом и нежностью, волнением, робостью и восторгом - как ошелом-
         ленные дети  в головокружительном  аттракционе трепещут, стрем-
         глав падая вниз. С трудом они успокаивались, прерывая ненадолго
         свою клокочущую радость для того,чтоб на мгновение вглядеться
         в происходящее  вокруг:  и тогда - тонкие, юные черты красавицы,
         как опрокинутые,  вдруг каменели в зеркальце, заметив  невольное
         мое  томление  и как бы  вопрошая: "Нельзя, что ли?.."  Я отводил
         глаза  под  занавеси  век  и  горько,  нежно,  еле заметно улыбаясь,
         давал почувствовать, что - можно... Даже нужно!
            А когда они попросили свернуть, и немного попетляв, останови-
         ться - наш "ямщик", ужасно этим  недовольный,  начал вдруг прев-
         ращаться  в какое-то  грубое,  озлобленное животное. "Кентавр!" -
         мелькнуло у меня в голове.
            - Это такси тебе, что ли? В трамваях надо ездить, детка!
            Парень подавал ему  два рубля,  резонно  полагая, что если я дам
         столько же, то дорога окупится вполне.
            - А чем же  вы лучше  такси,- как можно вежливее  парировал он,
         стараясь не смущаться.
            - Ты-ы,  убери руки с дверцы, а-а!..
            - Но ведь мы же не одни ехали, правильно...
            Он, однако, рылся в кошельке, а девушка  все еще  держалась за
         дверцу "волги". Но кентавр, выбрав самый неподходящий момент,
         резко дернул машину  и дверца, ссаданув  красавице руку, захлоп-
         нулась, презрев  уже протянутые ямщику деньги. Не в них, значит,
         не в деньгах было дело. Тут была  какая-то  ненависть - потребно-
         сть  плюнуть  в светлые чувства - в эту юную гамму  волнений! Да,
         да, это было именно отвращение к святому чувству любви!
            И  какой же грязной бранью  потчевал меня  этот  кентавр до са-
         мого конца пути, какие гадости извергала его, неведомо чем поро-
         ждeнная,  злоба.  Литература  бессильна  перед таким  смердящим
         тлением! Нет таких  слов  на письменных  страницах человечества
         - рука не в силах такое вывести.



                Ч Е Р Е П А Х А

            Честно говоря, есть у меня одна потаенная тема.  О ней  так пря-
         мо  не скажешь - интуиция, эманация, телепатия - не мое это дело -
         определять... Это дело науки!  А мы вправе только  наблюдать, за-
         мечать и рассказывать, как получится.
            В коммунальных дворах  почти  каждая  квартира  имеет свой па-
         лисадник. А еще есть общая часть двора, в которой у нас однажды
         завелась  черепаха:  детвора притащила  и поиграв  несколько дней,
         как водится, бросила  на произвол судьбы. Вот этим самым  произ-
         волом я себя  и возомнил, и стал присматривать за ней, подкармли-
         вать, чем  попадется. Добром это, разумеется,  не кончилось: очень
         скоро я заметил, что черепаха  гадит где попало и чем попало - что
         уже похуже - желудок, значит, забарахлил. Как теперь быть, ума не
         приложу. Сбегал в зоопарк - к ветеринару,  а он мне и говорит, что
         черепаха-де сама найдет себе нужное средство.
            Решил  я  за ней  понаблюдать - как  она  будет лечиться. Гляжу -
         скребётся в калитку моего палисадника. Выпустил  в общий двор...
         прямехонько, знаете ли, ползет к воротам - плетусь за ней...Вот до-
         ползает до ворот и - безошибочно  отыскивает самую большую ла-
         зейку и - через  нее - на улицу. Потом,  представьте себе, решитель-
         но  сворачивает  влево  и  ползет  вдоль  арыка - метров,  наверное,
         тридцать.  Нашла  какую-то  травку - стала щипать.  Я, естественно,
         нарвал этой травки  для образца - чтобы  проверить, а нет ли такой
         где поближе... Так вот, заверяю  вас, что  самым  добросовестным
         образом обшарил я весь наш двор, всю прилегающую территорию.
         В одном только  месте  нашел такую траву - справа от ворот, но ме-
         трах  в пятидесяти - не меньше!  Я потом  у мальчишек  спрашивал,
         где взяли черепаху:  говорят в парке нашли... Парк находится спра-
         ва от ворот в полукилометре! Нет-нет, здесь  не могло быть знания
         местности - это  именно  интуиция! Подумать только, как она всле-
         пую, ощупывая чувствами округу, безошибочно  шла  кратчайшим
         путем к неведомому лекарству!
            Всё это, может быть, и  не удивит  человека, знающего, что чере-
         пахи - за двести километров - в степи - воду чуют!  Но  как, однако,
         наглядно  в  этом  случае - болезнь -  в поисках  исцеления, словно
         лучами  какими  ощупывает мир  и, как стрелкой  компаса, вцепив-
         шейся  в невидимые линии  магнитного  поля - ориентирует живое
         существо, выводя  на кратчайший путь.



                Д Е З Е Р Т И Р

            Серая, хитрая, тихая радость  овладевает душами тех, кого мину-
         ет горькая чаша.
            Счастье  в те дни  было  рядом со мной  и - дыханием, радостью,
         страхами  и надеждой - поминутно врывалось в мои ощущения, об-
         новляя  житейский интерес к бытию. Я был рядом с любимой всег-
         да: вечером, ночью, утром и днем!  Мы уже дней десять  не расста-
         вались ни на миг.
            Шел  дождь,  но еле-еле... был апрель! На мне  костюм и галстук,
         а  в левой  руке - демонстративно сложенный в тросточку, черный,
         презентабельный  зонт. Правый локоть обняла  она,  и владеет им -
         безраздельно... Разумеется, недавно мы  крепко  поругались  и, как
         всегда, чуть-чуть друг другом  не довольны. Но мы  ужасно счаст-
         ливы  и близки  душами  настолько,  что  всё остальное - весь этот
         мир, с его ранней весной, мелким дождичком, прохожими - просто
         приложение к нам, не больше! Попадаются, правда, парочки  очень
         эффектные  и мы  невольно косим на них глазом. Но, как ненужные
         тени промелькнут они, смешавшись с тенью упомянутой размолвки,
         и рассеются,ничего за собой не оставляя. До чего же хороши такие
         минуты!  И вот, одна такая  парочка  вдруг стала с нами раскланива-
         ться. Это был, кстати сказать, мой, а не ее знакомый. Но какой!..Да,
         я мог гордиться таким знакомым!Но я мог и должен был гордиться
         своей возлюбленной... и она - могла - за меня  не краснеть... Да и он
         мог... И вообще - мы глазели друг на друга с удовольствием.
            Мой  Александр  (так  я его представил)  был  из  очень хорошего
         круга  и, если  учесть  его слабости, то  приятельница, скорее всего,
         была актрисой: очень тонкие черты лица, необычайная стройность,
         широко раскрытые, ясные  карие глаза  говорили о том, что она на-
         тура чувствительная.  Мялись  мы,  разумеется,  не долго:  парочка
         собиралась что-нибудь закусить  и предложила  ближайшее  летнее
         кафе.  Моя  финансовая  мель, очевидно,  в эту  минуту  мелькнула,
         уж если не в глазах моих, то по крайней мере в душе. Конфузиться,
         однако, было не время  и  моя  возлюбленная, больно стиснув мне
         локоть, в ослепительной улыбке обнаружила свой аппетит.
           В крытом  парусиной, но все-таки намокшем кафе, при изумитель-
         ном отсутствии публики, на сверкающих серо-белых  пластиковых
         столиках  мы  накрыли  очень скромный  завтрак.  Александр, сму-
         щенно извинившись, испросил у нас  позволения - взять себе стака-
         нчик сухого вина: "Я неважно себя чувствую" - как веером  поведя
         широко растопыренными пальцами,с легкой грустью в глазах, объ-
         яснил он свою потребность. Великодушно кивая, мы, выразив свое
         соблагоизволение, легко поймали нужную волну иронии и уже при-
         готовились  соответственно  встретить  единственно  пьющего сре-
         ди  нас.  Обласкивали пока  симпатичную актрису, призывая ее, не
         откладывая, проникнуться  к нам  максимальной симпатией: на что
         она, кстати, шла охотно и, при этом, иронии ей тоже хватало.
            Александр шел как-то особенно склонившись набок  и выглядел
         растерянно. Взглянув на нас почти с холодком, он процедил, свер-
         кнув черносливами глаз:"Я выпью,ладно!" И, как бы вычеркнув из
         памяти наше присутствие, деловито  начал  пить свое  белое  вино.
         Причем, пил он его, как бром.
            - У меня, понимаешь ли,  дядя сегодня умер... вернее,  вчера, -  и,
         помолчав немного, добавил, - Н-да!  Вот такие у нас дела...
            Глупо осознавать себя  виноватыми, но ощущение  вины  момен-
         тально ударило нам в лица.Примолкли. Слов не находилось. Сочу-
         вствие  толкалось короткими мыслишками в смущенный лоб, а на-
         ружу выйти  фактически было нечему: "Бог ее поймет - эту смерть
         - когда так близко подкрадывается..."- И так далее.
            - Я хочу,- и Александр одарил нас той улыбкой, которая обычно
         украшает  незаурядные  его рассказы. Эта улыбка  означала  готов-
         ность его - согласие - начать монолог,  раз уж слушатели  открыва-
         ют для этого рты. Так я услышал  историю про "дезертира".
            "Я хочу, чтобы у вас составилось о дяде хоть какое-нибудь пред-
         ставление.  Вот  был  такой случай:  мой младший брат служил в то
         время в армии - год уже, как служил. И вот - стучатся, значит, в на-
         шу дверь солдаты - двое - и офицер.
            - Где Ваш сын,- спрашивают у мамани.
            - Вот,- говорит маманя и указывает на меня.
            - А другой где?!
            - То есть как?! В армии другой-то...
            - Если  домой объявится - вот  по этому телефону,  будьте  любез-
         ны, сообщите нам. Ему ничего говорить не надо. Вам понятно?
            - Да  ничего  не  понятно, - взвизгивает  маманя, -  В чем дело-то?
         Объясните хоть что-нибудь!
            - Дезертировал Ваш сын.
            - Как?!
            А чего уж тут - как!.. Глупо, конечно, говорить, - Это-го  не  может
         быть,- и тому подобное. Глупо!
            - Ладно, - говорит, - поняла, - а  сама  вот-вот  брызнет - скривило
         всю. Ну, проводили солдат; ходим по комнате, глядим друг другу в
         глаза - вопросительно. Маманя давай хлюпать... Потом говорит:
            - Давай, иди к нему,- к дяде, значит, - Хоть скажет, что делать. - И
         давай реветь,- О-ой!..Что де-лать-то?..
            И вот, прихожу я к Нему: "Так и так, - говорю, - дезертировал буд-
         то." А сердце у самого стучит - аж плохо стало!
            Дядя мой - как будто ничего неожиданного не случилось: спокой-
         но меня  выслушивает;  усаживает этаким  царским жестом и, стало
         быть, просит свою дражайшую половину  подать нам чаю, варений
         и, обязательно, пряников... Кушать, значит, будем!..
            Нет, ну какой там - чай? Что делать то! Делать-то что?
            А он - как бы, между прочим - жене  чего-то там бубнит, - Собери,
         мол, в дорогу - того, этого..
            Я,стало быть, сообразил, что сейчас поедем куда-то. А что толку?
         Куда? Чего? Как?
            Кушать подают! Ку-ша-ем! Вот ей богу - сидим кушаем!..
            Дядя пошел по телефону звонить.
            - Сейчас поедем в часть,- говорит,- Ты иди матери позвони, чтоб
         собрала что нужно - может быть там заночуем. Через полчаса при-
         дет машина. Заедем к вам и сразу  на вокзал - так что  скажи - чтоб
         нам там долго не ждать.
            Какую часть? Какие вещи? Какой вокзал?! Мне и в голову не при-
         ходит, что можно сесть на поезд  и прямо туда к брату в часть при-
         ехать!  Наконец, соображаю, в чем  дело. Чувствую, что слегка дро-
         жу - не проходит - скрутило  в сплетение - червячка этакого  из нер-
         вов.  Иду  звонить:  говорю  матери, что нужно  собрать и зачем - а
         соображаю-то  очень  плохо! Объясняю и, как говорится,- сам  зао-
         дно и понимаю, что именно я объясняю. Потом сидим! Дядя почти
         не собирается - жена хлопочет. Пришла  машина - Газик! Дядя-то у
         меня - генерал! Надо же - главное до сих пор не сказал, а!
            И вот едем  на вокзал: заехали, значит, к нам - всё, как положено.
         На вокзал приезжаем - идет - чуть ли не  к самому  начальнику вок-
         зала! Я, естественно, за ним.
            - Да-да,- говорят, - Пожалуйста!  Билеты,  как  заказывали - в ско-
         рый, отдельное купе!Сейчас уж и поезд скоро: минут тридцать еще
         - отдохнуть не хотите ли! Чаю, коржиков?
            Пьем чай! В кабинете начальника вокзала!.. Н-да-а...
            Вот верите - нет:  всю дорогу не сказал ни слова о брате. Вообще
         - на слова не охотлив был: а тут - ну, как будто этого случая  не су-
         ществует. Спо-коен!  Ничего не произошло!
            Приезжаем туда и опять - к  начальнику  вокзала!  И опять нам го-
         ворят: "Отдохните! Сейчас подадим - т.е. вызовем машину... А пока
         - вот, кабинет.  Можете того - т.е.  прилечь - там  диван, вот - сейчас
         чаю, значит, сварим, как раз и варенье, вот,  у Машеньки было. Ма-
         шень-ка!.."
            - Чаю не хотим, спасибо,- говорит дядя,- Если можно, с машиной -
         поскорее,- и говорит всё это так,  что не приказ, не просьба или, бо-
         же сохрани,  угроза какая... А вот есть  во всем этом  тайна какая-то
         - и вам самим очень хочется,  чтобы  всё  нужное ему  поскорее бы-
         ло  исполнено  и  тогда  эта тайна  закончится  благополучно:  прав-
         да, всё также тайно от всех, но зато  наверняка  благополучно. Сказ-
         ку, вот - смотрим  иногда - вот так же! И тут не чин - не в нем дело...
         ну, во всяком случае, не только в нем...
            Машину  подали - "Волгу" на сей  раз! Н-да... И  вот, приезжаем в
         часть. Ну, тут уж, естественно - выскочили - и  замполит  и  другое,
         так сказать,  начальство.  Командира  части,  правда, не было: а мо-
         жет  и сказался  в отсутствии: "мол, скоро должны..." Ну мы - сели,
         познакомились.
           - Не ваш ли,- говорят,- племянник  у нас в части служить изволит?
           - На-аш!..
           - Э-эх, жаль,- говорят,- сейчас  нет  такой  возможности, чтоб при-
         гласить его  к нам - на  свидание!  Рота  теперь  занята,  и даже там -
         где-то!..
            - Ничего, пусть служит... Исправно всё, или  - шалит?
            - Да что вы... у нас не поша-лишь!
            - Значит - полный порядок?..
            - Так точно! Полный!
            - Г-м... Поезда тут с каким интервалом ходят?
            - На центральном направлении - каждые полчаса.
            - Что ж, машина наша здесь еще?
            - Так точно! Стоит машина - дожидается!
            - Ну так мы, пожалуй, поедем, раз нет его...
            И мы уезжаем - ничего толком не поняв! Во какой дядя!"
            Сами судите, как рассказ этот просился на бумагу...А главное, ис-
         тория эта  задела  во мне,  неведомую  доселе,  струну:  я, знаете ли,
         почувствовал какую-то облегченную  непричастность - и к трогате-
         льной отчаянности матери, и к сомнениям брата, и к грустному фак-
         ту кончины  такой колоритной фигуры. Более того, я отчетливо раз-
         личил  ощущение "горькой чаши" - миновавшей  меня... и  заметил -
         серую,  хитрую, тихую  радость - ютившуюся  в  душе моей, пока  я
         слушал рассказ этот - о "дезертире".



                Ц Ы Г А Н Е

                "По дороге позабыли,
                кто украл, а кто украден.
                И одна попона пыли
                на коне и конокраде"
                Н. Матвеева

            Не всякое  знание  дается сразу - я, вот,  заметил  хитрую радость
         лишь в истории с "дезертиром"...Н-да...иной опыт приходится нака-
         пливать - как богатство!
            Кого, скажем, не манит к себе великий "Остров Любви" - челове-
         ку  мало одной, пусть даже - Назоновской "Науки"! Да и всего, что
         придумано за столько веков - ма-ло... Нужно пройти собственный -
         изнурительно тернистый путь. Помню,как однажды поразила меня
         ария старика из Рахманинского "Алеко". Вот ее пушкинский текст:
                "Ах, быстро молодость моя
                Звездой падучею мелькнула!
                Но ты, пора любви, минула
                Еще быстрее: только год
                Меня любила Мариула."
            Мысль о том,  что год любви  может стать  золотой сердцевиной
         жизни,подняла меня на перевалы знаний только потому,что в моей
         судьбе  не только  появился, но и  миновал меня - уже отдалялся от
         меня - мой собственный "Остров счастья". Я упоминал о нем в "Де-
         зертире" Да-да!  И в самом разгаре этой "фиесты" говорила  мне ма-
         терая  цыганка: "Не будет жить с тобой, увидишь!" Я тогда чувство-
         вал, что права ясновидящая бестия.  Но какое это имело значение?
            Однако, об этой  истории - потом... Рассказ о цыганах следует на-
         чинать - по-порядку: а столкнулся я с ними  впервые на других ост-
         ровках  надежд  моих  и исканий. Да-а... И вот о чем надо подумать:
         почему  в нашей жизни  цыгане всерьез появляются лишь после то-
         го, как амуровы стрелы  вонзаются в созревшее тело, и ранки начи-
         нают кровоточить?
            Со мной вела игру молоденькая дамочка из "света" - по крайней
         мере, она  себя  считала "комильфо". Игра  эта, кстати, доставляла
         нам  немалую  пользу: главным смыслом её был  диалог и развива-
         лся он стремительно, так как  мы были молоды и жаждали знаний.
         Партия была абсолютно безопасной хотя бы потому, что слишком
         явно ориентировалась на ничью  и нам можно было делать любые
         ошибки  не  оглядываясь. Образование мое  оставляло  желать луч-
         шего, в то время, как ей в этом повезло! С талантами обстояло нао-
         борот: так что - мы были нужны друг другу.
            И вот, она приносит ошеломляющую новость: она ходила к цыга-
         нке, и они вместе гадали о будущем! Изощряясь в изящной словес-
         ности, тщательно  выпестывая  образ  за образом:  шаль за глазами,
         руки за шалью, карты в руках и тайну в голосе, рисует она  картину
         гадания, как - поединок  двух  демонических  личностей:  их захлес-
         тывают волны вдохновения, страсти! И они, пронзая друг друга вз-
         глядами, поражают  и одаривают  всё - и  себя, и врагов, и богов, и
         вселенную - яркой, неповторимой  провидческой  минутой!  Вот та-
         кая, приблизительно, картина.
            Разумеется впечатления у меня - максимальные: отныне - цыгане
         меня  волнуют!.. Бабкины байки о том, что  цыгане  воруют детей,
         воплощаются вскоре  в довольно  короткое  знакомство с эдаким -
         псевдоцыганенком : представьте - был  украден  и воспитан бродя-
         чим табором! Ловок, изобретателен... осторожен и смел, как зверь.
         Честь - особая!  Одним словом, всё  ни как у людей!  Рассказывал,
         как  передергивают  в ювелирном  магазине з олотые кольца на ла-
         тунные: примеряют на палец  золотое  обручальное кольцо с биро-
         чкой,а снимают с пальца уже латунное и тоже с биркой,сделанной
         заранее - один к одному. Познакомились мы в больнице, где, сами
         понимаете, скучно  и к знакомствам предрасположенность особен-
         ная, как бы вынужденная. Так вот, этот цыганенок, на трех костяш-
         ках домино, целый месяц  мог развлекать и обыгрывать  всю боль-
         ницу.  Показывает открытыми три костяшки, одна из которых пус-
         то-пусто.  Потом  кладет их на стол и на глазах  у вас закрывает по
         очереди:  вам  нужно  угадать - где  пусто-пусто! Полная ваша бес-
         помощность обнаружится только тогда, когда  вы уже основатель-
         но продулись...Так что, интерес мой к цыганам - возрастал.
            Однако, хоть и был этот интерес особым, я никогда сознательно
         не искал контакта,  не шел  на разговор с той категорией цыганок -
         (мужчин с ними  никогда  не бывает  и даже мальчики - редкость) -
         которые  горохом рассыпаны  на оживленных столичных  улицах,
         и чуть ли не за руку хватая  прохожих, сулят им всяческие блага и
         угрожают тоже - чем попало. Нужно сказать, что  и они  меня осо-
         бенно не задевали.  Я даже  заметил, что  возмужав, вообще заслу-
         жил у молодых цыганок  какое-то почтение: лишь самые матерые,
         порой, выплывая из расступающейся пестрой ярмарки замарашек,
         протягивали ко мне руку и, смягчая голос до ворожбы, вкрадчиво
         пытались втянуть меня в черные тайны:"Подожди, слышишь! Сча-
         стлив будешь!.. Подожди, что скажу тебе..." И, видя влажную мою
         улыбку,  ускользание мое от сладкой лести, льющейся прямо к но-
         гам, добавляли вдогонку теплый, таинственный  поток  цыганской
         речи,  проверяя - не  их ли я племени сын, и, как бы, говоря: "Иди,
         брат!  Иди - с миром."
            Так бы всё, наверное, и было, не  приди  ко мне  волшебница лю-
         бовь... Нет-нет, не та, о которой я писал в "Дезертире"! Другая - её
         предшественница!
            Я  глупел  тогда  прямо  на глазах:  бросаясь  на очаровательную
         избранницу  свою, совершенно теряя голову.  Мне  было с ней так
         хорошо! Она всё старалась выглядеть поумнее,  хотя и была ужас-
         ной глупышкой! Узнает, скажем, что я интересуюсь марксизмом и,
         при всей немыслимости сочетания такого- старается приобщиться:
            - А как его лучше учить, а?.. Давай, я тоже буду!
            И она покупала книжки о жизни  Маркса - преимущественно детс-
         кие - про молодые годы и тому подобное.Разумеется, толком их не
         читала: картинки просмотрит, аннотацию, пару глав. Но и это было
         ужасно мило - я любил ее!.. Сколько в этой стихии  горьких уроков,
         сколько стыда - не важно! Это всё - изнанка:  где ее нет? А вот сох-
         ранить лицо  посланницы  Амура:  милой, опьяняющей  гаммы  чув-
         ств, которыми мы швыряемся, как клоунской пеной: лицо этой неж-
         ной обманщицы - первой любви! Сохранить, превратить его  в лицо
         судьбы - невозможно, немыслимо трудно!  И именно  в эту трудную
         пору пыталась подсунуть мне посох цыганка - своей ворожбой...
            Когда на самом оживленном месте мы  с милою глупышкою моей
         попали в плен  цыганского  разгула, нас пропустили к опытной ста-
         рухе.  Издалека, как  львица из кустов, завидя нас, она тяжелым взг-
         лядом  раздвинула  пестрое  мельканье  и, уловив  мое  желание сбе-
         жать, шагов за пять, не выказав и тени какой-либо корысти, спроси-
         ла  две  копейки.  Рефлекс  на телефонную  монету сработал безуко-
         ризненно: любимая  моя  остановилась - растерянно  и нежно обра-
         щаясь ко мне за сочувствием - в таком пустяке.
           "Спасибо, милая, спасибо, дорогая, - нараспев забубнила цыганка,
         подходя к нам всё ближе и ближе,- Добрая ты! Смот-ри, - и тонкий
         жест ее ловкой руки, обращенной  в тот момент к моему носу, мет-
         нулся в сторону возлюбленной моей,- Счастлив с ней будешь,- уже
         грозил  мне  ловкий  ее палец, и  угроза эта  говорила,- не  вздумай
         убегать!..
            - Я тебе скажу,..не думай, не за деньги, так  тебе скажу, слышишь!
         Вот, дунь на зеркальце,- и она сверкнула, непонятно откуда взявши-
         мся в той руке, которой она грозила, маленьким зеркальцем,- Дунь,
         не бойся!"  И вдруг, заметив мою неловкость, минутное  смущение,
         она пронзительным взглядом ощупала меня и, видимо огорчась ка-
         кой-то червоточинкой, доброжелательно забубнила:
            - На тебе наговор есть...но ты не бойся, он пройдет - через девять
         лет человек этот  умрет!  А она  хорошая - люби ее, - зеркальце мет-
         нулось к красавице моей,- Дунь, милая, дунь!
            И снова обратясь ко мне, продолжала вкрадчиво бубнить:
            - Достань-ка  рубль, не бойся, не мне!  Хочешь, я  свой тебе дам?..
         Надо так, достань...
            Потом  она  как-то  молниеносно  вырвала  несколько волосков у
         моей возлюбленной,  и  выхватив  у меня  извлеченный  из кармана
         рубль, завернула в него эти золотистые волосы:
            - Подальше  положи  куда-нибудь!  Не  доставай  до  вечера, слы-
         шишь! Не доставай этот  рубль...У тебя другие деньги есть - этот не
         трогай!
            И она сама засунула магический фантик как-то особенно глубоко
         в нагрудный карман моего пиджака. Как будто успокоившись этим,
         она снова обратилась к моей возлюбленной:
            - Дунь, милая, на зеркальце - всё скажу тебе. Ты хорошая, добрая!
         Я даром тебе  всё скажу: он - хороший! Ты держись его! Честно го-
         ворю - этот рубль не трогай!  Есть другие деньги? Любые! Зажми в
         руку и загадай. Не бойся, загадай! Деньги зажми - и загадывай! Ты
         тоже, слышишь, загадывай! Я знаю, что ты загадаешь!
            Моя любимая так волновалась, так старалась  всё  исполнить, что
         я уже  не задумываясь выгребал  из карманов  всё, что было. Было,
         кстати, не так уж много: две трешки и одна пятирублевка, не считая
         того рубля - с волосками.
            - Зажми,..зажми  в руку... Не так! Вот - вот так зажми, смотри!
            Она  выхватила  трешку,  сунув  ее  себе  в  левый  кулак,  а пятерку
         сунула в кулак моей красавицы.
            - Вот так  зажми,  смот-ри!  Вот так... Дунь на них, дунь! Ты тоже -
         дунь!.. Желание загадай... Подожди! В другую  руку  возьми!  Подо-
         жди! Вот так пусть будет:
            Выхватив  у милой моей  пятерку, она сунула ей  те три рубля, что
         оставались у нее.
            - И у тебя, и у тебя - три  рубля - да? Хорошо! Вот твоя пятерка, не
         бойся!  Мне не надо!  Подожди! Зажми! Зажми свои три рубля. И ты
         тоже зажми! Во-от:  теперь дунь!  Подожди! Дай! Дай-ка сюда  день-
         ги... Подожди!  Это тоже дай!
            И все  одиннадцать  рублей  оказались  у нее  в руках. Она еще раз
         показала нам, как  нужно  зажимать  в руках,  чтобы  задуманное ис-
         полнилось,  и  всё  твердила: "Дунь!.. Дунь  сюда!  Нет - как следует
         дунь!.. Вот так..."
            Она разжала свой сильный, грязный кулак - он был пуст!
           - Молодец! - произнесла она так, будто  деньги  исчезли  именно от-
         того, что я хорошо  дунул. И потом еще  цинично и, признаться - до-
         вольно умно, добавила,-  На деньги никогда не дуй - нельзя!
            Мы  стояли  растерянные, смущенные, зачарованные  и, конечно
         же, обиженные.
            - Не жалей, слышишь, - подключились молодые цыганки; а кото-
         рая  повзрослее, ткнув  в нагрудный карман моего пиджака, очень
         доверительно сказала:
            - Не трогай рубль! У тебя еще есть деньги...
            - Нет больше,- крикнул я чуть ли не с гневом в голосе.
            - Есть-есть, посмотри как следует,- и  она, сквозь пиджак, неско-
         лько раз ткнула пальцем в мой портмоне.
            - Да нету там больше, - разгорячился я и для убедительности из-
         влек кошелек, раскладывая его на отсеки.
            - Вот здесь есть деньги,- ткнула она пальцем в паспорт.
            Я совершенно взбесился - выхватил паспорт из внутреннего кар-
         мана,  резко раскрыл его и - остолбенел: в нем лежала забытая, ни
         разу не согнутая - новенькая трешка...
            Матерая  цыганка  давно исчезла с глаз. К некоторым  молодым,
         плутовавшим неподалеку, лезли драться обманутые мужики. Я на-
         глядно увидел, как стыдно здесь выяснять отношения и, охвачен-
         ные стыдом и обидой, мы скорее бросились прочь.
            - Не жалей,- услышал я вдогонку,- А то не сбудется!
            Я  по сей  день жалею только об одном: о том, что  не послушал-
         ся,.. пренебрег! Ну что мне стоило  тогда  сохранить  этот  рубль?!
         Если не на всю жизнь, то хотя бы до вечера. Ведь чем черт не шу-
         тит, особенно когда Бог так  явно спит! Зачем  отдал я его? Отдал
         красавице своей - минут через десять... Зачем?! Из кармана нагру-
         дного вынул, развернул и - золотые волосы - выбросил!.. Надсме-
         ялся над таинством, надругался!  Свое  великодушие, атеизм свой
         демонстрируя, рубль этот треклятый, протягиваю ей,- возьми, дес-
         кать, а то без копья останемся, так хоть на дорогу, чтоб не забыть.
         А ведь екнуло  в душе тогда  сомнение:  вдруг да  сбудется цыган-
         кин наговор!.. И по сей день, вспоминая свою первую  любовь, ду-
         маю я об этом  рубле - как о посохе, даденном мне судьбой и - вы-
         брошенном!.. Не смог воспользоваться - пренебрег! Однако согла-
         ситесь,что и тень неприличия - подленький знак, - рублем-де удер-
         жишь,- был в этой чертовой сцене.Я, может быть, именно поэтому!
         Я уже тогда эту подлую мысль - заметил...
            Сгладили годы  память той  утраты  и пришло  счастливое утеше-
         ние: видно все в жизни к лучшему! И правда, не приплыл бы я к то-
         му "Острову",  о  котором  пишу.  Страшно  даже  подумать!  Ведь
         вторая моя любовь была  Великой!
            Да, это была  великая  женщина!  Хочется рассказывать о ней без
         конца, но...попробуем - галопом - легким, воздушным галопом, как
         серна, как лань, как  пятнистый бухарский  олень проскакать по ра-
         внинной степи  над взволнованным, желтым  как шелк, ковылем то-
         го райского"Острова".Беззаботно, легко проскакать по верхушкам
         памятных вех, от которых,  как призраки, будут  вставать  неулови-
         мые контуры былого - неповторимого счастья.
             Да-а, это  была  Жен-щи-на!.. В двадцать лет она  имела публика-
         ции, о которых можно мечтать  и под старость! Хотела поступать в
         московскую аспирантуру,  как раз в тот год, когда сходились наши
         дорожки.  Я  вегетарианствовал,  и  рассуждал  о таких  добродете-
         лях, что знакомые имели очень веский повод для едкой иронии:
            - Ты, братец, на  капусте - с такой бабой - загнешься,- говаривали
         мне под дружный хохот.  Мы действительно были  белыми ворона-
         ми и взоры наши рано или поздно просто должны были обратится
         друг к другу. Мы враждовали, как две головы,о которых на востоке
         говорят:"В одном котле не уварятся"Но, находя на ощупь тропинку
         сближения,  играли мы  в унисон  мотив соперничества, обозначая
         при этом свои характеры и становились необходимыми друг другу.
         Любовь  назревала  так   неотвратимо, что  я  даже  позволял  себе
         грешную мысль: "Теперь никуда не денется!"
            А когда она уехала в Москву, поступать - между нами  вспыхнула
         такая переписка, что вместо  наших самолюбий, лавиной  хлынула
         совершенно  необузданная  нежность: "Милая, прекрасная, божест-
         венная..."- писал я ей, обливаясь  слезами  умиления.  Так-то!.. Она
         поступила;  но до начала  занятий  оставалось  два десятка дней  и
         моя "Божественная" бросилась ко мне безоглядно - в самую неис-
         товую страсть! Мы гуляли,ослепленные любовью: я ел мясо и пил
         напропалую!Это была"фиеста"! Да, это была  та самая - "фиеста"!
            Мы гуляли  в самом сердце города, в центральном сквере. В этот
         день, по-моему  воскресный, там  врассыпную бродила целая стая
         цыган.Они были всюду.Нас давно уже"взяли на учёт",но как и пре-
         жде, молодые,  встречая  взгляд  мой, отворачивались, а  матерые,
         словно прочтя на мне клеймо "уже обманут", великодушно пропус-
         кали мимо. Только дети: кстати, одни девочки - периодически под-
         скакивали  к нам  и, иные, заглянув мне в глаза, испуганно шараха-
         лись,а иные пробуравив взглядом и угадав,очевидно, добряка, на-
         чинали долго и нудно клянчить. Разумеется, таким кое-что перепо-
         дало и они  тут же сообщали остальным: "Вон тот - дает кое-что..."
         Во всяком случае, те, что прежде  шарахались, тоже стали подхо-
         дить и клянчить.
            "Навсегда  она  пропала  под  тенью загара" - вспоминалась мне
         Матвеевская  строчка, при виде одной такой девчонки - очень шус-
         трой.  Худая, маленькая, смуглая, со  взрослым вытянутым лицом,
         с золотыми серьгами в ушах и таким острым взглядом, что сердце
         сжимается.
            Моя любимая чувствовала себя  ужасно- ее поташнивало. Она то
         и дело бегала в укромный уголок,чтобы приводить себя в порядок.
         Мы гуляли, ели мороженое, пили пепси. Мы волновались,спорили
         и ужасно томились невнятным ощущением  неотвратимо приближа-
         ющейся разлуки: "Я, наверное, поеду за ней"- думалось мне. "Я,на-
         верное, всё к черту  брошу"- видимо, думала она... или -"Она могла
         бы взять академ..."  "Он мог бы приехать..." - и тому подобное:
            - Мы поженимся до отъезда,- спрашивал я.
            - Но ведь месяц нужно ждать, милый!
            - Ну скажи, что ты не поедешь!
            - Лучше скажи, что ты приедешь...Ой, подожди! Я сейчас, я быс-
         тро,- и махнув рукой, она бросалась к кустам: достав платочек, зер-
         кальце - охая - приводила себя в порядок.
            В это время ко мне подошла цыганка.
            - Давай погадаю, дорогой...
            - Уже гадали,- саркастически хмыкнул я и оглянулся на кусты, из
         за которых  уже выбиралась моя ненаглядная. Цыганка тут же пой-
         мала  этот взгляд,  мгновенно оценила его и,  когда  милая  уже по-
         дошла - резко, холодно отчеканила:
            - Не будет жить с тобой, увидишь!
            Любимая  испугано  посмотрела на нас, вопрошая как бы: "Что за
         наглость такая?"
            - Уедет,- прохрипела цыганка и медленно пошла прочь.
            - Подкупил что ли,- шепнула любимая.  В это время, чуть ли не за
         руку, ее уже дергала та самая - шустрая девчонка:
            - Дай мелочи немножко,.. дай...- и, увидев ее опрокинутый взгляд,
         перебежала ко мне:
            - Ну дай немножко, чо-о-о, ты...
            - Я ведь тебе давал уже!..У тебя, вон,  полная горсть! Ты-то  мне -
         дашь?.. А-а?
            - На-а!.. - вскрикнула вдруг она  и, растопырив  пальчики  так, что
         монеты  посыпались, протянула мне  грязную свою ручонку,- Ну-у,
         бери-и!.. Бе-ри  же...
            Она долго, настойчиво  смотрела  на меня  каким-то требующим -
         вопрошающим взглядом, в котором так и читалось:
            - Ду-рак... ох,  и  ду-рак  же  ты-ы...




                М И Л И Т А Р И С Т

            В эти записки обязательно нужно включить историю,  рассказан-
         ную приятелем моим  Павлом Г... Сын его был настолько же моло-
         же меня, насколько я моложе Павла:  таким образом, мы составля-
         ли  определенную - цепь  поколений. В  тот вечер  сын  приставал:
         "Пап, ну расскажи что-нибудь про войну!.."
            Павел, помнится,  возмутился: "Нет, ты посмотри, какой милита-
         рист растет  у меня..." Но историю все же рассказал:
            "Дело было в Новороссийске, в порту. Разведка у немцев работа-
         ла, черт знает как:  любой  транспорт - встречали!  Ну, знают и всё
         тут - когда и какой транспорт должен прийти! Если эскорт неболь-
         шой - то два  или три  самолета появляются в небе - с их стороны...
         Отбомбили, покалечили всё, что возможно, и спокойненько ушли!
         Уве-рен-но действовали, черти.  Если больше судов, да еще покру-
         пнее - крейсера, там, баржи с топливом, провизия  с целым карава-
         ном - тут уж  штук двадцать бомбардировщиков сразу! Такой ужас
         бомбежками наводили - тош-но!.. Мы еще  пацанами  были, как вот
         он! Толь-ко моторы  реветь  начинают, мы по углам: куда-нибудь в
         бревна... Прижмешься  к  земле - мысли так  и  мелькают! Тупой та-
         кой страх, нудный!  Все время думаешь,-"Когда-нибудь это все ра-
         вно должно кончится"
            А в тот раз наши сами ждали  важного транспорта  и  подготови-
         лись: зенитки с утра палят устрашающе, ястребки порхают - истре-
         бители. Шорох в небе наводят, чтоб немцы даже не совались.Гид-
         ро-самолеты вообще без перерыва окраины облетают. И вот, идет
         громадный военный эскорт с крейсером во главе. В небе ни одно-
         го фашиста - чисто! Спо-кой-но весь эскорт прямо  в гавань впол-
         зает: над ним, как и  положено, оживленно заерзали гидрушки... И
         тут - один сержант  из береговой артиллерии, сдуру, как шарахнет
         по нашей гидре... и - первым же снарядом!
            Мужика  убить хотели  прямо  на  месте!  А он  глаза  вытаращил:
         "Немца я сбил, - кричит, - Немец  это!  Он крейсер хотел потопить!"
         Нюхнули, а от него  водочкой тянет! Трибунал  в таких случаях  не
         откладывают... А сержант  твердит,  как  безумный: "Немец  это - у
         него торпеда на борту! Он бы крейсер в клочья разнес!"
            Водолазов-то спустили  все равно - наш, не наш...Так вот - немец
         оказался!.. Замаскированный и - с торпедой на борту! Пополам бы
         крейсер разорвало! Во как!..У пьяного мужика интуиция сработала
         - он один  опасность почуял... Удивлялся  потом: "Впервые  за  всё
         время - попал  первым же снарядом!"
            К награде представили. Поговаривали, что ему  и  водочку стали
         давать! Смех, конечно, но в порту эту историю  крепко запомнили.
         И никто не привирал: случай такой, что не придумаешь лучше-то".




                О Н   А П Е Л Л И Р О В А Л

            Мне  представляется, что речь у нас  идет не только об интуиции,
         но и о ее глухоте. Судите сами: глух "кентавр" к чужому счастью и
         неведомым осталось,что произошло на самом деле в "дезертире".
         Как это  не грустно,  мы часто бываем глухи - чувственно! Нам не-
         достает - культуры чувств!
            Самую  главную  историю  я оставлю  напоследок;  а сейчас рас-
         скажу ее предысторию.
            Эта предыстория случилась в том - счастливом году: в знойный
         август - в закат катившегося лета,  когда в коленях собирается вся
         тяжесть  тел и душ, когда, шатаясь  от измора, обезумев в сороко-
         градусной жаре, перестаешь верить в свои силы;  когда  инерция -
         последний  спаситель,  подхватывает вас  в душной струе и влачит
         в обещающий хоть что-нибудь сентябрь, спускались мы с любимой
         рано утром  в горяче-горько-душное метро. Правда, до метро- само
         утро - было несколько  остывшим, и мы, позабыв, что  до сентября
         еще  много  дней,  с наслаждением  вдыхали, похожий  на свежесть,
         воздух и,  воспарив  в счастливом забвении, таяли, если угодно,"от
         любви и от жары". Хорошо помню, что растаявшие наши души в то
         утро занимала  тема - необходимого  и неизбежного для нас, добра!
         Конечно, об этом  столько уже было сказано - но не нами... А нам -
         это тоже необходимо - обязательно - и мы  должны  об этом много,
         очень много говорить.Да-а, пожалуй, весь ужас этой истории имен-
         но в том, что мы были заняты  возвышенной темой, когда, сияя лю-
         бовью, счастливой, откровенно  ничего не стыдящейся, вышли мы
         из поезда  на  одной  из самых  душных  станций. Эскалатор  здесь
         длинный  и его дюралевые  лестницы  грубо, неумолимо взмывают
         ввысь. Старики и, особенно старушки, часто замирают в нерешите-
         льности перед этим чудовищем: руки у них сильно дрожат...
            Но, в тот день  мы  были  далеки  от грустных  мыслей. Мы были
         счастливы и говорили, думали,  мечтали только о прекрасном. Мы
         были красивы: мы чувствовали это и шли по перрону с особым до-
         стоинством, ощущая, что мы - лучше всех. И все это  видели, пони-
         мали и - не оспаривали наш счастливый приоритет.
            Мы шли, а толпа  растворялась  перед нами. Впереди,  наклонив-
         шись, рябил  ужасный  эскалатор,  поглощая пестревшую публику,
         среди которой, разве что один смешной субъект, как поплавок, на-
         зойливо мелькал, довольно глупо разводя руками.  Шел он  прямо
         навстречу нам: шел и шел... Он портил наше шествие: он ничего не
         понимал, хотя - искал - какого-то участия. Обходя его, мы  попыта-
         лись обогреть, похмельем видимо знобившую душу. Он уловил эту
         попытку и потянулся к нам каким-то странным жестом,похожим на
         апелляцию. Да! Он  как будто  апеллировал  к нам: непонятно с чем
         и почему.  Мы обошли его, не потеряв лица - медленно, грациозно,
         и - взошли на восходящий эскалатор.
            Толпа  рассеивалась:  осталось несколько человек  и тот - внизу.
         Мы продолжали возвышаться, приближаясь к своду просторного
         фойе, откуда в воображение наше так и пахнуло утренней струей...
         как  вдруг - огромное  дюралевое  чудовище  дернулось, сшибая с
         ног, и - как вкопанное, остановилось.
            С негодованием  и  ужасом обратили мы  взгляды туда - в метал-
         ло-лестничную яму: на дне валялся, головою вниз, ногами - на по-
         следних трёх ступенях - тот самый человек! Ему было плохо... Он -
         просил нас тогда - о помощи!..
            Кондукторы спешили  к нему, пытаясь что-нибудь сделать. Лицо
         любимой исказилось  так  болезненно, что я, вцепившись крепко в
         протянутую руку, хотел уже  обнять ее. Но она стремглав потащила
         меня вниз. Из сумочки она достала  крохотный флакон, после чего,
         саму сумочку, дрожащей рукой, стала засовывать под голову боль-
         ного, потому как  в гомоне доброжелателей отчетливо выделилась
         фраза: "Голову выше! Надо голову выше поднять!"
            Крохотные пятна крови появились на кремовой сумочке. Люби-
         мая торопливо  открыла  флакон, смутив слегка  собравшихся тон-
         ким  эфиром  французской косметики,  и пыталась прижигать ран-
         ки. Больной, открыв глаза,  виновато кривился  в улыбке, пытаясь
         бормотать что-то вроде благодарности, в утешение нам.  Все успо-
         коились. Кондукторы - девочки  с эскалатора  и из служебки - уве-
         ренно приняли опеку над ним, давая всем понять,что в их участии
         необходимости больше нет. Включили наконец и эскалатор.
            Мы оттирали сумочку и руки французскими духами... Кто не зна-
         ет, как  выглядит  на руках - случайно  попавшая,  неловко оттирае-
         мая - кровь?



