Значится, в 1993 году оказались мы с Леной Романовой, президентом ассоциации питерских психологов "Анима", в Хэтфилдском университете для обсуждения совместной активности. Одним из вечеров принимающая сторона пригласила нас попить пивка в баре, а опосля того - чайку у брата принимающей стороны.
За чаем слышу - сцепились братья по поводу какого-то Бэкона.
Я не выдержал и встрял: "А вы, извиняюсь, какого Бэкона имеете в виду, Роджера или Фрэнсиса?" На английском, если кто не понял, встрял.
Они на меня посмотрели, как будто фараон воскрес. "А вы что, обоих знаете?"
"А чего ж не знать, - говорю, - Френсис - философ, а Роджер - монах".
Тут их отпустило малёк. Принимающая сторона говорит: "Ну Роджер-то не был монахом".
"Был", - говорю.
Тогда он с коварной улыбочкой достаёт томик Энсайклопидиа Британника, листает и не глядя, уверенно так, сует мне статью про Роджера. Я было оробел: а вдруг англичане сами не в курсе, что Роджер монахом был!
Читаю вдумчиво, суровею на глазах и вдруг дохожу до места, где Роджер вступает в какой-то монашеский орден!
Тут я делаю лицо попроще и показываю пальчиком: мол, так вот же ж!
Они переглянулись... Как есть, фараон воскрес...
"Ну вы даёте, - на чистейшем английском произнес принимающий брат, - даже наших Бэконов в России знаете. А мы, по правде, начали за нашего эстрадного певца Бэкона гутарить".
Так вот, значится, отстоял я советскую систему образования в самой Великой Британии.