В этой миниатюре речь пойдёт о футболе. В России проходит яркий праздник – чемпионат мира по футболу. Сам факт вызывает в памяти, иногда на уровне подсознания, другие события, связанные с футболом. Неожиданно для меня всплыло, что Валерий Поркуян – яркий советский футболист, почти мой ровесник, старше меня всего на три года, пока вроде живой, где он сейчас и чем занимается, мне не известно. Узнал я о нём чисто случайно, а запомнил на всю жизнь.
В моём родном городе Кыштыме футбола по сути не было. Нет, футбол был, но до тех пор, пока был стадион, а потом его закрыли на реконструкцию. И футбола не стало.
Вспоминаются картины раннего детства. В выходные дни летним вечером далеко от нашего дома начинал играть духовой оркестр. Если звук доносился с заводского пруда, который у нас назывался озером, то в горсаду - танцы, а если с другой стороны, то на стадионе - футбол, и со всего города тянулись к нему в основном мужчины, иногда за руку вели детей, моих ровесников или чуть постарше. Как же мне хотелось, чтобы меня вот так же кто-то вёл на футбол. Но… я рос без отца. Вход был платным, для детей тоже. Денег у меня не было, но я был шустрым и изобретательным, не раз проникал на стадион, но на трибуны без билета не пускали, приходилось искать место у забора. Если рядом нет никого из знакомых, то и смотреть не интересно, не знаешь, за кого болеть. Тогда на заводском стадионе принимающей стороной была сборная Кыштыма, СКИЛ (Спортивный клуб имени Ленина) и СКИЧ (Спортивный клуб имени Чкалова), оба из закрытых соседних городов. Приезжали играть с ними команды из многих соседних городов и даже из Челябинска.
В нашей улице любителей футбола моего возраста не было. Мой друг Толька Бушуев был в футболе более продвинутым, но своего мяча и у него не было. А без мяча какой футбол?
В футбол мальчишки играли в основном на дорогах. В конце нашей улицы Герцена на пересечении с улицей Аркадия Романова мой брат и парни постарше выровняли площадку, вкопали столбы, натянули между ними сетку. Играть в волейбол выходили даже мужики, а потом именно на этом месте выдернули столбы и соорудили из камней трансформаторную будку, теперь электричество вечерами не гасло, но спортплощадки у старших ребят не стало. Пришёл бульдозер и разровнял рядом с будкой площадку. Мы думали, что для волейбола, а это для брёвен, там их шкурили, сушили, вкручивали в них изоляторные крюки, а потом по всей округе ставили как электроопоры. Мы их называли столбами. На этих брёвнах мы немало провели времени в годы моего детства.
В третьем классе меня приняли в пионеры, шёл 1957 год, в Москве готовился большой праздник – Международный фестиваль молодёжи и студентов. На первое мая мы ходили на демонстрацию, нашим девчонкам сшили одинаковые платья из белого сатина с голубыми полосками по рукавам, по вороту и по подолу, а все мальчишки были в белых рубашках. А потом ходили на берег озера Сугомак к памятнику Красным мадьярам. А ещё были два или три праздника на стадионе. И после одного из них – футбольный матч с участием сборной Кыштыма в честь 200-летия нашего города. Для нас играли лучшие футболисты Кыштыма.
У школы нашей был расширен пришкольный участок за счёт соседних огородов. Часть засадили картошкой, а на другой сделали геофизическую площадку и спортивную, но спортом там почти не занимались, потому что мяч вылетал на грядки, а для бега под ногами была не очень твёрдая поверхность, к тому же весною её затапливало.
Зимой уроки физкультуры проводились или на льду реки, или на заводском пруду, но там мы были на лыжах. В те времена лыжи для Кыштыма было всё. В годы войны была открыта своя лыжная фабрика. На лыжи вставали с тех пор, как начинали ходить. У меня были самодельные лыжи, и я по озеру добирался до леса. И на уроках физкультуры на лыжах мы уходили очень далеко от школы.
