Смысл или всё же процесс - философия жизни

   

      Уважаемые читатели,  предлагаемый вам к  прочтению материал был написан  мною в 2015 году, опубликован на одном публичном  ресурсе,  потом я сняла его с публикации, потому что решила, что коснулась там личной стороны своей жизни, хотя она очень схожа  с тем, что происходит у многих людей,   и нашей страны,  в первую очередь.

Но недавно случившееся событие, опять, касающееся только меня  лично, а именно,    исполнившиеся 60 лет,  а следом,  поход  в банк, для снятия наличности,  в виде пособия по инвалидности,  которое   поступает на мой российский банковский счёт не просто  из другого, а враждебного нам   государства   раз в  квартал, и которое  является моим единственным доходом на теперешний день,  так как больше не зарабатываю написанием  статей для СМИ, решив, что это сильно не порядочно по отношению к  своим  согражданам,  так вот, закончившийся срок  использования пластиковой карточки, просроченный мною ровно на два дня,  и невозможность снять наличность с карточного счёта, а следом,  необходимость ехать на другой конец города, где когда-то  этот счёт открывался,  по нашим писаным правилам   так полагается,  и понимание, что за годы становления нового режима у нас ничего  так и не поменялось,   если только в худшую сторону,  и не только у меня лично,   всё это и  навело меня   на мысль вернуть к  жизни тот материал, что писала три года назад, как и желание озвучить те  факты,  как факты, состоявшиеся у меня лично, но  как показатель  общего положения дел в российском  государстве, где ещё, как показывает практика,   и  в юбилейную дату, пусть и косвенно, но  людям делаются  такие милые подарочки, какой  получила я  от  уважаемого господина    Германа Грефа, так как это ему принадлежит тот пресловутый  банк с такими, установленными  им  правилами игры. О том, как всё продолжилось, на какой ноте, после ушедшего в прошлое 2015 и  написано мною  в качестве послесловия к  этому материалу.

            Приятного прочтения, уважаемые читатели!
                Марина Леванте


                ***


      Странная штука жизнь, по большей части всё больше облечённая в будни вперемешку с проблемами, лёгкими всплесками радости, кем – то называемыми  минутами счастья, а потом вновь -  горе, печаль, расставание с близкими, друзьями  навсегда и наконец, они прощаются   с тобой  тоже навсегда и даже уже навечно или на века.
 
А надеяться, что после того, как ты отойдёшь в   мир иной, но о тебе останется память здесь, и этим удовлетворятся, когда подойдёт твоё время, не сильно получается.
 
Потому что, если ты не успел стать знаменитым, не внёс вклад в науку, искусство, ничем особым не выделился. Да ещё и, потомство после себя не оставил, так вообще, сразу можешь  забыть о том, что кто-кто будет помнить о тебе. А, если всё же  дети  есть, а у них нет своих, то  и вовсе никакой надежды на память не остаётся, максимум на два поколения твоего колена. И на этом всё -  заканчивается твоя  жизнь, память о тебе тоже исчезает  и смысл твоего существования и даже размышления о нём,  рассеиваются, как чей-то прах после кремации, развеянный  и унесённый ветром с  того места, где его выпустили наружу, словно какого-то  волшебного  Джина из бутылки, только из  железной урны  серого цвета.
 
  Разумеется, тот, кто уверовал в своё божественное происхождение, приняв за своих предков Адама и Еву, созданных их отцом Всевышнем, даже не заморачивались над такой проблемой, как смысл их пребывания на этой грешной земле. За них всё уже сказали священники, написанные книги бытия – Евангелие,  Библия, с уже известным не только началом, но и концом,  и просто, как некий учебник, с руководством  к действию  в этой жизни. И они живут с одной целью, надеждой на Рай или не дай  им  Бог,  на  Ад, но при этом,  бессовестно не исполняя никаких  заповедей - и крадут,  и убивают,  и мстят и злословят, но всё же надеются. Тут им на помощь приходят, так называемые,  церковные менеджеры  в надетых рясах, к которым можно в любой момент сходить,  пожаловаться на жизнь,  на судьбу, на совершённое не благовидное деяние, и он,  этот «связной»  между рабом божьим и им,  самим Всевышним, сходу по Его же  науськиванию и простит, и со словами:   ступай с Богом, отпускаю, прощаю, только больше не греши, делай благое, воздаться и так далее и тому подобное, даст путёвку в жизнь.  Короче, этот поход значительно облегчит и совесть ненадолго, и на душе потеплеет, но проблем насущных не решит и ни в коем разе. Но сказали – ступай. И он пошёл всё же  самостоятельно решать свои проблемы, уповая,  на то, что Бог всё видит и  всё слышит, на путь истинный наставит, что значит, подскажет, как быть. Только,  почему – то  ничего не решается руками божьими, а только с помощью своих собственных,  и почему-то,  выйдя из храма или церкви, кто-то перекрещивается и сходу берётся за старое, являясь вором или преступником, с мыслями о том,  что после того, как свершится очередное злодеяние его руками, он опять сходит, расскажет  и его опять   простят. И так всё время, почти каждый день, когда за тебя кто-то думает, решает. И смысл твоего существования в этих турпоходах и  не на Синай, а гораздо ближе, а если нет времени или самочувствие не позволяет, то  можно спокойно открыть лежащую на столе  книжицу под названием - Библия, Коран, Тора…  и почитать, там тоже уже всё за тебя написали и решили.  Короче,  думать,  вообще, не надо, тем более, что давно уже на собственной шкуре убедился, что любое прегрешение, будь то измена жене или мужу,  украденная,  не тебе принадлежащая вещь, обманутый друг или знакомый, даже убитый ни в чём не виноватый перед тобой человек или  того хуже, из мести, всё  будет прощено,  главное покаяться, и уже здесь,  на земле. Так что,  по любому речь об Аде даже не должна идти, как и о смысле твоего существования.
 
