Старик косил. Рядочки ложились ровно, как по линейке, коса звенела, так хорошо правлена и наточена. Он любил косить. Любил эти утренние часы сразу после восхода солнца, когда ещё лёгкий туман и роса на траве. Роса - необходимое условие для косьбы. Он умел косить, с детства приучен. Помнил, как брали его маленького с собой родители на покос. Какими вкусными казались помидоры и яйца во время обеда и холодный квас из жбана, накрытого телогрейкой, чтобы не нагрелся на солнце. А после обеда и небольшого отдыха, начинали сено ворошить, тут и он помогал - отец специально для него сделал маленькие грабельки, и обратной стороной нужно было перевернуть скошенную траву и слегка поворошить. Как пахла эта свежескошенная трава! Не забыть.
Как давно это было! Вся жизнь прошла. Всё было - и хорошее и плохое. Хорошего, пожалуй, больше. Двоих детей вырастили. Дочь - умница получилась, живёт в Москве, фирма своя. Небольшая, конечно, но всё же. Он гордился в душе. Правда, с личной жизнью не сложилось. Зовёт к себе, а они не хотят, приросли к деревне своей, к труду крестьянскому. Что там в городе делать - от скуки помрёшь.
А с сыном намучились. Хулиганистый рос - не могли дождаться, чтобы в армию забрали, боялись в тюрьму загремит. Слава Богу обошлось. В армии мозги вправили, совсем другим вернулся. Спасибо командиру - хороший оказался, умный и человечный.
Сейчас трое внуков - радость на старости лет. Правда, приезжают редко, далеко забрались, в нефтяные края, но зато зарабатывают хорошо.
Остались они со старухой одни. И всё бы ничего, да заболела она, тяжело заболела.
Дочь, конечно, в хорошую клинику положила. Операцию сделали, сейчас на химии лежит. Должны сегодня-завтра выписать. Врач говорит, что обойдётся. Молиться надо.
Старик вздохнул. Пожалуй, хватит на сегодня. Козе много не надо, а корову продали, когда жена заболела. Свои же, деревенские, и купили. Хорошая была, удоистая. Первое время всё домой возвращалась, потом привыкла.
Вытер косу пучком травы и пошёл домой. Устал немного, а ещё козу надо подоить, курам насыпать. Обычные дела деревенские.
Только сел чайку попить - звонок.
- Папа, можешь маму забрать? Сегодня выписывают, а у меня комиссия, не могу уйти.
На такси доедите до моей квартиры, а вечером я вас отвезу на машине. Знаю, ночевать не останетесь.
- Да, конечно, дочка, еду.
До последней перед перерывом электрички меньше часа оставалось, а перерыв два часа. До платформы полчаса ходу. Быстро собрался, и дом уже закрыл, да вдруг вспомнил, что жена просила в старом пиджаке не приезжать к ней - стеснялась перед соседками по палате. Вернулся, хоть и плохая примета, надел новый пиджак.
До платформы шёл быстро, насколько мог, боялся опоздать - следующая через два часа. Успел. Подошёл к кассе, билет взять, а бумажника-то нет! Забыл в старом пиджаке. Вот незадача! Тут и электричка подошла. Поколебавшись, всё же вошёл, сел у входа, авось не заметят контролёры, да и уговорить надеялся, объяснить, как ему срочно в Москву надо. Люди ведь, неужели не поймут.
От усталости задремал. Проснулся - треплют за плечо, контролёры и охранник с ними. Начал объяснять, что забыл бумажник в другом пиджаке, что жену надо забрать из больницы. Но она не слушала, не вникала, хоть и было негласное правило - стариков и детей не высаживать. С утра поругалась со свекровью, и была зла на весь свет. Прокручивала в голове обидные слова, сказанные ей, и что она отвечала, и что надо было ответить.
- Выходи, дед!
А охранник ещё и подтолкнул в спину, слегка, но обидно.
- Подождите! Я заплачу за него. Вот, Москва-обратно,- парень протянул контролёру тысячу.
- А это тебе на метро, - отдал старику сдачу.
- Сынок, спасибо тебе! Ты адрес мне напиши на бумажке, я вышлю.
- Ты, батя, меня не позорь. Чтоб я из-за этих грошей...
Сели вместе, разговорились.
- А ты, похоже, бизнесом каким занимаешься?
Парень усмехнулся:
- Да вроде того. А ты из Николина Посада? Я видел, когда ты в электричку садился.
Я в соседней деревне жил немного у приёмных родителей. Потом сбежал.
- Что так? Обижали?
Парень помолчал. Хотелось высказаться, старик чем-то располагал, да не привык он откровенничать ни с кем. Жизнь научила.
- Они бычков выращивали на продажу, а нас троих взяли из детдома в качестве батраков бесплатных. И дело не в работе - я работы не боялся. Вранья не терплю. Комната у них была закрытая - а там кровати, столы, книги, компьютер. Это на случай проверки из опеки. А мы летом на чердаке спали. А ещё, драться он повадился. Ну, я и сбежал. Бродяжничал, воровал конечно - есть-то хочется. Потом парень меня один прикормил и к своему промыслу приучил - машины они угоняли.
Но я быстро спалился - в тюрьму попал. Два года колонии для несовершеннолетних.
Помолчали. Старик только вздыхал сочувственно. Своё вспомнил, как его сын угнал чужой мотоцикл и разбил в хлам. Хорошо, что сам живой остался. Как они два года ссуду в совхозе выплачивали - взяли на новый мотоцикл хозяину, чтобы только в милицию не заявлял.
- А как теперь живёшь? - осмелился спросить.
- Тебе лучше не знать.
- Слушай! Сын у меня в Сибири работает, нефть качает. Бригадир он. Давай я позвоню ему, чтобы тебя в бригаду взял? Что скажешь?
- Подумать надо. Я найду тебя, если надумаю.
В тамбуре соседнего вагона появились двое милиционеров. Старик не обратил внимания, а парень торопливо попрощался и перешёл в другой вагон.
Электричка подходила к Москве. Старик вышел на перрон и медленно побрёл к метро.
Он словно постарел на сто лет. Чужая беда давила, отзывалась болью в груди.
- Ох, нелюди, искалечили парню жизнь,- бормотал он тихонько.
С трудом добрёл до скамейки. В груди сдавило, трудно дышать.
- Дедушка, плохо вам? Скорую вызвать? - женщина подошла, спросила.
- У меня нитроглицерин есть, вот, под язык подложите. В голове зашумит, зато сердце отпустит.
- Не надо скорую. Мне в больницу надо, жену выписывают.
Она не ушла, сидела рядом, пока старику не стало легче.
- Пойдёмте, провожу вас до метро. Я не спешу никуда.
- Спасибо, милая. Правильно говорят, что мир не без добрых людей. Я доеду теперь,
нельзя мне умирать, старуху надо из больницы забрать.
Женщина засмеялась:
- Ну вот и славно!
Она взяла старика под руку и они тихонько пошли в метро.
- Придёт, обязательно придёт,- прошептал старик.