Где-то в бесконечном пространстве встретились двое и дрогнули струны времени от речи их.
- Ты понимаешь, что натворил?! Ты выпустил неуправляемую силу! Я тебе доверил титанов – сынов Безжизненного Космоса. Мы только уравновесили миры! Ты хотел войны? Но как, как нам воевать? Что нам делать? Отвечай!
- Конечно, я понимаю. Может не войны, а всего лишь попробовать повторить твой фокус в новом обличии? Воевать на вражеской территории. Необходима армия.
- Так собери ее!
Войны давно стали уделом слабых и озлобленных. По мановению ока мог собрать дивизии не сдержавший в своих владениях титанов, сложнее собрать тех, в ком сила воинов скреплена честью и совестью, и предназначена для обороны.
В справедливом пламени возмездия и состояла вся сложность - оно не покорялось несостоявшемуся фокуснику.
Преодоление огненной черты Скверны скрепляло договор. Скрипя всеми фибрами ненависти и злобы, допустивший побег подчиненных, испытывая жуткие муки пламени Скверны в себе, говорил правду новобранцам, и сейчас немало гордился собой.
Ступив на борт орбитальной крепости, капитан с интересом рассматривал наспех собранную армию со всей вселенной.
Последнее время, он слишком был занят Землей, хотя о солдатах знал все, но самое важное ускользало, ибо не имело должного внимания.
Его встретили воины Альфа Центавры, Сириуса, церерианцы, драконийцы, антареанцы, марсиане, нептунцы и даже представители Андромеды. Как только они столкнулись взглядами с первым вошедшим, тут же проявили уважение, приложив руку к груди и чуть кивнув белокурыми головами в знак почтения. Остальные солдаты не то, что не представляли объединенный армейский сплав, а, напротив, демонстрировали недоверие и даже пренебрежение друг к другу.
- Предлагаю всем занять свои места, и пока мы настигаем противника… Противника надо сказать серьезного. Ведь все вы слышали о мощи титанов, способных одним взмахом руки столкнуть планеты?!
На этих словах гул в зале стих, и капитан продолжил:
- Вижу, здесь собрались воины, не нуждающиеся в объяснениях, как воевать, как защищать свой мир, потому, оставлю планы на потом и расскажу вам историю из жизни ваших союзников, присутствие которых вы могли заметить…
- Да, это те смешные псы с тремя головами, которых командир фронта отправил на броненосце, - выкрикнул кто-то из зала.
- Еще красавицы со змеями на голове…
- И птицы с руками…
Собравшиеся рассмеялись.
- Да, и не только они, - согласился капитан.
- Но расскажу я вам историю о хирурге. Он любил повторять:
«Каждый крест выточен словно кафтан искусным портным - точно по мерке. Ты можешь вырасти из костюма и тогда, тебе понадобится новый».
Как кто-то здесь сказал: «две птицы с руками» давно были знакомы друг с другом. Каким-то образом их жизни тесно переплелись с самого рождения в благоуханных травах Рая. От совместного спасения майских жуков, до службы между небом и землей, день за днем, век за веком они были рядом.
В промозглом небе созревали сизые тучи, переполненные осенним сплином и гнилостными газами. Город внизу жевал автомобильные пробки, чавкал грязевой жижей и гудел заблудшими мыслями горожан.
- Надоело, - хмыкнул веснушчатым носом Нико.
- Угу, - согласился Метао усаживаясь рядом с другом.
- Переждем, пока вонь развеется.
- Угу, - расправив крыло, прикрывая Нико от первых крупных капель дождя, снова согласился Мет.
- Нет! Я отказываюсь понимать, почему они снова и снова отправляются в Ад! – сокрушался Ник, - мы никогда не получим повешения. Так и будем, как бильярдные шары между лузами летать вниз и вверх.
- Согласен, хочется развития. Может нам надо сделать какой-то нестандартный шаг?! Однозначно, Херувимами не рождаются, а становятся.
