Антихрист и революционер на троне

 
Антихрист и революционер на троне
«Неудовольствие было и выражалось иногда резкими словами; преобразователя называли антихристом, царём ненастоящим, подменённым или при самом рождении, или во время заграничного путешествия». С.М. Соловьёв

Утром – казни! Вечером – танцы!
Пётр был скор на танцы, казни и расправы. Приступы неуправляемого гнева у царя чередовались  приступами безудержного веселья. Он не мог справиться с эмоциями, которые вырывались из его безудержной страстной души.
«Это государь очень хороший и вместе очень дурной. … Он не побоялся сойти с трона и стать в ряды солдат, учеников и работников, когда осознал, что необходимо ввести в свой народ … силу умственного развития, искусства и личной заслуги. … Но в то же время Пётр  был человек  в высшей степени страстный, и там, где он видел явную ошибку, злонамеренность, преступление, там он уже не сдерживался, выходил из себя, становился свиреп, … там он схватывался с человеком, как с личным врагом своим, и позволял себе терзать его», - писал С.М. Соловьёв в «Публичных чтениях о Петре Великом» (чтение шестое, десятое).

Бунт стрельцов
Летом 1698 г. Петру пришлось прервать поездку по Европе. В Вене он получил известие о новом стрелецком мятеже в Москве, который был подавлен ещё до приезда царя. По письму Софьи стрельцы шли к Новодевичьему монастырю, чтобы стать там табором и просить её на царство. Стрелецкие полки были разбиты в районе Истры под Москвой.
Мятеж был жестоко подавлен, более сотни стрельцов казнили, многие были наказаны кнутом и сосланы. По возвращении Пётр лично возглавил новое следствие и пересмотрел приговор. «Закованных стрельцов отовсюду свозили в Преображенскую слободу, сажали под караул по избам и подвалам. … Костры горели всю ночь перед избами, где происходили пытки. В четырнадцати застенках стрельцов поднимали на дыбу, били кнутом, сняв – волочили на двор и держали над горящей соломой. Давали пить водку, чтобы человек ожил, и опять вздёргивали на вывороченных руках, выпытывая имена главных заводчиков» (А.Толстой «Пётр Первый» глава 21).
В ходе следствия была установлена связь восставших стрельцов с московским боярством и Софьей. Не вытерпев боли, «когда раскалёнными клещами стали ломать рёбра», один из стрельцов рассказал про письмо Софьи, «по её-де приказу они шли в Новодевичье – сажать её на царство». Вскрылось и участие близких к Софье женщин.

Кукуйская царица
Ночи напролет Пётр проводил в застенках, а вечерами во дворце своего друга Лефорта устраивались всевозможные увеселения. Сделал дело, гуляй смело!

«Царь, как некий огненный дух, бегал … и  поджигал транспаранты и фонтаны, мечущие искры. Царевич Алексей и царевна Наталья были зрителями сих огней. … На состоявшемся балу единодушно красивейшей из дам признана Анна Монс, говорят, заменившая царю законную супругу, которую он собирается сослать в отдалённый монастырь» (А.Толстой «Пётр Первый»).
Больше всего Петра раздражала супруга - старомодная патриархальная Авдотья: «Глупа». То ли дело кукуйская царица - завлекательная, весёлая, расфуфыренная на европейский лад  и манер Анна Монс, которая обучила его радостям плоти задолго до брака.  Однако, вернувшись из Европы в 1698 году, Пётр столкнулся с явным нежеланием царицы идти в монастырь. Авдотья презрела указание на развод в его письмах к ней, его неоднократный отказ от супруги, видимо, надеялась на лучшую долю. Более четырёх часов он уговаривал Авдотью идти в монастырь, под конец она согласилась и смирилась. Пётр же «часу в десятом, среди смеха, музыки, дурачества … шагал из пиршественной залы… и в таратайке по гололёдице, укрывая лицо вязаным шарфом от ледяного ветра, ехал в Преображенское, - издали видное по тусклому зареву костров».
Там шли допросы и казни, которые проводились на возвышенной площади в Преображенской слободе. Там верховодил его любимый князь Ромодановский.

