Договор о ненападении между Германией и СССР, подписанный в Москве 23 августа 1939 года (более известный, как «пакт Молотова-Риббентропа») является, вероятно, самым обсуждаемым международным договором в истории нашей страны. Вокруг него ведутся бесплодные многолетние дискуссии, участники которых многократно повторяют старые доводы, известные еще во времена «холодной войны». Сторонники Пакта утверждают, что он был очень полезным для нашей страны, это «значительная удача советской дипломатии», позволившая получить «необходимую передышку для СССР» и т.д. Противники Пакта утверждают, что он нанес огромный вред нашей стране, это был «преступный сговор двух диктаторов», «путь к началу Второй мировой войны» и т.д.
Осмелюсь утверждать, что это тот случай, когда «истина находится где-то посередине», где никто не пытается ее искать. Пакт был закономерным следствием множества предшествующих событий и сам по себе оказал слабое влияние на последующие события. Этот вывод основан на фактах, изложенных в работах крупнейших зарубежных историков-антикоммунистов, хорошо знавших то время не только по документам, но и по личному опыту.
******
В событиях, предшествующих Пакту, основное участие приняли пять стран: Германия, СССР, Польша, Англия и Франция. Из политических деятелей решающее значение принадлежало Гитлеру. Сталин, Чемберлен и другие официальные лица действовали под давлением обстоятельств. Никакого влияния на Гитлера он в 1939 году не оказывали. Не считаю, что Гитлер был полностью свободен в принятии решений. Его планы зависели от воли темных потусторонних сил. Но потусторонние факторы исторических событий мы не умеем исследовать и лучше не пытаться это делать…
******
В 1918 году Германия и Австро-Венгрия потерпели поражение во Второй мировой войне. Австро-Венгрия распалась, а Германия лишилась части довоенной территории, отошедшей, в основном, к Польше и Франции (соответственно 43,6 и 14,5 тысяч квадратных километров). Кое-что досталось Дании, Литве, Бельгии и Чехословакии, а Данциг с окрестностями (около 2 тысяч квадратных километров) был объявлен «вольным городом», частично зависимым во внешней политике от Польши. Кроме того, польские земли разделяли Восточную Пруссию с большей частью территории Германии. (Данциг, ныне Гданьск, и почти все земли, вошедшие в состав Польши, принадлежали ее до 1772-1795 годов, когда Речь Посполитая была разделена между Австрией, Пруссией и России.) Кроме этого, на Германию были наложены большие контрибуции и различные ограничения. «Гарантами» послевоенного устройства Западной Европы являлись Англия и Франция...
После того, как в 1933 году к власти пришел Гитлер, в Германии была проделана огромная работа, направленная на увеличение экономического и венного могущества страны. Для многих немцев это было целью, для Гитлера – лишь средством для территориальной экспансии, борьбы за «жизненное пространство» Германии. В 1938 году Гитлеру удалось мирным путем присоединить к Германии часть бывших Австро-Венгерских земель: собственно Австрию и Судетскую область Чехословакии.
