Роковая женщина. Милицейский очерк

               


Раздался тихий скрип двери. Абрамов оторвал свой взгляд от лежавшего на столе отдельного поручения ульяновской прокуратуры и посмотрел на вошедшую в его кабинет женщину. Она была молода, красива и даже не верилось, что ей уже  больше тридцати пяти лет. С длинными распущенными светлыми золотистыми волосами, которые переливались в лучах заходящего солнца она была похожа на какую-то сказочную королеву. Длинное платье телесного цвета просвечивалось насквозь, когда лучи солнца падали на неё, подчеркивая её утонченную хрупкую фигуру.
 - Извините, - произнесла она своим красивым бархатным голосом и протянула ему повестку. – Думаю, что я не ошиблась кабинетом?
 - Проходите, - ответил ей Виктор Николаевич и рукой указал на стул.
 Он еще раз взглянул на женщину, не решаясь задать ей первый вопрос. Ощутив на себе его пристальный взгляд,  она разволновалась. Чтобы скрыть свое волнение, женщина открыла сумочку и, достав из нее носовой платочек, поднесла его к уголкам губ.
 - Я слушаю вас, Виктор Николаевич…. Хотелось бы знать причину моего приглашения в Управление уголовного розыска. Неужели ваше серьезное ведомство решило заняться проблемой одиночества?
 Абрамов усмехнулся. Его неожиданно посетило желание поддержать игру этой красавицы. Три недели назад ее единственный сын покончил жизнь самоубийством через повешение в санатории «Ундоры» Ульяновской области и сейчас он должен был опросить ее о возможных причинах его поступка. Однако он решил повременить с вопросом.
 - Извините меня, Светлана…,- он немного смутился оттого, что забыл ее отчество.
 Она быстро пришла ему на помощь.
 - Владимировна, - подсказала она ему.
 - Да, да, - улыбнулся он ей, - конечно, Владимировна. Вы не догадываетесь о причине вашего приглашения в МВД?
 Несмотря на спокойное лицо, тело Светланы Владимировны напряглось, словно она ждала внезапного удара.
 - Нет, - с некоторой растяжкой произнесла она. – А почему вы меня об этом спрашиваете? Я - женщина законопослушная и причин вызова в МВД   не вижу.
 - Скажите, Светлана Владимировна, вам известна причина самоубийства вашего сына? Он - молод, здоров и вдруг такое… Что могло произойти с ним, чтобы парень решился на подобный поступок?
 Абрамов не спускал с нее глаз. Светлана Владимировна снова открыла сумочку и достала носовой платок. Взглянув на Виктора, она убрала платок обратно в сумку.
 - Я не знаю причин.
 - Светлана Владимировна! Вы же сами купили ему эту путевку в санаторий, следовательно, у вас были на это какие-то  причины.
 - Вы правы, месяц назад мы с сыном похоронили мою маму, и он очень тяжело переживал эту утрату.
 - Причина смерти вашей мамы? Это так, к слову.
 - Старость. Ей было семьдесят девять лет, и еще она была парализована вот уже шесть лет.
 - Но ваш сын - достаточно взрослый, чтобы реально понимать естественный уход бабушки.
 Светлана Владимировна с нескрываемой злостью посмотрела на Абрамова, давая ему понять, что ей неприятны все эти вопросы, связанные со смертью матери и сына.
 - Не глядите на меня так, Светлана Владимировна. Ничего личного. Все это просит установить Прокуратура Ульяновской области.
 - Что им еще от меня нужно? Я же вам сказала, что не знаю причин самоубийства сына.
 «А что она так волнуется?» – размышлял Абрамов, глядя на нее.
 - Вы не угостите меня сигаретой? – неожиданно для Виктора обратилась к нему Светлана Владимировна.
 - Пожалуйста, - ответил он и протянул ей пачку с сигаретами.
 Он заметил, как задрожали руки Светланы Владимировны, когда она доставала сигарету. Абрамов протянул ей зажигалку. Маленький светло-голубой огонек на какой-то миг мелькнул в глазах Светланы Владимировны. Она сделала всего лишь одну затяжку и закашлялась.
 - Извините, так и не могу научиться курить, - произнесла она.
 - А зачем учиться? Что вы так разволновались, Светлана Владимировна? Поверьте мне, я ничего против вас не имею. Я просто хочу, чтобы вы рассказали о своем сыне, как он рос, и что его могло толкнуть в петлю. Конечно, я бы мог просто написать своим коллегам, но поверьте мне – случай необычный, парень в восемнадцать лет накладывает на себя руки. В чем причина?
