Кристоф (бедный немец!).
Умом Россию не понять……
•Часть 1. Алания.
1. Отъезд. (Любка).
2. День рождения Ленки (дискотека).
3. Квадрациклы (Кристоф).
4. Круг друзей шириться.
5. Тупой отдых.
6. Секс с Кристофом.
7. Чача.
8. Прощание (планы Кристофа).
•Часть 2. Архангельск.
9. Ирка готовится к приезду Кристофа.
10. Встреча в Аэропорту (шок).
11. Коллеги помогают Ирке справиться с шоком.
12. Сашка
13. Лариса.
14. Разговор с Кристофом.
15. Майка (русская баня).
16. Новый год (весёлый).
17. Последний штрих (бедный немец!).
Часть 1. Алания.
Отъезд. (Любка).
Ирка собирала вещи. Две мини-юбки, шорты, купальник – она доставала вещи из шкафа и кидала их в большую сумку, стоящую посреди комнаты. Итак, юбки взяла, шорты, взяла, что-то ещё забыла. Что?
Ирка села на кровати и привычным движением смахнула волосы со лба. Она опять собиралась в Турцию. В прошлом году, после неудачной (или очень удачной?) полной приключений поездки, она решила завязать с Турцией. Она хотела поехать в Испанию, или в Италию, или, на худой конец в Индию, в общем, хотела посмотреть мир. Но денег на поездку было немного, и её подруга Любка, с которой они решили вместе провести отпуск, настояла именно на Турции. Любка вообще умела настаивать (и это, впоследствии, сыграет не последнюю роль в нашем повествовании).
Вчера, когда они вместе сидели в турагенстве, Ирка думала, что она только узнает, сколько сейчас стоят путёвки, поболтает, с менеджером о том, о сём, и вежливо откажется, отправив Любку одну. Не тут-то было. Девушка, менеджер, развернула к ним экран монитора, что бы они сами могли видеть отели и цены, и Любка уверенно ткнула пальцем в понравившийся ей отель. Девушка вопросительно посмотрела на Ирку. И Любка в упор смотрела на Ирку зелёными глазищами. Ирка заёрзала на кресле, хотела сказать, что пока не готова ехать, но вместо этого спросила:
- А где здесь банкомат, у меня нет налички?
- У нас есть терминал.
Вздохнув, Ирка полезла в сумку за карточкой.
- А в этом отеле есть Wi-fi интернет? – спросила Ирка, пока девушка водила карточкой по терминалу?
- А зачем вам wi-fi интернет, у вас что, есть нетбуки? - туроператор явно не отличалась тактом.
- А сейф на ресепшен там есть? – поинтересовалась Любка?
Менеджер агенства, ухоженная девушка модельной внешности, навалилась на стол силиконовой грудью, и, пододвигая им договора на подпись, усмехнувшись, сказала:
- Девочки, миленькие, ну зачем вам сейф? У Вас на лбу написано «сто долларов».
- Двести – спокойно сказала Ирка, и, забрав свой договор, не попрощавшись с нахалкой, зашагала к выходу…...
А ещё вчера был очень неприятный разговор с Любимым. Любимый тоже хотел с ними поехать. Летом, валяясь на пляже, на грязном песке, на берегу местной речки, они вместе мечтали о том, как в хмуром октябре сядут в самолёт, и окажутся в солнечной Алании. Как будут купаться в чистом, прозрачном море, загорать на ухоженном пляже, потягивать пивко у бассейна, играть вечером в бильярд, и, конечно, заниматься сексом по три раза в день. Любимый даже сходил и сфотографировался на загранпаспорт.
Сфотографировался, но дальше этого у него дело не продвинулось – он три раза пытался сдать документы в УФМС, ему три раза отказывали из-за неправильно заполненных бланков. Четвертый раз они пришли в УФМС вместе, Ирка устроила там скандал, и документы у них приняли. Но паспорт будет готов только через месяц, а отпуск у Ирки сейчас. Любимый махнул рукой:
- Поедем на следующий год.
- Хорошо, но только я съезжу с Любкой в турагенство, цены хотя бы посмотрю…..
Но, поездка закончилась покупкой путёвки.
Из турагенства Ирка поехала не сразу к себе, а заехала по пути к Любимому, и, пройдя на кухню, молча, положила на стол только что купленную путёвку.
Любимого затрясло. Затрясло в буквальном смысле – Ирка не когда не видела, чтобы у человека так тряслись руки.
- Саша, я всего лишь еду отдыхать.
Она вынула из его трясущейся руки сигарету, вставила ему в рот, и помогла прикурить.
- Но мы же…… мы же договаривались ехать вместе? - сказал Любимый, чуть ли не со слезами в голосе.
- Саша, кто виноват, что ты не сделал паспорт? Я работаю, понимаешь, работаю (Любимый сидел дома, он занимался сдачей машин в аренду), и, я устаю на работе. Я, вообще, вымоталась за этот год, и я не могу ждать следующего отпуска, чтобы куда-то съездить. Я целый год мечтала об этой поездке, понимаешь?
Он не понимал…..Человек, который никогда не работал, не мог понять человека, который вкалывал всю жизнь, и имел отпуск всего две недели в году. И сейчас, Любимый уныло слонялся по квартире, с обиженно отклянченной нижней губой, ковырялся в её вещах, и нудил, не переставая:
- Малыша, а зачем ты берёшь столько косметики? Там же жарко, косметика вся с тебя стечёт…
- Я буду смывать её в море.
- Малыша, а это юбка или пояс? А куда ты будешь ходить в этой юбке? Ты ведь не пойдёшь на дискотеку, ты же мне обещала…
- Да не пойду я на дискотеку, не переживай.
- Малыша, а вот если там к тебе будет кто-то приставать то ты ….
- Хватит! - Ирка выхватила у него из рук свою любимую футболку, которую он, не переставая, мял в руках, запихнула её в сумку, и с визгом закрыла молнию.
- Саша, хватит ныть! Я всего лишь еду отдыхать! Не за мужиками, не приключения на пятую точку искать, а ОТДЫХАТЬ!
- А что я должен здесь без тебя две недели делать?
- А что ты обычно делаешь? Пиво пей.
Такси опоздало минут на пятнадцать. Ирка уже начала нервничать, и рыться в сумочке в поисках визитки другого такси, когда к подъезду подкатила обшарпанная «Волга». Но, похоже, у этой «задрыги» был движок от «Порше», и через несколько минут они уже были в Аэропорту.
Перед зданием международного терминала собралась большая толпа, хотя двери терминала были ещё закрыты. Народ гудел, весь разношёрстный, весёлый, предвкушающий отпуск, и на них почти ни кто не обратил внимания, когда они вылезали из такси, хотя вместе они представляли довольно колоритную пару. Оба высокие, красиво сложенные. Ирка – длинноногая блондинка, с распущенными волосами, и соблазнительными бёдрами, в потёртых коротких шортах, белой футболке, и модной в этом сезоне ковбойской жилетке с бахромой, и Саша, плотный, коротко, под машинку обстриженный, с загорелыми мускулистыми руками, и опирающийся на трость. Эта трость придавала ему шарма, он очень нравился женщинам.
Пять лет назад Саша попал в страшную автокатастрофу, выжил, перенёс несколько операций, и окончательно забыл, что такое работа. Он продал большую квартиру, оставшуюся ему то отца, купил себе квартиру поменьше, на оставшиеся деньги приобрёл несколько прибитых машин, обустроил их двойными педалями, и, теперь сдавал их в аренду в автошколу. Кроме этого он получал пенсию, различные субсидии, с удовольствием пользовался всевозможными льготами, предоставляемыми инвалидам, и особо не парился по поводу своего положения. А ещё он любил успешных, красивых женщин, преимущественно старше себя, позволял им любить себя и заботиться о себе.
Небольшая нестыковка вышла только с Иркой – она сразу же объявила, что не собирается его содержать, не платила за него в ресторанах (из-за чего в ресторан они выбирались крайне редко), не помогала ему прибираться дома (из-за чего он вынужден был жить в бардаке), не делала ему ни каких скидок на инвалидность, и, вообще, вела себя крайне независимо. Вот и сейчас – взяла и понеслась в Турцию с подругой, как будто его не было……Но Иркой такая красивая, хоть и старше его, и с ней так интересно, и, наверно даже он всё-таки чуточку любит её…
Они не успели сделать и несколько шагов по направлению к гудящей толпе (причём Саша был вынужден катить тяжёлую сумку на колёсах, что он делал с измученным лицом), как к тротуару подкатило ещё одно такси, и из него в облаке аромата от духов выскочила счастливая Любка. Любка прямо цвела – невысокая, плотно сложенная, но с хорошей фигуркой, в короткой юбочке и в кофточке с рюшами, с забавными кудряшками на голове, она щурилась от солнца и улыбалась, демонстрируя миру забавные ямочки на круглой мордашке.
- Саша, доставай сумку, - скомандовала она мужу, вылезающему с другой стороны такси. Саша (Любин муж) послушно достал из багажника сумку, выдвинул ручку сумки, установил её на колеса, и остановился напротив Саши - Иркиного Любимого.
Мужчины обменялись понимающими взглядами – их подруги бросали их обоих в хмуром, не солнечном городе, и ехали отдыхать к ненавистным, ненавидимыми всеми российскими мужьями туркам.
- Ну, чего стоит, кого ждём? – спросила Любка, уперев руки в бока.
- Да никого не ждём, - огрызнулся её муж, и покатил сумку к терминалу.
«О, да здесь всё ещё более запущено чем у нас!» - не без ехидства подумала Ирка.
Где-то в глубине души она злилась на Любку, потому что в очередной раз подчинилась этой командирше, и поехала в Турцию, вместо того, что бы весь отпуск разбирать завал в квартире у Любимого.
Через минуту они вчетвером уже стояли в очереди к открывшимся к тому моменту дверям терминала, а ещё через полчаса подошла их очередь, и Любка скралась в дверях, высоко подняв голову, и не попрощавшись со своим мужем, а Ирка задержалась, поставила сумку, и развернулась лицом к Любимому.
На своих пятнадцатисантиметровых каблуках Ирка было чуть выше его ростом, и поэтому он смотрел на неё немного снизу своими каре-зелёными, сегодня наполненными страданием, монгольскими глазами. Из-за этого разреза глаз Ирка называла его иногда про себя «Чингизханом». Она обхватила лицо Чингизхана ладонями, и крепко поцеловала его сначала в губы, а потом куда-то возле уха:
- Сашенька, я тебя очень-очень люблю!
- Малыш, я буду по тебе скучать.
На этой сентиментальной ноте прощание закончилось, и Ирка, тряхнув распущенными волосами, шагнула вслед за Любкой в двери терминала, шагнула навстречу своему долгожданному отпуску, навстречу предвкушаемому чудесному отдыху, и навстречу новым приключениям.
День рождения Ленки (дискотека).
Самолёт приземлился в Турции окoло шести вечера, но из-за проволочек с паспортным контролем и неблизкой дорогой до Алании в свой отель девчонки попали только к десяти вечера. В аккурат, к десяти вечера, когда закрылся ресторан. Ирка ещё надеялась, что их всё-таки покормят, но когда она обратилась с этим вопросом к молодому лощёному турку, который оформлял их в отель, тот сразу позабыл русский язык, хотя до этого худо-бедно на ломаном языке отвечал на их вопросы. Ирка обратилась к нему на английском, и услышала, что турок «so sory».
Это был облом. Усталые и голодные они взяли по стакану пива в баре, который работал до одиннадцати, и, не занося сумки в номер, прошли через открытую террасу прямо перед ресепшен отеля, и расположились за плетёным столиком в небольшом парке перед входом в отель.
И всё-таки это чудо – сегодня с утра они ещё были в своём хмуром, по-осеннему грязном, промозглом городе, а сейчас, вечером, сидят в красивом отеле, за плетёным столиком под большой пальмой, под светом причудливого фонаря, окружённые диковинными кустами, чувствуют сумасшедших пряный запах этих кустов, потягивают пиво, и, наблюдают за туристами, бродящими взад-вперёд по тропинке через небольшой парк.
Ирка разомлела от пива.
- Люба, какая ты молодец, что вытащила меня сюда!
- Я же тебе говорила, что отпуск надо проводить не дома, иначе его не почувствуешь, этот отпуск. Чувствуешь сейчас отпуск?
- Я чувствую, что надо сразу взять ещё по стаканчику, а то бар закроется.
Так они и сделали.
После второго стаканчика пива, усталые, но счастливые и окончательно забывшие про голод, они поднялись со своими сумками в номер на четвёртом этаже. Номер их порадовал – он был достаточно свободен для двоих, с удобными кроватями, с большой ванной комнатой, и даже с балкона был вид на море.
Пока Любка принимала душ, Ирке позвонил Любимый. Плаксиво поинтересовался, хорошо ли она устроилась. Услышав ответ, что хорошо, он ещё более сник.
- Малыша, а там много мужиков в отеле? А они к вам уже приставали?
Ирка вздохнула и прервала вызов - судя по голосу, Любимый был крепко пьян, а судя по посторонним звукам, доносящимся из трубки, пил он не один. Она не собиралась по роумингу в сотый раз объяснять этому пьяному остолопу, что она поехала просто отдыхать, не за мужиками.
В это время из ванной как ошпаренная вылетела Любка. Глазища круглые, двумя руками держит полотенце около груди, на лице восторг:
- Ира, ты помнишь, какое сегодня число?
Ирка лениво наморщила лоб.
- Ээээ….Ну…. четырнадцатое, а что?
- Что, что! Завтра пятнадцатое! День рождения Ленки!
Ирка так и села на кровати.
Ленка была их общая, близкая подруга на протяжении почти двадцати лет. Ленка была той подругой, которая собирал их по праздникам, и не только по праздникам, которая принимал их с мужьями, и не только с мужьями, которая помогал им разбираться и с любовниками, и с детьми, и со всеми их женскими проблемами. В общем, Ленка была душой и судьёй их не большого женского коллектива. А они не благодарные, укатили в отпуск, и, напрочь, забыли про день рождения своей лучшей подруги.
- Ну…. Люб, давай завтра позвоним и поздравим её, а подарок потом за нами?
- Поздравим? Да мы с тобой завтра отметим день рождения Ленки на всю катушку!
С этим и отправились спать.