  Но многие,  по всему видно, догадываются, что за той чертой их всё же ничего не ждёт, даже обещанные райские  яблочки или тот самый котёл со скачущими вокруг  него чертями, и потому стараются по полной оторваться здесь, пока живы и не  истлели их кости, аккуратно запакованные в саван и уложенные в деревянный ящик под названием гроб.
 
   А  так как обещанной справедливости от того Господа не происходит абсолютно со всеми,  то есть ни ко всем Он благоволит одинаково, то те, кто остаётся за пределами его милости, уповают на тот Рай, но живя в Аду  сейчас. И в этом видно и есть смысл жизни бедных, обездоленных,  совершенно не обласканных не только Господом, но и людьми, которые почему-то предпочитают успешных, а значит и,   просто жизнью. На размышления   о смысле своего эдакого  существования у таких, как правило,  просто времени нет. Они вынуждены не забывать, кто они есть -  не только  рабы божьи, но и на  тех, кто оказался побогаче, и  на вершине этой жизни, вынуждены батрачить, являясь бедняками.   Ну, может быть,   прогуляться в церковь, попросить, опять -  таки через знакомого  "связника"  в дорогущей сутане,  говорящего  на непонятном языке  и  размахивающего  во все стороны дымящимся кадилом,  больше напоминающего  какого-то колдуна из  сказки с хорошим концом,   о помощи,  чтобы и его всё же не забыл господь Бог. И всё произошло, как в той сказочной истории, прочитанной  на ночь в детстве.
 
   В общем, все верующие просто довольны происходящим и уже состоявшимся в их жизни, а те, кто их этим смыслом   обеспечил,  и вовсе давно преуспели на ниве обирательства и наживы, не  сделав в своей жизни ни одного,  почти не  утрируя, удара молотком по гвоздю. Гвозди по их же  исторической книжке  в руки их Христа забивали не священнослужители, а простой народ, почему-то не захотевший принять близко к сердцу всё его  учение о том, как надо вообще-то, правильно  жить.
 
Но как никто не желал  и не делал, и не поступал в соответствии со всеми христовыми и божественными канонами, так и не делает, потому что  по своим законам жить проще, а главное,  приятнее.
   
Но, если, кто-то хочет, народ требует, то можно и в церковку сходить. Прилюдно и помолиться, и   перекреститься,  и идти дальше уже со своими устоявшимися  заповедями  – убий, укради и вообще, веди себя так, как тебе больше нравится, потому что сделать,  что-то  супротив  своей натуры,  своим желаниям, даже если они  и не соответствуют простым  нормам человеческой морали, тут даже речь не идёт о Библейских церковных   проповедях,  ох,  как трудно и порою, невыносимо,  а значит,  и  невозможно.
 
Потому многие и не задумываются, а для чего они здесь оказались,  как надо, чтобы было,  и надо ли,  вообще.
 
               
                ***
     А я совсем не читала в детстве ни Библию, ни Коран, ни  Тору, я не искала в этих книгах правду жизни. Мне больше нравился Джек Лондон, Ремарк, я перечитывала их произведения почти изо дня в день. Делала на полях заметки, что-то подчёркивала. И сейчас мне даже не надо вставать с кресла, идти к книжному  шкафу, чтобы  достать любой том, скажем Лондона,  с желанием напомнить себе то, о чём я и так  отлично помню, тот смысл, который пыталась  найти там,  в этих произведениях, проводя еле видимые линии под напечатанными словами.
 
   Но в один прекрасный момент мне перекрыли доступ не просто к любимым книгам, а к возможности продолжить свои размышления. Я поехала вместе со всеми по накатанным будням.
 
Просто жила, радовалась и печалилась, любила, обзавелась ребёнком…  Всё было, как оно должно было быть. Я больше не думала на темы, что беспокоили меня тогда, в моём отрочестве, хотя читать, по- прежнему,  запоем,  не прекращала. Но это было  немного не то. Не хватало прежнего шарма при поглощении нового и даже старого,  возможности более глубоко осмыслить  прочитанное.
 
Всё так же продолжала не питать иллюзий  по поводу каких-то справедливостей в этом мире, видя непосредственно рядом с собой  происходящее,  но и надежды на что-то лучшее не оставляла.
 