                С Т А Р И К

                - Предлагаю пари,- сказал я шутя.
                - Какое?
                - Я утверждаю, что нет предопределения.
                М.Ю. Лермонтов "Фаталист"

             Весна  еще только мечтала вступить в свои права.Была середина
         февраля,  а щедрое  азиатское  солнце  низвергало  на землю такое
         изобилие тепла и света, что город был просто залит капелью. Еще
         лежали талые снега  и белые их шапки,  перекликаясь с облаками в
         ярком небе, так контрастировали с редкой прошлогодней зеленью,
         с оттаявшими  крышами  домов и сараев, с испаряющимся асфаль-
         том, что душа  просто металась, оглушенная птицами, сосульками,
         городским гулом... и  волнение - неизбежное волнение весны  уже
         владело ей безгранично...
            В тот день я возвращался домой  в пятом  часу  и, помнится, мне
         казалось,что я только что родился: что это первый день в моей жи-
         зни. У своей калитки я встретил старика. Он прожил у нас во дворе
         целую зиму, а познакомиться с ним  толком  мне так и  не довелось.
           Дочь его с семьей  были моими  соседями: старик  приехал  к ним
         прошлой осенью откуда-то  из Поволжья.  Видимо, ехал  помирать,
         так как хворал не на шутку - во двор почти не выходил. Последние
         два  месяца,  вообще, говорят,  валялся  в постели. Ясно было, что
         особым  вниманием его  не баловали, и мне захотелось непременно
         уделить ему,  как  можно  больше, от моего - разбуженного весною,
         душевного тепла.
            Когда я  подошел, старик опустил  глаза в землю, и мне легче бы-
         ло пройти мимо, чем поздороваться.
            - Доброго Вам здоровья, - крикнул я погромче, на тот случай, ес-
         ли он неважно слышит,- Как дышится?
            - Ниче-го-о, - прогудел старик в ответ и прищурился.
            Поговорить ему конечно же хотелось, да уж не верилось, видно,
         что кому-нибудь есть до него дело.
            - Погодка-то какова, а! - попытался я его ободрить.
            Но дед молчал, все так же щурясь в мою сторону. Тогда я твердо
         решил  поговорить с ним  и огляделся, подыскивая, на что бы при-
         сесть. Наконец приспособил пару кирпичей с дощечкой и располо-
         жился в метре от него.  Достал сигареты и по-мужицки предложил
         ему. Он отказался, медленно покачивая головой, и уставился в си-
         нее небо. Я закурил и как можно серьезнее спросил его:
            - Полегчало-то хоть немного?
            - Полегчало, - пропел он  в ответ, - оно и должно полегчать... Вон,
         земле полегчало, и мне должно...
            - Ниче-го,- протянул я, вероятно, ему в тон, - Даже нам, молодым,
         иной раз достается так, что  только  и  ждешь, чтоб полегчало. Мне
         вон - еле  за тридцать - а  на  днях  защемило  в  сердце  так, что ду-
         мал - конец...
            Я поднял  на деда  глаза  и увидел, что он  меня  внимательно раз-
         глядывает.
            - Да-а-а,- оживился он,- это бы-ва-ет...Что ж удиви-тельного... Это
         прой-дет...
            Я кивнул с пониманием:
            - Всё живое - ста-ре-ет, боле-ет... Вот, к примеру - моя кошка: Вы
         знаете, чувствует  всё  и  болеет  и  даже  переживает,  как  человек.
         Я однажды  щеглов завел, так  она  ревновать стала! Сначала лезла
         прямо  на клетку - не  оторвать - как  обезумела.  Ну, положим, что
         это  инстинкт  в  ней  такой  -  хищный!  А потом  я ругнул  ее  и из
         комнаты  выкинул:  и - что  вы  думаете? Обиделась...Да как?! Дня
         три ничего не ела, глаза какими-то бельмами покрылись. Подыха-
         ет, и всё тут!..
            - Ну-у,- пропел дед, - она у Вас лов-кая!  Вон нынче, поди-ж, во-
         робья  пой-мала.  Ее бы в ци-ирк  надо,  до че-го  ло-ов-кая...
            - Ну уж и в цирк!
            - А че-го? И-ишь, ка-кая: в винограднике упряталась...а воробей...
         а она, слышь, сидит, вся сжалась...и - сца-пала, ага! А краси-вая...
            Кошка моя  к тому времени успела к нам подойти и, разумеется,
         уже терлась об ноги. Я стал  поглаживать ее, а дед умудрился как
         -то сманить ее к себе и,  далеко протянув руку, стал  ласкать  с ка-
         кой-то особой, старческой нежностью.  Честно говоря,  меня вся
         эта сценка страшно умиляла.
            - Вы в селе жили? - спросил я старика осторожно.
            - В селе, - закивал старик, - в Поволжье! От Волги, считай, кило-
         меттров десять... В селе, а как же.
            - Колхоз, что ли?
            - Колхоз,- торопливо вставил  он,- Мы, вон, поди, на Волгу боси-
         ком бегали... Колхоз, а как же!..
            Я  чувствовал, что  еще  один  вопрос - и  дед охотно начнет рас-
         сказывать все,что вспомнит. Мне хотелось этого и я спросил - бы-
         ла ли у них какая-нибудь живность.
            - Живность была, а как же! Коза была,  утки, куры... И собака бы-
         ла, и кот... это-то, поди, кошка - а у нас кот - жирный такой, пушис-
         тый - настоящий - сибирский...
            - Мышей значит ловил? - спросил я  уже не задумываясь.
            - Мышей... А как же...
            И старик рассказал мне  придивную небылицу. Я не берусь пере-
         давать ее  дедовским  языком,  а расскажу  только, в чем там было
         дело: войдя однажды  в амбар с продуктами,  увидел  наш дед уди-
         вительную картину. И до того он замечал, что из лукошка пропада-
         ют куриные яйца, и не мог  взять в толк - кто бы это мог их красть.
         А тут чудо расскрылось:  на полках, где лежали лукошки с яйцами,
         на полу  амбара и по стоякам, что подпирают полки - всюду полза-
         ют крупные мыши, и в этой веренице, каким-то  наваждением  дви-
         жется  из  лукошка  в нору под полом - реденькая  цепочка  из яиц.
         Привыкнув  к  потемкам,  дед  наконец  разглядел, что самые круп-
         ные мыши, лапками обхватив яйцо, улеглись на бочок или спинку,
         а шайка мышей помельче - таскает их  по полу  и даже по стоякам,
         прикусив за хвост или ушки!
            - Я  и  мешать-то им не  пос-мел,  как  увидел  это, - говорил  дед,
         всплескивая  руками,- И-их, как они лихо-то!- и он смеялся искрен-
         но, как дитя.  Мы не заметили, как  начало  смеркаться: беседа  по-
         лучилась доверительной,  волнующей, интересной.  Я давно чувст-
         вовал,  что старик  подустал, но прекращать  разговор  не хотелось.
             Вспоминал он  многое:  живо  размахивая руками, ронял  всякий
         раз свою клюшку;  иногда размахивал ею,  тыча, как перстом, то  в
         небо, то в даль горизонта. Вспоминал и уток, и лес, и речушку, что
         впадает  в великую  Волгу... говорил о голоде и о юношеских кост-
         рах, об охоте и рыбалке... о землянике... Вспомнил  про фашистов,
         которых  видел только издали - ему тогда уже было за пятьдесят:
            - Вроде бы и люди, а страх - чужие. А так, что же, возятся,- как-то
         отрешенно  пробубнил  он...  Мы  разошлись,  когда  уже  стемнело.
         Улыбаясь добродушно, он вдруг пристально  и очень грустно  пос-
         мотрел на меня.  Я улыбнулся  в ответ как можно мягче, встал и на-
         правился  домой.  Но, сделав  несколько  шагов, оглянулся: старик
         смотрел на меня с откровенной тоской  и даже каким-то  испугом...
         Что я мог - только улыбнуться еще раз - на прощание.
            Весь вечер  я сидел  за телевизором,  а старик  не выходил из го-
         ловы. Я решил купить ему щегла, пусть забавляется. Вспомнилось,
         как  он  сетовал:  "Почки, вон, подоспели  на деревьях, а ведь фев-
         раль! Еще холода ударят - померзнет всё...
            Уснуть было трудно и на утро я был почти совершенно разбитым.
         Выйдя  во двор - с  удовольствием  обнаружил  все те же  признаки
         весны:  правда  небо было  по  утреннему  серым,  но  на таинствен-
         ный  восточный  край его  уже выползало  огромное розовое свети-
         ло. Поеживаясь, сбегал я  рысцой  на задворки, потом умылся в ле-
         дяной воде и, бодро вдыхая  раннюю  свежесть,  бросился  утолять
         свой  неизменный аппетит  скромным  завтраком советского служа-
         щего. По пути  мне попалась веточка сирени  и я не преминул ее со-
         рвать. Дома выбрал бокал  и поставил ветку в теплую воду. Настро-
         ение стало - отменным. Слышу, вдруг, за дверьми кто-то скребется.
         Завтрак свой  я уже уминал  и, не слишком  церемонясь, промычал
         полным ртом: "Кто та-ам? Во-ойди-те!"
            Это была  соседка: лицо ее  так смешно  скривила  гримаса, что я
         не удержался и поперхнулся. Долго откашливаясь, не без труда, я
         наконец  спросил: "Случилось что ли, что, тетя Даша?"
            - Ты не знаешь разве,- скривилась она еще больше.
            - Зна-аю,- закивал я, еще больше развеселясь.
            - Нет, серьезно,- буркнула она - Старичок наш сегодня помер...
            Комок  застрял  у меня в горле. В лицо бросилась жуткая, иглами
         колющая дрожь:"Как помер? Когда?" - прохрипел я.
            - Да вот, сейчас только - сорок минут, как помер...
            Она стояла передо мной и дико, бессмысленно кивала.  Я не вы-
         держал  и  резко отвернулся. Тут  в глаза мне бросился тоненький
         кустик сирени...и - почки лопнули! Нежные, еле заметные зеленые
         стручки - вылезли из них и - дрожали.
            "Как быстро!"- подумал я  о сирени..."Быстро"- эхом  отозвалось
         в голове - о старике... Нельзя! Нельзя было ворошить его память...

             Меня уже  не оставляла  мысль о том, что гибель старика связана
         с нашим разговором, и вот, не понимаю до сих пор, как мог решить-
         ся  я на это - приглядел я  другого старика, еще более забитого жиз-
         нью:  был  у нас на службе сторож - и по-русски-то толком не знал -
         почерневший весь от времени, от судьбы. Стал я как-то  пригляды-
         ваться  к  нему;  потом  и здороваться  начал... А однажды - конфет
         припас и - остался...чаевничать с ним... Разговаривать... Когда уже
         заметил в глазах его - то, пробудившееся  чувство острой, ранящей
         памяти  -  когда  увидел  в глазах  адскую бездну взора в себя - уже
         поздно было... Я даже понял, что уже поздно!.. Его лишь на третий
         день хватились - он в сторожке - мертвый лежал - три дня...
            Это судьба!.. Я не хотел - я не мог!..Это не я!.. Это - фатальность
         - предопределение!




                ДУРОЧКА

            Унылым осенним вечером,когда каждая минута уже неотвратимо
         приближает холода, когда  воронье "ка-р-р" распахивает душу нас-
         теж,  и из нее,  как из кладовки, потягивает наружу  каким-то  тоск-
         ливым смрадом...одним словом, унылым осенним вечером - в низ-
         кое окошко Ваниной квартиры  робко постучалась крохотная женс-
         кая рука.Ваня прилип лицом к стеклу,но в мерзкой осенней темени
         не различил ничего,  кроме этой руки, да красного краешка рукава,
         из которого  она - тоненькая,  почти  детская - робко выглядывала,
         отстукивая мелкой дрожью. "Чего это? Кто это?" - подумал Ваня.
            Устрашающего в этом видении решительно не было, но какой-то
         испуг все же кольнул Ваню в бок: стыдно сказать, но его испугала
         нежность,подкравшаяся так загадочно и неожиданно близко. Н-да,
         женщины к нему еще не приходили. Нет, вообще-то ему  удавалось
         затаскивать к себе какую-нибудь подружку - дурочку... но - только
         днем! И всегда это выходило глупо и бессмысленно, так что, если
         вдуматься, то этого, вроде бы,  и  вовсе  не было.  А тут, вдруг, на
         ночь глядя!.. "Чего это? Кто это?"
            Не  взирая  на смутные  чувства, Ваня  решительно  бросился  во
         двор:  полураздетый,  сквозь влажные кусты, туда, к скрипучей ка-
         литке с тугим, гнутым засовом, за которым...
            Тропинки  в коммунальных дворах, в каком жил Ваня, обычно за-
         растают кустарником  и  дерном  лишь с той стороны, где нет сосе-
         дских окон. К счастью, вечерами в этих окнах орут телевизоры, да
         так  громко - во  всяком  случае  в этот  раз - что даже  психопатич-
         ный соседский пес не стал на Ваню лаять, чтобы зря не разоряться.
         Вообще,  Ване сегодня  как-то везло:  вот и засов легко открылся и
         калитка не так уж заскрипела, и...
            Лихо поеживаясь,  уставился  Ваня  на заблудшую к ним в переу-
         лок  незнакомку, которая, судя по всему, еще и старалась ему  пон-
         равиться, хотя  лепетала  что-то  совершенно  невнятное.  Внимате-
         льно вслушиваясь,  Ваня  наконец  разобрал, что ей нужен  Женька
         Горчак - студент  третьего  курса  педагогического:  такой смышле-
         ный, черноволосый  и так далее.  Прекрасно Ваня  знал  этого типа:
         вовсе он  не смышленый - фанатик  какой-то  и чуть ли не пьяница!
         Неизвестно, каким путем получил, можно сказать, роскошную ком-
         нату  в  соседнем  дворе...  Еще  врет, что  на  четвертом,  а  сам  на
         третьем!
             - Давайте  зайдем  ко мне... на  минутку:  я только  накину на себя
         что-нибудь и провожу вас. Он хорошо меня знает!
            Ваня был  почти  уверен, что  незнакомка  откажется  идти к нему
         в дом, и он уже  собирался сказать: "Ладно, тогда  подождите меня
         здесь"- но она лишь смущенно  пожимала  плечами  и ничего вразу-
         мительного не говорила.
            - Вы может быть боитесь меня, -  пошел  в наступление Ваня, - так
         можете не бояться!  Ваш  Женя  мне почти-что  друг!  Его знаете как
         здесь прозвали - Джек!  Я  поэтому  вас понять  не мог - какой Евге-
         ний?.. Я и не знал, что он  Евгений - мы его Женей зовем!  Вы може-
         те со мной  по-дружески:  на минутку  только  зайдем - можем даже
         кофе попить... обогреемся и пойдем. Он вон там, в соседнем дворе:
         но тут пробираться нужно... А можно и через мусорку - там тропка
         хорошая, без луж. Без меня  вы  там  заблудитесь, еще  провалитесь
         куда-нибудь: там канавы, - Ваня взмахнул рукой  и чуть не сбил со-
         беседницу с ног.Смутившись немного,он все же хотел продолжить,
         так  удачно начатый разговор - про кофе, как вдруг незнакомка  пе-
         ребила его неприличным вопросом: ей нужно было в туалет.Смути-
         вшись еще  больше, Ваня  наконец  прохрипел: "Ну так пойдемте, я
         вас провожу."
           Как чертова изба из страшных сказок, стояла на холме в углу дво-
         ра кривая конура с высоченной трубой,врезаясь в мрачный контур
         горизонта своим таинственно-черным силуэтом. Когда незнакомка
         вошла во двор, неоновый свет телевизоров, которые как назло при-
         тихли, окатил ее прозрачной синевой, от чего она просто преврати-
         лась  в приведение. А тут еще псина поднял отчаянный лай - будто
         вот сейчас наступит библейский  конец  света: вспыхнет последнее
         алое зарево, всё загудит, застонет  и начнет рушиться  в преиспод-
         ню - не лай, а истерика! Ужас! Окончательно озябшего  Ваню охва-
         тила  такая  дрожь, что он не мог произнести  ни слова. Он только
         оглядывался  на это - до смешного  легкое  красное  пальто,  из ко-
         торого торчали,  непонятно чем  живущие, кончики бледного тела.
         Всячески  стараясь  опровергнуть  схожесть  свою  с приведением,
         пришелица, совсем уж  некстати,  без умолку  о чем-то  тараторила.
         Решив подождать ее  в сторонке, подальше,  Ваня, собравшись си-
         лами, все же крикнул ей вслед: "Как тебя звать-то?" Приведение от-
         ветило ему  что-то вроде  Муси  или  Люси  и скрылось в чертовой
         избе, надо сказать, довольно надолго. Съежившись, как только во-
         зможно,  уставился  Ваня  в сырой  осенний мрак,  и когда красное
         пальтишко подскочило к нему, смущенно бормоча извинения, Ване
         было уже решительно все равно, как он выглядит: звонко стуча зу-
         бами, он кое-как пролязгал, - Пойдемте скорее,- и чуть ли не бегом
         бросился  в свой, самый уютный, для такого вот случая, уголок на
         земле. Пальтишко,тоже не без рвения, вприпрыжку бежало за ним.
            - Ой, какая прелесть! - взвизгнула  незнакомка, хотя никакой пре-
         лести, по крайней мере в прихожей, в помине не было. Правда бы-
         ло изобилие тепла и света, и Ваня решил, что именно это она, дол-
         жно быть, почитает прелестью и даже раем. Он не ошибся: крохо-
         тная  обладательница  красного  пальто  основательно  продрогла,
         и  теперь было  видно, что  выглядит  она  болезненно, что  краси-
         вое, тонкое личико ее  дергается  от напряжения. Вообще было не-
         понятно - как можно радоваться в таком состоянии:  казалось, что
         она вот-вот брызнет слезами прямо Ване в лицо.
            - Кофе сварить можно, - как-то скованно  произнес хозяин,  явно
         чувствуя неловкость от ее возбуждения.
            - Да нет, не стоит,-  криво улыбаясь, произнесла незнакомка,- Ду-
         маю, что  у Жени  найдется  что-нибудь  вроде чая. Давайте только
         отогреемся немного и - туда, к нему, а-а?
            Ваня кивнул ей  рассеянно  и стал одеваться. Помолчав немного,
         они наконец  перебросились словом "пошли", обменялись тоскли-
         выми взглядами и молча направились к двери:  в осень, в сырость,
         во  мглу - к нему,  к  другому - к Джеку... "Тоже мне - студент... на
         третьем курсе, оказывается - а не на четвертом..."
            - Вы что ли  приехали откуда, - спросил вдруг Ваня перед самым
         жениным  крыльцом  и  в интонации его  мелькнула  неподдельная
         доброта. Незнакомка резко обернулась,широко раскрыв красивые
         глаза, полные удивления:
            - Почему это вы догадались?
            Сияя смущенно, Ваня  только  пожал  плечами; ему нравилась эта
         бойкая  девушка - уж очень тонкие,  яркие  были  у нее  черты лица.
            Достучаться  до Джека  было  не трудно:  стоило  прикоснуться к
         двери, как она отворилась настежь. В тускло освещенную кухоньку
         мгновенно кто-то  прогудел: "Да-а, кто там? Не торчите так долго в
         дверях... закрывайте скорее! Вы же  видите, что  на носу у нас с ва-
         ми,- и вслед  за голосом, в кухню  вплыл  и сам его обладатель,- Зи-
         ма,- он с изумлением смотрел  на вошедших  и вдруг заорал,- Ба-а! -
         заорал так, будто в степи  играет с бандитами  в карты,- Ба-а! Прим-
         -ма  Дон-на!.. Отку-да - та-ко-е  чу-да, - и тут же  прибавил  в Ванин
         адрес,- дверь закрой как следует!"

            Чай у Джека был всегда отменным, даже из плохой заварки. Ког-
         да знакомые  удивлялись, он рассказывал  им  притчу Насреддина,
         перед смертью  раскрывшего  нехитрый  свой секрет: "Заварку на-
         до класть  в два раза  больше".  Чай  получается - ядовитого цвета:
         парок так и  прилипает к нему  седенькой бородкой... Наша гостья,
         которую действительно  в близком кругу  звали Люсей, сидела тут
         уже второй час:  наслаждалась горячим  напитком  и слушала, слу-
         шала, слушала. Речь шла, ни много ни мало о том, что Лев Толстой
         не понимал глубины природы человеческой  и сам был, как памят-
         ник - чист, положителен  и  мертв...  и герои его,  как благородные
         скульптуры - далеки, оторваны от психологической правды - идеа-
         лизированы, подчищены, выхолощены...
            - Я убежден, - возбужденно  выкрикивал  Джек, - он  сознательно
         не видит,  в упор  не видит  сути  человеческой,  потому что  хочет,
         чтоб она была другой! Я допускаю, что это прекрасно!.. Но Федор
         Михалыч - не мог  этого делать... и - слава богу!  Он  был  честнее -
         значительно  честнее  Толстого! Поэтому его наследие - это школа!
         Школа  личности, школа  таланта человеческого, школа гения! Лич-
         ность,развиваясь, расковывается! А Толстой  наоборот, сковывает,
         пробуждая  комплексы совести, сомнений, этики, страха; чего угод-
         но! Потому Толстой и фрагментален... у него то одно, то другое: ку-
         сочки - фрагменты  жизни,  фрагменты  мыслей. А школа Достоевс-
         кого- это одна книга! Вот смотри: "Подросток" хочет быть с отцом
         имеет  на это  нравственное право и - пожалуйста...все его желания,
         хоть как-то - исполняются, даже когда его попрекнули  иждивенче-
         ством, он бессознательно пошел, выиграл  на рулетке  и всё отдал!
         Дальше давай посмотрим "Игрока",потом "Преступление и наказа-
         ние", потом "Идиота", потом "Бесов" и - "Карамазовых". Представ-
         ляешь,что из этого выйдет:"Игрок", утратив нравственное право на
         исполнение  своих желаний, опускается  до ничтожества!  А Раско-
         льников - именно из ничтожества  пытается подняться  с помощью
         топора!.. Он мечтает узнать, когда  старуха  будет одна... Потом ви-
         дит сон и - уже  не хочет убивать! Тогда, вдруг,  небо представляет
         ему шанс узнать, что Елизавета-торговка  уйдет в гости! Это собла-
         зн! Испытание  соблазном!.. И Раскольников его  не выдержал...Те-
         перь, кстати, можно  вставить  и "Мертвый дом". Теперь, представь
         очищенного тюрьмой или больницей, Раскольникова - это Мышкин!
         Хочет он Настасью Филипповну видеть - изволь! Хочет жениться на
         ней, изволь! Аглаю хочет, тоже изволь! Более того, он хочет смерти
         для  Настасьи Филипповны! Но это особый разговор... И так, Мыш-
         кина нет!...И выползают бесы - из тьмы: желания Ставрогина испол-
         няются! Но они - с искаженной моралью! Море крови хлынуло: гиб-
         нет Степан Трофимович, зарезали капитана, пожар в заречье!  Лизу
         - камнями, бревнами - забили  насмерть!  Святую икону  разбили  и
         бросили туда мышь! Бесы!.. И потом - из царства истины, доброты,
         морали - Алеша - хочет смерти  отца!.. Да-да!  Это в его  глазах был
         прочтён  приговор  Федечке Карамазову! Смерть пороку - право ис-
         тинной морали! Представляешь, что получается? Все десять томов -
         это одна книга - это школа - школа желаний!
            - Слушай, - перебила наконец Люся, - ты что же, собираешься всё
         это в школе преподавать?..
            Джек развлек ее, что и говорить: "Только куда всё это? Боже, как
         я устала, - думала она, - ведь он добьет меня, как пить дать, добьет!
         Сейчас-то  мне  ничего,  интересно даже... а что потом? Это же наг-
         рузка - черт знает  какая. О-ох, нервы  мои, нервы - и  вместо отды-
         ха - на тебе!  Он добьет меня, это точно.  Опять будет тошнить всю
         ночь...И ничего ведь нельзя сделать. Надо терпеть!"
            И опять она  готова была слушать.  Но запал  ее собеседника, по-
         хоже, иссяк.  А может быть он понял, что дальше, с таким же успе-
         хом, можно  говорить  и стульям: эффект  будет одинаковым,  ибо
         слушатель  выдохся,  разбит,  так сказать, окончательно: сопротив-
         ления  не предвидится... Оставшись довольным собой, Джек, чуть
         ли не  с насмешкой  в голосе,  подвел банальное  резюме, произне-
         ся: "Вот такие дела" и наконец  подсел  к ней поближе, впервые се-
         рьезно заглянув в глаза. "Как живешь-то, мать? У Янки живешь?" -
         спрашивал его язык, но взгляд вопрошал о чем-то другом.
            - Ты знаешь, я с Татьяной поссорилась,- ответила  Люся. Лицо ее
         искривилось неловкой гримасой: откровенный  взгляд  Джека  как-
         то смущал - было неприятно, стыдно  долго  находиться  под  этим
         взглядом.
            - А где же ты живешь? Уж не у Ваньки ли! Слушай, ты где его под-
         цепила - тюленя этого?
            - Какой еще Ванька?
            - То есть как - какой? Ты  с кем  сюда  пришла?  Кстати, ты  зачем
        его ко мне привела, балда?..
            - Так его Иваном зовут? Надо же! Я и не знала.
            - Уже не знаешь, с кем живешь?..
            - Ну и хам же ты, Горчак!
            - Ты зачем привела его?
            - Да это он  меня  привел! Я найти  никак  не могла:  перерыла всё.
         Темень! Гос-по-ди, ну и помойка же здесь у вас.
            - Ты что, найти меня не могла? Ну правильно! Ты же только по но-
         чам... как кошка, ей богу!
            - Слушай, Джек! Если  не хочешь, чтоб я ушла, перестань язвить...
         и так тошно!
            - А ты что, останешься, - удивленно вскрикнул Джек и тут же осе-
         кся, как бы соображая что-то. В лице переменился даже.
            - Тебе что - идти  некуда? Ты  где  живешь? Тебе жить негде, да?
         Ну говори же! Ты что, только приехала,- и долгожданное сочувст-
         вие послышалось в его голосе. Люся не выдержала: глаза ее увлаж-
         нились и - потекло.
            - Ну вот, грим  полетел  к черту.  Понимаешь, я  не  хочу  идти  к
         Янке, и не пялься на меня!
            Сердце  у Джека  заколотилось  и  дыхание  участилось  так, что
         трудно было сдержаться. Он подсел к ней в кресло и обнял - неж-
         но, легко, можно сказать, по-дружески.
            - Да брось ты...ты что! Ты такая женщина! Мы тебя замуж выда-
         дим,.. ну-у, слы-шишь, - он несколько раз поцеловал ее в лоб, - ты
         оставайся, не бойся, я всё  понимаю... Я себе  на кухне постелю, а
         ты - сюда - на тахту!
            - Э, нет! Лучше уж я на кухне!
            Он внимательно посмотрел на нее и только сказал:
            - Там жестко будет... и холодно.
            - Ничего, - пропела Люся, - как-нибудь. Зато  совесть  мучить не
         будет, что тебя на кухню выжила. Да и тебе  на тахту соблазнитель-
         нее будет проситься - знаю я вас, мужиков!
            - Чай сварю? - спросил Джек.
            - Хватит! И так всю ночь бегать буду.
            - Может за воротник, а-а-а?..- он полез в буфет и достал  плоскую
         трехсотграммовую бутылку, - Здесь, правда, старочка!
            - Жаль, что не коньяк, - подхватила  Люся, - Жрать  охота, ты  не
         представляешь!
            - Организуем!..
            Пили и закусывали  наспех, как-то сковано. Разговор не склады-
         вался: оба немного волновались. Наконец  решили  располагаться.
         Джек  застелил тахту  и устроил  лежанку на кухне - жесткую, но с
         матрацем. Одеяло вынес потеплее. Еще раз  попытался  уговорить
         Люсю спать на тахте,  но она  наотрез  отказалась. Наконец легли.
         Джек  предложил  зажечь  газовые конфорки - будет даже жарко!
         Люся охотно зажгла: стало душно, сухо, но постель стыла от стен
         и голубой свет конфорки  действовал  на нервы. Всю ночь она во-
         рочалась, вставала в туалет: ныли  почки, ныло сердце. Сопел, во-
         рочался, звал ее к себе, ворчал и бранился  Джек. Одним словом,
         ночь была кошмарной.

            Вот войдите  вы сами  в Ванино  положение,  и увидите, что это
         сплошное свинство! Одно только свинство!  Ваня считал себя че-
         ловеком честным: он не приспосабливался, как некоторые! Он бы
         тоже  мог быть  нахалом - ничего  тут  трудного нет!  Пожалуйста,
         сколько угодно! Но он же давать себе волю - не  позволял! Не на-
         хальничал, как  другие! Он ни с кем - не льстил, не заискивал - он
         не хамил  другим  так нахально... не орал - когда нельзя... Подума-
         ешь, там, важность какая: "Дверь закрой как следует!" Без него не
         знают, как надо  дверь закрывать - нахал!  Кто же так говорит:"Ты
         тоже к нам? Вот одолжил-то!" Ну, кто так гостей встречает, кроме
         нахалов?.. Ну хорошо, пусть даже  не гостей, а соседей... Но он же
        - при ней! Он же - нарочно! А она же ему гость!.. Дерь-мо! Нахал!"
        - обиженно думал Ваня, - А хорошо я ему ввинтил:"Ах, это одолже-
         ние?  Так я лучше  не сделаю его - не буду делать" - нет, не так... Я
         здорово сказал... щас я вспомню точно, как сказал: "Что - одолже-
         ние? Ах так! Тогда я домой пойду." - Зря, конечно, сказал домой -
         надо было  про  одолжение,  как следует:  что не буду я тебе одол-
         жение делать!  Чтоб он понял! - "Ах, одолжение? Тогда  извините!
         Если бы знал - не пришел бы!"
           Ваню надо понять: взгляд у Люси такой  проникновенный, прямо
         в душу  западает!  Вот, некоторые  лица  могут сиять только каким
         нибудь счастливым  взглядом. А тут, знаете, любой - как бы сияет:
         и грустный, и веселый, и вопрошающий, и даже  задумчивый - вот
         светится  лицо,  манит  к себе так, что голова кружится. Равнодуш-
         ным к такому лицу оставаться  просто невозможно: оно зовет вас -
         словно на  помощь; оно просит, требует от вас неравнодушия, вос-
         торга, а то и поклонения. Ее, может быть, и красивой-то, особенно,
         не назовешь: никаких признаков породы, что ли, в ней не просмат-
         ривается!  Так, знаете ли - тонкость черт, линий, чистота  какая-то...
         и вот это - сияние глаз - манящее...
            "А как она мне руку протянула" - вспомнил  Ваня, - "Ну, спасибо,-
         говорит,- Не сердитесь - это он  меня к вам ревнует"- и  руку протя-
         нула... А этот нахал, - "Люсенька, ты осторожней с ним..."- и потом
         еще  про медведя - ду-рак!  И хорошо, что я  хлопнул  так дверью...
         посмотрел на него, как на дурака... и дверью - раз, только! "Вот так
         нужно двери закрывать!"- надо было  сказать напоследок... Хорошо
         хоть  имя ее  узнал - Люся!  Редкое  имя!  Старинное,  наверно,  имя
         - Лю-ся.. А мое!? Ох-ты! А она и  не узнала, как меня зовут!  Вот ду-
         рак  я - не сказал!  Мое  имя  тоже старинное - самое старинное - от-
         личное имя - Иван! Тоже  теперь редкое - щас никто так сына не на-
         зовет - Иван!  Отличное, старинное имя... Рука у нее какая-то стран-
         ная:  жесткая  какая-то  и сухая... черт ее знает... наверное так и дол-
         жно быть... Женские  руки, наверное, все такие: может они стирают
         всё  время, поэтому?.. Неприятно - такая  рука... А сама она - ух, ка-
         кая она!" И Ваня  никак  не мог подыскать слово, определить то чу-
         десное чувство, которое  она  вызвала  в нем - причем, сразу. Даже
         теперь он  чувствовал,  как только  представит ее - она  так и стоит
         перед глазами - всё время - перед глазами - и это чувство...
            Мучительным был  для Вани  его приход - возвращение  в стены
         надоевшие!  Вот и в прихожке витал ее дух: даже бросится на него
         хотелось, до того он был ощутим, реален. Обидно! Очень обидно...
         К этому Джеку столько знакомых  ходит!.."Надо сказать ей - какой
         он! Да, поговорить с ней надо! Поговорить - прямо сейчас- теперь!
         Обязательно надо... Ей  надо так, приблизительно, сказать: "Не ду-
         майте вы, что простота  хуже,  допустим,  нахальства!  Не думайте!
         Я отлично вижу, что вы очень умная:  у вас же глаза  сразу видно...
         Я бы всегда вас любил, всегда... А вы? Эх, вы!.. Вы же видите, ка-
         кой он! Это же наглость - нахальство!" - Обязательно!  Обязатель-
         но надо сказать ей... всё надо сказать!.. Сволочь!"- думал возбуж-
         денный Ваня. Вдруг ему как-то сразу  пришло в голову очень про-
         стое  решение: "Она же ведь там еще! Ха! Надо только подождать,
         когда выйдет!  Надо  погулять  пока что - она же  выйдет оттуда!"
           Квартира Джека была в стороне от главной улицы, в глубине со-
         седнего с Ваней двора: комната была без окон, а вот кухня, вроде
         веранды, застекленная  на  добрую  половину - выходила  окнами
         на самую грязную часть задворок. Громадный мусорный ящик со
         стороны  пустыря -  у реки -  подпирал  сыпучий, глиняный забор
         Горчаковского палисадника. Пройти к пустырю на речку было не
         сложно, если не считать ночной, осенней жути.  Говоря откровен-
         но, Ване  и днем  туда было  не слишком-то  приятно заглядывать:
         публика там собиралась - оторви, да брось! Да и с мусорки жутко
         воняло. Но - то, что многие называют любовью - увы, не чуждает-
         ся мусорных кучь.
            Последний раз  Люся  вставала часа  в четыре,  вначале пятого -
         выключить газ. Минут через пять и Ваня слез с мусорного ящика:
         измученный, пришибленный, разбитый. И там, на мусорке, и весь
         остаток  ночи  он проклинал  в мыслях все и вся на свете:  в вооб-
         ражении своем он мучил то Люсю, то Джека, нанося им жестокие,
         невыносимые истязания. Он бранился  на весь белый свет, повто-
         ряя упрямо:"Свинство! Гадство! Нахальство! Ненавижу!" Вначале
         пятого,  когда  выключили  газ - его ужасно  кольнуло  под сердце:
         стало невыносимо обидно!  И он  сбежал... А дома  снова стал впа-
         дать в обиду, и снова кольнуло сердце, и он - заплакал.

             Азиатские  базары  хороши,  как никакие другие:  россыпи алею-
         щих фруктов, овощей, ягод - разноцветами  сверкают  в грудах - гу-
         стых, трепещущих  грудах  зелени. Крестьянские  лица - бурые, как
         земля, не без  хитринки - но такие  радушные, открытые, дружелюб-
         ные... покрикивают, зазывают:  "Бери!  Бери!  Пробуй!!.." Загадочно
         чадит  тлеющая  солома,  безумно  пахнут  лепешки,  жарится  рыба,
         шашлыки... Э-эх, да разве это опишешь!
            Н-да, это не Сибирь...- Иркутск, Ангарск... там началось и чуть ли
         не закончилось  всё,  что видела  в жизни  Люся. Там родилась она,
         выросла  и, наконец, застудила  свои  почки  настолько, что  появи-
         лась  угроза  летального  исхода.  Доброхотными  врачами  и  была
         она  впервые  заслана  в  Среднюю  Азию:  на знойную, так сказать,
         терапию! Теперь же Люся  и сама  рвалась на юг - в самый столич-
         ный город, где когда-то вкусила она надежду, обрела фантастичес-
         кую  мечту,  теплившуюся  в душе,  может быть, с самого детства -
         мечту о принце голубой крови! Здесь-то уж их  хоть пруд пруди! И
         министров и замминистров, и всяких директоров, управляющих, на
         худой конец - тут, поди, несколько сотен, если не тысяч! Вот их сы-
         нка ей  и хотелось обрести себе в мужья, чтобы уж раз и навсегда -
         все проблемы!
            Выходить за Джека не было смысла, да и  надоесть такому недол-
         го - вон он где витает  мыслями-то своими.  Конечно, Джек ей нем-
         ного нравился: но боже мой, как он нищ и неустроен, какой  к нему
         сброд ходит со всей  округи - и попробуй ему перечить! Нет-нет! С
         Джеком вообще дело иметь, чуть ли не - опасно!
            Базар в одиннадцать утра гудел, как улий! Люся завтракала шаш-
         лыком с луком и дым  въедался ей  в прическу,в платье, в нос, гла-
         за - в душу,если хотите.Окружавшие зелень и фрукты просто взды-
         мали экзотическую муть со дна  океана желаний:  хотелось - терять
         человеческий  облик - стать  хищником,  воровато кося  глазами на
         всё это. Но, Люсе  нужно было на другой  базар - на толкучку!  Вот
         уж, воистину, небо и земля! Так и парит в воздухе тоскливое чувст-
         во бесконечной нужды: загнанная  глубоко  в душу  зависть, тесни-
         мое всем на свете ощущение чужой счастливой жизни, на толкучке
         прорывается сквозь роговицу приличия и начинает клокотать у са-
         мого горла, под самым сердцем!
            Эта, обильная всякими соблазнами, барахолка, это  царство спе-
         куляции, словно истекает слюной  какого-то  неутолимого голода...
         жажды...Даже стражи порядка - вернее их отбросы - милицейская
         шушера - и те -  лютует  здесь,  движимые  той  же  меркантильной
         целью - урвать! Утолить хоть как-нибудь - свою ненасытность.
            Люсе  позарез  нужны  были "джинсы". Она  обещала. Она хоте-
         ла помириться с Янкой и решила пустить в ход, обещанный когда-
         то, презент из Ангарска по, якобы, северным лимитам. Ничего там,
         разумеется, не достав, она наметила пройтись по спекулянтам уже
         по-прибытию  и - выдать хорошую, фирменную  шмотку - за  север-
         ный лимит.  И вот теперь, метрах  в трехстах  от колхозного базара,
         на шумной, вороватой толкучке, ей предстояло сделать эту - очень
         важную  покупку.  Минут сорок осматривала  Люся, предлагаемые,
         словно краденное, шмотки. Кое-что приглянулось. Одна и просила
         не очень дорого.  Остановив таки выбор на ней, опасаясь, что шта-
         ны могут перехватить, Люся наконец отсчитала  нужную сумму, за-
         жала ее в кулак и ринулась  последний раз торговаться. Товар нуж-
         но было осмотреть и Люся, отведя торговку в сторону, к какому-то
         прилавку, поставила сумочку  на край  и, развернув  штаны  на всю
         ширину, стала  разглядывать швы, замки, нашивки и прочее. Товар
         был что надо! Рассчитавшись с торговкой, поблагодарив ее неско-
         лько раз, Люся  хватилась сумочки и - оцепенела от ужаса... сумоч-
         ка  пропала - утащили!.. Это был крах! Это был полный крах! Руши-
         лись все ее надежды - рушилось всё!

            Когда  Люся  входила к Джеку,  у него  был  гость, и она не могла
         сразу объявить о своем горе, бросившись в слезы.
            - Знакомься,  мать - это  Гога  Шмуц!  Великолепный  Гога  Шмуц
         - единственно стоящее  дитя  Майдана.  Головорез - можно сказать,
         профессиональный...Ты погляди, какую он голову вырезал...
            На журнальном столике, накрытом  водкой и солеными огурцами,
         стоял  необычный  предмет - скульптура  мореного  дерева:  голова,
         подпираемая огромной рукой, вылезшей  из подставки, похожей на
         волну. Гордясь собой  насколько возможно, рядом с развалившим-
         ся  в кресле Джеком, стоял  и  раскланивался  светловолосый, мос-
         ластый,  подпитый  и  одетый  почти  по летнему,  рекомендуемый -
         Гога  Шмуц - дитя Майдана. Люся знала, что такое  Майдан:  к нему
         и подойти-то было страшно, не то что заходить туда - это трущобы!
         Квартал такой - из жутчайших трущоб!  Гога вполне, кстати сказать,
         соответствовал  ее  представлению  о  детях  таких  вот  Майданов...
         Ей теперь только этого не хватало...
            - Ты взгляни, мать! Взгляни на это чудо!.. Знаешь, кто это?..Ты-ы,
         Гога!..Ты знаешь, кто это? Это Боконон! Ты, клянусь тебе - это - Бо-
         ко-нон!.. Ты знаешь, кто это?  Читал "Кошкину колыбель"? Кла-ас!..
         Ты-ы,.. нас-то-я-щий... ру-чи-ща... во-ло-ос... Слу-шай... Ты знаешь,
         мать, этот прохвост  продал мне как-то, честно скажу, за бесценок -
         такую  полуметровую  деревянную скульптуру - голову деда, потря-
         сшую меня:  дед закрывал  правое ухо  ладонью  и прикрывал глаза,
         как будто ему  всё надоело! Я назвал эту скульптуру: "Великий шум"
         - я балдел от нее жутко! А а этот бесстыжий Шмуц, видя мою благо-
         склонность, выпросил ее, якобы, на выставку  и - пропил, как после-
         дний  негодяй!  Я, разумеется,  начал  ныть  и он  пообещал  сделать
         другого деда, тоже с рукой. И вот родился Боконон! Ты знаешь, по-
         чему Боконон? Это пожилой  беглый  негр, переплывший  океан  на
         веслах:  представляешь, какие у него должны быть ручища? А тут и
         на негра похож, и ручища потрясная и даже волна!  Ты чувствуешь,
         как спецом получилось! Тот дед - "Великий шум" - вообще  был не
         мореный: белый был, только  воском натерт: а этот, смотри, как за-
         морен - черное дерево! И волосы эти короткие, и нос картошкой, и
         губы крупные, и оскал...и глаза щурятся - потрясающе!Ты видишь,
         мать? Нет, ты видишь?!
            Люся стала вглядываться  в жутковатое  деревянное  изваяние и
         ей, вдруг, показалось, что скульптура оживает, подмигивает...улы-
         бается! Действительно талантливо!..Просто здорово даже!
            - Ге-ни-аль-но, - произнесла она, понизив голос до загадочного,-
         Неужели это вы-ы?
            Она подняла на Гогу восхищенные  и страдающие глаза и взгля-
         ды их  надолго задержались друг на друге, как бы, испытывая си-
         лу духа каждого...
            - Гени-аль-но, - снова протянула она, медленно переводя взгляд
         на Боконона,- Он же скалится! У него злая, страшная улыбка...
            - Ничего подобного! Очень добрая морда,- вмешался Джек,- Бо-
         конон вообще ангел...правда, не без чертовщинки, но это - добрей-
         шее  и мудрейшее существо. А на скульптуре, я тебе скажу, можно
         увидеть  всё, что захочешь сама - тем более  на этой! Ты, наверное
         просто не в духе, мать - обидел кто-нибудь, вот тебе и чудится зло
         в этой улыбочке,.. а тут...
            Люся так  резко, так болезненно сверкнула  на  Джека  взглядом,
         что тот даже осекся.
            - Черт возьми, ты прямо в точку попал! У меня сумку украли! Всё
         украли, представляешь?.. - И глаза ее  стали  полниться  влагой, - Не
         представляю, как мне теперь,- и подвывая, буквально скуля, она, за-
         крыв лицо  обеими руками, стала  приседать  на  ослабевших  вдруг
         ногах. Гога чудом успел подставить ей стул.
            - Что такое - что случилось? Когда? Где?- Шмуц проявил гораздо
         большее сочувствия, по крайней мере - внешне.  Джек  просто тупо
         уставился на хнычущую подругу и не мог вымолвить ни слова.
            Немного успокоившись, Люся стала рассказывать всё, что могла
         вспомнить,  потому как  Гога - дитя Майдана,  похоже,  понимал  в
         этом толк и начал чуть ли не обнадеживать, что найдет...
            - Слухай, Джек! Вот тебе твой червонец - сгоняй за  спиртом! Эта
         бутылка  и этот червонец - мой  гонорар за Боконона, - стал объяс-
         нять Шмуц просветлевшей Люсе, -  Но  Джек  такой  мужик,  каких
         больше нету и не будет: токо он секет в искусстве - он вдохновляет
         меня, как бог, как само небо!  Ты слышала, оказывается  я  создал
         Боконона - шедевр мировой классики! Одну голову он назвал Пон-
         тием Пилатом! Представляешь,  дал мне прочесть "Мастера и Мар-
         гариту" и захватил  меня  такой  идеей - я  собираюсь  делать  всех,
         представляешь - и Мессира, и Христа, и мастера, и Пилата - конеч-
         но же - Пилата. Я уже трех сделал - Джек видел! Скажи, Джек? Да-
         вай, ты... Боконона  дарю - держи  червонец, тащи водку! Подругу
         надо утешить, слышь!..
            - Ой, да главное паспорт - документы! Я же из Ангарска! Без пас-
         порта, без денег! Я же пропала. Хорошо хоть старуха  штаны назад
         взяла: хоть эти сто двадцать рублей остались.
            - Ты старушку мне подробней опиши, на всякий случай,- компетен-
         тно выспрашивал Гога, - А ксиву вернем.  Ксиву я точно найду: всех
         тряхнем! Ксиву не выбрасывают! Но, при Джеке говорю: денег с те-
         бя не возьму - будешь со мной - при луне  купаться - вот в этой реч-
         ке, ночью, голая! При Джеке говорю: если не позволишь- не трону!
         Но - при луне, ночью, голая - будешь купаться - договорились?!
            - Да вы найдите... Боже мой,  как я без документов! Я же пропаду!
         Совсем пропаду! Умоляю... Я вам всю жизнь благодарна буду!..
            - Всю жизнь - не надо! Будешь купаться, или нет?
            - Да что вы, мне купаться нельзя - я болею.
            - Э-э, не-ет... не буду искать...
            - Хорошо, хорошо - всё сделаю - только найдите!
            - Заметанно! Джек, ты свидетель! Потом не отпирайся, всё!
            - Хорошо, хорошо - я согласна!
            - Джек?!
            - Подтверждаю!
            - Всё! Заметано! Тащи водку!
            В эту ночь Джек  был  невыносим:  во-первых он  сильно напился.
         Из него поперло какое-то резкое, циничное откровение: он несколь-
         ко раз  назвал ее дурой  за то, что позволила себя обокрасть. Он лез
         к ней  почти бесцеремонно:  пьяной ведь была и она. Развязный тон
         Гоги  Шмуца  и этот глубокий  всеобщий  хмель  спровоцировали  в
         Джеке  какую-то похабную волну. Он никогда прежде  не матерился
         при Люсе,  а тут вдруг пошли словечки - одно  гаже другого. Потом
         это ему  понравилось - когда  уже  Гога ушел - и он  начал не только
         постоянно ругаться,  но и старался объяснить, как выяснилось - ни-
         чего  не понимающей  в этом  Люсе - смысл  каждого  из этих  гряз-
         ных  слов:  оказывается - сука - на  блатном  жаргоне - это  человек,
         издевающийся  над  слабым.  ****ь - это тот,  кто старается взять и
         не дать - как можно меньше дать! Ну  и тому  подобное:  кто шлюха,
         кто  шалава - мало ли... Невероятных усилий  стоило  Люсе сдержи-
         вать его эротический  пыл. В конце концов  он все же добился, что-
         бы Люся  легла  на тахту  и сразу  полез  к ней  под одеяло, заверяя,
         что  замерзнет  и заболеет. Не очень настойчиво и довольно нелов-
         ко сделал  несколько попыток  разжечь в ней нежность, но спрово-
         цировал только  отвращение. Наконец  грубо прижался к ней,  впал
         в мастурбацию, удовлетворился и - мертвецки уснул.
            Наутро Джек  выглядел  побитой собакой:  растерянный, раскаи-
         вающийся, смущенный:
            - Слушай, мать, ради бога, прости меня негодяя! Я, кажется, сто-
         лько себе позволил, что оторопь берет. Честно! Если можешь, про-
         сти дурака, ей богу! Как сдурел. Не бери в душу, мать - самое глав-
         ное... Ладно? Слушай! Ты знаешь, что я придумал: волоки  к  Янке
         этого Боконона! Ты-ы, она в обморок  упадает! Она читала, я у нее
         брал.Ты ей скажи, что это Боконон - она со стула свалится! Я тебе
         точно говорю - работа классная, а Янка в таких делах секет...
            - Ты что, подарить мне его можешь?
            - Да-а! Тащи к Янке - отличный подарок! Она обалдеет!
            - Боже мой, да ты что? Жалко же!
            - Почему - жалко? Свои же люди! У Янки ему самое место - у нее
         вроде  салона,  не то, что здесь - здесь сброд один  собирается, а у
         Янки  молодежь элитная:  пижоны, художники, филфак, театралы -
         шушера, правда, но все же - не моя шпана!
            - Да это-то верно... Но тебя жалко! Гогу твоего - Шмуца! Он ведь
         обидится - он вон как тебя ценит - любит...Слушай, неужели  ты мо-
         жешь так просто - подарить?
            И она взяла со стола  Боконона, обняла его, потом, вытянув руки,
         несколько раз  взглянула  на него  с восторгом, опять  обняла  и  с
         умилением посмотрела на Джека:
            - Лад-но, спа-сибо... Не забуду! И прощаю тебе  твое хамство: не
         напивайся больше так,  по крайней мере,  при мне! Договорились?
            - Ладно! Ты, мать, умница!
            - А вчера твердил, что дура...
            - Это  потому, что ты - дурочка! Потому-то ты и умница. Понима-
         ешь? Объясню как-нибудь, и ты поймёшь!

