Переполненный радостью и ожиданиями, Равен отправился покорять снежную вершину. Все его десять ликов в тот момент сплотились в стремлении к великой цели, оставив на время неразрешимую борьбу. Начиная этот путь, он впервые в жизни был близок к чистоте своих побуждений как в поисках отца , так и возвращении камня, наделявшего силой и радостью. Равен первый раз в своей жизни покидал мать и прощался с домом, где он чувствовал безопасность и неограниченную власть . В то же время он чувствовал, что там, на вершине горы, присутствует кто-то, кто обладает наибольшим могуществом, и это подстегивало его интерес к опасным авантюрам. Этим интересом и стимулом была некая слепая сила, которой он мечтал овладеть, чтобы избежать страданий соперничества. Солнце щедро освещало перед ним уходящие вверх горные тропинки и лениво бросало тень от множества его голов в виде причудливых силуэтов. Тень была настолько реальной, что казалась будто она нарочито преследует Равена. Поначалу тень подчинялась физическим законам, следуя немым призраком, но с заходом солнца начала приобретать независимые формы. Когда в сумерках Равен остановился на открытом каменном плато для отдыха, тень повернулась к нему лицом. Это был мальчик с ясными голубыми глазами, который в страхе смотрел на многоголового монстра. Равен и его новый знакомый застыли друг перед другом в неловкости, ожидающей разрешения. Беззащитность и мягкость мальчика, его открытая улыбка и нежное лицо начало вызывать у Равена смесь новых эмоций, основой которых было любопытство
- Я принес тебе масло – сказал мальчик, протягивая Равену глиняный кувшин – это согреет и приведет тебя к цели на вершине горы. Но за это ты должен взять меня с собой, вплоть до нашего возвращения к этому месту.
В этой просьбе не было ничего, что могло бы спровоцировать у Равена настороженность или вызвать какой-то конфликт. К тому же мальчик дал обещание, что будет оказывать поддержку и помощь до самого возвращения с заветной горы. Родной дом и одинокая стареющая мать оставались уже где-то совсем далеко, а то, что окружало теперь Равена вместе с его тенью, были белоснежные шапки строгих холмов. Равен казался твердым, сильным и властным, как настоящий воин, чего он и требовал от своего слуги. Поэтому мальчик терпеливо сносил все тяготы опасного путешествия с кротостью и достоинством. Тем самым он достаточно быстро заслужил симпатию своего покровителя и заручился его доверием. Достигнув тех горных высот, где все живое уступило месту серым камням и вечным сугробам, мальчик устремился к Равену со словами:
- Перед тем, как встретиться со своим отцом, ты должен обратиться к нему в тишине и молчании, а потом ждать появления, согласно его воле. В ожидании тебе поможет это масло и твое главное оружие – терпение.
