Все болезни от нервов

       
Кто и когда первым сказал крылатую фразу «Все болезни от нервов...» — не знаю. Лично я впервые услышал её в клинике нервных болезней Военно—медицинской академии им. С.М.Кирова, где мне довелось учиться на Высших академических курсах (ВАК) и Факультете усовершенствования врачей. Через много лет в Дерматовенерологическом отделении военного госпиталя им.Н.Н.Бурденко услышал новую редакцию с продолжением:«Все болезни от нервов... и только две от удовольствия». 

Но обо всём по порядку…

Я прослужил на Дальнем Востоке шесть лет старшим врачом топографического отряда. Время шло. Надо было думать о перспективе роста. Нельзя же всю службу быть старшим врачом отряда! Получил очередное воинское звание капитан медицинской службы и стал просить отдел кадров ДВО отправить меня на учебу.

Мечтал стать офтальмологом, но свободным оказалось место только в группе невропатологов. Я был рад и этому предложению. Отправили меня на шесть месяцев в Военно-медицинскую академию на Высшие академические курсы для первичной специализации по неврологии.

Это уже было достижение. Занимались мы в клинике нервных болезней
им. М.И. Аствацатурова. Клиника находится на Лесном проспекте недалеко от Финляндского вокзала.

Кафедру тогда возглавлял генерал майор медицинской службы профессор
С.И. Карчикян. Учили нас профессора В.А. Баронов, В.В. Семенова-Тянь-Шанская (внучка путешественника Семенова-Тянь-Шанского). Доценты Б.П.Орлов, Н.А.Хромов, Г.А.Акимов. Последний вел нашу группу и потом стал начальником кафедры нервных болезней. Получил звание генерал-майора медицинской службы и являлся Главным невропатологом армии и флота.

Учился я прилежно, экзамен сдавал генералу Карчикяну. Ответил на три вопроса по билету. Вопросы не помню (прошло почти 60 лет), а вот  дополнительный вопрос, который Степан Иванович обязательно задавал всем слушателям, помню до сих пор:
«А расскажи  мне, дорогой, что такое болезнь Рота?». Я ответил и получил оценку «отлично».

Запомнились клинические разборы сложных в диагностическом отношении больных.

На разбор — его проводили каждую среду — приходили очень грамотные и опытные невропатологи из городских больниц. В такие дни в аудитории клиники  свободных мест не было.

Один раз мне пришлось на разборе докладывать о больном, которого я курировал. Надо сказать, что дело это непростое. Для разбора всегда отбирали больных с редкими и трудными для диагностики заболеваниями нервной системы.

Врачи задавали мне такие вопросы, что без помощи преподавателя нашей группы доцента Г.А. Акимова, который тактично меня поправлял, я бы «не выкрутился».

На клинические разборы всегда приходил профессор Александр Викторович Триумфов, автор книги «Топическая диагностика заболеваний нервной системы» - настольного руководства каждого невропатолога.

Это был врач от Бога! Диагноз ставил мгновенно. На одном разборе преподаватели клиники может быть хотели его удивить или попробовать поставить в тупик.

Привели в аудиторию, только что поступившую в клинику девушку. Когда она открывала рот, у нее закрывались глаза и наоборот – стоило ей зажмурить глаза, как открывался рот. Только она вошла в аудиторию, как А.В.Триумфов произнес:
– Так это синдром Гунна! Очень редкое заболевание нервной системы...

В клинике потихоньку говорили, что Триумфов, перед тем как идти на разбор, обязательно забегал в подвальчик «Вино» рядом с клиникой, и выпивал несколько рюмок коньяка.

Группа наша была небольшая – 14 человек. Жаль, что некоторые уже ушли в мир иной.

Судьбу слушателей, кроме Анатолия Сокольского — не знаю. Он служил в Крыму начальником отделения санатория Ракетных войск СН «Фрунзенское». Последние пять лет перед увольнением меня из армии мы с женой отдыхали только в этом санатории. Анатолий всегда помогал нам с размещением в лучшие корпуса и номера.

…Вернемся в 1960 год. После возвращения из Ленинграда, где я учился на Высших академических курсах, меня перевели в Хабаровск, а затем в небольшой армейский госпиталь в поселке  Шкотово Приморского края.

Из госпиталя я снова попал в войска — в Московский военный округ, в Тамбовскую дивизию сокращенного состава на должность старшего врача мотострелкового полка.

Служил в Тамбове недолго, и в августе 1965 года добился направления на двухгодичный факультет усовершенствования врачей при Военно—медицинской академии по невропатологии.

Руководство дивизии и дивизионный врач, не хотели отпускать меня на учебу, так как в дивизии был некомплект врачей. Возмущался начальник отдела кадров дивизии.

Пришлось мне идти на прием к командиру дивизии генералу Гугняку, который отнесся к моей просьбе с пониманием и дал добро на мое откомандирование в Ленинград.

Уезжал я на вокзал на своем служебном УАЗИКе. Трезвый был абсолютно, но во время посадки поскользнулся и ударился о дверцу переносицей – рассек ее до крови. Жена смазала ранку йодом и заклеила пластырем.
Утром по прибытии в академию со всеми слушателями беседовал замполит курса.