            Выйдя на улицу с Бокононом в руках, завернутым, разумеется, и
         в целлофановом пакете, Люся неожиданно  натолкнулась на Ивана,
         поджидавшего ее уже битый час.
            - Я вас, знаете, сколько жду? Хорошо, что дождался, уходить не
         хотел. Я вам все должен сказать, чтобы  вы  знали:  вы не ходите к
         нему - вам же хуже от этого. Он просто на вид такой... он про себя
         только думает, и  не полюбит вас, как  вы стоите. Я вам  честно го-
         ворю: я же вижу, какая вы - умная, честная!  И я с вами честно - не
         как он!  Вы ему не верьте!
            - О чем вы Ваня?
            - Как это вы узнали мое имя? Я же вам не сказал.
            - Евгений сказал... Боже, да не смотрите вы так  удивленно: Евге-
         ний - это Женя - пора уже понять.
            - Вы не должны его любить!
            - А кого нужно любить?
            - Хи,.. вы меня так подловили, что я растерялся...
            - Отчего?
            - А как же, вы же меня подловили: как теперь отвечать?
            - А вы отвечайте, как есть - честно отвечайте.
            - Правда?
            - Конечно, правда!
            - Ладно, я вам честно скажу: вы должны меня полюбить!
            - Эх, Ваня, Ваня - вот я уже и вам должна.
            - Как это? Я же вам про другое сказал - разве вы  не поняли? Вы
         не должны мне - я же для вас!
            - Ну спасибо, Ваня! Я подумаю - можно?
            - Конечно!  Вы правильно  говорите!  Сразу  и нельзя - даже я  не
         смогу, если сразу... конечно.
            - Ну вот и чудесно!  Вы идите сейчас домой  и ни о чем  не думай-
         те, ладно? Я вам, к сожалению,  ничего обещать  не могу,  но  вы не
         расстраивайтесь - дело-то  житейское, не так ли?
            - Конечно! Я пойду тогда? Вы же знаете,  где я живу? Я тогда вас
         ждать буду.
            - Нет, Ваня,  вы меня  особенно  не ждите - я  буду  долго думать -
         честно, как следует... Договорились?
            - Ладно!  И  правильно - вы  сами  все  придумайте - я вам во всем
         доверяю!
            - Ну и хорошо! Идите спокойно, всего вам доброго, Ваня! До сви-
         дания! - И она дружески протянула ему руку.

            Янка  дико  спешила  на  работу.  Только  и  успела  взглянуть  на
         Боконона:  хватким  своим  взглядом  заметила  суть,  просияла  на
         мгновение,  прислонилась  к Люсе  щекой, слегка обняла  за плечи,
         и бросилась к двери, крикнув на ходу: "Ключи, где всегда! Не при-
         води никого... и трубку не бери!"
           "Господи, наконец отдохну!"- подумала  Люся  и  плюхнулась  на
         диван. Оклимавшись  немного,  принялась за свои  нехитрые женс-
         кие хлопоты:  на душе  немного отлегло,  просветлело.  Вдруг  раз-
         дался звонок - и не только  к ней, но и  к  соседям.  На лестничной
         площадке - молоденькая  и довольно  жалкая  цыганка - с грудным
         младенцем на руках, просила о помощи. Наконец Люся поняла, что
         она хочет покормить ребенка, а на улице это делать неудобно.
            - Проходите, - предложила  Люся  и прикрыла за ней дверь. С ин-
         тересом  глядя  на  молодую мать, Люся  уселась  напротив,  подпе-
         рев рукой подбородок. Через минуту за дверью послышалась возня,
         потом стук  в дверь,  а потом  короткие  отрывистые  звонки. Люся
         пошла  открывать:  бойкая  девчушка  лет семи, сухонькая, грязная,
         протягивала  бутылочку  с молочной смесью и  лепетала что-то про
         маму. Люся  впустила  и  ее  - а  дверь,  на  всякий  случай,  заперла.
         Поднялся  гвалт:  наконец  выяснилось, что смесь в бутылке холод-
         ная и ее нужно  как-нибудь согреть. Люсе пришлось взяться за это
         дело, оставив гостей без присмотра. Управилась она довольно бы-
         стро, и цыганка,  выдворив торопливо дочь, сказала, что из бутыл-
         ки  можно  кормить  и  на  улице  и благополучно  убралась. Люся
         вздохнула с облегчением, огляделась: не пропало ли чего, и снова
         принялась за свои  хлопоты. День прошел  незаметно, а вот  вечер
         тянулся  целую вечность:  Янка  должна была прийти часов в пять,
         в начале шестого- но  почему-то задерживалась. В семь Люся уже
         начала нервничать, а в девять просто впала в отчаянье. Лишь в на-
         чале  одиннадцатого  объявилась  загулявшая  хозяйка -  навеселе,
         представьте себе,  и  распоясанная  до  беспардонного  цинизма:
            - Ну что уставилась - пьяных баб не видела?
            - Ты чего это гуляешь, когда гости дома? Я же извелась вся!
            - Как  извелась!.. похудела, что ли?.. А ну, дай, пощупаю! Да-а, ты
         смотри, мослы одни торчат!.. Ну ты, мать, и худющая - полапать не-
         чего! Ты что не жрешь что ли?
            - Ой, ну брось ты дурачиться! Тоже мне, гуляка! Прямо, как мужик,
         ей богу... еще залезешь на меня...
            - И залезу!  А ну иди сюда, давай!  Ишь ты недотрога какая...
            - Ой, ради бога! Тут мужики надоели - сносу нет, а еще ты будешь!
         Ну противно же!
            - Ка-ак, ты только попробовала, а уже и надо-е-ли?
            - Да ничего я не пробовала! Они  и так надоедают, сносу нет! Лип-
         нут гады, как  мухи - до чего же противно...Ой, отстань, прошу тебя
         - пока не обиделась.
            - Лад-но!  Иди-ка  чай  приготовь, и покрепче. Видишь, хозяйке не
         хорошо:  поухаживай, не убудет с тебя,- и отпустив уже прижатую к
         постели Люсю,  Янка рухнула  прямо на подушки, подгребая их под
         себя  и  как-то  похотливо корчась. Никогда ее Люся  такой не виде-
         ла, и предположить  не могла, что Янка  может быть такой  бесцере-
         монной. Никакого чая  хозяйке  не понадобилось: уснула и казалась
         совершенно бесчувственной. Люся  попыталась  осторожно  разбу-
         дить ее, но ничего не получилось:  Янка  не реагировала абсолютно
         Пришлось  Люсе   раздевать  ее,  чтобы  уложить  по  человечески.
         Сняв обувь и  убрав покрывало  с постели, она аккуратно стащила
         со спящей  измятое  платье  и, когда принялась за чулки, заметила,
         что Янка  воровато косит на нее глазами. Взгляды их встретились,
         и в это мгновение, изобразив какое-то смутное  затмение  совести,
         похотливо,  по-мужицки  ворча, Янка, вдруг, грубо  навалилась на
         хрупкую свою гостью.
            - Ти-хо, ти-хо,- скрипело из дышащей спиртом глотки, - Ну чего
         лома-ешь-ся, суч-ка... Целка что ли? Да ти-хо ты.
            Люся отчаянно сопротивлялась. Ее объял  не ужас, и даже не от-
         вращение: ей было неловко, стыдно, обидно, грязно, нелепо, нако-
         нец. Вырвавшись, она бросилась в дальнее кресло, съежилась, как
         затравленный, жалкий зверек, и тихо - повизгивая, заплакала.

            - Ты  кого-нибудь в дом приводила? - резким, холодным, пугаю-
         щим тоном  вопрошала  бледная, как смерть, окаменевшая  в натя-
         нутой  позе,  разъяренная Янка,  разбудив поутру,  калачиком спя-
         щую на диване, подругу.
            - Нико-го-о! А что случилось? Что с тобой?
            - Кого ты в дом приводила, дура?
            "Боже мой, неужели цыганка"- мелькнуло  в голове у, содрогнув-
         шейся от ужаса, Люси.
            - Что-то пропало? - воскликнула она.
            - Кого, дура! Кого ты приводила?
            - Да никого, боже! Цыганка одна  просилась - ребенка покормить
         - девчонка совсем! Я не могла отказать- пустила! Что пропало, гос-
         поди - да говори же!
            - Золото,  дура - все  золото!  Ты представляешь, идиотка, что ты
         наделала?
            - Боже... Как? Откуда?
            - Чего откуда?
            - Где оно лежало? Откуда пропало?
            - Не твое дело, дура - в заначке было! Цы-га-не... Ты знаешь, как
         они чуют?.. Как они чуют-то, сволочи, где ле-жит...
            - Ты хорошо смотрела? Давай посмотрим еще...
            - Да  мол-чи-и  уж... Вставай, давай! Завтракать! Мне идти  скоро.
         Ну, ду-ра, а-а... надо же - цыганку  в дом  впустить, да еще без при-
         смотра оставить!
            - Я не оставляла,- соврала, было, Люся.
            - Ой, заткнись, а-а, - почти доброжелательно пропела Янка,- Зав-
         тракать вставай... не остав-ля-ла  она-а...
            За завтраком Янке вздумалось продолжить выяснения по пово-
         ду, задержавшейся  до смешного, Люсиной девственности:
            - Ты чё-о, в самом деле - не пробовала? Неужели  не  хочется?..
         Вот старая дева... как ты умудряешься?
            - Слушай, а может  из-за почек - больная  все же!  Мне и не хочет-
         ся... Я и не знаю, чего там, особенно, должно  хотеться-то!  Нет, ну
         конечно, мне  хочется, там - нежности, я не знаю- ребеночка...мужа
         хочется иметь - ласки хочется, любви... ну и этого, конечно - секса
         - оргазма, что ли...
            - Ну  ты  его  хоть раз  испытала - оргазм - или ты  недоразвитая?
         Тебе же двадцать скоро, так  что ж ты так закомплексована, а? Ты
          хоть понимаешь, что это ненормально?
            - А-га... А так, как ты - нормально... да-а?
            - Ой, господи, да о чем с тобой говорить!
            Тем разговор и кончился. Янка  просто брезгливо отвернулась от
         всех Люсиных проблем, даже возникших теперь, с пропажей золо-
         та. Похоже, что ей было противно иметь с Люсей дело - противней,
         чем Люсе с ней... Оставалось только разойтись:  а как - Янку, види-
         мо, абсолютно не волновало.

            К пяти часам вечера Люся, зная, что у Янки свои ключи, прибра-
         ла  квартиру,  насколько возможно, написала записку,  или, точнее,
         отписку: "Рассчитаюсь, как только смогу. Прости! Прощай!"- и со-
         брав нехитрый свой пакетик, захлопнула за собой дверь.  Идти бы-
         ло в принципе некуда и ноги машинально понесли ее к Джеку:  тем
         более, что оставалась еще надежда на головореза - Гогу...Без доку-
         ментов - ей конец!
            Надежда, надо сказать, пока не обманывала: Джек, прямо с поро-
         га, сообщил, что Гога приходил и сказал, что будет дожидаться ее
         на кольце - в сквере у Майдана.
            - Неужели нашел?
            - Не знаю, он ничего не сказал - только ищет тебя.
            И Люся бросилась  навстречу своей судьбе. Гога сидел на скамей-
         ке  в центре  скверика,  лихо  закинув  ногу на ногу,  и курил  что-то
         очень едкое, пахнущее довольно приятно.
            - Здравствуйте, что это у вас за курево?
            - Привет! Хочешь попробовать - это гашиш.
            - Не-ет, спасибо... я вообще не курю. Неужели нашли?
            - Нашёл! Человека нашёл - скоро принесут!..Всё точно рассказал
         - и  про  место, и  про  джинсы, и  про  бабку - и  ксива  есть - на имя
         Людмилы Зыбиной - ты, что ли? Почти Зыкина, да ты!
            Люся  остолбенела:  Джек  не  знал  ее  фамилии  и  что Людмилой
         зовут, тоже мог  только  догадываться.  И потом - Гоге трудно было
         не верить - в нем было что-то бесспорное.
            - Потря-сающе!  Вы что,  всех воров знаете, или это случайно так
         совпало - везение?
            - Кое-что зна-ем, а  кое-что и  слу-чайно... то сек-рет! А вот купа-
         ться тебе при луне со мной придется, если  ксиву  найдем, а-а? По-
         года смотри какая классная - спецзаказ! Я то думал - луны не дож-
         даться - зима уж скоро, и какая луна - морось... А тут спецом - для
         тебя - гляди, как тучи разогнало! Ты счастливая...
            - О-очень! Мне только сдохнуть осталось, для полного счастья...
            - Не ропщи, дурочка - не зли небо, а то отвернется от тебя!
            - Нам что, здесь надо ждать? Сюда принесут?
            - Не-е, на речке договорились: я заодно и место тебе покажу, где
         купаться будем.
            - Вы что, серьезно что ли?.. Я ж вам честно сказала, что не могу -
         я же  болею!
            - Не-е, у меня свидетель есть! Будем купаться!
            - Да вы просто узнали мою фамилию, и всё!
            - Зачем, щас на речку пойдем, сама увидишь ксиву.
            - Ну хорошо, пойдемте.
            - Щас, вот докурю трубочку, и айда.
           Тщательно притушив окурок, великолепный Гога Шмуц джентль-
         менским жестом пригласил даму на"променад". Вид, правда, у не-
         го был не джентльменский, но что поделаешь - нужда! Сели в тра-
         мвай, проехали  одну остановку.  Потом, закоулками,  мимо парка,
         вышли к той самой речушке, на которую выходил глиняный забор
         и мусорка  Горчаковской коммуналки. Правда, от этого места они
         были метрах в трехстах: Гога пояснил, что подобрал ландшафт со
         специальными, художественными  целями.  Место действительно
         было  довольно романтичным - с кривой, низкой чинарой, редень-
         ким  камышом, песчаной  отмелью - и отгорожен  был  этот рай от
         постороннего глаза высоким кустарником и постройками.
            - Ты!.. пока этот - дружок не пришел, я шмальнусь втихаря, а ты
         посеки вокруг, и поможешь слегка, да ты?
            - Как это?
            - Сейчас увидишь.
            Шмуц достал из кармана узкий сверток в носовом платке и, раз-
         вернув его, уселся прямо на землю - в самую глубь зарослей  кус-
         тарника.  Люся  подошла  поближе,  желая  понаблюдать  за этим
         таинством. В свертке была короткая столовая ложка, кусок сухого
         спирта, пенициллиновый флакон с прозрачной жидкостью,тонкий
         резиновый шланг  и узкая  стальная коробочка, в которой, как вы-
         яснилось, были иглы,  шприц  и вата. Разложив  всё это на платке,
         Гога достал  спички  и вынул  из коробка  крохотный сверточек в
         фальге с какой-то черно-зеленой  пастой.  Отщепив кусочек, вели-
         чиной  с арбузное  семечко, он стал  размазывать его на донышке
         столовой ложки: причем делал это с особой тщательностью, даже
         с любовью.
            - Зачем это,- заерзала Люся.
            - Ща-ас,.потер-пи,- смаковал увлеченный Гога. Наконец он зажег
         сухой спирт  и стал  накалять на огне ложку с размазанной  на дне
         пастой. Взметнулся синеватый дымок и паста превратилась в крас-
         но-коричневую  корочку,  похожую  на  жженный  кирпич."Та-ак"-
         пропел фокусник и стал растирать эту корочку в порошок.
            - Ну объясните же, что вы делаете,- подвизгивала Люся.
            - Вот этот пластилинчик - натуральный  опий, то есть загустевший
         сок  маковых  головок - в чистом виде! Только в нем, как во многих
         растениях, есть эфирные масла: вот их то я и выжигаю, чтобы  вены
         не жгло, секёшь!  Ты,  кстати,  вокруг  поглядывай - ты  же  на атасе
         стоишь - не забывай!
            Растерев корку в пыль, Гога откупорил  флакончик  и налил жид-
         кость в довольно глубокую ложку. "Кипяченая вода",- пояснил он
         и передал ложку помощнице, подержать.Затем, обмотав кончик иг-
         лы ватой, надел ее на шприц и стал,помешивая коричневую жижи-
         цу, всасывать ее всю до капли. Потом отдал  наполненный шприц
         Люсе, снял ватку с иглы, тщательно обтер ею ложку, достал паке-
         тик с опием и, вложив в него  почерневшую ватку, сунул в спичеч-
         ный коробок.  Дальше  началось  неприятное: нужно  было  делать
         укол -  внутривенный!.. Гога засучил  левый  рукав,  взял  у  Люси
         шприц и попросил ее перетянуть жгутом оголенную руку - повыше
         изгиба, на бицепсе. Вены стали надуваться  и Гога, суетливо шаря
         иглой  по их выпуклостям, наконец сделал прокол, протолкнул иг-
         лу поглубже и всосал в нее капельку крови.
            - Контрольная проба,- деловито отметил он,- Если кровь не свер-
         нулась, значит всё в ажуре!  Давай, развязывай жгут.  Ну-у... Моло-
         де-ец... А-ах-а-а,- заныл он  вдруг,  краснея и истекая слюной,- а-о-
         о-ой-ой... - и  мотая головой,  он стал обильно сплевывать под но-
         ги,- Хо-ро-шо-о-о... ка-кой  приход  кла-асс-ный... а-а-о-а...
            Люся, скорчившись в клубок,  наблюдала  жутковатую эту сцену
         не без страха, конечно, но и  не без интереса. Аккуратно  упаковав
         свое добро,  Гога  чинно оправился,  красиво  выставил локоть на
         коленях  и, представьте,  пригласил Люсю  подсаживаться  к нему
         - что называется, поближе - то есть - на землю... Люся  и так  была
         рядом, но сидела на корточках.
            - По-моему, вы меня  разыгрываете... Вы посмотрите, как стемне-
         ло - кто, кроме нас, сюда придет?
            - Не мелькай... Правда  опаздывает, фуцин,  но - с минуты  на ми-
         нуту, будет здесь. Хочешь, пойдем навстречу?
            - Пойдем, но по-моему это...
         Но Гога не дал сказать ей глупость:  он так полоснул ее взглядом,
         что в ней всё содрогнулось.
            - А вон он идет! Сиди здесь, я сам подойду...
            Сидеть Люся  конечно не собиралась:  встала  вместе с Гогой  и
         осталась стоять - у  самых  кустов.  А Гога резко двинулся к фигу-
         ре, еле различимой в глубине построек  из-за  вечернего  полумра-
         ка. Через  пару  минут  Гога  позвал ее,  и когда Люся подошла, он
         уже был один.
            - Е-эсть, ксива!  Ну чо, подождем  луну,  побалдеем... или  позже
         придешь?  Если хочешь, я  у дувала - у Джековской мусорки - тебя
         ждать буду - часов в одиннадцать! Ты ведь  к нему сейчас,  да ты?
         Айда, я тебя провожу! Я пока сам здесь притарчусь - первый кайф
         поймаю... А в одиннадцать - еще раз кольнусь и - домой, к детям к
         малым...
            - У вас что - дети есть?
            - Нату-ра-льно:  жена и трое оглоедов... Чо, пойдем?
            - Документ  сперва  покажи, - неожиданно для себя перешла Лю-
         ся на "ты".
            - Пожа-луй-ста...
            В руках у него действительно мелькнул Люсин паспорт.
            - Ну покажи как следует!
            Гога раскрыл там, где фотография, и  ловко поднес к самому но-
         су,  преграждая всячески  свободной  рукой  естественные жесты
         хозяйки документа.
            - Послушайте, ну зачем вам это купание?
            - Как, зачем - я же художник? А вдохновение? Ты мне его, что ли,
         дашь? Хотя, как раз сегодня это твоя задача. Ты только  представь:
         осенняя  ночь, луна, чинара, отмель песчаная и - голая купальщица
         - по самую пипиську стоит в воде, от нее волны кругами... поправ-
         ляет  распущенный  волос - омывается,  играя  гибким станом... ты
         представь!.. И я - уколотый,  в разгаре  кайфа, сразу после прихода
         - делаю  наброски:  два, три, четыре... и всё! И пошли домой!  Я не
         трону,  я же сказал - при Джеке сказал!  А мое слово - кремень! Ты
         лучше не базарь: без этого  паспорт  я  всё равно  не отдам - лучше
         выброшу, или сожгу!.. Да,.. и это...ты-ы...- Джеку не надо говорить,
         куда  идешь:  он  и  так  из-за тебя  на  подлянку  пошел - Боконона
         отдал  какой-то Янке!  Ты чо, думаешь, мне  не обидно? Я для него
         эту чурку,  знаешь,  как  вынашивал!  Ночами вскакивал - идею  ло-
         вил! А ты,  дуреха - всё  набекрень!  Что  легко дается,  то не ценят:
         Джеку   Боконон  в  червонец  с  бутылкой  вышел - все  равно, что
         пропил... Он  и  отдал - первому  встречному!  Вот  пострадаешь за
         паспорт,  и - никогда  больше  не  потеряешь - ручаюсь!  Так что не
         проси - не  отдам... Договор,  есть  договор!  Вот  сюда - к  дувалу -
         ровно  в  одиннадцать... и  не говори  лучше  Джеку,  куда  идешь...
         Честно - так лучше будет.
            Тем временем подошли к палисаднику Горчака.Гога показал до-
         вольно  удобный лаз,  помог перебраться, ласково  попрощался и
         попросил не опаздывать.
            Джек как будто чуял,  в чем соль  развязки, но явно делал вид не-
         причастного, спокойного - безразличного ко всему этому  свидете-
         ля - обычной житейской сделки.
            - Ну, как там Янка? Помирились?
            - Ты знаешь, Татьяна, похоже, лесбиянкой становится:  она меня
         чуть не изнасиловала.
            Джек  безумно  расхохотался. Его веселье, в такой момент, боль-
         но задело  Люсю  за самое живое:  он  единственный  был ей здесь
         дорог, и он смеялся  именно тогда, когда надвинулось самое неве-
         домое испытание, когда было чуждо  и тошно  буквально всё!  Лю-
         сю постепенно стало трясти и, в конце концов, к горлу подступила
         настоящая истерика. Такого Джек никак  не ожидал. На мгновение
         он просто опешил. Но постепенно в нем стала просыпаться какая-
         то  неуправляемая,  звериная  страсть - покорить раздавленного,
         овладеть трепещущей от бессилия жертвой.
            - Ну-ну-у, - пошел он в наступление,  изображая  сочувствие, - Не
         кис-ни-и... Да Янка права - ты сама вызываешь это чувство - жела-
         ния: с этим  невозможно бороться.- у Джека даже перехватило ды-
         хание,- Ну-у, пе-рес-тань... когда видишь  твою слабость, - он насе-
         дал  на нее  всем телом,  крепко обняв сзади, стал целовать  в шею,
         в щеки, в глаза, - то дикая  мысль  начинает мелькать - Ду-ра-а!.. И
         буквально бесом закипает страсть...Пой-ми! Неудержимая страсть!
         Хочет-ся! Тебя ужасно хо-чется... особенно, когда ты беспомощна!
         В уме  все время  мелькает, что  ты - ду-у-ра! -  Джек уже не следил
         за собой. Он грубо поволок ее  к тахте, задыхаясь от нахлынувшей
         похоти.
            - Перестань, я прошу тебя!  Ну, перестань же!  У меня и так - горе
         - одно за  другим... у Янки - все золото пропало... из-за меня! Я цы-
         ганку впустила в дом, а та обокрала.  Ну пе-ре-стань же!  Ну  я  про-
         шу-у  те-бя!
            - А-ах, ты, ду-роч-ка, ах ты хорошая...
            - Я не приду больше, если ты  так  будешь... Перестань, я тебе го-
         ворю! - взвизгнула вдруг она с ненавистью в голосе и ногтями  не-
         истово вцепилась ему в лицо.
            - Да ты что, ты-ы!.. Вот ду-ра! Вот сво-лочь...
            - Где мой пакет? Говно! Ноги моей здесь больше не будет! Лучше
         к Ване пойду... гов-но.
            - Ну  и иди  к  Ваньке: отличная  пара  дураков  будет!.. Да погоди
         ты-ы... Постой! Дай объясню: ты прости! Ну, погоди!  Понимаешь -
         не могу совладать собой - не могу... Лучше и вправду  не приходи...
         Не мо-гу.
            Этот бред  немного успокоил Люсю,  но положение  становилось
         все более безвыходным. До одиннадцати осталось не так уж много
         времени и потерпеть присутствие, раскаявшегося теперь уже наси-
         льника, можно. Тем более, что это Джек. Ну а дальше куда? Он же
         требует, чтоб к нему она не приходила, иначе он за себя, видите ли,
         ручаться не в состоянии! С  Янкой, похоже, вынуждена  рвать сов-
         сем: записка  решила всё. Куда же теперь?.. К Ване?!  Кош-мар!  До
         утра, во  всяком  случае,  придется  искать приюта  именно  у него.
         Джек  пошел  умываться, как только Люся сказала, что к одиннад-
         цати  ей все равно  уходить по делам. Засопел чайник на кухне: во-
         царилась  прежняя – дружеская  атмосфера. Поговорили  о пропа-
         вшем золоте, которого могло и не быть. Вспоминали, как Янка  их
         познакомила, как сама Люся когда-то познакомилась с Янкой в го-
         стинице, у прилавка с сувенирами. Теперь вот выходило,что Джек,
         как когда-то Янка, нахваливает свою знакомую, чтобы избавиться
         от бесприютной гостьи.  Интересно было бы услышать, что думает
         Джек о Ване, кроме того, что он тюлень.Люся осторожно перевела
         на  это  разговор  и  Джек,  чуть  ли  не  с  энтузиазмом,  подхватил
         новую возможность - рекомендовать  еще  кого-то:
            - Он нормальный  парень... Простоват, правда, но зато - надежен
         вполне.  Простота бывает, конечно, хуже воровства,  но тут не этот
         случай - потому как  в тебе  тоже  достаточно простоты - и тебе она
         не  опасна.
            - Ну  да - два  дурака - пара!
            - У-у-у,  злопа-мят-ная...
            Одним словом, ждали  одиннадцати. Уже без десяти  Люся  стала
         собираться, подробно объяснив, что провожать ее не надо, что она
         еще  в туалет сбегат  и  так далее.  Наконец, оправившись, причесав-
         шись, подкрасившись, она попрощалась с хозяином, когда тот был
         чем-то занят  и, схватив свой пакет,  юркнула во двор. Не без труда
         отыскав  лазейку,  Люся  даже  обрадовалась,  увидав за ней строй-
         ного Гогу  с папочкой в руках: "И вправду,  рисовать будет" - мель-
         кнуло у нее в голове.
            - Вы мне не поможете,- приглушенно прохрипела она.
            - Прошу, мадам,- мгновенно среагировал Гога. Он был возбужден
         и весел. Даже галантен был, насколько мог. И потом - это был жена-
         тый человек, привыкший к женщине, как  к собственности,  и уж по
         крайней мере, не слишком-то озабоченный похотью.
            - Мадам, я прихватил газеты  на тот случай, если вы не подумали
         об этом: ваше пальто жалко класть на траву.
            - Послушайте,  я готова  позировать вам голой, хотя луны, как ви-
         дите, нет... Но в воду  я не полезу, потому что я больна - я ведь вам
         говорила, правда!
            - Да не бойся ты, вместе будем купаться: я тоже  разденусь - по-
         пояс залезем  в воду,  ополоснемся. В воду обязательно: вода - са-
         мое главное!.. Там даже светлее - у воды!  Даже без луны светло!..
         Вся суть - в воде! Весь трепет жизни, все таинство в ней - ты что?
            - Но я не могу в воду!
            - Лад-но, давай сперва разденемся.
            Уложили газеты: Гога и рубашку свою вниз подстелил, и брюки...
         плавок,  правда,  не  снял.  Люся  тоже  разделась  до  купальника,
         распустила волосы.
            - Айда, айда к воде,- игриво резвился Гога.
            - В воду не пойду,- зло отрезала Люся.
            - Ты, мы как договаривались?
            - Нет, - резко процедила она сквозь зубы.
            - И я могу тогда от своих слов отказаться!
            - Ну и что?
            - А то,- и он ловким движением развернул ее спиной к себе, мол-
         ниеносно  перехватил горло  левой рукой, а ладонь правой - нежно
         наложил, что называется, на уста.
            - И пикнуть не сможешь,- зло прокомментировал он.
            - Ну перестаньте, умоляю вас - мне нельзя - я больная! Слышите
         - я больная - мне нельзя этого...
            - А ни-че-го, мы с тобой, как с мальчиком сыграем - и болезнь не
         повредит - нам не впервой - с больными...
            Остановить его было  уже невозможно. Люсе стало  невыразимо
         больно,..обидно,.. горько... стыдно... Э-э-э, да что там говорить!

            И снова:  в низкое окошко  Ваниной квартиры  робко постучалась
         крохотная женская рука. И снова - Ваня прилип лицом к стеклу:
            - Это вы-ы,.. хорошо, что пришли!  Я, как раз, думал про вас,- зао-
         рал Ваня, распахнув форточку настежь.
            - Вы извините, Ваня... можно с вами поговорить?
            - Щас я выду!..
            - Хорошо, я подожду.
            И опять соседский пес отчаянно залаял, и  опять стрельба по теле-
         визору стихла. Бывают же такие повторения!
            - У меня к вам, Ваня, серьезный разговор...
            - Давайте, заходите - даже кофе попьем.
            - Давайте!
            - От-лич-но!
            - Вы, Ваня, такой отзывчивый...
            - Конечно, а как же? Для вас же!
            - Понимаете, мы  с Женей  немного повздорили:  нельзя ли мне у
         вас заночевать? Неожиданно всё так случилось...
            Бедного Ваню моментально стало трясти: не от холода, а так как-
         то - странно, неприятно так - трясет, прямо в груди, и всё.
            - Ну-т-тык, к-ко-не-чно... правильно вы, что поругались: он же об
         себе... думаете он про вас будет думать - не-ет!
            - Вы правы, Ваня, он думает о себе. Вы не выгоните меня?
            - Что вы,  у меня  можно запросто устроиться! Я знаете как сд-де-
         лаю,.. ща-ас...я на сундук  так отлично  постелю, вот здесь - видите,
         прихожка какая большая! Да постойте, я у тети Нюры брал же один
         раз раскладушку - шас я приду!
           И Ваня пулей вылетел во двор. Люся  сама зажгла  в прихожке газ,
         поставила чайник, стала прибирать на столе. Собственно,прихожка
         была кухонкой и, похоже, именно в ней Ваня главным образом оби-
         тал.  Во всяком случае, заглянув  в комнату - единственную, кстати,
         кроме кухни, Люся обнаружила всюду нетронутую пыль, как будто
         туда неделю не заходили. А прихожка действительно была просто-
         рной  и всё в ней было под рукой:  и газ, и вода, и шкаф с посудой,
         и столик, и сундучок, похожий на тахту, и даже табуретки... Вешал-
         ка была, холодильник! И обжито было всё, не то что в комнате, где
         будто тропка протоптана к окну да кровати, полу разобранная пос-
         тель которой говорила о том, что на ней всё-таки спят.
            - Вот и раскладушка, видите! Я на ней один раз отлично поспал...
         мамин знакомый  ко мне тогда попросился - на одну ночь- я его на
         кровати положил, а себе вот эту раскладушку - отлично устроился
         - застелил... Знаете, какой я неприхотливый?!
            - Вы хотите сказать, что и меня в комнате устроите, а сами будете
         здесь, на раскладушке спать?
            Выходило так, будто она  думала, что Ваня с ней должен спать -
         на  кровати!.. Но Ваня не мог так сразу!  Ему вообще было всё это
         стыдно, а тут еще  она  так сказала, что Ваня был  вынужден даже
         покраснеть.
            - Как вы  так  улыбаетесь, что я - волнуюсь?  Вы красиво так выг-
         лядите, мне даже  неудобно - в таком виде... Я знаете  какой непри-
         хотливый...
            - О-о, смотрите, Ваня, чайник закипает так быстро! Я тут, видите,
         уже хозяйничала без вас.
            - Да, у нас газ отличный! Хорошо, что вы воду поставили: у меня
         же кофе - растворимый!  Как вы узнали?
            - Нет, Ваня, я не знала...
            Ваня устраивал раскладушку,  для которой  тоже, как ни странно,
         нашлось достаточно места. Правда сундук пришлось немного ото-
         двинуть, но он, похоже был пуст.
            - А что это у вас за сундучок? Окуда такой?
            - А-а, это от тетки досталось:  я вам щас расскажу, как  я  наслед-
         ство получил. Вы и на столе убрались! Доставайте тогда  кофе сами
         в шкафчике:  и сахар, и чашки, и ложечку.  Мне тоже  берите  чашку
         - из бокала без ручки - кофе не пьют!
            - Какой вы эстет!
            - Почему, я не эстет! Просто так красивей же, правда!
            - Правда, Ваня, правда! Так что за наследство?
            - А это, знаете чо - тетка умерла! Я же не здесь жил, а из поселка
         приехал:  недалеко  от города - автобусом ехать два часа. Солдатс-
         кое - может слыхали?  Нет?  Ну и вот:  она диабеткой была - тетка -
         матерна сестра - ну и давно  в город  уехала - лечиться, там,  инва-
         лидкой стать, квартиру получить... знаете в городе же всё есть!
            - Дога-ды-ваюсь... Так вы, значит, к ней прописались и ухажива-
         ли за больной?
            - Не-э, это мать меня прописала: она приезжала сюда,пока тетка
         болела-то: постирать, там, прибрать...
            - Поня-атно. Вы на работу  устроились, да?
            - Конечно! Сто двадцать рэ! Не пыльная работа - на спортивном
         комбинате - всего шесть часов! И выходных два!
            - Ну и как же вы жениться хотите?
            - А что?
            - Жене-то придется заработков искать!
            - Конечно, а как же без работы - тунеядить что ли?
            - Почему: а если у вас, допустим, призвание?
            - Как это?
            - Ну, скажем, к искусству - способности есть, мечта!
            - А как же тогда быть?
            - Ну, обычно учатся - на искусствоведа, на филолога...
            - А-а, точ-но!
            - Ну и как же тогда?
            - Чего как же?
            - Жить-то будет не на что!
            - Почему?
            - Как же ей женщиной становиться, если у нее даже на еду копеек
         не хватает: стипендия-то рублей тридцать!
            - Ну и что, зато я сто двадцать рэ  зарабатываю - уже  сто пятьде-
         сят!  Я же говорил - я же неприхотливый ужасно!
            - Вот видите, Ваня, вы тоже только о себе думаете.
            - Почему, я же на двоих деньги считаю!
            - Женщине  нельзя быть такой  неприхотливой, Ваня: она так оба-
         бится, что  разонравится  вам. Вы ведь не выбрали себе  бабу запу-
         щенную, забитую нуждой, плохо одетую, простоволосую. Вы знае-
         те Ваня, я сейчас, специально  для вас, смою  весь свой грим, смо-
         таю волосы,  надену  рабочий  халат с фартуком - и вы  увидите ба-
         бу, договорились?  Вы приготовьте пока  мою ночлежку в комнате,
         как обещали, а-а...
            - Давайте! Так вы говорите смешно - интересно даже.
            - Подождите!.. Полейте  мне  теплой водой - есть у вас ковш? Вот
         и хорошо:  смешайте  кипяток с холодной... ну-ка! Отли-чно... лейте
         сюда, на руки. Во-от, хо-ро-шо. А теперь дайте полотенечко, можно
         погрязнее, и идите  застилать  койку. Побудьте там, пока я переоде-
         нусь - я вас позову.
            Ваня, надо сказать, с каким-то  удовольствием  слушался новояв-
         ленную хозяйку. Когда она  наконец позвала его, он и вправду уви-
         дел  перед собой  как бы  совсем  не ее.  Честно говоря - Люся спе-
         циально  старалась  искажать  свое лицо  какой-то  тупой гримасой
         усталости, забитости, вражды  ко всему... Одним словом, она  нап-
         рочь сняла с себя  тот восхитительный  налет сияния, который, со-
         бственно, и покорил  Ванино сердце. Нет, это было  не разочарова-
         ние, и даже не легкий испуг... Ваня  просто слегка  растерялся: зна-
         ете, как  во время  затейливого  фокуса  исчезают  ваши  часы, или
         платки, там, галстуки - ну мало ли...Теряешься, но знаешь, что всё
         должно вернуться.  Вот так  и  Ваня - растерялся:  фокус, дескать -
         разыграли его. Он, однако, с огромным интересом стал вглядыва-
         ться в новое Люсино лицо: и какой-то легкой тоской стало ныть в
         нем невнятное чувство потери.
            - Да-да, Ваня, привлекательность требует  немало  трудов, и еще
         больше - средств!  Представьте себе: всё, что есть в нас эффектно-
         го - ужасно дорого стоит!
           - Вы мне так говорите, чтобы отговорить меня от вас? Можете не
         стараться, я все равно люблю вас. Вы же опять станете красивой.
           - А деньги? Где прикажете их доставать?
           - Работать же можно!
           - На работе, Ваня, красивой не станешь.
           - Я достану  деньги,  достану, - вдруг засопел жених, - Не думайте
         про деньги: если вы  полюбите меня, вам  и не надо быть красивой,
         вы и так...- Ваня  стал отчетливо  различать  под застиранным хала-
         том - невероятную женскую нежность и, не  в силах  больше совла-
         дать собой, он  просто ринулся  на нее, как идут в наступление: вот
         несут вас ноги вперед, а там - будь что будет!
            - Тихо, тихо, Ваня, успокойтесь...я верю, что вы от души, но пой-
         мите же, что этого мало. Мало, Ванечка - одной души... нужны сре-
         дства!.. Для женитьбы - нужны средства - по-ни-ма-е-те...
            Люся, надо сказать,  не без труда  справлялась  с его  ручищами.
         Наконец  Ванина бессознательность  стала  угасать и он  отступил,
         утирая нахлынувший пот и подавляя смущение.
            - Вы мне скажите... сегодня же  скажите - завтра  скажите - жени-
         тесь вы на мне, или нет!  Потому что я...
            - Опять - женитесь!.. Я же объяснила вам...
            - А я все равно путаю - это не важно, вы же поняли...
            - Ну как  я могу  вам сказать, Ваня... я же не знаю  про вас ничего:
         как вы жили, кто ваши родители...
            - А я вам  расскажу!  Мы же  кофе  забыли  попить:  вы разводите
         пока - попьем, и я все расскажу.
            - Хорошо, Ваня, только не долго - я смертельно устала.
            - Конечно - не долго! Я долго не смогу.
            Ване пришлось немного привирать: солдатню называть военными
         и офицерами,  про  отца  говорить, что он  погиб, а  случайных, так
         сказать, гостей именовать матерными друзьями... Ясное дело - нуж-
         но же было  прилично выглядеть. Хотя,  рассказ все равно получал-
         ся  неприглядным - горьким.
            Всю ночь  Ваня чуть ли  не молился. Люся, разумеется, мучилась:
         ведь нужно было что-то решать. Беспокойное, жалостливое чувство
         к себе,  да и к Ване,  владело ее душой. Решение  получалось только
         одно: принять это нелепое предложение замужества, а там...