Судетская область, граничащая с Германией, была населена преимущественно немцами и имела огромное экономическое значение для Чехословакии. В 1918 году, когда была создана многонациональная демократическая Чехословацкая республика, никто не задумывался о том, что будет лет через двадцать. А потом оказалось, что многие граждане этой республики не считают эту страну своей Родиной и не собираются отстаивать ее территориальную целостность. Большинство немцев желали вместе с землей, на которой они жили, войти в состав Германии. Венгры хотели присоединиться к Венгрии. Многие словаки желали создать самостоятельное государство… Естественно, Гитлер поддерживал эти настроения и «помогал материально» сепаратистам. В результате Гитлеру, готовому вступить в военный конфликт, удалось добиться присоединения Судетской области к Германии. Соглашение об этом было подписано в Мюнхене представителями Германии, Италии, Англии и Франции. (Руководителей Чехословакии к обсуждению не допустили.) За Мюнхенский сговор у нас очень сильно ругают премьер-министра Англии Чемберлена… У меня Чемберлен никаких симпатий не вызывает, но не нужно забывать, что сами граждане Чехословакии воевать за нерушимость границ не пожелали, а у Англии не было сильной сухопутной армии, способной воевать на территории континентальной Европы. Личная ответственность за военную слабость Англии лежит не столько на Чемберлене, сколько на его предшественнике, премьер-министре Болдуине… С Польшей Гитлер в начале 1934 года заключил пакт о ненападении и до начала 1939 года Польша и Германия «дружили». В 1938 году Польше даже удалось «отщипнуть кусочек» от Чехословакии. (Венгрия получила гораздо больший «кусок», но у нас принято ругать Польшу, а действия Венгрии не вспоминать.) Что касается Франции, принято считать, что она во внешней политике полностью следовала за Англией. (Сами французы то о том времени не любят говорить. Американский историк У. Ширер, автор знаменитого фундаментального исследования «Взлет и падение Третьего Рейха», пишет, что когда он приехал во Францию «чтобы провести определенную исследовательскую работу», ему «говорили, что историку нужно заниматься эпохой Наполеона, но никак не более поздним периодом»…)
Политику сдерживания агрессивных планов гитлеровской Германии пытался проводить СССР. Нарком иностранных дел М. Литвинов, – предшественник В. Молотова, – до начала 1939 года добивался создания «системы коллективной безопасности», направленной против Гитлера. Литвинова поддерживали некоторые зарубежные политики (Л. Барту, Э. Бенеш, У. Черчилль) но никаких существенных успехов достичь не удалось. Опасность, исходящую от гитлеровской Германии, руководство Советского Союза понимало в полной мере. В 1938 году был издан знаменитый учебник «История ВКП (б). Краткий курс». Сначала текст был опубликован в десяти сентябрьских номерах газеты «Правда», затем напечатан в журнале «Большевик», а в конце года был издан отдельной книгой тиражом в 1 миллион экземпляров. Книга изучалась в партийных ячейках, средних школах и вузах, при этом, согласно постановлению ЦК ВКП (б), «не допускалось никаких произвольных толкований». В «Кратком курсе», – когда Германия и Польша еще «дружили», – было сказано:
«Фашистская Германия порвала односторонним актом Версальский мирный договор и наметила к осуществлению план насильственного пересмотра границ европейских государств. Немецкие фашисты не скрывали, что они добиваются подчинения себе соседних государств или, по меньшей мере, захвата территории этих государств, населенной немцами. По этому плану предполагается: сначала захват Австрии, потом удар по Чехословакии, потом, пожалуй, – по Польше, где тоже имеется целостная территория с немецким населением, граничащая с Германией, а потом... потом "видно будет"».
Сказано это было еще в то время, когда Германия и Польша «дружили»…
******
24 сентября 1938 года Гитлер, выступая в Берлине с официальной речью, сказал о Судетской области: «Это мое последнее территориальное притязание в Европе». (Чуть раньше эти же слова Гитлер говорил в личной беседе с Чемберленом.)
24 октября 1938 года, – ровно через месяц, – министр иностранных дел Германии Риббентроп «строго конфиденциально» заявил польскому послу в Берлине, что «вольный город Данциг» необходимо вернуть в состав Германии.
Поляки ответили вежливым отказом, понимая, что подобное предложение, если на него согласиться, будет не последним. Германия начала оказывать безуспешное давление на Польшу. Параллельно с переговорами по поводу Данцига Германия 15 марта 1939 года оккупировала Прагу и оставшуюся территорию Чехии, 16 марта ввела свои войска в новообразованную Словакию, а 23 марта отобрала у Литвы Мемель (Клайпеду). Значительного сопротивления не было. Гитлер «вошел во вкус» и никто не мог точно сказать, когда он остановится и остановится ли вообще, если ему не помешают. В этой ситуации польское руководство заняло непримиримую позицию, отказываясь идти на какие-либо уступки Германии, даже в случае военной угрозы.
