Гл.4
Пока Валерка дожидался Сашку, перед ним периодически возникал образ Кати Малаховой. Вот стоит ему прикрыть глаза, а она уже рядом. Всё это, наверное, от того, что парня мучила совесть: правильно ли он поступает, меняя друга на возлюбленную, с которой, кстати, ещё ничего неизвестно, получится ли что-нибудь вообще? А может, в лучшем случае, останутся просто односельчанами, без намёка на совместное будущее.
Но что-то Валерке подсказывало, вроде он на верном пути. Нельзя сдаваться, даже перед самыми близкими, если хоть немного сомневаешься в их порядочности и искренности, относительно какого-то определённого события.
Валерка улыбнулся, ему вспомнилось, как его мама, Клавдия Михайловна, постоянно восхищалась внешностью Катьки. Она часто её хвалила:
- Это же надо, какое дитё красивое получилось у Малаховых! Ни девчушка, а прелесть! Щёчки розовые, с ямочками. Сама ладненькая такая, всегда с улыбкой на лице. Глазищи большие, шоколадного цвета, а косы? Как моя рука толщиной... Сами-то, Ленка с Андреем, её родители, оба такие невзрачные, а ребёночек у них, ну, прям, как с картинки сошёл. Дай Господь, чтобы она такой и сохранилась, когда подрастёт.
- Мам, а что значит, чтобы такой и сохранилась? - допытывался Валерка. Ведь уже тогда Катька ему сильно нравилась.
- Всякое бывает, сынок. Сколько приходилось наблюдать, когда в детстве дитё такое симпатичное, что не намилуешься, хоть и чужое. А потом, что случается с организмом, ума не приложу. Вырастает оно и превращается в серого мышонка, с не очень привлекательной образиной. Вот так, сынок, кому что на роду написано, заранее не предугадать. Это для всех людей, без исключения, Божий знак такой. Суждено человеку в роскоши купаться или с сумой ходить по белу свету, то и исполнится. Но тот, кто милостыню просит, может оказаться красавцем неповторимым, а богач наоборот, безнадёжным инвалидом, которому и деньжищи его не помогут.
После материнских слов Валерка постоянно со страхом всматривался в лицо Катьки, не наступили ли те страшные изменения, о которых упоминала его родительница? Но всё было по-прежнему, Катька сияла в своей неотразимости, причём, совершенно не подозревая, какой особенной внешностью наградила её природа. Она звонко смеялась, бегала, прыгала - словом, жила своей подростковой жизнью, ни сном ни духом о том, что Валерка Иванов тайно переживает за неё, чтобы у Катьки всегда всё спорилось и ладилось, а её прехорошенькое личико никогда не омрачала никакая напасть.
Будучи учащимся ПТУ, Валерка и тогда ещё продолжал беспокоиться. На выходные, когда являлся к родному дому, в обязательном порядке стремился повидаться с Катькой, дабы лично убедиться, что никакие злые силы не повлияли на её необыкновенную красоту.
Но Катька цвела и благоухала, как едва распустившийся бутон розы, а по возвращении из Армии, Валерка был просто очарован, в какую принцессу превратилась его драгоценная любимица.
Парень отогнал от себя приятное наваждение, чтобы полностью сосредоточиться на предстоящей беседе с другом. Он бросал взгляды на трактористов, то и дело снующих туда-сюда, но к нему никто из них не подходил. Видимо, народ догадывался, что между друзьями пробежала чёрная кошка. А иначе, почему Валерка один-одинёшенек, если они с Сашкой, как сиамские близнецы, всегда были вместе.
- Привет, Валерик! - Валерка вздрогнул от неожиданности и прямо перед собой заметил Семёна Кочкина, совхозного учётчика-полевода. Тут следует заострить внимание на этом, в общем-то неплохом молодом человеке.
Семён был постарше от Валерки и Сашки почти на добрый десяток лет, но не кичился этим, а общался с ними на равных, позволяя называть себя по имени, без всякого отчества. Сам же, тихого и спокойного нрава, он умудрялся быть душой компании, Кочкина признавали за своего все механизаторы, даже те, кто вскоре собирался на заслуженную пенсию. А это дорогого стоило, ведь добиться расположения к себе местных "аксакалов" - занятие довольно трудоёмкое и отнюдь неблагодарное.