             Вечером  следующего дня, часу  в шестом,  не в силах более вы-
         носить так долго  Ваню, обратила Люся стопы свои к логову само-
         надеянного и  самовлюбленного  Горчака:  поведать о помолвке и
         о предстоящем, так сказать, соседстве.
            - Шу-тишь!..
            - Да какие тут шутки - деваться некуда!
            - Жа-аль... Вообще-то, это не так уж  страшно - он парень не вред-
         ный, слушаться будет, не то что я. Жа-аль...Жаль,что у нас с тобой
         не получается... Черт, ты понимаешь: я никогда не смогу вызвать в
         тебе сочувствия, сострадания к себе, потому что я, со страху - всё
         время стараюсь демонстрировать, что я бесконечно сильный! Это
         известная беда: говорят, таким был  Маяковский: так боялся не по-
         нравиться бабе, что обрушивал  на нее свое  немыслимое могущес-
         тво и - раздавливал буквально... Че-ерт...И какой только беспомощ-
         ности не бывает в жизни! Ты знаешь, я боюсь тебя потому, что ра-
         но или поздно  ты станешь  инферналкой: ты уже вот-вот созреешь
         - жизнь довела тебя до последнего выбора - или она тебя раздавит,
         или ты вынуждена будешь стать сволочью, сучкой - ибо защитить,
         отстоять  привлекательность может  только  инфернальность! Вот
         смотри какая мысль: Достоевского сама жизнь заставила  принять
         страдание  потому, что он любил  и оправдывал  инферналок : По-
         лина, Настасья Филипповна!.. Понимаешь - красота, защищая себя,
         воюя за свое достоинство, подсознательно вынуждена мучить му-
         жика, поминутно  проверяя  и,  даже стимулируя - безграничность
         преданности, великодушия! Красоту может укротить только власть
         - царство! Исполнить любой каприз может только король, как у ры-
         царей!  Пока ты  не король, прекрасная дама  точит тебя, как червь!
         Если бы Достоевский мог стать богатым помещиком, как граф Тол-
         стой - он  не  принял бы  страдание - потому  что  графству  многое
         доступно.  Графство - почти  королевство!  Страдание  стало бы не
         нужным - прекрасная  дама  покорилась бы!.. Вот и  я - боюсь тебя
         потому, что я  ничтожество - нищий!  Ты ничего не сможешь  дать
         мне, кроме страдания. И за это страдание - ты  никогда меня не по-
         жалеешь, потому  что  я - не желая  страдать, буду  обрушивать  на
         тебя всю мощь своего  мужского  преимущества, эгоизма, таланта,
         наконец... У меня только  один путь - искать Галатею: материал, из
         которого  можно лепить  Галатею. Ты на этот путь не встанешь ни-
         когда:  тут  нужно  иметь  особенную  суть, одаренность,  слабость
         особенную...
            - Господи,  уж слабости-то  мне  не занимать... Хотя, пожалеть те-
         бя, действительно, невозможно... А я не могла понять, ну почему у
         меня  к тебе  не возникает  ни малейшего  нежного  чувства... А вот
         сейчас ты объяснил и, ты знаешь, похоже.
            - Точно, да - в масть попал?..Извини, по-моему кто-то там царапа-
         ется... уж очень  робко - видно, редкий  гость пожаловал, пойду по-
         смотрю - не Ваня ли пришел... за тобой.
            - Господи, неужели приперся?
            - Жо-ра!.. Вот это сюрприз!  Бо-же, а рас-тол-стел!
         На веранду ввалился высокий, полный мужчина, какого-то желто-
         серого цвета. Был он  довольно  аккуратен  и сдержан  как-то осо-
         бенно: будто заторможен. В нем,казалось,живет какая-то тяжелая
         болезнь, сковавшая всё его существо этой - заторможенностью.
            - Жора,- протянул он свою огромную руку.
            - Георгий, значит,- сунула ему Люся свою кисточку.
            - Нет, Егор... Горе, значит!
             Люся смолчала, даже  имени своего  не назвала:  уж больно был
         угрюм этот великан.
            - Мы с ним учились, мать, еще  в школе... и любили  друг друга -
         по-детски, крепко! То я был  его  правой  рукой, то он  моей... Так
         что ли, Жорж?!
            - Точ-но...
            - Не многословны вы.
            - А чо говорить...
            - Бывает, конечно, что нечего...
            - Это вы остроумно...
            Люся даже  не поняла, с чего это она в перепалку с ним вступает,
         а  потом, вдруг, заметила, что  ее смущает  взгляд - не то  чтобы ту-
         пой, а скорее настойчивый, застывший и почти откровенно  нужда-
         ющийся в чем-то.  Вот это самое  ощущение от взгляда  и вынужда-
         ло ее постоянно реагировать на Жору - говорить ему  что-нибудь.
            - Вы чем-то больны?
            - Почему?
            - Вы говорили про Горе...
            - Точ-но...
            - Он  у нас  в кремлевке  лечится,  представляешь!  Он, знаешь ли,
         племянник такого шишки, что - язык  немеет... Да-а, посмотрела бы
         ты на него, если б  Жорж  не болел:  это был - тростиночка - Ленц!..
         Энергичный, рыжий, стройный  и обаятельный - солнечный  Жора!
         У-у-у,  как он  дрался,  как танцевал: вся танцплощадка  была нашей,
         скажи Жорж!
            - Да-а...
            - Шу-ти-те!.. Вы что - в Кремле бываете?!
            - В кремлевке лечусь...
            - И кто же ваш дядя?
            - Секрет.
            - Но живете вы здесь?
            - Конечно!
            - А родители ваши кто - тоже секрет?
            - Нет, почему - отец  директор базы, а был  в министерстве - в Со-
         вете Министров - в торговом отделе!
            - Не-прав-да!.. А какая база?!
            - Верхней одежды.
            - Бо-же! Да вы находка!  Вы...даже слов нет... А вы женаты, прос-
         тите за нескромность?
            - Был... уже три раза.
            - Неужели холостой?
            - Теперь холостой... опять.
            - Да вы же находка, Жора! Я за вас замуж пойду, не думая! Возь-
         мите меня, Жора:  я не выношу  своего жениха!.. Вы знаете - я еще
         девственна:  я специально  храню  свою девственность  для такого
         мужа, как вы - вы же принц! Голубой принц - голубой принц моей
         мечты!  Слушай, Джек,  давай отметим  это знакомство:  такой слу-
         чай!  Вы ведь  давно сюда  не приходили? Нет, ребята, это обязате-
         льно нужно отметить!
            - Жора не пьет вообще ни капли. Ему нельзя! С этого и началось:
         ему  торпеду  вшили, а он  продолжал  бухать  при  любом  случае.
         Его чудом откачали: другие от этого мрут.
            Жора утвердительно качал головой и, наконец, вставил:
            - Да-а, а теперь вот - нейрохирурги в мозгах копаются - в год два
         раза: платиновую пластинку вместо лба вставили.
            Ужас дрожью пробежал по Люсиной спине.
            - Боже мой, какое горе!
            - Точ-но! А отметить можно,- великан основательно приподнялся
         над  публикой,  влез  ленивыми ручищами в карманы, извлекая чер-
         вонцы  и трешки  и решительно направился к двери, бормоча на хо-
         ду себе прямо под нос:
            - Лимонаду возьму себе, а вам коньяк  и конфеты. Доставай  пока
         рюмки, хлеб...чо там есть? Колбасу, огурчики  я куплю...Накрывай-
         те пока.

            В одиннадцатом часу  Жора  увез с собой  захмелевшую Люсю, и
         прямо в такси, дважды, почему-то, назвал ее дурочкой.  Да и там, у
         Джека, оба они  неоднократно  произнесли  это слово - в чем дело?
         Почему?
            - Слушай, Жор, а чего это все, как  сговорились - третий день уже
         слышу - дурочка, дурочка?
            - Наверно все умными стали...
            - Нет, серьезно!  Ну в чем дело?.. Что я такого не понимаю, что так
         бросается в глаза? Что за тайна такая?
            - Ты  непосредственна  слишком,  легкомысленна. Да  и дела  твои
         так  сложились, что  ты стала  беспомощной - я ведь понял, что у те-
         бя везде проколы, сплошь  невезения:  ну сама  подумай - не случай-
         но же это - слишком просто  жить хочешь. Люди так  не живут - все
         хитрят, за свое держатся! А ты?..
            - Точ-но...это ты точно сказал!..Слушай, а чего ты всё разводишь-
         ся - неужели не хочешь семью?
            - Дома скажу - здесь неудобно.
            Дома  у Жоры  тоже было хмуро. Такое впечатление, что вещи и
         стены - переживали  с хозяином  его беду - тосковали. Люсе стало
         неловко:  во-первых,  Жора  молчал,  а  во-вторых,  не  переставал
         смотреть  на нее  своим телячьим  взглядом.  Ну что тут  было де-
         лать? Люся даже снова перешла на вы:
            - Послушайте, вы мне обещали сказать, почему вы разводитесь с
         женами...
            - Точно!
            - Так почему же?
            - Говорить неудобно...
            - И все же...
            - А можно не говорить?
            - Поймите, Жора, мне это нужно...
            - А если мне стыдно?
            - Да чего? Чего стыдно-то?
            - Ну это про секс...
            - Умоляю вас,  не стесняйтесь меня,  мне так  будет легче... Ну-у...
            - Ладно: им трудно со мной - я долго...не могу  удовлетвориться -
         не получается...
            - Почему?
            - Да так, с нервами, наверное, не всё в порядке.
            - Интересно... Вы знаете, а  я вообще еше не знала  удовлетворе-
         ния - это плохо?
            - Конечно!
            - И что же мне делать?
            - Учиться.
            - А вы могли бы меня научить?
            - Конечно!
            - И  удовлетворить  могли бы?..
            - Вас запросто! А себя...
            - Неужели запросто?.. А давайте попробуем!
            Люся решила, что ее  время  пришло.  Она была готова на всё... и
         она начала - раздеваться.
            - Вы только потерпите, - захрипел больной, - потер-пите только...
            - Хорошо, хорошо - не думайте обо мне.
            - Вы умнее всех моих жен, - Жора, казалось, даже плакал.
            - Потерпи... Тер-пи-и, прошу тебя...
            - Боже мой! Перестаньте!
            - Тер-пи-и! - он кричал уже как безумный.
            - Что с вами?! Боже! Бо-же!!!
            Как же ей опять не повезло, страшно сказать! Несчастный Жора,
         вдобавок  к смертельной  своей  болезни  (ему оставалось жить не
         более года)  однажды  обнаружил  в себе еще один  недуг - чем-то
         похожий на садизм: для оргазма он был вынужден мучить партне-
         ршу - до крови... Бедная Люся!

            Утром Ваню было не узнать - лев!
            - Я весь извелся! Как ты можешь? Кто ты, после этого?
            - Вы знаете, Ваня,  я  очень сильно  болею - мне срочно надо до-
         мой: вы не поможете  мне сесть  на  Иркутский самолет - это через
         два часа... Там можно купить  посадочный билет - без числа:  я на-
         учу вас, как пролезть на посадочную полосу - вы поговорите с пи-
         лотом  и меня, может быть, возьмут на борт, а-а?..
            - Ну хорошо, - Ваня  был смущен таким поворотом дел, ему оста-
         валось только  подчиниться.
            Это был единственный раз, когда Люсе повезло: видно сама судь-
         ба гнала ее туда - на север!

            Дождавшись взлета и даже помахав на всякий случай рукой, Ва-
         ня поплелся, в глубоком  раздумье, вдоль аэровокзала. Вдруг кто-
         -то  резко дернул его за рукав:
            - Ты чего здесь делал,  Ва-ня!?  Уж не к тюленям ли собрался,-
         идиотски скалясь, вопрошал, вдым обкуренный, Шмуц.
            - Да пошел ты!
            - Ваня - ты и аэропорт - вещи никак не совместимые!
            - Почему, я провожал тут...
            - Ко-го-о?
            - Да-а, дурочку одну.
            - Ду-роч-ку?.. Уж не Люську ли? - Шмуц как будто даже растерял-
         ся. Правда интонация, по-прежнему, была издевательской.
            - А почему ты узнал? - Ваня  не мог сдержать удивления: действи-
         тельно - почему?
            Шмуц  дико, недружелюбно сверкнул  глазами, а потом виновато,
         криво улыбаясь, прохрипел:
            - Э-эх, Ваня! А кого ты еще - дурочкой можешь назвать?





                ПОГОРЕЛИЦА


                Глава  1.  ОСНОВА

            На заводе  ламповых деталей,  можно сказать, на сугубо женском
         заводе, так как  девяносто процентов работавших здесь были бабы
         да девчата,- готовились встречать восьмое марта. В кабинете проф-
         кома  было жарко  во всех  отношениях: и топить еще не перестали
         и страсти - кипели.  Привезли  стандартные  подарки:  целую  кучу!
         Первая категория - до  двадцати  рублей - предназначалась  передо-
         викам, знатным  работницам  и  кое-кому  из руководства. Некото-
         рым  из них  на торжественном собрании  должны были  объявить
         благодарность с занесением в личное дело. Вторая категория, она
         же и  последняя - от рубля  до трёшки - подарки, буквально, все на
         одно лицо:  кошельки за рубль, платочки за два  и сумочки - за три.
         Это шестьсот-то штук - по двести каждого!
            У председателя месткома  Ирины Степановны  Гивер - добродуш-
         ной полной женщины, со смешным зеленым париком, суетной слег-
         ка, но совсем  не глупой, на столе лежит двенадцать списков. Разу-
         меется, каша в голове  ужасная, но - одна только мысль волнует ее
         всерьез: "За Муську надо хлопотать обязательно!"
            - А я вам говорю, надо! Понимаете!
            - Но помилуйте, Ирина Степановна! А Костя? Муж ее! Да вы что?
         Он уже третий месяц - прогуливает без конца!
            - А по-моему он вообще никогда толком не работал.
            - А жена  за него  не в ответе!  Вы когда-нибудь могли упрекнуть
         ее в чем-то? Ну, могли - нет?
            - Да поймите вы, что нельзя этого делать! Нель-зя!
            - Честно говоря, с ней, по-моему, тоже не всё  в порядке... огры-
         зается всем подряд...
            - Ко-неч-но! Да и показателей у нее нет!
            - Так в чем же дело, Ирина Степановна?..
            - Замир Валиевич, дорогой! Ну поверьте  вы мне, что  на-до... Ее
         надо  сейчас  поддержать, понимаете!  И будут вам показатели. Ну,
         товарищи, ну поймите же вы: человек  почти  двадцать лет работал
         прекрасно! Если хотите - на таких и держится весь завод! А вы как
         думали? Да-а-а! Такие вот  и есть  основа  всего коллектива!  А мы
         хоть раз ее, хоть чем-нибудь, отметили? Она   плохо  работала, да!
         Ну отвечайте - отметили мы ее хоть раз?!
            - Ирина Степановна, ну при чем здесь сейчас это?
            - Действительно,  Ирина  Степановна:  нам  сейчас  нужно  особо
         отметить тех, кто лучше других работал!  Ну, это же так ясно... Вот
         будут  у нее  показатели, будем  поощрять! А сейчас, Ирина Степа-
         новна, я вас прошу, ну давайте не будем...
            - А я вам говорю, что буду  настаивать, понимаете!  Вы меня вы-
         брали  председателем?  Всё!.. Мое дело защищать  проф-интересы!
         И я считаю, что я...что она...
            И всем  стало ясно, что спорить тут  больше не о чем.  В  Ирине
         Степановне  никто  не сомневался и, в данном случае, этот малень-
         кий пунктик, вызванный, очевидно,  не таким уж  пустым  сообра-
         жением, вполне можно было возложить на ее совесть.  Раз она так
         настаивает...
            - Ну хорошо, раз вы настаиваете...
            - Ладно, Ирина Степановна, что вы расстраиваетесь?
            - Ко-не-чно!.. Ну  что вы,  в самом  деле... Рогнина, так  Рогнина!
         О чем спорить?
            - Правда!.. Ну, спа-сибо!.. Не думала я, что вы так  быстро сдади-
         тесь. Фу-у... Ну хорошо, спасибо! Замир Валиевич, дорогой, вы се-
         кретарь  парткома  -  красавец  мужчина - так что  поздравлять  нас
         будете, разумеется, вы! Я вас  прошу:  с занесением  в личное  дело
         и вручением дорогого подарка, а?..И, пожалуйста, про основу про-
         изводства - несколько слов. Хотите, я сама  напишу  вам этот кусо-
         чек, а вы вставите, а?..Ладно? Договорились?
            - Ваш праздник,  Ирина Степановна!  Разве я могу вам отказать...
         Поправьте парик, он у вас набок сбился.

            На собрание Мария шла с одной только мыслью: как бы сбежать
         пораньше! Душа у нее гудела от, обложившей со всех сторон, уста-
         лости.Там,за этой блокадой, лежали зовущие, широченные просто-
         ры,обещанной мечтами,жизни: но чувство полного поражения, или
         какой-то надвигавшейся беды, если и допускали возможность счас-
         тья, то лишь один  бессмысленный образ  представлялся воображе-
         нию:  вырваться в этот желанный простор  и гореть  там  ярко-ярко
         - фейерверком... с шумом, с песнями, с восторгами,..  с любовью!..
         И еще - там, за сжимающим ее кольцом усталости, виделась ей уже
         взрослой  пятилетняя  дочь - Маргаритка!  Одиноко  стояла  она  в
         стороне, почему-то сердилась, и словно корила чем-то свою непу-
         тевую мать.
            "А, наверное  всякой  матерью  дети  недовольны, - утешала себя
         Мария, - Да и конечно, когда кошки  на душе скребут, разве приви-
         дится тебе дочка в радости... Э-эх, Костик, Костик! Подлец  ты эта-
         кий! Подлец, паразит, скотина. Как же ты живешь, Костик? И зачем
         я  к нему  прикипала, господи!  Ведь видела же в нем  скотину - вот
         эту самую, которая  так прёт  из него теперь... Кос-тя. И что делать-
         -то теперь, господи? Что-о?.."
            Началось собрание  суетно  и бестолково. В зале было холодно и
         первое время  Марию  слегка знобило.  Но, пригревшись в деревян-
         ном кресле, привыкнув к ритму торжества, гула  и говорильни, она
         потихоньку отошла  и даже стала  вникать в  происходящее. Слово
         дали Замиру Валиевичу и от того, что наблюдать за ним было при-
         ятно, рассудок Марии проснулся окончательно.
            "Ведь от каждой из вас зависит,- говорил симпатичный оратор,-
         не только конечный показатель производства  и, даже, не столько
         качественный  уровень,  который, собственно, и  определяет лицо
         нашего завода! От вас зависит наше будущее, так сказать, перспек-
         тива! Вот начни вы  сегодня  разбегаться, болеть, заваливать днев-
         ную норму  и  так далее - завод  начнёт лихорадить!  Под сомнени-
         ем окажется выполнение плана: отсюда - штурмовщина, снижение
         качества, внутренние конфликты, раздоры, увольнения. Это, доро-
         гие товарищи женщины, на целое десятилетие может погубить здо-
         ровье  нашей  заводской семьи.  Вот почему  нам всегда будут осо-
         бенно дороги  хорошие хозяйки!  Многие  из вас  работают уже по
         десять, пятнадцать, двадцать и более лет. Такие вот работницы ста-
         ли настоящими хозяйками наших дел. И многих из них мы сегодня
         будем чествовать."
            Марии вдруг показалось, что Валиев  всё время  кого-то отыски-
         вает глазами  среди сидящих в зале. Теперь же взгляд его всё чаще
         стал останавливаться  на ней:  и даже признаки мягкой улыбки по-
         мерещились Марии  на приятном лице партсекретаря. Навождение
         это стало,  наконец , развлекать  ее  и она,  при  случае, тоже стала
         улыбаться:  а заглядывалась на него  уже совсем  откровенно. По-
         том  вдруг  поняла,  что заходит  слишком далеко, так как  Валиев,
         похоже, в самом деле уделял ей - особое внимание.
            "Что это  с ним?.. Что за  ерунда?.. Черт знает,  что мерещится"-
         подумала Мария, смутившись.
            - И именно  поэтому я  с огромным  удовольствием  поздравляю
         сегодня  тех, кому  решено  публично  объявить благодарность - с
         занесением  в  личное  дело, что я, заметьте - особо  подчеркиваю,
         и вручаю им  цен-ные  подар-ки  от нашей профсоюзной организа-
         ции! - Глаза  Валиева  уже  не отрываясь  смотрели  прямо  в глаза
         Марии, и расплываясь в улыбочке, он вдруг произнес:
            - Первой, среди таких рабониц, я хочу назвать - Рогнину  Марию
         Владимировну!  В этом году  исполняется  двадцать лет,  как она у
         нас на заводе.
            И он полез за огромной  красной  вазой, вытащил ее на трибуну,
         непонятно откуда извлёк еще два желтеньких цветочка и, помахи-
         вая ими, стал зазывать Марию на сцену:
            - Прошу... Прошу вас, Мария Владимировна!
            Как будто кулаком  кто-то стукнул Марию под самое сердце: оно
         немыслимо  колотилось.  Дыхание  сбилось. Покраснели  и горели
         пламенем давно уже  не юные щеки. Ноги дрожали и не слушались.
            - Вот, товарищи! Вот подлинная основа  нашего с вами дела! По-
         здравляю вас, Мария Владимировна! Поздравляю!..
            Валиев прислонился к полыхающей щеке Марии - своей - тщате-
         льно выбритой, холодком леденящей душу и благоухающей таким
         тонким лосьонным запахом, что Марию пробрало до самых пяток.
            Да,..о такой вот щеке и должно, наверное, мечтаться каждой нор-
         мальной женщине.

            Произошло  немыслимое!  Невообразимое!  Удар пришелся в са-
         мое  уязвимое место:  бесконечная  демагогия - партийная  демаго-
         гия - о гегемонии - о  главной  роли  трудящихся, рабочего класса,
         рабочего люда, человека - никогда  не  находила  подтверждения в
         жизни - ни-когда! И вдруг - такое!  Не-эт, что-то это всё означает...
         Что-то будет! Что-то произошло, и теперь обязательно всё должно
         измениться... Долж-но!
            Хотя, что может  в этой  жизни  измениться? Да нет, тут, скорее,
         какая-то интрига - подлость какая-то...
            Но как приятно, как радостно! Как колотилось, как страшно ко-
         лотилость, да и сейчас еще колотится сердце! Какая сладкая, упо-
         ительная вакханалия чувств:
           "Вот, товарищи, вот подлинная основа нашего дела" - повторяла
         про себя  окрыленная  Мария,  возвращаясь с торжественного ве-
         чера, как во хмелю: с вазой  из красного стекла и, болтавшимися в
         ней, как оторванное сердечко, хрупкими весенними цветами. И так
         же разболтанно колотилось о стенки груди  неуверенное, потеряв-
         шее себя, сердце Марии:"Вот подлинная основа нашего с вами де-
         ла,- нет, не так!..Сейчас вспомню,- Вот, товарищи! Вот подлинная
         основа  нашего с вами дела! Поздравляю вас, Мария Владимиров-
         на! Поздравляю!.." И - гладкая щека, с этим чистым, праздничным
         запахом, снова стала  приближаться  к пылающей  щеке Марии.  И
         опять  пронизывала  тело  до  самых  пяток  какая-то  томительная
         слабость, да так, что силы буквально покидали ее. Мария с трудом
         понимала, что вернуть их  может  только  трезвая мысль: о чем-ни-
         будь обыденном, знакомом: "Боже мой, да с чего это он?.. чего это
         они? Это Ирина!.. конечно! Вот липучая баба, и чего ей надо?  Кос-
         тик ей, что ли, нужен?  Вряд ли!  Хотя, она ведь  с ним  в этом году
         несколько  раз судачила - у курилки-то  я их, поди, раза три видела
         - судачат. Костя  правда  сам на нее  ворчит: внушает, мол, надоела;
         трекни ей, пусть не вяжется - подруга же!.. Под- ру-га!  Э-эх,  когда
         это  бы-ло - под-руга. Былью всё поросло... Вну-ша-ет! Еще бы - он
         в этом году, считай, половину  дней  прогулял - работничек!  Боль-
         ничный-то ему вряд ли достать, так что чистые прогулы будут. А, к
         черту! Пусть катится куда хочет:  надоел! Да кому он нужен - такой.
         Уж,  во всяком случае,  не Ирине!.. Правда, Иоська ее - такая сопля,
         что  я бы  с ним  и дня  не  вынесла: "Ирочка, что с тобой?  Ирочка,
         что ты? Что случилось?"- Тьфу!..Иосиф Львович!  Иоська!  Как она
         терпит такого мужика всю жизнь, господи? Еще фамилию его взяла
         себе: Гивер!.. Ирина Степановна Гивер - ну надо же!.. А что до Кос-
         ти, то  когда-то  он - о-го-го!.. А  теперь - тьфу!.. Кому нужна  такая
         сволочь, кроме меня?.. О-ой, как всё надоело, господи!  Уж теперь-
         -то он, видно,  покатится  до самого дна!  Чувствуется - теперь  его
         не остановишь:  пришел  его  час!  По-старому жить  он больше  не
         смо-жет... Как же всё это надо-е-ло..."
            И  удивляясь, с какой  легкостью могут меняться  в ней мысли и
         чувства,  Мария  снова стала  представлять себе скользящую, мяг-
         кую улыбку  Валиева  перед самым  своим носом, и тоже заулыба-
         лась. Теперь уже  не растерянно, а  пристально, томно - стала раз-
         глядывать она  воображаемый лик: "Да, хорош  мужик,  ничего не
         скажешь." Но вдруг, как будто что-то зашевелилось в ней - холод-
         ное, странное чувство обиженного, тупого равнодушия, безразли-
         чия, злобы. Этот отрешенный, циничный  холод, откуда-то снизу,
         изнутри, словно наблюдал  ее чувсвенные  метаморфозы  и подло
         посмеивался  над ее бесконечным  желанием  нежности, над скре-
         бущим душу, отвращением к мужу,  да  и  ко всему на  свете.  Это
         был  какой-то  незнакомый - третий  голос! Да-да, именно! Не то -
         хорошо всем знакомое, двойственное состояние души!  Не-ет, это
         был  именно третий, отрицающий всё: и радость, и тоску, и смысл
         - страшный, опустошающий  душу, голос - замученного безысход-
         ностью, сердца.  Но Марию это не испугало:  нет - ей только стало
         тоскливо, и ужасно захотелось хоть на мгновение вернуться к той
         - недавно еще  владевшей  ею - окрыленности. Она  стала  вспоми-
         нать  это чувство, стала  повторять: "Вот!  Вот подлинная основа!..
         Вот подлинная основа". Но та циничная гримаса - тот тихий ужас,
         словно  навеки  поселившийся теперь в потаённом  уголке  души -
         один хозяйничал - один  казался бесспорно правым: "Пустое всё,-
         говорил этот пророк, - Обман! Бред! Иллюзия!  Не надрывай себе
         душу, дура... Свалишься где-нибудь: скулить будешь, как собака -
         никому ты не нужна!.. Никому!" И сразу  - дочка: образ ее, мысль
         о ней тонкой колючкой, ржавой иглой пронзила ткань души и го-
         рестной влагой на глаза  нахлынули слезы. Сердце съежилось, за-
         щимило, и новоявленный пророк - низким, ровным голосом про-
         изнес: "Вот о ней думай, если хочешь думать о душе. В неведенье
         держи ее сколько сможешь. Она пусть душой живет - за тебя."

            Всякий завод имеет свой запах, причем постоянный. Даже иные
         места на заводе пахнут по-своему и тоже постоянно: запахом, рас-
         творенным в общей массе того - главного - заводского. По-своему
         пахнет проходная и совершенно особенный, разряженный воздух
         на парадной аллее: с извечной доской почёта, клумбами, транспо-
         рантами, урнами, беседками, курилками и скамьями... Всё это, как
         правило,  ведет  к административному  корпусу, непременно укра-
         шенному  призывами  и обязательствами.  Потом  идут коридоры,
         которые тоже  пахнут узнаваемо.  И в бухгалтерии  запах неизмен-
         ный, и касса пахнет деньгами, кстати, как и  все кассы в мире. По-
         своему пахнут и актовый зал, и курилка, и умывальник, не говоря
         уж о туалетах. Но главным все же является запах цехов, а для лю-
         бого рабочего - запах того небольшого пространства, где он, соб-
         ственно, и проводит всю жизнь: его рабочего места, его собствен-
         ной сферы, если угодно, потому как он и сам становится постоян-
         ным  носителем этого запаха. Вот, к примеру, некоторые виды жи-
         вотных  всю жизнь  проживают  на площади  в несколько квадрат-
         ных метров: и, если учесть, что они метят  свою территорию имен-
         но  запахами, то как же  значительна для них роль этой невидимой
         связи? Что ни говорите, а животными мы быть не перестали, орга-
         низмами - с кровообращением, пищеварением, психикой, наконец!
         Да-да,  мы тоже- рефлекторны! Мы чувственны! Мы естественны!
         Подобно плющу,  цепляется  душа  человеческая  корешками к ос-
         нованиям тех мест,где бытует.Удивительное растение плющ! Ока-
         жись рядом  ствол  или стена, скала  или просто  каменная  глыба,
         отыскивает  тоненькая   веточка  плюща  какую-нибудь  трещинку,
         дырочку, стык... и, прижимаясь  в этом месте, начинает давать ро-
         сток: тончайший волосок корешка:  и тянутся эти волоски, всё глу-
         бже и глубже проникая в инородную плоть,чтобы найдя там влагу
         вскармливать  ею  свой  стебель,  а  не найдя,  хотя бы зацепиться,
         кормясь от стебля соками его - за нелегкий свой труд.
            Человек же - чувствами:  привычками  к запахам  и  звукам, к ли-
         цам, к деталям,  к ритмам - ощущениями своими,  как  корешками,
         прирастает  к среде  своего обитания  и  живет - либо соками этой
         среды, либо  просто цепляясь за нее и отыскивая соки в иных, бо-
         лее благодатных сферах.
            На ламповом заводе  кумачом украсили  аллею в эти мартовские
         праздничные дни. Транспарантов было больше, чем обычно: при-
         зывы мельтешили к месту и не к месту. Иные были ничего, а иные
         - раздражали Марию. Но один плакат - ей даже нравился: "СССР -
         ОПЛОТ МИРА НА ЗЕМЛЕ"- гласила строгая надпись под доволь-
         но скромным глобусом-овалом.  Этот плакат  никогда не снимали
         и всё же он не примелькался.  В нем как будто было некое ощуще-
         ние общности - с целой державой, даже с миром!  Что и говорить,
         война  осела в памяти - детской тогда еще памяти - таким  изнуря-
         ющим  страданием, отчаяньем, тоской... Хотя,  и  надеждой тоже,
         рпдостью справедливой победы, гордостью - именно за державу!
         Отец Марии, будучи репатриантом нелегких тридцатых годов, че-
         рез ад сомнений и страхов пронёс свою горькую жажду  Родины,
         и вложив это чувство в единственную дочь, с доблестью пал в со-
         рок третьем, сражаясь в штрафных батальонах. Марию с матерью
         почти из под самой Москвы эвакуировали в сорок первом, можно
         сказать, прямо под стены - под заборы вот этого самого лампово-
         го завода. Ей тогда было столько, сколько сейчас Маргаритке. Да,
         после войны  прошло лет восемь,  не больше:  в декабре пятьдесят
         второго - мама  умерла от чахотки. Еще и паспорта у Марии не бы-
         ло. Ирина тогда  начала таскать ее на завод - уборщицей - на мате-
         рино место:  жене репатрианта  выше уборщицы было не поднять-
         ся, хоть и имела она высшее образование. А когда Мария паспорт
         получила, Ирина ее  к себе в цех  перетащила - ученицей. Да-а, это
         был  пятьдесят третий!  И вправду, в этом  году - двадцать лет  ис-
         полняется, как Мария на заводе.
          "Куда годы-то ушли, гос-поди! Двадцать лет! А когда я Костю-то
         повстречала? - в шестьдесят третьем?  Точно! Мне тогда двадцать
         пять... нет двадцать шесть было, а Ритку я в тридцать родила... Ну
         да, в апреле - тогда мне уж тридцать с хвостиком настучало."

            - О, основа наша явилась,- смехом  встретили бабы, растерявшу-
         юся  было, Марию, - Видали, скромница  какая!  Целуется, понима-
         ешь, с Валиечем! У всех на виду,  напропалую... И-ишь ты, нежнос-
         ти у них проснулись - неожиданно, а-а?.. Подарочки, вазочки!..
            Не все лица  показались Марии  добрыми  в эту минуту:  на иных
         мелькнул холодок, если не зависти, то  по крайне мере,  иронии. И
         все же - было  уютно: атмосфера была  безобидной, родной - оби-
         де  здесь  не было  места.
            - А что-о, - и бедрами поводя вперед, оглаживая стройную, не по
         годам, фигуру, она  поплыла  сквозь бурлящий  бабий омут, стара-
         ясь зацепить, подтолкнуть как можно больше  расшумевшихся по-
         друг, - Мы  та-ки-и-е, -  кисть ее правой руки  по-цыгански повисла
         над  изогнутой бровью, а левая рука,  обняв свою  талию, отчаянно
         старалась  подчеркнуть  достоинства  ее женских  прелестей и выз-
         вать хотя бы маленький  восторг окружающих, в котором так нуж-
         дается  любая  женская  душа.  Так, извиваясь, плыла она к своему
         полукреслу  у конвейера, и так же  потом одевала приталенный бе-
         лый  халатик  и, поправляя поминутно прическу, смущаясь слегка
         и парируя нескончаемый поток бабьих шуток, занялась нехитрым
         приготовлением  рабочего места. Постепенно натягивалась струна
         будничного, трудового напряжения; и вот, конвейер ожил: челове-
         ческие руки задвигались и, набирая обороты, мерно застучал при-
         вычный ритм, загудела монотонная музыка труда."Вот, товарищи!
         Вот подлинная основа нашего с вами дела!" - чеканила рассеянная
         мысль  Марии,  как будто  недопонятую,  но так понадобившуюся
         сердцу, фразу.


                Глава  2.   ГРОМ  НЕБЕСНЫЙ

            Подкравшийся  апрель уже  дарил букеты  бульденежа, охапками
         носил  по городу сирень и удивлял  невероятно буйным цветом ви-
         шни. Уже парили в воздухе пушинки тополей, грозя вот-вот заполо-
         нить всё небо.  Ноги в эти дни каким-то чудом носят над землей не-
         послушное тело.  От пуха чешутся глаза, ноздри, уши... всё что уго-
         дно! Если навстречу  вам идет красивый человек,а весной их огром-
         ное  множество,  вы  просто уверены, что вас к нему  качнёт и даже
         боитесь приближаться, а когда останется несколько шагов, вы начи-
         наете  придерживать себя  и - уже от одного этого - вас обязательно
         качнёт... Апрель! Головокружительный, волнующий, обманчивый...
         Как сам зодиак его - божественный Овен - прячется он в последних
         числах  марта, вооружаясь, словно за углом, своим  неотразимо яр-
         ким Солнцем - и ослепительный, шагая между нами, как  невидимка,
         напрочь лишает нас сил, чтоб ни один не мог ему сопротивляться...
         Апрель!
            А когда  облетает  вишня?.. Когда  слепая  вишня, осыпаясь  вам
         прямо в ноги, смотрит на вас зелеными, облетевшими  глазницами
         - она, словно юная дева, раздевается прямо у вас на глазах. Покры-
         тая сыпью крохотных зачатков,  уже обнаженная  наполовину - она
         вдруг, ненароком, показывает вам, набирающие спелость, алеющие
         соски... О-о, какой это юный месяц - Апрель!
            В этом  месяце  родилась  Маргаритка.  Костя  тогда  даже отцом
         ее не стал - сбежал. "Э-х, Костя, Костя! И зачем только к нему при-
         кипала?  Ритке в эти дни  пять лет исполняется - юбилей! А он  вол-
         ком ходит: обросший, вечно подвыпивший. В этот день вообще до-
         ма  не был, скотина. Тогда, пять лет  назад, бросил  нас - даже  уза-
         конить Ритку  не могла... Самая настоящая  скотина! Сволочь!  Че-
         рез год явился, - удо-че-рю! Жизни без вас не-ет! - У-у, скотина! А
         я, дура - в ноженьки! Обрадовалась!  Правда,  налюбилась я  тогда
         на всю жизнь: мой это был  год!  Как он  тогда  выслуживался, как
         доченьку целовал.  Еще бы!  Ритулька такой куколкой была - с ума
         сойти! Да и он тогда был ничего... Да и я тогда цве-ла...у-у-у... Мы
         с Риткой  были, как Мадонна  с младенцем - светились,  прямо как
         икона... Не только мужики, парни заглядывались...Сколько мне Ри-
         туля  нежности принесла. Ма-лень-кая...До-чень-ка...Одни мы с то-
         бой... одни - остаёмся... чует мое сердце... А-а, чем такого - лучше
         никакого - пусть катится!"
            К вечеру весна особенно томит. А уж  на  юге-то  Средней Азии,
         когда дни становятся длиннее, вечер, как возлюбленный - опьяни-
         тельно желанен... заманчив - как чародей!
           Молодость, пожалуй, запоминается именно в вечерах! Ранней ве-
         сной открываются парки и гуляния превращаются в повальное ше-
         ствие, в демонстрацию:  толпами народ, разодетый в лучшие наря-
         ды, валит  на  эстрадные  площадки,  на танцы,.. просто  в аллеи, в
         тир, на бильярд... к мороженому,  к газводе,  к фонтанам, наконец!
         Вечера...Весной, когда они прохладны и светлы, они обещают, на-
         поминают, манят. Все мы в такие вечера  начинаем раздваиваться:
         на нас - и нашу юность!  Нас просто разрывает пополам: все преж-
         ние честолюбивые планы просыпаются в нас и мы обновляемся.
           Юность Кости была бурной и жестокой. Он был моложе Марии
         на три года: родился перед  самой войной  и, конечно, как все его
         сверстники, воспитывался без отца. Страх войны, ненависть к фа-
         шизму  тогда царили в душах  всего народа. Треть земли истекала
         кровью: и страдания погибающих  носились в воздухе,  как всеоб-
         щая боль. А еще - мир был полон жаждой порабощения - и жажда
         эта тоже бродила - в развращенных умах - как  какой-то массовый 
         психоз, массовое  безумие.  Надежда, ненависть, вера  и безверие,
         жажда жизни  и жажда власти...В муках рождала природа  нынеш-
         ний  мир.  Рождалась холодная война:  новый  опыт человечества!
           Зарождались и суровые будни непомерного созидательного тру-
         да: через всё и вся - с постоянной оглядкой на военный героизм и
         потому, требующие во всём, теперь уже  нового - трудового геро-
         ихма - энтузиазма. Нелегким  бременем  навалилась  эта суровость
         на судьбы людские, увеча всякую личность, требуя чуть ли не раб-
         ской повинности от каждого: труд, труд, труд...У молодых  жажда
         личности стала проявлять себя в неведомом, новом качестве - чув-
         стве тупого,  упрямого протеста  против самого себя!  Как в песне
         Высоцкого: "Ребятишкам хотелось под танки"!.. Нонконформизм!..
          В отчаянном этом  протесте  постепенно начал растворяться даже
         тоскливый  гнет  репрессий:  вместо страха  перед  ним, появилась
         жестокость, и  она  стала  воспитывать  характеры - сильные, неу-
         живчивые... А через десять лет...
            Через десять лет - когда Косте  было  пятнадцать - когда оконча-
         тельно  подгнили  догмы  и народ  стал  поглядывать  на демокра-
         тию... в карманах  у дельцов  завёлся  длинный  рубль - и загудели
         пивные громким матом, рвотою и дракой...дракой... дракой! Хоть
         одного парня в месяц, да убивали.
            А потом вдруг бурно зацвела мода:  узкие брюки, буги-вуги, рок-
         н-ролл, толстые протекторы подошв и кок чуть ли не с теннисным
         шариком. Да-а, конец  пятидесятых  был  очень ярким!  Всплывал
         опыт НЭПа, с особым этикетом профессиональной преступности:
         молодежь  жадно  искала  себе  школу жизни. И  не сама  преступ-
         ность  влекла  к  себе  мальчиков  тех  лет:  они  тянулись  к  силе,
         искали - смысл, идею, лицо - своей  индивидуальности.
            Костя, во всяком случае, и в мыслях не представлял, что когда-
         нибудь станет преступником.Но среда совращала каждую минуту:
         блатной народ его уважал и он учился, как мог, всему тому, "чему
         не учат в школе".
            Наконец он выбрал себе самую тривиальную идею: жизнь нужно
         выиграть одним, хорошо подготовленным рывком: раз и навсегда.
         И хотя он прекрасно понимал, что таким рывком может быть толь-
         ко преступление - он все равно никак не мог считать себя преступ-
         ником. То есть, совестью своей - он, как бы, и не поступался.
            Конец апреля  разлился грозой: на алом небе вечера повисли тя-
         желые, свинцовые тучи; из них, разрывая края, гигантским радиу-
         сом, то там, то здесь, выбивался могучий столб солнечного света.
         Остальное небо, словно размазанное, дымное, каким-то шлейфом,
         театральным горизонтом - повисло вокруг,  уползая, словно бы за
         спину, вглубь,за Землю. Мечется ветер от одной верхушки дерева
         к другой:  потом вдруг застынет в нерешительности и опять рванё-
         тся - то в дом, то в рощу, то в кровлю, то в пустырь. Вот и молния
         мелькнула:  в светлом небе - она, как  вспыхнувшая спичка, теряет-
         ся в свете дня, оставляя  штрих - еле уловимый - то ли  под носом,
         то ли где-то далеко-далеко. А потом гром: покатился, разрастаясь,
         разворачиваясь... и наконец  рассыпался: катится, пока не забежит
         за крыши, и там уже - словно гальки в кучу, орехи в мешок - свали-
         вается неизвестно куда. Восхитительно!  И даже страшно немного:
         величие есть в грозе - подлинное величие природы.
            Нет-нет, да и взорвётся брызгами  ветер, забарабанит  по листве,
         по крышам.  Но, разразиться азиатскому дождю  не просто: долго
         еще  будут обманывать вас  молнии и пыльная буря... долго будут
         рычать раскаты грома в слепом от безликих вспышек, пасмурном
         небе. Только к темноте, когда остынет воздух  и покровительница
         преступлений - ночь, расправив  черные  свои  крыла,  начнет вы-
         ползать из-за Земли  в ошалевшее  от ветра  небо, весенний дождь
         наконец  осмелеет и,  воровато оглядываясь на  уползающий свет,
         разыграется, вдруг, разойдется... и уже безнаказанно начнет хлес-
         тать - влево, вправо, вкривь, вкось...
           "Маргаритка что-то расхворалась, за тридцать семь скакнула тем-
         пература. Капризничает:  спать  не  хочет,  сказок  не  хочет,  цело-
         вать не дает... Кости, идиота, как всегда нет.Завел, скотина, новых
         дружков, и рычит на жену по любому поводу. Глаза стали какими-
         то наглыми:  лыбится  непонятно  чему - подлые стали  глаза, даже
         страшно... Кончать надо с ним поскорее! Все равно это конец...все
         равно. Вон какая  гроза за окном:  явится сейчас! Где ему торчать в
         такую погоду - кому он нужен? Еще притащит с собой кого-нибудь,
         скотина, дрянь! Что с Ритулей, не могу понять?До утра,поди, ждать
         придется:  в такой  ливень  неудобно  Захарьянца  звать. Он, правда,
         дядька хороший... и врач хороший: если позвать - пойдет... подума-
         ешь, дождь!.. Просто неудобно, стыдно так поздно  дергать...Засы-
         пает, кажется, Ритуля: до-чень-ка, сладень-кая, ма-лень-кая моя."
            Молнии  в такой  кромешной  тьме  сверкают долго, ярко - на все
         небо. Фиолетово-синий  электрик,  как у фокусника  плащ, развора-
         чивается  на мгновение  яркой подкладкой  и оттуда  вываливаются
         громовые шары - множество: "Ур-р-ру-ру-ру... Тра-ра-ра-ра... Та-ра-
         -ра-рах... Трах-тар-ра-рах..."
            - Господи, да это же Костя стучится! Вымок, поди!
            Как была, в ночной рубашке - бросилась  Мария  открывать нера-
         дивому мужу своему. И как в воду смотрела: не один был Костя - с
         дружком.
            - Чего это  вы - в час  ночи? У меня, вон, Ритка болеет - уснуть не
         может никак. А они - барабанят...
            - Сейчас двенадцать, мамаша,- просипел дружок.
            - Какая я тебе мамаша, - завелась было  Мария,  но встретив Кос-
         тин взгляд, осеклась.
            - Ты, иди к себе, а!  Нам  потрёкать надо, слышь. Мы  на кухне за-
         премся. Ты  не лезь туда  пока, ладно, я тебя  прошу, слышь, кошка -
         хвост прищимешь...Давай, Витек, канай! Токо тиха, очень тиха...Мы
         тиха, мать - очень тиха...
            Сердце у Марии, конечно, обливалось горечью. Но она подумала:
         "Пусть идут - подслушаю."
            На цыпочках  раз пять прошлась Мария  из спальни  в коридор и
         обратно, пока наконец  не решилась прильнуть ухом к запертой ку-
         хонной двери.
            - Да отвечаю я за это,- визгливо выкрикивал Костя, - Я же сам ее
         наколол. Там штук десять - только в облигациях... рыжье, серебро.
         Мне не взять одному такой хлам!  Ши-кар-ный: ну не оставлять же!
         Они на неделю свалили, одна шавка  в хате. Хоть на атасе постой.
            - Вот ведь ты чижик какой! Я же догна-ал, что у тебя  крупняк ви-
         сит - чуть ли  не  мокруха,  да-а? Ты, значит, малым ростом хочешь
         проканать.Так зачем же меня тащишь - иди один! Пятеру ты всегда
         один схлопочешь.
            - Ду-рак, - простонал Костя, - Да если б мне вся катушка шла, раз-
         ве я волок бы кого? Я пацан, что ли?
            - Не крути... Ты же  сам сказал - рыжье  и  наличка:  то ты  пустой
         выйдешь,  а  то - с заначкой!  Без  атаса  тебя  и  с поличным  могут
         взять... А так ты  наследишь, чтоб  раскрутили  втихаря: и спрятать
         можно, и я - на привязи... Да-ты!
            - Если  полный рост  канает - кто  про  заначку  думает?.. Стен-ка!
         Деньги мне нужны, деньги, понял! Второй месяц у меня одни алту-
         шки в кармане. А там  облигации,  камни  в золоте, серебро.  Какая
         мокруха? Кто наплёл? Ты за кого меня держишь?
            - За  ко-го... А кто бабаху просит?.. Я тоже - не пацан:  на крайняк
         идёшь, значит  подвис... висишь ты,  падла,  над  самым  краешком!
         Иначе бы  к  Петру  за  наганом - не  кинулся:  к нему  просто так не
         ходят!  Зачем тебе бабаха?
            - Ти-ха,ты! Не дай бог - жинка слушает. Сображай сука, чо орешь.
            И тут стул загремел: Костя, видно, ринулся к двери. Ужас! Мария
         окаменела:  рывками задергалась  в  ней  дрожь,  струна  какая-то  в
         мозгах - натянулась  и  вот-вот лопнет. "Это я сознание теряю, - по-
         думала она, - Нель-зя! Нельзя терять сознание... ни в коем случае!..
         Нель-зя!"
            Но дверь Костя не открывал: только прислушивался.
            "Он и сам на цыпочках ходит - шипит на дружка, боится... И она,
         вот, боит-ся... А чего бояться-то? Другая бы  ворвалась, раскрича-
         лась бы: Ах вы, мать вашу ! - Дала бы им жару.  Лица бы своего не
         потеряла - не потеряла бы сознания... Нельзя - нельзя терять созна-
         ние! Нужно держаться!"
           Когда улегся первый страх, невыносимо острый - пришел другой:
         нудный  и  бесконечный.  Попробовав лечь  и  укрыться  с головой,
         Мария  начала ворочаться, и  не находя удобного положения, впала
         в тихую истерику.Повторяя проклятия, поминутно всхлипывая, она
         наконец  разрыдалась. Тут  стала  просыпаться  дочь, и  Мария мо-
         ментально затихла, задушив, буквально, свое рыдание: только внут-
         ренний  плачь - единственное,  на что  она  еще  имела  право - стал
         наполнять  потихоньку  дом  тревожным,  ноющим  чувством боли.
         Видимо  уловили это  чувство  и на  кухне, потому что очень скоро
         в коридоре  послышалась  возня: заскрипели и, наконец, захлопну-
         лись двери. Зловещая тишина  наступила - только гром - за окнами,
         за стенами, за крышей - рокотал: то глухо, вдали, то стихая  на вре-
         мя, а то вдруг вырвавшись, будто в зенит, обрушивался оттуда кам-
         непадом, заваливая  дом,  в котором, словно бы царила - эта одино-
         кая - зловещая тишина.
            "Ушел  что ли, - гадала  Мария, - встать, посмотреть? Почему так
         тихо? Господи, что ж так тихо-то, а? Хоть бы  гром скорее снова."
            И словно в ответ на это "Господи" - вспыхнула долгая, мелькаю-
         щая  молния - двойная, тройная - создавая  ощущение, врывающе-
         гося в окна, неба. А потом раскаты повалились громыханием: вто-
         рой, третий...и - стихло всё. Как будто ждет вселенная, о чем даль-
         ше будет думать Мария...Могильная - невыразимая тишина.
            "Пойду, посмотрю! Плевать я хотела" - решилась она наконец и,
         истерично  шаря рукой, схватила  халат, вскочила, дергаясь в ско-
         мканных рукавах, наспех оделась и, как можно  громче  шлепая та-
         почками, решительно  ринулась к кухне. Темно! Открыла  дверь и
         включила  свет - на  столе  записка:  "Лапочка,  я  к Петру, на  всю
         ночь. Не кисни! Наше дело - мужское."
            И от того, что его нет, и от тона записки  на душе стало немного
         легче. Зашевелился, знакомый уже - третий голос - обращая всё  в
         тупое, смердящее чувство покоя. Мария подошла к постели доче-
         ри и, сложив руки, свысока стала смотреть на свою "спящую кра-
         савицу", как  на  постороннюю - на чужую. С интересом пыталась
         вглядеться она в эту новую жизнь - новую душу - со своим собст-
         венным будущим миром. Так простояла она две-три минуты. Спо-
         койно  и  холодно становилось  на душе.  Наконец, опомнившись,
         она пошла к себе  и легла. Настало время  мыслей:  даже часы  ти-
         кали  философски  и, отдалившаяся куда-то  гроза, словно акком-
         понировала им.  Посапывала дочь, оттеняя  теплом своим  холод-
         ное дыхание - черноглазой бессонницы - мысли:
            "Пришел таки  к своей  идее - старая  песенка  дождалась своего
         часа... и творит теперь - черное дело... Не мог он к ней не вернуть-
         ся: нет у него других идей!  Нет другого  выхода!  Деньги - только
         деньги  могут  решить  его проблемы.  Всё  остальное - для  него -
         пыль... Да и для меня тоже... Рано или поздно, а решать  придется
         именно эту задачу. И пожалуй, решать-то нужно одним, каким-ни-
         будь, способом!.. Да-а, сразу надо решать, тут Костя прав - одним
         рывком! Кос-тя! Э-эх, вон  какую записку написал: "Лапочка! муж-
         ское дело." Надо же, какие нежности... Да-а, он не может так жить.
         Всё равно он должен был  на дыбы встать. Его заводским пайком
         в стойле не удержишь!  Нельзя таких мужиков в стойло гнать - это
         не Иоська! Может потому я его и выбрала, что он такой. Хотя, что
         если и надо выбирать таких, как  Иосик? Иринке, поди, тоже хоте-
         лось чтобы мужиком гордиться можно было.  А она, вон, не будь
         дурой - послушного, доброго себе  взяла... Это девкам  охото нос
         другим утирать, а бабе  плевать, что  другие  скажут!  Бабе  лучше
         доброго... Моло-дец Ирина... А я: ищи, вот, теперь на него управу!
         Как же!.. Конеч-но, если б денег достать - да не так - на  борщи - а
         мно-го... О-ой, какой у-жас: что они говорили-то?.. Облигации, зо-
         лото... Квартиру! Квартиру хотят ограбить! Обокрасть хотят кого-
         то... Кош-мар!.. Наган какой-то... у Петра - наган... У Петра! Он же
         Петру пошел! У-жас... Что-то еще было: что-то страшное!.. Точ-но
         - мокруха! Это - кровь! Убийство это! Господи, неужели он?.."
            И когда мысли привели  Марию  к совершенному  отчаянью, она
         вдруг почувствовала, что опасается чего-то  другого. Беспорядоч-
         но стала  перебирать она в мыслях  те неуловимые нити, в которых
         могла  скрываться  причина этого  страха, и  очень  скоро  поняла,
         что за монстр пугает ее больше, чем  отчаянье:  это был всё тот же
         - третий голос, обнаживший теперь свой цинизм - до самого дна.
            "Нет, волю ему  давать нельзя, ни в коем случае!  Хватит!  Точка!
         Этим баловаться опасно.  Избегать нужно.  Избе-гать. О чем же ду-
         мать? О чем?.. Господи!.. Снотворное! Нужно принять снотворное!
         Побольше! Благо, есть под рукой это зелье. Спать нужно.Утро муд-
         реннее"- дергалась в агониях  угасающая  мысль Марии. Медленно,
         тошно  тащились  минуты  после  выпитых  таблеток  -  бессонница
         изматывала  отвратительной  тупостью. Наконец  Мария стала заме-
         чать, что  из бессмысленных обрывков  полусна, как-то  навязчиво
         выделяется  один,  неведомо откуда  взявшийся, образ - бродяжки
         погорелицы...Когда-то, лет двенадцать назад, такая вот  бродяжка
         заходила  к ним  в коммунальный двор:  она была с крохотной до-
         чуркой, одетой в какое-то обгорелое тряпье. Кажется это было во-
         скресенье,  потому что  весь народ  был дома.  Она  всё плакала, и
         дочка ее  плакала - подвывала - жалобно  так, болезненно: "О-о-ой,
         сгорело всё...о-ой, госп-оди, пого-рели." Когда им подносили хлеб
         и одежду, они начинали выть еще громче. И тогда многие понесли
         деньги: кто рубль, кто трешку - старыми! Точно -  в шестидесятом
         было, незадолго до реформы. Даже десятки  выносили... даже чет-
         вертак кто-то дал! Мария тогда еще подумала: "Сколько денег соб-
         рали! Если в каждом дворе (а дворов таких тысячи) по-стольку со-
         брать - это миллион!.. А жалко как было погорелицу!.. Мария тоже
         деньги вынесла: рубль, если не трёшку: очень уж жалко было. Ред-
         ко - почти никогда не приходилось ей видеть такое отчаянное горе.
         Даже слово - одно  и  то же - гореть  и  горе... Представить  жутко:
         всё  сгорело - дотла!.. Жизнь уже, считай, прожила, а пожара  ведь
         никогда еще не видела. Не доводилось даже слышать, чтоб  кто-то
         сгорел. А тут - целые сутки, помнится, тоска  давила  на грудь,  до
         чего жалко было погорелицу эту.  Казалось, гарью  в воздухе  пах-
         нет - пепелище мерещилось!
           "Вот привязалась сценка дурацкая... Сценка! А ведь и вправду - и
         тогда казалось, что всё это похоже на спектакль. А деньги-то - нес-
         ли... Почему же все деньги несли? А-а, понимаю кажется - она дол-
         го сидела... И выла противно... всё время  выла - надоедала!  Несли
         деньги, чтоб отвязаться! Чтоб избавиться! Вот интересно-то что-о!
         Деньги несут потому - что долго сидит...что воет...Только в нашем
         дворе тогда - рублей сто собрала:  пусть новыми - это всего десят-
         ка! Дворов восемь - семь - за день можно обойти:  во-о, деньжища-
         то!.. Попро-бовать бы... Дикая мысль!.. А инте-рес-но:  рубль-то те-
         перь никто  не жалеет, он и остался - рубль... Ф-фу, вот собрать бы
         тыщенок десять - и  на стол! А лучше тридцать... нет - сорок...Пять-
         десят! Пятьдесят тысяч - Косте!  Интересно, станет шелковым, или
         нет? Куда денется, еще как станет! В нем же  всё  перевернется сра-
         зу! Да-а, это единственное, что может нас спасти... его может спас-
         ти... остано-вить... Попробовать, что ли!.. Э-эх, Кос-тя! Все ждешь
         своего часа..."
            И стали вспоминаться Марие  сладкие деньки  ее любви: то одно,
         то другое. Вспомнился вдруг театр: какой-то Костин знакомый по-
         пался им  в городе. Ужасно  выпендривался, представляя  чего-то,
         подчеркнуто любезничал и, наконец, пригласил на свой дебют. Он
         еще  рассказывал, что ему предлагали другую роль: доброго героя
         - а он хотел прохиндея играть, взяточника. Типаж, говорил, интере-
         сный, яркий: играть легче. Что-то он еще рассказывал. Точно! Про
         трамваи - вагоны  трамвайные... как однажды, на спор, побирался -
         и за один час- рублей  двадцать пять собрал! Точно, двадцать пять
         рублей! Гос-поди, ведь всю жизнь отдаешь заводу проклятому, до
         капельки! А какой-то нищий собирает за час... ведь в сто раз, наве-
         рное, больше имеет:  в сто раз  лучше  живёт... Мы же весь день за
         какую-то трёшку - корячимся,.. а побирушка может - все триста за
         день собрать... госпо-ди... в сто раз! Вот она - Костина правда! Да
         не в Косте даже дело - черт с ним, с Костей! Как этот дружок его -
         артист - делал  всё это?  Он рассказывал,  что гримировался, глаза
         закатывал, как слепой: и без слов - просто руку протягивал и  хро-
         мал по вагону... ковылял... Вот же удумал! Вот хохмач! Умора! По-
         чему же он мне  не понравился  тогда - была же причина  какая-то?
         А - прохиндей! Он про честного героя гадости говорил какие-то, а
         прохиндеем  восхищался. Сейчас я вспомню:  это Островский был
         - "Доходное место" - пьеса называлась. Сейчас  вспомню:  мне эти
         герои в память засели, я всё понять его хотела... Сейчас: Белохвос-
         тов... или Белогубов!.. Точно!.. И еще - по-моему - Жадов... Да-да...
         Почему же он этого Жадова  играть не хотел? Даже дураком назы-
         вал его, по-моему... Тогда, помню, прямо  резануло - надо же,  как
         смело - как  нагло  откровенничают люди о том, что подлые умнее
         честных - "Уметь надо жить! И слово ум - означает - уметь..."- точ-
         но... именно так - так он и говорил.
            Мария старалась  вспоминать пьесу.  Она  хорошо  помнила, что
         именно  Жадов  произвел  на нее  главное  впечатление, а вот чем?
         Наконец  память ее  натолкнулась  на сцену,  где Жадов соглашает-
         ся идти к дяде - просить доходного места.
            "Вот, вспомнила: он еще кричит там,- А ведь хорошо, когда жена
         в хорошеньком платье!  Когда в карете! Когда шляпка!..- у-ух, здо-
         рово! Кажется, весь зал подхватит сейчас: хо-ро-шо...- Какая роль
         у Жадова - ка-кая  роль - куда уж ярче? Почему же он играть ее не
         хотел?  Ненавидел  Жадова?  Презирал?  Неужели  и  сейчас  люди
         такие же, как тогда - при Островском? Неужели...Ка-ак деньги лю-
         бят, бо-же... Может быть так и  надо их любить, а? Вон, Костю как
         нищета скрутила... Всё - про-пал  Костя...Ему теперь не выбраться.
         Никакое чудо теперь его не спасет. Да и меня...нас с Риткой- толь-
         ко  чудо спасти  мо-жет... Господи! Горе-то какое, господи! Го-ре...
         Го-ре... не могу больше!"
            Гроза  не унималась:  взрывались изредка  яркие разряды  и гро-
         мыхал,  разбрасывая  ливень, ветер  вперемешку с громом. Мысли
         окончательно измучили  Марию  и,  чтобы  как-то  прекратить  эту
         муку,  она решила загадать: "Пусть само Небо скажет, как мне пос-
         тупить!  Вот если сейчас - в эту  минуту - вспыхнет  яркая  молния,
         то пусть я проклята буду, пойду - пойду побираться! Погорелицей!
         Пого-ре-лицей ста-ну!"
            И свершилось: небо лопнуло - треснуло  пополам!  Невероятным,
        живописнейшим изгибом - сторукой Амазонкой  вспыхнуло  в небе
        дьявольское  распятие,  и приговор грянул  громогласно: "Пого-ре-
        ли-цей  будь!  Чёр-ная  ра-дость  идёт  к тебе!"