Я ещё надеялась на какое-то светлое будущее, или просто на  какие-то перемены к лучшему, когда покидала землю, на которой родилась и прожила большую часть своей жизни. Я настолько уповала на что-то лучшее,  что даже  позабыла на то время, что машина перевозила нас из одной страны в другую, про  адские боли, мучащие  меня  уже лет семь.  Мне казалось, я возвращаюсь к себе. В тот город, в котором родился и вырос мой близкий родственник,  и я на полных правах могла называть себя москвичкой в третьем поколении. Но почему – то  не захотела  размахивать этим статусом, как флагом милосердия,  на каждом углу знакомых и любимых мною улиц.
 
Я не рассчитывала на то,  что мой родной  и любимый город встретит меня с распростёртыми объятиями. Прошло много времени  с моего  последнего визита в бывшую столицу Советского   Союза, и изменилась не только сама Белокаменная, порядки в новой  теперь стране,  но и люди.  А это было самое главное, тот человеческий  фактор, на который как оказалось, надо был уповать меньше  всего. Правда, и тут надо было бы  помнить, что люди, тот самый человеческий фактор, во все века оставался неизменным, просто тогда, как видно, мне не хотелось об этом вспоминать.
 
   Разумеется,  такого рода перемены произошли не только здесь, а и   по всему миру. Жизнь,  не смотря на все технические достижения и вроде,  улучшения условий существования людей, не стала лучше, а наоборот.  И не только,  потому,    что    мир обнищал для одной категории, называющимися нищими, бедняками,  как угодно,  бомжами, собственно,  он и всегда был таким, с резонансным разделением на верх, где сосредоточилась, так называемая, элита,  и низ,  где находились упомянутые все остальные, всё гораздо хуже, потому что,   он,  этот мир, населённый человеческими индивидуумами,   страшно поглупел, независимо от социального статуса,  люди разучились думать,  а главное -  утратили желание к мыслительному процессу, кто-то,  положившись на Господа, а кто-то,  просто примкнув  к толпе неграмотных и необразованных, желающих только получать от жизни удовольствие. Но все скопом превратившиеся в нечто безликую био -массу, своим поведением теперь  мало напоминающие людей.
 
Тот процесс развития  умственного потенциала, который отличал всегда животных от homosapiens, постепенно угасает на глазах у многих, которые даже  не в состоянии уже затормозить начавшееся  массовое  оглупление, когда-то эволюционирующего первобытного человека.  А,   кто-то даже способствует этому, видя в таком деградирующем росте   свою выгоду. И потому, чего удивляться  такой вещи,  как  повсеместная распространённая  бесчеловечность, когда брат тебе,  ни брат, когда все люди стали врагами,  как в названии известной  книги Митчелл Уилсон  «Брат мой, враг мой»,  всё больше набирающее  обороты христианское  милосердие, выливающееся в  ненависть, зло  и преступления  против гуманности.
 
Начался такой естественный отбор, о котором даже великий  Дарвин не мечтал.  Выживают  оглуплённые, материально обогащённые, в  честных  и совестливых  просто отпала необходимость. Их используют в основном,  для наживы, пользуясь их  ситуацией, в которую они  попадают по разным,  не зависящим от них  обстоятельствам.
 
      Моя семья тоже оказалась среди последних, как только мы пересекли  границу между бывшей союзной республикой  и Россией, оказавшись в  самом сердце Российской  Федерации,  в Москве. Конечно же, нас никто здесь не ждал, явились, что называется,  без приглашения, а по необходимости,  и даже близкие  родственники не сильно порадовались нашему приезду, хотя на них-то, вообще,   никто изначально не   рассчитывал.
 
   Но я то! Всё ещё мучаясь болями, грезила о невозможном, оказавшись  впервые в жизни  на съёмной квартире,  о том, что помня, как люблю этот город, так же смогу,  если и  не полюбить, то  хотя бы принять людей, что ходили по знакомым мне с детства улицам, сидели на скамеечках в парках и  скверах, куда я приводила позже своего ребёнка, который тоже делил теперь ту ситуацию, в которой мы находись вместе,  больше напоминающую  безвыходную, как впрочем, и  многие, не только те,  кто когда – то, как и мы,  остался за пределами огромного государства, прекратившего своё существование,  но и даже тот,  кто  не выезжал из  столицы,  но точно так же, по разным причинам,  считался  бомжом, ютясь под крышей совсем  недешёвого съёмного жилья.
 
У меня не получалось чувствовать себя патриоткой своей страны, которая не хотела заботиться  о своих гражданах. Замкнутый круг,  который не было   возможности разорвать, выглядел,  абсолютно порочным.  Не имея ни  постоянной, и никакой   регистрации в городе, в котором мы теперь жили,  мы не имели никаких прав, только право называться бомжом, и  обязанность гнуть спину на работодателя, чтобы как-то оплатить существование  тех, кто почувствовал себя теперь хозяином  жизни и сдавал свои убогие  квадратные  метры. Если бы даже появилось желание вставить свою голову в  банковское  ярмо, то и здесь право стать  финансовым рабом, имели только те,  кто обладал той самой постоянной пропиской и собственным жильём.  Позже я касалась  этой  темы  в СМИ, в статье о дискриминации самого незащищённого слоя населения и не только в этой.
 