Отмечать начали уже за завтраком.
Едва девчонки спустились в ресторан, Любка сразу же понеслась к бару за вином.
Когда она возвращалась к столику, со счастливой улыбкой на лице и с двумя бокалами в обеих руках, две не очень молодых русских туристки за соседним столиком неодобрительно зашушукались между собой – мол, пьют с утра. Любка, не опуская бокалы на стол, развернулась к ним корпусом, и радостно сообщила:
- У нас сегодня у лучшей подруги день рождения.
Одна из дам, помоложе, и поприятней, помахала им рукой – раз так, всё в порядке, девочки.
Любка села, тряхнула короткими кудряшками, и протянула свой бокал к Ирке:
- Ну, за Ленку!
Ирка чокнулась и лениво сделала глоток вина. Она не хотела пить с утра, и настроение было не очень, так как уже успел позвонить неопохмелённый Любимый и задать пару своих глупых вопросов про мужиков. И ещё Ирка была просто поражена шальному настроению своей подруги – она знала её уже не один год, видела её в различных жизненных ситуациях, Любка всегда была само благоразумие. А тут в неё как будто вселился бес.
А Любка сидела абсолютно счастливая, вся обставленная тарелками с едой, с бокалом вина, улыбалась, сверкала зелёными глазами, и беспрестанно звонила по телефону. Вначале Ленке – поздравила, потом всем остальным подругам, а вдруг, кто-нибудь забыл поздравить Ленку?
Когда после завтрака они спустились позагорать к бассейну, у Любки уже закончились деньги на телефоне.
- Ир, дай твой телефон позвонить.
Ирка кинула телефон ей на лежак:
- Люба, пиши sms-ки, меня Любимый убьёт, если у меня в первый же день кончатся деньги, и я не смогу отвечать на его звонки.
От телефона Любку отвлёк аниматор, молодой, вертлявый парень с короткими ногами, в вылинявшей футболке с эмблемой отеля и большой серьгой в одном ухе. Он представился «Чачей». Они посмеялись – Чача смешное имя. Чача позвал их играть в дартсы. Ирка пыталась отказаться – она хотела просто полежать и позагорать на солнышке. Но Любка сразу согласилась, и потащила Ирку за собой.
Игра проходила тут же, на крохотном пятачке между бассейном и баром, так, что за ней могли наблюдать сразу же и загорающие у бассейна, и отдыхающие в баре. Кроме Любки с Иркой, играли ещё несколько дам, преимущественно не молодого возраста. Это все, кого Чача смог затащить на игру в это утро. Впрочем, все дамы были милы, непринуждённы, и благодаря глупым шуткам Чачи игра протекала весело, и привлекала всеобщее внимание. Ирка была несколько рассеяна и погружена в свои мысли, и кидала дротики мимо. Зато Любка была в ударе – все её дротики попадали прямо в цель. Понятно, что Любка победила.
Когда Чача через микрофон объявил, кто выиграл, и что приз - бесплатная поездка на дискотеку, Любка вырвала у него микрофон, и громко сказала в него:
- Свою победу я посвящаю моей подруге Ленке, у которой сегодня день рождения!
Отдыхающие у бассейна засмеялись и захлопали в ладоши, а Любка с того времени попала в центр внимания отеля.
После обеда девчонки отправились к морю. Не смотря на то, что в турагенстве им уверили, что море в десяти минутах ходьбы от отеля, дорогу к морю пришлось ещё поискать. А потом поискать пляж, вернее ту полоску жёлтого мягкого песка, которая принадлежит именно их отелю. Они узнали свой пляж по двум немолодым женщинам, которые утром наблюдали за ними в ресторане.
- Как проходит день рождение лучшей подруги? – поинтересовалась та, что помоложе, и поприветливей.
Любка показала ей большой палец правой руки, поднятый вверх, и, не удержавшись (сказались ещё пара бокалов вина перед обедом), показала язык её хмурой подруге.
Дамы, как по команде, отвернулись от Ирки с Любкой, выставив им головки своих соломенных шляпок – одна жёлтая, а другая оранжевая. Ирка тут же мысленно их прозвала «цветными шляпками».
Девчонки расположились на лежаках у самой воды, и какое-то время просто лежали и наслаждались жизнью, солёным воздухом, не по-осеннему тёплым солнцем, ярким морем.
Любка быстро разомлела и закемарила, а Ирка лежала на лежаке лицом вниз, перебирала одной рукой мягкий песок, и жалела, что рядом с ней нет Любимого. Она думала о том, как бы этот бездельник от природы, который в их хмуром северном городе умудрялся постоянно радоваться жизни, наслаждался жизнью здесь, как бы рад такому тупому, умиротворяющему отдыху.
Словно в ответ на её мысли пришла робкая sms-ка: «Малыша, ты меня ещё не забыла?» Ирка написала ему, что она его очень любит. Она тогда даже не догадывалась, что это была последняя их мирная переписка. Ещё Ирка радовалась, что Любка спокойно спит (выпивка-то на пляже платная), ей надо отдохнуть после бурного утра.
Но, не тут-то было. Подошёл молодой смазливый турок из бара на пляже, и предложил им купить выпивку. Ирка помотала головой – мол, не надо. Любка при слове пиво открыла один глаз – турок воспринял это как команду, и притащил им два огромных пластиковых стакана пива. Он поставил пиво перед ними на маленький столик, со словами, что это «халява», так как он по ним видит, что они только сегодня приехали, и, вообще, они очень красивые. Ирка вздохнула (ну что за наказание красотой), и взялась за пиво. Турок присел с ними.
У него было сложное имя, и девчонки так и не запомнили, как его зовут. Но это совсем не помешало Любке рассказать ему, какая чудесная у них подруга Ленка, как она всем помогает, как Любка жила у неё две недели, когда поругалась с мужем, и как она бесплатно пускала в номер в гостиницу (Ленка работала горничной) ещё одну их подругу, Наташу, у которой был невероятно красивый роман с совсем молодым пареньком, а сама Наташа была замужем. Вот такая у них Ленка, просто безотказная, и найдёт выход в любой ситуации.
В общем, они пили пиво с турком на пляже. Потом они пили вино за ужином вдвоём за здоровье Ленки. К тому времени они уже почти забыли про дискотеку. Про дискотеку напомнил Чача, который подошёл к их столику, и сильно кривляясь и жеманничая, напомнил, что Люба сегодня выиграла в дартсы, что она сегодня «Мисс отель», и что автобус будет ждать в десять около ресепшен, и что даже без Любки никто никуда не поедет. Знал бы бедный Чача, что ждёт его вечером!
Позже, в баре, девчонки познакомились ещё с двумя подругами - одна полноватая спокойная москвичка Наташа, тридцати с небольшим лет, отдыхающая с дочкой, другая красавица хохлушка Зоя из Киева, скрывающая свой возраст. Естественно, они выпили за знакомство, потом за Ленку, потом за дискотеку вечером, на которую их новые знакомые тоже собирались.
Когда пили за дискотеку, позвонил Любимый. Ирка неохотно взяла трубку – она, чувствовала, что ей не удастся прикинуться по телефону трезвой.
Так и вышло.
- Малыша, ты чем сейчас занята?
- Я….ээээ…..я….мы гуляем с Любой!
- Гуляешь? А что за шум там? Ты в баре? А что у тебя с голосом? Ты там бухаешь?
Ирка разозлилась:
- Это ты бухаешь со своими корешами. А я пью вино с девчонками, и мы просто радуемся жизни.
- Радуешься жизни? Да ты уже никакая! Ко мне не возвращайся! Шлюха!!!
Ирка тупо смотрит на телефон. Она не понимает. Она всего лишь поехала отдыхать с подругой. Они всего лишь немного расслабились в первый день. Она его любит. ЗА ЧТО ОН ЕЁ ТАК!
Если до этого момента Ирака чувствовала, что уже достаточно пьяна, но ещё пыталась контролировать себя и Любку, то с того момента она просто отключила самоконтроль. Или он сам как-то отключился. И вот две женщины без самоконтроля, собрались вечером на дискотеку.
Они даже не переодевались, поехали в том, в чём вышли к ужину. Они про себя думали, что выглядят сегодня замечательно. Впрочем, они выглядели в тот вечер действительно замечательно. Любка в розовой короткой юбочке и в белой кофточке без рукавов с неизменными рюшами, так хорошо гармонировавшими с её кудряшками и круглой мордашкой. Просто женщина-куколка. Ирка в ультракороткой джинсовой юбке и джинсовом топике, сексапильно обтягивающем грудь, губы накрашены ярко-красной помадой. Ну, просто женщина вамп.
Женщина – куколка и женщина – вамп, нетрезвой походкой, слегка поддерживая друг друга, подошли в одиннадцатом часу к автобусу, отправляющемуся на дискотеку, из которого им уже приветственно махали две их, тоже не совсем трезвые, новоиспечённые подруги – Наташа и Зоя.
Кроме них в автобусе была одна молодёжь, девчонки и ребята лет по шестнадцать-восемнадцать, не старше, все трезвые, но весёлые, и с любопытством принявшиеся разглядывать своих попутчиц. Некоторых девчушек на дискотеку провожали даже мамы, стоящие рядом с автобусом, которым Чача, по привычке кривляясь, клялся, что вернёт их дочек в целости и сохранности, и что даже до туалета будет их провожать.
Мамы испуганно шарахнулись от нетрезвых шумных женщин, одна из которых волочила, чуть ли не по полу, свою белую сумку (что это была Любка). Женщины просто ворвались в автобус, и сразу стали кричать водителю, что пора ехать. Чача делано схватился за голову, когда их увидел, быстренько распрощался с мамашами, вскочил в автобус, и дал водителю знак, что можно трогаться.
В автобусе Любке быстро стало плохо. Ирка не сразу соорентировалась, когда Любка одной рукой сильно схватила её за руку, второй рукой пытаясь зажать себе рот, и в результате между их сиденьями появилась куча из сегодняшнего ужина и вина.
Любка испуганно смотрела на Ирку круглыми от ужаса глазами, такое действительно было с ней впервые, а Ирке осталось только махнуть рукой – сиди, мол, спокойно, уберут, это их работа.
В одиннадцать ночи их автобус подкатил к площадке около знаменитой на всю Аланию открытой (на всех четырёх этажах не было стен, только оградки, как на балконах) дискотеки «Робин гуд», где уже стояло более двух десяткой таких же автобусов из других отелей. Разная музыка со всех этажей дискотеки создавала один сплошной, бьющий по ушам шум. Чача вывел своих подопечных из автобуса, пересчитал, ещё раз напомнил, что даже в туалет они теперь ходят под конвоем, и повёл их на третий этаж на дискотеку в стиле «Латино».
Они так и поднимались по узкой лестнице гуськом, каждый держась за предыдущего, и держа сзади руку для последующего, стараясь не запнуться в темноте на крутых ступенях, и не столкнуться со спускающимися.
На четвёрном этаже их ждал забронированных столик, вернее забронированный большой, в форме буквы «п» диван, упирающийся в спинку оградки. А сам столик, был мизерный, и на нем стояли уже приготовленные бесплатные коктейли, разлитые в аптечные мензурки, ровно пятнадцать по числу приехавших. Света было совсем мало, гремела довольно таки приятная музыка, прямо перед их столиком танцевала красивая полуголая молодёжь, и хотя в таком грохоте трудно было что-то кому-то сказать, обстановка заводила.
Любка отказалась от бесплатного коктейля, и Ирка выпила два. Ей стало необыкновенно хорошо, и она решила порезвиться в этот вечер на славу. Но, не тут-то было. Сидящая рядом Любка, со словами: «Так хочется спать….», повалилась прямо на неё, крепко обхватила её колени, и тут же уснула.
Ирка попробовала спихнуть Любку со своих колен:
- Любочка, а ты не можешь поспать на диванчике?
- Нееет….я хочу у тебя на коленях……не бросай меня…..»
« Бред какой-то» - подумала Ирка. «Так рваться в отпуск, соблазнить с собой подругу, выиграть бесплатную дискотеку, что бы на ней поспать?»
Бред не бред, но Ирка сидела на дискотеке, в жутком грохоте, смотрела на кривляющиеся фигуры во вспышках света, и чувствовала себя очень, очень несчастной. У неё опять не получилось поехать в отпуск с любимым мужчиной. Она опять понеслась в эту проклятую дешёвую Турцию с подругой. Теперь она, наверняка, расстанется с Сашей, и ещё наверняка какой-нибудь «геморой» прицепиться к заднице. Ирка даже не подозревала, как она была права, особенно насчёт «гемороя»! И ещё, она так хочет танцевать, а тут Любка спит на её коленях!
Она сидела так полчаса, может даже больше. У неё затекли сдвинутые для удобства Любки колени. Выручил её Чача. Так как в этом грохоте не реально было разговаривать, он знаком показал ей, что пора бы потанцевать. Ирка знаком показала на Любку – что она не может пойти. Чача хлопнул себя по коленям – мои не подойдут? Ирка развела руками – как? Чача залез с ногами на диван, сел рядом с ней, и начал осторожно пропихивать одну ногу под Любку. Ирка одновременно вытаскивала свою ногу с другой стороны. Чача начал пропихивать вторую ногу, Ирка одновременно с ним вытащила из-под Любки второе колено. Ирке осталось только пронести над Любкой две согнутых ноги, и благополучно поставить их на пол, что она и сделала.
Чача показал ей закруглённые друг к другу большой и указательный пальцы, что означало «всё оkey».
И Ирка понеслась танцевать.
Понеслась-то, понеслась, и даже станцевала пару танцев. Станцевала, устало виляя бёдрами, и вскидывая руки совсем не в такт музыке. И, даже, к ней начал подмазаться какой-то турок, намного ниже её ростом. Она не стала общаться с турком, знаком показав ему, чтоб отстал. Она чувствовала она себя просто отвратительно. Безумный день, куча новых впечатлений, легкомысленное поведение всегда благоразумной Любки, бесконечный день рождение Ленки, и, вдогонку ко всему, угрозы от Любимого. Она устала. Она просто СМЕРТЕЛЬНО устала.
Ирка пробралась на диван, обхватила за талию Любку, отдыхающую на коленях у Чачи, положила голову к ней на спину, и, к ужасу Чачи, который пытался ей знаками показать, что нельзя спать, она тоже уснула.