                Глава  3.  ПО  ЛЮДЯМ

            Большой  город - всё равно, что  государство,  или  даже - целый
         мир. За редким  исключением,  в нём  имеется буквально всё: от те-
         лебашни  до микродеталей  и  от микробов до слона!  Помните, как
         О.Генри предлагает в "Королях и капусте" поискать, чего нет в его
         повести, кроме, разумеется, королей и капусты? Лихая затея, что и
         говорить! Однако, попробуйте придумать такое, чего бы не было в
         большом, столичном  городе! Только это должен быть очень боль-
         шой город - мегаполис. У-у, сколько в нём всего: сколько, к приме-
         ру, знаний  и  невежества, премудростей  разных, тайн  и, простите,
         гадостей. Сколько мудрых книг и глупых песен. Сколько скрытого
         и явного... выдуманного, надуманного и недодуманного... Сколько
         порядка  и  беспорядка. Сколько дефицита, если угодно, и сколько
         способов достать, продать  и перепродать его. Сколько связей, ла-
         зеек  и  перелазов.  Сколько  дверей:  открытых  и закрытых, запас-
         ных и потайных, проходных и просто неподступных...Сколько лю-
         дей! Город-это венец  цивилизации! Дивная, последняя  инстанция,
         после которой уже некуда стремиться! Кто, положа руку на сердце,
         может  назвать большую  усладу  для глаз, чем созерцание дворцо-
         вых  парков - с  фонтанами, скульптурами... Немыслимо  достойно
         описать всю бездну чувств, которую таит в себе - большой столич-
         ный город!  Миллионы  судеб!  Сотни тысяч окон  и каждое таит в
         себе  какую-нибудь драму!  Сотни ежедневных смертей, рождений,
         свадеб, обманов... вспыхнувших  любовей, сыгранных и прожитых
         трагедий,  стихов,  надежд, слез,  наслаждений,  отчаянья!  Какими
         же словами  можно исчерпать великую бездну творения этого  рук
         человеческих,  душ человеческих - мегаполис!  Нелепо, на мой взг-
         ляд, выглядит борьба  с урбанизмом,  которая, порой, так бесцере-
         монно пытается  глушить любое  поэтическое слово  о тебе - боль-
         шой, столичный  город... Где поэмы - достойные тебя?  Когда, на-
         конец, язык человеческий заговорит о тебе так, что в словах вдруг
         станешь различаться - ты - исполин: восхищающий, поглощающий,
         порабощающий души людские - мегаполис!
            Наверное  скоро - скажем,  лет через сто - всё  в городах  переме-
         нится:  и то, что сегодня  нам  кажется  самым  уютным  и счастли-
         вым  местечком - станет  обычным  содержанием  всей  городской
         сути.  А пока - в любой столице  еще предостаточно мест, которые,
         через ту же сотню лет,  назовут  не иначе,  как  трущобами. В изви-
         тых  улочках  кривыми горбунами  ютятся  тесные  зеленые дворы,
         сросшиеся  друг с другом  стенами, заборами, судьбами, имущест-
         вом,  детьми... Встречаются  и дома - впору  особнякам: нарядные,
         солидные,  ухоженные. В таких  и  люди  живут  весьма  солидные,
         как  врач Захарьянц, например, имеющий  законную, да и не закон-
         ную частную практику. Есть дворы совсем некудышние: тесные,за-
         пущенные, как свалка. Но в основном, в таких  вот улочках, что на-
         зывается, зарождались  и  формировались - большие, общие "ком-
         мунальные" дворы.  Их еще  называли  "жэковскими". Это доволь-
         но уютные - десяти, двадцати  квартирные дворы - с полянами, за-
         коулками, тупиками, имеющие одни общие  ворота и, естественно,
         номер дома. Вот, скажем, когда-то, на прилегавших к городу  пус-
         тырях, предприимчивый заезжий частник прикупает или занимает
         самовольно - участочек  побольше, и построившись,  начинает по-
         тихоньку продавать  или сдавать  в аренду  отдельные углы  с вре-
         мянками, сараями и прочим... Вот вам одна из типичных версий о
         появлении подобных феноменов. Эти дворики  начинают липнуть
         друг к другу, образуя зачатки  улиц, где  со временем появляются
         и магазинчики, и сапожные мастерские; часовщики, парикмахеры,
         подобие школ, поликлиник, контор... и, конечно ЖЭКов, которые
         всё это хозяйство берут на учет. Конторы, школы  и поликлиники
         - разрастаются  и - переезжают  в новые  здания!  А  их  подобия -
         бывшие, то есть, построечки - становятся  новыми  "жэковскими"
         дворами. Так образуются, живут и ветшают городские захолустья,
         наслаиваясь друг на друга  в целые  жилые массивы  и, формируя,
         таким образом, своеобразное лицо мещанских городских районов
         - которыми,  в свою  очередь,  растет,  набирая  миллионную силу,
         воспетый  здесь нами - столичный  город - гигант.
            В таком коммунальном дворе поселилась в войну  и Мария с ма-
         терью. Там ей позже и квартирка досталась, и Костю она туда про-
         писала, и Маргаритка родилась...и жизнь протекла и в тупик приш-
         ла - в этом самом  горбатом дворе, на  кривой мещанской улице, в
         десяти минутах ходьбы  от высокого забора,  за которым шла бес-
         конечная, трехсменная работа  огромной  бабьей  заводской семьи.
            Но там, за этим забором - там-то как раз, всё имело свой постоян-
         ный смысл,  хоть  как-то,  но двигалось к лучшему:  и на двухсмен-
         ку  перешли,  и оклады  росли,  и отношение  к людям  улучшалось.
         Там было всё понятно: однообразно изнуряющий тело, кажущийся
         бессмысленным,  труд - оставлял  облегченной,  по крайней мере -
         душу. За конвейером, рассеянное чувство жизни очень быстро по-
         падает в общий  ритм.  Постоянно  подстегивает норма - особенно
         перед обедом - и время даже  начинает  лететь  быстрее. Сам обед,
         обычно бывает  веселым - как переменка  в школе,  или  каникулы!
         Потом  уже - сидишь, чуточку  томясь,  механически  дорабатывая
         день:  только  на перевале  второй половины  слегка встряхнешься,
         чтобы с нормой не отстать. А потом - не замечаешь, как затягивает
         бешенная гонка: количество,  количество,  количество!.. Оглянуть-
         ся  не успеешь, а уж  последние  полчаса  подошли. Истома по телу
         пробежит  потягушечкой:  "Э-эх,  до-мой  ско-ро!.."  А  душа  так и
         пляшет на гребнях  этой вот самой  истомы - и всё ей  как-то  легко,
         беззаботно.
            Это уж когда  домой идешь, заботы  начинают  шевелиться, пры-
         гать  в голове: "Хлеба, капусты, спичек... Ритку  надо сегодня нате-
         реть! Стирку надо закончить - белье-то соседское  уже  скисло, по-
         ди... Веревки опять во дворе кто-то срезал: придется другие вешать
         - жалко, черт возьми, новые! Да-а, и квитанцию не забыть пригото-
         вить - с утра  возьму с собой  на работу,  в обед  уплачу!  Бубликов
         бы взять Ритуле."
            В этой жизни  сам  характер горбатых  улиц, этого коммунально-
         го, жэковского быта - немыслимо  угнетал, въедался  в душу  и до
         самых мелочей  был отвратительно знаком. Это,собственно, и бы-
         ла вся ее  жизнь:  та - единственная,  необратимая жизнь, которую
         Мария прожила... Больше ее нигде не ждали - нигде! Можно, коне-
         чно, стараться ходить в кино, в театры...Можно попробовать заве-
         сти каких-нибудь  интеллигентных  знакомых - тот же актер,  кото-
         рый побирался в трамваях на спор...
            "Интересно, как же он гримировался-то, - гадала Мария, - Видно
         же вблизи, особенно когда грим густой...Разыскать бы этого арти-
         ста,  узнать поподробнее  - всё, что можно - побольше  узнать...На-
         до менять эту жизнь: всё нужно менять!  Во что бы то ни стало, на-
         до менять!"
            Вообще, Мария, с той самой роковой ночи, решительно стала ло-
         мать всё  привычное,  въевшееся, вросшее в нее  корнями и сложи-
         вшееся в какую-то тупую, безысходную  судьбу.  Ей хотелось, что-
         бы  имя ее, фамилия, город, работа - всё стало другим... даже лицо!
         Чтоб ничего  не осталось  от прошлого,  приведшего  ее  в  жуткий
         этот  тупик.  Главное, более всего  ей хотелось, именно сделать хо-
         рошую пластическую операцию - так, чтобы  уже окончательно пе-
         рестать быть  Марией Рогниной. Причиной всех этих немыслимых
         желаний была та, страхом вогнанная  в память, чудовищная мысль
         о попрошайничестве - о погорелице!.. Да-да - клятва той самой но-
         чи - не растворилась, не потерялась в томительных  майских праз-
         дниках, а скорее напротив: в частых, однообразных слезах о судь-
         бе своей,  Мария  вынянчила  и взрастила  в душе какую-то холод-
         ную, тупую  решимость  не  отступать  от этой  клятвы - ни за что!
         Несмотря  на всю дикость такой мысли, Мария  приспособилась к
         ней. Она додумалась до того, что решила идти просто, закрыв гла-
         за, что называется,  напропалую - через  хочу  и  не хочу:  как, ска-
         жем,садишься за конвейер: надо и всё тут! Созревал потихоньку и
         план:  начать  по выходным  дням, предварительно  выбрав район,
         осмотрев даже конкретное место... научиться менять внешность...
            "Найти бы такого актера, подружиться: можно же научиться  кое-
         -чему у него... C умом подойти надо... научиться надо - выть, стра-
         дать, подыгрывать  как-то  дающим. Слова  заранее продумать: всё
         надо учесть!  Продумать всё и потом - надо просто  один раз реши-
         ться! Выйти  из дома загримированной, пока еще  не рассвело, дое-
         хать куда надо на автобусе, зайти  в заранее  выбранный двор и  на-
         чать скулить: "Пого-ре-ли,.. ой, ма-ма, по-го-ре-ли..." Боже мой, По-
         чему - мама? Что это? Уж не Ритку ли мне брать с собой? Госпо-ди,
         а ведь как хорошо бы, чтоб хоть  кто-нибудь - хоть одна родная ду-
         ша - рядом... Тьфу,  дура!  Вот  дура-то!  Этого только  не хватало!..
         Бо-же  мой, совсем  уже  с ума  схожу!"

            Сезон уже закончился  и театр готовился к гастролям. Основате-
         льно  пошарив по ящикам,  Мария отыскала старую программку на
         "Доходное место", в которой значилось: Белогубов - арт. С. Либар.
         Вообще, может быть, на первый решительный  шаг Мария так бы и
         не осмелилась, не свались  на нее,  прямо после праздников, судеб-
         ное разбирательство:  следствие,  проще  говоря!  Костю обвиняли
         в вооруженном  грабеже  и взяли под стражу.  Дома был обыск, но
         ничего не нашли. Стыдно, отвратительно, невыносимо стало жить:
         видеть кого-то, здороваться, отвечать на расспросы. На третий же
         день подала заявление об увольнении:  злыми, холодными глазами
         смотрит на всех.  Ирина  пыталась поговорить, но натолкнулась на
         такую стену решимости, отчуждения, обиды, что поняла - разговор
         не нужен.  Пришлось помогать  увольняться  - без отработки... Все
         что можно было,  из вещей,  Мария  отнесла  в комиссионку. Пыта-
         лась  распродать  и  всё  остальное.  Однажды  была  на свидании с
         Костей. Он сказал, что постарается  подослать записку  и намекнул
         на что-то спрятанное:  хотел, видимо, чтоб  перепрятала. Через нес-
         колько дней  и вправду  пришел мужичек  с запиской:  кланялся всё
         да шаркал - и ловко так, смешно - будто услужливый лакей.
            В коммунальных дворах туалеты стоят на отшибах, у самых даль-
         них заборов. Обычно это  покосившиеся  конурки. Так  вот, между
         этими  конурками  и самым  последним  забором, как правило, есть
         узенький, заросший бурьяном, не тронутый - ни кошками, ни людь-
         ми, лаз. Туда-то Костя  и забросил  то, о чем хлопотал - это был на-
         ган - милицейский! А в записке он просил, чтоб  Мария, при встре-
         че с Петром,  сказала  буквально  следующее:  "Всё  дело  за  нашей
         уборной"... и больше ничего - только так - слово в слово!
            После этой записки  и наступил  решительный перелом - пришло
         время  принять самое  важное решение: вся жизнь теперь зависела
         от того, как она поступит! Разумеется, сначала  она дала волю сво-
         им домыслам и очень быстро поняла, что за уборной  есть, что ис-
         кать. Ну а когда нашла оружие - вообразите!  Если  эта штука попа-
         дет  к следователю - Костя  пропал! Навсегда! Сгинул!  Растворил-
         ся! Всё - нет его больше! И нет больше тех мучений, которые он ей
         причиняет. А если скрыть: если послушаться его и помочь ему вы-
         путаться... Да он же скрутит ее! Она станет просто соучастницей...
         Это невозможно - невыносимо, наконец!.. Будь он  проклят! Будь
         он тысячу раз проклят! За эту изломанную, изуродованную жизнь
         пусть  отвечает теперь - эта сволочь!  Вот только,  как бы этот му-
         жик, а еще пуще Петр, до глотки  до ее не добрались!  Теперь все-
         го  надобно бояться!
            Но она все же - решила:  записку сжечь, а про оружие - под боль-
         шим секретом - рассказать всё участковому. А Петру, мужику тому
         и  Косте - в случае чего - говорить, что наган, видимо, нашли паца-
         ны... Вот на такое  решение  склонило  Марию - отчаянное ее поло-
         жение.  А тут еще  театр  собирался  на гастроли!  Не было больше
         времени оглядываться:  всё нужно было решать  прямо теперь. Ис-
         пытания стали неизбежными.

            Служебный вход надежно охранял ворчливый, очень бдительный
         вахтер:  "Ни-зна-ю, гражда-ночка, ни-зна-ю... Так  и  каждый  может
         пройти!  А если  пожар  случится?  Спросят - кого ты пускал? Что я
         скажу?..Какая Рогнина? Низнаю я - что паспорт! Зачем мне ваш пас-
         порт?.. Вон, попросите кого-нибудь, пусть позовут вам кого нужно.
         А я пустить не могу!"
            - Да кого я попрошу,- растерянно вопрошала Мария.
            - А я низнаю, кого вы попросите! А пустить вас не могу.
         Но в суетливой театральной проходной, перед гастролями, да еще
         в одиннадцать часов утра, оказалось множество  приветливых, от-
         зывчивых, интеллигентных людей:
            - А кого вам нужно? Либара?..
            - Стаса, что ли, спрашивают?.. Здра-ась-те!.. При-вет-ствую  вас!..
         Здрав-ствуй-те!..
            - Вообще-то Стас был сегодня... Привет!
            - А вы ему  кто будете, если не секрет?.. Добрый день!.. Здравст-
         вуйте!.. Ладно, ладно, можете не отвечать! Позову, ко-не-чно...тем
         более - я туда иду.
            - Люськ! Там Стаса не видно - Либара! Кликни его!
            "Вот и имя узнала, - не без  радости  подумала  Мария, - Надо же
         какие люди приятные!"
            - Боже мой, Машенька, это вы! Я вас пом-ню прекрасно... Очень
         рад вам, - и Машенькина рука  моментально оказалась  у влажных,
         моложавых губ очаровательного Стасика, - Что вы? Где вы?.. Как
         вы? Как вы сюда забрели? - Удивления его были так искренны,так
         располагали, что Машенька  подумала, - "Не отходила бы от таких
         мужиков! Как же я его сразу не разглядела?"
            - Слушайте, да мы  сейчас  с вами  кутнём!.. Ей богу! У меня есть
         целая трёшка, идемте немедленно в буфет! Вы когда-нибудь пробо-
         вали наши бутерброды?..Шутите!.. Вы никогда  не пробовали наши
         бутерброды?..Да вы что-о?!  Немедленно  это сделаем!.. Ни  в коем
         случае не откладывайте...что вы, шутите этим, что ли!
           Буфетчица, как  ни странно,  выглядела совсем  не сонной  и даже
         пыталась любезничать: обслуживала бойко, деловито, дружелюбно.
         но! Пожалуй, даже подчеркнуто дружелюбно! Лимонад шипел, как
         шампанское  и - удивительно,  но от него стала  кружиться  голова.
         Бутерброды  были  чуть ли  не  из  салями:  действительно, совсем
         немалое удовольствие.
            - Ну, вы чувствуете? Нет - нет, вы скажите мне, вы действительно
         чувствуете, а?  А что я вам говорил,- и он поглаживал  руку  Марии
         как-то очень дружески, очень нежно.
            - Вы прелесть! Ну какая  вы прелесть, честное слово! Это же бог
         послал вас, - продолжал он  без умолку  сыпать  лестью  и оконча-
         тельно, надо сказать,обворожил Марию. Ей стало так легко с ним:
         пропали  все  страхи.  Смущение, стыд, сомнения - всё рассеялось
         в упоительном тумане какого-то легкого, светского шарма.
            - Мне посоветоваться  нужно  с вами, - кокетливо сворачивая гу-
         бы трубочкой  и часто хлопая  ресницами, пролепетала именуемая
         Машенькой.
            - Весь! Весь - внимание! К вашим  услугам - весь!  Располагайте,
         сколько угодно.
            - Но мне, как-то неудобно...
            - Как, со мной неудобно!  Шутите!  Быть этого не может!
            - Нет, действительно, с вами  мне очень удобно, - и она сама уже
         поглаживала его руки,- Серьезно...У меня вопрос такой, знаете, не
         скромный: даже не знаю, как начать!
            - У-у, понима-аю!.. Тогда, знаете, что мы с вами сделаем: мы так
         сделаем - сейчас я сбегаю в гримерку, прихвачу десяточку... и мы
         с вами ринемся в загул! Хватим, знаете ли, коньячку,  как следует,
         и вы мне всё расскажете - идет!
            - Идет! Только не надо бегать в гримерную,  у меня с собой есть
         деньги,- и она торопливо полезла в сумочку.
            - Ну зачем же?  Ну зачем  вы  меня  обижаете! Я мигом - мне все
         равно на минуточку  нужно!..
            - Ну, хорошо, по делам  вы  сходите - а денег, пожалуйста, не за-
         нимайте, я вас очень прошу. У меня вот займите, ладно!  Вот - вот
         вам десятка, а!  Ну пожалуйста, ну я  прошу вас,- и все хватаясь за
         руку  Стасика, она продолжала поглаживать ее.
            Когда же  была выпита  бутылка коньяка, Стасик стал ей казать-
         ся другом детства: она охотно  позволяла ему целовать себя в ще-
         ки, в шею, плечи, не говоря о руках. Болтала уже обо всем и не за-
         думываясь. Но одна мысль была у нее  постоянно  трезва, что на-
         зывается, начеку: мысль о деле...о тайне... о той игре, которую не-
         когда благословил сам дьявол!
            - Машенька, ты умница! Ты все понимаешь правильно!
            - Ты тоже умница - все правильно понял!
            - Точно?
            - Точно!
            - Молодец?!
            - Молодец!
            - Все в порядке! Тогда все в порядке...
            - Слушай, а помнишь, ты рассказывал про спор, помнишь?
            - Какой спор?
            - Ну вот... как ты на спор - по вагонам ходил...
            - А-а!.. Ты-ы, классная история! Щас я расскажу...
            - Да ты уже рассказывал!
            - Когда? А-а, тогда - с Костей! Ты мне запомнилась! Только, зна-
         ешь, ты мне тогда такой  мигерой  показалась! Не, не в смысле, там
         - внешне.  Наоборот - внешне, как раз, всё класс - точно! А так, зна-
         ешь... ты не обижайся, ладно...
            - Да, ничего!  Ты мне тоже тогда  не понравился - вот что значит -
         муж рядом, а?
            - А-га-а!..
            - Слушай, Стас! Короче: одна моя подружка тоже поспорила так.
            - Как?  Что  будет  побираться?  Во мо-ло-дец!  А кто такая - из на-
         ших?
            - Да нет, это  моя  подружка!.. Понимаешь,  я ей  рассказала, а она
         не  поверила... Вернее, ей  так  понравилось!  Вобщем, она  спорила,
         спорила... а потом взяла и поспорила...так же, как ты, понимаешь!
            - Вот умница! А кто такая? Ты, интересная женщина!
            - Ну, вобщем, это я была...
            - Как ты?! Да ты что! Брось!.. Зачем тебе - ты такая женщина...как
         ты будешь?.. Ты что-о...
            - Здрасьте!  Если подружка, то умница! А если я - "Да ты что-о!"
            - Ты, ну ты пойми меня правильно... Да зачем тебе?..
            - Но ведь на спор же!
            - Да какой спор?.. На что ты спорила?!..
            - Ну, допустим, на американку...А чего ты скис? Не хочешь, не на-
         до... я сама  как-нибудь - смущение в эту минуту, конечно, пробежа-
         ло по лицу Марии,  но азарт  игры  был  так  велик, что она  легко с
         ним  справилась. Вообще, ей  казалось, что она  теперь справится с
         чем угодно.
            - Чего не хочешь? Не понял я...
            - Ну, подучить меня немного.
            - Как подучить? Машенька! Актёрскому мастерству? Ты думаешь,
         этому  можно подучить? Ма-шень-ка... даже с хорошими  данными,
         всё равно нужна, в сущности, полная школа!
            - А у меня нету данных?
            - Ну почему... данные есть!.. Нет, серьезно - данные  у всех, в об-
         щем-то есть, просто не у всех развиты.
            - Ну подучи хоть немножко...
            - Ну конечно, Машенька, о чём речь! Займемся!..Только, ты ведь
         работаешь?
            Представь себе, уволилась!
            - Класс!..Слушай, а пошли к нам!.. Слушай, едем с нами на гастро-
         ли, ма-ать!  Я тебя устрою:  у нас костюмерша  в декрет  уходит, по-
         нимаешь, ды-ра. Тебя с руками возьмут! Да еще по протекции!..
            - Я на долго не смогу,  у меня ведь Ритуля.  Разве что на пару не-
         дель... дней на двадцать... Один раз я ее няньке оставляла... А куда
         едете?
            - Во Львов, мать!  Сказка,  а не  поездка!  На двадцать дней  тоже
         можно - вполне! Уволишься и свалишь!  Это я тебе всё устрою... И
         на счет денег не боись:  я тебя с Люськой сведу - отвезешь ей деся-
         ток джинс  и вся поездка  окупится с лихвой - еще наваришься руб-
         лей на двести!
            - Как это?..
            - А так :  тебе Люська там, во Львове, даст штук десять штанов и
         адресочек. Ты, как  домой  приедешь, принесешь  всё по этому ад-
         ресу. А через несколько дней там же  получишь  денежку:  из полу-
         тора, скажем, тысяч - триста  рублей  твои - остальное  Люське  во
         Львов отошлешь! Тебе  на двадцать-то  дней - на казенное жилье и
         белье - сотни рублей за глаза хватит!.. Вот и  выходит, что навари-
         шься рублей на двести. Поняла?! Ну что - идёт?!
            - И-дё-от!.. Ну, Стаська, с тобой не соскучишься!

            Так всё и сделали. Кутнула Мария  не на шутку:  Львов, гастроли,
         рестораны - так вскружили ей голову,  что хоть в омут теперь - всё
         по колено.Деньги получила, как в аптеке, и положенное тут же ото-
         слала Люське - для новой  партии  штанов, скорее всего: Марию-то
         в тонкости  никто не посвящал, а просили только сделать - от и до!
         Да так даже и лучше - спокойнее: мало ли с чем всё это связано.
            Наступила жара. Трудовая  книжка  оставалась на совести Стаса,
         но Мария  не собиралась устраиваться на работу. Ей казалось, что
         эти  двадцать дней - уроки у Стаса, общение с актерами и постоян-
         ное присутствие за кулисами - дали ей не  только школу - институт
         актерского мастерства!.. Уж  теперь-то  она  просто обязана  стать
         "погорелицей"!
            И вот однажды утром, перемазав сажей лицо и руки, связав узе-
         лок  с  барахлом, она  разбудила  Ритулю  и  начала  ей  бессвязно
         врать, что маму хотят принять в театр на работу - артисткой, и что
         Риточку тоже хотят сделать артисткой  и в кино снимать и прочее.
         Теперь вот им нужно много репетировать: и сегодня  они должны
         репетировать нищих, у которых сгорел домик и всё-всё-всё! И что
         Риточка  умница, и  она маму  не подведёт, что она  поможет маме
         обязательно...
           И такая жалось в эти минуты зародилась  к самой себе  и конечно
         же  к дочери - к тому, что должно было делаться  в душе у ребенка
         - так извела себя Мария  муками совести, отчаянья, боли - что вой-
         дя на другом конце города в незнакомый горбатый дворик, она на-
         чала стенать, исступленно надрывая душу, и - почти не играя...Она
         впадала  в настоящее  рыдание,  причитая раз за разом  всё более и
         более  убедительную  историю  пожара... Окостеневшая  от испуга
         Ритуля, широко раскрыв глазки и прерывисто дыша, изредка тоже
         впадала  в истерику, испытывая  не столько  отчаянную  жалость к
         рыдающей матери, сколько отчуждение, одиночество и, если угод-
         но, даже вражду.  Мария чувствовала, что происходит что-то непо-
         правимое,  но не было  пути  назад!  Это было  похоже на падение:
         безвозвратное, окончательное...
           Слезы и настойчивые причитания превратились в своеобразную
         манию - становились механическими.  Вскоре стали выносить по-
         даяния. Когда ей протягивали еду или вещи, Мария отрицательно
         покачивала головой и, к удивлению ее, приём этот почти безотка-
         зно начал  срабатывать:  вещи  удавалось не брать, их просто уно-
         сили. Уже к обеду набиралось пятьдесят с лишним  рублей: в шес-
         ти дворах: почти по часу в каждом - таков был  первый  "рабочий
         день" новоявленной  нищенки. Доход  не  ахти  какой,  но  всё же,
         посчитав  дома,  простейшим  способом,  возможные  дивиденды,
         Мария  впервые  почувствовала  уверенность. Теперь  она  вполне
         может  обойтись  без Ритки: опробована  собственная, так сказать,
         шкура - ничего, не так уж страшно! Ведь если за раз - по пятьдесят
         рублей: а без Ритки можно и две такие смены отпахать - это по сто
         рублей - за день!  За сто дней - десять тысяч можно собрать!.. Это
         победа!.. Пусть даже маленькая, но - победа!


                Глава  4.  ПРОПОВЕДНИК

            Сентябрь боролся  с адским  зноем лета, как  безоружный гладиа-
         тор, как Кирена, прогоняя в пустыню свирепого Льва - настойчиво,
         шаг за шагом,  оттеснял он  пылающий  август  в глубины  песков и
         нагорий - на  южную сторону Мира - туда - в мистический  Индоки-
         тай,  в океан! - за таинственную грань  экватора,  в иное полушарие!
         Город оживал: в ночь уже являлась прелестная любовница прохлада,
         обманывая  шелестом листвы,  как миражом, дразня уставших горо-
         жан слепыми  призраками  капель. Сентябрь боролся с летом и в по-
         ту, в пыли, в агонии этой борьбы, рождалась удивительная, бесконе-
         чная азиатская осень. Теперь уже  до самого декабря будет царство-
         вать - томление бабьего лета...
                  Кирена - одна из жен Аполлона: при встрече с женихом,
                безоружная боролась со львом.  По Зодиаку -
                сентябрь - Дева, а август - Лев.
       