 - Хорошо. Я вас поняла, Виктор Николаевич. Что я могу сказать о сыне, - голос ее дрогнул, - он рос хорошим мальчиком. Учился в музыкальной школе, занимался спортом и при этом прилежно учился в школе. После окончания школы он попытался поступить в Московский государственный институт международных отношений, но не прошел по конкурсу. Это его травмировало. Он замкнулся в себе, постоянно сидел дома, и я не знала, что с ним делать. Я разрывалась между работой и больной матерью, а теперь вдруг свалилась еще одна  проблема – сын.
 Она замолчала. Абрамов налил в стакан воды и протянул его ей. Светлана Владимировна сделала глоток и продолжила:
 - Вы сами понимаете, он был не маленьким мальчиком, его нужно было одевать, кормить и я однажды предложила ему устроиться на работу. Мое предложение было проигнорировано им, ему хотелось быть дипломатом, а не каким-то слесарем или токарем на заводе.
 Она сделала паузу.
 - Виктор Николаевич, поймите меня правильно. Я - женщина, которая всю свою жизнь посвятила сыну и больной матери. Я устала от такой жизни, но изменить ее я не могла. Они просто повязали меня по рукам и ногам. За мной ухаживали мужчины, но все это не устраивало меня, мне хотелось большего – семьи и женского счастья.
 - Как я вас понял, Светлана Владимировна, сын препятствовал этому…
 - В какой-то степени – да. Он меня ревновал  и не хотел, чтобы я встречалась с мужчинами…
 Она снова пригубила стакан с водой и посмотрела на Виктора.
- И что, дальше?
 Два месяца назад я познакомилась с мужчиной. Я не стану называть его данные, ведь он не имеет никакого отношения к смерти моего сына. Мы стали встречаться, я стала задерживаться с работы, что сильно не понравилось сыну. По всей вероятности, он догадался, с чем это связано и начал следить за мной…   Был сильный скандал, который происходил на глазах моей мамы. Она очень переживала за меня и, конечно, за него. После скандала я вынуждена была вызвать карету «Скорой помощи», так как маме стало очень плохо. После этого случилось ужасное, мама стала буквально «таять» на глазах. С каждым днем ей становилось все хуже и хуже.  Месяц назад она скончалась. Тело в морг не возили, так как мама стояла на диспансерном учете в нашей районной поликлиники, как тяжелобольная, и врач дала мне справку для захоронения.
 Абрамов посмотрел на часы, рабочий день подходил к концу, но что-то заставляло его сидеть в кабинете и вести разговор с этой красивой женщиной. Иногда ему казалось, что она не искренна, что нет в ней боли об ушедших из жизни матери и сыне, но это было сейчас не столь важным для него. Сочувствие, трагизм - свойственны не всем людям. Отдельные хранят это так глубоко в душе, что их внешне и не видно. Но здесь было что-то другое, о чем не хотела говорить, сидящая перед ним женщина и это было именно тем магнитом, который заставлял его внимательно слушать Светлану Владимировну. Абрамов достал из пачки сигарету и закурил.
 - Вы знаете, Светлана Владимировна, я что-то не совсем понял, почему вы взяли ему путевку и отправили в «Ундоры». Вы же видели, в каком состоянии находился ваш сын? Может, это прозвучит как-то кощунственно, но я хотел бы уточнить, вы отправили его туда из-за мужчины, с которым вы встречаетесь?!
 Светлана Владимировна вздрогнула и снова все тот же взгляд – колючий и злой. Их взгляды встретились. Она снова открыла сумку и достала носовой платок.
 «Тянет время, хочет сосредоточиться на ответе. Видимо, мой вопрос оказался маленьким нокдауном для нее», - подумал Абрамов.
 Женщина медленно убрала платочек в сумку.
 - Скажите честно, Виктор Николаевич, вы вызвали меня в МВД не из-за сына. Он только предлог….
 - Почему вы так решили, Светлана Владимировна?
 - Я это чувствую…
 - Странно. Почему вы так решили, что меня интересует не смерть вашего сына, а вы?
 - По вашим вопросам. Вы меня в чем-то подозреваете, товарищ Абрамов?
 - Подозреваю? Это уж слишком! Я просто хочу разобраться в этой ситуации. Для меня многое непонятно. Я больше чем уверен, что вы знаете причину самоубийства вашего сына, но вы ее почему-то не хотите озвучивать.
 - Знаете, я у вас нахожусь больше часа, и я устала от ваших вопросов. Что вам от меня нужно, Виктор Николаевич?
 - Правду, одну лишь правду и больше ничего.
 - Похоже, вам просто нечего делать и вы решили меня довести до истерики. Закатить ее вам или подождать?
 - У вас еще есть для этого время, Светлана Владимировна, а пока поговорим по-хорошему. Итак, какова причина самоубийства вашего сына? Вы это знаете, поэтому я жду ответа.
 Неожиданно для Абрамова Светлана Владимировна встала со стула и потянулась. У нее была прекрасная фигура, высокая грудь и красивые длинные ноги, которые могли свести с ума любого мужчину. Заметив, что Виктор, не отрываясь, смотрит на нее, она улыбнулась и снова села на стул.