Итак, Чача сидит с каменным лицом, со спящей Любкой на коленях, к которой сзади пристроилась тоже спящая Ирка. Чача забыл про своё обычное кривляние, на лице его каменное выражение. В его обязанности входит следить за своими подопечными, что бы, не дай бог, никто ни пропал, и ни с кем ничего не случилось. А случиться может что угодно. Это Турция. Чача знает, что такое Турция, он сам турок. Подвыпивших девчонок могут увести и изнасиловать. У ребят могут отобрать кошельки. А это скандал. А он здесь для того, что бы скандалов не было. Но он сидит на диване и не может встать.
Как только Чача пытается вытащить из-под Любки колени, та только сильнее в них вцепляется. Ирка следом тоже шевелиться во сне, и сильнее вцепляется в Любку. У Ирки, не переставая, звонит в кармане мобильный (названивает любимый), звонок слышно даже через музыку. И это тоже нервирует Чачу. Он с грустью думает, что его контракт с отелем висит на волоске. Он представляет, как возвращается домой в свою деревню в разгар сезона, и без денег. А у него дома мать и три младших сестры.
Но Чаче остаётся только сидеть и тупо смотреть, как красавица Зоя напропалую флиртует с незнакомыми турками. Как захмелевшая скромнящка Наташа, распалившись в танце, снимает с себя топик, и начинает махать им над головой. Рёв восторженных мужиков, тут же окруживших Наташу, танцующую в лифчике, перекрыл шум музыки. А молодёжь – о боже! Эти маменькины дочки и сынки почти беспрестанно бегают в туалеты, и выходят от туда всё пьянее и пьянее – наверняка пьют там припасённый тайком с ужина коньяк! А это ещё и штраф от администрации дискотеки для отеля. Чача пытается посчитать подопечных – раз, два, три, четыре, о ужас, уже кого-то нет!
Это явно был не Чачин день. Вернее, не его ночь.
Но закончилось всё на удивление хорошо. Как только перестала играть музыка, и включили свет, Наташа одела топик, Зоя помахала ручкой ухажёрам, а молодых парней и девчонок оказалось ровно столько, сколько и должно быть.
Они-то и помогли несчастному Чаче растолкать Ирку с Любкой, собрать их раскиданные по дивану сумки, и погрузить шатающихся девчонок в автобус.
И потом была дорога домой. Любка с Иркой уже не спали. Они сидели, мрачные, откинувшись друг от друга, так как между ними всё ещё лежал Любкин ужин, который никто и не подумал убрать.
А утром было похмелье.
Утром они сидели за столиком в ресторане, и не смотрели, и не разговаривали друг с другом. Каждая подводила итоги первого дня на отдыхе. Ирка – похмелье (второй день насмарку) плюс разругалась вчера с Любимым, плюс так и не потанцевала. Любка – страшное похмелье (один или два дня теперь насмарку?) плюс заблёванный автобус, плюс позор на весь отель. И, если Ирке было просто плохо, то на Любку за завтраком в ресторане, страшно было смотреть – бледное, даже под вчерашним загаром лицо, опухшие глаза, растрёпанные волосы. Она сидит, подперев голову руками, и не может смотреть на еду. Её тошнит. Ёй плохо. Ей стыдно. О похмелье, и угрызения совести с похмелья, кто же этого не испытал! Ирка берёт свой телефон, кладёт его на стол, и, легонько, щелчком двух пальцев, отправляет его на Любкин край. Любка смотрит на неё – что бы это значило?
Ирка говорит глухим голосом, смотря в сторону:
- Звони Ленке.
-???
Ирка молчит, и не смотрит на Любку.
- Зачем?
- Скажи, пошла ты на хрен со своим днём рождения.
Несмотря на своё состояние, Любка рассмеялась. И Ирка рассмеялась. Они сидели и вначале просто смеялись, потом, прервавшись на какое-то время, и посмотрев друг на друга, снова прыснули от смеха, а потом они начали просто загибаться от смеха. На них стали обращать внимание (в первую очередь «цветные шляпки») – но они смеялись и смеялись. Они смеялись над собой - над двумя глупыми, непутёвыми, усталыми, задёрганными девчонками, которым в жизни так не хватало праздника. И вот они до него, что называется, дорвались.
Квадрациклы (Кристоф).
После завтрака Любка, естественно, отправилась отдыхать в номер. А Ирка спустилась с нетбуком на ресепшен, уселась за столиком в баре, и принялась писать. Писала она рассказы, все короткие, все жизненные, выставляла их в интернете, или давала читать подругам. Она очень радовалась, когда знакомые хорошо отзывались о её произведениях. Она не помышляла о карьере писательницы, она просто отдыхала душой, когда писала. И, ещё, она забывала все свои проблемы, когда писала про чужие.
Вот и сейчас, она хотела забыть про жуткие sms-ки, которые пришли утром от Любимого. «Думай, куда вернёшься», «Я разберу твою машину», «Останешься без квартиры» - такой был примерно текс, если исключить маты. Ирке было обидно до слёз. Любимый отлично знал, сколько она работала, что бы заработать себе на жизнь. И какая она приходила с работы усталая. А разве не он почти каждый вечер готовил ей ужин, пока Ирка делала массажи (это был её дополнительный заработок)? Разве не он таскал за ней вёдра и тряпки, когда она на три месяца устроилась мыть подъезды, что бы заработать на ремонт машины? Он отлично видел, как она бьётся, что бы просто прожить, и знал, как она мечтала об этом несчастном двухнедельном отпуске. И, он отлично знал, ей сейчас так не хватает его тёплых слов, но вместо этого из родного дома неслись жуткие, гадкие sms-ки.
В общем, Ирка сидит за столиком в баре, разложив нетбук, и пишет. Из глубины парка, через террасу, за ней наблюдает здоровенный, лысый дядька, но Ирка так погружена в свою работу, что совсем его не замечает. Дядька сидит под той самой пальмой, под которой Ирка с Любкой пили пиво, когда приехали сюда. У него грубое, немного обрюзгшее лицо, что выдаёт в нем немца, любителя пива. Он одет в оранжевую футболку, и чёрные шорты, которые лучше назвать трусами, так как они напоминают сатиновые трусы, который мужчины носили при советской власти. На ногах у него огромные сланцы, которые почему-то намного больше, чем его ноги 46 размера. Солнце, через просвет в листьях пальмы, палит ему прямо на лысину, но дядька только оттирает пот со лба, и, не отрываясь, наблюдает за Иркой.
Он видит перед собой блондинку в коротких шортах и незамысловатом топике, со стройными ножками, которые сейчас закинуты одна на другую. Блондинка не отрываясь, что-то строчит в своём нетбуке, покачивая при этом свободной ногой. Волосы её простенько забраны в хвост, лицо скрыто тёмными очками, и, вообще, она сидит далековато от него, и он не может разглядеть её лица, но по её свободной позе, по непринуждённо выгнутой спине и закинутой ноге, можно предположить, что это красивая и уверенная в себе женщина.
«Вот бы мне такую!» наверно, думает дядька.
А после обеда в тот день пошёл дождь. Да что там дождь – настоящий ливень! Ирка с Любкой пережидали дождь в холле отеля. Они сидели рядышком на застёклённой терассе, с ногами забравшись на огромный, кожаного вида диван, и, смотрели, как поток воды сплошной стеной низвергаясь откуда-то сверху, с брызгами опускался на асфальт, и оставлял огромные пузыри на поверхности бассейна. Это так обидно – дождь на второй день десятидневного отпуска. Обиднее этого может быть только похмелье посреди отпуска. А когда дождь и похмелье – это уже слишком…..
Девчонки приуныли. За те два часа, что шёл ливень, они переговорили обо всём на свете. Обсудили Любкин, не очень счастливый брак. Муж полицейский, человек по характеру вздорный, зарабатывает не много, и не то что бы пьёт, но попивает, да и живут они со свекровью. Обсудили Иркину не везучую жизнь – долгий и тяжёлый развод с мужем, проблемы на работе, Любимый, как выразилась Ирка «ни о чём». Молодой, зацикленный на себе, пустоголовый. Вроде, он и есть, да толку в этом нет.
Ну и Ленку опять вспомнили. Вспомнили, как Иркин бывший муж, приревновал её на её же тридцатилетнем юбилее к подвыпившему гостю из другой компании, и кинулся на Ирку с кулаками, но Ленка уверенно встала между ними, уперев руки в бока, (роста она была высокого, и крупна собой), и не сдвинулась ни на миллиметр, пока ревнивец не успокоился.
В общем, перетёрли между собой опять всё то, что не раз и не два обсуждали между собой на девичниках. И это в Турции то, на празднике жизни! Скукотища, да и только. Здоровенный дядька, что давеча наблюдал за Иркой из под пальмы, курит в открытом дверном проёме, прикрывая сигарету от летящих капель воды, и опять наблюдает, уже за двумя девчонками, но они его не замечают.
Между тем стемнело, и дождь поутих, только редкие крупные капли срывались с неба, и девчонки засобирались на ужин. Пошли в чём были, в шортах и в шлёпанцах, и с хвостиками на голове, из-за недавнего дождя переодеваться на ужин настроения не было. Обхватив себя за бока, чтобы не замёрзнуть (после дождя прохладно), понеслись, стремглав, к главному корпусу, и только шлёпанцы чавкали по лужам, забрызгивая им сзади ноги. Упорный дядька несётся следом за ними, стараясь не попадать в лужи. А так как асфальт ровный, и он представляет сейчас одну большую лужу, то дядька подбежал к ресторану тоже довольно сильно забрызганный.
Поели девчонки на славу. После вчерашней пьянки есть хотелось сильно. Обе взяли и курицу, и мясо, и рыбу. Ирка добавила к этому гору разных овощей, а Любка гору макарон. Кто бы мог подумать, что эта малыщка с точёной фигуркой может запихать в себя такую огромную тарелку макарон. Но Любка справилась со своими макаронами быстрей, чем Ирка с овощами. А после ужина, когда уже потягивали вино, неожиданно разругались. Ирка сказала, что хочет поехать завтра на экскурсию на квадрациклах. Любка отмахнулась:
- Давай поедем, только потом, а завтра ещё отдохнём.
- Я уже сегодня отдохнула, я хочу завтра – настаивает Ирка.
- Ты посмотри, какой ливень прошёл, наверняка все трассы размыло.
- Ни фига, туркам деньги нужны, они и по размытым трассам гонять туристов будут.
- Если ехать завтра, путёвку надо покупать сегодня, а сегодня вон какая холодина,
Я уж точно никуда не пойду – упорствует Любка.
- Ну и не ходи, я одна схожу.
- Ира, ты что сбрендила? Думаешь, я тебя отпущу одну, на ночь глядя? Сиди и не рыпайся.
Ирка на мгновенье застыла с открытым ртом. Ты подумай, какая командирша! Не отпустит! Да кто её может удержать, если она хочет кататься завтра на квадрациклах! Ирка уже собралась было насмерть разругаться с Любкой, но те несколько секунд, что она провела с открытым ртом, подсказали ей более верное решение. Она берёт салфетку, аккуратно промокает ей губы, кидает салфетку на тарелку, быстро встаёт, разворачивается, и натыкается взглядом на здоровенного дядьку, который ужинает за столиком позади них. Она делает пару шагов до его столика, и громко, что бы Любка слышала, обращается к дядьке, даже не удостоверившись, что он понимает русский:
- Извините, а вы не хотели бы завтра поехать на экскурсию на квадрациклах?
Дядька застыл, в какой-то момент Ирке показалось даже, что он не понял, и что она сейчас услышит: «Sory, I do not understand», но дядька вытер губы салфеткой, непроизвольно повторив Иркин жест, и произнёс с акцентом:
- Я поехать? На квадрациклах? Это таки мотоциклы? – дядька покрутил собранными кистями рук, как будто подержался за руль мотоцикла, - да я… я…. с удовольствием!
У Ирки отлегло от сердца – и с подругой не поругалась, и сделала по-своему.
- Ну, тогда надо сходит сегодня за путёвками.
- Вы можете меня в холле подождать, я пока трошки поем? – с акцентом.
- Конечно. Я буду ждать вас в холле.
Ирка разворачивается, смотрит на Любку победным взглядом, и выходит в холл.
Следом за ней выходит Любка, и, минут через пять, дядька.
Они втроём стоят друг напротив друга в красивом холле, вокруг тусуются туристы в вечерней одежде, а они в шортах, и с забрызганными ногами. Ирка с Любкой без каблуков, и, смотрят на дядьку задрав головы, а он роста, наверно, под два метра.
Они знакомятся. Его зовут Кристоф. Да, он хорошо понимает русский, но плохо говорит. Он поляк, но давно, очень давно живёт в Германии, и все его принимают за немца. Отдыхает он здесь один. Нет, у него здесь есть один знакомый немец, но тот отдыхает с приятёлкой (любовница, польский) Конечно, он хочет поехать на квадрациклах, тем более в компании таких очаровательных девчонок. Ах, Любочка (так поляк сразу стал называть Любку) не едет? Ну да всё равно. Он сейчас возьмёт в номере деньги, и они сходят за экскурсией.
Пока дядька ходил за деньгами, Ирка с Любкой молча стояли, слегка отвернувшись друг от друга. Им обеим было стыдно: чуть не поругались из-за какой-то ерунды, да ещё на отдыхе. Но, видно, сказался вчерашний трудный день и сегодняшний скучный день.
Дядька прискакал минут через десять, с сияющей улыбкой на лице и большим бумажником в руках. Между передних зубов у него была щербинка, но она его не портила, улыбка у него была приятная. К тому же, он успел переодеть шорты на более приличные, и вымыл ноги.
Любка распрощалась с ними, и пошла в номер, а Ирка с дядькой (впрочем, уже, наверно пора звать его Кристоф), отправились покупать экскурсию. Причём, Кристоф знал куда идти, он, оказывается, отдыхал здесь не один раз, а Ирка не знала. Кристоф вёл её до центра Алании короткой дорогой, по тёмным, и мокрым после дождя переулкам, но вёл очень уверенно. Похоже, он знал здесь даже каждую лужу, потому что умудрялся каждый раз во время останавливать и придерживать Ирку, как только она собиралась ступить в лужу.