31 марта Чемберлен официально заявил в палате общин, что Англия и Франция «предоставят польскому правительству всю возможную помощь, какую в силах оказать, если Польша подвергнется нападению»…
О «гарантиях», данных Польше Чемберленом, У. Черчилль, позднее размышлял на страницах мемуаров: «В истории, которая, как говорят, в основном представляет собой список преступлений, безумств и несчастий человечества, после самых тщательных поисков мы вряд ли найдем что-либо подобное такому внезапному и полному отказу от проводившейся пять или шесть лет политики благодушного умиротворения и ее превращению почти мгновенно в готовность пойти на явно неизбежную войну в гораздо худших условиях и в самых больших масштабах…» Говоря так, Черчилль осуждал не «готовность пойти на войну», а предыдущую «политику благодушного умиротворения»… К сожалению, эта «готовность» была лишь на словах, а не на деле. Чемберлен был посредственным политиком. (Гитлер называл его «червяком».) Вероятно, он действительно верил в те обещания, что давал ему в Мюнхене Гитлер. Последующая оккупация Праги и Клайпеды для Чемберлена были оскорбительным обманом. («Джентльмены так не поступают!») Весьма вероятно, что семидесятилетний Чемберлен действительно верил в то, что Гитлера могли остановить подобные официальные заявления… Не важно, что думал, и во что верил Чемберлен. Важно то, что делали тогдашние руководители Англии и Франции…
На англо-французские «гарантии» Польше Гитлер отреагировал очень быстро и эффективно. 3 апреля 1939 года была разработана совершенно секретная директива об «Операции "Вайс"», плане войны с Польшей. Были четко установлены сроки: «Подготовку проводить с таким расчетом, чтобы обеспечить готовность к проведению операции не позднее 1 сентября 1939 года». Был дан абсолютно точный прогноз о возможности помощи Польше со стороны СССР: «Содействие России, если она вообще окажется на него способной, Польша никак не сможет принять…»
******
Угроза войны с Германией заставила руководство Англии и Франции попытаться пойти на сближение с СССР, вплоть до заключения военного союза. Помешала позиция польского руководства. Об этом кратко упоминает У. Черчилль, более подробно пишет У. Ширер:
«К середине августа военные переговоры в Москве между западными демократиями и Советским Союзом окончательно зашли в тупик – большей частью из-за упрямства Польши. (…)
Несмотря на распространенное в то время не только в Москве, но и в западных столицах мнение, что Англия и Франция ничего не предпринимали с целью склонить Польшу к тому, чтобы она пропустила через свою территорию советские войска для защиты от немцев, из опубликованных недавно документов следует, что это не так. Англия и Франция продвинулись в этом деле далеко, но не достаточно далеко. Из этих документов ясно также, что поляки проявили непостижимую глупость.
18 августа, после первой англо-французской попытки открыть полякам глаза, министр иностранных дел Польши Бек заявил французскому послу Леону Ноэлю, что русские "не заслуживают внимания с военной точки зрения", а генерал Стахевич, начальник польского главного штаба, поддержал его, заметив, что Польша не получит "никаких выгод от того, что Красная Армия будет действовать на ее территории".»
Но при таких условиях без согласия поляков СССР физически не мог воевать против Германии: не было общих границ, а Польша являлась непреодолимым препятствием. Это понимали и в Лондоне, и в Париже. Англичане и французы снова попытались «повлиять» на польское руководство и снова получили категорический отказ. «Утром 20 августа польский начальник главного штаба сообщил британскому военному атташе, что "согласия на допуск в Польшу советских войск не будет". Вечером того же дня Бек официально отклонил англо-французскую просьбу. Тогда Галифакс через своего посла в Варшаве нажал на польского министра иностранных дел, чтобы тот пересмотрел позицию Польши, поскольку она торпедирует военные переговоры в Москве. Но Бек остался непреклонен: "Я не могу допустить, – говорил он французскому послу, – даже каких-либо обсуждений возможности предоставления части нашей территории в распоряжение иностранных войск. У нас нет военного соглашения с СССР. И мы не хотим допустить такого соглашения".»
Позицию поляков У. Ширер назвал «непостижимой глупостью», но здесь есть что возразить. Поляков с русскими разъединяла давняя вражда и перечень взаимных обвинений можно перечислять очень долго. Советско-польская война 1919-1921 годов завершилась победой Польши, но это была «Пиррова победа». Советско-польская граница не устраивала ни украинцев, ни белорусов. Почему русские, украинские и белорусские красноармейцы должны были воевать против Германии за интересы Польши? Заставить людей воевать – нетрудно, заставить воевать хорошо – невозможно. Солдаты должны понимать, за что они воюют. Осенью 1939 года для подавляющего большинства советских солдат Польша была ничем не лучше Германии. Накануне войны подавляющее большинство и русских, и поляков не могли даже представить, каким будет оккупационный режим. И если коммунисты, по крайней мере, выполняли бы приказы, то от врагов советской власти вполне можно было ожидать перехода на сторону Германии. Отказ польских руководителей пропустить советские войска на свою территорию был продиктован здравым смыслом и жизненным опытом.