 - Вот и я о том же, - тихо произнесла она. – Бог дал мне все, кроме счастья. Я родила сына в двадцать лет, когда училась в институте. Мне тогда казалось, что я полюбила настоящего мужчину, а он оказался тряпкой. Им был преподаватель органической химии. Узнав, что я забеременела, он долго уговаривал меня сделать аборт, но я отказалась. Родила сына, он был очень похож на своего отца. Я хотела отказаться от ребенка, но мама не позволила мне это сделать.
 - Погодите, Светлана Владимировна, - остановил ее Абрамов. – Насколько я вас понял, вы хотите сказать, что сына вы не любили и никогда не интересовались его проблемами. Я правильно вас понял?
 - Да, это так. Поэтому все ваши попытки узнать от меня, что им двигало в тот последний день, абсолютно безуспешны. Я действительно ничем не могу вам помочь.
В кабинете повисла пауза и первой, кто не выдержал это гробовое молчание, оказалась Светлана Владимировна.
 - Теперь я могу идти? По-моему я ответила на все ваши вопросы.
Она поднялась и направилась к двери.
 - Погодите, я еще не закончил разговор. Не торопитесь.
 Светлана Владимировна вздрогнула, и это не осталось без внимания оперативника. Она обернулась. На ее лице отчетливо читалось неприкрытое возмущение.
 - Почему вы не разрешаете мне уйти?! Я уже ответила на все ваши идиотские вопросы! Что вам еще от меня нужно!
 - Во-первых, успокойтесь, а во-вторых, вот вам лист бумаги, присядьте и напишите объяснительную записку. Изложите собственноручно все, что считаете необходимым. Вы меня поняли, Светлана Владимировна?
 Лицо ее вспыхнуло и сделалось еще красивее. Она поправила свои золотистого цвета волосы и села за стол.
 - Пишите на имя прокурора Ульяновской области. Вот здесь - все его данные.
 - Разве недостаточно того, что я вам рассказала? Эта бумага адресована вам, а не мне, так почему я должна писать, а не вы?
 - Здесь я решаю, кто из нас будет писать, вы или я.
 Абрамову не верилось, но Светлана Владимировна по-прежнему продолжала играть. Теперь она разыгрывала роль обиженной и оскорбленной недоверием женщины. Она взяла в руки ручку, немного подумала и положила ее рядом с листом бумаги.
 - Скажите, Виктор Николаевич, для чего вы меня пригласили в МВД? – снова она поинтересовалась у него. – Думаю, что здесь что-то другое, а не это поручение прокуратуры.
 - Вы угадали, Светлана Владимировна, - подхватив ее тон, ответил Абрамов. – Я хотел посмотреть на вас, поговорить с вами…. Поэтому, расскажите мне все. Вам понятна моя просьба?
 - Я так и думала, - ответила она. – Сын - это лишь предлог.
 - Да. Я знаю, почему ваш сын покончил жизнь самоубийством, - ответил оперативник. – Я все время пытался подвести вас к этому, но вам все время удавалось увернуться от ответа. Зачем вы добровольно затягиваете этот узел?
 Абрамов блефовал, нагло, как говорят, не моргнув даже глазом. Почему он это делал, он не мог понять и сам. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что за всей этой красотой живет совершенно другая женщина, какая именно - он тогда еще не знал. Впервые за все это время с лица женщины пропал румянец. Она сделала глоток воды из стакана и взглянула на Абрамова.
 - Я даже не знаю, с чего начать, - неожиданно произнесла Светлана Владимировна.
 - Начните с самого начала, так будет проще и для вас, и для меня, - ответил оперативник.
 - Хорошо, я так и сделаю.
 Она достала из сумочки платочек и, взглянув на Абрамова, снова сунула его обратно. Она явно волновалась, и это волнение передалось Абрамову. Внутри его все затряслось, как от предчувствия большой драки.
 - Я познакомилась с Николаем Поздняковым в конце зимы. Познакомилась чисто случайно, в магазине. Я не придала этому знакомству большого значения, так как со мной знакомились многие мужчины. В тот вечер, Николай пригласил меня в кино. Шла какая-то американская комедия, я не помню названия этого фильма. После кино он пошел провожать меня. Мне было хорошо с ним – он много смеялся, рассказывал забавные анекдоты. В тот вечер я пришла домой поздно. Сын встретил меня молчанием и  сразу ушел в свою комнату. В тот вечер я первый раз поругалась с матерью.
Светлана Владимировна замолчала и сделала еще один глоток воды. Руки ее мелко дрожали. В эти минуты она стала походить на подбитую райскую птицу.