            Вернувшийся с гастролей театр,  встретил  Марию известным хо-
         лодком: трудовую книжку - буквально бросили в лицо!  Актеры во-
         ротили носы - дезертирша. Только  Люська  и Стас оставались все
         так же  любезны, беспечны, веселы  и нахальны. С  Люськой  даже
         завязалось  что-то  вроде  дружбы. У Стаса же оказалось слишком
         широкое сердце:  Мария не имела  ни малейших шансов занять там
         достойный уголок - бабник, он и есть - бабник, что с него взять.
            А вот Люська - была  не только  небезопасной, но и  неуловимой.
         Однако, несколько  вечеров  в сентябре  Мария с ней все-таки про-
         вела - в ресторанах!  Однажды  Люська  предложила: "Слушай, хо-
         чешь я тебя с гениальным мужиком познакомлю? Он, конечно, не-
         много "того"- но гении все такие!" От нечего делать, Мария  согла-
         силась: "Гений, так гений! На безрыбье и рак рыба."
            И вот стоит перед ними полноватый мужик, чуть ли не в трусах, с
         округлой  греческой  бородкой, черной в седину, лысоватый и, по-
         хоже, кавказского происхождения.
            - Привет, - повизгивает Люська, - Это моя подружка Машенька!
            - Здрасте...Извиняюсь...Здрасте!.. Одну минуточку, я только наки-
         ну что-нибудь,.. извиняюсь!
            - Извиняйся, извиняйся, - иронизирует Люська, - Что тебе еще ос-
         тается!..
            - Остается найти рубашку, бриджи уже на мне.
            - Да ладно, рубашку можешь не одевать!
            - Ну зачем же - не так уж и жарко... Машенька, значит? Машенька!
         То есть - Мария!.. Красиво! У меня еще нет таких знакомых.
            - Она и сама у нас красивая, скажи!
            - Очень! Очень приятно... Располагайтесь поудобнее...
            - Вот, хочет познакомиться с гением!  А где мы, кроме тебя, гени-
         ев найдем?
            - Это точно!  Кроме меня здесь гениев нет!  А зачем же вам гений,
         Машенька? Что в них хорошего?
            - Знания, - не растерялась  Мария, с интересом разглядывая валь-
         яжного мужика, с чашками, чайником, сахарницей  и прочей посу-
         дой беспрестанно снующего, то на веранду, то обратно - стараясь,
         видимо, быть максимально вежливым, гостеприимным хозяином.
            - О-о, как вы дельно отвечаете! Редкая женщина ищет у филосо-
         фа - знаний...
            - А вы философ?
            - А что, не похож?
            - Похожи...
            - Каких же знаний вам хочется?
            - Как стать счастливой, например?
            - Всего-то? - Аслан  расплылся  в  самодовольной  улыбке,- Дос-
         той-ный вопрос. Но ответить я могу довольно просто: счастливым
         становится только тот,  кто умеет  вылезать из рутины, и счастлив
         он бывает только тогда, когда вылезает из нее... вот и всё!
            - А как это можно делать?..
            - А-а-а, вот этот вопрос уже потруднее! Ну да бог с вами, я попро-
         бую  объяснить, а вы - попробуйте  вникнуть. Только  страсть,  Ма-
         шенька, способна  вытащить  душу  из рутины!.. Я знаю только три
         вида страсти. Хочу заметить, что знаю я  не всё. Так вот, по-моему,
         существует  три  вида  страсти:  материальная, духовная  и светская
         - то есть: стяжательство, постоянное  стремление  к истине и - пос-
         тоянный  поиск удовольствий - разврат, одним словом! К счастью,
         на мой взгляд,  ведет только  стремление  к истине - духовная стра-
         сть!  Потому  что  стяжательство  и  разврат - болезненные,  нездо-
         ровые  страсти  и рано или поздно они образуют нечто вроде гры-
         жи  в  душе  человека - злокачественную  опухоль,  гипертрофиро-
         ванное развитие одной из сторон, причем - темных сторон - души.
            - Как вы интересно рассказываете!
            - Вам действительно интересно?
            - Ко-неч-но...
            - Вы знаете, Машенька, это все не так уж  голословно:  существу-
         ет  изумительная  теория  Ганса Селье,  подтверждающая  мои рас-
         суждения  хотя бы тем, что выводит  именно три - довольно отчет-
         ливых, взаимоисключающих и, в то же время, дополняющих  друг
         друга - смысла жизни!..
            - Как это? Столько лет  все  гадают - в чем  смысл жизни, а у вас
         их целых три?! - Мария  уже готова была  рассмеяться,  но неожи-
         данно серьезным тоном прервала ее Люська:
            - Давай, давай, Асланчик - объясняй!
            - Эта теория называется "Теорией стрессов  и адаптаций" и суть
         ее в том, что в ней - причиной всех стрессов объявлено несоотве-
         тствие между принципами - индивида  и среды:  то есть, если  ваш
         принцип отрицается - вам становится очень плохо...Адаптируется,
         или, проще говоря, приспосабливается человек, в сущности, толь-
         ко тремя видами функций - это конформизм, нонконформизм и со-
         зидание! То есть, либо он отказывается от принципов и скатывает-
         ся к беспринципности - конформизму, либо отказывается от своей
         жизни - как бы, по частям - медленное самоубийство - нонконфор-
         мизм - включающий  преступность, наркоманию, алкоголизм и, на-
         конец, просто  курение, истерики и прочие неврозы... Либо пытает-
         ся созидать среду, в соответствии со своими  принципами... Иные,
         знаете ли, целые революции устраивают. Так вот, нельзя  спросить
         человека, зачем он родился, потому что не он родился, а его роди-
         ли! Но можно спросить, зачем он живет? И вот тут становится оче-
         видным, что конформист, например, живет чтобы пожить: всё себе
         во благо!  А нонконформист - чтобы  сдохнуть - всё себе во вред!..
         Созидатель же  пытается  жить  по принципу всё - среде во благо!..
         Понимаете - уж очень  очевидны  эти три  смысла жизни - пожить,
         сдохнуть  и творить - созидать!.. Ну, а что  касается  счастья - то -
         конформист  ведь  становится  ненасытным... И потом,  вы знаете,
         когда  у вас не остается принципов, их место занимает сумасброд-
         ство - псевдопринципы! Уверяю вас,  у  конформистов принципиа-
         льным становится любой пустяк: тапочки, или тарелки! Попробуй-
         те убрать их, и ему станет плохо с сердцем! Да-а!  Про нонконфор-
         миста, сами понимаете, и говорить нечего: кончают плохо! Остает-
         ся  только созидание,  то есть - культура! Заметьте, если  археолог
         находит  предметы быта:  оружие, станки - он называет это - куль-
         турным слоем: история, говоря о горшках, говорит - культура!..
            Аслан видимо добрался до своей любимой темы, так как уже не
         останавливался.  Конкурировать  с ним - сказать что-нибудь, или
         хотя бы вставить, было трудно. Собеседницам оставалось только
         добросовестно слушать. Всё это продолжалось чуть ли не час, но
         перенесли его девочки довольно стойко. Тем более, что пили чай,
         говорили  об искусстве, переглядывались, приглядывались, даже
         трепали анекдоты. Словом, весьма приятное знакомство. Машень-
         ке было предложено заходить  не стесняясь. Люська хоть и пыта-
         лась вести себя  развязно:  пошло хохмила, лезла к Аслану с неж-
         ностями и прочее- всё же была немного скована какой-то неведо-
         мой силой, таившейся в этом простом, добродушном человеке.
            Разузнав об Аслане Гаджиеве как можно больше: что он одинок
         и нигде не работает, что к нему  шляется масса народу и принима-
         ет он одинаково всех, что даже ночью приходили к нему незнако-
         мые за советом и были приняты и обогреты, и так далее...- Мария
         до того распалила свой  интерес к нему, что связала с ним кое-ка-
         кие  надежды.  Однажды  кто-то  сказал ей, что он  каждый вечер
         ходит, часам к шести, в соседнюю булочную - за свежим  хлебом:
         и потому как прийти к нему сама она стеснялась, то решила встре-
         титься  с ним "случайно" у самого дома, чтобы  он сам  ее пригла-
         сил. Так, купив однажды бутылку коньяка, отпив из нее рюмочку,
         для храбрости,  Мария сунула гостинец в модный фирменный па-
         кет и отправилась испытывать судьбу.
           - Да, я не работаю! Но не потому, что не хочу созидать,- рассуж-
         дал Аслан по дороге, когда встретив Марию  возле дома, букваль-
         но за локоть тащил ее сперва в магазин, а потом к себе в гости:
           - Я пытался работать всюду, где только мог устроиться: активно,
         честно  пытался  работать.  Но - созидать при этом, мне не  удава-
         лось. Тут, знаете ли, есть один  парадокс:  каким-то  немыслимым
         образом у нас утвердился порядок, при котором всякая инициати-
         ва стала нести  в себе опасность - разрушения этого  порядка! Со-
         зидать можно только в рамках этого порядка - сможешь, давай! А
         что касается личности - всё это вредно и  подлежит  разрушению!
         Вы понимаете? Я поминутно был вынужден разрушать себя, и всё
         равно - я всюду мешал!.. Выход был только один - как можно ско-
         рее превратить  себя  в ноль - абсолютный!..  Я не мог на это пой-
         ти! Это чудовищно! Я не  умаляю  значения  простых тружеников,
         упаси меня бог!  Но, скажем, теорема  Пифагора принесла челове-
         честву астрономическую выгоду - в рублях, в продуктах, в соору-
         жениях - это просто миллионы сытых и богатых человеческих су-
         деб!.. Вы понимаете, все дело в том, что именно духовное созида-
         ние - есть атрибут,  главное  свойство человека.  А наше общество
         почему-то сковало духовную жизнь личности, всё внимание обра-
         тив к идее - к политической  функции. Мы скованы политической
         задачей  и не можем позволить никакой свободы духа... Мы пост-
         роили новый вид общества по принципу политической олигархии!
         Вот,скажем, капитализм я считаю промышленной олигархией, фе-
         одализм - финансовой,  рабовладение - родовой... Понимаете? Го-
         сударство не может не иметь олигархии: это его структурное свой-
         ство! Другое дело, что виды олигархии - развиваются и, рано или
         поздно, наступит эра  культурных - интеллектуальных олигархий!
         Сколько можно быть на поводу у невежества? Ведь так! Абсолют-
         но во все времена  человечество борется с невежеством и именно
         это противостояние  следует считать - главным - диалектическим,
         если угодно. Представляете - человечество противостоит  Истине
         - и по закону диалектики превратится  в нее - в Истину!.. Красиво,
         правда? А ведь у него просто  нет другой дороги!..
            - Послушайте, Аслан, давайте выпьем, - не без  смущения  пред-
         ложила Мария, когда устроившись в кресле хозяин, погруженный
         в океан  рассуждений, намеревался, видимо, начать новую тему, -
         Вы вообще-то пьете?..
            - Вообще-то, да! Что ж, давайте сообразим что-нибудь.
            - Нет, серьезно, даже  соображать не надо... у меня, вон, в пакете
         есть бутылочка  коньяка.  Я, кстати, специально купила... а когда к
         вам  собираться стала, глотнула даже...для храбрости... трусила...
            - Как ко мне собираться? Вы что, подкарауливали меня у магази-
         на, когда я за хлебом выйду?..
            - Да... Я не хотела, но теперь вижу,  что лучше  сказать вам:  ведь
         правда? Вы такой человек, от которого лучше ничего не скрывать.
            - Вот уж не знаю, в чем вы правы, а в чем...
            - Я знаю! Так выпьем?
            - Прекрасно! Сейчас я сделаю  кофе  и  раздобуду конфеты, а по-
         везет, так и лимон... А может соленых огурчиков, а... пойдет - нет?
            - Очень даже пойдет!  Давайте,  я вам  помогу!.. Что  нужно  сде-
         лать, говорите!
            Стали  накрывать "на стол". Получалось довольно весело: потол-
         кались, посмеялись - поконтачили, одним словом.
            - Слушайте, а если к вам кто-нибудь притащится? К вам, говорят,
         паломники толпами ходят?
            - А вам обо мне говорят?
            - А я спрашивала!
            И они испытующе посмотрели друг другу в глаза.
            - Давайте закроемся, - предложил  Аслан,  развеселившись,- Зап-
          рем двери и паломникам придется убираться восвояси.
            Предложение очень обрадовало Марию:
            - Вот это дело! Какая вы прелесть! Я и не ожидала от вас. Я про-
         сто не уйду теперь, честное слово - я остаюсь с вами жить!
            - И правильно сделаете!
            - Вы серьезно?
            - Очень!
            - Всё! Я остаюсь ночевать! И попробуйте только меня выгнать.

            Поглаживая утром обнаженного Аслана, Мария нашептывала:
            - Какой ты гладенький, кругленький, лысенький,.. как грек!
            - Почему грек?
            - А ты такой  полненький, лысенький, с черной  бородкой, фило-
         соф. Слушай, а почему ты не женишься?
            - Я женюсь, Машенька, обязательно. Я всё время женюсь.
            - Нет, ну серьезно?
            - Это очень серьезно - я убежденный демиург!
            - Это холостяк, что ли?
            - Нет, Машенька, наоборот! Вообще-то демиурги - боги, развитые
         всесторонне, что ли... А  я  имею  в виду  полноценного - двойного
         человека - этакую  сросшуюся  пару  влюбленных,  умеющих  в со-
         вершенстве  дополнять  друг друга - душами сросшимися, как дво-
         йная, скажем, черешня,  или огурец... То есть - демиург - супермен,
         одним словом! Понимаешь, одинокий человек, по существу, не пол-
         ноценен! Как инвалид  на костылях, он должен опираться  на искус-
         ственные опоры,  а не на то, что дано  ему  природой. Цивилизация
         пришла  к семье  не случайно!  Промискуитет - то есть беспорядоч-
         ная связь - не может,  не в состоянии  привести  к цивилизации. Ну-
         жно же  воспитывать потомство - умное, культурное - для этого ус-
         тои  нужны, постоянство... любовь! А случайные связи даже живо-
         тных  не всех  устраивают:  многие семьями живут. Нет, Машенька,
         я обязательно женюсь. Я всегда  женюсь - в том смысле,  что всег-
         да ищу, строю свое  семейное  счастье!  Надо ведь не только найти
         свою  вторую  половину,  надо  научиться  чувствовать друг друга,
         питать  друг друга  своей  энергией, знаниями, соками... черт знает
         чем! Вот, к примеру, мозг человеческий состоит из двух, в принци-
         пе,  разных полушарий:  правое  ведает  чувственным восприятием,
         а левое - умственным. Точно так же  должно быть  в семье: тем бо-
         лее, что у мужчин мозг предрасположен  к леворежимной - логиче-
         ской функции, а у женщин  психика развита лучше.  Ведь одних то-
         лько запахов  вы различаете  в три раза больше,  чем мы... Сам бог
         нам велел - сама природа велит - срастаться!
            - Идеалист ты проклятый!  Как это можно сделать? Как мне, нап-
         ример, из тебя - свою вторую половину сделать? Ты вон  какой ог-
         ромный - гора целая! Грек! Великан! Философ! Или, допустим, ты
         - ну как ты меня можешь сделать своей второй половиной?
            - Это не легкий, но это единственный путь к счастью: другого-то
         нет!.. Я,  может, и вправду  тебе не по зубам:  уж очень тяжел  мой
         путь.Но если бы я делал из тебя свою  вторую половину, а мне бы
         хотелось этого - поверь мне:  то тебе  пришлось бы очень непрос-
         то: нужно, Машенька, подниматься на вершины культуры, страсти,
         истины! Это, пожалуй, можно сравнить с восхождением на Голго-
         фу:  восхождение мучительное  и возвышенное, часто неблагодар-
         ное, унижающее, даже уничтожающее,но восхождение к счастью!
         Ты знаешь,однажды я отчетливо уловил суть- великую суть борь-
         бы с ветряными мельницами:  на лопастях  нет места  ни малейше-
         му шансу на победу! И вдруг радостное восклицание хитроумного
         Дон Кихота: "А-а, ты заскри-пел!" Ты понимаешь, он нашел место
         восторгу! Мельница ведь на самом деле  начинает скрипеть - уста-
         ёт! Сдаётся! Тебе это, конечно, трудно... трудно понять...
            - Ладно, мне собираться  пора, Дон Кихот! Дай, поцелую послед-
         ний раз и побегу...Дней через пять заскочу к тебе, если не против.
            Все  эти  дни  Мария, конечно же, думала о нем... Как-то встрети-
         лась с Люской и спросила:
            - А как он нигде не работает? Его же привлекут - за тунеядство!
            - Да ты что! - резанула Люська, - Он же чокнутый... у него вторая
         группа! Он на учете стоит - в психушке.

            На следующий  визит  Мария  уже шла с особой,  меркантильной,
         можно сказать, целью:  "Не знаю,  насколько  он чокнутый, а  умен
         настолько, что поучиться  кое-чему  у него  не грех".  Интересовал
         ее  вопрос  самый, что ни на есть, насущный - можно ли  человеку
         разбогатеть, если он очень этого захочет?
            - Слушай, а как  человеку  разбогатеть, если ему, ну, позарез  это
         нужно?! Это возможно вообще?
            - Богатеют же.
            - Ну, а как? Как можно заработать - миллион?
            - Заработать, пожалуй, нельзя. Тут нужно присвоить!
            - Как это? Украсть? Ограбить?..
            - Ни украсть, ни ограбить на такую сумму не удастся!
            - Тогда как же?
            - А тебе-то зачем это знать?
            - Мне интересно: ты на все вопросы можешь ответить или нет?
            - На все, Машенька, на все.
            - Ну, расскажи, пожалуйста... Ну я тебя прошу.
            - Хорошо... В общих чертах тебя устроит?
            - А подробней ты тоже знаешь?
            - Знаю, Машенька, зна-ю...
            - Ну хорошо, давай сначала в общих.
            - Эх, Маша, Маша...Ну ладно, слушай: давай мы назовем с тобой
         деньги - жизненной  энергией,  а капитал - концентрацией жизнен-
         ной энергии - договорились? Так вот, эта энергия имеет свойство
         концентрироваться!.. Образно я бы назвал это - свойством ртути...
         В простонародье говорят: деньги  к деньгам идут, слышала, поди!
         Действительно - словно ртутные шарики, крохи этой энергии лип-
         нут к более крупным концентрациям! Здесь есть парадокс:  не Ро-
         тшильд  владеет  капиталом, а капитал  Ротшильдом!  Плоть смер-
         тна! Капитал от нее не очень-то зависит: у него свои законы! И он
         диктует их людям, попавшим  в поле его влияния. И более всего -
         своим  хозяевам. Концентрация жизненных средств  первична!  А
         функционеры ее - вторичны.  Если руководит капиталом  не очень
         умный человек - обязательно возникнет  интрига  и  хозяином ста-
         нет - подходящий!.. Множество людей  принимает  участие в обес-
         печении  устойчивости, жизнеспособности концентраций, именуе-
         мых  капиталом! Этими людьми незримо правит  все тот же закон
         ртути - или концентрация раздробится и потечет в другие монопо-
         лии, или свергнет  власть дурака  и  начнет благополучно жиреть -
         вот такие там пироги! Если кто-то пожелает концентрировать жиз-
         ненную  энергию, он  будет вынужден  вползать  в целую систему
         функций, которые в принципе, у нас считаются правонарушением!
         Наше общество, невзирая на свои лозунги, все равно было вынуж-
         дено создавать такую систему - в виде  коррупции! Концентрацию
         ведь нужно  пополнять, защищать  и так далее... а делается это ор-
         ганизованной  системой безнаказанности!  Иначе невозможно! Че-
         ловек, собравший  первые основы  капитала, сразу  начинает нуж-
         даться в коррумпированных связях, а для этого нужно приближа-
         ться к политическим правам, которые у нас чудовищно ограниче-
         ны, так как являются прерогативой правящих кругов... Во, как...
            - Да-а, наворотил. Выходит,  для того  чтоб  разбогатеть, нужно
         заниматься политикой?
            Аслан  взорвался  долгим, безудержным  смехом,  извинительно
         кивая головой. Наконец, утирая веселые слезы, пояснил:
            - Нет, Машенька, не совсем так. Я имел в виду, что миллионером
         можно стать лишь объединяясь с другими миллионерами...Ой, из-
         вини, пожалуйста... ну рассмешила!.. Ну извини...

            Бабье лето отступило лишь тогда,  когда к порогу подкрался но-
         вый год. Нагородив зеленые заборы, уже рисовали на них  всяких
         зайцев, веточки, конфеты... А за этими  заборами, высовывая ред-
         кие макушки,  ждали  своих будущих хозяев,  дурманящие всю ок-
         ругу своим запахом, хвойные деревца волшебного детства.
            У Аслана  часами сидели люди:  их было такое  множество  и та-
         кое  разнообразие, что Мария  просто терялась. Половина  из них
         считала себя  гениями. Они организовывали какие-то кружки, пос-
         тоянно спорили, играли в шахматы, причем  неделями - устраивая
         чуть ли не турнир. Они проводили собрания и Аслан читал им лек-
         ции. Кроме него, кстати, никому решающего слова, вроде, не дава-
         лось. А он охотно  рассуждал обо всем  и вообще, казалось, желал
         только этого: он без устали  готов был  проповедовать всем и каж-
         дому, вникать в любой вопрос чужой души - это было просто  его
         призванием... Но и это еще не всё:  у него оставались ночевать раз-
         ные девицы. Причем, также бесцеремонно, как когда-то Мария. Но,
         правда, если уж  его  удавалось заполучить, то  Марии  было  хоро-
         шо - даже лучше, чем прежде. Одним словом, непонятно было, что
         теперь делать?
            Обхаживая потихоньку Люсю, Мария наконец решилась на серь-
         езный разговор:
            - Люськ,  а  нельзя  мне  самой,  без  гастролей,  за  свой  счет во
         Львов смотаться?
            - Деньги же нужны, балда! И остановиться где!
            - Ну, допустим, я найду деньги... и где ночевать?
            - Да нет, для товара нужны деньги - много!
            - А раньше ты где брала?
            - Так это давали, специально! Если б свои были, знаешь, как мо-
         жно раскрутиться...
            - А сколько нужно своих?
            - Да хотя бы тыщенку.
            - И что тогда?
            - Ху-у,  да через месяц  можно две сделать! Особенно, если сво-
         бодна, как ты...
            - А если пять достану?
            Люся долго, испытующе смотрела на Марию:
            - За год можно сто накрутить.
            - Не может быть!.. Тысяч?! Сто тысяч!..
            - Запросто! Ты знаешь - деньги к деньгам как идут - ху-у-у !..
            И тут Мария подумала:"Ну вот и всё! Прощай, мой ненаглядный -
         надежда моя... милый мой - проповедник!"


                Глава  5.   МИЛЛИОН

           Двадцать пятого июля над Москвой витал торжественный и скор-
         бный дух поминок: пришла  вторая  годовщина смерти  Владимира
         Высоцкого. Три дня назад Мария получила телеграмму - в Москву
         собирался  приехать  ее друг Аслан  со своей  любимой поэтессой:
         блондинкой - которая,  чуть ли  не на четверть века,  была моложе
         его  и - командовала  им  безраздельно. Это по ее  инициативе они
         ехали  в столицу - возложить цветы  на Ваганьковском кладбище -
         именно  двадцать пятого июля.  В телеграмме было сказано, что в
         этот день, в одиннадцать утра Аслан  будет  на Тверском бульваре
         возлагать цветы к памятнику  Пушкина и ждать Марию, чтоб вмес-
         те потом -  почтить память Высоцкого.
            "Н-да... эта смерть всколыхнула в народе мощную волну призна-
         ния - особую волну, каких, пожалуй, еще не было.  Как это вышло,
         почему?  Интересно, что скажет  об этом Аслан.  Неужели  Высоц-
         кий  так велик? Странно даже... "Меня зовут к себе большие люди,
         чтоб я им пел "Охоту на волков" - мелькнуло вдруг  в памяти  Ма-
         рии, - Большие люди!.. Надо же!  Вряд ли  его звали - большие лю-
         ди,.. вряд ли!  Нужна им эта "Охота на волков"... А впрочем..."
            Тверской бульвар в одиннадцать утра играл дождем: бросая гор-
         сти капель на асфальт, бульварный парк  шумел  своей листвой, не
         позволяя  сомневаться в свежести своей, торжественности  и неот-
         разимой красоте.  Редкий прохожий осмелился иметь с собой зон-
         тик и ни один из тех,  кто  все-таки  имел,  не открывал его. Ирони-
         чески  склонившийся  бронзовый поэт,  казалось, наблюдает сцену
         у  подножья своего  и  улыбается,  когда  вдруг, брошенная, строй-
         ным,  как тростинка,  московским  школьником, краюха хлеба, бук-
         вально  налету  разрывается  осатанелой стаей  голубей. Даже дож-
         дик, при виде  такого  отчаянного скандала, начинает немного сер-
         диться  и, на  всякий случай, хлестко  барабанит  по листве и асфа-
         льту, пугая прохожих  и особенно, собравшихся сюда для всякого
         рода  встреч  и свиданий.  Хорошо, если  у вас  с собой прихвачен
         букет:можно прикрыть цветами макушку,сделав вид при этом, что
         вы  даже  рады освежить, припасенный  для любимого человека,
         дар природы.
           Аслан стоял  с тремя довольно скудными букетами  и именно так
         прикрывал свою, обширную уже плешь,  от весело  разбушевавше-
         гося  дождя.  Возлюбленная его  поэтесса, не очень разумеется до-
         вольная этим вынужденным свиданием, из маленькой женской мес-
         ти, решила непременно  пройтись по роскошному магазинному ря-
         ду Горьковского проспекта, оговорив для себя, правда, минут пять
         -десять не больше. Аслан  этим временем  с удовольствием вкушал
         столичные  ощущения  и  всё пытался  решить - какие  цветы  кому
         именно дарить  и возлагать. Букетов явно  не хватало: "Значит так -
         розы Пушкину, гвоздики Маше, а гладиолусы  Владимиру Семено-
         вичу... Вроде бы  в самый раз.  Вот только  гладиолусы  маловаты!
         И потом, совершенно необходим  букет для Ляли: когда ей даришь
         цветы - она  становится  счастливой - по крайней  мере,  на полдня.
         Нет-нет,  Ляленьке  цветы  нужно  купить обязательно!  Именно ку-
         пить - эти она  уже  видела". Тут  недалеко, где-то под аркой, через
         дворы можно пройти к базарчику, на котором Аслан  уже побывал.
         Там у одной старушки  гигантские  гладиолусы, багряно-красные -
         пятнадцать рублей просила - Аслан пожалел: " Для  Высоцкого по-
         жалел!"- с укором подумал он и решил сбегать на этот базар, пока
         не поздно.
           "Максима Горького"- без хитрости, без навыка, в неположенном
         месте не перейдешь! Но Аслан, считая себя  исключением, не раз-
         думывая бросился  куда глаза глядят, выискивать брешь в бешен-
         ном движении центра столицы. Как хищник, рвущийся  к добыче
         прямо сквозь бурелом, метался он раскачиваясь округлым своим
         телом, и всё больше и больше смещаясь вправо, туда, где в наряд-
         ном  доме  заманчиво зияла пасть  вожделенной арки. И вдруг, на
         обочине, которую он  торопился покинуть,  стал останавливаться,
         поджимая его прямо в коленки, лихой  вишнево-красный  жигуле-
         нок. Сидевшая за рулем  девица - роскошная, надо сказать, краса-
         вица, выпорхнула из машины и бросилась к нему, к Аслану! Осле-
         пительно сияющая, она мгновенно оказалась  перед ним  и, стара-
         ясь ухватить его за лацкан, извиняясь и тряся прекрасной гривой,
         она нежнейшим голосом заворковала прямо ему в лицо:
            - Ой, извините, простите, пожалуйста! Вы не Гаджиев случайно?
         Глаза Аслана сначала  широко раскрылись, а потом стали превра-
         щаться  в маслины, покрываясь  блеском  удовольствия. Он слов-
         но  опьянел на мгновение - никак не мог подобрать слова и, нако-
         нец, растерянно, чуть ли не пропел:
            - Да-а, это я-а-а,.. а вы кто-о?
            - А я Маргарита...
            - Ну да, конечно - Маргарита... Именно. Я должен был  догадать-
         ся - я же мастер!.. Вы что - хотите свести меня с ума?..
            - Не-ет,.. я хочу свезти вас к моей маме.
            У Аслана стал идиотски искривляться рот. Как он ни противился,
         а наступало отрезвление:
            - Боже мой,..так вы - Рита, Машенькина дочь?.. Боже мой, ка-кая
         прелесть,  ну надо же!.. Позвольте,.. но  сколько же  вам... тебе, то
         есть, лет?!
            - Уже пошел шестнадцатый.
            Она совсем не смущалась... и очень  взросло выглядела.  Ее мол-
         ниеносный  взгляд,  казалось,  просвечивает, стоящего  перед  ней,
         грузного мужчину,  о котором  приходилось слышать чудеса  и те-
         перь  вот, наконец, можно  лицезреть  своими  глазами. Манеры ее,
         улыбка, внешность, рассеянность, нежность, игра ее юности - пре-
         вращали всё вокруг в головокружение, в праздник, в карусель!
            - Ну идемте в машину! А где же ваша подружка? Едем?
            - Но позвольте...позволь, а как же ты за рулем? Ведь тебе только
         пятнадцать... как же?.. Как же вы?
            - А мне мать отличную  липу  сделала: спортудостоверение  и до-
         веренность - я отличная гонщица!
            - Ну да,  мать твоя не промах!.. Пар-дон!.. Вы знаете... ты знаешь,
         даже не найдусь, как к тебе обращаться: ужасно хочется говорить
         тебе Вы!..Ты не против?.. Ну какая вы прелесть, слушайте...
            - Так где же ваша дама?
            - Да, Риточка, да!  Вы правы, сейчас  ничего  важнее  моей дамы
         для  нас  не существует.  Вы вот что,  я вас прошу:  во-первых,  вот
         вам скромный  знак  моего  восторга - эти  крохотные гладиолусы
         будут вам очень к лицу, они хрупки, как вы!  Остальное пока тоже
         вам... умоляю вас,  побудьте здесь со всеми этими цветами и, если
         Ляля придет, попробуйте узнать ее и  успокоить. Я опишу вам: ши-
         рокие  глаза  на круглом, белом,  изумительном  лице,  копна волос
         соломенного цвета, походка шаткая, фигурка круглая, но стройная,
         сиреневое платье, сумочка чуть ли  не розового цвета  на ремешке,
         такая, знаете, через  плечико. Ладно? А я  на  пять минут - там есть
         один  букет, Высоцкому, огромный, красный!  И  для мамы вашей
         букетик нужно взять посвежее, договорились? Постойте здесь, а я
         сейчас прибегу... Ляля  вряд ли  подойдет за пять минут - она в ма-
         газинах: ее пять минут - вечность! А я подойду, как часы!
            - Ну конечно, идите!
            Теперь можно было идти по переходам. Образ юной Маргариты
         так  ангелом  и витал  над головой  Аслана. Даже безумная любовь,
         владевшая  уже год  его сердцем, не мешала  ему наслаждаться бо-
         жественным  нектаром  юности, совершенства,  красоты - земного,
         но бесконечного очарования.
            В одном  из двориков - на  втором этаже, из настежь раскрытого
         окна, украшенного цветами и портретом  Высоцкого,  раздавалось
         очень громкое: "Где твои семнадцать лет?"
            - Хорошо, - подумал Аслан, - Его день!  Любит его народ!
            Оббегав  цветочные  ряды,  Аслан  выторговал  подешевле букет
        крупных ромашек и гладиолусов. В пять минут, разумеется, не уло-
        жился и возвращался почти бегом.
           Рассерженная  прелестью  Маргариты, Ляля  стала капризничать
         до тех пор,  пока Аслан не выказал ей  безграничную преданность
         и нежность. Рита заметила суть этой сцены  и, надо сказать, пора-
         жена была немало:  скепсис московский даже эту  юную  душу су-
         мел  охладить  почти до омертвения. "Да, азиаты  в этом смысле -
         весьма интересный  народ" - решила она про себя, а вслух произ-
         несла: "Мы можем ехать! Мама приедет прямо туда"- и ослепите-
         льно  улыбнулась.

            Конной милиции  у Ваганьковского кладбища  не было, но фан-
         тастический  масштаб  происходящего там  паломничества,  прос-
         то ошеломлял. Даже  подъехать сколь-нибудь  близко  к бесконеч-
         но уходящей в улицу людской очереди, было невозможно. Машин
         скопилось сотни: все гудели! Одни старались въехать, другие вые-
         хать... Скверик был  полон  людей, не желавших уходить после ко-
         роткой процедуры возложения: милиция  не могла выпроваживать
         каждого  сколько-нибудь  далеко  и  все,  кто  прошел  сквозь  нее,
         могли  вернуться, по крайней мере, в сквер.  Впечатляло огромное
         множество  цветов,  создавших  удивительно  насыщенную  атмос-
         феру хотя бы запахов:  всё было  каким-то  хмельным  и  отчаянно
         торжественным.
            Рита высадила "молодых",  где пришлось и, объяснив, что сего-
         дня  была здесь уже  три раза, уехала звонить матери. Аслан с Ля-
         лей встали  в некое единство:  каждая спина, каждый затылок ухо-
         дящей вперед  людской вереницы, и - каждое лицо, каждый букет,
         поминутно присоединявшийся  к ним сзади, были едины  в своем
         желании  приблизиться к могиле, которая навсегда поглотила пев-
         ца  и  поэта, оказавшегося  всем  одинаково знакомым - дорогим.
         Говорили между собой тихо, как подобает при гробе.
            - Ты посмотри, что делается!
            - Не говори!
            - Ты мог представить себе что-нибудь подобное?
            - Да ты что!
            - Слушай, у тебя великолепная дочь...
            - Какая дочь?
            - Как какая - Рита!
            - Да ты что?
            - А что-о...
            - Какая же она мне дочь?
            - Ты  хочешь сказать, что ее мать никогда  не была твоей  любов-
         ницей?
            - Ну почему, мы с ней дружили...
            - С Ритой?! А может быть с обеими?..
            - Ляленька, ну как ты можешь...ей же пятнадцать,..а мы уже год с
         тобой...
            - Чего могу? Быть с тобой?!
            - Болтать, что попало...
            - Что ли обязательно болтать, что ни попало?
            - Наоборот, не обязательно болтать , что ни попало!
            - Не болтать, что ни попало - не обязательно?
            - Кончай дурачиться! Нашла место...
            - Где же твоя Маша?  Ты ей  гвоздики покупал,  а не мне - да? Ну,
         признавайся,- и она прижала к груди отвоеванный букет, принюхи-
         ваясь и как бы  незаметно целовала цветок за цветком. Да, она уме-
         ла играть мелочами так, чтобы тронуть в сердце наивного доморо-
         щенного философа  самые  нежные, самые звучные струны. Аслан
         по-настоящему был счастлив в эти дни.
            Перебранка  затянулась  минут  на двадцать  и зашла  уже  в такой
         отчаянный тупик, из которого невозможно было выбраться, не оби-
         девшись друг на друга.  В это  время, очень кстати, подскочила  Ри-
         та и сообщила, что с минуты на минуту должна появиться мама.
            Аслан стал  внимательно  оглядывать  округу,  чтобы обязательно
         заметить Машу прежде, чем она  успеет  подойти. Наконец он узнал
         в элегантной, стройной женщине  ту самую, доверчивую Машеньку,
         которая когда-то  без оглядки  дарила ему  нежность и доброе свое
         сердце.
            - Вот!.. Вон она,.. во-он  идет,.. видишь! Это она!
            Невысокая Ляля, поняв  кто именно  к ним приближается, стара-
         тельно вытягивалась  на цыпочках,  жадно вглядываясь  в каждую
         деталь  своей мнимой соперницы. Мария была очень эффектна, но
         разумеется, с юной Лялей соперничать не могла.  Поняв это, Ляля
         успокоилась и при знакомстве вела себя не только достойно, но и
         достаточно чутко.  Розы, поднесенные Асланом, почему-то трону-
         ли Марию до слез: это были ее любимые цветы. Расчувствовался и
         Аслан - видимо оба они вспомнили много доброго.
            - Я так рада видеть тебя, Асланчик, - говорила  Мария,  поглажи-
         вая  округлые  плечи  прежнего своего дружка, - Он мне писал про
         вас, - добавляла  она, обращаясь  к  взволнованной  Ляле, - Я рада
         за вас:  вы так смотритесь! Боже,какие розы чудесные, как пахнут!
         Между тем приближались к могиле Высоцкого. Уже слышно было
         магнитофонную запись: "Кто-то  высмотрел  плод, что неспел,..не-
         спел... Потрусили за ствол - он упал,.. упал..."
            Огромный холм цветов, выше человеческого роста - в середине
         установлен портрет поэта с гитарой: невзрачный, черно-белый по-
         ртрет и чуть ли не из самой  могилы - надрывная, страшная песня.
         Все цветы, какие были с собой, бросили  на этот всенародный хо-
         лм. Милиция  не позволяла задерживаться  ни на минуту: букваль-
         но подталкивала  и грубо окрикивала: "Пройдите! Не останавлива-
         ться! Не задерживать, граждане! Проходите быстрей! Не задержи-
         ваться! Быстрее проходи, не слышишь, что ли!
           Аслан вступил было в пространные пререкания, но женщины по-
         торопились вывести его, не доводя до нежелательного эпатажа.
           - Козлы, - прогудел Аслан, свирепо оглядываясь через плечо. Но
         слава богу, скандалить с ним  никто не стал:  милиция  пропустила
         его грубость, что называется, мимо ушей. Решили попробовать по-
         толкаться  в скверике, но там  шла какая-то пошлая торговля фото-
         графиями, записями и другими, всякого рода "дырками от гвоздей
         креста  господня".  Много  было  просто сброду,  и толпились так,
         что находиться там долго было невыносимо.
            За сквериком ждала  белая волга  с бежевой обшивкой внутри. За
         рулем сидел франт, чуть ли не в белом костюме.
            - Знакомься, Ледич, это наш Аслан... а это подруга...
            - Ледич Семен Леонидович...
            - Аслан...
            - Дарле Ляля Борисовна...
            - Очень приятно, садитесь.
            - Нам тоже приятно...
            - Спасибо!
            - На дачу, Машенька, или в "Софию"?
            - Давай сначала в "Софию". Пусть промаринуются  шашлыки, как
         следует... Время уже - час... Пока доедем...
            - Слушай, Маша, а где же  твоя дочь?  И потом, был  ведь жигуле-
         нок... У вас что их - полный парк?
            - А жигуленок Риткин...Да ну ее: пусть катится куда хочет. Они же
         знаешь, какие  сейчас! А ГАЗ-24  моя, личная! И шофер вот, видишь
         какой - персональный...
            Ледич улыбался, но как-то внутрь, в себя.
            - Но что на  Ваганьковском  делается!.. Слушай, Аслан, всё спро-
         сить хочу: он что, действительно, всего этого заслуживает?
            Лялю с  Асланом, естественно,  посадили  сзади,  а  Мария  села
         вперед.  Теперь  она  развернулась,  поудобнее  устроив  локти  на
         спинке сиденья,  чтобы  не терять  долгожданных минут общения.
            - А давай, вот, Лялю спросим:  она  профессиональный  поэт, ей
         и карты в руки.
            - Да, вы знаете, Аслан так восхищается вашими стихами, что мы,
         естественно, заинтригованы  и надеемся  вас послушать. Вы почи-
         таете нам?
            - Ну, попробую...
            - Так что  ты, Ляленька, скажешь:  заслуживает  Владимир Семе-
         нович  всего этого?
            - Я думаю, что Машенька хочет знать твое мнение!
            - Ты знаешь, Асланчик,  я  действительно  хочу  услышать тебя -
         что ты  думаешь об этом?  Вы  не сердитесь, но для меня его про-
         поведи были  просто лекарством!  Я так ему верю, как, наверное,
         больше никому.
            - Увы, вы не исключение! Так что скажет проповедник?
            - Видишь ли, Маша - мы живем, можно сказать, в эпоху "принци-
         пата" - была, понимаешь ли,  Цезарем  Октавианом  изобретена  та-
         кая  политика "социального лицемерия". Вот и мы: так заврались в
         своих догмах, что остановиться  уже не можем, как Хлестаков, ко-
         гда его вдруг понесло. Еще со времени  Джугашвили, мы попали в
         какой-то  беспробудный  гипноз  непререкаемого авторитета  вож-
         дей! Ты вот посмотри, сколько по пути  будет портретов Брежнева
         и  какие лозунги  будут  нас сопровождать;  послушай вещание, по-
         читай прессу:  картина  будет только отрадной!  А загляни  к себе в
         душу - там мрак! Обиды! Беспомощность!.. А тут - поэт, забулдыга,
         подмастерий,  как  когда-то  Есенин - вдруг  выворачивает всё, что
         тонет в этом мраке, в этой обиде!  И потом,  у него  удивительно яр-
         кий талант на ритм, на рифмы, на созвучия! Вот, к примеру, порази-
         вшее меня однажды своими созвучиями, четверостишье:
                И ругался день-деньской
                бывший дядька их морской,
                хоть имел участок свой
                под Москвой...
            Ну  всё,  буквально всё  здесь звенит созвучиями! Ты слышишь?
         Вот Ляленька  понимает, о чем я!  Как бы  это сказать:  в математи-
         ке есть такое понятие, как число перестановок и сочетаний. Бином
         Ньютона, по-моему:  из трех или четырех  значений - можно соста-
         вить огромное  количество  сочетаний  и перестановок... Вот так и
         его  слога - сочетаются  и перекликаются - каким-то  бесконечным
         количеством  перекрестных  созвучий, образуя  единый  звон, гар-
         монию - симфоническую:  дьявольское  звучание!..  Дьявольский
         талант у этого человека! Дьявольский! Хотя, сравнения с Маяков-
         ским он, разумеется, не выдерживает - уж очень противоречив...
            - Сам ты противоречив,- вспыхнула Ляля.
            - Ну хорошо,- вмешалась Мария, - вот скажи мне, ты слышал его
         песню: я только не знаю, как она называется! Ну там:"Меня к себе
         зовут большие люди, чтоб я им пел "Охоту на волков" - Слышал?
            - Да, конечно!
            - Так вот, я почему-то очень сомневаюсь, что его действительно
         кто-нибудь  к себе приглашал:  из больших людей, разумеется. По-
         нимаешь!.. Мне  кажется, что об этих  людях он не имеет никакого
         понятия: насколько  я могу судить - они  очень степенны, самоуве-
         ренны, и уж затравленными  себя  никак не чувствуют.  И еще: что-
         то такое - про стакан  есть в этой  песне, сейчас вспомню: "И о ста-
         кан бутылкою гремя, которую достал из книжной полки"...Ну, зна-
         ешь ли! Уж стаканов там, по-моему, не было отродясь!
            - А вот тебе, Ляленька, и ответ! Разумеется, он противоречив!.. Я
         больше  скажу: по убеждениям он анархист, крапоткинец! А это са-
         мое противоречивое  убеждение!  Да!  Если серьезно, то в филосо-
         фском  смысле,  в социальном,  да и  в эстетическом - у марксизма
         нет достойной альтернативы!  Хотя я, простите меня за нескромно-
         сть,  могу сказать  определенно, в чем  его ошибка: диалектическая
         ощибка!.. Марксизма!.. Сказать?..
            Аслан загадочно улыбался  и дамы,  ради приличия, хором загал-
         дели: "Обязательно!" "А как же!" "О чём речь!"
            - Очень  мило, - продолжал  улыбаться  Аслан, - Дело  в том, что
         сутью... а  точнее - сущностью - диалектической  сущностью чело-
         вечества  является  не логика - то есть сознание,  а психология - то
         есть  и психика  и логика!  Мы ведь не перестали быть животными,
         сущность которых именно психика! Так вот, психологической вер-
         шиной бытия - лично я считаю - аристократическую этику  и, выте-
         кающую из нее, соответствующую ей, эстетику!  Достоевский - вот
         вершина человеческой психологии!
            Слушающие, как  ни странно, даже  не сникли: заинтересовались,
         можно сказать. Аслан, чувствуя это, торжествовал:
            - В надвигающемся  социализме  Федор  Михалыча  более  всего
         ужасало именно посягательство на аристократию. Мышкин с ужа-
         сом говорит: "Они хотят уничтожить  всё это сословие!.. Не  смей
         иметь собственности! Не смей иметь личности! Братство, или сме-
         рть! Полтора миллиона голов, как было сказано"... Марксизм, при-
         знав, что "бытие определяет сознание" - намеревается строить до-
         стойное бытие для большинства силовым путем, а природа делает
         это - путем  развития  буржуазной  демократии, в которой, как бы,
         заложен оптимальный механизм  форсированного обогащения бо-
         льшинства предприимчивых людей. Заметим,что буржуа, обогати-
         вшись,сразу же пытается воспитывать в себе светский этикет: мо-
         льеровский "Мещанин во дворянстве"- правило, а не исключение!
         Есть у Буньюэля такой фильм: "Скромное очарование буржуазии"
         - жутчайшая ирония именно по этому поводу.А социализм, накор-
         мив  и благоустроив  абсолютное большинство  народа, не смог и
         не собирался особенно воспитывать аристократию духа! В его те-
         ории отсутствует этот важнейший психологический фактор: диале-
         ктический даже, если хотите! И впал социализм в безогляднейший
         принципат. Так что, возвращаясь к Высоцкому, скажу только, что
         в таких условиях  лучше быть  кем  угодно, только не подпевалой!
         Высоцкий сделал самый лучший выбор: всей мощью своего талан-
         та он обрушился на политическое лицемерие. Его песни невозмож-
         но примирить с режимом именно потому, что они разрушали, раз-
         рушают и будут  разрушать принципат, пока он не начнет развали-
         ваться. Вот в чем истинное величие этого человека, на мой взгляд,
         разумеется! Как, Машенька, ты удовлетворена?
            - Вполне, Асланчик, вполне! Приехали уже!
            Подкатили прямо к ресторану. Когда вышли из машины, Аслан с
         провинциальной  жадностью  стал оглядывать площадь с памятни-
         ком  Маяковского  и буквально остолбенел от увиденного:  по пра-
         вую руку  от поэта, на весь торец, окаймляющего площадь, многоэ-
         тажного дома - сияло грандиозное изображение генсека.
            - Ну зачем  он  залез  на площадь человека, так  ясно сказавшего
         про "головы поэтов и правительств"? Ведь прямо под ноги ему го-
         лову сунул! Зачем?!  Вы взгляните на этот лозунг!  Я недавно слы-
         шал  во всесоюзном эфире, как чуть ли  не Герасимов - предлагал
         нам собирать горелые спички!.. Клянусь! Сначала речь шла о габ-
         ровцах... потом, что у них не грех и поучиться... а потом - про об-
         горелые спички... или с двумя головками...Но, во всяком случае -
         на  полном  серьезе  сказал, что  мы их  бездумно  выбрасываем!..
         Вы представляете?!
            - Ладно, Асланчик,  успокойся!  Семочка, обеспечь, пожалуйста,
         в левом зале - сладкое  шампанское  и что-нибудь  из дичи, только
         не мелкой, хорошо бы кабанчика! Пошли, ребята, пошли...
            Пообедав, отправились на дачу:  далеко, за зеленые леса. И какие
         же дивные боры, рощи, чащи окружают великую столицу, букваль-
         но оглушая, уходящего из нее, эхом  своего державного могущест-
         ва.  Не скоро здесь  меняется  пейзаж, постепенно:  от неожиданно
         мелькнувших первых дачек, к солидным,  ярко выкрашенным дач-
         ным массивам, среди того же бора или рощ с густыми травами, па-
         секами в цветах, полянами, а то и стройными аллеями, бегущими к
         роскошным бывшим особнякам. Церквушка неожиданно  предста-
         нет  взору,  как декорация , как шапито,  выбрав самое приглядное
         место и зазывая наивных простаков своим лубковым окрасом.
            Изредка  выплывает  какая-нибудь заводь  или речушка, обдавая
         таинственной  прохладой, и обязательно крохотная дичь, встрево-
         женная  незваными  гостями,  выпорхнет  из  камыша  или  осоки,
         ресницами растущих возле вод.
            - Умираю, хочу такой вот особняк,- глубоко вздыхает Мария, об-
         ращаясь больше к Ледичу, чем  к гостям. Тот опять только  улыба-
         ется в себя, но при этом очень ласково смотрит на Марию.
            - Кто-ж от такого откажется,- не без грусти подхватывает Ляля.
            - Кануло всё это, дорогие, навсегда. И, пожалуй что, слава богу,-
         заключает Аслан,- Неизбежно обнажается  ад Чаадаевского, беско-
         нечного одиночества в таком вот поместном быте - неизбежно!
            - Ну не скажи,- смутившись, возражает все-таки Мария,- В таких
         особняках  прекрасно уживаются  друг с другом - два, три,  а то и
         четыре любовника, это не считая мужа  и остального семейства...
            - Вообще-то да! Но Чаадаеву, видимо, трудно было заводить лю-
         бовников...
           Дружно засмеялись. Начали  всё время сворачивать, пробираясь
         уже  среди дачь, весьма, кстати,  презентабельных,  даже для этих
         мест. Остановились, наконец, у одной из самых роскошных.
            - Да-а-а,- протянул многозначительно Аслан.
            - Да-а-а,- не без зависти подхватила Ляля.
            - Да-а-а,- не без гордости откликнулась Мария.
            Из глубины двора  навстречу  шел стройный и высокий мужчина
         средних лет, одетый  в светлый  полуспортивный  костюм. Раскла-
         ниваясь  галантно,  но как-то  по лакейски, он начал  открывать не-
         высокую клетку  въездных  ворот. Все, кроме  Ледича, вышли уже
         из машины  и, оглядываясь, направились  к фундаментальной, до-
         вольно  изысканной  постройке.  Сзади  медленно заезжал  Ледич,
         подчеркивая церемониальность шествия. Закрыв ворота, высокий
         и стройный "лакей" догнал машину, почтительно наклонился к Ле-
         дичу  и, выслушав что-то, крупными шагами последовал  за гостя-
         ми и хозяйкой. Когда он уже подходил,  Мария вполоборота огля-
         нулась и, чуть приостанавливая  шаг, рукой махнув  в его сторону,
         с прохладцей, но без намека на унижение, представила его:
            - Это Игнат - друг и  помощник  Ледича... Ну и наш, разумеется...
            Игнат еще раз - молча, галантно и без претензий раскланялся.
            - Ваши мужчины любят светлые тона,- съязвила Ляля.
            - Я тоже,- парировала Мария.
           Пахло маринованным мясом:  вероятно, именно Игнат занимался
         шашлыками. Постройка была довольно просторной и хорошо меб-
         лированной.  На столиках  стояли  фрукты, напитки, цветы, а у кре-
         сел - низенькие тумбы  с бокалами  и  минеральной. Цветы были и
         на них.  Югославская стенка  была  со вкусом  уставлена  книгами,
         посудой и аппаратурой. Одним словом, комфорт был на высоте.
            - Вино, коньяк или кофе? - спросила Мария.
            - Вино, коньяк и кофе,- попытался сострить Аслан.
            - С булочкой,- подмогла ему Ляля.
            Чувствовалась, однако, какая-то неловкость.