Впрочем, один раз она всё-таки умудрилась попасть ногой в лужу, когда зазвонил сотовый телефон, и она отвлеклась, доставая телефон из кармана. Кристоф громко вскрикнул:
- Ой-ё!
И этот возглас услышал Любимый, так как Ирка уже сняла трубку.
- Ты где? Кто там так орёт?
- Здесь был дождь. Я попала в лужу.
- А орёт-то кто?
- Кристоф.
- Ах, там уже появился Кристоф! Шалава!!!!
Ирка скинула вызов, и покосилась на дядьку. По его лицу было не понять, слышал ли он их разговор. Если вначале, когда она повернулась от своего столика и взглянула на Кристофа, он показался ей мрачным, то сейчас он был необычайно возбужден, весел, много и громко смеялся, и, сыпал вопросами, не переставая. Его интересовало всё: откуда Ирка, большой ли город, холодно ли у них? Есть ли у неё муж? Дети? Сколько? Где она работает? Ирка отвечала на его вопросы невпопад, Кристоф многое не понимал, его русский застрял на уровне школьной программы, но Ирка и не грузилась тем, что бы отвечать Кристофу понятно. Она шла, и, мысленно проклинала себя – отвечать на звонки Любимого после его жутких sms, чтобы услышать очередную гадость, ну зачем только она это делает? О, эта женская слабость!
Впрочем, они довольно быстро дошли до центра посёлка, отыскали турбюро, и купили нужную экскурсию. Причём Кристоф очень настойчиво пытался оплатить Иркину путёвку тоже, но она решительно протянула свои деньги, и, сказала, что либо поедет за свои, любо вообще не поедет. Продавец экскурсий, низенький толстый дядька, на вопрос, а что с трассой после дождя, сказал, что трасса будет не просто экстрим, а суперэкстрим. Оказалось, что Кристоф, как и Ирка, тоже любит суперэкстрим. Продавец экскурсий посоветовал им купить в соседней лавке платки, чтобы завтра на трассе закрывать ими лицо от ветра и песка, что они и сделали. Кристоф выбрал себе красный платок, а Ирке белый. Тут уж Ирка не возражала, когда Кристоф оплатил ей платок за четыре доллара.
Счастливые и довольные, в предвкушении завтрашнего суперэкстрима, они вернулись в отель, и распрощались в холле, пожелав друг другу спокойной ночи, и договорившись встретиться завтра перед поездкой в двенадцать на ресепшен, где их должен был забрать экскурсионный автобус.
Когда Ирка зашла в номер, ей показалось, что Любка спит. Она тоже разделась, и вышла на балкон покурить перед сном, не включая света. Но когда она оперлась о перила и закурила, Любка вышла из номера, и встала рядом с ней.
Несколько минут в темноте и тишине, только светиться огонёк Иркиной сигареты.
- Как тебе Кристоф? – наконец, спросила Любка.
Ирка пожала плечами:
- А что Кристоф? Дядька как дядька. Да, и какая разница, с кем ехать на экскурсию, вдвоём веселей.
- По- моему, он на тебя запал.
- С чего ты взяла?
- Он так обрадовался, когда ты к нему подошла….
- Ему просто скучно. Его приятель с приятёлкой (слово понравилось), а он один.
- Нет, Ира, он на тебя запал, он так на тебя смотрел! Не теряйся, Ира, он всё-таки немец, и, скорей всего, не бедный.
- Он старый. Ему пятьдесят один, он мне сказал.
- Старый…Дура ты, Ирка. Пойди, перечитай, что тебе твой молодой пишет, может, поумнеешь…..
Любка зашла в номер, а Ирка ещё минут двадцать простояла на балконе. «Чудно как-то» - думала она. «Всю жизнь мечтала съездить на отдых с любимым мужчиной. Не подцепить кого-нибудь на отдыхе, а именно приехать со своим, одним, единственным, и проводить с ним всё время. Муж с ней ни куда не ездил, он боялся самолётов (скорее всего, это была отговорка). Всю жизнь она отдыхала одна. Или с подругой. Или с подругой, с её мужем, и с её детьми. Она сидела с детьми подруги, пока та, со своим мужем занимались в номере сексом. А она так мечтала тоже заняться сексом в своём номере но СО СВОИМ мужчиной. Сейчас вроде, она нашла себе любимого и молодого человека. Вроде собрались отдохнуть вместе. Но – хотели как лучше, а получилось, как всегда. Она опять в Турции с подругой, с любимым, скорей всего, они расстанутся, и, в довершение всех её бед, на неё опять на неё запал какой-то там Кристоф».
Ирка закурила ещё одну сигарету. Которую, за день? Она стала очень много курить. «Ну, уж дудки» - думает Ирка, затягиваясь сигаретой. «Кристоф, как запал, так и отпадёт». А она больше не с кем не будет заниматься сексом на отдыхе. Ей хватило романа с турком в прошлом году. Она не хочет больше романов. Она хочет только отдыха, тишины, спокойствия…..
Круг друзей шириться…...
На следующее утро, за завтраком, Ирка с Любкой познакомились с двумя милыми пермяками, Людмилой Алексеевной и Вячеславом, матерью и сыном. Людмила Алексеевна, невысокая сухонькая женщина лет шестидесяти, рыжая, (о, эта ужасная, дешёвая, любимая всеми старушками, совдеповская хна!), веснушчатая, смешливая. Вячеслав черноволосый полноватый мужчина небольшого роста, с бегающим взглядом, неулыбчивый и молчаливый. У них были почти совсем одинаковые лица с мелкими чертами, сразу было видно, что они близкие родственники.
Они просто случайно оказались вместе за одним столиком, в то утро было очень много народу в ресторане (за ночь прибыла целая толпа новых туристов), и не было ни какой возможности занять отдельный столик. Разговорились. Разговор начала Людмила Алексеевна, очень уж она была словоохотлива на тот момент. Спросила, откуда девчонки. Потом спросила, не сёстры ли они. Ирка с Любкой переглянулись – высокая блондинка с утончённым лицом, и невысокая крепышка Любка с круглой мордащкой – ну, совсем, совсем, похожи. Потом Людмила Алексеевна поинтересовалась их семейным положением, потом узнала о наличии детей, квартир, машин, домашних животных, и о многом другом.
Через полчаса, она знала о них почти всё. Всё комментировала. Да, Любке не очень повезло с мужем, и жить со свекровью тяжело. Вот её сын (взгляд на молчаливого скромного Вячеслава) с невесткой живут отдельно. Невестка, кстати тоже Ирина, красивая, очень красивая. Да, и Ирке, тоже не очень повезло – женщине трудно одной, нужна женщине защита и опора. Вот она никогда не жила одна. У неё было три мужа, Вячеслав от первого, но все его растили, как своего. Сейчас и третий умер, так она живёт в гражданском браке. Чего сожителя с собой не взяла? Так дача, должен же там кто-то работать. Чего не взяли красавицу Ирину? Так она работает.
Вот такое милое семейство.
Из-за взаимной беседы завтрак продлился дольше обычного. Вышли из ресторана, только в начале одиннадцатого, вчетвером, сытые, и, довольные, завтраком и обществом друг друга. Потом выпили кофе на открытой террасе, поговорили там ещё. Обсудили стоимость путёвок (у Вячеслава с Людмилой Алексеевной на много дешевле), курс доллара, упавший недавно самолёт, президента Медведева, и ещё много, много разных вещей. Спохватились в начале двенадцатого – погода-то замечательная, не жарко, солнечно, ветра нет вообще – пора идти на море. Любка с радостью согласилась пойти с Вячеславом и с его мамой на море, а Ирка сказала, что ей пора собираться на экскурсию, она сегодня едет на квадрациклах. Людмила Алексеевна покачала головой, мол, Ирка смелая женщина. А вот она всего боится. И кофточка у Ирки (топик) очень, очень красивая. Ей, определенно, очень понравилась Ирка. Во сколько она собирается возвратиться с экскурсии? В пять? Они, с сыном, обязательно придут в пять её встречать, уж больно интересно, как пройдёт экскурсия. А Любка не боится отпускать подругу одну? Ах, она с Кристофом! Ну да, конечно, высокий немец, они его видели. Очень, очень, интересный мужчина. С таким не страшно поехать.
На том и разошлись – Любка с новыми знакомыми пошла на пляж, А Ирка побежала в номер, переодеваться. Так как платок Кристоф купил ей белый, она надела под него белые шорты, и белую с модным принтом, футболку, совсем забыв, что вчера шёл дождь, и трасса, наверняка, вся грязная. Ирка очень, очень долго причёсывала волосы и прихорашивалась перед зеркалом - всё-таки, она едет с мужчиной, хотя думала при этом о том, что Кристоф, пожалуй, ей не интересен – долговязый, суетливый, и не очень молодой. А она любит молодых и спокойных.
Выходя из номера, вздохнула, взглянув на пару белых босоножек на высоком каблуке – уж в них-то она была бы точно неотразима! Но, что делать - квадрациклы, на каблуках далеко не уедешь, и, поэтому, на ногах у неё в тот день были кроссовки.
Прибежав на ресепшен ровно в двенадцать, Ирка не обнаружила там Кристофа. Покрутившись в холле ещё минут пять, Ирка вышла на улицу, к воротам отеля, думая, что Кристоф может быть, ждёт её там. Она ещё немного постояла у большой пальмы прямо перед входом в отель. Кристофа не было. И автобуса за ними тоже не было. Ирка уже начала было думать, что она перепутала время, когда подкатила старая шестёрка (жигули!), и выскочивший из неё очень маленького роста худосочный турок прокричал:
- Квадрациклы!
Ирка протянула ему квитанцию.
Турок сунул в карман квитанцию, даже не взглянув на неё, открыл дверь машины, и принялся деловито устраивать Ирку на переднем сидении.
- Но со мной ещё должен быть ещё один человек, он сейчас подойдёт! – Ирка пыталась воспротивиться попыткам турка запихать её в автомобиль.
Турок сделал жалостливую гримасу на смазливом личике, и постучал указательным пальцем по наручным часам – мол, время, и пристегнул Ирку ремнём безопасности.
- Но я не поеду одна! – Ирка дёргала замок ремня, пытаясь отстегнуть его.
- Мадам, мадам, пожалуйста! – турок добился того, что Ирка отвлеклась от ремня, и, взглянула не него.
- Мадам, мадам, время! Шеф ждёт! Он не пришёл, он не хочет поехать. Ты поехать! Всё будет хорошо! Пожалуйстааааа……
Ирка вздохнула, и откинулась на спинку сидения. А что её оставалось делать, ведь она уже была пристёгнута ремнём. Турок занял водительское место, и машина рванула. Ирка ехала и думала, что она опять в глупой ситуации – соблазнила вчера немца на экскурсию, заставила его выложить двадцать баксов, и укатила без него. Что она вечером ему скажет? А тут ещё этот такой необычный трансфер – её везут одну, на старой шестёрке, на таких машинах она не ездила уже лет пять. Туда ли её везут? Она не успела додумать эту мысль до конца, так как машина уже подъехала к шикарному пятизвёздочному отелю, и коротышка водитель пересадил её в стоящий около него автобус, битком набитый любящими экстрим туристами.
Это была просто замечательная экскурсия. До базы добирались на хорошем автобусе, дорога не утомила. Квадрациклы, оказались, на удивление, все новые, не прибитые, гид русскоговорящий, и даже шлемов хватило на всех.
А трасса после дождя – это действительно суперэкстрим. Проложенная в горах, пересекающая лес, дороги и овраги, и так сама по себе вся в колеях, подъёмах и спусках, она была просто наполовину заполнена бурой, дождевой водой. Гид летел впереди на огромной скорости, разбрызгивая коричневую жижу, и, привстав, умудрялся на ходу поворачивать голову и криками подгонять и подбадривать несущихся сзади, бесшабашных и орущих от страха туристов.
Ирка ехала сразу же гидом, вся забрызганная грязью, её подбрасывало на ухабах, от скорости захватывало дух, но она очень хотела не ударить в лицо и не отстать, и дорога отвлекала на себя полностью всё внимание, и Ирка совсем забыла и про Кристофа, и про Сашку, и про все свои проблемы….
Когда потом на стоянке во время обеда всем предложили бесплатное (!) пиво, это был ПРОСТО верх удовольствия, это был ЦИМУС.
И когда Ирка, вся с ног до головы перемазанная грязью, сидела, развалясь, за деревянным столом, под огромным, раскидистым, не понятной породы, деревом, и потягивала пиво из маленькой бутылочки в компании ни белмеса ни понимающих русский немцев, она думала о том, что как это хорошо, когда в жизни бывают такие моменты, что ты забываешь обо всём.
Это как медитация, когда голова на какое-то время становиться абсолютно пустой, а когда она снов наполняется мыслями, то мысли становятся более спокойными и уравновешенными. И сейчас Ирке, уже, казалось не так страшно, что она расстанется с Сашей. Ну, молодой, ну красивый, ну с сексом у них всё нормально, а дальше-то что? И жила же она, в конце концов, когда-то без него?
Доход у Саши него не большой, (а она женщина с запросами), работать он не хочет, о будущем не думает. То есть думает-то, он думает, он готов и жениться, и даже говорит, что ребёнка хочет, но вот позаботиться о том, на что они будут жить с ребёнком, должна она. Не то что бы он не готов зарабатывать, но она должна придумать для него лёгкий способ заработка денег. А она для себя придумать ничего не может. Вот такая ерунду у них с Сашей.
Пиво выпито, гид зовёт в обратный путь на базу, и ведёт своих немного разомлевших от пива и от обеда подопечных уже более спокойной дорогой. Теперь можно и головой повертеть, рассматривая турецкие пейзажи, и лужу, невзначай, объехать, и, самое время вспомнить про Кристофа. Куда сегодня утром делся злополучный немец? Почему он не пришёл? Может, случилось что?
Обратно Ирку почему-то повёз маленький турок на своей легковушке от самой базы. Впрочем, она не возражала. Всю дорогу турок громко пел песни на родном языке (голос у него был красивый), и не разговаривал с Иркой. Её это устраивало, она сидела пристёгнутая, на переднем сидении, и, откинув голову, что бы ветер через раскрытое окно не трепал волосы, разглядывала горный пейзаж за окном, пытаясь насладиться моментом, теплом турецкого солнца, свежим воздухом, приятной усталостью, и, наконец, пришедшим ощущением отпуска.
