Глава 12-16 http://www.proza.ru/2013/10/11/1157
Глава 17.
В дороге стояла сильная жара. Поэтому Дедушка попросил водителя тягача, ещё совсем молоденького белобрысого, высокого паренька в белой майке с фотографией Чегевары на груди, остановить машину рядом с речкой и подъехать ближе к воде задними колесами. После чего они вдвоем открыли борт. Дедушка, подозвав кота, передал его водителю и тот бережно перенес Хлыста в кабину. Затем паренек, зачерпывая из реки, стал подавать полные ведра воды. А раздевшийся до трусов Дедушка, раз за разом обливал медведя. Было хорошо заметно, немому медведю прохладная вода доставляла, настоящее удовольствие. Он подставлял то один, то другой бок, после чего с шумом отряхивался и брызги летели далеко в стороны. Так что, мокрый и счастливый Дедушка, стоявший прямо рядом с кузовом машины, громко смеялся. Молодому шоферу это занятие тоже очень понравилось, он достал из кабины фотоаппарат и стал снимать медведя и Дедушку.
…
Всё время, пока машина ехала по шоссе, Немтырь стоял по ходу головой вперед и глубоко дышал чистым горячим воздухом степи. А его густая чёрная с белой проседью шерсть на спине то ли от встречного ветра, а может быть от новых горьковатых запахов степного разнотравья, которые он вдыхал впервые в своей жизни, колыхалась волнами.
Хлыст теперь по своей привычке страшно и грозно рычал за спиной у Дедушки, на спальном месте доедая большой кусок колбасы, которым его угостил молодой шофер.
- Этот кот на самом деле так и живет с медведем в одной клетке?! - улыбаясь и через плечо, оглядываясь на Хлыста, удивлялся парнишка. - С детства люблю животных! Только вот жаль, что в том детском доме, где я воспитывался, нам не разрешали их иметь.
Имя мое Дмитрий, отчество Васильевич и фамилию Скамейкин мне в детском доме придумали. Потому что, ещё младенцем нашли зимой в кулечке завернутым на скамейке в сквере. Но в детском доме все, даже воспитатели и директор всегда звали меня Воронок, хотя сам я, как видите, блондин.
- Почему так? - с улыбкой на лице поинтересовался Дедушка.
- Однажды после сильной бури мы с пацанами нашли совсем ещё желторотого вороненка с перебитым крылышком. Поселили в большой коробке от телевизора, кормили и заботились о нём. Но из всех остальных ребят он, почему-то особенно отличал меня, как своего родного.
А старший воспитатель был против - считая, что вороны разносчики заразы и поэтому мы вместе с пацанами несколько месяцев прятали его. Хотя птенец к тому времени стал настоящим большим вороном, но беззащитным, и улететь не мог.
Однажды, он исчез, нам сказали, что отправили его в приют для больных животных и птиц. Только вот через несколько дней нашел я своего ворона со свернутой шеей за сараями. Потом случайно узнал, что это сделал наш старший воспитатель, здоровенный такой мужик. Вот тогда взял я в сарае лопату пошел и закопал ворона под деревом. Потом подкараулил воспитателя и несколько раз огрел его той самой лопатой…
Вы поймите меня, пожалуйста, не соображал я в тот момент ничего. - Чувствовал только одно, что отняли у меня последнее и как, будто самое родное. Хорошо хоть по голове не попал. – После этих слов паренек посмотрел на сидящего рядом пожилого человека, так как будто извинялся за этот, когда-то очень давно произошедший случай. И тому показалось, что он заметил в глазах молодого парня блеснувшую слезу.
- Что же было дальше? - поинтересовался Дедушка.
- Потом меня просто перевели в другой детский дом. Конечно имя мое и отчество тут ни, причем, много в России Дмитриев Васильевичей. Но, честно скажу, фамилию свою Скамейкин не люблю, напоминает она, что найден был я совсем младенцем лютой зимой на скамейке. Наверное, поэтому с тех пор все и зовут меня Воронок. В армии так звали, а потом и на золотых приисках на севере, где заработал денег и сделал первый взнос за этот самый тягач. Но работы очень мало, поэтому теперь мне ещё лет пять за него расплачиваться надо. Сейчас это и есть моя родина и мой дом. А, что мне очень нравится видеть всегда новые места и встречать разных людей. Только ни собаку, ни кошку завести не могу, хотя с детства мечтал, - улыбался Воронок, глядя на дорогу, одной рукой держась за баранку, а другой, гладя по спине мурлыкавшего от избытка кошачьих чувств – Хлыста, доевшего колбасу и теперь сидевшего между двух мужчин и смотревшего вперед.
- Твои? - Показал Дедушка рукой на аккуратно и очень остроумно сделанную полочку для книг, возле места пассажира.
- Люблю читать! - утвердительно кивнул головой Воронок. - Дедушка, достав из кармана куртки очки, стал разглядывать книги.
- Толстой, Сетон-Томпсон, Достоевский, Киплинг, Чехов! - с удивлением и явным удовольствием в голосе вслух перечислял он классиков, обнаруженных на полочке. Теперь уже Дедушка с интересом разглядывал Воронка. И вскоре между двумя этими совершенно разными по возрасту мужчинами завязался такой непринужденный и интересный разговор, как будто они всю жизнь знали друг друга.