А весной и осенью мы стали ходить на стадион, когда его закрыли на реконструкцию. Деревянные трибуны и все постройки сломали, а поле было нашим. Встречали там школьников из первой средней школы и из десятой семилетней. Физкультура стояла в расписании последней сдвоенными уроками. После занятий нам разрешали погонять мяч. Другого футбольного опыта у меня не было.
Время от времени по городу проходили компании по строительству спортплощадок. Я принимал участие в выравнивании двух спортивных площадок, сперва по улице Герцена, а после переезда – по улице Крестьянской. И хотя улицы были не узкими, играть в футбол было всё же абсолютно негде.
Правда, два моих одноклассника, которые после семилетки поступили в техникум, не только играли в футбол, но и вошли в сборную города. Правда, ни одного матча с их участием я не видел. Бориса Гуськова уже несколько лет нет в живых, а Валерий Трусков жил в закрытом городе, но кроме этого факта я о нём ничего не знаю.
Когда я заканчивал школу, пустыри для футбола в округе были, частные дома снесли, площадки выровняли, а жилые многоэтажные дома строить ещё не начали. Но футболистов в двух выпускных классах не оказалось. Играли в волейбол, баскетбол, чаще всего в спортзале. Мяч в руки я брал по необходимости.
Был такой случай. На классном комсомольском собрании обсуждали вопрос о шефстве над пятыми классами. Меня обязали. Впрочем, я не возражал. Давно хотелось чего-нибудь такого. Первое, что я сделал, пошёл к физруку, объяснил и целую неделю тренировался с волейболистами. Во время первой же встречи ребята предложили поиграть в мяч в спортзале. Под мою ответственность спортзал для нас открыли. Я не выглядел смешным с мячом в руках.
Когда я в Магнитогорске поступал в педвуз, среди поступающих было много абитуриентов со значками чемпионов общества «Урожай» и с разрядами по разным видам спорта. У меня ни значков, ни званий, ни достижений. Куда подевались разрядники потом? Когда начался учебный год и в совхозе «Первомайском» к нам пришли с предложением сыграть в футбол, я не смог собрать и четверти команды. А после картошки на первом же собрании меня избрали физоргом курса, вспомнили, что я пытался организовать футбольную команду. Я спортом никогда не занимался, но раз поручили… Делал объявления о надвигающихся соревнованиях, помогал учителям физкультуры и тренерам готовить команды к эстафетам, кроссам, лыжным гонкам, к прочим соревнованиям. Кому надо, тот сам находил пути, подходил ко мне за автографом. Кстати, без моего автографа спортсменам с литфака не выдавали талоны на дополнительное питание. Сам я хоть и жил впроголодь, но ни разу таким талоном не воспользовался. Никакой своей инициативы я не проявлял. Декана это устраивало. Через год я был уже физоргом факультета. А перед четвёртым курсом меня освободили с благодарностью за активную работу по коммунистическому воспитанию молодёжи.
К главному-то я никак не подойду. А оно в том, что после первого курса мы сдали некоторые предметы досрочно и отправились в стройотряд на прокладку просек в Анненском бору. Это я сейчас на карте Челябинской области вижу железнодорожную станцию Мочаги, а тогда пришлось выходить в Джабыке и на машине добираться до детского дома, рядом с которым солдаты установили две огромные палатки, в которых мы целый месяц спали.
Нашему отряду на воспитание дали, как нам сказали, трудного подростка, за которым «глаз да глаз нужен». Не могу вспомнить, как зовут его, перебрал множество имён, во-первых, он не ко мне был прикреплён, а во-вторых, он никакой не трудный, просто очень подвижный и одержимый футболом парень. Работал он старательно, из лагеря не сбегал, ни у кого ничего не украл, ядовитыми грибами не травился, в еде неприхотлив. Через минуту общения с ним, каждый знал, что в Лондоне начинается чемпионат мира по футболу. Его заботило, где посмотреть матчи, хотя бы с участием СССР, хотя бы с участием его любимого Валерия Поркуяна.
- А кто такой Валерий Поркуян?