А перед самым отелем, уже когда выехали на большую многополосную дорогу, турок, внезапно полез целоваться. Видимо, у него был такой прикол, давно приготовленный для русских туристок: он неожиданно, на скорости, бросал руль, и, развернувшись корпусом к Ирке, начинал ловить её губы. Естественно, Ирка хватается за руль, пытаясь поймать дорогу, и нет у неё никакой возможности ни отвернуть лицо, ни закрыть глаза. Ирка визжит, турок смеётся, довольный (несколько раз вскользь поймал её губы), машина слегка виляет на скорости, и, вынужденный объезжать её транспорт сигналит, не переставая.
Это было весело, и, немного страшно, и, Ирка нисколько не злилась на турка, она не ханжа, и от неё не убудет, если этот малыш несколько раз слегка коснётся её губ.
Машина резко затормозила перед отелем, и, вся под впечатлением последних минут поездки, смеющаяся Ирка, в одежде сплошь бурой от высохшей грязи, вывалилась на тротуар.
Её встречали – перед самым отелем стояла Любка, на высоких каблучках и в соблазнительном розовом халатике, по командирской привычке уперев руки в бока, немного сзади Людмила Алексеевна с Вячеславом, и совсем на заднем плане маячил Чача, наблюдающий за происходящим. Немца не было видно.
Немец появился в тот момент, когда Ирка сделала шаг к Любке, и уже собралась ответить на её вопрос «Ну как?», но ответить она не успела. Высоченный Кристоф, с красным платком на голове, завязанным как бандана выскочил откуда-то из-за кустов, и с воплями «О, Ира, о, прости!» бросился перед ней на колени.
Ирка оторопела – темперамента Кристофу было не занимать.
- Я проспал, проспал, - почти кричал он, от волнения многие слова произнося на польском, но всё было понятно - я лёг отдохнуть после завтрака, и уснул, я завёл будильник на телефоне, а время на нём было немецкое (ну, не перевёл), пришёл на ресепшен в час, о, Ира, ну прости, прости меня! Ты сильно обиделась?
Ирка в шоке, не знает, что ответить. Она посмотрела на застывшую в немой позе Любку, потом вскользь глянула на ухмыляющегося Чачу на заднем плане, потом обернулась и посмотрела на малыша водителя, который не торопился отъезжать, и, тоже наблюдал, и только потом принялась поднимать Кристофа с колен.
- Да я прощу, мне то что. Я хорошо съездила. А вот ты (вчера вечером они договорились перейти на «ты») потерял деньги. Ты кто по гороскопу?
- Что это? Что есть гороскоп?
- Долго объяснять. Ты, наверняка близнецы, эти вечно везде опаздывают. Ну, Кристоф, вставай, а то все смотрят, пойдём лучше, выпьем вина, я так хочу выпить…
- О, выпьем, выпьем, только я пиво, можно? - заискивающий взгляд на Ирку, потом –
- Любочка, мама (это к Людмиле Алексеевне(!), Слава, пошли вино пить. А ты там не подглядывай! (это Чаче).
Ирка поражена – дядька, выглядевший таким угрюмым, когда она вчера наткнулась взглядом на него в ресторане, сегодня просто излучал флюиды общительности и заразительного оптимизма. Он уже успел перезнакомиться со всеми со всеми её знакомыми, и, по всей видимости, расположил их всех к себе.
Они взяли вина и уселись за полюбившийся девчонкам ещё в первый день плетёный столик, под пальмой, в садике около ресепшен. Причём плетёных стульев вокруг стола оказалось только четыре, и Кристоф предложил Ирке своё огромное волосатое колено в качестве сидения. Ирка слишком устала, что бы стоять, и, слишком была полна впечатлений, что бы подумать о том, что возможно, она даёт немцу некую надежду на интимные отношения, поэтому она пристроилась на его мосластом колене, и пригубила свой бокал с вином:
- Ирочка, ну ты нам расскажи хоть, как прошла экскурсия? Ты не жалеешь, что поехала? Ты, наверно, устала? А грязь-то, грязь! Ты думаешь, что ты всё это отстираешь? – засыпала её вопросами Людмила Алексеевна.
- Я думаю, что я это всё выкину, - сказала Ирка, (майка и шорты и правда казались безнадёжно испорченными), - она немного подумала, на какой из вопросов Людмилы Алексеевны отвечать дальше – А было всё просто замечательно, такой экстрим, я в жизни не думала, что смогу так гонять. Нет, вам всем тоже надо обязательно съездить на квадрациклах!
- Ирочка, у тебя такая майка классная, если ты правда собралась её выкидывать, то лучше отдай мне, я отстираю. Славик, мне пойдёт такая майка?
Вячеслав прикрыл глаза ладонью, и, слегка отвернулся, ничего не отвечая, и показывая всем своим видом, что ему стыдно за маму.
- Мама, да тут рынок рядом, мы завтра с утра пойдём, и покупим (польский, купим) тебе майку – это сказал Кристоф.
Ирка поинтересовалась, почему он называет Людмилу Алексеевну мамой?
Оказалось, что сегодня утром на пляже весёлый немец повёл их всех пить свежевыжатый сок в кафе к своему другу Юзефу, у которого пил сок уже десять лет, и всегда приходил один. На резонный вопрос Юзефа, с кем он сейчас пришёл, находчивый немец ответил, что это его мама (на Людмилу Алексеевну), и его дочка (на Любку), а про Вячеслава не нашёлся что сказать, и, просто махнул рукой, а этот, так, мол, прибился. Они долго смеялись все на пляже, пока пили сок, и посмеялись сейчас ещё, вместе с Иркой, сообразив, что Любка, оказывается, по логике вещей, внучка Людмилы Алексеевны.
Ирка потягивала вино, ёрзала на неудобном колене, и думала о том, что она давно не сидела в такой дружной и весёлой, а главное, разновозрастной, и даже международной компании. Пожалуй, мечты начинают сбываться – она всё реже вспоминала про работу, про денежные проблемы, про свои отношения с Любимым, то есть про то всё, о чём дома она думала почти постоянно, и изводила себя этими мыслями. Пожалуй, это и есть рецепт счастья, – уехать на край земли, обрести там себе друзей, забыть про проблемы, и просто наслаждаться жизнью – решила Ирка для себя в тот, впоследствии очень приятный в её воспоминаниях момент.
Этот вечер они закончили в баре. В бар, конечно, всех (включая Людмилу Алексеевну) потащил Кристоф, его не устраивало пиво в отеле. И бар за углом был его любимый, он ходил туда уже десять лет, и бармен тоже был его другом. По пути они прихватив с собой немца, приятеля Кристофа, с его приятёлкой.
Приятель Кристофа оказался очень привлекательным мужчиной. Видимо, в молодости он был просто невероятно красив, и хотя сейчас, когда ему было уже за пятьдесят, и его возраст выдавали глубокие морщины в углах губ, мешки под глазами, и небольшой круглый животик, он всё равно показался Ирке чертовски привлекательным и сексуальным. Он был невероятно похож на русского актёра Кирилла Лаврова, ну просто одно лицо, а Ирке в детстве очень нравился этот актёр. И ещё он немного напоминал Алена Делона, ну, того Делона, когда он был уже не молод. Его подруга была под стать ему. Тоже за пятьдесят, тоже со следами усталости от жизни на лице, но с крепкой, хорощей фигурой, с копной густых красивых волос, рыжеватого оттенка, и с ослепительной, (такая бывает только у европейцев), располагающей к себе улыбкой.
При знакомстве, когда стареющий Лавров/Делон пожимал Иркину руку, он очень внимательно посмотрел на неё выцветшими голубыми глазами, в которых играли искорки здорового молодого задора, и Ирка поняла, что тоже ему понравилась. Но он приехал с подругой, и он ни слова не знал по-русски, как и она по-немецки. «Ничего не получиться» - подумала про себя Ирка. Видимо, немец решал про себя тот же самый вопрос, потому что он долго, очень долго тряс её руку. Его подруга всё это время просто приветливо улыбалась Ирке, хотя, она, как женщина, наверняка заметила, что между ними проскочила искра, но никак не показала это, сказалась европейская ментальность.
В баре играла громкая музыка, и трудно было разговаривать, к тому же некая часть их компании вообще могла общаться между собой только жестами, но они очень весело провели время.
Играли в бильярд. Оказалось, что Любка хорошо играет. А как она смотрится с кием в руке, в своём розовом сексапильном халатике! А как красиво, с прямой спиной, выгибается над столом, чтобы подобраться к очередному не дающемуся шару, и подол розового халатика почти полностью открывает крепкие, загорелые ножки. Она выиграла у Кристофа, потом у Райнора (приятель Кристофа), потом обыграла Розитту (приятёлка Района), а потом проиграла Вячеславу. Причём Вячеслав играл очень сосредоточенно, видно было, что он тоже очень старается произвести впечатление на девчонок, и если он не обладает привлекательностью Района, и темпераментом Кристофа, то решил всех очаровать игрой в бильярд. К тому же, за него очень переживала Людмила Алексеевна.
А ещё Людмила Алексеевна не позволяла Вячеславу много пить, и он каждый раз бегал за очередной порцией спиртного к барной стойке, хотя они все сидели и пили за большим столом в центре зала. И сама Людмила Алексеевна при Вячеславе делала вид, что не пьёт, ссылалась на давление и возраст, а как только он отходил, прихлёбывала вино из Любкиного бокала. Над ними все смеялись, впрочем, беззлобно.
Под конец вечера немец (Райнор), через Кристофа (Кристоф переводил), предложил немного похабную, но очёнь весёлую игру, которая увлекла всех. Двое партнёров (мужчина и женщина), садились на стулья друг напротив друга, мужчина ставил колени между колен женщины, которая должна была с силой сжимать свои, и, старался своими коленями раздвинуть её колени. В этой игре больше всех повезло Людмиле Алексеевне (она была в брюках), но зато все, и Кристоф, и Райнор, раздвинули её колени. Ирка сказала, что у неё очень сильные ноги, и, Кристоф действительно, не смог раздвинуть её колени, как не старался. А вот Райнор с трудом, но раздвинул, колени Ирки.
Он так удовлетворённо после этого сложил две ладони вместе, и потёр их, что оставалось только догадываться, что он там увидел….
В общем, подвыпившая разношёрстная компания очень хорошо провела вечер.
Ночью Ирка с Любкой опять курили на тёмном балконе. Впрочем, курила одна Ирка, облокотившись на перила, и стряхивая пепел вниз, возможно на нижний балкон. Любка просто составляла ей компанию, она сидела на пластиковом стульчике, спиной к Ирке, откинувшись на спинку, и вытянув уставшие за вечер ноги. Они так и разговаривали, не глядя друг на друга.
Они подводили итоги своему трёхдневному пребыванию в Турции.
Немец (Кристоф) всё-таки сильно запал на Ирку. Это резюмировала Любка.
- Да что вы все меня за него сватаете? Вот, и Людмила Алексеевна в баре говорила то же самое…. – возмутилась Ирка.
- Ира, со стороны видней! Такие Люди, как Кристоф, на дороге не валяются. Тем более немцы. Он разведён, уже шесть лет живёт один, я у него спрашивала. И детей у них не было, не говорит почему. Выходи за него замуж, будешь жить в шоколаде. И, наши все от зависти помрут.
- Если он всё время преданно смотрит мне в глаза, и, каждый раз старается усадить к себе на колени, то это не значит, что он готов жениться. Это значит, что он хочет секса.
- Ну и дай ему этот секс, от тебя не убудет.
- Честно? Мне Любимый столько гадостей за последнее время наговорил, что я даже вроде и готова на секс с другим. Но, у меня никогда не было мужчин старше меня, я боюсь, что мне будет противно….
- А ты выпей побольше, и попробуй. Может, тебе наоборот понравиться….
А у Любки, оказывается, тоже есть чем похвастаться - Вячеслав, кажется, запал на неё. Любка призналась, что целовалась с ним в туалете.
Ирка улыбается в темноте, Любка ведь всё равно не видит её лица. Она тоже целовалась с Вячеславом в туалете.
- Ну и как? – спрашивает её Ирка.
- Ты знаешь, я пощупала рукой его это, ну сама понимаешь, что, а там такой маленький….
Ирка продолжает улыбаться, и не отвечает.
Она думает о том, как на отдыхе меняются люди…. Дома Любка вечно вся как натянутая струна, вся в делах, вся в заботах, на вечеринки прибегает на пару часов, почти не пьёт, и всех вечно учит жизни. А здесь – розовый халатик, и пьёт, не слабо, вон опять пьянее её, и в бильярд сексуально играет, и ещё мужиков за причинные места щупает….. Впрочем, жизни она и здесь её учит не слабо – попробуй, видите ли, переспать с Кристофом, вдруг понравиться. Ценный совет от любимой подруги, ничего не скажешь…
Уже когда девчонки улеглись спать, Ирка вдруг рывком села у себя на кровати. Внезапно она вспомнила, что ей сегодня за день ни разу не позвонил Любимый. Она протянула в темноте руку, нащупала на тумбочке телефон, включила экран. Так и есть, ни одного пропущенного звонка, ни одной sms-ки. Что бы этот бездельник ни разу за день не набрал её, хотя бы для того, что бы наговорить мерзостей? Не может такого быть. Это всё. Это конец отношений. Только почему-то это уже не кажется ей таким ужасным……
Ирка откидывается обратно на кровать. Голова у неё слегка кружиться от спиртного. Уже в самый последний момент перед тем, как провалиться в долгожданный сон, Ирка вспоминает озорные искорки в глазах Района, когда он тряс её руку, и успевает подумать о том, что она, кажется, поняла, что её не устраивает в Кристофе – его задор и кураж были ложными, он совсем не такой, как хотел показаться, а вот в глазах Района она увидела в тот вечер истинный задор настоящего мужчины….
Тупой отдых.
А дальше потянулись однообразные дни отдыха, похожие друг на друга, как день сурка.
