Приближалась весна, и Нина чувствовала, что кто-то должен появиться – если не мужчина, то, может быть, подруга, или друг, словом, близкий человек.
Каждый день Нина принимала душ, одевалась и ехала в центр: на работу. Кем она там работала, я вам не скажу, потому что это совсем не важно.
А важно то, что однажды, спускаясь на эскалаторе в подземную залу о десяти колоннах, оклеенных какими-то темными рекламными баннерами, и с мраморной мозаикой вдоль стен, Нина вдруг почувствовала, что здесь сейчас находится кто-то, кому она нужна.
Перед этим она стучала каблуками по проспекту, по площади, переходила дорогу на зеленый цвет по брусчатке среди людей, и думала: «Скорей бы оказаться дома, в тишине, обнять кота, проверить почту, посмотреть серию…» – и тут же перебивала сама себя: «Ведь у меня нет кота! Кот уехал вместе с соседкой, теперь подселилась другая, даже не всегда здоровается, привет-пока. Серию посмотреть под одеялом и не забыть бы позвонить…», – думала так, а люди текли слева и справа, мимо, как волны, а потом она стекала вместе с ними на эскалаторе.
И это вырвавшее ее из ее тишины необоснованное ощущение, что она кому-то очень нужна, было таким сильным, что не имело никакого значения ни то, что он, может быть, тоже ей нужен, ни то, кто он. Или она. Может быть, это ребенок или кошка. Хотя в метро нет кошек, так что, скорее всего, это был человек. И зачем ей быть нужной ребенку? Наверняка, это был взрослый.
Подземная зала надвигалась на неё всем своим полнящимся, людным нутром, и вот, наконец, Нина оказалась в толпе.
Одетые в уродливые дутые куртки, шапки, нелепые сапоги, слабые, сгорбленные, почти все с губами, вытянутыми морщинами, идущими вниз от носа, они стоят вдоль двух шахт метро, вдоль берегов рек, и ждут. Вот, сейчас, следом за нарастающим гулом, ворвется поезд, и ревом своим точно незаслуженный катарсис, спасет всех от ожидания. Поезд желанен, нужен, ждан – Нина движется по периметру залы. Поезд быстр и самостоятелен – а Нина маленькая среди этих чужих людей.
Такая маленькая, что может совсем забыться.
Нина не может найти того, кому она так нужна. Спешит взглядом по лицам, торопится опередить поезд, найти…
Поезд врывается, и – о нет! – люди вваливаются сразу в десяток дверей кучками, по пять, по десять человек в секунду, и уже не найти ей того, кому она так нужна.
Но когда поезд отправляется, предварительно пропев свое: «Наступна станція…» – Нина замечает его лицо – он стоял окне поезда, на нем была яркая куртка.
Может быть, Нина запомнила бы его лицо, но оно было загорожено полоской баннера. И вот уже окно, в котором Нина почти увидела лицо того, кому она так нужна, уходит, ускользает из-под взгляда Нины, становясь полоской, и вот сам поезд превращается в точку вдали.
А Нина стоит у шахты метро, словно у берега, и вот уже новые люди спускаются на эскалаторе, чтобы стоять вместе с нею, ждать.