- Ты заразился карьеризмом? – грустно спросил Ник, расправляя крыло над товарищем.
Рассматривая с высоты двадцать четвертого этажа мегаполис, Мет с ответом не торопился. Внизу пульсировали артерии, наполненные людьми. Страхами, переживаниями, потерями и приобретениями, радостью и печалью вибрировал каждый перекресток, каждое окно, каждый прохожий.
- Мы не знаем, что такое человеческие чувства. Мы не совершаем тех ошибок, что люди, но и не получаем то, что они – просветления, - вместо ответа стал размышлять Метао.
- Я думал об этом. И…
- И, - продолжил за друга Ник, - может быть мы поймем, почему раз за разом, теряем своих подопечных.
- Кем бы ты хотел стать - мужчиной или женщиной? – вопрошал Метао, глядя в дождливый вечер.
- Даже не думал. Но говорят, что предугадать невозможно, - поделился знаниями Нико.
Видя, как струи дождя прошивают три мира, Метао с сожалением сообщил:
- Вчера опять отправили отряд на поиски хирурга.
- И опять они вернутся ни с чем, - улыбнулся Нико.
- Надо наших влюбленных проводить. Смотри, вон они мечутся под куполом. Еще не хватало получить выговор, - встрепенулся Метао.
- Пора, - согласился Нико и два ангела рассекли могучими крыльями слезы осени.
Собранные стражником ветром остатки листьев, насекомых и всякой отслужившей мелочи, дождь выдохнул в Ад миллионами разложившихся теней.
«Все продолжается по кругу. Снова идет дождь, снова иду я…» - размышлял хирург аккуратно передвигаясь между стекающих удобрений.
«Может быть и я часть всей этой системы, а кажущаяся свобода, лишь данное мне и имеет границы?»
Если новый пациент смог выбраться из центра Ада, вскоре на сумрачном кольце состоится очередная операция, и лишившись когтей, змеиных голов и огненных жабр, демон сможет начать путь к очищению, и возможно когда-то приблизится к райскому источнику, и выпьет из него, и получит шанс на прощение.
- Стой! – раздался требовательный голос в лабиринте потоков.
Хирург остановился.
«Кого можно встретить в зоне ликвации? Кипящая река, пересекающая пирамиду грешников далеко, а значит псам Харона здесь делать нечего, отряды ангелов поднебесной злобы так близко к Аду не спускаются, а более, в этой глуши, опасаться некого».
- Я Фиам из Белого Братства и призываю тебя, нарушитель законов трех миров, встать на путь истины! – не стал лукавить голос.
«Понятно, - вздохнул хирург».
Обдумывая неожиданную встречу медленно и беззвучно направился в сторону от мерцающей фигуры:
«В состоянии бардо медитации люди способны не только видеть, но и принимать решения, значит они не лишаются памяти и веры. Возможно вскоре вернется тот день, когда миры вновь объединятся.
Ха-ха, какой неожиданностью это станет для райского населения. Они-то уверены, что надежно охраняют свои границы и решение Бога единственно верное. Не знают, не понимают, что лишь догмы незыблемы, а все меняется и сам всевышний этого желает».
На этой мысли хирург остановился перед мутным потоком клеверных теней. Знание открывалось легко, непринужденно и так обыденно, что заставило удивиться и не заметить, как Фиам бросился в атаку.
Сильнейший энергетический удар повалил нарушителя и, если бы клеверный поток был более мощный, не отделаться бы хирургу легкими ссадинами.
Освободившись от сил, старающихся растянуть длинный плащ и тело под ним вверх и вниз, хирург пригнулся и попытался принять оборонительную стойку, но Фиам оказался ловким и вновь окунул соперника в поток. Вновь разнополярные силы, как наждаки на мельничных колесах потянули хирурга в разные стороны.
«Видит Бог, я этого не хотел, - мысленно констатировал хирург, выбираясь из потока».
Как только он оказался в узком коридоре, наполненном испарениями, заметно потрепавшийся плащ разрезали два огромных крыла, усыпанные вместо перьев стальными клинками.