Распорядок дня один и тот же: с утра – плотный завтрак, потом чашка кофе на террасе в любимой компании, потом море, обязательный стакан свежевыжатого сока на пляже у Юзефа, потом обед, потом бассейн (вернее, бар у бассейна), вечером ужин и дискотека. Компания тоже одна и та же: Ирка, Любка, Кристоф, Людмила Алексеевна, и Вячеслав. Изредка к ним присоединялся Район, со своей приятёлкой, и, иногда подходил покривляться Чача. Да, ещё Людмила Алексеевна не ездила с ними на дискотеки, а только провожала до автобуса, хотя, по старушке было видно, что ей очень хотелось побывать хоть раз на дискотеке, так уж просительно она каждый раз заглядывала в автобус, но Чача каждый раз неизменно отправлял её в отель, со словами: «Мама, спать пора, спать, завтра с утра дартсы….» С лёгкой руки Кристофа все теперь звали Людмилу Алексеевну мамой.
Ирка с Районам часто поглядывали друг на друга, и неизменно чокались друг с другом бокалами в баре, но за всё это время Район только один раз сказал ей по- английски: «It is look very sexy» показывая на её модные потёртые до прорех, джинсы. Она в ответ улыбнулась и промолчала. Ей не хотелось разговаривать с ним по-английски, он всё равно с приятёлкой……
А вот Кристоф не отходил от Ирки не на щаг. Когда она выходила утром на террасу, что бы покурить перед завтраком, он нёсся к ней с другого конца террасы с зажигалкой в вытянутой руке. Он приносил ей кофе и пиво к бассейну, едва она успевала об этом подумать. Он шёл купаться в море, как только туда шла она, и тут же вылезал из моря, как только она заканчивала плавать. На дискотеке он не танцевал, а просто сидел на квадратном диване, и непрестанно поедал Ирку глазами, лишь изредка вставая со своего места, что бы справадить пытавшихся пристроиться в танце кавалеров. Он им говорил: «То моя женщина, понимаешь?» А ещё, когда они плавали в море, он постоянно пытался, якобы играя, взять её за подмышки, приподнять, и прижать к себе, но она неизменно выскальзывала из его рук.
Все намекали им, что они были бы прекрасной парой, но что Кристоф неизменно говорил: «А я не против, Ира, пойдём, покупим кружелки (кольца, польский). Ирка только отмахивалась от него.
А ещё они много разговаривали. В основном Кристоф всё рассказал о себе, за эти дни он не слабо поднатыркался в русском языке. Он переехал в Германию (в Виелфелд) из Польши двадцать пять лет назад, когда там стало всё совсем плохо (развитой социализм), и когда он только-только расписался со своей бывшей женой. Потом он перетащил в Германию своего брата (у того сейчас большая семья) и маму. Его мама сейчас в очень преклонном возрасте, но живёт одна недалеко от него, и со всем справляется. С женой Кристоф развёлся шесть лет назад, жена ему изменяла, а детей у них никогда не было. Кристоф ненавидит свою бывшую жену, а также коммунистов и Сталина.
А работает он фрезеровщиком, в небольшой, но стабильной компании. У него не плохой заработок, раз в год он ездит отдыхать в Турцию, зимой в Швейцарию, а ещё каждый год ездит в Польшу. Только вот налог он платит большой, (40% заработка), так как он не женат. Если бы Кристоф был женат, он бы платил только 25%, а так ему приходиться отдавать госпоже Меркель (так он выразился), почти половину зарплаты.
Кристоф мечтает о пенсии, в Германии на пенсию можно прожить, но ему ещё до пенсии 16 лет. У него почти нет друзей, он никуда не ходит, и вечерами пьёт в одиночестве пиво.
Он признался Ирке, что у него уже пять лет не было секса. Раз пять или семь он намекал Ирке на то, что у него очень большой половой член. «Надо думать, раз ты сам под два метра ростом» - отметила про себя Ирка в первый раз, но ничего не сказала Кристофу, и в последствие просто пропускала эти его намёки мимо ушей и мимо своих мыслей. Вообще, Кристоф постоянно отпускал сексуальные шутки, которые в его устах выглядели нелепо. Ирка поняла, что он зациклен на сексе.
Ещё Кристоф много раз признавался ей, что она очень, ну просто очень, понравилась ему. Он рассказал, что заметил её в тот самый день, когда они с Любкой прилетели. Оказывается, когда они в свой первый вечер пили с Любкой пиво под пальмой, у Ирки не было зажигалки, и она два раза вставала и подходила к бару, что бы прикурить, и Кристоф оба раза подносил ей зажигалку. Кристоф думал, что второй раз Ирка подошла к нему специально, но Ирка не только не запомнила тогда Кристофа, но и вообще не помнила, что ходила прикуривать к бару. Весь следующий после этого день Кристоф наблюдал за Иркой, и вынашивал планы, как познакомиться, но не решился, а через день Ирка сама обратилась к нему в ресторане. Кристоф считал, что это судьба…..
Каждый вечер он предлагал Ирке после дискотеки зайти к нему в номер, якобы у него есть какое-то особо вкусное пиво, и он очень хочет угостить её этим пивом, но Ирка каждый раз отказывалась.
За всё это время, которое Ирка провела с Кристофом, ей ни разу не позвонил Любимый, и ни скинул ни единой sms-ки. Ирка решила, что это точно разрыв отношений.
На четвёртый или на пятый день такого тупого отдыха, когда Ирка знала о Кристофе всё, или почти всё, и когда он начал ей рассказывать о своёй жизни по второму кругу, Ирка вдруг поняла, что она страшно устала от услужливого и надоедливого немца. В тот момент они загорали вдвоём на пляже. Ирка лежала на спине, на большом полосатом полотенце, прикрыв лицо панамой, и притворялась, что спит, так как она не хотела ни с кем, а особенно с Кристофом разговаривать, а хотела одна, спокойно, повариться в своих мыслях. Но Кристоф лежал рядом на животе, подперев голову руками, и разглядывал загорающую Ирку. Она прямо через панаму чувствовала его пожирающий взгляд. Этот взгляд мешал ей сосредоточиться, мешал думать, и раздражал её крайне.
«С этим надо что-то делать» - решила Ирка. Она приподняла панаму, взглянула на Кристофа, потом приподнялась на локте, и посмотрела на него пристально.
- Кристоф, а почему ты меня не спрашиваешь, одинока я или нет, может у меня есть мужчина? - неожиданно спросила она.
- Но ты же сказала, что не замужем?
- Я не говорю про мужа. Но, может же у меня быть любимый человек?
- А у тебя есть?
- Да. Его зовут Саша.
С этими словами Ирка встала и пошла к воде.
Она зашла в море, не торопясь, вначале по колено, потом ополоснула тело водой, потом зашла по пояс, потом окунулась и с удовольствием поплыла. Когда она окуналась, она слегка повернулась, чтобы бросить взгляд на пляж, и увидела, что немец лежит всё в той же позе, и даже не смотрит на море.
«Отстанет» - подумала она.
Но когда Ирка сделала несколько гребков, и опять не на долго повернулась, немец уже шёл к воде. Он с разбега бросился в море, и в следующую секунду уже оказался рядом с ней, и опять схватил её под мышки, и попытался подбросить.
- Ира, ты така красива сегодня, правда красива….
«Не сработало» - с грустью подумала Ирка.
В тот вечер Кристоф опять звал её на пиво, она опять отказалась. А поздно ночью, после дискотеки, у них с Любкой состоялся традиционный разговор на балконе. Впрочем, этот разговор был более долгим, и более содержательным, чем их прошлые беседы, Возможно по той просто причине, что сегодня девчонки выпили меньше чем обычно, уже начинала сказываться усталость от выпивки и от отдыха.
Начала, как обычно Любка.
- Ир, ну ты чего решила, с немцем?
- Я должна была что-то решить?
- Ты обещала подумать насчёт Кристофа.
- Я не помню, что обещала. Он мне надоел. Он постоянно суетиться, я не люблю суетливых. Он громко смеётся, и шутки у него не всегда удачные. И он не такой, каким хочет казаться.
- Он ведёт себя так, потому что очень хочет понравиться тебе. Он просто очень одинокий, ему хочется тепла.
- Я должна дать ему тепло? Я никому ничего не должна.
- Ира, он тоже может тебе что-то дать.
- Фрезеровщик?
- А зарплата у него ты знаешь, какая?
- Знаю.
- Вот и думай. А я тебе ещё раз повторяю – он настроен очень серьёзно. Он жениться на тебе.
- А зачем мне это?
- Брак с иностранцем? Дура, да ты не понимаешь, от чего отказываешься. Будешь мотаться к нему в Европу, потом глядишь переедешь, будите с ним путешествовать, посмотришь мир. Любая одинокая женщина в России мечтает об этом.
- Я не любая. Хотя, умом я понимаю, что он очень не плохой человек, и он бы ко мне очень хорошо относился, не то, что мой бывший муж. Но, как мужчина…. Любка. Я не могу, у меня все мужики были молодые.
- Ира, у меня любовнику тоже пятьдесят один.
- У тебя есть любовник?????
- Есть. Мы встречаемся раз в неделю.
- И мне пришлось приехать с тобой в Турцию, что бы об этом узнать?
- Я никому не говорила. Даже Ленка не знает.
- Ну и как с ним секс?
- Как, как? Вначале вина выпьем не слабо, потом оближет меня всю, да и все.
- Зачем тебе это?
- А потом он мне каждый раз деньги оставляет. И подарки дарит.
- Практичная, ты, Любка.
- А тебе бы не помешала моя практичность. Ты вон, со своим инвалидом, где только не работаешь.
- В досуге не работаю. А так везде.
- Вот видишь!
- Всё равно не могу. Хочу молодого иностранца.
- Ира, тебе сорок три! Ты, конечно, хорошо выглядишь, но это уже не на долго, поверь мне. Нужно думать об обеспеченной старости. А молодые – ну так они себе молодых и присматривают …. А Кристоф тебе как раз по возрасту подходит.
- А если я с ним здесь пересплю, а он уедет к себе в Германию, и забудет меня?
- Ира, я очень хорошо разбираюсь в людях, и у меня просто шестое чувство, что не забудет. Поверь мне, сделай, как я говорю. Просто переступи один раз через себя, и, вот увидишь, всё будет прекрасно.
- Думаешь?
- Уверена.
- У меня с Евгеньевичем тоже не сразу получилось. Я долго ему мозги трепала. А сейчас не жалею. Он мне столько тепла дарит за каждую встречу. А это важней чем секс.
- Да. Тепло. И денежку.
- А как ты хотела? Сашка, вон, год работает, потом полгода не работает, ищет другую работу, эта, видите ли, не устраивает. А жрать-то, что-то надо в эти полгода?
- Да, Сащка у тебя не подарок.
- Как и твой.
- Все Сашки такие.
- Пойдём, спать подруга. – Ирка отлепилась от балконных перил, на которые опиралась спиной, и, приобняв Любку за плечи, повела её в комнату.
- Считай, что ты мне промыла мозги окончательно, и завтра я иду к Кристофу в номер пить с ним пиво, а дальше, как получиться….
- Вот и чудненько! – счастливая Любка покорно пошла за Иркой в комнату.
Девчонки, не включая свет, улеглись по своим кроватям.
В ту ночь Ирка вертелась в своей кровати до рассвета. Она думала то про Любку: «Надо же, есть любовник, и никто из подруг про это не знает, вот же скрытный человек, я бы так не смогла. Теперь понятно, откуда она берёт силы, чтобы вкалывать на нелюбимой работе, жить со скандалистом мужем, и с ворчливой свекровью. Если тебя раз в неделю оближут, и подарок подарят, то, наверно, всё ни так уж плохо». Потом переключалась в мыслях на себя: «А я? Двадцать лет волочила по жизни мужа, как чемодан без ручки – выкинуть жалко, нести тяжело. Но этот хоть работал, и зарплату ей всю отдавал. Только ничего от жизни ни хотел. Ну, совсем ничего. Всё свободное время лежал на диване и лентяйкой щёлкал. Ах да, он хотел поставить её раком на грядках на даче, что бы она вырастила ему за лето пару помидоров, что бы потом хвастаться перед своими друзьями». Но Ирка ненавидела грядки, и они разошлись. А потом появился Саша. Тот хотел всё. И машину новую, и квартиру поменять, и парочку бизнесов завести, но, он только строил планы, а осуществлять их должна была Ирка. Она так и не дождалась ни от одного из них ни единого подарка, ни одного романтического путешествия, а ей так хотелось! Да что там подарки – чашку кофе в постель ни один ни разу не принёс…А тут Кристоф – европеец. Обходительный. Услужливый. Готов купить кольца. Интересно, но что он ещё готов? Ну, староват, ну зануда. Может, это мелочи? Может, и права Любка, пусть она не строила изначально планы ни с кем знакомиться, и завязывать отношения, но раз уж так случилось, то стоит попробовать?
Ирка вертелась в своей кровати, вновь и вновь возвращаясь мыслями то к Любке, то к себе, и перед рассветом уснула с мыслью, что завтра она переспит с Кристофом.
Секс с Кристофом.
Утром, когда Ирка спустилась в холл перед завтраком, она увидела посреди холла малыша, который лежал на полу, на спине и всхлипывал. В холле было полно народу, но, казалось, на малыша никто не обращал внимания.
Ирка тут же подскочила к мальчишке:
- Ты чего тут валяешься? Ты чей? – с этими словами она легко подняла малыша с полу, и поставила на ноги, малыш не сопротивлялся, но и не отвечал, и продолжал всхлипывать.
- Это наш. Он так выделывается. Он вредный - громко сказала полная женщина средних лет, которая сидела на диванчике в углу с молодой девушкой, вероятно мамой мальчика.
Ирка присела перед белобрысым врединой на колени, вытерла ему слёзы, потрепала по загривку.
- Ах вот ты какой! Ну, беги к маме. – она развернула и легонько подтолкнула малыша, и он сразу засеменил к женщинам, сидящим на диване.
За этой сценой наблюдали все, в том числе Кристоф и Любка.
- Ира, ты любишь детей? – спросил её Кристоф, когда Ирка подошла к ним.
- Конечно, люблю. А кто их не любит?
- А вот у тебя, Кристоф, почему нет детей? – в разговор вмешалась Любка.
Кристоф собрался уже что-то ответить, но Любка не дала ему сказать, и продолжила:
- Тебе нужно срочно жениться, и родить ребёнка. Неужели, тебе не хочется своего ребёнка? – Любка сегодня, впрочем, как и всегда, не отличалась тактичностью.