- Ты не знаешь, кто такой Валерий Поркуян?- он сразу нахохливался и чуть не кидался в атаку. - А ещё будущий педагог. Как же ты будешь с детьми работать, если не знаешь, кто такой Валерий Поркуян? Запомните, дамы и господа педагоги 0 чуть не кричал он. - Валерий Поркуян – это форвард, это лучший футболист киевского «Динамо». Он показал такую игру, что его сразу взяли в сборную Советского Союза, и сразу взяли на чемпионат мира в Англии. Вот увидите, как он покажет себя. Благодаря ему, киевское «Динамо» стало чемпионом СССР. Только как в этих палатках, без электричества мы увидим чемпионат мира?
Он не говорил на толпу. Он говорил с каждым, зажигая не только себя, но и всех в отряде уважением к футболу и к тому, что разворачивалось на Британских островах. Уже многие высказали «начальству», что надо разузнать, где есть телевизор, чтобы посмотреть. Уже парламентарии сходили в детский дом и выяснили: телевизоров в деревне нет ни одного, но есть радиоприёмники и можно организовать прослушивание.
Кто тогда вёл радиорепортажи? Скорее всего Николай Озеров. Вадим Синявский тоже вёл, я любил слушать его футбольные репортажи. У него была очень сложная судьба, он вёл репортажи с праздников и парадов, с фронтов, из поверженного Берлина, он был в числе радиоведущих на Параде Победы на Красной Площади в Москве 24 июня 1945 года, когда фашистские штандарты были брошены к подножию Мавзолея Ленина. Вроде бы говорить – работа не пыльная, но прожил Вадим Святославович только 65 лет. По меркам нынешнего правительства, пытающегося без особых обоснований увеличить пенсионный возраст в интересах владельцев яхт и заграничных дворцов, он бы вместе с пенсией получил и гроб. Грубо сказано, но как донести до сознания откровенных врагов нашего народа всю кощунственность их начинания? Стар был Вадим Синявский для Лондона.
Из Лондона вещал, наверное, Николай Николаевич Озеров. С 1950 по 1988 год он был основным спортивным комментатором радио и телевидения Советского Союза. Вёл репортажи с пятнадцати Олимпийских игр, тридцати чемпионатов мира по хоккею, восьми чемпионатов мира по футболу и шести чемпионатов Европы по футболу, всего в качестве комментатора он вёл радио и телерепортажи из 49 стран мира. Это в Википедии подсчитано.
В общем, вечером наши лесорубы пошли слушать футбольный репортаж. Я выяснил через интернет, что было это 12 июля, вторник. Мы уже целую неделю работали в лесу, приспособились к своим обязанностям. Я, допустим, понял, что у меня очень неудобный топор. Или в этот день, или накануне меня отправили в правление по каким-то делам прямо из леса, и я пошёл с топором в руках. Нужного мне человека пришлось долго ждать, я забрёл на склад пиломатериалов и случайно увидел валяющийся берёзовый брусок, правда, слегка длинноватый. Зашёл на циркулярку, спросил разрешения и обрезал сперва длину, а потом и вдоль. Топор, с которым я пришёл, был плохо заточен, к тому же затупился за неделю. Я заточил его так, как мне надо, на совхозном наждаке. Мне понравилось в совхозе. Что надо – бери, любой станок включай и работай. Среди отходов стекла выбрал несколько осколков и устроился на брёвнах напротив конторы, чтобы видеть, кто входит и выходит. Заточенным топором из бруска сделал новое топорище.
Надо сказать, что я никогда топорища прежде не делал, но я видел, как делал их мой дед на продажу. Топорища делал и мой брат. У нас дома был хороший инструмент. А здесь на куче брёвен с помощью топора и осколков стекла я сделал для себя просто шедевр. Повторить вряд ли удастся. 52 года прошло. Делал топорища для сада, но не такие. А тогда к моему топору стали приглядываться и другие сучкорубы. Я боялся, как бы его не скоммунизмили.
