Обстоятельства места и времени

Юлия Надеждинская
И тогда Инесса Владимировна написала Александру «скучаю». Не то чтобы она и в самом деле по нему соскучилась – глупости какие! едва знакомы! – просто в тот ответственный момент на нее накатило нечто такое, что нужно было сформулировать быстро и емко. «Скучаю» подошло.

Скучала Инесса Владимировна долгих два часа. Посмотрела телевизор, покурила на балконе, выгуляла танцующую от нетерпения у двери собаку. Потом еще раз покурила, уже на сквозняке. Мимо шли какие-то незнакомые люди, разговаривали, смеялись, тыкали пальцем в смартфоны. Только скучающая Инесса Владимировна была одна. А собака, тем временем, сделав за детской площадкой все свои собачьи дела, приклеилась теплой мордой к ее, Инессы Владимировны, ноге и, жалобно глядя на хозяйку, сделала инстинктивное движение вверх. Инесса Владимировна нагнулась, обняла шавку за теплый живот, и они медленно направились к дому, по привычке разглядывая прохожих и едва не подвывая на бледную, новорожденную Луну. Шутка ли в деле! Лет 10 уже - только вдвоем.
А потом Инесса Владимировна поправила на плечах легкий, постоянно сползающий халатик, бережно, едва касаясь пальцами, сняла с туалетного столика телефон, написала едва знакомому мужчине «Скучаю». И беззвучно прошептала одними губами – «по тебе».
Едва знакомый Инессе Владимировне Александр, получив от нее странное, на его взгляд, сообщение о скуке, начал судорожно вспоминать, что же такого он ей в тот, первый и единственный раз, пообещал,и куда это сиротливое «скучаю» Инессы Владимировны прилепить.


Инесса Владимировна, опустив обратно на столик новенький блестящий телефон, еще раз поправила сползший с плеча халат и плюхнулась на диван. Ждать. Но ответа не последовало, и она, раскурив очередную ментоловую сигарету, отправилась сухо кашлять на балкон. Но не столько от курения, сколько от нервов и комизма сложившейся ситуации. Во-первых, она уже не была так уверена, что Александр помнил ее лицо. И вообще что-либо помнил с того дня, когда она, дура ненормальная – хотя хотелось подумать - «старая» - пригласила его домой. Было сыро, темно, прохладно, собака мочилась за площадкой, Александр – чуть левее от арки, а Инесса Владимировна, стряхивая пепел от сигареты себе на ботинки, смотрела в телефоне кино. И вдруг в самый драматичный момент, когда герой прижал полуголую героиню к стене и засунул ей в рот толстый, как сосиска, язык, Инесса Владимировна скривилась и неожиданно заприметила рядом с аркой невысокого коренастого мужчину. Без штанов.
Это был Александр. И сказать, что он вообще был без штанов – частично соврать. Все же, он был наполовину в штанах. Аккурат – чуть ниже колен, потому что держаться за водосточную трубу, справлять быструю нужду и подтягивать падающие брюк, подвыпившему Александру было тяжело. И тут на помощь подоспели Инесса Владимировна с собакой.
- Эльза, - обратилась Инесса Владимировна к собаке, - давай поможем этому милому человеку добраться домой.
Эльза что-то там тявкнула. Инесса Владимировна подхватила у самой земли мужские штаны. А Александр медленно, как на кинопленке, стал заваливаться за водосточную трубу, оставляя их в цепких руках Инессы Владимировны.
В тот момент Инессе Владимировне показалось, что ошарашенная происходящим Эльза посмотрела на нее с немым укором. И даже обрадовалась, что собака не умеет говорить.
- Мы приютим его на пару часов и все, - пообещала собаке Инесса Владимировна и добавила, - не пропадать же ему.
Собака Инессы Владимировны предприняла слабую попытку зарычать, но тут сверху на нее упал кожаный, выпавший из штанов ремень, и, взвизгнув, она покорно поплелась вслед за хозяйкой и ее полумертвым визави.