- Я думал, я хотел, но теперь уже нет.
- Почему? – хором спросили Ирка и Любка?
- Потому что я таки старый. Потому, что когда ему будет двадцать, мне будет семьдесят. То не есть хорошо. То так…не знаю, как сказать…. Он будет стесняться меня….
- Глупости – сказала Любка, – тебе нужно срочно жениться и завести своего ребёнка.
- Жениться – да, я согласен – взгляд на Ирку. А вот ребёнок – то не, я не хочу – видно было, что Кристофу не приятна эта тема.
Но Любка уже попала на своего любимого конька – учить жизни.
- Кристоф, ты просто не понимаешь, от чего ты отказываешься. Ты знаешь, сколько радости приносит в жизнь ребёнок? Ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?
Кристоф прямо на глазах переменился в лице, и уже не знал, что отвечать.
Ирка дёрнула Любку сзади за сарафан. И кивком головы показала Кристофу на открытую дверь ресторана, мол, не отвечай, пойдём завтракать. Кристоф развернулся, и пошел в ресторан, Ирка с Любкой за ним.
В этот раз Ирка спасла Кристофа от неприятного разговора, но Любка впоследствии упрямо возвращалась к этой теме и на пляже, и ближе к вечеру в баре у бассейна. Кристоф загрустил. Было хорошо заметно, что Кристоф загрустил. Он не смеялся сегодня так оглушительно, как всегда, не приставал к Ирке в воде, не отпускал сексуальных шуток, и когда вечером после ужина все переместились в бар за углом, оказалось, что Кристоф, который всегда платил за всех, забыл в номере свой бумажник. Пришлось Вячеславу засветить огромный лопатник и отсчитать несколько купюр, к явному неудовольствию Людмилы Алексеевны.
А после бара Кристоф отказался поехать на дискотеку, сказал, что устал.
Ирка поддержала его – она тоже устала, и хотела провести этот вечер в номере.
Так что Людмила Алексеевна отправилась провожать Любку с Вячеславом на дискотеку, а Ирка с Кристофом вернулись в отель.
Ирка лукавила, когда сказала, что собирается провести вечер в номере. Она собиралась провести вечер в номере, да не в своём. Когда они с Кристофом доехали на лифте до четвёртого этажа, и, дальше им надо было расходиться по коридору в разных направлениях, она уже было развернулась, и пошла в свою сторону, но потом на ходу обернулась, и спросила у Кристофа, который, как она знала, стоит и смотрит её вслед.
- Сегодня не зовёшь меня пить пиво?
- Да я ….да…. пошли. Пойдёшь?
- Пойду. – Ирка развернулась, и пошла впереди Кристофа, на ходу смотря на таблички с номерами комнат. Она знала, что у Кристофа номер 444. Четвёрка была его любимым числом.
Ирка первая вошла в номер, когда Кристоф после нескольких неудачных попыток, открыл, наконец, дверь. Он явно волновался. В номере он заволновался ещё больше, заметался, начал заправлять не заправленную кровать, вытряхивать пепельницу – похоже, он курил прямо в номере, и. похоже, здесь у него сегодня не убирались.
Пока Кристоф, ругаясь по-польски, прибирался, Ирка села на уже заправленную большую кровать, и огляделась. У него не такой номер, как у них с Любкой. Намного больше. И потолок скошен, и отделан деревом. И мебели намного больше – огромная кровать, два больших удобных кресла, круглый низенький столик, комод, длинный стол вдоль стены противоположной кровати, а на нем огромный (не как у них) телевизор, и. напротив балкона, огромный, как и всё в комнате, зеркальный шкаф. На столе, рядом с телевизором, электрический чайник, и кофеварка, а в стол встроен холодильник. Было видно, что этот номер дороже.
Кристоф закончил уборку, и, спросил у Ирки, что она хочет, кофе или пива. Ирка сказала, что и того, и другого. Кристоф достал из холодильника маленькую (0,33) бутылку пива, открыл, протянул Ирке, и включил чайник. Потом он взял себе такую же бутылочку, и сел напротив неё в кресло, развернув его к кровати.
Он потянулся к ней бутылочкой, чокнулся с её бутылкой, и сказал:
- Будем, Ира. Что бы у нас всё было хорошо.
Ирка отхлебнула пива.
- Ты сегодня какой-то грустный. Что случилось?
- То не сейчас случилось, то давно.
- Расскажи.
- Та не. Я буду. Это слишком грустно. А ты такая красивая, ты должна смеяться, Ира.
- Расскажи – Ирка отхлебнула из бутылочки, поставила её на столик, и села уперев локти в колени, и поставив подбородок на сцепленные ладони.
Она с минуту молча в упор разглядывала Кристофа, и он начал рассказывать.
- Эта девочка, Люба, она сегодня меня расстроила….. Она мне напомнила….Я не хотел говорить, я тебе сейчас скажу, а ты ни кому не говори, хорошо? Я не хочу, что бы люди знали. У меня был сын. Он погиб. Ему было двадцать три.
- Как его звали?
- Томек.
- Как он погиб?
Кристоф махнул рукой, видно было, что сегодня он больше сказать не может.
- Ира, ты такая хорошая, я таких ещё не встречал, я очень, очень хочу сейчас быть с тобой.
- Ты меня совсем не знаешь. Ты выдумываешь себе, что я такая, а я …. я просто обычная.
- Нееее…ты не обычная…. я чувствую это! Я уже таки старый (Ирка при этом поморщилась, ей надоело, что Кристоф постоянно повторяет, что он старый, но Кристоф этого не заметил, и продолжал), я таки старый, я долго, долго, жил. Но я не ещё не встречал таких женщин, как ты (Ирка снова морщиться, ей не нравиться, что Кристоф называет её женщиной, тем более, что он пять минут назад назвал Любку девочкой, но Кристоф опять продолжает), я хочу провести остаток моей жизни с тобой.
Ирка, откинувшаяся было на локти на кровати, снова садиться прямо. И в упор смотрит на Кристофа.
- Кристоф, я не готова, я сюда ехала просто отдохнуть, и я не собиралась ни с кем строить отношения. Тем более с иностранцем.
- Не говори ничего. Я всё понимаю. Я не настаиваю. Просто проведи здесь со мной время. А потом ты приедешь ко мне, один раз, два, может больше, а потом, я думаю, ты будешь готова.
Это было очень трогательно. Ирка улыбается уголками губ – она думала, что её будут склонять к сексу, а фактически, ей делают предложение. Кристоф принимает её полуулыбку за согласие, встаёт на колени, и начинает её целовать, вначале руки, потом плечи, потом шею….. Когда он добирается до её губ, Ирка до боли смыкает глаза. Она ужасно боится увидеть вблизи лицо немца.
А дальше был секс. Это было вовсе не противно – обычно. Главное, не открывать глаза. Ирка ничего не делала, а просто позволила Кристофу, раздеть себя, облизать с головы до ног, и войти в неё. Кончил он быстро, а бился в конвульсиях оргазма очень долго, видно, что у него действительно давно не было секса.
Ирка открыла глаза только когда Кристоф отстранился от неё, и сел на кровати. Она смотрит на огромного, волосатого немца, который сидит, поджав под себя ноги на кровати, и тоже смотрит на неё с обожанием, и ей становиться весело – ОНА ВСЁ-ТАКИ СДЕЛАЛА ЭТО!
- У тебя ещё есть пиво? – спрашивает Ирка?
- Конечно, Ира, мы сейчас будем пить пиво.
Кристоф достаёт ещё две бутылочки для неё и для себя. Они ложатся голые на большой кровати, Кристоф вдоль, пристроив голову на две подушки, а Ирка поперек, положив голову к Кристофу на грудь, и пьют пиво, и разговаривают. Кристоф опять рассказывает о себе. Он заподозрил жену в измене несколько лет назад. И поставил ей жучок на машину, и потом отследил по компьютеру, куда она поехала, и приехал туда же. Он застал её не с одним, а с двумя мужчинами. Он немедленно развёлся. Сын остался с ним. Ему было двадцать. После развода Кристоф весь ушёл в себя, в свои переживания, и не обращал внимания на сына, а через три года сына повесился у него в доме. Кристоф так и не узнал, что у него случилось. Он больше не смог жить в этом доме, продал его, и положил деньги в банк (не плохо, замечает про себя Ирка), а теперь он снимает квартиру. Кристоф винит себя в смерти сына (и не безосновательно – думает Ирка). Теперь уже Кристоф рассказывает обо всём спокойно, без надрыва, видно, что после сексуальной разрядки он почувствовал, себя лучше. И Ирка слушает его абсолютно спокойно, отстранённо, как будто ей рассказывает о своей жизни абсолютно не знакомый человек.
А потом был ещё один секс, уже более долгий, а потом ещё по бутылочке пива. А потом они выкурили по сигарете, прямо в постели, и почти одновременно уснули.
Чача.
Утром Ирку разбудил телефонный звонок. Она подскочила на кровати, и не сразу сообразила, где она находиться, и что, собственно происходит, потому что телефон у неё молчал уже несколько дней. Оглядевшись по сторонам, увидев голого спящего немца, Ирка начала немного соображать, и протянула руку за телефоном. Утреннее солнце светило прямо на экран, и Ирка долго не могла разглядеть, кто звонит. Впрочем, ей можно было не разглядывать – звонил Любимый, и звонил очень настойчиво – телефонный звонок длился уже мунут пять. Ирка нажала кнопку принять вызов, и, одной рукой пытаясь завернуть себя в простыню, проскочила с телефоном в ванную.
- Да.
- Малыш, я узнал, когда ты прилетаешь, я приеду тебя встречать.
Ирку тупо молчит, она не знает что сказать. Она уже похоронила их отношения, и переспала с немцем, а он звонит, как будто ничего не бывало.
- Малыша, ты почему не отвечаешь?
- Саша, ты назвал меня «шалавой», и обещал спалить мою машину. Что я должна сейчас тебе сказать? – Ирка старается говорить тихо, но её голос предательски разноситься эхом по большой ванной комнате. Остаётся только надеяться, что немец в номере ничего не слышит.
- Малыша, прости меня! Это был не я….ну то есть я, но другой. Малыш, это всё от того, что я совсем не могу без тебя. Прилетай скорей, я тебя очень-очень жду и люблю.
Ирка молчит.
- Малыша, да что с тобой? Ты почему не отвечаешь? Ты меня ещё любишь?
- Саша, ты хоть понимаешь, что ты мне испортил весь отдых своими sms-ками?
- Малыш, ну прости! Скажи, что ты никого себе не нашла, и что ты меня всё ещё любишь?
- Саша, я никого себе и не искала.
- Ты меня ещё любишь?
- Да – после продолжительного молчания – Ирка боится произнести «люблю», так как где-то совсем рядом за стенкой спит Кристоф, и спит ли он?
- Хорошо малыш, я тебя очень-очень жду, я обязательно приеду тебя встречать, ты меня просто больше не оставляй одного, ладно? Давай, всё время будем вместе?
- Саша, я прилечу, и мы обо всём поговорим, хорошо?
- Хорошо, Малыш, пока!
- Пока.
Ирка немного посидела на краю ванной, пиная ногой простынь, которую она так и не смогла обмотать вокруг себя одной рукой. Она ничего не может сообразить. Вчера она переспала с немцем, и только что сказала Саше, что любит его. А самое страшное, что она, пожалуй, и правда, любит его…..
Ирка перекидывает ноги через край ванной, решительно задёргивает штору. и включает душ.
«А чёрт с ним, будь, что будет, разберусь как-нибудь с этим в Архангельске» - думает она, нежась под тёплыми струями воды.
Когда Ирка вышла из ванной, замотанная простынёй, она застаёт Кристофа всё ещё голым, он крутиться у стола и готовит кофе.
- Доброе утро Ира. Как спала?
- Замечательно. А ты?
- А я …оооо….плохо?
- Плохо?
- Мне было таки…как сказать….холодно.
- Холодно?
- Да, ты забрала у меня это, это и это – Кристоф, смеясь, последовательно показывает Ирке на три покрывала, разбросанные по кровати.
- А кондиционер выключить не пробовал? – так же, смеясь, спрашивает Ирка.
Она проходит на балкон, закуривает, и оттуда, через стекло, продолжает разглядывать немца. Она ловит себя на мысли, что ей не совсем приятно видеть его голым, и особенно его гордость – огромное мужское достоинство. Ирка вспоминает, что вчера, во время секса, она даже ни разу не дотронулась до него рукой.
Кристоф принёс кофе на балкон. Принёс на подносе, ароматный, дымящийся, разлитый в красивые маленькие чашечки. Возле каждой чашечки на салфетке маленькая ложечка, и кусочек сахара. «Сервис» - думает Ирка.
- Ира, тебе кто-то звонил с утра? Дочь? Как у неё дела? – спрашивает Кристоф, усаживаясь с чашкой кофе напротив, и бросив взгляд на соседние пустые балконы, всё-таки накинув себе на причинное место маленькое полотенце.
- Звонила коллега по работе – отвечает Ирка, глядя в сторону.
- Так мы сегодня пойдём, покупим кольца? – опять спрашивает Кристоф?
- Кристоф, ты обещал меня не торопить, кольца продаются везде, и никуда от нас не денутся.
- Хорошо, мы покупим кольца в Германии, когда ты ко мне приедешь, - опять, смеясь, говорит Кристоф. – Я тебе сейчас хочу рассказать, что я планую…
- Планирую. Правильно сказать планирую. Кристоф, а давай, сейчас пойдем на завтрак, я просто умираю от голода, потом на море, а вечером будем строить планы?
- Хорошо Ира, как скажешь. Всё будет так, как ты захочешь.
«Похоже, у немца и правда сорвало крышу» - вздыхая, думает про себя Ирка.
Это был их последний с Любкой день пребывания в Турции, впрочем, как и у Кристофа, и как у Вячеслава с Людмилой Алексеевной. Они все разлетались завтра, но в разное время, и в разных направлениях. Ирка с Любкой улетали рано утром первыми. Но в этот последний день, Любке, как и в первый, ещё предстояло отколоть номер. Впрочем, обо всём по-порядку.
Любку Ирка с Кристофом застали около бассейна. Она сидела, красиво выгнув спину на полосатом лежаке в своём лучшем жёлтом купальнике, и разглядывала себя в маленькое, карманное зеркальце. Ирка с немцем присели на лежак рядом.