Логика у поляков была, эту логику понимали в Берлине, что нашло отражение 3 апреля 1939 года в секретной директиве об «Операции "Вайс"». Понимали эту логику и в Москве, поэтому на случай вполне возможного провала англо-франко-советских переговоров предусматривали возможность заключения мирного договора с Германией…
******
Свое отношение к России Гитлер ясно высказал еще в 1926 году в «Майн кампф». Но ведь далеко не все немцы поддерживали русофобские планы Гитлера. Многие ветераны Первой мировой войны, сражавшиеся на Восточном фронте, совсем не желали, чтобы туда попали их сыновья. Миллионы людей, голосовавших в 1933 году за коммунистов, не хотели воевать с Советским Союзом. С этими людьми Гитлер мог и не считаться. Но Советский Союз еще с 1920-х годов был одним из главных экономических партнеров Германии, поставщиком сырья и рынком сбыта для немецкой промышленности. Русофилов и даже «советофилов», – в том числе среди промышленников и военных, – в Германии 1939 года было намного больше, чем в Польше…
А что думали люди, жившие в Советском Союзе? Чего они в 1939 году хотели больше: военного союза с Англией и Францией или мирного договора с Германией? Очевидных ответов на эти вопросы нет. Но более вероятно, что люди, помнящие Первую мировую войну и ее результаты, новой войны в союзе с Англией и Францией против Германии не хотели…
Гитлер и Сталин, конечно, были диктаторами, но любой мало-мальски жизнеспособный диктатор вынужден хотя-бы иногда считаться с желаниями и интересами и желаниями своих подданных. И договор от 23 августа 1939 года о ненападении между Германией и СССР скорее всего соответствовал желаниям абсолютного большинства жителей этих стран.
Черчилль утверждал: «Зловещее известие поразило весь мир, как взорвавшаяся бомба. 22 августа советское агентство ТАСС сообщило, что Риббентроп летит для подписания пакта о ненападении с Советским Союзом». При всем уважении к Великому британцу следует признать, что утверждение о «всем мире» – это его фантазия. Абсолютное большинство «всего мира» с Гитлером тогда воевать не собиралось и присоединении СССР к этому большинству не было чего-то «зловещего» и «поразительного». Возмущаться могли лишь граждане Англии и Франции, но это далеко не «весь мир»…
Текст официального договора был «вполне типовым», но кроме него имелся дополнительный секретный протокол «о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе». Согласно Протоколу «сферой интересов» СССР были земли, до 1917 года в основном входившие в состав Российской империи, и отделившиеся после революции. (При этом границы с Финляндией, Эстонией, Латвией и Польшей были закреплены соответствующими договорами, а присоединение в 1918 году Бессарабии к Румынии советское руководство никогда официально не признавало.)
О Польше было сказано следующее:
«В случае территориально-политических изменений в областях, принадлежащих польскому государству, разграничение сфер интересов Германии и СССР будет проходить примерно по линии рек Нарев, Висла и Сан. Вопрос о том, явится ли в интересах обеих сторон желательным сохранение независимого польского государства, может быть окончательно решен только в ходе дальнейшего политического развития. В любом случае оба правительства будут решать этот вопрос на путях дружеского взаимопонимания».
