Хорошие парни не потеют. Глава 1

               
         Сегодня 5 марта 2153 года, дату сообщили Ивану накануне. Узникам не положено знать время и число, но завтра день его освобождения. Правда для этого ещё предстоит успешно пройти необходимые процедуры. Попытка даётся только один раз, а тупоголовые охранники любили пошутить над испытуемым. Главное не пойти у них на поводу и не сорваться. Иванов знал множество приколов, за долгие годы от нечего делать коллекционировал истории сидельцев. Опубликует книгу, когда освободится. А освободится, если успешно пройдёт тесты, набрав хотя бы минимальный балл – доказав приемлемую для освобождения адекватность. Кто-то говорит, что минимальный балл даже предпочтительнее, такие типы вызывают меньше подозрения. Не стоит умничать, твердил себе Иван. Сегодня он особенно долго стоял перед глухой стеной из красного кирпича. Стена является его собственностью и обошлась ему в целое состояние. Этой стеной ему удалось выгородить себе небольшое личное пространство. С двух других сторон камеры были решётки, как у всех других узников тюрьмы. Только русский мог заморочиться, и построить стену внутри тюрьмы, да ещё за свой счёт. Поэтому за ним наблюдали особенно пристально, но сегодня его никто не потревожил. В американских штатах по-прежнему уважали частную собственность. Жизнь человеческая сущий пустяк, а вот частная собственность – это святое. Забрать с собой даже часть стены, ему, разумеется, никто не позволит. Иван будет считаться её хозяином, пока не продаст частями или по кирпичику. Без выноса за территорию, разумеется. Такая коммерция не приходила ему в голову, зато мелькнула невесть откуда взявшаяся мысль – сегодня двести лет со дня смерти Сталина. Иван даже вздрогнул. Зачем ему эти знания!? Кто-то из неудачников посоветовал ему меньше думать, тогда вероятность успешно пройти испытания увеличивается. До тошноты надоели морды охранников и душещипательные истории сидельцев из соседних камер. Для Ивана эти люди были похожи друг на друга, как окатыши галечника на берегу его любимой речки Суери. Нет, такое сравнение звучит оскорбительно и несправедливо по отношению к галечнику и милой сибирской речушке. Иван вздохнул. Суерь! Было странно, что где-то там очень далеко всё так же течёт его речка. В засушливые годы речка мелела настолько, что водная преграда легко преодолевалась вброд. Но не было ничего милее этой никому не известной речушки. Беззаботное, дорогое сердцу время. На живописном берегу ставили палатки, ловили карасей и щук. Отец мастерски варил двойную уху на костре. Время настоящей жизни. Даже голова закружилась, он помнил этот умопомрачительный запах. Запах свежей рыбы, приправ и сладкий дым берёзовых поленьев.

         Когда Ивану пришёл вызов в американский колледж, ему казалось, что Фортуна готова ослепить его своим белозубым сиянием. Парень из российской глубинки не мог поверить в такую удачу. Поколение нулевых и этим всё сказано. США, Канада, на худой конец, Германия! Мечта для всех без исключения его знакомых. На Родине никакой перспективы, так тогда думали все. Иван не сомневался в этом. До зубного скрежета раздражали забавы мажоров на Гелендвагенах. Высокомерные бездельники, прожигающие жизнь за счёт богатых родителей, не сходили с экранов ТВ. Ежедневно демонстрируя своё презрение ко всем на свете. Поэтому не было ничего удивительного в том, что молодые люди из простых семей, такие как Иван, все поголовно, рвались за океан. Среди девочек укоренилась глупая мода перекладывать надежды на своё светлое будущее на длину ног. Образование не котировалось вообще. Юные создания валом валили в модельный бизнес, или мечтали поймать золотую рыбку в мутной воде шоу-бизнеса. Но там заняли глухую оборону мадонны, примадонны, императрицы и королевы эстрады. Вставные челюсти «народных артисток» цепко держались за трон. А смазливые дурочки чаще попадали в любовницы эконом класса. В душах юных россиян царили тоска и безнадёга.