- На следующий день мне позвонил Николай. Ему удалось достать пару билетов на Шаляпинский фестиваль и он решил пригласить меня. Я хотела отказаться, но почему-то согласилась. Весь спектакль я только и думала, что я скажу моей матери. Врать не хотелось, но и правду говорить, тоже.
 - Ты почему так поздно? – первое, что спросила меня мама, когда я вошла домой.
 - Я с девочками с работы ходила в театр, смотрела «Пиковую даму», - ответила я.
 - Значит, веселилась, - ответила мама. – Тебе все равно, что я болею, что сын твой голодный…
 - Мама, ужин был на столе и он, при желании, мог его разогреть и поесть.
 - Жизнь моя поделилась на две части – на жизнь с Николаем, вторая – с мамой и сыном. Я разрывалась буквально на части, а сын стал все больше и больше отдаляться от меня. Однажды, когда я в очередной раз задержалась, он вышел из комнаты и открыто заявил мне, что было бы намного честнее, если бы я вообще не приходила домой.
 Светлана Владимировна замолчала. Она в очередной раз переживала свою семейную трагедию.
 - Что было дальше? - не выдержав паузу, спросил ее Абрамов.
 - Дальше? – она усмехнулась,  - ничего. Вскоре я узнала, что Николай женат, имеет двух детей. Мне стало жалко себя, ведь я полюбила его, полюбила так, как сейчас говорят, что «сносит крышу».  В какой-то момент между нами пробежала «черная кошка», встречи стали редкими и не столь яркими для меня. Николая что-то тяготило, он часто молчал, думая о чем-то другом.
 - Что с тобой происходит, Коля? – я как-то спросила его. – О чем ты все время думаешь.
 - Мне неприятно говорить об этом, но и молчать я тоже не могу. Света, я - женат. Ты знаешь, я много думал о наших с тобой отношениях….
 - Я знала, что ты женат и к чему ты пришел?
 - Я не могу оставить семью. Я очень люблю детей и мне трудно представить, как я буду жить без них. Мне сейчас трудно – я люблю тебя и люблю своих детей. Все это я положил на чаши жизни, и ты знаешь, любовь к детям перевесила чашу любви к тебе.
 Что-то случилось в этот миг со мной. У меня закружилась голова и весь мир перевернулся с головы на ноги. Я догадывалась, что мой роман с Николаем рано или поздно должен был закончиться, но что это произойдет прямо сейчас, было для меня полной неожиданностью.
 - Проводи меня домой, у меня кружится голова, - попросила я его.
Он не отказал мне. Сына дома не было и это в какой-то мере обрадовало меня. Мы с ним прошли в его комнату и закрыли за собой дверь. Я хорошо слышала, как звала меня мама, но в этот момент Николай был намного мне ближе и дороже, чем мать. Он был недолго и когда он ушел, я вышла к матери.
 - Проститутка! – первое, что я услышала от нее. – Дожила, родная дочь мужиков домой водить стала! Позор какой! Что подумают соседи…
 Я плохо понимала, что тогда произошло со мной. Я вырвала из-под ее головы подушку и накрыла ей лицо матери. Тело матери напряглось и стало напоминать сжатую до отказа пружину. Я все давила и давила на подушку. Неожиданно для меня ноги матери согнулись в коленях. Это было так неожиданно, что я ослабила давление на подушку. О, боже мой. В этот момент в квартиру зашел сын. Я не знала, что мне делать дальше. И вдруг он бросился мне на помощь. Он упал на ноги мамы и тем самым нейтрализовал ее сопротивление. Через минуту все было закончено. Сын, молча, взглянул на меня и вышел из квартиры.
 Светлана Владимировна замолчала. Ее тело сотрясали рыданья.
 - Я все время ждала, когда ко мне приедет милиция и заберет меня, но она почему-то не приезжала. Я похоронила маму, взяв справку о смерти из районной поликлиники.
 - А что было с сыном?
 - Он пришел лишь на кладбище. И долго стоял после погребения. Я боялась подойти к нему и заговорить. Он сам со мной заговорил:
 - Я хочу уехать из города, - произнес он. – Я не могу здесь жить…
 - Хорошо, но куда ты хочешь уехать?
 - Мне все равно, куда…
 Я купила ему путевку в «Ундоры» в надежде, что он там немного успокоится, но видимо, я ошиблась. Через неделю мне позвонили и сообщили, что мой сын свел счеты с жизнью. Теперь вы в курсе причины самоубийства моего сына.
 Абрамов был шокирован рассказом и не сразу принял необходимое в этих случаях решение.
 - Вы знаете, что вас ожидает?
 - Догадываюсь. Это лучше, чем жить с камнем в груди.
 Она взяла в руки стакан с водой и  сделала глоток. Взглянув на Абрамова, она опустила голову и тяжело вздохнула. Он быстро оформил все необходимые для задержания документы и проводил женщину в камеру.

Казань.2015 год.