Работа у меня была не сложной. Вальщики с помощью бензопил валили помеченные лесником деревья. Валили так, чтобы они лежали комлями в одну сторону. Кстати, вальщики присвоили себе какие-то право на верховенство, на элитарность. Но что они могли сделать без нас, с топорами в руках, когда сваленное дерево выкручивалось и падало на соседние деревья? У нас в запасе были и длинные слеги, и опыт укрощения строптивых деревьев. Когда вальщики подальше уйдут, наступала наша работа: срубить с каждого дерева сучки, не позволить хвосту с тобою играть, сучки оттащить в сторону, а лесины приготовить к вывозу трелёвочным трактором, который приходил в конце нашей работы и вывозил из леса всё заготовленное нами.
Любители футбола ушли сразу после ужина слушать радио. Меня тоже звали, но я не пошёл. Теперь, листая интернетовские страницы, я точно знаю, что тогда команда СССР выиграла у Северной Кореи – 3 : 0. Могу и счёт назвать, и время, и авторов голов. Интернет знает всё. На мгновение представил: вот бы всё, что я знаю об этом матче, знать бы тогда, в лесу, в палатке. Вот бы удивить этого паренька своими познаниями. Но тогда всё об этом матче знал наш воспитанник, слушавший репортаж. Я слышал и мнения других. Я не раз удивлялся его рассказам и тому, что говорили другие. Впечатление, что они разные матчи слушали. Теперь я понимаю, что он был точнее. Не раз за вечер спросил он меня в своей манере говорить обо всём сразу. Люблю ли я футбол? Почему не хожу слушать радио, если телевидение в эту глушь ещё не пришло? Что я знаю об Эдуарде Малофееве? А я ничего не знал. Почему я не интересуюсь победами советской сборной? Ты мне сделаешь такой топор? Я отшучивался, что ему топор не положен, что его задача оттаскивать сучки, а на время я могу дать ему и свой топор. Но он с топором не дружил, поскольку вырос в городской квартире с центральным отоплением.
Я сам тогда курил, при этом курил много, но часто спрашивал воспитанника, почему он курит. Отвечать на этот вопрос он не любил и обычно отходил, шёл расспрашивать кого-нибудь другого и убеждать, чтобы они тоже полюбили футбол.
Кстати, мячи у нас в стройотряде были. После работы нередко пинали, играли в волейбол. Больше других с мячом был наш воспитанник, хотя я не раз ему говорил, что спортсмена их него не будет уже никогда, хотя возраст для участия в большом спорте ещё не вышел.
На работу мы одевали громоздкие и неуклюжие брезентовые робы. Наши девушки умудрились и их осовременить: штанины разрезали по швам и сшили по своим размерам. С каждым днём мы всё дольше шли до места вырубки. Я мог рассказать об английской литературе, о Вильяме Шекспире, Даниэле Дефо, Джонатане Свифте, Чарльзе Диккенсе, знал наизусть несколько стихов Роберта Бернса и Джорджа Байрона, но ничего не знал о чемпионате мира по футболу, который проходил как раз в те дни в Англии. Воспитанник взялся ликвидировать этот пробел и рассказывал о порядке проведения чемпионата мира. Я слушал и не слышал. Мне это было ни к чему.
Систему организации чемпионатов я стал немного понимать после переезда в Германию. В 2006 году мы жили ещё в общежитии, я посмотрел много матчей. На шпермулях мы подобрали несколько старых телевизоров, настроили их и могли смотреть футбол сразу на двух или трёх каналах. Сын уже уехал в Россию. Тогда телевизоры было настроить не сложно: включил, вставил элементарную антенну и два государственных канала и пара честных тебе обеспечены. После перевода телевидения на дижитальные системы у меня телевидения вообще не стало, нужно покупать специальную приставку. Довольствуюсь интернетом. Футбол удаётся посмотреть не всегда: то правообладатель запрещает, то в нашем регионе трансляция невозможна. Хуже всего, когда основное время матча видишь нормально, а дополнительное время и послематчевые пенальти просто отключаются. А в записи можно найти всё и в любом виде.
Что же касается чемпионата мира по футболу 1966 года (англ. 1966 FIFA World Cup), то он был восьмым по счёту, прошёл в Англии с 11 по 30 июля и посвящался столетию стандартизации футбола в Англии. Финал прошёл на лондонском стадионе «Уэмбли». В нём сборная Англии победила сборную ФРГ со счётом 4:2, выиграв свой первый и пока единственный кубок чемпионов мира. А ещё это был последний чемпионат мира, транслировавшийся по телевидению в чёрно-белом цвете. А мы не смотрели эти матчи, мы слушали.