         Когда Иван объявил о своём решении уехать, отец пытался остановить сына:

         – Где родился, там и пригодился. Слышал такое?

         – Это не про нас. Папа, неужели ты не видишь, что происходит вокруг?

         – А что происходит?

         – Ты издеваешься? В этой стране невозможно жить!

         – Какой стране!? Откуда в вас потребительское отношение к земле ваших предков. Это твоя Родина, сын! А вы сами что сделали? Прежде чем требовать, надо отдать.

         – Отдать годы жизни?

         – А хоть бы и так! У тебя два деда сложили головы на фронте. Или ты считаешь, что твоя жизнь дороже? Позволь спросить, а что в ней такого важного?

         – Ну, знаешь, это демагогия.

         – Демагогия! Посмотрим.
         – Я не хочу кусать локти потом, что не использовал свой шанс на лучшую жизнь.
         – Время покажет, кто из нас прав. Мне искренне жаль тебя, сын.

         Ивана так и подмывало сказать отцу те же слова, но он сдержался. Иван был уверен, что решение уехать за границу не внушили ему со стороны, а он сам выбрал свою дорогу в жизни. Отец грустно смотрел на сына, понимая, что не сможет разубедить и остановить его. Иван уехал. Не подозревая, что это дорога в один конец. Мотивация доказать свою состоятельность и самостоятельность была сильнее здравого смысла. Важнее, чем мнение родного отца. Иван и не предполагал даже, что видит и говорит с ним в последний раз. Он рвался к мечте. Его компаньоном оказался гордый сын предгорий Кавказа. Тимур так же вошёл в число «избранных». Он говорил по-русски с характерным акцентом, но языком цифр владел в совершенстве. Они быстро подружились. Америка нуждалась в притоке свежей крови, по всему миру действовала целая сеть рекрутских организаций в самых разных сферах общественной жизни от науки и культуры, до технарей и спортсменов. Балласт так же шёл в дело. Такая благодушная неразборчивость американцев усыпляла бдительность даже самых недоверчивых претендентов на заокеанский рай.

 
         Иванов и Казимов не были из числа выбракованного материала, они вполне успешно трудились до определённого момента, а потом всё пошло не так. Казалось, ничего нового не происходит. Состоялись выборы, которым сопутствовала череда скандалов, затем очередная угроза импичмента президента. Собака лает, а караван идёт. Гласит восточная мудрость. Политикой программисты не интересовались. Иван и Тимур с увлечением занимались своим делом. Но паук уже выполз из центра паутины в поисках жертв и очень скоро ловушка захлопнулась. Им не повезло, был выбран один из множества вариантов, в котором значились их фамилии. Это не системный сбой, в этом принцип работы самой системы. Зачем!? А чтоб никто не догадался. Накануне из города выслали российских дипломатов, но друзей это не насторожило. Шпионские игры - решили они. Два программиста оказались лёгкой добычей, и дело принимало угрожающий оборот. Тогда друзья-приятели срочно обратились в ближайшее консульское представительство Российской федерации. Помощь пришла с явным опозданием. Постановление об аресте уже было предъявлено, их незамедлительно заключили под стражу. Иванов и Казимов оказались в западне, абсурдность обвинения сводила с ума. Среди прочих, была даже такая формулировка – неспособность к соблюдению американского законодательства. Страх и отчаяние. Не передающееся словами оцепенение – ледниковый период.