Семён же, никогда ни к кому не напрашивался в гости, но и к себе никого не приглашал, потому что не любил застолья с обязательными горячительными напитками, но при этом к землякам относился с уважением, прощая многих, кто пытался над ним подтрунить или даже с умыслом оскорбить.
Кочкин считался калекой, у него были большие проблемы с позвоночником. Потому каждые полгода, парень отправлялся в райцентр и проходил курс определённого лечения, дабы хотя бы потихоньку передвигаться, а не лежать прикованным к постели.
Это у него ещё со школьной скамьи. Неудачно прыгнул через препятствие на уроке физкультуры и потом долгое время ноги отказывались ему служить, но доктора его подняли, правда, с условием, чтобы он неукоснительно исполнял все их предписания.
Кочкин не женат, возможно, по причине своей ущербности, Бог весть, но однажды он нарушил все правила и привёз из города расфуфыренную особу, одну из тех, кто засиделся в девках до тридцати годочков. Та пожила у него недельку, успев поругаться с родителями Семёна и со всеми ближайшими соседями, огляделась вокруг и "логически" рассудила, что сельская жизнь не для такой королевишны, как она.
Ну что тут такого заманчивого в этой глухомани? Ни кафе с ресторанами, ни подружек, с которыми можно было пригубить бокал вина. Да и как такое возможно, чтобы весь день раком ползать в огороде? Ведь после и спину не разогнёшь! А тушь с накрашенных ресниц течёт по лицу вместе с потом и пылью, вызывая смех у противных и языкатых старушек. И коров она не приучена доить, ведь на ногтях лак сразу испортится да и сами ногти при этом не долго сломать или повредить.
С тех пор Семён один. Тут есть вдовушки и разведёнки, кто с удовольствием составил бы ему пару в семейном быту, но Семён всё медлил, никому не называя причину. Возможно, утратил доверие к женскому полу, как знать, или его пугала неизвестность перед надвигающимся завтрашним днём, ведь здоровье Кочкина желало быть лучшим. Вот и не прельщала перспектива оставить детей без кормильца или все невзгоды взвалить на хрупкие плечи жены.
Но несмотря на увечье, Кочкин выглядел довольно неплохо. Обаятельная улыбка и умение вести разговор, сглаживали второй его недостаток - маленький рост. Ни то, чтобы совсем карликовый, но ниже среднего точно.
Вместе с директором Зубковым они замещали также и агронома, нужда их заставляла, потому что. Алексей Григорьевич Трут, главный агроном Валеевки, трудился здесь даже после пенсии, до тех пор, пока позволяло самочувствие. Теперь он не у дел, но по просьбе Ивана Ларионовича иногда помогает советом или посидит какой часок с "заумной" документацией, но объезжать поля, как прежде, был уже не в состоянии. Зубков посылал запрос в райцентр, с просьбой предоставить им соответствующего профессионала. Там обещали, мол, как только, так и сразу, и добавили, что в соседней Кудиновке есть студент, который осваивает азы данной профессии и через три года будет готов принять на себя весь фронт заданной работы: в своём селе и в том числе, в Валеевке. Ничего страшного, если специалист будет задействован на двух территориях сразу. Всё равно, мол, разрабатывается план и вскоре объединят все малые совхозы в одно обширное и компактное хозяйство.
Семёна Кочкина директор не имел право оформлять официально, с его-то пэтэушным образованием! А вдруг какая комиссия? Чтобы числиться агрономом, необходимо закончить хотя бы сельскохозяйственный техникум.
- Привет, Сёма! - в свою очередь поприветствовал его Валерка.
- Слушай, ну вы с Саней сегодня и даванули, больше всех вспахали. Молодцы, парни, просто молодцы! - учётчик широко улыбался и не скрывал своего хорошего настроения. Ведь он тоже заинтересован в своевременном завершении осеннего развала.
- Откуда знаешь?
- Здрасьте! Я только оттуда. - и Семён махнул рукой в сторону полей.
- А чего идёшь, будто из дома? Я думал, ты проспал.
- Не, я с пяти уже сажень таскаю, просто замеры начал не от ваших делянок, вот и не пересеклись. А там с Ларионычем столкнулись и он меня до садика на машине подбросил, а сам помчался на совещание.
- А, понятно. Сеня, ты Сашку видел?
- Видел, как не видеть? Он в тракторе спал. Я разбудил его и сказал, чтобы он технику в бригаду гнал. Да и спать дома на диване удобнее, чем ютиться в тесной кабине.