Критики секретного протокола утверждают, что этот текст «предопределил раздел Польши». Но это «вольная интерпретация». Достаточно посмотреть линии названных рек на карте Польши, чтобы понять: никто не собирался «делить Польшу» по этой линии. Варшава, к примеру, расположена на Висле между Наревом и Саном, причем на обоих берегах Вислы. В советской «сфере интересов» находится исконно польский город Люблин, не имеющий никакого отношения к России или Украине. (Правда, с 1815 года до начала Первой мировой войны Люблин принадлежал Российской империи, но это не достаточный повод, чтобы присоединять его к СССР по договоренности с Германией.) А главное: никаких конкретных совместных действий и взаимных обязательств в протоколе не предусмотрено. Это соглашение между нейтральными державами, а не военными союзниками. Польша на момент подписания протокола была независимой страной, подписанная иностранцами в Москве «бумажка» ничего принципиально не меняла. Планы нападения Германии на Польшу были разработаны Германией до подписания секретного протокола, без всякого учета «разграничения сфер интересов». У нас нет никаких свидетельств о том, что Гитлер до разгрома Польши с кем-либо обсуждал вопрос об уничтожении Польского государства. В случае военной победы он мог заключить с Польшей мир, сделав эту страну полностью зависимой от Германии…
******
1 сентября 1939 года в Европе формально началась Вторая мировая война. А говорю «формально» потому, что фактически, в полную силу, тогда воевали всего две страны: Германия и Польша. Великобритания и Франция, объявив 3 сентября войну Германии, до полномасштабных боевых действий на континенте в 1939 году так и не дошли. Можно добавить, что на стороне Германии «воевала» Словакия, но ее роль ничтожна, да и само это «государство» было не более, чем гитлеровской марионеткой. Остальные страны остались нейтральными...
Польская армия оказалась намного слабее немецкой. Уже 4 сентября германские войска окружили Варшаву, столицу Польши, а 7 сентября польские политические лидеры бежали из города и вскоре ни немцы, ни русские, ни абсолютное большинство поляков не знали, где они находятся. Руководство бежало, союзники на помощь не пришли…
17 сентября 1939 года советские войска перешли польскую границу и заняли восточные земли, ныне находящиеся, в основном, в составе Украины, Белоруссии и Литвы. (В 1945 году Польше была возвращена Белостокская область, позднее граница также корректировалась…) Можно ли назвать это агрессией СССР против Польши? Наверное, можно, но в 1939 году ни англичане, ни французы, ни поляки этого не сделали. Советский Союз оставался членом Лиги Наций, международной организации, где были официальные представители вышеназванных наций. (Война с Финляндией была в декабре 1939 года признана агрессией, за что СССР из Лиги Наций исключили.) 1 октября 1939 года У. Черчилль, бывший тогда Первым лордом Адмиралтейства, в выступлении по радио заявил: «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии…»
Сейчас можно оспаривать это утверждение, но тогда, в 1939 году, с Черчиллем никто громко не спорил…
Конечно, и пакт от 23 августа, и, особенно, действия советского правительства 17 сентября, являются аморальными. Но действия польского правительства, бросившего столицу своей страны, еще более аморальны. Действия англо-французских союзников, давших фиктивные гарантии и фактически предавших Польшу, еще более аморальны. У советского руководства не было никаких моральных обязательств перед поляками. У руководителей Франции и, тем более, Польши, такие обязательства были…
В защиту Англии можно сказать, что у нее просто не было сухопутных войск для войны на континенте. У Франции войска были…
И если рассуждать про разные «если бы», можно так сказать: если бы правительство Польши оставалось там, где оно было обязано находиться, – то есть в Варшаве, державшейся до 27 сентября несмотря на бегство «вождей», – если бы французские войска выполнили свой союзнический долг, тогда не было бы и советского вторжения в Польшу 17 сентября…
Об этом говорил еще Ш. де Голль: «Когда в сентябре 1939 французское правительство, по примеру английского кабинета, решило вступить в уже начавшуюся к тому времени войну в Польше, я нисколько не сомневался, что в представлениях государственных мужей господствуют иллюзии, будто бы, несмотря на состояние войны, до серьезных боев дело не дойдет. Являясь командующим танковыми войсками 5-й армии в Эльзасе, я отнюдь не удивлялся полнейшему бездействию наших отмобилизованных сил, в то время как Польша в течение двух недель была разгромлена бронетанковыми дивизиями и воздушными эскадрами немцев. Вмешательство Советского Союза, несомненно, ускорило поражение поляков. Но в позиции, которую занял Сталин, неожиданно выступив заодно с Гитлером, отчетливо проявилось его убеждение, что Франция не сдвинется с места и у Германии, таким образом, руки будут свободными, и лучше уж разделить вместе с ней добычу, чем оказаться ее жертвой».