Дочь вкалывала за копейки, при этом на руководящей должности,  я вообще,  лишена была статуса пенсионера,  когда этот возраст подвалил, что было неизбежно. Мне совсем  не хотелось гордиться своим  поступком,  который некоторые окружающие   называли чуть не подвигом,  то, что я, перескочив пятидесятилетний рубеж, пересекла следом  и  государственную границу, с той наивностью в глазах, с улыбкой на устах, которая ещё какое-то время освещала моё лицо, когда я гуляла по улицам города, который никогда не забывала,  ни на минуту,  ездила в переполненных вагончиках метро, вдыхая знакомый, порою,   душноватый  запах подземных  испарений, отчего  иногда кружилась голова,  словно от   счастья,  что я опять здесь,  у себя, и вдали от того места, где хоть и провела  достаточно много лет, но радости  и покоя  так и не познала, будучи лишённой той возможности размышлять,  оставив позади себя всё прошлое,  там же,  в глубинах своей памяти, которая продолжала цепко держать меня в своих объятиях,  не давая возможности забыть, почему так случилось со мной, почему всё это время,  до приезда сюда,   я  вынуждена была  ощущать  себя   совсем другим, чужим для своего же «я»,  человеком.
 
Но теперь-то всё изменилось, я обрела своё родное, истинное  лицо, но и люди, окружающие меня,   тоже претерпели огромные перемены,  или я увидела их в другом свете, по сути,  утратив не только иллюзии, а сняв медикаментозные розовые очки,   узрев, как многие, не все поголовно, конечно же,  лишились  своего  человеческого   лика,  выскочив, как из  ниоткуда с жутким оскалом зверя, в которого они успешно превратились, пойдя  в разрез  с  эволюцией,  обещанной  ученым -естествоиспытателем.  Как позже я написала, все мы произошли от одной обезьяны, но не все людьми стали.

               
                ***

      Ранним утром, лёжа на своём диване, но не  в своей квартире,  уже в  четвёртой по счёту за три года с момента нашего прибытия, уже зная, что вновь надо двигаться в путь,  на другую жилплощадь, которую ещё надо было найти, я смотрела вверх, в белёсый потолок,  глазами, в которых больше не оставалось ни искорки надежды  на какие-то перемены. Они уже состоялись, и не только у меня, жившей    всегда   в огромных  трёхэтажных дворцах и  королевских хоромах,  как кому-то могло показаться, когда проходившие мимо  люди  подпрыгивали с желанием рассмотреть,  что-то невиданное за высоким зелёным забором, увидеть   большого начальника, моего родственника, а могли лицезреть   только  надетые на нём простые семейные трусы в синюю полосочку, а потом,  когда  глобальные перемены задели всех и каждого,  и я  тоже сменила место проживания, но по-прежнему обитала в своей собственной, не съёмной,   квартире, но,  когда стало  совсем невмоготу, когда мою дочь припёрла к стенке полиция безопасности той страны, в которой она считалась агентом российского влияния, освещая события той страны   для здешних СМИ,  когда нам пришлось бежать с той территории, по сути,  побросав всё нажитое годами, и почти с только  гремящей мелочью   в карманах,  вздохнув глубоко и свободно, когда  нам  показалось, что  мы  оказались у себя, и,  как  довольно быстро стало понятно, что этого всё же  не произошло.
 
       Нас действительно никто не ждал. Наград обещанных на грудь моей дочери никто не повесил. Последним  всплеском там, послужило её сидение в камере по поводу  проведённого  митинга протеста, который полномасштабно  освещался Москвой,   а дальше всё, как и говорилось, человеческая память не бесконечна,  и все  позабыли о своих   героях довольно быстро, как только мы оказались на своей-таки  территории, покинув ту,  ставшую нам  враждебной.  Как видно,  стали не интересны  ни для кого -  ни для той страны, приезда в которую  с таким нетерпением   ждали,   ни для тех людей, что так нещадно подставляли нас опасностям  там, сами  находясь здесь.  И потому мы полностью влились в струю  бомжей, потеряв абсолютно всё.
 
Но при этом, чтобы как-то успокоить себя и  сказать, что обрели счастье, оказавшись своими,   среди своих, тоже не получается. Эти «свои» как-то сильно напоминали «чужих», за очень редким исключением.
 