Фиам явно не ожидал такого подвоха и по инерции пролетев сквозь острые лезвия, лишь наградил соперника удивленным взглядом на расползающемся лентами лице.
- Ты пока гость в этом мире, - глубоким шепотом сообщил хирург разбросанным у его ног частям Фиама, - веди себя, как подобает гостю…
- Сказали бы тебе в Раю, - засмеялся хирург, но осекся, заметив, как туман от его слов растворяется, а потоки вытягиваются словно солдаты на плацу перед генералом.
Надвинув капюшон и спрятав сложенные крылья под лохмотьями, снова шепотом продолжил:
- Сказали бы, собрали бы и отпустили назад в твой привычный мир. Но у меня, Фиам, совершенно другие планы.
Достав из набедренной сумки пузырек, хирург вылил все его содержимое на раскромсанное тело незадачливого адепта Белого Братства. Вырвав из груди перо-клинок ловкими движениями нашинковал побежденного и упаковал в освободившийся сосуд.
Убедившись, что туман стал гуще прежнего, продолжил путь на встречу с пациентом.
Еще не заходя в пещеру обнаружил следы демона и сделал вывод, что путь его был гораздо сложнее и опаснее короткой встречи с Фиамом. Одна из лап оставляла более глубокие следы, а значит вторая была ранена и свидетельство тому прерывистый след густой демонической крови.
Хирург опустил ниже сложенные крылья, и они заскребли по не родящей земле, смешивая золу и камни с кровью.
В сырой пещере нашел издыхающего демона. Змеи заменявшие передние лапы были давно мертвы и вонь от их разложения заставила слезиться глаза. Последняя еле выползла из разбитой пасти и зашипела мольбы о прощении.
- Не трать силы, - приказал хирург. - Я все знаю. Не имей ты твердой веры, в правильность собственного решения, никогда бы не выбрался из центра Ада.
- Я готов пройти любые испытания ради того, чтобы не остаться тем, кем я был тысячи лет.
- Это твои последние слова, - сообщил хирург и резким движением обезглавил змею.
Теперь время было не на его стороне. Цербер почуял смерть подданного и тысячи слуг тьмы передают от вершины пирамиды к основанию, где и находится зона ликвации, в каких пределах искать заблудшую душу мятежника.
Сделав длинный разрез от груди до горла, хирург опустил руку в открывшуюся плоть и стал что-то искать в трупе. Нащупав искомое, аккуратно вынул пузырь, наполненный мутной жидкостью.
- Тебе повезло, тварь, - глядя на подрагивающий, словно от холода пузырь произнес хирург, - путь свой ты продолжишь с учителем.
Достал из набедренной сумки склянку и держа ее во второй руке сказал:
- Вот тебе ученик, Фиам. Отныне вы связаны нитью судьбы. Пока твой ученик не достигнет того же уровня просветления, что и ты, проходить вам жизненный путь одной стороной, бок о бок. Как только примете единое решение Креста, пути ваши разойдутся и каждый пойдет своей дорогой в Ад или Рай.
Выйдя из пещеры, хирург встал в центр клубка тумана и, он послушно поплыл, поднимая вверх самого разыскиваемого преступника.
Внизу показалась стая псов Харона. Они отчаянно подпрыгивали, стараясь вцепиться в уходящую из-под лап добычу. Сверху послышался первый протяжный стон натянутой и отпущенной тетивы. Отряд ангелов поднебесной злобы оказался в нужном месте и в точное время.
Хирург расправил крылья, стрела отлетела в сторону и вниз – в самый центр стаи. Несколько псов завыли от ран.
- Веди своего ученика к жизни! – приказал хирург и соединил оба сосуда в звонком хлопке ладоней.
Камни выгнулись, пепел заискрился, два столпа темного и светлого снизу и сверху столкнулись, и энергетической волной разметали ангелов и псов. Когда зона ликвации приобрела обычные очертания ни те, ни другие не смогли найти хирурга.