Он долго смотрел на мой нос, а потом спросил, не злоупотребляю ли я алкоголем,  не подрался ли я во время проводов. Осмотрел форму и, увидев цветные носки (в Тамбове форменных носок в продаже не было), приказал немедленно купить их в магазине военторга и доложить ему. Обращал внимание на одежду, обувь, прическу и т.д.

Всех кандидатов в слушатели отвезли в Красное Село, где мы прошли медицинскую комиссию, и несколько дней с нами занимались преподаватели академии.

Жили в палатках. К счастью, продолжалось это испытание недолго. Когда мы вернулись в Ленинград, нас поселили в общежитии факультета усовершенствования, недалеко от стоянки крейсера «Аврора».
 
Кафедру нервных болезней возглавлял профессор А.Г.Панов — невропатолог с мировым именем. Он первым описал весеннее-летний клещевой энцефалит. Продолжали службу на кафедре профессор В.Баронов, доценты Г.А. Акимов, А.И.Шварев.

Время учебы в клинике нервных болезней пролетело быстро. В группе нас было всего 7 человек, но какие ребята!

Володя Коваль (мы учились с ним на ВАКе в клинике ещё в 1960 году) служил начальником неврологического отделения госпиталя в Днепропетровске.  Олег Шныров стал главным невропатологом Черноморского Флота. Какова судьба других ребят — не знаю.

… На экзамене я получил отличную оценку. Пришел день заседания комиссии по распределению слушателей по округам и флотам. Председателем комиссии был заместитель начальника отдела кадров ЦВМУ полковник медицинской службы
И.К. Адонин.

Я был абсолютно уверен, что на Дальний Восток уже не попаду – поскольку служил там десять лет. Мне предложили должность в госпитале города Выборг, но из-за болезни младшего сына я отказался – там климат очень сырой.

На распределении присутствовали «покупатели» - начальники медицинской службы некоторых военных округов, в том числе начмед Туркестанского Военного округа полковник медицинской службы Стробыкин.

Комиссия предложила мне должность начальника неврологического отделения госпиталя в городе Алма-Ата. Я, было, заикнулся, что там жаркий климат и больному сыну будет очень трудно переносить жару, на что Стробыкин «дал свечку», встал с кресла, подошел ко мне и, активно жестикулируя, начал расхваливать Алма-Ату — какой это чудесный город, весь в зелени, арыках, у подножия гор и т.д.

 И я согласился, хотя тёща меня потом ругала:
– Во время войны мы были там, в эвакуации, и опять ты повезешь нас в эти степи…

После торжественной части (вручения удостоверений) наша группа и группа психиатров устроили совместный прощальный ужин в  ресторане на Невском проспекте.

Одновременно «обмыли»  мое очередное воинское звание подполковник медицинской службы, которое я получил в связи с назначением на должность начальника неврологического отделения Алма-атинского госпиталя.

Все хорошо выпили вместе с профессорами и преподавателями. Я каким-то образом оторвался от своей группы и примкнул к группе психиатров (там учился мой товарищ А.А.Ваньков).

Профессор кафедры психиатрии полковник медицинской службы Л.И. Спивак вдруг зачем-то потащил нас всех к себе домой. Он жил рядом с Невским проспектом. Было уже поздно, его жена спала, и мы потихоньку попрощались с ним.
Меня поразило обилие книг в его квартире. Они стояли, лежали везде, даже на полу. Шкафы и полки под потолком ломились от книг. Казалось, что мы не в жилой квартире, а на какой-то книжной базе или в библиотеке.

Вспомнил, что перед заседанием госкомиссии руководитель нашей группы доцент Аркадий Иванович Шварев в беседе со мной предложил мне остаться на кафедре нервных болезней преподавателем.

Предложение было неожиданное, заманчивое и его надо было обсудить с семьей. После обсуждения на домашнем «Военном Совете» я от предложения отказался потому,что в то время получение квартиры в Ленинграде могло растянуться на много лет. 

Почему Шварев сделал такое предложение именно мне, я не знаю. В группе все слушатели были достойны этого предложения.

Возможно, он сделал предложение мне потому, что в течение двух лет, занимаясь с нашей группой, он, как опытный педагог, заметил мое стремление как можно лучше освоить профессию невролога.

Он учил нас не только «азам» неврологии, но и методике обследования больного, владению сложными диагностическими исследованиями и правильной оценке их результатов.

Мне Аркадий Иванович подарил автореферат своей докторской диссертации с автографом. Вместе с А.В.Триумфовым он подготовил 7-е издание книги «Топическая диагностика заболеваний нервной системы».

Через несколько лет я узнал, что А.И.Шварев возглавил кафедру нервных болезней  Ленинградского института усовершенствования врачей.

Иногда я думаю, что может быть напрасно отказался от его предложения остаться преподавателем в клинике.

Я твердо убежден, что он, наверняка, помог бы мне подготовить и защитить диссертацию. Мне было тогда всего 36 лет и при желании и должном усердии под его руководством, я мог достичь многого.

Но уже поздно говорить об этом – «поезд давно ушел». Кстати, насколько я знаю, такого предложения он больше никому из слушателей нашей группы не делал.

Фото из архива автора

Мемуары опубликованы в общественно-политической газете Корочанского района Белгородской области «Ясный ключ» №38 (10164)от 22 сентября 2022 года