   Утратив способность к здравому мышлению, став некими париями в этом  мире, но очень даже уживающимися друг с другом. Такими же одинаково  малоразвитыми и начисто лишёнными  человеческих качеств,  а руководствующихся лишь личными мотивами обогащения,  правда,  у кого-то,  и  выживания. Речь сейчас не об этой категории, которых бросило родное государство, предав сначала весь советский народ.  Но и внешнее влияние с Запада, ветер которого не просто уже дул в нашу сторону, а свободно  разгуливал по  нашим просторам, одурманивая людей, которые постепенно проникались той,  чужеродной ментальностью, наплевательским  отношением  к таким же, как и они сами,  людям,   становясь жестокими,  безропотными роботами, подчиняющимися,  только не голосу разуму, а естественным потребностям животного, которое даже не знает,  что такое смерть. Оно бездумно  живёт, плодится, ест и пьёт, обеспокоенное дальнейшим  процессом выживания, заботится и даже  порою, получше,  чем человек,  о своём потомстве, испытывает эмоции, некоторые из которых тоже недоступны людям,  или они о них просто позабыли, такие,   как  верность,  преданность   и даже любовь, которую homosapiens пытается  ещё и за деньги купить, и умирают, даже не успев задуматься, им это  просто не доступно,  а для чего они здесь были, что сделали и  теперь, что   с ними будет дальше после их кончины.
 
Но человек -  то…  на то и человек, чтобы о чем-то размышлять и чтобы,  потом делать что-то правильно, чтобы  не ошибаться.

 
    Вот и я, всё  глядя в этот мутный потолок, который плавно переходил в серое небо, словно и,  не делясь на части – здесь, над диваном,  и там -  за окном, пыталась не уподобляться низшему развитию и о чём-то размышлять, не смотря на  опять состоявшуюся   не лучшую ситуацию.
 
И мне очень хотелось закончить не только с теми обстоятельствами, которые так негативно повлияли на сегодняшний день, но и  вообще, с этим  нерадостным существованием, когда,  не являясь животным,  находишься,   по сути,  в его положении,  или, будто раб, выпушенный на гладиаторскую  арену, под прицелом множества  глаз, от которых зависело всё: быть или не быть... мне и моему ребёнку,  ради которого,   и это и был тот смысл, который я всегда искала в книгах  для жизни здесь, но  для меня лично. Я не имела ни малейшего права, оставить раньше времени то единственное,  ради чего всё же пришла сюда.
 
Но всё равно,  тот смысл не заключается только  в потомстве,  производимом  на свет людьми. В нашем пребывании прослеживается,  что-то более глубокое, чего ни один человек – будь-то  верующий,  или  атеист,  никогда не узнает.
   
Кто-то решит, что господь Бог привнёс его сюда, дабы подвергнуть испытаниям, чтобы  потом там, всё было хорошо и отлично. Но этот кто-то только на метафорическом уровне может догадываться  о понятии  Ада и Рая. И эта надежда,  как уже говорилось,  совершенно не является никакой гарантией, защищающей  от совершения  плохих  поступков, называемых грехами.
   
А кто-то так и будет до конца биться над тем, что же   происходит в нашей жизни, что это - смысл или всё же бесконечный процесс, в котором принимают участие абсолютно все, и все заканчивают одним. Просто, однажды они  умирают…  а вот дальше… что же дальше… кто-то может рассказать?  Как там,    в Аду,  как там,  в Раю, он  ведь там до этого не был?  А теперь он и говорить ещё ко всему прочему  не может,  став мертвецом.
   
  Как и тот,  кто не верил в загробную жизнь,  а знал, что его тело будут поедать черви,   и знает, что  та самая,  превозносимая кем-то  душа, есть ни что иное, как аморфное состояние,  которое после смерти материальной оболочки делится просто на части, превращаясь в эфир,  и разлетается по всему небесному пространству, тоже без деления на Рай и Ад,  смешиваясь с остальными атомами и молекулами, из которых состоит воздух,  СО 2  в лучшем случае…
 
В общем-то,  и те,  и другие находились в одинаковом положении, по–разному,  трактуя его.
 
     Но  люди, достигшие такого прогресса  в умах, мне всё меньше и меньше  нравились,  от того,  что приблизились напрямую к животным, а хуже того,  даже  к червям.
 
  И больше у меня не получалось  смотреть на всё это  через призму смеха.  Периодические всплески положительных эмоций, перемежающиеся с падением настроения к отметке «ноль»,  выглядели как такие хохотунчики,  мало напоминающие мой заливистый безудержный смех когда-то.
   
То, что иногда слёзы сменялись улыбками,  свидетельствовало лишь  о том, что я ещё живу, как кривая на кардиограмме работающего без остановки  сердца,  но больше всё  же я  существовала, продолжая, взяв старт вначале,  на автомате выполнять свои обязанности.  Даже перед своим  ребёнком, которого не могла оставить раньше положенного  срока, потому что всё же, как мне казалось,  ещё на что-то годилась. Но с каждым днём,  с каждой прожитой  минутой становилось всё тяжелее переносить все тяжести  этих  испытаний, постоянно ударяющих меня по голове. И порою настолько сильно, что   становилось   очень – очень  больно. Хотелось рыдать и плакать, а потом вновь смеяться, хотя   понимание, что возможно, у кого-то было или есть гораздо хуже,  облегчения   никакого  не приносило, потому,  что к лучшему  у меня, всё равно   ничего не менялось.
 
Я могла завтра оказаться с семьёй на улице, потому что жлобство и непорядочность этих новоявленных предпринимателей не знало границ,  сидеть на своих диванах и креслах и дальше продолжать свои изыскания в поисках  смысла жизни,  начатые  в том далёком прошлом, когда у меня его отобрали, это ничего не меняло.
 