Тогда, 62 года назад, СССР занял первое место в своей группе, выиграв у КНДР 3 : 0, у Италии 1 : 0 и у Чили 2 : 1.
Я ходил слушать радио 20 июля 1966 года, это был вечер, уже стемнело, на веранде горел свет, но мы на веранду не заходили. Слушали снаружи. Как и обещал наш воспитанник, Валерий Поркуян отличился и забил два мяча в ворота Чили.
28 июля СССР играл с Португалией и уступил 1 : 2, заняв четвёртое место. Героем- бомбардиром того матча и всего чемпионата стал Эйсебио (порт. Eus;bio da Silva Ferreira), тогда ему было всего 24 года, это был первый великий футболист - выходец из Африки. Эйсебио входит в сотню лучших бомбардиров ФМФА, занимает второе место в списке чемпионата Португалии за все времена, а тогда, в 1966 году, вошёл в символическую сборную чемпионата мира.
Я почему-то предполагал, что в нынешнем году Россия встретится с Португалией и возьмёт реванш за поражение в 1966 году. Но оказалось ещё круче. Португалия вничью сыграла с Испанией, а Испания не смогла победить Россию, в основное время матча оба гола забили россияне, а по пенальти они же выиграли с большим преимуществом.
Пора рассказать о том, чьё имя вынесено в заголовок.
Валерий Семёнович Поркуян (первоначальный вариант написания фамилии — Паркуян). Родился в Кировограде 4 октября 1944 года, в футбол начал играть с 1957 года в детско-юношеской спортшколе (ДЮСШ) «Звезда». Его тренер Матвей Черкасский вскоре перешёл в «Черноморец», футбольный клуб Одессы, и переманил туда Поркуяна. С 1965 года он закрепился в основном составе «Черноморца», а со следующего года из-за какого-то конфликта вынужден был перейти в киевское «Динамо», в первой же встрече против «Зенита» в матче на Кубок СССР Поркуян забил гол и мощно заявил о себе. Шло формирование команды на чемпионат мира в Англии. Поркуяна включили в неё в последний момент перед контрольными играми на сборах в Швеции, он забил там 4 гола.
Вот об этих голах и говорил наш воспитанник, когда обещал, что Валерий Поркуян ещё себя покажет.
На чемпионате в Англии Поркуян был заявлен дублёром. Первые две игры в группе команда СССР выиграла и на игру с чилийцами тренер Николай Морозов решил выставить ближайший резерв. Поркуян в дебютной игре за сборную забил два мяча и на следующие матчи первенства выходил уже в основном составе. Это был тот матч, репортаж с которого я слышал.
Больше я не ходил слушать радиорепортажи. Мне хватало информации от воспитанника, тем более, что работали по сути в одной бригаде по уборке сучков.
В четвертьфинале, в игре против Венгрии Валерий забил гол, а после в одном из опасных моментов у своих ворот, спас сборную от неминуемого гола, когда подставил грудь под летящий в сетку мяч.
В полуфинале советская сборная играла против сборной ФРГ, он также забил гол. Говорили, что он мог даже и сравнять счет, но неудачно подставил голову под мяч, который ушёл выше ворот.
В командах такого уровня всегда есть место конфликтам, склокам и подсиживаниям. Вообще, где деньги, там и конфликты. Где большие деньги – большие конфликты. Сейчас нередко с перестрелками и убийствами. Полвека назад отношения в советском спорте были намного попроще.
После чемпионата мира Поркуян не стал ведущим игроком киевского «Динамо», много сидел на скамейке, терял квалификацию, забивал мало. После сезона 1969 года решил перейти в «Черноморец». Поркуяна отпустили в Одессу. Там он снова заблистал, его вызвали в сборную СССР, взяли на чемпионат мира в Мексике (1970) и ни разу не выпустили на поле. Тренеры считали, что Поркуян выглядит слабее других нападающих.