…
- Может, остановимся и искупаем медведя? - Уже ближе к вечеру предложил Дедушке Воронок, заметив далеко в степи блестевшую в ещё ярком вечернем солнце зеленую пойму речки.
Они опять обливали из ведер Немтыря, а тот с удовольствием подставлял бока и часто вставал на задние лапы, чтобы холодная вода попадала ему на грудь и живот. Воронок в эти моменты с громким задорным смехом раз за разом успевал, фотографировать медведя. Потом сытно покормили Немтыря и тот на ходу, снова вдыхал чистый прозрачный воздух. А его быстро высохшая от встречного ветра черная блестевшая серебром шерсть на спине колыхалась волнами.
Глава 18.
Через двое суток, в сопровождении того же лейтенанта, Ваньку снова привели в квартиру на восьмом этаже. Прощаясь, Башкан рассчитался с милиционером и на всякий случай обменялся с ним телефонами.
Синяки на опухшем от пьянки лице Ваньки уже не выглядели такими круглыми и праздничными и теперь висели двумя черными мешками под глазами. Притихший, с испуганным виноватым взглядом сидя на стуле, он, опустив голову, долго слушал обо всех своих похождениях. Сейчас уже вызывая только острую жалость к себе.
Башкан с болью в сердце думал о том, что, оказывается, он любит Ваньку, как, своего младшего брата, которого у него никогда не было.
- Одного не могу понять, как ты совершенно пьяный из нашей квартиры почти по ровным консолям смог залезть на балкон девятого этажа?!!! Ведь ты же мог разбиться насмерть…!!! - в голосе Башкана был настоящий ужас.
Наверное, что бы на месте хоть немного прояснить ситуацию, Ванька встал и поплелся на кухню, а двое друзей пошли следом. Губерман открыл окно, осторожно заглянул вверх на соседний балкон, а затем вниз и тут же отшатнулся, побелев как обои на кухне.
- Я всегда очень боялся высоты… - чуть слышно прошептал он и как подкошенный упал в обморок, едва не угодив головой в железную мойку. Перепуганные не на шутку Башкан и Гризли с трудом привели его в чувство, намочив лицо холодной водой из крана…
Когда Ванька, наконец, открыл глаза. Башкан с удивлением продекламировал слова из песни Владимира Высоцкого.
- «…я, как раненый зверь напоследок чудил, выбил окна, и дверь, и балкон уронил. А кофейный сервиз, растворивши окно, просто выбросил вниз!»
- Почему-то я всегда думал, что Высоцкий, в своих стихах художественно преувеличивал физические возможности пьяного человека. Но теперь точно знаю - он писал с натуры. Да… в следующий раз после такой пьянки я уже не удивлюсь, если мне скажут, что ты за ночь оказался где-нибудь на ближнем востоке. И вынудил сдаться властям самого главного террориста.
- Ты Башкан прав… - простонал сидя на мокром полу от вылитой на него воды Ванька. - Моя бедная мать, за два года до смерти, рассказала, что на самом деле мой отец Иван Петрович Болоболко по профессии тупиковый грузчик был хроническим алкоголиком. Он погиб во время приступа белой горячки, бросившись под вагон с цементом. А его отец и дед умирали от этой же болезни в промежутке от сорока пяти до пятидесяти лет.
Мать, когда-то по молодости залетела от него случайно. И хорошо понимала, что ребенок, как его отец, может появиться на свет уже хроническим алкоголиком. Ещё великий Плутарх утверждал. – Пьяницы рождают пьяниц! - У таких детей ДНК - показатели законченных алкоголиков. Моя мать несколько раз пыталась избавиться от плода. Но вопреки всему я оказался очень живучим и, наверное, поэтому уже появился на свет заикой. Наследственный алкоголизм в моих генах, иудейская кровь попала на благодатную русскую почву. Мне совсем нельзя пить…! - Завыл Губерман, сидя на мокром от вылитой на него воды полу, обхватив голову обеими руками и раскачиваясь из стороны в сторону.
…
Вот с тех пор, в отместку за «тупорылого бугая» и в память о пьянке до глубины души, поразившей воображение Гризли, тот стал звать Губермана как великого венгерского композитора - Лист.
Впрочем, если не знать вышеизложенных подробностей, это прозвище выглядело очень прилично, и даже было к «лицу» интеллигенту Ваньке. А сам Губерман до глубины души, пораженный этой удивительной метаморфозой, охотно принял прозвище как настоящий подарок судьбы.
Целый год теперь уже Лист не пил совсем, а потом однажды на фуршете случайно перепутал крюшон с компотом, и немного захмелев, уже не мог остановиться. Но Башкан в, то время был готов к этому тут, же позвонив их знакомому лейтенанту милиционеру. И тот на правах старого доброго и заботливого друга увез Листа к себе в вытрезвитель. Где его как ВИП персону определили в отдельную комнату с телевизором. Очень хорошо и уважительно с ним обращались, кормили и поили до тех пор, пока он снова не протрезвел.
Глава 19-20 http://www.proza.ru/2018/07/21/855