 Утро стрелецкой казни
Ничто не могло отвлечь молодого царя от расправы и казней. Словно пытаясь смягчить крутой нрав царя, судьба пытала его дикой зубной болью. Петр кутался в шарф, это не помогало, все равно  и днем и ночью болели зубы.
Казни начались в октябре 1698 года. Десятого числа царь пригласил всех иноземных послов. После пыток несчастные «шли на казнь поочередно.  … На лицах их не было заметно ни печали, ни ужаса предстоящей смерти … вспоминая о жестоких испытаниях, они уже не дорожили собой, - жизнь им опротивела … царь жаловался на упорство стрельцов, даже под топором не желающих сознавать своей вины». Трое зачинщиков, подавших челобитную царевне Софье, были повешены на стене Новодевичьего монастыря под самыми окнами Софьиной кельи. Висевший посредине стрелец держал привязанную к мёртвым рукам челобитную.
Казни проводились не только в Преображенской слободе, Новодевичьем монастыре, но и на Красной площади. «Желая, очевидно, показать, что стены города священны и неприкосновенны, царь велел всунуть брёвна между бойницами московских стен. На каждом бревне повешено по два мятежника. Таким способом казнено более двухсот человек. Едва ли столь необыкновенный частокол ограждал какой-либо город, каковой изобразили собою стрельцы, перевешенные вокруг всей Москвы». Стрельцы мужественно шли на смерть с горящими свечами. Всю дорогу в руках они несли зажжённые восковые свечи, чтобы не умереть без света и креста, что без прикрас отразил на своём полотне «Утро стрелецкой казни» художник В.И. Суриков.
Казнь 27 октября была совершена невероятным способом. Триста тридцать человек  обагрили кровью Красную площадь. Особо старались выслужиться Меншиков  и Ромодановский. « Все бояре, сенаторы, дьяки – по повелению царя - должны были взяться за работу палача. Мнительность его крайне обострена; кажется, он подозревает всех в сочувствии к казнимым мятежникам. Он придумал связать кровавой порукой всех бояр. … Все эти высокородные господа являлись на площадь, заранее дрожа от предстоящего испытания. Перед каждым из них поставили по преступнику. Каждый должен был произнести приговор перед ним и после исполнить оный, собственноручно обезглавив осуждённого.
Царь сидел в кресле, принесённом из дворца, и смотрел сухими глазами на эту ужасную резню. Он нездоров, - от зубной боли у него распухли обе щеки. Его сердило, когда он видел, что у большей части бояр, не привыкших к должности палача, трясутся руки. …  Ловко действуя топором, Александр хвастался тем, что отрубил в этот день тридцать голов. Князь-кесарь собственной рукой умертвил четверых. Некоторых бояр пришлось уводить под руки, так они были бледны и обессилены. … Всю зиму были пытки и казни. … И новые тысячи трупов раскачивала вьюга на московских стенах» (А.Толстой «Пётр Первый»).
 На этот раз Пётр безжалостно под самый корень вырубил гидру стрелецкого недовольства. На следующий день царь затеял новую забаву - собственноручно остриг бороды боярам. Он всегда добивался своего.

Царь Петр и Орлов
Казнили более тысячи стрельцов. Само же стрелецкое войско было расформировано. Правда, интуиция и на этот раз не подвела молодого царя. В очереди на казнь царь заметил осанистого стрельца, с которым затеял разговор. Это был Орлов, которого царь помилует и потом будет не раз награждать за смелость в военных операциях. Отец знаменитых братьев Орловых прославится сам и благодаря своим сыновьям. Григория Орлова полюбит Екатерина Великая, а Алексей продолжит послужной список отца в военных походах Екатерины. Во время войны 1812 года с Наполеоном главный Орел Москвы с дочерью встанет на защиту столицы.