- А он тебе что?
- Обещал, что так и поступит. Да вон он! - Семён вновь вскинул руку и указал куда-то за спину Валерки. Тот сразу обернулся и обнаружил трактор, показавшийся из-за лесополосы.
- Ладно, пойду я к мужикам. - проронил Семён, но через пару шагов остановился и снова окликнул Валерку:
- Валерик!
Тот дёрнул подбородком, мол, ну чего ещё?
- Всё будет хорошо. - вновь улыбнулся Кочкин.
- Угу. - кивнул Валерка. Ему не очень понравилось, что уже каждый в курсе их с Сашкой размолвки.
Проследив взглядом за учётчиком, не скажет ли тот ещё чего, но Семён уже был занят своими насущными мыслями, Валерка всем корпусом развернулся в том направлении, откуда к бригаде приближался Сашка. Ему ещё издалека хотелось изучить лицо друга и понять, в каком расположении духа тот пребывает в настоящий момент. Может одумался Сашка, сейчас как всегда моргнёт ему, мол, мы до сих пор - не разлей водой, и они навсегда забудут произошедший между ними глупый конфликт. Но бессонная ночь и затраченные при этом силы, а потом ссора с товарищем, настойчиво давали о себе знать. Слезящиеся глаза, будто нарочно заволакивала густая пелена, веки слипались и на расстоянии нескольких десятков метров ничего нельзя было определить. А когда трактор оказался напротив Валерки, то парень с горечью заметил, что Сашка даже отвернулся от него, не говоря о каком-то там подмигивании и скорейшем примирении.
Валерка ревниво наблюдал, как Сашка заглушил своего "коня" и специально занялся уборкой в кабине, ни разу даже не посмотрев в его сторону.
- Что ж, а мы не гордые, сами подойдём. - сам себе тихо сказал Валерка и твёрдой поступью, насколько это было возможно после трудовой смены, направился к другу.
Не может быть, чтобы Сашка не чувствовал его присутствия, но всё равно продолжал умышленно игнорировать Валерку.
- Саш! - позвал его тот.
- Что нужно? - спросил Муравьёв не оборачиваясь.
Тогда Валерка громко сплюнул себе под ноги, тем самым выказывая: "как ты, так и я."
- Как бы ты не гонорился, но объяснений нам с тобой не избежать.
- Это кто так решил? - крикнул Сашка и вплотную подобрался к нему, привлекая внимание посторонних. - Ты так решил? А я считаю, что говорить нам больше не о чем.
Но Валерка не отступил ни на шаг и не отвёл упрямого взгляда. Он исподлобья зыркнул на толпу любопытных зевак, а уж потом обратился к другу. Но к другу ли теперь?
- Клоунов и в цирке достаточно, а мы с тобой взрослые люди, у которых возникли вполне серьёзные проблемы. Не хочешь общаться, твоё дело. Тогда ты должен назвать время.
- Какое ещё время?
- Ты ведь не уступишь, верно?
- Конечно, нет! Отвечу твоими "перлами" - а с какой стати? - с ехидцей произнёс Сашка. - Так что там, насчёт какого-то времени?
- Когда и во сколько мы одновременно подойдём к Катькиному дому, чтобы она сделала свой выбор или к чертям собачьим послала нас обоих.
- О, Ромэо засомневался в ответных чувствах Джульетты?
- Скажем так, немного опасаюсь.
- Ладно, будь по-твоему. Сегодня, в два часа дня. А сейчас я должен выспаться. - и, Сашка, не прощаясь, покинул компанию товарища.
- Спокойного почивания. - отплатил Валерка взаимностью, но Сашка пропустил это мимо ушей.
Валерку всего трясло, словно он заболел тяжёлой стадией воспаления лёгких, но это не основное, что его беспокоило. Парень был вне себя от обиды и негодования.
"Неужели для него дружба никогда ничего не значила?" - думал он, глядя в спину Сашке, удаляющегося от него на велосипеде. Обычно они вместе на нём ездили. Валерка запрыгивал на багажник и они вдвоём давили на педали. Был у Сашки до Армии и мотоцикл "Минск", красного цвета. Но один раз они чуть не разбились на нём, поэтому отец Сашки продал его, когда сын находился на срочной службе.
Валерке сейчас хотелось спрятаться в кусты и разрыдаться, как в детстве. Но он не станет этого делать. Потому что детство давным-давно закончилось.