После очередной неудачи по спасению душ, ангелы Нико и Метао получили бессрочные отпуска.
В который раз обходя райские кущи Нико заметил:
- Мы ничем не рискуем. «Сколько пар крыльев рассыплются пеплом на пирамиду Рая, столько ангелов и продолжат службу,» сказано в книге заветов.
- Да, только не сказано, как их осыпать на пирамиду, - уточнил Метао.
- Ты хочешь сказать, что если мы станем людьми не вблизи пирамиды, можем никогда больше сюда не вернуться?
- Именно.
- Но хирург изгнан из Рая, а значит нам надо принять сложное решение.
- Я давно принял.
- Да? И какое же?
- Я согласен.
Нико печально осмотрелся вокруг. Ничто не радовало его. Ни ласкающие слух трели и благочестивые речи, ни шелковистые травы и прекрасные розы без шипов, ни птицы, ни рыбы, ни звери ангелу не приносили той радости, какую он помнил с детства.
- Согласен.
Знание о том, что его ищут пришло как обычно на рассвете. После отправки демона и Фиама в техногенный мир людей, хирургу и самому пришлось отправиться за ними.
Наблюдая жизнь в мире, где вера приобрела направления, о которых возможно и сам Бог не догадывается, хирург не торопился о себе заявлять.
Он не боялся никого из Ада и Рая, но непонятно почему в этом мире многообразия и лицедейства, не испытывал уверенности, а однажды, глядя солдату в затуманенные каким-то наркотиком глаза испытал страх.
Страх не за себя, а за весь окружающий мир.
Хирург знал, что Бог не слышит его молитвы, но с тех пор, общение с Всевышним вошло в его жизнь так же естественно, как и рассветы с закатами.
«Отец мой, здесь на Земле, среди людей есть множество вер и в одной из них Рай, как самое счастливое место для плотских утех, лени и чревоугодия, убийство других людей считается прямой дорогой к твоему прощению. Я в смятении! Услышь меня, не за себя прошу, спаси веру истинную потерявших».
Так изгнанник обращался к Богу день за днем, но ответа не получал.
Отправляясь на поиски Нико и Метао, хирург уже знал ответ на вопрос, заданный до отбытия на Землю, раздираемую разноверием. Его отчаянное противодействие устоям Ада и Рая не могло состояться без благословения Всевышнего. Значит так должно было быть и так будет.
Ниже устья кипящей реки ангелы-хранители не могли спуститься, потому выбирать место встречи долго не пришлось.
Поднимаясь по ступеням Райской пирамиды, хирург испытывал небывалое желание очиститься, сбросить данную плоть, как грязные одежды. Он вспомнил, что был очень близок Богу, возможно даже служил Серафимом. Но сейчас у него иной крест и отрекаться от него хирург не намеревался.
- Знаете ли вы, что нарушаете обет данный Богу – служить ему вечно верой и правдой?! – задал вопрос хирург лишь завидел ангелов.
Двое ответили утвердительно и невольно ноги их подкосились и пали они к ногам того, кого так долго искали.
Не теряя времени хирург резким движением рук навстречу друг другу лишил обоих крыльев. Подхватил крылья и бросился бежать вверх к вершине пирамиды, в самую гущу могущественных хранителей Рая.
- А как же мы? – спросил Метао.
- Что нам теперь делать? – вторил Нико.
Ответом им послужили стрелы подоспевшего отряда поднебесной злобы. Скрыться от них можно было только в Аду, и заговорщики кинулись вниз.
Снег выпавший впервые за многие тысячи лет, мешал воинам рая точнее прицелиться в беглецов. Но и само присутствие отряда ангелов заставило бывших соратников ошибиться.
У самой зоны ликвации под ногами Метао и Нико осыпался грунт и оба погрузились в кипящую воду. Но их чистые души оказались неподвластны потоку и в этот день на земле родились младенцы Николай и Мария.