         Когда огласили приговор, с Иваном случилась истерика:
         - Придурки! Сто сорок лет! Знал, что америкосы придурки, но чтобы до такой степени! Сто сорок лет! Лучше пристрелите на месте. Пи-пи-пи.
         Такой срок казался издевательством над здравым смыслом. За оскорбления в адрес правосудия ему ничего не было. Ругался он по-русски, а переводчик молчал, считая свою работу выполненной в полном объёме. Впрочем, то, что выкрикивал осуждённый, не поддавалось никакому переводу. Иван считал, что терять ему уже нечего и в выражениях не стеснялся. А у Фемиды были завязаны глаза, и она легко сделала вид, что ещё и оглохла. Первые дни он не находил себе места, но постепенно возмущение вопиющей несправедливостью сменилось апатией. Российским дипломатам не удавалось добиться встречи с заключенными соотечественниками. Средства массовой информации наперебой вопили о новой холодной войне между Россией и США. И ждать смягчения своей участи не имело смысла. Товарища по несчастью приговорили к пожизненному сроку, в чём разница выяснилось только через сорок лет.

         Реальность жёсткая, бескомпромиссная и тупая, как лица охранников. Однажды их выстроили на плацу и после короткой лекции о человеколюбии предложили участвовать в опасном эксперименте. Желая избавиться от бессмысленного существования в застенках американской тюрьмы, Иван не раздумывая подмахнул контракт, в котором требовалось согласие на вакцинацию. Лучше сдохнуть, чем такая жизнь. Он знал, что в двадцатом веке фашисты во время второй мировой войны строили концентрационные лагеря для пленных. В одном из таких лагерей погиб его дед, которого так же звали Иван. Рядовой Красной Армии умер от голода в шталаге №352. На одном из мемориальных памятников Минска выбито Долгих Иван Фотиевич 1908-1942 гг. Отец рассказывал ему, как нацисты варили себе макароны, а горячий отвар выливали заключённым прямо в ладони. Кормили. Солдаты одергивали обожжённые руки, а немцы ржали. В таких лагерях часто проводились изуверские эксперименты над заключёнными. Иван-2013 чувствовал себя таким же узником и был готов умереть. Когда люди в белых халатах окружили его заботой и вниманием, он был очень удивлён. Ему даже показалось, что всё сон. Он просто болен, его скоро вылечат и выпишут из больницы. Хорошенькая медсестра смотрела на него глазами полными сочувствия. Однажды даже позволила подержать свою руку, но амурные дела были запрещены контрактом.
         Шли годы. Иван с ужасом обнаружил, что средство подействовало. Человечеству удалось взломать код Мафусаила. Наступила эра долгожительства. Страшный ажиотаж от эйфории вокруг грандиозного события не утихал много лет. Постепенно земляне привыкли к тому, что обеспечили себе бессмертное существование, и страсти улеглись. Говорят, нечто подобное люди испытали после первого полёта в космос. А потом всё перешло в плоскость соперничества двух сверхдержав и банальную гонку за пальму первенства в освоении вселенной. Совершались грандиозные подвиги, но о них никто уже не помнил. Теперь даже имя первого космонавта Юрия Гагарина многим ни о чём не говорило. Единственным человеком на тысячи миль вокруг, помнившим о неслыханном прорыве цивилизации, был заключённый Иван-2013. Он даже знал, что по отчеству Гагарин был Алексеевич. В детстве отец рассказывал ему историю простого мальчика из деревеньки с таким милым названием Клушино. Впрочем, жители северных штатов забыли даже Нила Армстронга, какое им дело до какого-то русского. С точки зрения среднестатистического американца, тем более американского заключённого, такие знания из области ненужного балласта. А Иван-2013 был русским и всегда помнил об этом. И фамилия у него была подходящая Иванов. Завтра если всё пойдёт, как надо, он вернёт статус гражданина Ивана Ильича Иванова 1990 года рождения. Место рождения город Крутояр Российской федерации. Клетка из решёток не воспринималась им, как запрет на собственные мысли. Он знал, что это не приветствуется и если завтра тестирование выявит отклонение от нормы ему конец.
         Гонорар, полученный за участие в эксперименте, он потратил на взятку, чтобы получить камеру с капитальной стенкой. Решётки сводили его с ума, такие правила - ничего личного, всё на виду у заинтересованной публики. Это бесило. Кто бы мог подумать, что камера в виде глухих застенков для Иванова будет предпочтительнее дружелюбной открытости решёток. В такой клетке он чувствовал себя зверем в зоопарке. Получив всего одну, но капитальную стену Иван успокоился и стал готовить себя к жизни в новой реальности. Срок ему никто не отменял. Он мог часами стоять перед глухим препятствием и, уставившись в красный кирпич, вспоминать молитвы. В тюремной библиотеке можно было найти всё, кроме православной литературы. С тех пор, как изобрели вакцину долголетия, Библия была под запретом, но к счастью Иван успел прочитать её раньше. Тимур Казимов так же стал участником эксперимента и в качестве бонуса получил бессрочное заключение. Его отчаянию не было предела. Так обнаружилась разница между сроком сто сорок лет и пожизненным заключением.