            К вечеру  всё  уже гудело. Приехала  Маргарита  и привезла с со-
         бой  парня. Это был  Валера:  очень симпатичный  второкурсник с
         физмата: остряк, пижон, сноб и умница - всё вместе! Типичный ко-
         ренной  москвич.  Все  напились,  все танцевали,  за  исключением
         Игната.  Но и его  Ляля  дважды принуждала танцевать что-то вро-
         де  рока. Аслан был  танцором  никудышным, но дамам не отказы-
         вал  и танцевал, как мог.
            - Ну что, Асланчик, давай пристроим тебя к делу?..
            Аслан пристально вопросительно посмотрел на Марию.
            - Ну пойдем поговорим!
            - Охотно!
            Уселись в уголке, налили минеральной.
            - Давай в Москву тебя переведу!
            - Каким образом?           - Куплю тебе квартиру здесь.
            - Опять-таки - каким образом?
            - Но это уж моя забота...
            - Ну допустим, Машенька... а деньги?
            - Деньги будут и у тебя, найдем тебе дело.
            - И сколько же здесь обойдется такая квартира?
            - Возьмем, как мне - трехкомнатную, поближе к центру: ну сейчас
         это дороже - тысяч тридцать будет, я думаю.
            - И где же мы возьмем такую сумму?
            - Я сама  начну  тебя финансировать. Как ты не понимаешь:  счи-
         тай, что твой  перевод - это  мое личное предприятие, понимаешь -
         в моих интересах!  Не волнуйся:  пыльной, а тем более грязной ра-
         боты у тебя  не будет. Будешь хлопотать по моим делам, моим ди-
         видендам.  Понимаешь, у меня  три  цеха... и общий доход от них -
         около ста тысяч в год! Эти дела  надо кому-то вести: там механика
         не сложная и ты с ней справишься без особых  усилий. Ты пойми,
         ты - честный человек:  не эти пройдохи, что меня окружают... Мне
         их подсунули за хорошие деньги  и, худо-бедно,  дело мое они по-
         дняли на ту высоту,  какую мне и обещали.  А дальше - дела будут
         разрастаться и, по крайней мере, я буду  уверена, что меня не гра-
         бят нещадно... А ну-ка, давай еще коньячка, а то ты остыл  как-то,
         я смотрю.
            - Неужто сбылись твои мечты о миллионе?!
            - Сбываются, Асланчик, сбываются...
            - Но ведь ты влипнешь в зависимость, из которой  назад  дороги
         не бывает!  Ты хоть чувствуешь это? Ты контролируешь ситуацию
         или действуешь  вслепую?.. А если ты  уже стала орудием  в руках
         отчаянных  рабов, погрязших по-уши в зависимость от дел - им-то
         нечего терять?!
            - Господи,  да откуда  у тебя  такие страхи?.. И  с чего ты  всё это
         выдумал?..
            - Значит, не знаешь ситуации, не понимаешь ее!.. Э-эх, Маша, Ма-
         ша... да если бы можно было  иметь средства и не быть у них в за-
         висимости, причем - в жуткой, беспросветной  зависимости - я бы,
         наверное,  давно пополз  на эту заманчивую, скользкую стезю, по-
         тому, что я такой же безвольный, как и все. Но Ма-шень-ка! В том
         то и дело, что ты не можешь понять главного: ты сейчас только по
         женскому - наивному  своему  неведению - по самой  поверхности
         этого рабства скользишь - ибо, до поры  щадят тебя могучие мира
         сего:  во-первых, потому, что ты женщина милая, во-вторых, пото-
         му, что миллион - не очень большая концентрация, и в-третьих, по-
         тому, что срок твой еще не созрел!.. Ты прости меня, но я не из за-
         висти,  не от неведения  или  страха  порчу тебе сейчас настроение.
         Ты видишь, я  не задумываясь отказался от очень жирного пирога
         наотрез! Я, Машенька, слишком хорошо знаю эту ловушку, и не по-
         лезу в нее ни за какие пряники - ни за что!.. Давай-ка  лучше, дейст-
         вительно, коньячком  накачаемся так, чтобы  наш разговор раство-
         рился  в неясной  реальности хмеля... и нам покажется, что мы, мо-
         жет быть, и  не успели еще обо всем этом  поговорить, а только со-
         бирались, только думали...Ах, какое чудо - этот твой "Арманьяк"!
            - Ну и ладно! Я не сержусь. Может ты и прав, черт его знает! Лю-
         блю  я тебя, грек неотесанный... Соблазнил  молодуху, и какую дев-
         ку! Конечно, ему теперь ничего больше и не надо... Вот тебе ключи
         - поедете  с ней  на нашу  квартиру - Ритка вас отвезет.  Живите там
         сколько  нужно,  мы пока  на даче живем. Телефон  я отключу, что-
         бы вы кому-нибудь  не сболтнули, чего не надо... Не буду тебя тро-
         гать, бог с тобой - будь счастлив, как можешь.
            - А Ритка где жить будет, мать?
            - Ой, да ну ее! Пусть катится, куда хочет!
            - Да ты что говоришь-то?!
            - Чего?.. А-а!.. Да нет - ты не правильно меня понял: жить ей най-
         дется где. Это я в другом смысле. Она сама рада пошляться.
            Когда  гости  уехали  на щедро предоставленные  площади, у Ма-
         рии с Ледичем состоялся такой разговор:
            - Ну  что, Семочка, что, лапочка, испугался? Да  не пошел  он  на
         твое место,  не дрожи. У него своя стежка-дорожка. Вон у него ка-
         кая краля, а! Как тебе стихи ее?!  Может он и прав... Может и прав.
         Ну и черт с ним! Вот погоди, стану настоящей миллионершей, вот
         тогда поглядим!..
            - А чем же вы, Мария Владимировна, не настоящая?
            - Так ведь нет еще миллиона!
            - Ну почему же? Миллион-то уж как-нибудь есть.
            - Да откуда, бог с тобой: еле свожу концы с концами?
            - А миллион - он такой и есть.
            - Да ты что, смеешься, брат, что ли?
            - Почему - смеюсь?  Правду говорю:  у тебя же, Машенька,  рента
         уже  десятерная,  как  в преферансе  говорят:  десять тысяч в месяц
         имеешь! Нет - скажешь?
            - Ну, допустим, что пока еще  не больше восьми:  все же через ва-
         ши руки идет - а десять чистыми  ты мне ни разу не отложил... И на
         руки даешь какие-то крохи. Так что, сотню в год я еле-еле набираю.
            - Так ты лет десять уже качаешь: вот он - и миллион!
            - Хо-о... Я в первые годы и тысячи в месяц не имела!
            - Ну, положим, не первые годы, а первые месяцы.
            - Ну, положим... Все равно, до миллиона еще  о-ох, как дале-ко...
            - Да нет, Машенька, это тебе до миллиарда далеко!
            - Да ты что, всерьез, что ли считаешь, что есть уже?
            - Я тебе посчитать могу.
            - А ну-ка, ну-ка...
            - Будем считать?!
            - Давай!
            - Ну хорошо: триста тысяч отложила уже, нет?
            - С чего это ты взял?
            - А сколько?
            - Ха-а... Может и отложила чего.
            - И не меньше трехсот...
            - Врешь, брат - на добрую треть ошибся!
            - Как это?
            - А вот так...
            - Хочешь сказать, что только двести?
            - На двести еще соглашусь, да и то с натяжкой...
            - Хоро-шо, пусть будет по вашему: двести - так двести! Хотя, я ду-
         маю, что с камешками  потянет  и все  пятьсот. Да-да - не стоит кри-
         вить невинное личико:  мы про камешки  слыхали от верного источ-
         ника - не сомневайтесь, мадам.
            - Прой-до-ха,.. неужели ты лучше меня знаешь мои активы?.. По-
         молчал бы...
            - Я же сказал, что так я думаю... Имею я право?
            - Ладно, пусть будет триста!
            - Как это - триста?
            - Так! Ты не можешь знать, почем я купила камни!
            - Не могу.
            - Так что, дальше считай.
            - А дальше так: сколько твоя трехкомнатная стоит?Ты ее, кстати,
         через президиум брала?
            - Не говори!  Даже  подумать страшно, слышишь, как эти сделоч-
         ки звучат:  в Кремле - по кусочкам  Москву продают! Имеешь двад-
         цать пять тысяч - не взирая на лица - получай три комнаты в райо-
         не Садового кольца - продано!
            - Так я надеюсь, ты понимаешь:  минуя президиум, такие  кварти-
         ры и сорок, и больше могут стоить?!
            - Ну хорошо, считай тридцать.
            - Ладно, пусть будет тридцать...Теперь ремонт! Сколько стоит та-
         кой ремонт, как у тебя?
            - Считай десять тысяч!
            - Де-сять?
            - Да! Я согласна!
            - А я не согласен!
            - Почему же?
            - По всему!
            - Ой, не глумись, пожалуйста...считай, коли взялся - а просят объ-
         яснить - объясняй.
            - Хорошо! Объясняю:  у тебя  стяжка одна - тысяч  пять стоит, не
         меньше! Думаешь, я не знаю? У тебя  паркет  хоть где-нибудь, хоть
         когда-нибудь скрипнул? Тебе же всю старую стяжку сковырнули и
         залили  чуть ли  не цементом - 500!  Да еще  шлифовали, поди, под
         мозаику!.. А сам паркет! А кафель! А сан-техника! А отделка: наду-
         вка, роспись, чуть ли не под Павловский дворец!.. Да ты что меня
         морочишь!
            - Ну хорошо, пусть будет двадцать.
            - Пусть двадцать,.. хотя там двадцать пять.
            - Хорошо, считай двадцать пять, крохобор!
            - Не лайся, пожалуйста!
            - Ладно, не буду.
            - Обстановку считай.
            - Двенадцать тысяч гарнитур стоит...
            - А сверху, а доставка, а кроме гарнитура!
            - Хорошо, считай двадцать.  Даже двадцать пять, если с люстра-
         ми... Всё!
            - Ковры, шмотки считай..
            - Какие шмотки?
            - Все! И Риткины тоже!
            - У-у, это трудно...
            - Округли.
            - Ну уж не больше двадцати.
            - Камешки считай, золото, серебро.
            - Нет уж, знаешь что...
            - Да что это - воздух, что ли?!
            - Воз-дух... Так у вас, блатных, деньги зовутся, да?
            - Конечно... Так что - тем более - не юли...
            - Нет уж! Это на черный день - заначка!  И вообще, ты эти ценнос-
         ти - в те триста тысяч включил - это актив!
            - Хо-ро-шо, пусть будет даже так!
            - Вот и считай дальше.
            - Дачу с обстановкой...
            - Н-да-а...
            - А ты - кругленько, быстро!
            - Пятьдесят? Шестьдесят?
            - Сто не хочешь?!  Аппаратуру не забудь!
            - Шестьдесят!..
            - Так занижаешь цены, как будто я отобрать все это должен: для
         тебя же стараюсь.
            - Не ворчи, родимый, дальше давай - помечтаем.
            - Машины считай!
            - Ну, ладно: дачи - вместе с машинами - с обоими - даже  с тремя
         - пусть будут - сто тысяч!
            - Ну что ж, будь по твоему.
            - Хоть раз согласился, зануда!
            - Итог подбивать?
            - Под-бива-ай...
            - Постой, запишу.
            - Пи-ши:
            - Скока?
            - Триста, плюс сто, плюс тридцать, плюс пятьдесят  и - двадцать
         - пятьсот!  Полмиллиона уже есть, та-ак?  Теперь ваши дойные ко-
         ровушки – кормилицы  ваши: три великолепных, несравненных це-
         ха, с общим  доходом, как  вы признаёте, в сто тысяч рубликов - в
         год!  Ну, положа руку на сердце, во сколько бы ты их оценила?..
            - Ты же сам мне первый устраивал... Пятьдесят тысяч  взял с ме-
         ня! Хотя стоил он не больше двадцати, не так ли? Ты тридцать ты-
         сяч тогда в свой  карман положил, миленький... Думаешь, я не до-
         гадываюсь?
            - Нет, Машенька! Я себе взял только десять, да и то потому, что в
         долгах сидел... А первый  цех был  такой  ладненький, что один по-
         днял  всё  твое могучее дело!  И за  сорок тысяч  тебе бы  такой ни-
         кто тогда не достал... Да ты  и знать ничего не знала - полный наив-
         няк тогда была,  и не взять с тебя  десяти тысяч тогда было просто
         грешно.
            - Да я не в претензии, господи! Что я без тебя бы смогла? Ничего!
            - Так почем ты сейчас коров-то своих уступишь?
            - Ну ты же не согласишься считать по пятьдесят!
            - Это как?!  Со всей  продукцией, со всей  массой сырья, с подоб-
         ранными,  проверенными  кадрами,  с отработанной  системой  раз-
         нарядок, с  коррупционной  смазочкой,  подстраховочкой,.. с гото-
         вым, отлаженным  рынком  сбы-та!?..
            - Ладно уж! Разо-шел-ся...
            - Со стотысячным годовым доходом?..
            - Ладно уж, гово-рю!
            - С такой перспективой!.. Да ты что, дурочку валяешь, ма-тушка!
            - Да я не валяю!.. Честно  говоря,  я бы их сейчас и по сто тысяч
         не отдала! Они же мне  в год  дают эту сумму. Точнее - за три года
         эту сумму выручат...
            - Каж-дый!
            - Ну-у...
            - Что - ну-у?..
            - Что ну-у?.. Больше ста тысяч не хватает!..
            - Камешки посчитай!
            - Опять, камешки?..
            - Ма-шень-ка-а! Стотысячная рента - уже стоит лимон! Во всяком
         случае,  в известных мне  картотеках  твое хозяйство  числится, как
         миллионное!
            - В каких еще картотеках, чего болтаешь?!
            - В каких надо...Ты что же думаешь, что у наших финансовых бос-
         сов ты не заслужила никакого внимания?..
            - Ну почему, я так не думаю.
            - То-то!
            - В картотеках, говоришь?
            - Да нет, это я пошутил так неудачно.
            - То-то... Не шути так больше.
            - Это точно: с такими делами не шутят...
            - Ладно, замнем... Слушай, а неужели есть уже?
            - Давно, Машенька, дав-но-о...
            - А знаешь - я ведь зареклась... Рассказать?
            - Конеч-но...
            - Я твердо решила:  как только наберу миллион, стану другим че-
         ловеком - поменяю  лицо, фамилию,  биографию... куплю особняк
         и... Слушай, Семочка,.. давай - начинай заниматься особняком, а...
         Заживем  по-ши-ре...
            - Я говорил тебе уже:  для такого  особняка  нужен  другой соци-
         альный статус.
            - Что-то я не помню, о чем это?
            - Ну, депутатство там, героя труда, я не знаю!  Нужны документы
         приличные. У тебя вон и муж сидит, и еще черт-те что... Ну что это
         за биография?!
            - Слушай, ну давай, делай документы! Ну сколько можно? Давно
         ведь пора...
            - Подлинные же нужны!
            - Ну разумеется подлинные!
            - А подлинные, видишь ли, кое-кому дорого могут выйти.
            - Ниче-го... тряхну мошной-то, для такого случая.
            - Н-да... А ведь - действительно - тысяч пятнадцать  нужно  будет
         отвалить...
            - Господи, да какой разговор!
            - А не жалко?..
            - Больше дам!
            - Да я не об этом... Ну что ж, будем делать?!
            - Милый ты мой - о чем тут думать?!


                Глава  6.  ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО

             Стоял  июль.  Усталость наступала  с каждым  днем.  Девчата на
         своем  рабочем  месте  изнывали  до  одури,  до  потери  сознания.
         Пора отпусков вообще - не из легких:  план ведь  никто не снижает,
         так что конвейер должен  давать продукцию, как всегда.  А тут еще
         жара, которая иной год бывает просто невыносимой.
            - Ой, девочки, не могу больше! Вся мокрая, прямо дурно! Пойду
         пройдусь,- то и дело раздается в цеху.
            - Не говори, сегодня жутко печёт! Невозможно просто!
            - Слушайте,  по-моему такой жары  никогда еще не было, честное
         слово!
            - Хоть бы душ работал...
            - А они его специально испортили, чтобы во время работы не бе-
         гали!
            - Ну как же не бегать, когда всё течет прямо ручьями.
            - Ой, не нойте, девочки, а то брошу всё  к черту - душа не выдер-
         живает!
            - Чего это ты?
            - А ее мужик плохо топчет, вот она душу-то себе и изводит!
            - Не болтай, а!
            - Господи, да какие сейчас мужики! Ко мне  весь месяц  ни один
         не подошел: то, бывало, липнут, спасу нет, а тут  целый месяц - ну
         хоть бы один!
            - Скользко  им  в жару  такую!
            И разнесся  по цеху  здоровый  бабий хохот, разряжая изнурите-
         льную тупость духоты.
            - Слушайте, бабоньки, мне чего-то  Муська  Рогнина  ночью сни-
         лась: дурной сон, неприятный такой! Сначала вижу какого-то кота:
         гладкий, жирный, бошка большая: противный кот! И вот, вроде он
         не думает  на меня  напасть, а всё же  не пропускает  меня  куда-то.
         И тут  Муська появляется:  как она  рассвирепеет вдруг, как броси-
         тся к этому коту,  да как  врежет его  ногой - он,  бедняжка,  аж по
         воздуху, скорчился весь, визжит и прямо на меня летит! Когти вы-
         пустил,.. а сам жалкий такой... кошмар!
            - Чего это, Ирина, она тебе сниться стала вдруг?
            - Вообще-то  я  думала  о них... в этом году  ведь  двенадцать лет
         исполняется, как всё случилось...
            - Ну и что?
            - Как что? Косте-то - двенадцать лет тогда дали!  Как раз, значит,
         этим летом  отпустить  должны... Ты что же думаешь, он не явится
         сюда - Муську искать?! Да и куда же ему еще идти?
            - Ой, девочки, а ведь точно!
            - Вот тебе и сон твой: наверное выпустили уже...
            - Точно, Ирина! Этот сон неспроста: встретишь его!
            Подруги были правы: сон Ирины Степановны был вещим. Когда
         после  смены  рассеянная  праздность  отвлекла ее  от всяких мыс-
         лей и память сморило легкой истомой вечера, на ближней от заво-
         да остановке Ирина Степановна  вдруг заметила двоих мужиков, в
         одном  из которых она узнала Костю. Чуть в стороне, где обычно
         ловят такси, он стоял с дружком, косясь в сторону идущей с заво-
         да толпы.  Скользнув  взглядом  по  Ирине  Степановне,  он отвёл
         глаза, закатывая их  к небу, и широко  и холодно  улыбаясь приот-
         крытым  ртом,  размеренно  кивал  собеседнику,  высоко задирая
         гладко  выбритый,  красивый  подбородок. И вообще, в его лице,
         как показалось Ирине Степановне, появилось что-то новое, дово-
         льно красивое.  Стрижка, правда, была очень  короткой:  еле-еле
         щетинился  седоватый  уже,  но густой,  еще без залысин,  волос.
         Но в улыбке явно появилось что-то новое. Глаза, пожалуй, более
         чем  прежде,  сверкали  стальным отливом.  Лицо  казалось гряз-
         ным, задубленным, обветренным - чужим.
            Ирина Степановна решила  не откладывать этой неминуемой вс-
         тречи и не раздумывая  направилась к нему. Он стрельнул молни-
         еносным взглядом в ее сторону, как бы почувствовав, что она на-
         мерена  подойти:  улыбка с лица  исчезла  и,  деловито попрощав-
         шись, он ловко отослал  своего  собеседника,  красиво  улыбаясь
         ему вдогонку, слегка закатывая холодные глаза, и плавно перевел
         свой взгляд прямо в глаза Ирины Степановны.
            - Здравствуй, Костик... уже отпустили?  Какой ты  стал. Ты что,
         зубы  вставил, что ли? А-а... А я смотрю - красивее стал... Ну что,
         хорошо выглядишь!.. Как  ты?
            - Спасибо, Ирина Степановна! Спасибо, Ирочка, всё в порядке!
         Всё - на воле... Как вы тут? Как дела? Всё в порядке?
            - У нас-то по старому всё... Ты как?
            - Ни-чо-о... всё нормально... А где Муська-то?!
            - А мы, Костик, даже и не знаем! Она ведь тогда же уволилась...
         и мы даже толком не знаем, куда она потом подевалась. Скрытно
         как-то всё...и неудобно соваться особенно было, понимаешь! Гля-
         дим, а она уже исчезла - и ни-ко-му  ни словечка, представляешь!
            - Ну да,.. ну да! Слушай, а как мента нашего звали, не помнишь?
            - Кого?
            - Ну этот, с усиками, участковый наш! Он работает еще, нет?
            - А-а, Рахим, что ли? Да нет, он года три уже на пенсии, четыре.
            - А жил он в каком номере?
            - В девятом, по-моему...
            - Это в конце улицы, в махалле - проулок: девятый номер, да?
            - Ну да! А чего ж спрашиваешь, если знаешь сам?
            - Да нет, я номер не знал - девятый, точно?!
            - По-моему девятый, Костик... Точно не знаю.
            - Ага! Ну спасибо Ирина! Семью-то надо найти: может он чо знает.

            Собравшись духом, через  пару  дней  Костя  всё же  пошел  в ма-
         халлю, к  бывшему  участковому.
           "Ну вот как  с ним разговаривать, с этой заразой:  все  подтверди-
         ли, что пацаны меж собой  про пушку болтали, а этот, зараза, слух
         пустил, что Маня сама меня вложила... Взять бы его на р-рэ. Толь-
         ко с ним это не выйдет - он всю жизнь с блатняками, презирать их
         привык - не испугается. Как же с ним  разговаривать?.. А-а, ладно,
         как выйдет. Любовь его мне ни к чему."
            Войдя в калитку,  Костя  натолкнулся  на детвору, ловившую кур.
         Увидев гостя, все замерли, вытянувшись, как по команде "смирно"
         Широко раскрыв  свои черные  глазенки, они все вместе, не мигая,
         смотрели прямо Косте в глаза.
            - А где дедушка Рахим? - умиленно  улыбнулся  Костя.
            - Там, - взвизгнуло  несколько  голосов,  пальцами  указывая  на
         пристройку  в углу двора,  в которой, судя по всему, была мастер-
         ская.  Узенькая  дорожка  среди  грядок  с зеленью  и  фруктовых
         деревьев  вела к этой пристройке.  Ступая мелкими шагами, Костя
         пошел  по ней - настолько  узкой, что  крупный мужчина  начинал
         чувствовать здесь  себя - эквилибристом. Дверь мастерской  была
         открыта настежь  и Костя издали заметил дремлющего на табурет-
         ке около верстака, сильно постаревшего  Рахима. Он был в трусах
         и майке, похоже был выпившим  и спал, облокотясь на локоть, от-
         весив нижнюю губу.
            - Что, Рахим-ака,  ус-нул? - негромко, но резко  отчеканил Костя.
           Участковый качнулся, пробуждаясь от сна,  мутным взором оты-
         скал Костю и уставился на него, сдвинув брови, соображая неско-
         лько секунд, кто перед ним стоит.
            - Ха-а-а,.. это ты, бандит?! Ну что - отзвонил?.. Садись, еще поси-
         ди  нем-ного, - и  пододвинул  другую табуретку.
            - Не-е, спасибо, насиделся... Ты, Рахим-ака - про семью мою зна-
         ешь что-нибудь? Куда они подевались-то?
            - А-а, забудь про них, если опять не хочешь сесть.
            - Ты чего плетёшь-то...
            - А?! Чего я плету?!
            - Вот именно, чего плетёшь?! Ошалел, что ли?!
            - А-а, не шуми - не знаю я где они... Уехали!
            - Да ты  говори, не бойся. Я теперь тихий стал - мне - во как - на
         всю  жизнь этих  двенадцати лет  хватит - ни шагу больше глупого
         не сделаю! Ты же знаешь, что я сглупил!  Я же не был  блатняком
         никогда.  Ну, бакланил сдуру,  так нет - полез... Не знал, куда лезу,
         поверь!  Каю себя, как проклятый!  Шагу не сделаю больше, всё!..
         Можешь  не  сомневаться...  Ты  скажи  про  семью,  что  знаешь,
         будь человеком, Рахим-ака... Куда я без них?..
            - Чего я знаю?! Ничего не знаю я...
            - Трёкали, будто Маня тебе наган принесла?
            - Не знаю!  Ничего не знаю...
            - Как не знаешь? Трёкали - ты болтнул!..
            - Почему болтнул?!  Я отвечу за свои слова!  А зачем на пацанов
         клепать, а-а!.. Ты же сам  потом, волчара,  их скручивать начнешь:
         "Вло-жили...мен-там!" Чтобы  я тебе сам  карты такие давал? Во-о!
         Жинка  твоя  принесла, понял! Я везде скажу! Я в гробу ее видел!..
         Она  после тебя  темнила сколько, знаешь? Вот  не выследил  я  ее
         до конца, чего она темнит... а жаль! Она сразу  работу бросила!  А
         чем занималась? Все шмотки продала! Дочку, как нищенку держа-
         ла! В пять, шесть утра - обе, как нищенки одетые, ходили  куда-то!
         Ох, жаль, я не поймал...
            Когда всё это  вдруг стало обрушиваться  на Костю,  он сначала
         просто задрожал. Потом его стало мучительно корежить судорож-
         ной злобой, отчаянием,  ненавистью  к тому,  кто  всё это  говорит.
         Но  Рахим  не понимал, что сапогами  лезет  на самое  больное... И
         тогда  Костю стало мутить  всё сильнее и сильнее.  Наконец он по-
         нял,  что теряет сознание.  Невероятным  усилием  он сдвинул ока-
         меневшее свое тело  и, покачиваясь, ничего уже  не слыша и не со-
         ображая,  начал  выбираться  из этого  махаллинского рая.  Мысль
         постепенно  проснулась  и стала  бубнить: "Будь ты проклят, мент
         поганый, за такие слова... Будь проклят, гад..."

           Через несколько дней, вытряхивая  из дружков по крупицам хоть
         что-нибудь об исчезнувших  жене и дочке,  Костя  получил  адрес
         какого-то Никодима, у которого якобы видели фотографии Марии.
         Никодим этот жил в соседнем районе, где родился и вырос Костя.
         Совсем не исключено,что когда-то они учились в одной школе: во
         всяком случае, по описаниям, возраст их совпадал.
            Когда Костя шел отыскивать адрес, его захлестнули  воспомина-
         ния  детства.  До боли  родные, знакомые  места,  казалось, хранят
         такие мелочи, каких живое  восприятие  удерживать не может.  Вот
         дерево с дуплом, в котором Костя хранил окурки, спички и прочие
         запретные  штучки,  пряча  всё это,  когда  возвращался  со школы
         домой.  Каждый  уступ  на этом дереве  был знаком не просто, как
         шишка или сучок, а был необходим когда-то: за этот держался, на
         этот ставил  левую ногу, на этот  правую, а подтягиваясь, хватался
         вот тут за рогатину  и тогда одна рука оставалась свободна и мож-
         но было обшаривать дупло до самого дна, отыскивая и пряча всё
         что угодно.  Поразительное ощущение деталей!  Костя рукой каса-
         лся  то дерева, то забора,  казавшегося  в детстве  таинственным и
         бесконечно длинным.Там,за этим забором, был просторный, грус-
         тный, запущенный сад, в котором зрели никем не собираемые  яб-
         локи: а пацаны почему-то туда никогда не лазили. Вдоль этого за-
         бора долгие годы пролегал коридор  Костиного детства, и теперь
         ноги не слушались и несли его этим коридором, чуть ли не вприп-
         рыжку, подергиваясь и покачивая из одного воспоминания в дру-
         гое.  Всё также  обмоченный  в нескольких местах нетерпеливыми
         мальчишками забор, прижимал его к самому краю узенького и го-
         рбатого  тротуара,  под  которым,  после крутого зеленого склона,
         воинственно  журчал  довольно глубокий  арык. Канавка эта была
         не шире  мальчишеского шага  и прямо к ней  прижималась своей
         пыльной обочиной, круто уходящая под уклон, кривая шоссейная
         дорога. Когда из-за угла вылетал на эту дорогу какой-нибудь гру-
         женый самосвал, он был  вынужден  делать  немыслимый  вираж,
         чтоб не влететь колесом в арык. Переходить в этом месте дорогу
         было почти невозможно, но в детстве Костя десятки раз испыты-
         вал здесь судьбу:  как свою, так и водителей. Сейчас  он смотрел
         на поток грузовиков, с тормозным визгом несущихся на виражах,
         на эту, через  каждую секунду, вылетающую  из-за угла, смерть, и
         думал, что  эта  самая  судьба  берегла его с таким старанием, что
         пожаловаться на нее было бы стыдно. Так что же- что произошло
         с его жизнью?
            Зайдя в проулки  и отыскав нужный адрес, Костя целых пятнад-
         цать минут пытался кого-нибудь дозваться. Никодима небыло до-
         ма. Костя и стучал,и кричал,и свистел, пытаясь привлечь хотя бы
         соседский интерес.Выслеживать здесь тоже было нечего, так как
         за тобой самим  наверняка сейчас  послеживает ни одна пара глаз.
         Да, похоже, что в этом царстве мертвых преподобного Никодима
         до-ол-го  можно  искать.
            Только на третий свой визит Косте удалось-таки  встретить неу-
         ловимого хозяина.
            - Погоди, так  я же тебя  знаю! У тебя еще братан был младший...
         Тебя же вроде, то ли Саней, то ли Сеней звали...Чё ж мне сказали
         Никодим? Хотя, постой! Ха! Ты же торчок был, прокуренный! Те-
         бя в школе еще Никатином звали!  Вспомнил!.. Во, кликуха  к тебе
         прилипла, да ты! Вот это в масть - Никодим! А! Вот это в ма-асть!
            - Что-то я тебя вспомнить не могу... Никак не вспомню.
            - Куда тебе вспомнить! Ты ж всю память свою прокурил, да ты!
            - А ты чего хотел-то?
            - Да ты в дом пригласи человека. Ты чё, только родился что ли?
            - Ну пойдем.
            - Я вот, только откинулся, видал, стрижка какая. Двенадцать лет
         отзвонил... а у вас тут такая "прополка", что  никого найти  нельзя,
         секёшь!.. Мне бы пали, хоть крошку, а вас тут пропололи: ни одно-
         го  торчка  найти  не могу!.. За  две недели - ничего, кроме  туфты,
         еще не видел: а от нее только баш болит, сам знаешь!  Вот на тебя
         вышел: дай хоть грамм приличного плана, будь человеком!
            - Щас знаешь, сколько стоит грамм? - Полтора чирика - за  хоро-
         шую... А ты  вспомнил, что  двенадцать лет  назад... Щас удавятся
         за хорошую крошку...
            - Деньги есть, не боись: там  и пашут, и получают. Не дрожи, мы
         люди с понятием.
            Костя, пошарив глазами  по комнате, нашел в оконной раме вда-
         вленную  кнопку,  отковырнул ее,  потом вынул  из нагрудного ка-
         рмана  крупные  деньги,  выбрал  пятидесятирублевку  и  кнопкой
         приколол ее к отрывному календарю:
            - Это тебе  за квартиру:  я поживу  у тебя  пока, ага? Ты, я же без
         прописки - на сотом километре, а тут жена  куда-то  делась... и где
         искать - ума не приложу!.. Да  не косись ты:  вон, видишь банкнот-
         ку?  Как  на календаре дырочки кончатся - такую же приколю! Ты,
         это, ваксы  раздобудь сегодня, ладно! Новоселье отметим! На вот
         еще четвертную, - и  Костя  достал  из кармана  еще двадцать пять
         рублей,- Скоро два часа уже: достань литр водки, пока я чуток от-
         дохну...И подкинь мне крошку, бля! Человек ты, или нет!
            - Ты  токо не шарь здесь по хате!  На тебе крошку, токо за горло
         меня  не хватай, а то  я тоже  бодаться  начну...Ты,.. я тоже до кен-
         тов сходить могу... Не дави, ты понял? Давай по людски...
            - Да не боись ты! Мне же твои кенты тебя назвали,  можешь схо-
         дить узнать. Липатя сейчас дома, я был только что у него - зайди,
         узнай про меня!
            - Липатя?! Он знает тебя что ли?
            - Знает! Зайди к нему... И это: дай мне пока  какие журналы, кар-
         точки там, то - сё,.. я приколюсь, отдохну.
            - Да чего я тебе дам?! Вот принесло тебя  на мою голову, да ты!
            - Ладно, давай, чеши за ваксой... и это - закусить принеси...Ха-а,
         вы же теперь  полдня за пузырём стоите, да!.. А я то спешил сюда
         - ну, комедия!
            Никодим терпел Костю, хоть и не без скрипа. Косте всё равно не-
         где  было жить  и  свой  главный  вопрос  он решать  не торопился
         уже  хотя бы  поэтому. И потом,ему хотелось пожить хоть немного
         в районе своего детства:  в нем оживало  чувство  умиления, свеже-
         сть  юного  восприятия  жизни,  и всё это, казалось, залечивает не-
         изгладимые раны куда-то падающей души. Да что там куда-то! Ду-
         ша летела прямо в бездну смерти,.. а тут вдруг зацепилась за рост-
         ки  воспоминаний  и стала  как будто  оживать, оттаивать в теплом
         дыхании молодой, зеленой поросли надежд.
            Но однажды эти  воспоминания  вдруг стали  беспощадно обру-
         шиваться  на него своей неотвратимой правдой жизни. Случилось
         это на том самом месте,  где тротуар  вдоль  длинного забора был
         похож на коридор над пропастью  с арыком и ревущими  грузови-
         ками. Задумавшись, шел Костя этим коридором и заметил, что на-
         встречу,  как-то сжавшись в невольном  испуге,  приближается  к
         нему мальчонка. Это был аккуратно одетый пионер, из самых ма-
         леньких, спешивший, видимо, на летние  сборы.  На нем были си-
         ние  шорты  и белоснежная  рубашка,  на которой  полыхал алый
         галстук. В этом ребенке  было все как-то сдержано, взволновано:
         он приближался, напряженно сжимая  кулачок  и наговаривая се-
         бе под нос что-то вроде заклинания. Когда расстояние между ни-
         ми сократилось до нескольких  шагов, напряжение мальчика воз-
         росло  еще больше  и, рассчитывая  каждое  мгновение, он перед
         самым Костей вдруг выпалил, как из ружья, торопливое, громкое
         и неестественное: "Здрасьте!"
            - Здравствуй,- как можно добрее попытался произнести Костя и
         буквально через несколько шагов  отчетливо  вспомнил, что  и он,
         несколько раз, именно на этом месте, непонятно почему, торопли-
         во здоровался с незнакомыми мужчинами. Он даже вспомнил,что
         потом  радовался  и удивлялся, как вовремя  и ловко он это делал.
         И вот теперь пришла пора понять этот рефлекс во всей его непри-
         глядности :  жалкое, защитное, вырывающееся  из души, перепол-
         ненной недоверием, отвращением, страхом - торопливое и посты-
         дное"Здрасьте!" Да-а, именно отвращение! Потому что Костя сей-
         час отчетливо испытывал  к самому себе - отвращение!  Как-то го-
         рько, отчаянно  пекло внутри, и Костя начал понимать, что это он
         чувствует телом, подступающую, пожирающую его старость...Это
         была она - старость!  Вернее - мёртвость, изношенность - сожжён-
         ность - табаком, спиртом, наркотиками, побоями, болезнями, нер-
         вами, слезами: "Гос-поди, как печёт всё внутри от этой смер-ти-и,
         сожравшей меня... половину моего тела, внут-рен-ностей...Безвоз-
         вратно, необратимо... жуткое это дыхание... ада!.. Огня смер-ти-и!
         Привязалось  адское  пламя,  и  будет  гнать, гнать теперь мою ду-
         шу - до самого конца... до могилы... до смер-ти-и... Не хо-чу!.. Не
         могу я-а!.. Не хочу такой жизни!.. Не хо-чу, гос-по-ди! Дай отдох-
         нуть  мне... дай!.. Не гони меня в ад - так безжалостно! По-жа-лей!
         Не могу я... Не  могу  боль-ше!
           Теперь уже Косте незачем было терять свои дни  в прозябании у
         Никодима.  Последняя  надежда, собственно, была  на  потаенные
         в любой квартире места да на открытый разговор с хозяином  обо
         всех женских карточках, побывавших  у него в руках. Тайники, ра-
         зумеется, были  на первой очереди: задние стенки  шкафов, тумбо-
         чек, картинок; полости дверей, подоконников, порогов; лазы в по-
         дпол, на чердак и тому подобное. Начал Костя с картинок и порт-
         ретов. Потом внимательно осмотрел стенки и днища тумбочки. А
         за настенными часами  оказалось как раз то, что он искал! Не без
         волнения вытащил Костя запыленный черный конверт от фотобу-
         маги, в котором была тоненькая  пачка фотографий - штук десять.
         Ожидания его не обманули, это были фотографии  Марии.  Неско-
         лько  снимков  крупного плана: анфас, три четверти фас, профиль
         слева,  профиль справа;  несколько  во весь рост:  в платье, в кос-
         тюме, в трико и даже в купальнике.  Всё это  казалось зловеще ст-
         ранным, настораживающим:"Завербовали, что ли, Муську? Что за
         чертовщина? Зачем такие карточки?"
            Демонстративно положив открытыми пачку фотографий на сто-
         ле, Костя вытянулся на диване, поджидая хозяина. Мысли толком
         в голову не лезли, потому как всё казалось нелепым. Мучился, ко-
         нечно, неопределенностью, но скоро  отвлекся  привычными - ма-
         ленькими радостями и, в конце концов, безмятежно задремал.
            - Ты чего роешься, где не надо?!
            - А-а, хозяин пришел. Ну садись, потрёкаем...
            - Ты зачем это достал?
            - А кто это?
            - Да мало ли... А чего ты роешься?!
            - Ты сядь, чижик, не мелькай! Это жена моя - догнал?
            - Шутишь! Так вот ты чё заплыл  ко мне. А я-то гадаю, за что мне
         наказание это?.. Неужели на карточке - твоя?..
            - А ты не знал?!
            - Кля-нусь! Что ты, разве этим шутят. Мне и в голову не приходи-
         ло... Неужели  ты думаешь, я бы  столько молчал?.. Играть  такими
         вещами,.. что я, пацан, что ли!
            - А чё, красиво...в елочку плетёшь!.. Может быть!..Ты знаешь, ве-
         рю! Тогда давай, колись  до  конца... послушаем, чего  ты  про это
         скажешь...
            - Да какой разговор, Костя!  Всё выложу щас, до децелы  всё от-
         дам, ты что!  Разве этим шутят?  Короче, так:  выходит на меня че-
         рез знакомых баб  какой-то гусь залётный... Гладенький, холёный
         такой: "На три куска работа есть,- говорит,- не пыльная". Даёт фо-
         тографии и тут же рисует аванс - пятьсот рублей!  Потом загибает
         еще две с половиной - на предъявителя,  и кладёт себе в кармашек
         - представляешь!  Живьём рисует три штуки  и дает раскладку: по
         всему  городу - наколоть  штук  десять  баб,  чтоб  как эта  были -
         точ в точ! И полное досье на них - с адресами, фамилией, местом
         работы...сечёшь? Я три месяца бегал, как шавка, наколол всё, что
         досталось... натаскался  в новом  ремесле, я тебе скажу - Джеймс
         Бонд!.. Я и его тут же начал  пасти, правильно...такую щуку разве
         можно упускать? Видал адресок? Карточки он конечно назад тре-
         бовал: а это уж я сам копии заказал. Тебе-то, наверное, Митяй фо-
         тограф и трёкнул про них: больше-то никто и не видел! Я так и не
         понял, чего  они там темнят...только с ними нужно тихо - завалят,
         как  цыплёнка! Этот гусь-то - у-у!.. В Москву корешки уходят, се-
         чёшь? Он когда в гостинице номер снимал, я его вычислил и у та-
         мошних  волков  за чирик все его паспортные данные купил...Там
         видал бумажку, вместе с фотками? - Это ж его адресок...
            - Где? - аж вздрогнул Костя и  лихорадочно затряс конверт. Бу-
         мажка  выпала... На ней четким почерком было выведено:  Петру-
         шин Юрий Иванович, Москва, улица Н-ская, дом 14, квартира 25.


                Глава  7.   ПОЖАР

            "Вот с "Петрушей" этим я сыграю всерьез, без тормозов, до кон-
         ца пойду. Этих слащавых  вурдалаков,  клещей  с маникюрами, эту
         публику я давно мечтаю за жабры подержать. Ох, отыграюсь я на
         нем за все свои обиды, хоть и не знаю кто виноват,что судьба моя
         прахом пошла! Да, они - верхушечка, живущая сама,  как  в масле -
         гнилые насквозь: ненавидят, топчут нас, душат, как хотят, клоунов
         из нас делают, но о себе  пекутся крепко, как о богах о себе хлопо-
         чут- они эту шушеру  развели, вампиров, клещей зализанных да на-
         душенных, гнилых. Окружили себя ими, как буфером:  всех  разла-
         гают, всё вокруг гноят!.. Маню! Дочку мою - в оборот взяли, пока
         я там гнил за крохи какие-то. Ох и спущу же я здесь тормоза! О-ох,
         выверну эту слизь - напотешусь... погоди у меня. Вот  кого  нужно
         брать на р-рэ, да так, чтобы мочой истек! Тут нужно до конца идти,
         заранее быть готовым  - на всё... к любому сроку  быть готовым - к
         вышке быть готовым - только так! Тут  надо мочить в  любую секу-
         нду... мочить  не  раздумывая!  Задавить  надо  именно  страшным
         желанием - замочить обязательно.  Выпотрошить всё, а потом всё
         равно замочить!"
            Так свирепствовала  Костина  душа, забыв о страдании своем, о
         раскаяньях - обо всём светлом, что недавно  просыпалось  в ней,
         порождая хоть какую-то надежду.Он понимал,что озлобляет себя
         специально, на время, чтоб справиться с возникшей  вдруг сверх-
         задачей. Ведь именно сейчас нужно было пробиваться сквозь по-
         следнее препятствие, каковым стал этот самый  Петруша - к свету
         в конце тоннеля  блужданий:  к встрече с прошлой своей жизнью!
         Но прежде нужно было взять себя в руки - нужно было всё разве-
         дать. И вот, под видом техника из жилуправления  он отправляет-
         ся к последней своей жертве:
            - Вы квартиросъемщик?.. Здравствуйте!
            - Да я... Здравствуйте!
            - Петрушин Ю.И., - выискивал  Костя  в разлинованном графике
         квартиру № 25.
            - Точно так - Юрий Иванович.
            - Вы один живете? У нас осмотр квартир: ремонт, прочее...Пере-
         стройка, понимаете ли, переходим на новые формы работы...
            - Вы из ЖЭКа, что ли?.. Да вы проходите!
            - Из управления... Один живете?
            - Да-а, холостяк...
            - Двухкомнатная у вас? Ну что ж, прилично всё, состояние хоро-
         шее... А там спальня?.. Взглянуть можно?
           Квартира Юрия Ивановича была на втором этаже  и Костя сразу
         наметил самый  простой  в этом случае план  своей зловещей опе-
         рации.  Именно  поэтому  его заинтересовала спальня:  окно ее на
         теневую сторону  и интерьер, по которому можно узнать эту ком-
         нату с улицы. В Москве в эти дни было довольно жарко  и окно в
         спальне  у Юрия Ивановича было распахнуто настежь. Костя бес-
         церемонно подошел  к этому окну и осмотрел  прилегающий к до-
         му дворик.
            - Хорошо у вас под окнами. И этаж не высокий. Не боитесь окна
         на ночь оставлять?.. Сейчас духота ночами.
            - Ну что вы, чего  бояться?  Ничего особенно ценного у меня нет
         - вы же видите!.. Разве, что - сам я... Да только я, боюсь, никого не
         интересую...
            Это кокетство  невольно вызвало дружелюбную улыбку  у обоих.
         Еще раз осмотревшись, что-то  для вида  записав,  Костя раскланя-
         лся  не без иронии  и покинул обескураженного хозяина, не считая
         нужным,  хотя  бы  для  виду,  интересоваться  другими  соседями.
         Теперь он знал уже  в деталях, как будет  выглядеть  их следующая
         встреча.
            Этой же  ночью - мощный  крюк  с веревкой  был  поднят  самой
         обычной палкой  и зацеплен  за оконную раму - так Костя  и влез в
         квартиру к  Юрию  Ивановичу. Заранее готовый к тому, что может
         быть задержан, он каждую минуту понимал меру юридической от-
         ветственности: вплоть, до вполне  вероятного убийства - ему, в су-
         щности, грозила  такая  мелочь, за  которую можно было почти не
         волноваться.  Именно таким образом  любой преступник соверша-
         ет  довольно  хладнокровно, большую  часть  преступлений. Даже,
         если бы  хозяин  проснулся - в правой руке - на изготове, острием
         вверх,  Костя держал  длинный, остро наточенный, сверкающий в
         полумраке,  финский  нож - лагерного  изготовления :  оставалось
         сделать  только одно - ловкое, быстрое движение, чтобы прижать
         противника, подперев ему  в самое горло  холодную, внушающую
         ужас, стальную смерть... Но хозяин спал и довольно крепко.
            Теперь представьте ужас пробуждения "Петруши", когда Костя
         разбудил его, предварительно подоткнув нож чуть ли не под сон-
         ную артерию.
            - Ти-хо, ти-хо, ты, Петр-руша,- перекатисто и приглушённо ры-
         чал Костя: этот приём, собственно, и назывался - взять на "Р-рэ".
            Над постелью висело ночное бра.  Костя нашел выключатель и
         пятнадцативатная  лампочка тускло осветила происходящее. Под
         носом у Юрия Ивановича замелькали фотографии Марии, снятые
         крупным планом.
            - Вот про эту женщину - быстро: всё, что тебе известно. И смот-
         ри, мне тебя проткнуть всё равно придётся, рано или поздно! Это
         не я решил - это повыше люди решали, понял! Но от меня зависит:
         сейчас тебе  отрезать голову,  или  потом. Если  всю информацию
         дашь, я может быть и живым тебя оставлю... Но, тебе всё равно не
         жить:  там за вами  мокрухи  висят, а ты наследил, как целый полк.
         Ты понял меня?
            - Всё-о-о... Всё-о с-ска-жу-у... я-а-а-а...
            Юрия Ивановича  чудовищно  трясло,  он весь стал  мокрый, за-
         пахло даже мочой.  Никогда в жизни он не испытывал  подобного
         ужаса.  Зубы его стучали,  он был  почти  парализован.  Но  Костя
         продолжал прижимать нож так крепко, что иногда прокалывал ко-
         жу.  Ему хотелось  окончательно раздавить всё людское  в этом, и
         без  того  уже  потерявшем  самообладание,  исходящим  вонючей
         влагой,  получеловеке.
            - Д-ды-ку-м-мен-ты...д-до-кум-мен-ты д-дос-тав-ва-ли йи-ей...
            И  Юрий Иванович рассказал, что по заданию какого-то Игната -
         дальнего и случайного знакомого, которого он даже не знает - где
         искать,  пришлось  ему  ехать за тридевять земель  и  нанимать там
         придурка по кличке Никодим. Свидания с Игнатом назначались по
         телефону,  очевидно,  этой  самой  дамочки - с  фотографии. Игнат,
         выбрав одну из десяти кандидатур,  велел  Юрию  Ивановичу, вер-
         нувшись, уговорить эту - одну - обменяться на Москву для, якобы,
         почечного больного...А когда она поехала - поездом, ее по дороге
         убили, ради подлинных документов. Дамочка с фотографии, види-
         мо, собиралась делать  пластическую операцию  под лицо  убитой
         и здесь, в Москве, получить контейнер с багажом  уже  по  настоя-
         щему паспорту. Имя убитой - Долина Екатерина Павловна,1944 го-
         да  рождения,  русская, незамужняя, бездетная, прядильщица  или
         ткачиха  с текстилькомбината - передовица...А телефон  дамочки с
         фотографии, если это только ее телефон - 241...05.