Дома у Инессы Владимировны было тепло и уютно. Александра еще больше разморило, и он, собрав по пути все вешалки и цветочные горшки, солдатиком упал на мягкий диван, загораживающий дверь на балкон. Инесса Владимировна поставила кастрюлю на плиту, зачем-то пытаясь разогреть для Александра вчерашний борщ, будто бы в своем, почти газообразном состоянии, Александр был способен хоть что-нибудь съесть.
Часом позже Александр все-таки проснулся, и его реактивно вырвало на Инессы Владимировны ковер. Собаку Инессы Владимировны, тоже тотчас же вывернуло и скрутило, потому что часом раньше Эльза что-то там, выпавшее из кармана штанов Александра, жадно сожрала. А это могло быть что угодно. Тот же «порошок».
Инесса Владимировна, еще раз причесав роскошные рыжие локоны, замыла тряпкой и Эльзу, и ковер, и присела на диване с заново разогретым борщом.
- Вырвало и хорошо, - сказала она ковру, не решаясь поглядеть Александру в глаза, - надо теперь горяченького поесть. И все пройдет.
У возвратившегося в мир живых существ Александра дико болела башка, поэтому он даже с пятого раза не мог сообразить, что именно должно мимо него пройти, если он этот вонючий борщ через силу в себя впихнет. Но уточнять не стал, а лишь знаками показал сидящей напротив него зрелой дородной тетке, что вот, просто по горло сыт! А не веришь – еще раз посмотри на ковер. Там точно остались следы. Ааа…уже не остались. Ну, извини. (Приподнялся, пошатнулся, лег).
Инесса Владимировна вышла. Поставила тарелку на кухонный стол. Потом, будто согнав с себя оцепенение, достала из буфета ложку и начала жадно хлебать. Из прихожей доносились странные звуки, будто кто-то усиленно закапывал что-то в прибитый к полу новенький ламинат. Инесса Владимировна уронила в колени капусту и свеклу, чертыхнулась, что придется стирать халат, высунулась в коридор… Эльза что-то деловито зарывала в лежащие комом брюки.
- Сука! – вероятно, себе сказала Инесса Владимировна и отправилась курить на балкон. Возвратившись, она решила еще раз попытаться наладить с Александром конструктивный диалог. Для этого ей пришлось пару раз — крест-накрест - ударить его левой ладонью по щекам, а затем, не наблюдая эффекта, еще раз хорошенько вмазать. На этот раз — «пишущей, правой».
Эльза зачарованно наблюдала за экзекуцией и тихонько поскуливала от восторга. Не приведя гостя в сознание, Инесса Владимировна снова вышла в коридор и подняла с пола мокрые брюки. Брезгливо сморщилась, полезла в карманы...Из правого выпал скомканный лист бумаги, смахивающий на маршрутный лист: куда пошел, зачем пришел...Последним пунктом в нем значился спортзал. И указано время — 20 часов.
- Стало быть, не в спортзал он пошел, а наклюкался, собака, и зарулил к нам во двор, - гневно произнесла она и отбросила их в угол. - Памятку с собой носит, совсем, видимо, мозги пропил.


После этих слов отношение Инессы Владимировны к Александру резко переменилось. Ей уже не хотелось ни спасти его, ни накормить вчерашним супом, хотелось выставить из дома взашей. Тем более что при пристальном рассмотрении он оказался очень юным мужчиной, почти мальчиком. А мальчик у Инессы Владимировны уже был: сын Николай с семьей жил в далеком от нее городе Тобольске.
Она еще раз посмотрела на спящего гостя через дверное межкомнатное стекло и села доедать борщ.
Через час на кухню приплелась сонная Эльза. Она вытащила из чашки какую-то замшелую кость и принялась лениво мусолить ее, перекидывая с лапы на лапу. Вскоре по шумным вздохам и стуку падающих на пол предметов, Инесса Владимировна и Эльза поняли, что проснулся Александр.
Проснувшись уже второй раз за вечер, Александр не сразу понял, где он находится, потому что первое свое пробуждение принял за продолжение сна. Он помнил, что видел немолодую уже, рыжую женщину, предлагавшую ему борщ. Она сидела на самом краешке, практически у его ног, и глубоко дышала, пряча от него густо подведенные черным карандашом глаза.
- Привидится же такое, - подумал Александр, отбрасывая одеяло. Увидев голые ноги, он понял, что где-то успел снять штаны, но самих штанов не увидел.
- Уж не их ли ищете? - материализовалась в дверях Инесса Владимировна, держа брюки на весу двумя пальцами.
- Выйдите, - буркнул Александр, - мне надо одеться!
- Как же! Выйду я! Со своей-то жилплощади! - взвилась Инесса Владимировна, бросая ему брюки как половую тряпку. - Надевайте и убирайтесь! Скажите еще спасибо, что к себе домой вас привела. Уснули бы на улице — обобрали бы до нитки.
Александр, сопя в две дырки, натянул на себя штаны и поморщился — они пахли. Причем, пахли так, будто этот вечер Александр провел не в чистой постели, а на помойке. Он пошарил в карманах, потом вывернул их наружу и вопросительно посмотрел на Инессу Владимировну.
- Деньги где?
Инесса Владимировна побагровела от возмущения, мотнула головой и ответила с вызовом:
- Какие деньги?
Александр опустился на диван и начал вспоминать, где был утром. Но вспомнить не мог, поэтому уточнил у Инессы Владимировны, какой сегодня день.
- Суббота, - подсказала она, подзывая жестами Эльзу, - хотя (посмотрев на часы на стене) — почти воскресенье. Впрочем, некогда мне с вами разговаривать, меня стирка ждет.
Александр дернулся как от удара, подтянул к носу колено, сморщился, что так резко пахнет ткань, и попросил «что-нибудь от головы» и денег.
- Я верну, - заверил он Инессу Владимировну и подтянул сползший носок.
Тут Инессе Владимировне стало стыдно за свое поведение. Во-первых, ее никто не заставлял тащить домой с улицы кого попало, во-вторых, было просто неприлично с ее стороны так агрессивно себя вести и возвращать человеку помеченные ее старой ревнивой собакой брюки.
- Снимайте штаны! -приказала она Александру и вышла в коридор.
Александр, к своему удивлению, не стал возражать, а сразу же покорно снял. А заодно и носки, и мятую рубашку. Инесса Владимировна вернулась, забрала, унесла стирать. А полуголый Александр, запахнувшись в одеяло, вышел на балкон. Снизу потянуло пивом и шашлыком. Сверху — жареными пельменями. С кухни Инессы Владимировны пахло кислой капустой. Александр потер под одеялом пустой желудок и решил попросить борща.