Сезон 1970 года не удался, «Черноморец» вылетел из высшей лиги. Команда «Днепра» как раз вышла в высшую лигу и молодой тренер Валерий Лобановский стал звать Поркуяна к себе, но форвард надеялся вытащить вверх одесский клуб. Сезон 1971 года Поркуян отыграл за «Черноморец», но не удалось вернуться подняться в высшую лигу, вот тогда он и принял предложение Лобановского.
Сезоны 1972 - 1975 годов играл за «Днепр». Пока в команде был Лобановский, Поркуян был незаменим. В 1974 году новый тренер Виктор Каневский дал понять Поркуяну, что тот больше клубу не нужен.
Поркуян хотел продолжить карьеру футболиста в керченской «Таврии», но ему не разрешили. Занимался тренерской работой, сперва в Керчи, потом в Одессе. С 1982 года готовил юношей для одесского СКА, а потом для «Черноморца».
В судьбе Поркуяна был интересный случай. К нему обратился председатель колхоза «Благое» из Одесской области и предложил тренировать колхозных футболистов. Поркуян согласился и работал 10 лет.
Википедия публикует анекдот, который якобы любит вспоминать футболист:
У Армянского радио спрашивают:
— Что необходимо, чтобы «Арарат» выиграл чемпионат СССР?
— Мунтян, Поркуян и ещё девять киевлян.
При этом он подчёркивал, что не знает ни одного родственника, жившего в Армении.
Что ещё вспомнить из того времени? 23 июля 1966 года был для меня выходным. Это была суббота. В свой выходной можно было съездить в Магнитогорск или в любой другой город или посёлок. Это была суббота, и я просто отправился бродить по лесу, собирал ягоды и на одной из больших полян обнаружил много подснежников. Меня это так удивило, что я написал стихи. Ни бумаги, ни ручки или карандаша со мною не было. Я повторял придуманное много раз, чтобы не забыть. Перед тем, как вернуться в лагерь, я набрал большой букет подснежников, а по сути сон-травы, и отправился в лагерь. Вазы, конечно, не было, но на кухне нашлась большая глиняная чашка, в неё я и выложил подснежники. Подснежники многих удивили, а прочитанные мною стихи присутствующими в лагере были восприняты равнодушно. И в тот момент я понял, что мне не надо тратить время на стихи. Вечером, когда я задумал записать сочинённое в тетрадь, я не смог вспомнить ни одной строчки. Сознание сыграло со мною злую шутку.
В эту матрицу на протяжении жизни я попадал много раз и всегда с одним результатом: придумывал стихи, которые потом не мог вспомнить и записать. Последний раз это было в ноябре 2014 года. Жена находилась на лечении в клинике на высоком скалистом берегу Кетвигского водохранилища на Руре. Мы много гуляли и в один из ней наблюдали за полётом журавлей на юго-запад. День был солнечный, на горе было уютно. Аида уснула. Я придумал несколько четверостиший, а записать негде. Повторял их про себя. И тут как бы само собой родилось желание встретить весной на этом же месте возвращение журавлей, но тогда Аида будет не в коляске, а стоять на своих ногах. И в тот же миг меня словно одёрнули: не ври сам себе. Из глаз потекли слёзы. Когда Аида проснулась и мы вернулись в палату, я не смог вспомнить ни одной строчки, чтобы записать. От стихов только впечатление. И ни одной строчки.
Вечер 23 июля я провёл в лагере. После ужина наши отправилсь слушать радиорепортажи. Когда любители футбола вернулись в палатку, они сообщили, что СССР снова победил, а воспитанник наш гордо добавил, что Валерий Поркуян свой гол забил. Я не помнил, с кем тогда наши играли, но через интернет выяснил, что
Четвертьфинальный матч сборная СССР проводила против Венгрии и победила со счётом 2:1. Валерий Поркуян выступал под 17 номером. На 46 минуте, то есть в начале второго периода Валерий Поркуян забил гол.
Надо же. Пока мы лес рубили, в Лондоне состоялся чемпионат мира по футболу, восьмой по счёту (1966 FIFA World Cup).
А сейчас какой по счёту идёт?