  Смысл не менялся, а процесс шёл дальше, безостановочно и жестоко, меняя по пути людей, их жизнь,   мировоззрение, кого-то делая совсем звероподобным, а кого-то всё же  оставляя человеком,  с его местом обитания среди волков, плотным кольцом окруживших  остатки совести, порядочности...  всё больше тесня их к обочине когда-то их общей жизни, тем самым лишая того смысла, ради которого происходит  процесс.   И здесь порочный круг стал замкнутым. Некое колесо бесконечности, в котором мы все вынуждены крутиться, но гораздо хуже,  чем белка в колесе «удовольствия».
 
2015 год


              PS  или ПОСЛЕСЛОВИЕ.


  С того момента, как я поставила точку в  написании статьи под названием «Смысл или всё же процесс» вот, что произошло, то есть, вот куда продвинулся упомянутый мною  процесс:

  Я сменила ещё три раза место проживания, переехав вместе с дочерью даже в Подмосковье, причиной тому послужило желание отдохнуть от столичного беспредела, совсем позабыв, что люди, они везде люди, хоть на необитаемом острове.  Не вспомнила и  о  наличии  тех, кто даже в ущерб себе, готов  доставить неприятности за просто так,  другому, и в этом получить какое-то удовольствие, потому что, как известно, каждому  своё, кому  сало, кому сыр.

Так вот,  после того, как с той  квартиры, где был не только договор найма/аренды заключён на три года, но и даже, что редкий случай, оформлена была временная регистрация по месту проживания,   меня с дочерью выдворяли оборотни в погонах, что означает, нарушая все пункты российского законодательства, производили  попытку рейдерского захвата нашего имущества, так как мы давно обзавелись  даже собственной мебелью, не говоря уже обо всём  остальном, въехав вновь в совершенно  пустые стены,  когда были, в той ситуации,   как волки в загоне, окруженные красными флажками, ибо не могли дозвониться ни на один номер правоохранительных органов, любой из них, отвечая,  говорил,  что  участковый уже  на месте..  В то время, как   тот самый  участковый и  ломал двери, в 10 утра по МСК, а следом вызвал дежурный наряд, для препровождения меня в участок, так как дочь в то время находилась на работе и сумела приехать только уже в сам УВД того района.

Ни один человек, к кому она только не обращалась за помощью, ни  органы печати, ни знакомые журналисты, ни  бывший член Общественной палаты Георгий Фёдоров, у которого она когда –то работала,  не пошевелили даже пальцем для того, чтобы предотвратить  творящееся  в тот момент беззаконие.   Господин Фёдоров, как лучший друг,  вообще,  заявил,  что он в этот момент, в  момент, когда нас выпихивали из квартиры,  даёт комментарий, и потому помочь  не в  силах. Чуть позже мною был написан рассказ «Всё! Прибыл!» в  жанре юмора  и сатиры,   о том, как вообще,  этот общественный деятель, теперь уже бывший, правда, по-прежнему рвущийся во власть, оказывает помощь всем и каждому, не только мне и моей дочери, об этой мелочи я даже упоминать не  стала в своём произведении,  потому что, к тому же и  смешно не вышло бы.

Короче, мне пришлось вынести -  угрозы вызова психбрагады, видно дежурного полицейского наряда оказалось мало,  не смогли справиться  с женщиной, 57-ми  лет, которую  в одном исподнем, а одеться без свидетелей  не полагалось, не могли вывести из квартиры, в которой она находилась  на   законных основаниях, поэтому они перешли к   другому виду угроз, потрясаниям   перед моим лицом наручниками и словам  «Ну, что, будем, ломать её?» Очень милые и приветливые люди в форме органов правопорядка.

В  то время, как хозяева данной жилплощади, бегали по своим апартаментам, пересчитывая свои стены,  а   те вещи, которые им не нравились, сходу выкидывали на лестничную площадку, желая даже прихватить нашего кота, собаки им,  видно, не сильно по душе, потому что пса нашего они  не тронули, не стали с умильным выражением  на бессовестном лице  качать и баюкать его   на руках,  эти любители  животных, но ненавистники людей.

Только после того, как я сидя в кресле,  и  не желая трогаться с места, пояснив, что ситуация для меня  незнакомая и мне надо подумать, прежде чем принимать,  какое-то решение, наконец сказала, что пока всё  то, что было  выкинуто на лестничный пролёт  не будет возвращено обратно, я никуда не пойду, и когда  хозяевам  этих  сдаваемых голых стен  пришлось подчиниться приказу, отданном  теперь  им их сообщниками, совершающих    противоправные  действия, и после того, как поменяли старые замки, от которых у меня с дочерью имелись   ключи, на новые, когда  было отключено электричество, а мне  было сказано, что потом смогу  вернуться и забрать своих животных,  но больше ничего,  всё остальное уже принадлежало этим захватчикам, участникам рейдерского захвата, только  после всего   этого я покинула место преступления.

