Я выключил компьютер, повернулся на вращающемся стуле и… едва на пол не рухнул. На диване за моей спиной сидел мальчик лет десяти, пухлый брюнет с довольно знакомым лицом. Я потёр глаза, потряс головой, не исчезает. Не то, чтобы я боялся малышей, но ему просто неоткуда было взяться. Обе двери стальные закрыты на замки, как и пластиковые окна, балкон застеклённый.
- Не трясись, - хмыкнул малыш, недобро улыбнувшись, - я не вор, забравшийся ради твоих жалких грошей. Здравствуй, папа.
Я трясущейся рукой взял бутылочку из-под йогурта, открыл крышечку, понюхал. Неужели, несвежая?.. То-то вкус не понравился!
- Трудно быть сыном недоумка, - юный гость покачал головой, - хватит уже тормозить, не замечаешь разве, что плоть моя прозрачна? Я – Нерождённое Дитя.
- Так, - я поднял руки вверх, закрыл глаза, - у меня не может быть таковых, ни одна женщина не делала аборта, абсолютно точно. Я решительный противник подобных убийств.
- Знаю, вообще-то, - мальчик поджал губы, - я не был убит, просто не получил шанс явиться на свет, хотя, должен был. Помнишь предсказание дедушки? У вас линии на руке одинаковые, а значит, один горе писатель обязан был обрести сначала дочь, а после сына. Но по лености не исполнил долга перед природой.
- А, так ты Давид, - я улыбнулся, - приятно повидаться. А где Юлюнчик, моя старшенькая?
- После узнаешь, - отмахнулся Нерождённое Дитя, - так как насчёт обиды, что нанёс мне?
- Какие обиды? – я передёрнул плечами, - считай, спас тебя от миллиона опасностей. Не представляешь, в каком аду живём. Маньяки, педофилы, торговцы органами, цыгане, ворующие малышей, чтобы заставлять их просить милостыню. На улицу не выпустишь дитятко, не нацепив на него кучу поисковых датчиков и поясов невинности из легированной стали. Я уже молчу о наркоторговцах, готовых посадить на иглу неосторожных малышей. Врачи стали ленивыми и жадными до денег, лечить не хотят и не умеют, полицейские страшнее бандитов, у власти – воры и пропагандисты, в оппозиции – слабоумные, о пенсии почти и не мечтаю, в любой момент может начаться третья мировая, климат сошёл с ума, не знаешь, то ли ледниковый период начнётся вскоре, то ли глобальное потепление, мораль ниже плинтуса, девочки теряют девственность едва ли не в первом классе, вера превратилась в моду из потребности души. Чёрт побери, даже кино с мультфильмами такие снимают, смотреть не хочется, книги годятся лишь камин топить. В такой мир выпускать детей просто преступление!!! Вы бы даже до совершеннолетия не дожили, а коли дотянули, прокляли меня искренне.
- Так, это всё потом будешь в аду объяснять, когда начнут поджаривать за неисполнение главной обязанности, - Давид сверкнул на меня глазами, - а пока поговорим о деле. Короче, у тебя есть один единственный шанс исправить всё и помочь зачать нас. Родимся двойняшками, воспитаешь вовремя. Не управишься сегодня, и всё, останешься одиночкой до самой смерти.
- И как мы это провернём, – я откинулся в кресле и перекинул ногу на ногу, - возьму последнюю тысчонку, отправлюсь в бар, подцеплю какую-нибудь потаскушку и испорчу ей следующие восемнадцать лет жизни?
- Да на тебя полагаться нельзя совершенно, - сынок скривился, - знаем же, какой трусишка, ты и резиновую женщину соблазнить не сумеешь. К тому же, необходима конкретная особа. В общем, Юлька отправилась на встречу к мамочке, объяснила ей всё, показала твою фотографию, отпоила валерьянкой, подождала, пока прорыдается, подала тазик, родительницу долго тошнило от мысли, что придётся связать жизнь свою с подобным ничтожеством, но после смирилась, ради деток, собралась. Будет здесь через десять минут.
- Чего, – я вскочил, - вы в своём уме вообще, не могли заранее явиться?
Прибрался бы, пылюгу вытер, помылся, побрился оделся поприличнее… Впрочем, к чему маскироваться, пусть видит, под чем подписывается. Если и вправду собралась стать женой, начнёт убираться, или меня заставит, или сбежит, сверкая пятками, все три варианта вполне устроят.
