Любящий точность Айзек сообщил, что я отсутствовал девяносто восемь дней. Малыш все это время благополучно рос. Два холма достигли почти максимального размера, два других были наполовину ниже. Судя по их расположению, страж намеревался расти, удаляясь от Дилта.
Я прикинул, как должна располагаться защитная стена. Наш дом попадал внутрь вместе со стражем, а часть преграды пришлось бы построить в лесу, вырубив для этого десятки больших деревьев.
Впрочем, это была только разведка, время даже предварительных выводов еще не пришло. В первый день я рассказал все, что узнал о страже, и мои друзья взяли паузу на размышление.
Поразмыслить было над чем, ведь я не скрыл своих сомнений и возникших вопросов.
Зачем вообще нужен страж?
Казалось бы, ответ прост: чтобы приманить и уничтожить врагов Дилта. Звери и змеи атакуют живые холмы и погибают, а большое разумное существо остается в безопасности.
Однако Дилт далеко не беззащитен. Вокруг узлов растет трава. Она не настолько агрессивна, как длинные плети возле стража, но также способна уничтожать все живое. По крайней мере, в поселении не бегают ящерки, которых видимо-невидимо в окружающем лесу. Газон отходит от Дилта метров на триста-четыреста, а это намного больше пятидесятиметровой лужайки, зеленеющей возле стража.
Кроме того я прекрасно помню щупальца, остановившие наш плот, на котором мы с Таа пытались сбежать. Может, и под безобидной травкой скрываются такие же щупальца, длинные шипы или когтистые лапы.
Наружная поверхность узлов довольно твердая – недаром я долго считал ее обычным камнем. Думаю, живые скалы не по зубам зверям и змеям.
Дилт заставляет людей подчиняться ему, лишает их разума. Неужели он не может воздействовать на животных? Что ему стоит просто испугать их?
Так зачем нужен страж?
Я три месяца строил стену вокруг стража. Благодаря преграде, мы ослабляли и рассеивали врага, выбивали большую часть нападавших. Оставленные проходы заставляли зверей сбиваться в кучи и превращали их в удобные мишени. А те немногие, что проникали в узкие щели, становились добычей стража, не позволяя защитнику расслабляться.
Только я так и не понял, зачем делать преграду настолько прочной, а с другой стороны, недостаточно высокой.
Страж в пустыне подвергался регулярным набегам, а к Малышу прорвалась всего одна небольшая стая, с которой справилась единственная женщина. Возможно, наш страж пригодится в будущем. Только почему его не попытались сразу же уберечь? Ведь Таа могла не оказаться рядом. Разве трудно было нас предупредить о возможной опасности?
Когда мы в пустыне выращивали узел, задачу нам объяснили заранее. Здесь Дилт нами не руководит вообще, и забота о Малыше – наша собственная инициатива.
Нужен ли страж вообще? Если нужен, то почему Дилт не пускает к нему людей? Ведь только мы четверо свободно ходим сюда, а остальные упрямо не идут в нашу сторону. В других местах за пределами поселения люди гуляют свободно.
Разве реально построить огромную стену вчетвером? К тому же Таа ждет ребенка.
Правда, Бааг и Диидаа твердо убеждены, что вырастив второй узел, получат пропуск к Малышу. По словам Таа, бывшая принцесса уверена, что возле стража сможет забеременеть.
Тогда почему этого не происходит с Ириной?
* * *
Совет длился недолго. Все считали преграду необходимой, но понимали, что каменная стена нам не по силам. Обсуждение свелось к короткому диалогу женщин.
– Надо строить из дерева, – предложила Ирина.
– Трава съест его, – возразила Таа.
– Выложим защиту из камня.
Больше возражений не нашлось. Вокруг рос обширный лес – материала в избытке, и носить издалека его не требовалось. Инструмент имелся у Лея, да и у меня был немалый запас.
Увы, никто из нас не сооружал бревенчатые стены.
– Надо пойти и поспрашивать, – нашлась Ирина. – Кто-нибудь наверняка подскажет.
* * *
Специалиста нашел я.
– Танечка, – представилась высокая ширококостная женщина.
Светлые волосы с рыжеватым оттенком, голубые глаза, полные губы, аккуратный носик – русская красавица, словно сошедшая с картины.
– У меня папа плотником был, и замуж я за плотника вышла, – немного грустно сказала Танечка.
Задачу она уяснила быстро, толково объяснила, что нужно делать, и даже снабдила меня довольно понятными рисунками.
Мы сидели в узле, где Танечка проживала в одиночестве. Обнаженная грудь женщины говорила о том, что постоянного мужчины у нее нет. Время от времени Танечка слегка удивленно поглядывала на меня, но я старался сосредоточиться на ее объяснениях.