Уже позже, оказавшись в участке местного УВД,  куда приехала и моя дочь, это всё же мегаполис,  сделанный ею звонок знакомому спецслужбисту, который тоже конкретно  ничего не дал, но напугал полицейских   этого управления, а следом произошедшее стечение обстоятельств, приехавшие сотрудники УСБ, всё это сыграло нам на руку,  и мы смогли, вернувшись обратно,  и ещё в течение месяца собирать свои вещи и искать новое жильё.

   Таким образом, мы и  оказались  в Подмосковье, а я,  не потому что  забыла, что люди везде одни и те же, и что, если тебе плохо, а хочешь, чтобы стало ещё хуже, расскажи кому-нибудь о своих бедах, и ты  окажешься вообще на дне морского океана, хотя,  только что ещё как-то  держался  на плаву и на его водной  поверхности, короче, ввиду не лучшего на тот  момент состояния, почти аффекта,  после  случившегося, я  поведала теперь новой хозяйке съёмной  квартиры о том, что произошло до того.

Как результат, моей оплошности, всё произошло   почти, как  в  анекдоте про  зайца,  в котором на его вопрос, а  что  будет,  если….   ему было сказано, будет  так же,  как  и вчера, то есть произошло   повторение той  ситуации, что случилась  с нами  год назад,   правда с меньшим моральными потерями, по причине, что дочь на тот момент успела поработать в  органах, в столичном главке,  в должности корректора, парадокс, но так было.  Иной работы на тот момент она не нашла, случился крымский синдром в нашей стране, как я  именую, так называемое, не  насильственное присоединение Крыма к России, и всё последующее после  него,  резкое  ухудшение экономической ситуации внутри страны и ухудшение  статуса  нашей страны на  геополитической арене.

Короче, тут не удалось отделаться хозяйке простым ожиданием пока мы съедем,  и даже  не пришлось никому задавать вопроса, какова  была цена вопроса, который  я задала год назад политруку той команды оборотней  в погонах, и когда он решил, что сменит номер служебного телефона, потому что  ему не понравилась моя идея  взять у него комментарий для будущей статьи, которую  я, разумеется, и  не собиралась писать,  зная уже, что это уже обыденное явление  в нашей  стране, произошедшее  не   только  со мной и с  моей дочерью.
 
    Никакие жалобы,  ни в какие инстанции у нас действия  не возымевают. И  я  это знаю не понаслышке, ибо, когда мне была назначена пенсия по старости в 55 лет в размере социального  пособия,  которое на тот момент  выплачивалось людям, не работающим  ни дня в своей жизни,  пусть и по разным причинам,  но за  рабочий стаж,  пройденный мною  в Советском  Союзе, с уплатой всех необходимых налогов, и более того, я такие деньги получала, какие мне положило ПФР,  взяв их предварительно с потолка,  за написание   статей  для СМИ, затрачивая на это,  при лучшем раскладе,  часа  два –три,  и, когда   письмо с описанием ситуации, направленное  мною   в органы прокуратуры, не вернулось обратно, оно стало  вояжировать по всем их чиновничьим  инстанциям.  Итогом этого вояжа явилось удаление  мною  собственного электронного  почтового  ящика, с целью не получать  больше   от  них отчётов о пути следования моих бумаг, направленных вообще- то, изначально в прокуратуру не только столичную,  но и общегосударственную.

В общем, пожелав напоследок  этим  деятелям прокуратур и прочих государственных  структур      «междуусобчиков»   с  себе подобными,     я поняла, что писать у нас,  куда-либо бесполезно, потому что в любом случае, как я  написала в одной из своих статей для СМИ, воз всегда будет  и ныне там.

    Собственно так я, являясь гражданином Российской Федерации,  и осталась инвалидом иностранного, ещё и не дружественного нам государства, а  так как преференций на получение пособия по инвалидности и кошкиных слёз,  называемых  у нас пенсией по старости,  одновременно, я не имею,   то и  выбрала из двух зол лучшее, потому что инвалидное пособие оказалось гораздо больше.  Правда, какое отношение имеет пособие по инвалидности, полученное за испорченное здоровье  в одной стране,  и вознаграждение за трудовую деятельность, прошедшую в другом государстве,  мне до сих пор не понятно, как эти два статуса оказываются взаимозаменяемы, и потому надо выбирать, что-то одно, либо ты-инвалид, либо ты- пенсионер. Но, как видно, это понятно  другим,  тем, кто принимает такого рода   законы.

    Потому, так как больше ни в какие государственные органы я писать  не собиралась,  то   для  поправки настроения и того, что вновь решило опуститься ниже всяких возможностей, то есть,   чтобы не падал мой дух, я   написала миниатюру опять в  жанре юмора и иронии,  теперь по названием «Проблема века»,  описав  в ней причину  нового выселения со съёмной жилплощади, уже с  7-й за шесть лет.