Всё, что мог я, протереть подмышки, натянуть джинсы и самые целые из носков, не в трусах же красотку встречать. Жаль, приготовить поесть не успею, максимум, чайник поставлю. Готовить люблю.
- Тебе ничего не надо? – спросил я у юного сводника, - могу дать книжку почитать, библиотека довольно большая, имеется раздел сказок и комиксов.
- Мне нужно появиться на свет, успею ещё начитаться, - отрезал Нерождённое Дитя, - готовься встретить самую большую любовь всей своей жизни.
Теперь уже мне понадобилась валерьянка. Надо сказать, опыта общения с женщинами, не коллегами, нет, совсем, не знаю, чего говорить, про остальное и подавно. Короче, тот ещё Дон Гуан. Бедную красотку ждёт огромное разочарование. Десять минут тянулись бесконечно и вот раздался звонок. Я пошагал к двери на негнущихся деревянных ногах. Открыл первую, глянул в глазок второй и замер. Нет, не стоило ожидать фотомодель с бюстом, как у Памелы Андерсон, личиком Халли Бэрри и цветом кожи, как у Наоми Кэмпбелл, но ТАКОЕ… Я верю, что главное в любой женщине душа, а внешность лишь видимость, однако, всё же хочется чего-то человекоподобного, на лестничной клетке же стояла великанша под два метра росту, не просто толстая, шар на кривых ножках. Бегемот, выращенный на калорийных тортиках. Из тех существ, у которых, чтобы определить, где перёд, надо поднести шоколадку и посмотреть, каким местом кушает. Выкрашенные в красный цвет волосики на голове редкие и стянуты в хвост на затылке, лицо… как бы сказать помягче, представьте, что Армен Джигарханян надумал сыграть проститутку и его соответствующим образом накрасили. Так вот, по сравнению с моей невестой он показался бы королевой красоты! Ручки и ножки слишком короткие для такого корпуса, пальцы толстые, как сосиски. Одета в непонятный балахон, эдакий «чехол от танка». На ногах - лодочки на тонких каблуках.
- Мать – мать – мать, - прохрипел я, попятился спиной назад, развернулся, захлопнул створкой и пулей полетел в туалет, закрыл защёлку, нырнул в ванну, заткнул уши.
- Ты чего творишь? – Давид проплыл прямо сквозь запертую дверь и приземлился на пол, - руки в ноги и давай, впускай мамочку!
- Спятил, – я сверкнул глазами на ребёнка, - ты её видел вообще? Нет, понимаю, родителей не выбирают и всё такое, но мне-то ЭТО целовать, даже больше, как-то, кхм-м-м-м, жить с ней, долго, пока не умру от тоски. Я не выпью столько, чтобы коснуться подобной невестушки. Да проще убийство совершить и на двадцать пять лет в тюрьму с лёгким сердцем! И ладно, была бы просто милая толстушка, они веселы нравом и добродушны, но вы привели надутого слона. Такой по доброй воле квартиру отдашь и переквалифицируешься в бомжи, лишь бы не видеть и не слышать. Понятно, что нищий, туповатый, ленивый, криворукий писатель - мизантроп лучшего и не заслуживает, однако… не хочу и всё, отстаньте!!!
- Папочка, молю тебя, - рядом с сыном появилась девочка, относительно красивая, чуточку пухленькая, - ну не будь таким букой, просто подойди к дверке. Матушка, она хорошая, на самом деле. Скажи, разве ты не желаешь стать нашим родителем?
- Да больше жизни мечтаю, - простонал я, - всегда мечтал о таких славных малышатах, но, увы – увы. Выберите иную маму, не такую уродину или оставьте в покое.
- Нельзя, судьба, - Юля сникла, - я столько времени и сил затратила, чтобы её привести, ждать не станет, уйдёт, выдохнув с облегчением, и мы исчезнем, родимся иными и у других людей.
Я покачал головой, закрыл лицо ладонями, не смея смотреть на двойняшек. Их голоса становились всё тише и вот, смолкли. Я раздвинул пальцы. Никого, я был один, теперь уже навсегда. Выбрался из ванны, отодвинул задвижку, побрёл на кухни, налил себе в рюмку немного водки из гостевой бутылки. Выпил залпом. Вот так, последний шанс упустил. Или спасся от чего-то ужасного, кто знает, кроме Единого? А вы как думаете?
Есди кому-то финал моей истории не нравится, замечательный и очень талантливый и доброжелательный автор с ником Ваша Лена написала изумительную альтернативную концовку, которую я вам с удовольствием и предлагаю, гарантирую, не пожалеете: http://proza.ru/2024/03/14/1021