Наконец она спросила:
– Я что, тебе совсем не нравлюсь?
– Почему? Ты красивая. Только у меня жена есть, и она ребенка ждет.
Взгляд женщины стал заинтересованным:
– У тебя что, не стоит?
Я ошарашенно уставился на Танечку, но она поднялась и через миг уже обнимала меня. Одна ее грудь лежала у меня на плече, сосок второй почти касался моих губ. Однако я остался равнодушным.
– У тебя и сейчас не стоит? – вновь спросила Танечка.
Я молчал, но, кажется, ей не требовался ответ.
– Тебя жена чем-то поит, – убежденно сказала она. – Хочешь, вылечу? Молочка попьешь – все как рукой снимет.
– Спасибо, не надо, – пробормотал я, вставая и высвобождаясь из ее объятий.
– Точно поит!
Танечка улыбнулась и сунула мне листы с рисунками, которые я чуть не оставил на столе.
Узел я покидал в спешке, но, уже продираясь сквозь перепонку, услышал:
– Взгрустнется – заходи!
* * *
– Да, я попросила Шестьдесят четвертую, и она делает тебе особое молоко, – не стала запираться Таа, – ведь я твоя жена и должна о тебе заботиться.
Она не чувствовала себя виноватой и твердо верила в свою правоту. Я молчал, понимая, что переубедить ее не смогу.
– Я не хочу, чтобы ты спал с другими женщинами, и ты это знаешь. Если вернуть прежнее молоко, ты захочешь какую-нибудь женщину, но вспомнишь обо мне и будешь страдать. А сейчас все хорошо.
Неприятно, когда что-то решают за тебя, но, может, она права?
* * *
Хоть я и покинул Танечку в смятении, но ее объяснений не забыл. А она говорила, что сначала надо свалить деревья и дать им хоть немного подсохнуть.
Ни я, ни Айзек не представляли, как надо валить деревья. Когда первый великан с шумом начал падать, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, у меня сердце в пятки ушло. Я с трудом удержался, чтобы не убежать куда-нибудь подальше. Айзек позже рассказывал, что тоже испугался. Однако тогда мы с гордостью смотрели на поваленное дерево.
После первого дня я понял, что валить лес очень и очень нелегко, особенно если у тебя в руках только обычная пила и топор. Я тогда даже подумал, что каменную стену было бы строить легче.
Однако деревья падали, сучки срубались, стволы оказывались распиленными по размеру, а на образовавшейся поляне уже не стоял полумрак, а светило солнце.
Делать фундамент мы не планировали, но рубить и корчевать небольшие деревья и кусты нам все же пришлось. Это тоже оказалось нелегким занятием.
Все ветки мы носили стражу. Газон исправно поглощал даже самые толстые деревца. Холмы на глазах увеличивались в размерах, а их число достигло шести.
Дошло дело и до стены. Отдельные срубы, стоящие вплотную друг к другу – такую конструкцию нам предложила Танечка. Думаю, она просто учла отсутствие опыта у нас и остановилась на более трудоемком, но позволяющем ошибаться варианте.
Выровнять грунт и прямо на него положить первые бревна, и постепенно подниматься вверх. А если что-то пойдет не так, то даже накренившийся сруб не упадет, а образовавшиеся щели между отдельными блоками можно заделать и после. Щели между бревнами – тоже не беда. Пусть даже в них можно просунуть ладонь, но для змей и зверей они слишком узки.
Пила, топор, долото, молоток, бурав, отвес, да нехитрый уровень из того же отвеса и Т-образного рогового элемента – вот и все наши инструменты и приспособления. Этого небогатого набора и нашего желания вполне хватило, чтобы первый сруб поднялся почти на полтора метра. Выглядел он внушительно, и мы поверили в себя.
Женщины почти не помогали нам. Правда, Ирина залила клей между нижними бревнами и кожей, которую мы под них подложили, а затем прибили гвоздиками.
Охота, огород, сбор плодов – Ирине и Таа хватало дел и без стены.
Если вдуматься, нам с Айзеком постоянно помогали – мы работали не вдвоем. Инструмент сделал Лей, он же снизошел до крепежа и снабдил нас гвоздиками с широкими шляпками – ими мы прибивали кожу к нижним бревнам. Сама кожа, мешки с коричневым порошком, каменные блоки – все это лежало на границе Дилта.
– Кто все это принес? – спросил я у Тима.
– Люди знают о вас, – уклончиво ответил рыжий мужчина.
Дилт не пускал людей к стражу, но он не запрещал жителям поселения помогать нам.