 Если коротко, то это  полное отсутствие серого вещества   в голове хозяйки той  квартиры, что подразумевает под собой   и полное  отсутствие  совести в её православной натуре, подчиняющейся церковным канонам «не укради», и прочее, как и незнание законодательства, подпитанное   таким нелицеприятным порочным  качеством, как жадность, а больше скупердяйство,   чем страдают уже в хронической форме,  почти все те, кто сдаёт квадратные метры в аренду,   таким,  как я и моя дочь, способных оплачивать немерянные аппетиты   данной  категории граждан, правда,  вынужденно, а не  по собственному желанию.  А, учитывая,  вышеозначенный мною  крымский синдром,  наши ряды, таких неустроенных  в этой жизни граждан нашей страны,   сейчас просто пополняются нещадно.  Люди теряют то, что имели, то, что успели взять в кредит,  встав на рабский путь ипотечных выплат  за так нужную любому человеку крышу  над  головой,  и стали не в состоянии   выплачивать ипотеку,  банковские  условия которой  отличаются просто феерической наглостью. Даже в царской России кредит выдавался предпринимателям под 4 % годовых.

  Так что та ситуация, в которой находится моя семья,  спустя три года после написания  этого материала, который я назвала  «Смысл или всё же процесс», присуща  многим, очень многим людям  в нашей стране, в разных интерпретациях  её исполнения, что не отменяет её гнусной,  отвратительной    сути.

  Когда утрачивается смысл происходящего процесса, и даже ожидание того, что условно  выражаясь,  рано или поздно может состояться, а именно «король  умер,   да  здравствует   другой король» вряд ли, что-то изменит, ведь теория элит,  описанная в работе «Правящий класс»  Гаэтано  Моска,  ещё в 19 веке, всегда в действии, в том самом  процессе, можно сказать.

А исключения, встречающиеся  в истории некоторых стран, остаются навсегда  в истории некими парадоксами,   как на примере,  Испании, когда  во время правления Франсиско Франко, уже с 39 года установившего в этой стране тоталитарный режим правления, который,  в  результате,  после окончания Второй мировой войны  даже  не пал, а  используя выгоды от начавшейся холодной войны, хотя одно время, под влиянием США и СССР    находился даже  в международной изоляции, просуществовал аж,  до 1975 года.

И не смотря,  на все обвинения  имеющихся симптомов или признаков  нацизма, в сговоре с Гитлером, всё же следует отметить, что под давлением международного сообщества, особенно усилившегося после самоубийства известного интеллектуала Вальтера Беньямина, которому было отказано в выезде через Испанию в США,  диктатор  Франко не только закрывал глаза на то, что испанские пограничники за взятки пропускали на территорию Испании евреев, бежавших из оккупированных стран, но и отказывался принять антисемитское законодательство.

Ну, а уже с  середины 50-х гг. началось «испанское экономическое чудо», выведшее Испанию из состояния одной из беднейших стран Европы на уровень вполне развитой европейской страны. В 1959 году был принят стабилизационный план, направленный на либерализацию экономики, а в  конце 60-х гг. в Испании начались политические реформы, когда  был принят закон о прессе и разрешены забастовки неполитического характера,  расширено местное самоуправление, и принято несколько конституционных законов, расширивших права граждан.

Короче,   в 1975 году  король Испании Хуан Карлос I, пришедший на смену Франсиско Франко,  уже самостоятельно  завершил процесс превращения страны из авторитарной в демократическую.

    Но  это только  исключения, и то весьма парадоксального характера, да и  описаны они в открытых доступных  источниках, где всегда очень много неправды,  и не касающиеся нашей страны, в которой всё хуже некуда, так какая разница, что где-то это исключение состоялось, пусть  и на словах, когда та самая элита вдруг  вспомнила с помощью,  чьих горбов она удачно  заехала  в рай уже при жизни, мы то всё равно, так и остались  с открытыми ртами,  и с возможностью узнать, потом поделиться, как я сейчас,  с  читателями тем, что на самом деле происходит у нас и во всём мире, не открыв при этом ещё раз    Америки и даже, какого-то  нового континента, потому что все   и без моих опусов - трактатов это всё знают, испытав на своей шкуре, что это такое,  не иметь смысла жизни,  участвуя   при этом  в   жизненном  процессе с пониманием, что эволюция  homosapiens  на самом деле,  даже и не начиналась. Поэтому регресс человеческого развития , который многие сейчас наблюдают, это просто стадия стагнации, названная кем-то и зачем-то эволюционным процессом в развитии человечества.

  И всё же хочется надеяться, что не смотря,  на  моё не слишком  весёлое повествование и  такие же размышления на тему происходящего здесь и сейчас, у читателя не останется впечатления полной безысходности, уже хотя бы потому, что в названии упоминается слово «процесс», означающее какое-то движение, пусть и не всегда вперёд, но сами мы вполне себе можем позволить даже на личном уровне это продвижение в направление  к  какому-то улучшению, скрашивая все тяготы жизни,  каждый по-своему.  Если кто-то умеет смеяться и вытягивать из негатива позитив, как я, то и это тоже тот фактор, помогающий не унывать даже при самом худшем раскладе, ну, а кто-то, каким –то другим способом, что не отменяет основного,   сути понимания, что жизнь продолжается, господа, присяжные, как говорил когда-то  небезызвестный герой известной книжки, да и тот же процесс  тоже   не стоит на месте.

04/06/2018 г.
Марина Леванте