Лето похоже на обещание постоянного счастья. Пышного, чистого почти святого. Будто бы дыхание бога чуть слышно рядом с ухом, когда лежишь в утренней скомканной постели. Бог вроде такой же как и всегда, но более близкий, чем в серые январские дни. Там, в зиме, его дыхание надолго застывает где-то на стеклах закрытых балконов, а летом врывается внутрь и убеждает, что не покинет тебя никогда. Молча, без аргументов и какой-либо правды, без надежды, поддержки и даже присутствия. Вроде оборванного когда-то разговора на месте, где возникла неловкость. Молчание, доводящее до безнадеги, в моменты утраты чьих-то любящих рук, объятий или открытой улыбки…тех губ, что созданы для поцелуев, а не молитв битым камням. Вдох, выдох, внутрь, наружу, везде и нигде. Не спросить, не проверить, не поймать это дуновение. Только созерцать и внимать дыханию тех, кто подобен тебе, поверить в их бессмертие, как в свое.
Эти летние люди-птицы как благоухающие нарциссы в райском саду пленительных соблазнов и услад. Здесь, в сердце лета, всегда и повсюду слышны обещания, которым не суждено никогда сбыться. Трепетная вечность лета на сладких устах нарциссов звенит вечной молодостью, ходит в кино. Там можно спрятать себя от глаз смерти и до последнего момента не верить в назревающий финал сказки, до наступления титров. А после, в темном глухом зале снова является дыхание бога, еще ближе, чем дома,с открытым окном. Давай схватим за горло его, здесь и сейчас? Вытащим из затхлости храмов на танец или войну? Ведь то, что было услышано кем-то как «не убий» относилось ко всем и каждому, кто с рождения уже считался потенциальным убийцей. Вытянуть его оттуда и рассмотреть при свете беспощадного солнца. В гипнотическом запахе свежей зелени и мокрой земли, здесь, где мои руки стремятся к созданию образа бога из мелких и безликих символов слова, похожих на стройные тропинки в чудном лесу. Их можно смешивать, разбавлять, стирать как историю, которая появилась только благодаря крови. Но я разоружен. В этом мирке можно жить без запретов и без вечного желания власти. Здесь бог приносит себя из этих оживших лесов, тающих ледников и просторного неба. В этой новой глуши легче спрятаться от липкого чувства стыда и принятия важных решений. Если ты возьмешь меня за руку, это будет так легко и по братски, что можно будет устроить танец прощания с бессмертием. Мы перестанем претворяться в собственной вечности и бросать в глаза друг другу яркую пыль нашей неповторимости… нетерпимости. Быть может нам удастся миновать войны и избежать жертв нашей врожденной жестокости? Ведь когда мы станем смертными, то и бог умрет вместе с нами. Зачем тогда нам бороться с собой и друг с другом, чтобы идти путем покаяния и запретов? Больше нет ни чужих, ни своих, ни великих, ни малых. Мы дико танцуем, втаптывая сочность травы в ее изначальное дно… вращая подошвами родную орбиту… вокруг серых камней, которые также преходящи как мы.