Полинка

               
                ПОЛИНКА.

     По дорожкам Морозовской больницы брела молодая женщина. На руках она несла свою трёхлетнюю дочь, придерживая головку девочки как новорожденному ребёнку. Онемевшие ноги плохо слушались женщину, так и норовили ступить в снежную слякоть, но женщина этого не замечала. В голове крутились более важные, дикие мысли: где продаются детские гробики и бывают вообще такие? А куда обращаться, когда Полинушка умрёт? Телефона в пристройке нет, значит надо будет бежать в детскую поликлинику за врачом, а трупик брать с собой или оставить дома?..

     В тяжких раздумьях женщина добрела до ворот Морозовской больницы. Сил уже не было, и женщина приостановилась передохнуть. Вдруг кто-то слегка прикоснулся к её локтю. Женщина подняла голову. Перед ней стоял невысокий, с седой бородкой клинышком, старичок, очень похожий на Калинина. Он внимательно смотрел в лицо женщине:
- Всё-таки  её выписали?
- Да, - всхлипнула женщина, - сказали, что дочка не жилец..., а они не боги... Вот несу помирать домой... Шансов нет...
- Ты вот что, милая, послушай-ка меня, старика, шанс есть всегда, надо только его найти, не сдаваться, бороться до последнего! Историю болезни твоей девочки я знаю. В её случае действительно использованы все медикаментозные средства и они оказали своё действие. Болезнь почти полностью побеждена, но организм слишком ослаблен. Ему необходима помощь. А помощь эта заключена в парном козьем молоке, в его составе. Хочешь дочь не потерять — ищи козу. - Незнакомец коротко кивнул головой и поспешил на территорию детской городской Морозовской больницы.
    
     Женщина внезапно почувствовала свои окоченевшие ноги и, прижимая к себе дочурку, поспешила домой, куда гнала её появившаяся мысль: Полинушка будет жить!

     Через несколько дней ослабленная жестокой болезнью девочка была доставлена в деревню Калужской области вместе со своей бабушкой на попечение двоюрдной бабушки, которая проживала в той деревне. Коз в той деревне оказалось немерено, поэтому дефицита в козьем молоке не испытывалось, а народ наш на столько сердобольный, что начиная с самого утра в мазанку Сони текли ручьи козьего молока на выручку болящей Полинушки со всех концов деревни.

     Удивительное дело, но девочка выжила и к середине весны она уже поднимала голову, пыталась садиться, и начала по новой говорить! А ведь до болезни это был подвижный, шустрый ребёнок, который бегал так, что не каждый взрослый мог её догнать да и переболтать не всякий умел.

     Ещё через несколько недель Поля-Полюшка-Полинка шустро бегала по земляному полу хаты-мазанки, звонким смехом встречая всех частых гостей, этого маленького жилища. А ещё Полинка научилась хитрить: полюбила она куриные сырые яйца. Бабушка Соня давала ей в день три сырых яичка свеженьких. Она бы дала и больше, но бабушка Оля не позволяла: «У ребёнка может начаться диатез!» - строго останавливала она свою сестру в её бездумной щедрости и Соня смирилась. А вот Полинка с этим не смирилась. Как-то она заметила, что бабушка Соня принесла из курятника в фартуке свежие яички и, дав одно Полинушке, остальные переложила в железную круглую банку, а банку не убрала на полку в кухоньке, а принесла в комнатку и задвинула под кровать на земляной пол, за подзор. Полинушка смекнула что к чему и дождавшись, когда бабули выйдут из хаты, нырнула под кровать и слопала ещё пару яичек. Скорлупу от них девочка спрятала за этажеркой с книгами, которая стояла около кровати. Полинка быстро всё это провернула, до возвращения бабуль и никто ничего не заметил. С тех пор и повелось: бабули из хаты, а Полинка под кровать, и лакомится там, скрываясь за подзором. Никто ни о чём и не догадывался (не считать же, право слово яйца в своём доме!). Правда однажды бабушка Оля утром положила в банку яички, а днём принесла ещё и обратила внимание, что горка яичек стала меньше, чем была утром. Она сказала об этом своей сестре, на что бабушка Соня отмахнулась: «Оль, не заморачивайся! Видимо опять или крыса в дом проникла или ласка полакомиться пожаловала. Всем кушать хочется.» У Полинки никакого диатеза не наблюдалось, вот и забыли про то. Полинушка продолжила свои яичные набеги. Но вот однажды...
   
     Утром в хату вошла почтальон. Принесла письма (почта находилась в соседнем селе) и присела передохнуть: в дороге сломался велосипед, пришлось его тащить по лесу, да и сумка нынче оказалась тяжеленная. Сестры предложили попить чайку и почтальон не отказалась. Взрослые чаёвничали и мило вели беседу, а Полинка не успела до их прихода в дом вылезти из-под кровати, вот и сидела за подзором, наблюдая за ногами женщин через красивый вязаный узор, изредка выпивая очередное яичко... Яичко за яичком... Полинушка объелась и её потянуло в сон. Девочка свернулась калачиком, положила ладошки под щёчку и мирно уснула...

- Да вот же она! - разбудил Полину голос бабушки Оли. - Сонь, полюбуйся-ка на своих гостей: крысу и ласку в одном лице! Аааа, Сонь, так она же три десятка яиц съела!!! Ой, что же это будет-то?! Полинушка, а ну-ка вылезай!
    
     Полинушка, зевая и потягиваясь, вылезла из своего убежища. Любящие бабушки в тревоге внимательно осмотрели девочку. Признаков диатеза и аллергии не наблюдалось. Ближайшие дни по несколько раз на дню продолжались эти осмотры. Всё обошлось: девочка была жива-здорова и полна энергии для продолжения своих приключений наступающим летом!