           Только часам к одиннадцати  Юрий Иванович смог прийти в себя
         и выйти  из дома.  Путь ему  предстоял  не близкий и, как ему каза-
         лось, вполне мог быть  его последним  жизненным путём. Садясь в
         электричку, он внимательно  оглядывал  пригородные  платформы,
         опасаясь, нет ли  за ним слежки. Он настолько плохо себя чувство-
         вал, что даже  не мог себе  представить - на кого  из встречных мо-
         жет быть похож его ночной посетитель. Более того, он не был уве-
         рен, хотя  и подозревал, что работник ЖЕКа  и насильник - одно и
         то же лицо. Вообще говоря, о какой уверенности могла  идти речь:
         уверенности  не могло быть абсолютно  ни в чём.  Каждый  пятый
         был похож и мог быть кем угодно! Явной слежки Юрий Иванович
         не замечал, что разумеется было, хоть маленьким, но утешением.
            Костя между тем не выпускал "Петрушу" из поля зрения и в эле-
         ктричку сел через два вагона от него. Легкий синтетический плащ
         и плетеная шляпа, надвинутая на самые брови,  хоть и могли при-
         влечь к нему внимание, но делали его почти неузнаваемым.
            На одной из дачных станций  Юрий Иванович сошел  и, убедив-
         шись, что  ни один пассажир  не оказывается его явным  попутчи-
         ком, направился  по аллейкам и тропкам  в сторону  бывшего дво-
         рянского имения, ныне особняка  Екатерины Павловной Долиной.
         Возле  особняка  Юрий  Иванович  осторожно  стал делать манев-
         ренные обходы и кружил до тех пор, пока его не заметил Игнат.
            - Юра! Ты чего тут лазишь? Проходи. Ты чё взмыленный такой?
            - Выстирали  меня, Игнатушка! Выстирали,  выполаскали  и  вот
         только  повесить осталось - подсыхать!
            - Случилось что-то, или...а ну-ка, пойдем сюда...или ты дурочку
         валяешь? Хочешь, чтобы мы тебя каждый квартал  из долгов тво-
         их карточных вытаскивали, в год четыре раза?
            - Ой, Игнат, не до долгов теперь - пропал я, Игнатушка, понима-
         ешь?!  И ты-ы, и все вы  про-па-ли! Конец! Понимаешь? Прижали
         вас!.. Коне-ец...
            - Да-а, это действительно  конец - для тебя, если  пить не перес-
         танешь, алкоголик  несчастный...
            Юрий Иванович был много старше  Игната - гладенький, всегда
         опрятный, одетый  слегка старомодно: в добротные тертые джин-
         сы и маечку, которые успешно молодят  презентабельных старич-
         ков. Внутри он, однако, был  изрядно  изношен  вечными своими
         злоупотреблениями. Игнат же напротив:  внешне  выглядел потре-
         паней и старше, чем был на самом деле. С узкими плечами, слегка
         сутуловатый, скорее для манеры, чем  по распущенности, он каза-
         лся  приблатнённым, прокуренным, испитым, хотя, на самом деле
         был по спортивному сух и крепок. У него была интересная манера
         ходить: семеня длиннющими ногами  нарочито коротенький шаг и
         вывернув слегка  вперед ладони, он казался  ловким, рачительным
         ковбоем, звероловом, тореадором, наконец. Иногда  казалось, что
         всё движущееся рядом он контролирует  и в любое мгновение мо-
         жет поймать и направить в другую, нужную ему сторону.
            Когда Юрий Иванович выложил в деталях произошедшее с ним
         ночью, не забыв разумеется  и визитера  из жилуправления, Игнат
         велел ему  никуда не отлучаться, заняв  крайнюю комнату из быв-
         ших людских, никому не болтать ни слова лишнего, постоянно на-
         блюдая за окружающей особняк территорией, на случай, если по-
         явится кто-нибудь чужой.
            Через несколько минут Ледич  на сером "мерседесе"  уже выру-
         ливал на городское шоссе и с отменной скоростью, намного пре-
         вышающей допустимую, рванулся в столицу.

            - Ничего не могу понять, - изумлялась  Екатерина  Павловна, - А
         что за роль у этого Петрушина?
            - Документы же он делал.
            - Ну я понимаю, что документы! А что? Что именно, я же в дета-
         ли не вникала...вот деньги - вот паспорт: всё просто и красиво!
            - Ну, не так уж красиво - погибла ведь женщина!
            - Я понимаю, погибла...ну да! Ты еще говорил, когда я спросила:
         "Сгорел человек,  как все  горят - на работе." Я еще  ужаснулась, я
         помню: дескать как, живьем  сгорела!  А ты мне: "Ну разве все жи-
         вьем сгорают? Нет, конечно, мертвой сгорела - в крематории". Во-
         обще у тебя шуточки эти на черные темы, противные довольно!
            - Э-эх, Маша... не время теперь шутки вспоминать.
            - Не смей меня Машей звать, сколько просила!
            - Прошу прощения, лапушка, прошу прощения.
            - Ну так что же у него за роль такая, у Юры этого?
            - Тебе ведь говорили, что Долина из родных  твоих мест:  вот ту-
         да этот  Юра  и ездил... выбрал там похожих на тебя, а потом одну
         уговорил меняться на Москву. Мы операцию-то  под  готовую кар-
         точку подгоняли: помнишь, ты потом ездила на товарную станцию
         паспорт предъявлять? Так это мы  багаж ее получали. Она-то сама,
         как ты понимаешь, по дороге сюда погибла...
            - Бо-же  мо-ой!.. А я то ничего и не понимала. Боже, какой  ужас!
         Так вы убили ее сами!..Кош-мар! Так вот что это за Юрик!..
            И хоть убивал эту женщину не Юра, Ледич промолчал, так как  в
         случае чего, пусть лучше на него думает, не так жалко будет.
            - Да ты не бери в голову! Наше дело стоило свечь!
            - Как стоило, да ради чего?! Что мы той, старой жизнью не обо-
         шлись бы?!  Я же, дура, ничего не знала!..
            - Ну  как, лапочка, из той  жизни сделать такую, как наша, карье-
         ру?.. Ты вникни:  простая текстильщица, сделавшая ряд открытий,
         в смысле,  рационализаций,  пишет  кандидатскую, становится  на-
         учным работником, а потом и общественным деятелем, депутатом
         Верховного Совета, председателем сразу  двух общественных ком-
         митетов! Открывает пансионат!  Участвует в  международной жиз-
         ни: встречи, поездки, делегации...
            - Чего ты мне мою  жизнь рассказываешь? Человека убили!  Ме-
         ня в его шкуру одели... мертвыми душами окружили: семья фикти-
         вная, люди  в доме фиктивные прописаны - в глаза ведь никого не
         видела! Всё вокруг мертвое...Ужас!..Эта перестройка еще - живём,
         как  на складе  пороховом!.. Треть людей,  и каких - пересажали!...
         Под следствием такие люди, что язык не поворачивается...
            - Ну, Маш... ну, Катюша, знаешь, перестройка - это  уж никак не
         наша инициатива.
            - Я думаю!
            Уже свернули  с основной дороги  и кратчайшими путями  нача-
         ли пробираться через узкие лесные проталины. Впереди замаячила
         фигура  в легком синтетическом плаще  и плетенной шляпе.  Когда
         подъехали  вплотную и прижали  прохожего в кусты,  Мария приг-
         ляделась на всякий случай и - обмерла! Ей показалось, что мужчи-
         на ужасно похож... на Костю!
            "Надо же!.. Чего только не померещится. Хотя - ведь может быть,
         а?.. Ну да... срок его вышел уже... вышел срок... Вышел... Костя  из
         тюрьмы вышел - ровно двенадцать  лет.  Это он!.. Это  Костя!  Вот
         она - "Охота на волков" - начинается!  Неужели Аслан был прав?
            "Обложили меня, обложили!"- вспомнился вдруг истошный крик
         певца.

            Костя  выбрался  к  платформе,  нашел  местечко  поукромнее  и
         стал  дожидаться  поезда. Теперь его волновал названный "Петру-
         шей" номер телефона. Особняк этот, разумеется, очень важен в его
         деле, но заниматься им пока рановато и засвечиваться здесь особо
         не резон.  После обеда, уже  в третьем часу,  Костя начал набирать
         номер  в телефоне-автомате. Только в начале четвертого гудка тру-
         бку наконец сняли.
            - Алло! Двести сорок один ........ ноль  пять? Абонентная служба
         вас беспокоит. Номер  работает нормально? А не замечали  парал-
         лельного подключения эти дни? Какой у вас адрес? Какой номер?
         Это  номер  квартиры?.. Нет, нет, всё правильно!  Вы абонентка?..
         Как ваша фамилия?.. Это вы Рогнина?.. А инициалы?.. Да нет, всё
         в порядке. У вас всё уплачено? Ну тем более, если до конца года!
         Да-а, если заметите  параллельное  подключение, сообщите пожа-
         луйста, а то у нас тут утечка по вашей линии...Знаете, как звонить
         на АТС?.. Ну чудесно, извините, всего вам доброго.
            "Неужели это я с Риткой разговаривал?!" - от пережитого волне-
         ния  Костю потряхивало, как в похмелье. "Как же мне идти к ним?
         Как? Сантехником!..Что же ты со мной делаешь, судь-ба!..Скрути-
         -ла... скрутила ты меня - на ко-лени... на колени поставила! Некуда
         дальше падать, до дна упал - всё! Не разогнуться теперь - не разо-
         гну-ться... Задавить себя только осталось...конец! Нечего больше
         делать - всё сделал... всё!
           Ну уж, нет!  Пойду смотреть  свою дочь!  Своими глазами на всё
         пойду смотреть, что мне уготовано!  Плевать!  Я теперь  все права
         имею - я из мертвых... я пришел после смерти и иду через прокля-
         тую жизнь  опять туда же - в мертвые, и  я  на всё  готов смотреть
         своими глазами!  Прямо в лоб пойду!  Прямо в лоб! "
            - Здравствуйте! Я из ЖЕКа. Вы квартиросъемщица?.. Вы Рогни-
         на? Маргари.., - и вдруг - слезы!  Горькие  и обильные  слезы ста-
         ли наполнять его глаза  и - потекли по щекам - безудержно, обжи-
         гая до  самого сердца. Безумная  дрожь  побежала  по всему телу,
         пронзая миллионами колющих игл.  И ничего уже не видя, не чув-
         ствуя, кроме пламени стыда и боли, Костя громко рухнул на коле-
         ни, завывая судорожно: "Ри-та... Ри-ту-ля...Не мо-гу-у бо-оль-ше...
         Не могу боль-ше я-а...Прости-те...Прос-ти-те вы ме-ня...Не-мо-гу".
            - Па-па?! Папочка! Ну, что вы... ну что ты!.. Встань, пожалуйста,
         встань!.. Встаньте, я вас прошу... Ну, вставай же!  Я ведь думала...
         я всё время думала о тебе!..
            И конечно же  не удержалась  и тоже заплакала - жалкими, слад-
         кими слезами... и подтаскивая отца к ближайшему креслу, всё пы-
         талась  успокоить его, поглаживая колючие, коротко стриженные
         волосы.  Очень чутко,  очень бережно присматривались они друг
         к другу, узнавая свои черты в лице другого, и огромная нежность
         вдруг просыпалась в них,  и пытаясь скрыть это, они снова и сно-
         ва прикасались друг к другу пальцами, а то и губами: ко лбу, к ще-
         кам - размазывая при этом слезы, текущие уже от умиления.
            Разговор получался  очень рванным, да и  не в нем теперь было
         дело... Попытались успокоиться, приготовить кофе...Потом пыта-
         лись пить его. Зазвонил телефон - резко, настойчиво. Когда Рита
         брала трубку, Костя безошибочно  почувствовал, что это  звонит
         Мария. Он так разволновался, что  уже готов был  убежать. Рита,
         заметив это, стала делать ему категорические знаки.
            - Ритуля, слушай! Даже не знаю,  как  сказать тебе... Ты понима-
         ешь, так получилось, что твой телефон попал к очень плохому че-
         ловеку... И не исключено, ты слышишь, что он  начнет к тебе зво-
         нить, выпытывать, я не знаю, там, шантажировать, угрожать... Ра-
         ди бога, умоляю, ни с кем незнакомым  ни о чем не разговаривай.
         Слышишь! Никому не называй своего адреса!..Ты поняла меня?..
            - Я все поняла, мать, но он уже здесь!
            - Кто?! О ком ты говоришь?! Умоляю, ради бога  не шути этим!
            - Мама, он здесь, отец наш, папка мой!
            - Какой папка! - взвизгнула  Мария, - Ненормальная!  Не вздумай
         сказать ему  наш адрес!  Слышишь!  Не смей говорить про меня ни
         слова!.. Ты поня...
             И Рита мгновенно бросила трубку.
            - Она с ума сошла! Мы погибли! Это Костя! Он уже там! Он у Ри-
         тки! Я не знаю! Я не знаю, что делать,- испуганно выкрикивала Ма-
         рия. Ледич вопросительно  широко раскрыл глаза:
            - Что за истерика? Что ты? Прекрати! Ты что паникуешь - жалкий
         блатняк! Мы его, как пиявку, как слизняка раздавим. Ты что!
            - Сема! Семочка! Умоляю!.. Делай что хочешь, ты слышишь - что
         хочешь!.. но чтоб я  этой твари  не видела! Ты понял меня? Я спра-
         шиваю, ты понял?..
            - Садись, поедем в город. Покрутимся  у Риткиного дома, может
         он нам попадется - покажешь его, а остальное уж наше дело...
            - Я же сказала, что не могу его видеть!
            - Да не кричи ты так!  Возьми себя в руки... Ты что?!
            - И в самом деле. Слушай, возьми своего, этого, Юру - он же ви-
         дел его... и разбирайтесь,  я не знаю - делайте  что хотите,.. а меня,
         ради бога, избавьте!
            - Юру  возьмем  обязательно.  Но и тебе  надо  поехать:  Юра  со
         страху  и  нас  не узнаёт толком... всё  путает - там  монтер,  там на-
         сильник - да и они  могут быть  разными людьми. Значит так : пое-
         дите с Игнатом  на жигулях.  Я  останусь обзванивать наших.  Юру
         с собой берите.
            - Ой, господи,.. не могу  я его видеть, меня трясти начинает!
            - Ну, я не знаю:  вуаль надень, из машины не выходи... Игнат! Ос-
         тановишь за  квартал,  позвони  по телефону:  узнай  намёками, там
         ли он,  уговори, чтобы вышли  вместе.  Скажи, что иначе подниме-
         шься сам!  Ты начинай  с того, что  плохого  ничего  не сделаем, а
         под контроль всё равно  взять нужно:  так что, пусть поможет, что-
         бы хуже не получилось...Если их нет, покружи по району... В квар-
         тиру войди, осмотрись... Всё! Поехали!  И не робей, Катерина Пав-
         ловна, не школьница!
            Через полчаса уже были на месте. Мария стала ныть, что ей дур-
         но, что нужно прогуляться, и машину пришлось остановить не за
         один квартал, а за два. С основной дороги решили свернуть и зае-
         хали  в проулок  с какими-то  цехами. Округа пахла  знакомым за-
         водским запахом. Какая-то  ностальгическая грусть, обострённое
         чувство опустошённости, ощущение прожитого, неожиданно пах-
         нуло в душу Марии  вместе с этим запахом. Сознание постепенно
         развивало забытые чувства  и страхи  вдруг стали  улетучиваться,
         растворяться  в холодке  какого-то безразличия, проваливаться в
         пропасть иного, как бы - вечного, страха. Все сильнее  этот запах
         скручивал  Марию невидимыми нитями, пробуждая прошлые, но
         очень ясные  жизненные знания. Она подошла к окнам и стала за-
         глядывать  в них. По чудному  совпадению, это был женский цех:
         женщины сидели  за длинными  столами, со множеством  мелких
         деталей и  каждая  выполняла  довольно нехитрую однообразную
         работу. Близился конец рабочего дня  и Мария сразу заметила то,
         хорошо знакомое  ощущение  изнурённости  тел  и окрылённости
         душ.  Скоро они  вырвутся  из этого  тупого,  гнетущего труда  и,
         предчувствуя это, они уже воспарили над бессмыслицей, они уже
         летят в свои гнезда, уже свободны! А она?.. Она?! Она сама выса-
         сывает соки  из таких вот цехов, и эти соки  переполнили ее внут-
         ренности - ядом, ртутью, тяжестью...
            Вцепившись в подоконник, стиснув зубы и закатив глаза, Мария
         начала  медленно  покачиваться,  входя  незаметно  в тот  рабочий
         ритм, который  царил  за окном.  Наконец  она почувствовала, что
         тело ее,  конвульсивно подергиваясь, монотонно повторяет какие-
         то забытые движения.  Еще немного, и вот знакомое изнурение за-
         ныло  во  всем  ее существе, а  душа  стала  освобождаться, облег-
         чаться, воспарять  к облакам,  на простор,  в какую-то  плачущую,
         сладкую тоску дикой  свободы: "О-ой, как жа-ал-ко  се-бя, о-о-ой,
         как  хо-чет-ся  в не-е-бо... как хо-чет-ся  пла-кать... ра-зор-вать бы
         ду-шу  се-бе  и-и  выр-вать-ся, выр-вать-ся  из  этого  а-а-да..."
            Пришел Игнат  и сказал, что в квартире  никого нет - телефон  не
         отвечает. Решили  подъехать прямо  к дому,  чтобы  Игнат мог всё
         осмотреть.  Потом еще с полчаса  кружили  по прилегающим квар-
         талам.  Марии  в самом деле было дурно.  Это  кружение  на месте
         напоминало ей что-то,  жутко  раздражало : "Идет охота на волков,
         идет охота!"- вдруг стала  повторять  ее память -"На серых хищни-
         ков - матерых и щенков!.." Мария  с ужасом начала  понимать, что
         они  рыщут в  поисках - ее  дочери - и ее мужа. Они вытравливают
         единственно близких ей людей.  Они  травят их совсем  не для то-
         го, чтобы сделать им добро."Что же мы делаем! Что? Что я делаю,
         гос-поди!"- окончательно растерялась Мария. Но ведь у всего это-
         го есть и оправдания, и Мария стала их искать:
            "Всё ведь  для нее  сделала - квартиру  оставила  трехкомнатную.
         Смерть мою  оформили,  признав  кого-то в морге за Рогнину - за
         меня! Ради нее же всё!  Наследство  получила,  да еще какое! Сво-
         бодной стала!  Волга, обстановка, денег сколько!.. Господи, да ей
         никакая  перестройка  не страшна - у нее каждая копейка оправда-
         на! Живи, барыня!..
            А этот!..У-у, скотина!..Этот уж сполна заслужил самого худшего:
         он людей грабил! Он, может быть, даже убийца!.. Ведь его же дру-
         жок  говорил тогда - мокруха...мокруха на тебе!..Насильник!.. Сво-
         лочь!.. Шантажи-ровать,  насиль-ничать  додумался,  подлец !  Гад!
         Мерзавец ! Не-на-ви-жу  его..."
            Когда  вернулись в особняк, Ритка была уже там.
            - А чего это вы так всполошились?
            - А ты вот у Юры спроси, как он адрес твой добывал!
            - Ледич мне рассказывал... А как же ему еще  нас  искать?  Как -
         скажите? Через справочное?!
            - Нечего ему вообще нас разыскивать!  Он сам себе дорогу  вы-
         бирал, нас не спрашивал!
            - Да ладно уж, расшумелись...
            - Ты что, дала ему наш адрес? Ты сказала ему, что я жива?
            - Ничего я ему не говорила...
            - Смотри, Ритка!.. Если он сюда явится,  то  во всём  виновата бу-
         дешь ты.
            - В чем это?
            - А во всем, что может из этого выйти! Поняла?
            - Да ничего я не говорила! Он и не спрашивал ничего.
            - А что он делал у тебе?
            - Плакал...
            И все домашние переглянулись.
            К вечеру должны были собраться гости: публика, правда, не ах-
         ти  какая, так, одни  деляги. Общественную деятельность, так ска-
         зать, до нуля свернули к этому времени. Теперь собирались толь-
         ко "совещаться о ходе перестройки" - в поисках  средств защиты,
         разумеется.  И все же, Ледич мог бы  и отменить сегодняшнюю ве-
         черинку, но почему-то не сделал этого.
            - А кого же ты обзванивал? И чего ты с этой вечеринкой не сооб-
         разил, не к месту же! Какие теперь гости?..
            - Боюсь, Маша, что с гостями,  в таких случаях, выгоднее - безо-
         паснее будет... в компании...
            - Что, и ты испугался?
            - Не тот случай, чтобы  зубоскалить,  к сожалению... Знаешь, ког-
         да колечко, скажем, исчезает  из благородного  дома,  всё  обычно
         списывают на количество гостей...Так-то!
            - Бо-же!.. Не пугай ты меня так... умоляю!
            - Выпроводить бы Ритку! Не к месту она здесь.
            Рита  в это время  пошла потолкаться  на кухне, где орудовал по-
         стоянный повар, ведающий  всем съестным и ни во что больше не
         вникающий.  Всем даже  казалось, что он  глухонемой,  до того он
         был замкнут.  Общался с ним только  Игнат.  Рита порылась в про-
         дуктах, нашла  наброски  меню  и  с удовольствием  для себя отме-
         тила, что стол  будет хорош  и даже с горячим  пуншем.  Когда Ле-
         дич отыскал  ее там,  она тут же  стала  клянчить мерседес, хоть на
         часик.
            - Конечно Ритуля, бери машину и форси сколько угодно! Только
         сюда сегодня тебе желательно не приезжать.
            - А машину как же я доставлю?! Интересно...
            - На два дня даю тебе машину - и сегодняшний вечер не в счёт!..
         Катайся!..Кстати, мать твоя, мне кажется, больше любит волгу...не
         замечала?
            - На два дня?  Вот спасибо! Честно говоря, мне самой  вас видеть
         сегодня противно. Правда пунш, и вообще меню такое, что пропус-
         кать не хотелось бы, но ради мерседеса - можно!
             Беззаботность  ее,  разумеется,  была  напускной  -  сегодня  она
         ждала каких угодно неприятностей и была насторожена:  "Они, по-
         хоже, не на шутку перепуганы, и что из этого может выйти, догада-
         ться не трудно : найдут отца и начнут его травить так, что он света
         белого станет бояться... Тьфу, волки  проклятые."- подумалось ей.
            Уже  выруливая  за  ворота,  Рита  оглянулась  и  заметила стран-
         ную  сценку  переодевания  Юры  и Игната.  Любопытство ее осо-
         бенно  вызвало  охотничье  снаряжение,  которое  целую вечность
         не извлекали  из железного ящика. Она вышла  из машины и, мно-
         гозначительно  почесывая лоб, направилась назад, далая  вид, что
         забыла что-то.  Ледич, Игнат и Юра так и  замерли  на мгновение,
         явно встревоженные этим возвращением.
            - Я в  волге  кое-что оставила... приходится возвращаться.
            - Жаль, дороги не будет, - вздохнул  Ледич, - Надо было как-ни-
         будь обойтись.
            - Неужто на охоту собрались?
            - Да-а, побродим здесь втихаря  без лицензии, может дичь какая
         попадется,- улыбнулся, как бы оправдываясь, Игнат,- Гости будут
         важные, попробуем угодить...
            - А мне сказали, что интересных людей не будет.
            - Ну, важные - не всегда интересные,- парировал Игнат.
            Рита  рылась  в своей волге до тех пор,  пока Юра с Игнатом не
         сели  в жигуленок и начали сигналить ей. Тогда она села с ними в
         машину,  доехала  до ворот  и пересела  в мерседес. Отъехав  нем-
         ного в сторону,  она демонстративно пропустила  жигуленок впе-
         ред. Демонстрация явно не понравилась Игнату, но он умел стои-
         чески сносить любую насмешку и, не выказав  никаких признаков
         неудовольствия,  лихо  проскочил  в  узенький  проход, оставлен-
         ный на дороге мерседесом. Рита  поехала за ними, чуть ли не под-
         жимая в самый хвост.Тогда Игнат довольно резко свернул на обо-
         чину и стал хладнокровно ждать,  когда Рита проедет вперед. Зло
         улыбаясь, они помахали друг другу на прощанье, что называется,
         ручкой. Когда мерседес отдалился на приличное расстояние, жи-
         гуленок, проехав немного вперед, свернул  на просеку  и направи-
         лся в сторону железнодорожной станции.
            - Как же ты грохать будешь из такой бандуры, за версту же слы-
         шно будет, - ныл Юра, постоянно утираясь платком.
            - Почему  бандура? Это же "Белочка"!  Стволы  вертикальные, а
         верхний нарезной, пулевой, причём  М.К., специально на белку.
            - Как М.К., малокалиберный, что ли?
            - Ну да.
            - Да ты что, на птаху что ли охотиться идешь: там медведь моло-
         дой килограммов на восемьдесят!
            - Не боись, Юра - дура...мы же белочку в глаз бьем, чтобы шкур-
         ку не портить... слыхал  когда-нибудь? А сегодня  у нас и патроны
         специальные - целевые, с двойным зарядом... и пулька латунная.
         Это тебе не свинец : висок, как картонку пробивает! Ты не об этом
         думай:  тебе  человека  приговаривать! На тебя надежда вся, да вот
         на плащ со шляпой, которые Маня  приметами назвала. Ритка, пра-
         вда, тоже про плащ со шляпой подтвердила... Встретить бы поско-
         рее, вот о чем молись. А то нам  неделю  его придется ловить! Ты
         представляешь - неделю вот так мандражировать...
            Так, разговаривая, въехали они  в густой окрестный лес  у  плат-
         формы  ближайшей  станции.  Выбрали для машины самую что ни
         на есть глушь, спрятали ее там  и стали  подбирать место для заса-
         ды и тропу для обхода территории. Потом взяли  по грибной кор-
         зине  и по хорошей длинной  палке, и отправились порознь на об-
         ходную тропу:  один влево, а другой вправо. К девяти часам вече-
         ра сюда должна была прибывать последняя электричка.
            Именно последним  рейсом  Костя  и собирался  отправиться  к
         особняку:  в сумерках так ярко освещены комнаты и залы, что мо-
         жно,  как в театре  наблюдать  все детали  происходящих там жиз-
         ненных драм. А Костю сейчас интересовали  именно детали счас-
         тливого быта обитателей  загадочного особняка, вокруг которого
         в полдень кружил взволнованный клиент его "Петруша".
            Грустным  взором  проводив уходящую в вечность  электричку,
         надвинув шляпу  на самые брови, Костя не раздумывая  шагнул с
         платформы  в темнеющий лес.
            Игнат даже не успел  опомниться, чтобы решить, призывать ему
         на помощь Юру, для опознания, или ясно всё и так. Несколько се-
         кунд он ждал, когда пройдет это первое оцепенение, а потом  бук-
         вально рысью бросился к машине. Уже через минуту в руках  у не-
         го было ружье: оставалось только  самое последнее. Скорее,.. ско-
         рее... всё  можно  решить  прямо сейчас - и  кончено! Это редкое -
         очень  редкое  везение - отделаться  от всего  этого  прямо сейчас,
         через минуту... Какие здесь могут быть сомнения : и плащ , и шля-
         па, и стройный, и... Игнат даже  не заметил, как  оказался  у  наме-
         ченной засады, в самом, пожалуй, нужном  для этого  месте.  Еще
         секунда, другая, и...послышались шорохи: идет, подходит...Это он
         ищет, где удобнее подойти к ручью, уж очень приманчиво журчит
         здесь  ключевая  вода...  Вот  и  лицо  его  мелькнуло  над  ручьем.
         Шляпу снимает! Умываться надумал... Умывается! Лучшего моме-
         нта уже не будет  никогда  в жизни.  Игнат  механически  начинает
         вскидывать ружье:  раз, другой, третий, как будто не знает, что де-
         лать, но  руки  уже имеют  программу  и они дергаются  в нетерпе-
         нии, ожидая уже не команды, а только разрешения  всё исполнить.
            Светлеющий в отблесках от ручья, Костин висок вспыхнул в по-
         лусумраке леса, и руки  Игната  были  не в силах  больше сдержи-
         вать себя в угоду нерешительной мысли. Вскинув ружье и намерт-
         во прижав его прикладом  к плечу, Игнат вцепился мушкой в свет-
         лое  пятнышко жизни и, не раздумывая больше ни секунды, спус-
         тил гашетку. Резко, громко шлепнул выстрел, оборвав звонко, как
         струну, шелестящее молчание леса.
            Юра  тоже  заметил  еще  на  перроне "клиента" в  плаще, и тоже
         сразу отправился к машине, но подойдя, он обнаружил, что ружья
         уже  нет:  значит  Игнат  сам  всё может  сделать.  Он  ждал только
         выстрела и когда он грянул, Юра просто начал метаться из сторо-
         ны в сторону. Вскоре  из кустов  показался Игнат, и  сквозь зубы,
         полушепотом процедил:
            - Пойдем, поможешь  дотащить... Надо отвезти его,  предъявить
         на опознание  хозяйке... Там решим потом, как избавиться.

            Рита  всё же  вернулась:  неосознанной тревогой  влекло ее туда
         сердце.  Мать  была  весела,  но надрывно, неестественно.  Ледич
         кокетничал с Ритой  больше обычного,  но ей  показалось, что он
         как-то  давит  на нее открытой  подлостью.  Радовал только пунш,
         но мать ужасно хотела выпроводить ее и не давала сделать лишне-
         го глотка.
            - Не смей пить, дура! Тебе за руль садиться!
            А пунш был очень хорош  и все налегали на него в охотку.  Рита
         пристраивалась поближе к окну, чтобы  не прозевать, застрявших
         на  охоте, "старателей". Никакой  особенно догадки,  на их счет, у
         нее, разумеется, не было:  просто  хотелось  поймать их  на какой-
         нибудь пакости. Она и вообразить себе  не могла того, что проис-
         ходит  на самом деле.  Главное, на что она  рассчитывала, это  ус-
         лышать, что все они намерены предпринять против отца. По край-
         ней мере, хоть что-то, но Игнат ей скажет:  он слушается ее, когда
         она очень этого хочет.
            Надо сказать, что  после фиктивной смерти матери,  Рита возне-
         навидела всю эту компанию  какой-то тихой, постоянной ненавис-
         тью, и  в душе ее  постепенно созревала  продуманная, неотврати-
         мая  месть. Она специально  растравляла  в себе болезненную  па-
         мять той поры, когда мать, ломая привычную  жизнь, стала  исче-
         зать, врать, приходить пьяной, продавать вещи,.. наряжаться в ка-
         кую-то нищенку  и даже - побираться  вместе с ней, воя на чужих
         задворках и  разрывая этим окончательно, ниточку доверия детс-
         кого к самому святому в жизни - к матери... Рита ни за что не хо-
         тела прощать ей всё это. Но был в их жизни период, когда восхи-
         щение матерью  полностью  заслонило  все прежние ее поступки.
         Рита тогда со страшной силой потянулась к необходимой ей, как
         воздух, близости со своим "кумиром". Но мать оттолкнула ее, ме-
         лочно, грубо оттолкнула, рвущуюся к близости детскую душу, оп-
         равдываясь какой-то непонятной, злой иронией ко всему, что про-
         исходит в жизни!  И - чем больше  Рита  пыталась приблизиться к
         ней,  приспособиться  к противоречивому, импульсивному харак-
         теру ее,  тем резче  мать  одёргивала, отталкивала ее, унижая гряз-
         ными  обвинениями  в пресмыкательстве,  низости.  Потом, когда
         Рита  созрела,  мать  начала  чуть ли  не завидовать ей и, как  Рите
         казалось, даже  тихо и постоянно  ненавидеть свою дочь. Тогда и
         в ней - в Рите  появилась  эта ненависть  и, не угасая уже ни на ми-
         нуту, всё глубже  и  глубже  укоренялась, дойдя, наконец, до како-
         го-то осмысленного, тупого желания  отомстить. Всё это станови-
         лось  каким-то  неопределенным, тревожным  напряжением души.
         Ложь и вражда зашли  так далеко, что от лишнего слова мог вспы-
         хнуть какой угодно скандал. Не оставалось и тени какой-либо бли-
         зости между ними. Как  у Булгакова, помните: "Всё было кончено
         и говорить было более не о чем"...

            Наконец Рита заметила фары, въезжающего  во двор жигуленка.
         Она быстро выскочила из зала  и спряталась  в одной из бывших
         людских комнат. Минуты через две-три она увидела в щелку,  как
         мать с Игнатом  вышли  во двор. За их действиями во дворе  Рита
         наблюдала через окошко: они сунулись в машину поочередно, по-
         том утвердительно  кивали друг другу  головами, заперли дверцы
         и поспешно  направились  в дом.  Сцена эта  казалась какой-то не-
         естественной для такой  женщины, как мать. Рита, не долго думая,
         бросилась  смотреть,  что  там  в  жигуленке  такого  необычного.
         Прижавшись лицом  к стеклу, она  увидела  на заднем  сидении...-
         труп... отца! Открытый рот обнажал  железные зубы,  на  которых
         запеклась  кровь. Черная  дырочка  пулевого отверстия отчетливо
         выделялась на светлом виске:  лицо было отвратительно  скорчен-
         ным, каменным, безумным, отталкивающе мертвым, инородным...
         Жуткий, резкий, раздирающий  крик: "А-а!" молнией  вырвался из
         грудной клетки, на мгновение оглушив самою Риту.  Она оцепене-
         ла!.. А когда оцепенение прошло - началась дрожь. Обрывки мыс-
         ли никак  не складывались во что-нибудь внятное, только к страс-
         тному желанию немедленной мести, как в тупик, пришло, наконец,
         пробуждающееся сознание: "А-ах, га-а-ды...ско-ты-ы,.. по-дон-ки!
         Ну, по-дож-дите! Сей-час я вам уст-рою! "- Механически она бре-
         ла к своей  волге.  Подойдя  к машине, открыла ее,  села за руль и
         бессмысленно стала  рыться  в бардачке.  Наконец  она сообрази-
         ла, что ей  нужно:  она ищет таблетки  нембутала, которые выпро-
         сила у матери  буквально на днях, причём, много - целых три пач-
         ки. Одной такой таблетки достаточно, чтоб минут через пять про-
         валиться в глубокий, барбитуратовый сон. "Сейчас, ско-ты, я вас
         напою та-ким  пун-шем, что вы... заглянете в цар-ство  мёрт-вых...
         к отцу...в гости!"  И захлопнув бардачок, вышла из машины и на-
         правилась прямо к кухне. Немого повара уже отпустили и, поско-
         льку  Игнат только приехал, то хозяйничал здесь, видимо, Ледич.
         На тихом огне грелся  посеребренный  котелок  с пуншем,  дверь
         была приоткрыта. Ни в кухне, ни в коридоре никого не было.Ото-
         рвав клочок от первой попавшейся бумаги, она согнула его попо-
         лам и высыпала на сгиб все до одной таблетки. Теперь нужна бы-
         ла бутылка, или скалка, чтобы  растереть все эти таблетки в поро-
         шок. Пошарив в шкафах по полкам, она нащупала большую буты-
         лку от венгерского вермута, наполненную под самою пробку иде-
         ально прозрачной жидкостью. Принюхавшись, она с каким-то го-
         рячечным злорадством  поняла,  что это  чистый  бензин. "Очень
         кстати!" - мелькнула  в голове  ее  жестокая,  безотчетная  мысль.
         Пристроив клочок бумаги с нембуталом  на край стола, она стала
         давить  таблетки,  как  раскатывают  тесто  для пельменей.  Затем
         она нашла что-то вроде бокала и, плеснув в него горячего пунша,
         высыпала  туда  убийственный  порошок.  Тщательно  перемешав
         всё это ложечкой, она, прихватив бутылку с бензином, бросилась
         в зал с гостями,  явно  ощущая в себе  навязчивое, тупое желание
         огня.  В зале  были все  домашние и четверо гостей:  мать, Ледич,
         Игнат, Юра и - одна очень полная  парочка предпенсионного воз-
         раста  с сыном  и один сильно выпивший хлыщ средних лет.  Все
         они заметно подустали и домашние, похоже, собирались уже сво-
         рачивать неуместную вечеринку.
            Войдя в зал, Рита  незаметно  пристроила бутылку  с бензином в
         грунт огромного керамического кашпо с пальмой, и взяв себя в ру-
         ки, насколько это было возможно, развязной походкой подошла к
         столу. Наклонившись над чашей  с остатками пунша,  она стала ос-
         матривать стол,  делая  вид, что  ищет  повкуснее  закуску.  Потом,
         улучив  момент,  она  выплеснула  в  чашу,  с теплым  еще  питьем,
         свое снадобье.  Минуту спустя, демонстративно раскачивая пунш,
         она стала требовать  долить его и допить, как  полагается,  до кон-
         ца, чтоб не оставлять в доме  вчерашнего зла.  На нее недовольно,
         криво  посмотрели,  но  от  предложения  отказываться  не  стали.
         Ледич отправил  Игната за остатками пунша и когда тот вылил го-
         рячий  напиток  в хрустальную чашу, все стали  шумно толпиться
         возле  нее, наполняя  свои бокалы.  Хлыщу, правда, решили питья
         больше не давать, а сын  полной парочки сам  пытался отказаться
         под предлогом того, что скоро садиться за руль. Мария же готова
         была пить без всякой меры. Чашу решили допивать не отрываясь,
         сразу! Закончив этот обильный посошок, решили расходиться.
            Добившись  всего, что ей  хотелось, Рита расхаживала по залу с
         полным бокалом пунша в руках, не пригубив даже для вида ни ка-
         пельки. Вылив в конечном итоге свое снадобье всё в то же кашпо,
         она  уселась  в низкое кресло  под пальмой, не без  удовольствия
         наблюдая жуткую сцену массового отравления.
            Поручив проводы Ледичу и выслав поскорее  Игната с Юрой от-
         гонять кровавый жигуленок с трупом раньше, чем во двор выйдут
         гости, Мария  окончательно  размякла.  Мутным  взором осмотрев
         пустеющую залу, она  различила только  уходящие за дверь спины
         и под пальмой скрюченную, очевидно засыпающую дочь.Слив по-
         следние остатки пунша  в свой  бокал,  она залпом опрокинула его,
         уселась  на  стул,  раздвинула  перед собой  посуду  и, облокотив-
         шись на локти, низко склонила голову.  Через несколько минут ру-
         ки окончательно ослабли  и голова, падая в пьяном, сладком  уто-
         млении,  устроилась на руках  поудобнее, и...
            "Бо-же  мо-ой, как  хорошо за-сы-пать,.. как сладко кружится во-
         круг гус-тая  мас-са  сна-а... как мё-ед, обволаки-ва-ет  те-ло...не-е-
         га...жизнь... счастье... как слад-ко  пах-нет... бен-зи-ном...Ф-фу-у-у,
         как  резко, как  слад-ко. Почему так пах-нет бензи-ном? Что это-о?
         Что это я так сплю сладко, крепко, силь-но...Почему я так  сильно
         хочу спать?.. Когда же я так силь-но  хочу спа-ать?.. А-а-а! Барби-
         ту-рат!.. Нембута-ал!..Откуда  нем-бу-тал?.. Я не пила его!.. Кто-то
         под-сы-пал?.. Кто-о?.. Рит-ка?!.. Неу-же-ли  Рит-ка?!"
            Мария силилась открыть глаза, хоть на  мгновение, чтобы отыс-
         кать ими дочь, и спросить, хотя бы глазами, хоть что-нибудь... Но
         глаза не открывались...
            "Рит-ка,.. гос-по-ди... Рит-ка! Почему так  бензи-ном  пахнет?  По-
         чему  жарко так?.. Почему  так страшно, адски  всё  гудит?  И... так
         адски  стало жар-ко?.. А-а-а...по-жар! Рит-ка!.. Ри-ту-ля!.. По-жа-ар!
         Дочень-ка,.. го-рим!.."
            И вдохнув  едкий, зеленоватый дым, Мария на миг потеряла соз-
         нание.В это время  чудовищный жар обдал ее жгучей болью и она,
         придя  в последний  раз  в этот  мир,  своей чувствительной, женс-
         кой  мыслью  вдруг отчетливо поняла  причастность - преступную
         причастность  дочери - единственно  близкого ей существа - к это-
         му провидческому, адскому огню!
            "Ри-та-а... Что же ты наде-ла-ла,..гос-поди...Гос-по-ди! Спа-си-и!..
         Умо-ля-ю - спа-си  ее!  Прос-ти  ее,  Гос-по-ди..."





                ПОСЛЕСЛОВИЕ

            Любезный  читатель, заметив  только  старые  времена,  вправе
         заподозрить  меня - в  ностальгии,  отторженности  от  всего  того,
         что принесла с собой  перестройка: ветры, нравы, реалии... Даже
         если это не так:  нельзя, скажет он, обрывать  книгу  каким-то  там
         "Прости ее, господи-и!"... Должно быть резюме...
            Позвольте  не согласиться!  Мне  и самому  хочется  сказать па-
         ру слов о героях последней повести. Допустим, так:  Рита прошла
         нелегкий путь, от наркотиков до полного падения нравов, и стала
         искать,  нареченного  некогда  мудрецом,  проповедника  Аслана.
         Ей  казалось  нужным  именно ему  исповедаться  в жутком своем
         грехе.  Помог случай:  на  одной  из попоек  жизнь  столкнула ее с
         Лялей: "Ах, Аслан! - поэтично вздыхала Ляля, - это  лучшее, что я
         видела  в жизни!  Это мой вечный укор!  Самая большая потеря!"-
         но адрес все-таки дала.  И  Рита  рассказала ему всё!.. Аслан еще
         не был настолько стар, чтоб не чувствовать к ней  влечения, и на-
         чал работать с ее душой:  освобождая от кармы!  Есть в индуизме
         поверие :  обратившийся  в минуту  смерти  к  Богу -  раскаявшись,
         и  моля  за других - не только  прощается, но и  получает большую
         награду! Так что, с этой точки зрения финал многозначителен!
            Теперь  пару  слов  о переменах:  ветры,  реалии,  нравы,  прине-
         сенные рынком - действительно  мало  интересны:  железная ста-
         бильность  принципата  весьма  продуктивна  в духовном  отноше-
         нии (вспомним эпоху Октавиана). Форсированный передел собст-
         венности  не оставляет  времени  оглянуться,  подумать  о вечном.
         Карамазовское "Все мы жестоки, господа!" - не может быть услы-
         шано в спешке!  А автор этой книги  был привержен  теме  борьбы
         с жестокостью  в самом себе - ибо,  после  Достоевского,  стыдно
         заниматься  чем-то  другим.  Но,  буржуазия  своеобразно  смотрит
         на  эту  проблему  - обостряя  тему  жестокости  почти  до безумия!
         Тонкие  движения  души  неуместны в эпоху перемен такого рода!
         Так что, автор уступает место новым реалиям  и  кроме этой книги,
         ничего больше не предлагает...