БЛЮЗ

Умереть Легко
 
  Я знал, что мне предстоит долгая дорога. Вначале, пять часов на самолете, а потом еще пять – на автобусе. И я хорошо подготовился, закинув в свой mp3 player аудиокниги, чикагский блюз, Rammstein и почему-то «Океан Эльзы».

Никогда не знаешь, что будет в кайф, когда едешь. Как-то раз меня спасло только то, что я два дня подряд слушал аудиокнигу Генри Миллера «Тропик Рака», всю дорогу меня окружали вагины, евреи, парижские улицы, голодные художники, проститутки, Монмартр, вилла Боргезе и Эдит Пиаф, как музыкальное сопровождение.  Наушники в уши - и вонючий вагон, надоедливые попутчики, обжигающий чай, торопливая сигарета на остановках, навязчивые продавцы хрусталя, немые дистрибьюторы китайских безделушек переместились по другую сторону искажающего, зеркального окна имени Генри Валентиновича Миллера.

Даже когда проводница отдалась мне в своём купе, я воспринял это не очень чётко. Помню лишь, что мне мешала некоторая задумчивость, моей любви на час даже пришлось меня толкнуть в плечо, чтобы я очнулся и осознал себя наматывающим на палец волосы на её лобке, чрезвычайно густые и длинные.
 
Но уже в самолёте я сделал неверный выбор. Я стал слушать «Заир» Пауло Коэльо, историю о том, как от одного писателя неожиданно и, ничего не объясняя, ушла жена, и как он мучительно ищет её, как это становится вдруг Заиром. «Слово «Захир» по-арабски значит «заметный», «видимый», неспособный пройти незамеченным. Нечто или некто, который, как только мы вступаем с ним в контакт, мало помалу занимает наши мысли до тех пор, пока мы уже не можем сконцентрироваться больше ни на чем ином. Это может считаться святостью или безумием…»

Меня тоже бросила девушка, которую я до сих пор люблю, и это само по себе не очень редкое явление вдруг поразило меня в самое сердце и разрушило гелиоцентрическую модель вселенной.
 
И вот я уже с тоской смотрю на стюардессу.

- Вам сок или минеральную воду?

Больше всего на свете я сейчас хочу, чтобы произошло разрушение турбинной лопатки, загорелся двигатель, ударила молния, чтобы турбулентность провалила самолет в штопор и он потерял управление, чтобы стюардесса в ужасе что-то закричала, люди в салоне завыли, предчувствуя смерть, а потом – лишь обломки в радиусе пятисот метров, репортаж в новостях и поиски чёрного ящика.
И вечный покой.
 
Но я, вынув наушники, отвечаю:
- Сока, вот этого, с разными фруктами…

Путешествие делает людей открытыми и восприимчивыми, в пути это не просто свойства характера, это условие выживания. Вырванный из привычного круга, человек вынужден вступать в контакт с миром, иначе ему не найти, как проехать, где поесть и переночевать.  А открываясь миру, человек всегда начинает понимать, кто он есть и что он хочет на самом деле. Но я забегаю вперед, все это я понял лишь на обратном пути.
 
Сейчас я еду в маршрутной газели, уже темно, почти ночь. Автобус мчится в узком коридоре света фар, в этом же свете виден ветер – тысячи снежинок, несущихся навстречу. Поздняя осень, но здесь уже снег, по бокам дороги – сплошная стена тьмы и деревьев. Водитель газели, седой старичок кавказской наружности, – с явно суицидальными наклонностями, он гонит по обледенелой дороге так, как будто хочет свести счёты с жизнью.
В автобусе темно, все дремлют, трое мужчин, две девушки, лишь изредка вспыхивают огоньки мобильных телефонов, освещая лица. А я, закрыв глаза, слушаю «Океан Эльзы». Это второй неверный выбор. Подготовленный к отчаянию «Заиром», я слушаю

Міра вогню
В кожного є своя.
В кожного є міра життя,
Але воно для всіх...

Я відкривав
Той незнайомий світ.
Я називав ніжним ім'ям
Кожну з ночей твоїх.

Сьогодні нас двоє, нас двоє.
І я востаннє кажу: не йди.
Сьогодні нас двоє, нас двоє.
Якби сьогодні було завжди,
Було завжди.

Эта музыка разрывает мне мозг, ускоряя движение. И я уже бегу перед автобусом в узком коридоре света, как волк, злобно скуля и огрызаясь, бегу из последних сил, с пеной у рта, не понимая, что стен – нет, и обрывающийся свет справа и слева – ещё не конец мира. Я не выдерживаю, срываю наушники:

- Девушка, не подскажите, мне улицу Ленина нужно… Где лучше выйти? До вокзала ехать или раньше?
- Ленина? Да, лучше на Садах выйти, а куда вам на Ленина?
- Я не знаю, как называется, типа гостиницы университетской…
- А, от политехнического университета? Да, вам лучше на Садах выйти.
- Точно, мне именно в полутехнический университет…

Девушка улыбнулась, милая.

- А вы, случайно, не в этом университете учитесь?
- Случайно в этом…
Последний вопрос напрашивался, но я его на самом деле не задал, а ответ девушки - придумал. Пока не началась абстиненция, я быстро нашёл в плеере:

I'm gonna mess with you
I'm gonna make you girls
Lead me by my hand
Then the world will know
The hoochie coochie man
But you know I'm him
Everybody knows I'm him
Oh you know I'm the hoochie coochie man
Everybody knows I'm him

Блюз подхватил меня своими волнами, создавая новое настроение. Теперь я уже не русский, депрессивный интеллигент, с комплексом вины и вечной готовностью к отчаянию. Я – старый, веселый, пьяный негр, который лежит в придорожной канаве и играет блюз, натянув струны на коробку из-под обуви.

Велл ю ноу Айм ве Хучи-Кучи мэн
Эврибади ноуз Айм хим...