         Даже вернув себе статус гражданина, Иванов Иван Ильич останется ценным биологическим материалом - Иваном-2013 и собственностью Соединённых штатов Америки. Теперь рассчитывать на помощь со стороны российских дипломатов он не мог, это было так же оговорено в контракте. Сто лет назад такие мелочи его мало волновали. Бывший российский программист, приехавший в США на работу, получивший заоблачный срок по сфабрикованному делу, оказался случайным участником грандиозного научного прорыва. Только нужен ли такой прорыв самому человечеству большой вопрос, думал Иван. Мало кто верил, что эксперимент увенчается успехом, и теперь отношение персонала к нему резко изменилось. Кто-то из сотрудников зло прошипел:
         - Везёт же этому русскому. Получил бессмертие и денег заработал.
         Иван оглянулся, это была та самая хорошенькая медсестра, которая с удовольствием отвечала на знаки внимания с его стороны. Значит всё блеф. Для чистоты эксперимента требовались положительные эмоции и подопытный их получал.

        Долли не могла знать, что даже бесплатное долгожительство, не избавляет от желания умереть. Обучающие программы были отработаны до автоматизма уже более века. Медсестра умела думать в правильном формате. Ей трудно объяснить, что сделать крайний шаг Ивану запрещали библейские заповеди. Единственным человеком, который бы мог его понять был отец, но уже сто лет, как его нет на этом свете. И это была ещё одна из причин, почему Иван не спешил уйти в мир иной. Ему хотелось встретиться с отцом после того, как реальным делом докажет свою состоятельность и тем самым снимет вину за отъезд из России. Он ни с кем не говорил о Боге, но твёрдо верил. Даже не верил, а знал, что Бог есть. После того, как Библия была изъята из всех публичных читальных залов, такие разговоры стали опасны. Иваном руководил не страх, просто не надеялся найти понимание. Если завтра, во время теста, отвечая на самые каверзные вопросы, он не вспотеет, что является признаком чистой совести, его освободят. Иван Ильич постарается помочь Казимову. Каким образом это сделать, ещё не думал. Сейчас особенно вредно думать, эмоциональные всплески не способствуют долгожительству и могут вызвать выделение пота. Иван знал свои недостатки и предельно сконцентрировался для завтрашнего дня. Нельзя выдать себя. Хорошие парни не потеют. Здесь так считают. А он так и не стал хорошим парнем, оставаясь простым русским человеком. Помнил, что такое Родина, дружба и честь. Иван продолжал жить, сохраняя в себе полный набор качеств вычеркнутых на законодательном уровне из межличностного общения после обретения вакцины долголетия.
        Наутро ему вручили пакет документов и, не объясняя причины, дружественным пинком под зад вытолкнули за ворота Территории номер 666-999. Ивану не положено было догадываться, что подсчёт баллов на адекватность начался, как только ему сообщили точную дату. Но он догадался. И отряхнув с джинсов пыль оставленную сапогом охранника, собрал листки, вылетевшие из папки с личным делом, направился в город. Дорожная пыль была такого же цвета, как кирпичи в стене, которая ещё хранит тепло рук своего хозяина. Иванов не заметил, что из левого кармана у него выпала карта флеш-памяти.