Настройщик

Виктор Замятин
   Все родители считали своим долгом, в период школьного обучения ребёнка,
впихнуть в его голову что-нибудь помимо общепринятой программы. Мол, дополнительные извилины сами разберутся, где пригодиться. Понятно, что системы
факультативного тестирования в 60-е и позже не было. Всё решали мода и случай.
Если бы я прошел такой тест, то быть мне к 15-ти годам 1-разрядником по
равнинным лыжам или стайером. А там...Сборы, природа, бесплатная форма за клубную
марку за 40 копеек в год. Ну а так я загремел в музыкальную школу в класс,
естественно, фортепианный.


   Здесь я должен перелистнуть годков пять,так как было всё, как обычно, а речь
пойдёт, как следует из названия всё же о Музыке...
   Волею судеб, в начале 70-х я жил и учился у бабушки с дедушкой в славном
южносибирском городе. Мне купили новенькое пианино "Лирика". Больше всего мне
нравилась его полировка. А в новой музыкальной школе меня попросили сыграть
гамму "до мажор" так быстро, как только смогу, после чего очень вежливо приняли
не в 5-й, а 4-й класс, продлив мои мучения с 7-ми до 8-ми лет, чем невольно "сдвоили" экзамены(плюс за 8-й класс). При этом в обычной школе я был твёрдым "хорошистом".

   Прошло некоторое время и мой инструмент ,как положено, расстроился. Клавиши обмякли, звук стал глуше.               


   Мой родной дядя, с которым я делил комнату, работал артистом цирка,
прилично играл на кларнете и саксофоне, естественно, имел большие связи в
музыкальном мире города.

   Однажды, в наш общий выходной, он объявил, что придёт очень хороший мастер-
настройщик. Обращало внимание, что подготовка к мероприятию выглядит
несколько странно. Пришел дядин друг из цирка, тоже духовик(труба). Принес четыре
бутылки по 3 рубля 62 копейки( позже я узнал, что это формула N+1), хлеб, солёные огурцы. Квашеная капуста, лук и
растительное масло у дяди были. Ну и картошка, разумеется. Касательно формулы,
особенно для женщин поясняю, что N-это число собутыльников, +1- бутылка,( если не хватит, чтоб не бегать).

   Михаил Иванович(так звали настройщика) был крупный седой мужчина лет 60,
вдвое старше скорых собутыльников. Он уже было взял камертон, переноску,
настроечный ключ, но он глубоко ошибся. К нему с заговорщицким видом
подошёл дядя и предложил отметить начало работ. Вся упомянутая снедь стояла на
столе, а также снаряд калибра 3,62 №1 (остальные, вероятно, охлаждались).
   Я посмотрел на клавиатуру: октав было всего на три больше, чем снарядов, шанс
на успех предприятия сохранялся. Вскоре Михаила Ивановича отпустили и он
приступил.
 Для меня не было большего удовольствия слушать, как играют другие,
а настройка пианино- это самая красивая музыка. Прошло минут сорок, не знаю,
как это удалось Михаилу Ивановичу, но звук моего инструмента улучшился.

   Дядя всё чаще заглядывал в комнату, заходил, двигался по спирали вокруг
Михаила Ивановича, как акула. Его друг заглянул и тоже намекнул, что пора
отдохнуть. Всё повторилось. Я перестал считать снаряды.С кухни стали раздаваться
не совсем понятные мне возгласы:" Ты отличный музыкант!-И ты отличный музыкант!
- И Витька тоже отличный музыкант!!!" Михаил Иванович вернулся
и продолжил работу в том темпе и качестве. Дал мне сыграть- клавиши стали туже,
звонче. После третьего перерыва компания вышла покурить. В минус 35.
   Работа опять продолжилась, как я мог судить, опять с хорошим качеством!

   Но чудес не бывает. До конца четвёртой октавы, вероятно, дошли с окончанием
четвёртого снаряда. Появились сомнения насчёт моего сегодняшнего занятия, но
напрасные. Окончить работу мог помешать неугомонный дядя, но вдруг я услышал,
что он несколько раз чихнул- верный симптом, что пора спать. С его другом мы его и уложили. Михаил Иванович тоже был не из железа. Он так и не добрался до двух
последних ноток 4-й и 5-й октав. Но в остальном пианино было настроено!!!
   Друг дяди вызвал Михаилу Ивановичу такси. А что касается этих двух нот, так они и не нужны, почему-то они стали издавать высокие, как ультразвук, трели.
   Да, пианино настроили, хоть и с потерями. Тогда я и понял, что мастерство
не пропьёшь.

   Через пять лет я сдал на 1-й разряд по лыжным гонкам.