******
На чем основывались «иллюзии государственных мужей» Франции, да, скорее всего, и Англии? Вполне естественно было предположить, что в случае военной победы Гитлер, на выгодных для Германии условиях, заключит мир с Польшей. (В худшем случае Польша станет марионеточным государством, типа Словакии…) Тогда и у Франции с Англией исчезнет формальная необходимость воевать против Германии…
Подтверждение тому, что этот вариант в сентябре 1939 года рассматривался, как вполне реальный, есть в «Военном дневнике» Ф. Гальдера, начальника Генерального штаба сухопутных сил вермахта:
«7 СЕНТЯБРЯ 1939 ГОДА. …Перспективы на Западе еще не ясны. Кое-какие факты говорят о том, что западные державы не хотят войны… Французский кабинет отнюдь не настроен на решительность и героизм. Из Англии уже раздаются первые робкие голоса разумных людей…
12 СЕНТЯБРЯ 1939 ГОДА. …[Гитлер] готов удовлетвориться восточной частью Верхней Силезии и Польским коридором, если Запад не будет мешать…
27 СЕНТЯБРЯ 1939 ГОДА. Совещание у фюрера. Надежда, что после некоторых демонстраций дело завязнет в песке. Чемберлен по-новому сформулировал цели войны. Проблемы мирных переговоров уже разрабатываются…»
Для Советского Союза мир Германии с Польшей, Англией и Францией был бы наихудшим вариантом. (Тогда Гитлер мог спокойно использовать подконтрольную Польшу, как плацдарм для нападения на СССР.) Но решающее слово о войне и мире оставалось за Гитлером…
******
Разгром польской армии был быстрым и абсолютным.
К. Типпельскирх пишет:
«19 сентября польская кампания фактически закончилась. (…) В войне, длившейся 18 дней, польская армия была совершенно уничтожена. 694 тыс. человек попали в плен к немцам, 217 тыс. человек — к русским. Остальные, возможно около 100 тыс. человек, спаслись бегством через границы Литвы, Венгрии и Румынии. (…) Германские вооруженные силы успешно закончили свою первую «молниеносную войну». (…) Немецкий народ потерял 10 572 человека убитыми, 30 322 ранеными, 3409 пропавшими без вести…»
Получается, что на каждого убитого немецкого солдата пришлось более 60 пленных польских солдат…
С учетом того, что аналогичная ситуация повторилась в 1940 году во Франции и в 1941 году СССР, можно сделать вывод, что у германской сухопутной армии было качественное преимущество по сравнению с армиями других европейских стран. Поражения Красной армии в 1941 году обычно объясняют довоенными репрессиями крупными ошибками Сталина, внезапностью гитлеровского нападения... Но во Франции не было ни репрессий, ни Сталина, ни внезапности… Германия начала серьезно воевать с Францией 10 мая 1940 года, спустя более восьми месяцев после официального объявления войны. Для полного разгрома Франции Гитлеру понадобилось шесть недель: 22 июня Франция капитулировала. Немцы оккупировали более двух третей Франции, в том числе Париж… А немногим ранее Советский Союз более трех месяцев, – с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года, – воевал с маленькой Финляндией. Последствия советской победы были довольно скромными… Это общеизвестные и неопровержимые факты, и на основании этих фактов можно сделать вполне логичный вывод, что в 1939 году СССР не представлял военной опасности для Германии. По крайней мере к наступательной войне мы были не готовы…
Конечно, можно было ввести экономические санкции против Германии, разорвать все торговые отношения… Но кто бы в результате больше потерял? Это совсем не риторический вопрос. Советский Союз поставлял в Германию сырье и продовольствие, получая в обмен высококачественную промышленную продукцию. Для разгрома Польши, у Германии хватило бы сил и без советского сырья. А после победы Гитлер мог заключить с Польшей мирный договор, добившись прихода к власти в этой стране правительства, зависимого от Германии. (В 1939 году так было сделано в бывшей Чехословакии, где Гитлер создал «Протекторат Богемия и Моравия» с центром в Праге, и «Словацкое государство» с центром в Братиславе.) После этого была возможность заключить мир с Францией и Англией. Германии, без экономической блокады со стороны Англии, было проще, чем СССР, найти торговых партнеров. А марионеточная Польша могла легко стать плацдармом для подготовки нападения на СССР…