Коля и Маша, зная друг друга с детства, создали разные семьи в первую очередь из-за того, что их рода придерживались разных религиозных конфессий.
Хирург смог продолжить свое дело и вскоре землю наполнили миллионы желающих отречься от собственного предназначения. Перед лицом нахлынувших бед многие и многие поняли силу объединения и к тому времени люди молились лишь двум оставшимся Богам.
Религиозные фанатики вели ожесточенную борьбу, доказывая преимущества именно своей религии. Надо сказать, что обе они были очень схожи и преследовали единые моральные и нравственные нормы. В них одинаково порицалось насилие и тем более убийство.
Настал тот день, когда сыновей Николая и Марии, независимо друг от друга, фанатики взяли в плен и в целях компрометации противоборствующей религии поставили перед выбором – либо они убьют своих родителей, либо сами умрут.
И вот, на разных концах Земли самые верные ученики, перед которыми открыты все заповедные двери религиозных глав, ведут подростков по расписанным иконами коридорам, каждого к своему наместнику Бога.
Достигнув желаемой цели, дети не смогли устоять перед соблазном стать главами всей планеты и каждый стал убийцей своих семей. Но не долго длилось их ликование, ибо заговорщики не меньше хотели получить власть и являясь самыми приближенными учениками, рассчитывали каждый занять высокое место наместника Бога. Дети были убиты. Но лишь твари Адовы возрадовались, ожидая как к ним потекут реки крови и тысячи прооперированных хирургом демонов вернутся в свои кандалы.
Однако, ожидаемого кровопролития не случилось. Верующие не объявили очередную войну, а проявили мудрость и собрали совет.
Жители Земли пришли к решению объединить религии и когда Бог услышал единую молитву он стал силен, как никогда и благословением своим объединил Рай и землю до того грешную.
- Что стало с Николаем и Марией? – спросил драконианец в дальнем углу корабля.
- Они вернулись на службу ангелами и с тех пор ни один их подопечный не попал в Ад, - ответил капитан.
- А что стало с детьми? – спросил кто-то из центра.
- Они отправились в самую вершину Адовой пирамиды, именно там место убийцам и насильникам, - ответил командир фронта.
- А что стало с хирургом? – спросил кто-то.
Командир фронта с интересом обернулся к капитану, ожидая ответа.
Тот ответил:
- Он был пленен отрядом поднебесной злобы и перед судом взмолился:
«Перед смертью, прошу ответь мне, почему ты дал мне свое благословение, но не выдал никаких гарантий? Я стал преступником без прав и без лицензии на прощение! Как такое могло произойти?»
Но ответа, как мы понимаем и не могло последовать.
- Как понимаем? – не выдержал кадет из системы Сириуса.
- Подожди, Март, - протянул руку недавнему противнику Стор, - пусть закончит.
Март пожал протянутую синюю ладонь и опустился в кресло.
Капитан глубоко вздохнул, запрокинул голову словно вспоминая детали и медленно продолжил:
- Осталось рассказать о тех двоих – демоне и медитировавшем Фиаме.
Через триста дней глубокой медитации лама вернулся к полноценной жизни.
На ферме при храме в этот же день родился уродливый ягненок с копытами, покрытыми чешуей. Смотритель предложил ламе незаметно уничтожить животное, в котором монахи узрели темное предзнаменование, но лама настоял сохранить жизнь, посланную Богом.
Все курсанты вскочили с мест и стали горячо обсуждать услышанное.
Капитан и командир фронта с интересом прислушивались к каким выводам приходят воины, с которыми им идти в бой. Убедившись, что солдаты высоко развиты интеллектуально и уже на второй минуте пришли к выводу, что Бог стал хирургом потому, что был лишен единоверия, раздроблен и предан своей паствой, оба командира повернулись к смотровому иллюминатору и командир фронта спросил:
- Если они потребуют от тебя продемонстрировать свои крылышки, нашпигованные штыками, устроишь шоу?
- Только после того, как отрастут твои рога, - ответил капитан.