Получив наставления, Равен был отправлен собственной тенью в одинокий мистический путь, в котором он выбрал глухую пещеру, где мог укрыться от снегопада и холодных ветров. Безмолвие стен и молчание всех десяти языков его многоликой сущности приводило Равена к нестерпимому желанию поскорей осуществить заветную цель, чтобы избавиться от нарастающего раздражения. С другой стороны в этом молчании было так много гордости, той самой, что выделяла Равена среди всех остальных существ. Его внезапная способность удерживать свой ум от суеты внутренних диалогов между его головами воспринималась как ощущение избранности. Он был готов провести в этом состоянии целую вечность, если бы не холод, проникающий в пещеру. У Равена было масло, послужившее ему пищей и защитой от холода. Попробовав его, он обнаружил, что приятная теплая волна моментально пробежала по замерзшему телу, а разум вдруг наполнился долгожданным покоем. Это было так неожиданно и вместе с тем приятно, что напоминало возвращение домой после долгой утомительной дороги. Он закрыл глаза и погрузился в свои мечты. Перед ним тут же возникла фигура любимой матери и была она настолько реальна, что Равен непроизвольно стал протягивать к ней руки как когда-то в детстве. Но мать была не одна, а в компании с чем-то, напоминающим облако. В облаке происходило постоянное движение, когда воздушные массы создавали из него нечто новое. Оно безостановочно переливалось красками, превращалось из одной формы в другую, в силуэтах которых все время возникали разные лица. Как только Равен пытался вглядеться в одно, тут же проявлялось другое. На несколько секунд облако полностью поглотило облик матери, но только с тем, чтобы затем представить его еще более четким и реальным для Равена. Теперь она стояла перед ним в сверкающем свадебном платье, которого никогда не замечал прежде. Лицо ее светилось молодостью, а кожа была настолько свежа, будто никакого времени, проведенного на пути к увяданию и не существовало. Зачарованный этой красотой Равен не способен был больше сопротивляться желанию немедленно обладать женщиной, соединившей в себе и образ матери и возлюбленной и великой богини. Облако неожиданно стало рассеиваться, когда влюбленный Равен взял женщину к себе на плечи и отправился в обратный путь, намереваясь еще раз встретиться с собственной тенью. Встреча эта оказалась неожиданной. Мальчик – тень ждал возращения своего спутника в том же месте, откуда отправил его для свершения подвига. Когда же он заметил приближающегося Равена, то неожиданно разразился звонким детским смехом, тыкая пальцем на того, кто сидел на плечах война.
- Как же ты мог так промахнуться, храбрый воин? Вместо того, чтобы попросить у отца камень, который принес бы тебе счастье, ты украл у него эту старуху?
Звон детского хохота заполнял все головы Равена дикой пульсацией, которая будто бы разрезала его изнутри. Сняв ношу с плеч и обернувшись к ней лицом он не мог поверить глазам. Вместо той юной красавицы, которую он так хотел взял себе в жены, на него из темных глубин старческих впалых глазниц смотрела дряхлая умирающая мать. Она медленно таяла у него на глазах, как черный весенний снег, уходящий в безвременье. Обида и ярость моментально захлестнули ум многоликого война, толкая его на месть и расправу с обидчиком в виде неуловимого облака с его злыми шутками. Вернувшись обратно в свою пещеру он не смог обнаружить ни одного подтверждения того миража, что он видел недавно. Головы Равена, охваченные гневом, жестоко обвиняли каждую в том, что они позволили себя так легко обмануть. Равен метался в пещере, пытаясь простить самого себя и найти способ снова повстречаться с облаком. В течении нескольких дней он укрощал свой ум и усердно тренировал терпение и воинскую выдержку, но ничего не происходило. Когда еще через пару дней он оказался в состоянии крайнего отчаянья, тогда тишина и молчание стали невыносимыми условиями для подобной жизни. Воин разразился громоподобным ревом, заставившем дрогнуть соседние горы. Этот вопль обращался к тому, с кем Равен готов был свести все свои счеты, и кого он считал теперь заклятым врагом. Десять голов перешли к открытому конфликту и крайней ярости в отношении друг друга, и тогда Равен принял решение. Взмахивая и разрезая морозный воздух мечом война он начал безжалостно отсекать все то лишнее, что устроило разлад с его собственным миром. Головы летели из темной пещеры, оставляя на белоснежном снегу красные витьеватые линии. Он прощался с частью себя, отрубая свое беспокойство, сомнения, болезненность и жажду победы. Все эти, ставшие чужими проявления эго он с криком сбрасывал вниз с вершины горы, где они пропадали навсегда, забирая с собой все препятствия. Равен остался с одной головой. Он снова погрузился в состояние молчания, но силы стали покидать его, а холод безжалостно сковывал конечности. Вспомнив про кувшин с маслом, оставшийся наполовину полным, Равен без лишних раздумий доел все остатки, погрузившие его опять в новый неведомый мир. Равен очень долго всматривался в безоблачное синее небо, в укрытые снегом ущелья и склоны, и вновь его сердце наполнилось долгожданной теплотой и покоем... (продолжение)