Такой вариант развития событий был возможен для Гитлера и при наличии договора о ненападении с СССР. 28 сентября 1939 года Молотовым и Риббентропом был подписан новый официальный договор «о дружбе и границе между СССР и Германией», устанавливающий «границу обоюдных государственных интересов», где на своей стороне можно было проводить «необходимое государственное переустройство» с целью «обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям». Абсолютное большинство поляков проживало на территории «германских национальных интересов» и ничто не мешало Гитлеру вместо «бывшей Польши» создать «новую Польшу» с центром в Варшаве или Кракове. Именно на такое развитие событий надеялись во Франции…
Ф. Гальдер 4 октября 1939 года записал в «Военном дневнике» со ссылкой на фон Этцдорфа, представителя МИД Германии при главном командовании сухопутных сил: «Франция готова пойти на переговоры. Условия. Тема для дискуссий – Польша…» Уже после войны об этом говорил и К. Типпельскирх: «Нежелание Франции вести войну уже проявилось достаточно открыто, и не было никаких признаков, указывающих на возможность изменения такой позиции в будущем. Наоборот, многое говорило за то, что еще больше усилится стремление Франции положить конец войне, ставшей, по ее мнению, бесцельной…»
Но Гитлер решил иначе. Польша, даже марионеточная, ему была не нужна, а у Франции хотелось взять реванш за поражение в Первой мировой войне… Возможно, Гитлер руководствовался какими-то иными соображениями. Не важно… В любом случае главной причиной были не советско-германские договоры. Гитлер легко нарушал и свои публичные обещания, и международные соглашения, когда считал это целесообразным. В данном случае он выбрал уничтожение Польши и продолжение войны с Францией. 12 октября 1939 года Гитлер объявил о создании на польских землях, не вошедших в состав Германии, так называемого «генерал-губернаторства», в котором поляки были лишены даже каких-либо формальных прав…
******
22 июня 1941 года гитлеровская Германия напала на СССР. Началась Великая Отечественная война, важнейшая часть Второй мировой войны…
Какие изменения произошли к этому времени в нашей стране по сравнению с августом 1939 года читатели более-менее знают. (По крайней мере, информации на эту тему достаточно много.) Скажем кратко о том, что изменилось в Германии и в мире…
Конечно, Германия стала сильнее, непрерывно наращивая военную мощь, присоединяя завоеванные территории и военных союзников. При этом возрастали власть и авторитет Гитлера, стремительно теряющего чувство реальности. Военные компании против Польши и Франции были почти безупречны. Как по замыслам, так и по исполнению. По сравнению с ними операцию «Барбаросса», – план нападения Германии на СССР, утвержденный 18 декабря 1940 года, – можно назвать проявлением идиотизма. К. Типпельскирх сообщает, что «для Гитлера не подлежало ни малейшему сомнению, что для разгрома Советского Союза достаточно одной кампании. Он был в этом так твердо убежден, что еще до начала военных действий против Советского Союза установил сроки операций, которые должны были начаться осенью 1941 г. "после "Барбароссы"…» (Типпельскирх в данном случае – человек очень информированный. В 1940 году он был начальником разведывательного управления генерального штаба сухопутных сил Германии.) Поэтому в Германии не велось никаких приготовлений к зимнему периоду войны…
Важным изменением стала возможность создания реальной антигитлеровской коалиции. (В отличие от оказавшегося нежизнеспособным военного союза Польши, Англии и Франции в 1939 году.) Бомбардировки Германией Лондона и других английских городов вместо того, чтобы принудить англичан к миру, заставили их воевать против ненавистного врага. 10 мая 1940 года премьер-министром Англии вместо никчемного Чемберлена стал Черчилль, непримиримый и энергичный враг гитлеризма. Черчилль многое сделал для военного сближения Англии и США, что также помогло Советскому Союзу…
С началом Великой Отечественной войны все заключенные ранее советско-германские договоры утратили силу. Для современной России они не имеют серьезного исторического значения.
ЦИТИРУЕМЫЕ ИСТОЧНИКИ:
1. Германо-Советский Договор о дружбе и границе между СССР и Германией от 28.09.1939 //
2. Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939-1942 гг. – М.: Воениздат, 1968-1971
3. Голль Ш. де. Военные мемуары: Призыв 1940-1942 – М.: АСТ; Астрель, 2003
4. Типпельскирх К. История Второй мировой войны – СПб.: Полигон; М.: АСТ, 1999
5. Черчилль У. Вторая мировая война: В 3 кн. – М: Альпина нон-фикшн, 2013
6. Ширер. У. Взлет и падение Третьего Рейха – М: Астрель, 2012