Инесса Владимировна откликнулась охотно. Разогрела, налила. С нежностью смотрела, как замотанный в одеяло Александр жадно ест. Потом налила ему еще. Он и добавку съел. Сыто срыгнул, положил на стол ложку. Посмотрел на Инессу Владимировну с благодарностью. Она налила еще и чаю. И в качестве десерта отломила для гостя кусок булки. Он и булку съел. Недовольно зарычала под столом Эльза. Инесса Владимировна шикнула на нее и налила и себе.
А потом Александру захотелось как-нибудь отблагодарить Инессу Владимировну. И он, в одеяле, отправился бродить по ее квартире в поисках разболтавшейся розетки или покосившейся люстры. Но в доме был полный порядок. Тогда Александр забрел в спальню. И  своротил в потемках покосившийся от времени торшер — подарок свекрови Инессы Владимировны ей на свадьбу. Торшер упал, Александр обрадовался, что теперь есть, что нужно немедленно починить. Но прилетевшая на стук Инесса Владимировна сказала лишь «Слава Богу» и «на помойку вынести пора». А потом обняла Александра поверх одеяла и повалила на пестрое ворсалановое полотно, используемое в качестве покрывала...
Утром он проснулся раньше нее. Тайком проскользнул в ванну, вытащил из машины влажное белье, поискал глазами утюг, но не нашел и хотел было пойти так, во влажном и мятом, но появившаяся в коридоре Инесса Владимировна горячо прошептала ему «не пущу», вырвала из его рук штаны и прижала его голый торс к кафельной плитке...


Минутой позже Александр подумал, что неплохо было бы вместо утюга найти топор. Или бейсбольную биту. Хотя утюг, в принципе, тоже бы подошел, если бы им можно было вдарить Инессе Владимировне по виску! Но он гнал от себя дурные мысли и даже несмело отбивался от ее сильных рук, уворачивался от губ. И наконец — сдался.
К обеду высохли рубашка и штаны. Инесса Владимировна отутюжила воротничок, навела на штанах стрелки, вдернула в шлевки ремень...Александр с трудом подбирал слова, чтобы наконец-то отпроситься домой. После нескольких часов, проведенных в цепких объятиях Инессы Владимировны, он дал себе зарок бросить пить. И даже пойти на собрание анонимных алкоголиков. И выкупить из ломбарда бабушкино золотое кольцо. И торжественно надеть его на палец будущей жене.
Но при мыслях о жене перед ним возникла Инесса Владимировна с тарелкой, состоящей из гречневой каши и котлет, и Александр на время передумал жениться и лишь покорно открыл зацелованный Инессой Владимировной рот...
К вечеру ему захотелось либо выпить снова, либо впервые умереть. Он выждал время, и когда Инесса Владимировна уснула перед телевизором, мастерски отыскал в буфете початую бутылку полусухого белого вина. Сначала он думал перелить его в стакан, но по телеку началась реклама, Александр заторопился и...бесшумно опустил пустую бутылку в помойное ведро.
Когда Инесса Владимировна очнулась, Александр уже мирно спал на кухонном табурете, опираясь головой о ладонь...


Едва за окнами забрезжил рассвет, как он проснулся, растолкал  прикорнувшую на диване Инессу Владимировну, попросил у нее денег на такси, написал взамен номер своего телефона, который посеял накануне где-то в кустах, быстро оделся, чмокнул ее в щеку и очертя голову понесся вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.
Инесса Владимировна обняла полусонную Эльзу, поцеловала ее в мокрый нос, счастливо улыбнулась...
«Скучаю» - написала она ему через месяц, так и не дождавшись «привета» и обещанных денег. А сидящий на унитазе в чужой квартире, слегка нетрезвый, полуголый Александр судорожно силился вспомнить ее имя и лицо...

Иллюстрация - Владимир Любаров