- Как дела? – с лёгкой полуулыбкой спросила Любка у них.
- О! У нас всё отлично, лучше не бывает! – первым нашёл что ответить Кристоф.
Дальше повисла пауза. Любка продолжала разглядывать себя в зеркальце, крутя его под разными углами. Кристоф понял, что Ирке с Любкой хочется поболтать друг с другом наедине, и быстренько ретировался, сославшись на то, что ему надо найти Района, и кое-что с ним обсудить.
- Рассказывай! – как только Кристоф отошёл на безопасное расстояние потребовала Любка.
- А что рассказывать? Я просто сделала это. Он зовёт меня к себе.
- Я догадываюсь, что ты сделала это, раз тебя не было всю ночь. Ты расскажи, как оно было? У него большой?
Ирка развела руки так, как рыбаки показывают свой улов. Они с Любкой посмеялись.
- Тебе понравилось?
- Я не знаю. Чудно как-то. Я, и со старым.
- Глупости. Ирка, - Любка, наконец, положила зеркальце и откинулась на лежаке – счастливая ты! Такой мужчина! И, в Германию к нему поедешь!
- Что-то, я в твоём голосе не слышу особой зависти. А ты, Люба, вообще, почему сегодня такая весёлая? И что ты, там, в зеркало высматривала?
- Я иду гулять с Чачей.
- Как это – гулять? – не сразу поняла Ирка.
- Ну, прогуляемся вокруг отеля. Он позвал, а я думаю, почему бы не прогуляться?
- Гулять вокруг отеля? С утра? За ручки возьмётесь, как дети?
- Может, и за ручки. А ты что, завидуешь?
- Конечно. У него ноги короткие. И грудь волосатая.
- Зато он весёлый – взгляд на балюстраду над бассейном, где уже маячит Чача в своей обычной вылянявшей длинной футболке с логотипом отеля. - Ну, я пошла – это уже на ходу накидывая халатик. И, ещё раз, обернувшись – А ты, Ира, не забудь у немца адрес взять, электронный. И телефон. А то сорвётся рыбка с крючка.
- Да и хрен с ним. Рыбы много – цинично отвечает Ирка.
Она, прямо в одежде, тоже откидывается на лежак, вытягивает руки, и ноги, и какое-то время и нежиться под ласковым, осенним, турецким солнцем. Нежиться последний раз в этот году. А потом будет слякотный Архангельск, ненавистная работа, ссоры с любимым, дрязги с бывшим мужем из-за квартиры. И всё это будет уже очень, очень скоро.
«А может, - думает Ирка, у меня и правда получиться что-нибудь с Кристофом? А может, мне и правда съездить к нему? Он же, кажется, намекал, что будет помогать материально? А может, и потом он приедет ко мне? И наступит просвет в моей беспросветной жизни – думает Ирка дальше - в Европу смотаюсь, шмоток модных накуплю, буду перед подругами хвастаться заморским кавалером….Может, жизнь, всё-таки удалась? Вон, и Любка вся светиться, пошла с Чачей, гулять….кто бы мог подумать – строгая Любка с каким-то непонятным Чачей….»
- Ира, я тебе пива принёс! – отвлёк её от приятных мыслей неожиданно появившийся Кристоф.
Любка появилась, когда Ирка после обеда отдыхала у себя в номере. Она была явно взволнованна – волосы растрёпанны, на щеках, даже под загаром проступает румянец, дыхание сбившееся.
-Ты чего так запыхалась?
- Лифт не работает.
- Ой ли? Как Чача?
- Представляешь, он пытался затащить меня в тот корпус, ну за отелем, где вся обслуга живёт.
- Ну и?
- Я не в какую…но мы целовались в подъезде.
- ?????
- Я взяла его за это место, а там такой большой!
Чтобы не рассмеяться, Ирка утыкается лицом в подушку. «Видела бы Любка у Кристофа!» - думает она.
Любка, явно нервничая, расстёгивает и так почти не застёгнутый халатик, хватает полотенце, и бежит в ванную.
- Так попробовала бы – кричит ей вслед Ирка.
Любкино поведение её позабавило. «Взрослая женщина, а ведёт себя как девочка подросток. Гулять, она, видите ли, пошла….Целовались в подъезде……» - думает Ирка, всё ещё улыбаясь. «Впрочем, Любку можно понять, как приедет домой – опять будет привязана к мужу. Раз уж вырвалась отдыхать, можно и пошалить немного.» - с этой мыслью Ирка встала с кровати, и решила покурить. Она уже было вышла с сигаретой в зубах на балкон, но у неё куда-то запропастилась зажигалка. Её не было ни в карманах, ни на тумбочке, ни в сумочке. Постояв минут пять или десять на балконе, Ирка всё же решила спуститься вниз, к бассейну, что бы прикурить у кого-нибудь. Но до бассейна она не дошла. Попавшийся ей навстречу паренёк из обслуги, очень похожий на Чачу (Ирка их поначалу путала), такой же худой, низкорослый и вертлявый, увидев, что Ирка идёт с сигаретой в руке, достал из кармана зажигалку, и, прикуривая ей, пожаловался:
- Катастрофа, просто катастрофа!
- Что случилось?
- Так хотел поспать после обеда – не дали….
-Кто?
- Да подруга твоя…
- Как это?
-Как, как, просто… У нас комнатки такие маленькие, и стенки такие тонкие, я лёг спать, а за стеной «Чача не надо, Чача не надо, Чача дааааавай…….». И так целый час.
Паренёк смеётся, показывая гнилые зубы.
Ирка застывает с сигаретой в руках.
А паренёк уже идёт дальше, здоровается за руку со здоровенным русским туристом, сибиряком, и начинает ему причитать:
-Катастрофа, просто катастрофа….
Его разговор с Иркой повторяется почти слово в слово, только вместо «твоя подруга» он сказал, кивнув, не стесняясь, в Иркину сторону «её подруга».
Ирка всё ещё стоит застывшая. Паренёк идёт дальше, и опять кого-то останавливает…
Ирка бросается было вслед за ним, она хочет остановить его, и попросить больше не трепать эту новость, но понимая, что этого молодого циничного сплетника ни чем не остановишь, на ходу махает рукой, и идёт к себе в номер.
«Ну вот, ославились напоследок» - думает она. «А Любка-то, Любка – вот скромница, так скромница, и, главное, ей ничего не сказала, с подругой уж могла бы и поделиться.»
Прощание (планы Кристофа).
Перед ужином Ирка сидела на ресепшен с нетбуком, и строчила свои рассказы. К ней подсел Кристоф, и она поведала ему о том, что произошло сегодня с Любкой. Кристоф воспринял всё филосовски.
- Ира, Люба взрослая женщина, и может распоряжаться собой и своим телом, как хочет. И ты, Ира, взрослая женщина, и не должна переживать по этому поводу. И не должна её осуждать – Кристоф сказал эту фразу почти по-польски, но Ирка всё поняла.
- Я не осуждаю её за то, что произошло. Мне обидно, что она меня обманула, сказала, что секса не было. Мы ведь с ней подруги, я ей говорю обо всём, могла бы со мной и поделиться. Она тогда пришла в номер очень взволнованная, я бы её успокоила. Получается, она постоянно учит меня жизни, но мне не доверяет. Получается, ей тоже нельзя верить. А то, что весь отель теперь судачит об этом, смакуя подробности – это ужасно.
- То не….тебя таки кажется…. сейчас пройдёт ужин, и все об этом забудут.
- Хорошо бы, если так.
- Пойдём ужинать.
- Мне надо переодеться. Сегодня ведь последний ужин, я хочу хорошо выглядеть.
- Я подожду тебя здесь.
Ирка поднялась в номер. Любка стояла в комнате, с плойкой в руке, и крутила кудри.
Она уже была в своём лучшем платье цвета фуксии.
- Для Чачи марафет наводишь? – не смогла не съехидничать Ирка.
Любка опускает плойку, придирчиво разглядывает себя в большое зеркало, вывернувшись, пытаясь разглядеть, как сидит платье сзади.
- Немцев на всех не хватило – Любка спокойна, Любка шутит, она уже справилась со своим давешним волнением – Знаешь, сколько мне Чача лет дал? Двадцать девять!
-Льстит!
- Злюка!
Вот и поговорили….
Ирка тоже начала собираться. Ритуал обычный – вначале душ, потом укладка волос феном – сегодня Ирка их как следует распрямила, её от природы слегка вьющиеся волосы, здесь, от морской воды, давали сильную волну. Потом нанесение макияжа. Сегодня больше чем обычно – обильно тушь на ресницы, брови темнее, чем обычно, и, конечно, очень ярко губы. Потом выбор наряда. Все вещи из шкафа вначале летят на кровать, потом из этой кипы выбирается то одна, то другая, шмотка, потом всё это примеряется, и потом только делается выбор. Сегодня это будет чёрное трикотажное обтягивающее платье до колен, с большим разрезом на кнопках сбоку, и красивым вырезом на груди. Очень сексапильно. Дополнение – чёрные лакированные босоножки на платформе и огромной шпильке. Наряд – супер, Ирка довольна. Любка уже устала мерить комнату шагами, пока Ирка собирается, ведь она уже давно готова.
Выходя, Ирка бросила взгляд на неубранную кипу шмоток на кровати, заметила там белую майку с принтом, отстиранную, но не поглаженную, в которой она ездила на квадрациклах, и которая так понравилась Людмиле Алексеевне. Она сложила майку, и запихала её в сумку, решив подарить её неунывающей пенсионерке.
В лифте они стояли с Любкой лицом к лицу, и разглядывали наряд и макияж друг друга. Ирка подумала о том, что Любка в платье цвета фуксии и с голубыми тенями вокруг глаз выглядит немного инфантильной куклой «барби». А Любка решила, что Ирка уж слишком переборщила со стилем «секси» - выглядит, как проститутка на панели. Обменявшись мысленными комплиментами, девчонки молча вышли из лифта, и направились в ресторан. Ирка решила, что между ними всё же произошло какое-то отчуждение. Возможно, это просто усталость от десятидневного совместного отпуска.
Последний вечер они решили поужинать все вместе, Ирка, Любка, Кристоф, Вячеслав с Людмилой Алексеевной, и Район с Роззитой. Для этого им пришлось попросить официанта сдвинуть вместе два столика. А уж как накрывали ужин! Набрали разной закуски в большие тарелки, чтобы любой смог откладывать из этих тарелочек себе, различных салатов из свежих и маринованных овощей, рыбы, жареного мяса, различных замысловатых сыров. Бегали все вокруг шведского стола с тарелками и тарелищами, сталкивались, обсуждали, кто что принёс, и что ещё надо принести, и бежали дальше. Не забыли про сладкие закуски и фрукты. Когда приготовления были закончены, и Людмила Алексеевна взглянула на всё это великолепие, она только всплеснула руками:
- Не хватает только бутылки водки!
Хмурый, больше обычного Вячеслав (наверняка дошли слухи про Любкины подвиги) сбегал в номер, и притащил пол-литровку какой-то особой пермской водки. Метродетель ресторана, огромный полный и кудрявый и, по виду очень добродушный турок только покачал головой – мол, запрещено, но ничего не сказал, и не попросил убрать бутылку. Больше всех обрадовался водке Район – он сказал, через Кристофа, Кристоф перевёл, что ему очень нравиться русская водка, привезённая прямо из России.
И вот все они наконец все сидят вокруг большого стола, почти посередине зала ресторана, под огромной люстрой, залитый светом стол ломиться от еды, и в центре скромная пол-литровка пермской водки.
Первым речь держит Кристоф. Он встаёт с бокалом пива (Кристоф пока ещё не пьёт водку, водку он будет пить в Архангельске), и громко, и пространно, на смеси польского и русского, иногда переводя некоторый фразы для Района и Роззиты на немецкий, говорит о том, что он уже десятый или одиннадцатый раз в Алании, но первый раз отдыхает в такой весёлой компании, что он очень рад, что со всеми перезнакомился, и предлагает всем обменяться адресами и телефонами, и поддерживать далее связь. Кристоф упоминает о том, что он особенно рад, что познакомился с Ирой. При этих словах Любка и Людмила Алексеевна переглядываются, словно говоря друг другу, мы ведь были правы, когда доказывали этой упрямице, что немец запал на неё серьёзно.
- Будем! – закончил свою речь Кристоф, и, вынув из кармана огромный клетчатый (как раньше в Росии) носовой платок вытирает им лысину.
Ирка морщиться, ей неприятен последний жест Кристофа, залпом выпивает свою водку, достаёт из сумочки визитки, и раздаёт всем – оказывается, она лучше всех подготовилась к тому, что бы обменяться адресами, и у неё на визитке есть и сотовый телефон, и электронная почта. Вячеслав хлопает себя по лбу – бизнесмен, а не догадался взять с собой визитки! Любка тут же сообразила – достала ручку, собрала обратно Иркины карточки, и начала писать на обратной стороне свой телефон, и снова раздала всем визитки. Людмила Алексеевна обрадовалась, как ребёнок, когда получила цветную типографскую карточку, и беспрестанно вертит её, повторяя, как хорошо, с этой стороны - Люба, а с этой - Ира.
Ирка улыбается, ей симпатична эта немолодая жизнерадостная женщина.
- Людмила Алексеевна, а это Вам – она достаёт из сумочки свою окончательно измятую футболку с модным принтом..
- Да ты что, вот спасибо!
Ирка знала, что Людмила Алексеевна правильно отреагирует на её подарок, хотя это может, и не очень хорошо, дарить одежду из своего гардероба, но только не с Людмилой Алексеевной.
- Славик, я надену эту майку, когда приедем домой, выйду в ней из поезда, меня будут встречать две подруги, вот обзавидуются!
Славик, только опять машет рукой, делай, мол, мама как хочешь, а я устал от твоих чудачеств. Любка и Кристоф заканчивают записывать в сотовые телефоны номера Славика и Людмилы Алексеевны. Район с Роззитой своих телефонов ни кому не давали, у них и никто не просил, да и как можно говорить с ними по телефону, если никто не знает немецкого. Они сидят, не спуская с лица в общем-то, дежурные, но очень тёплые и приветливые улыбки. Когда на них кто-нибудь из компании смотрит, они, всё так же улыбаясь, поднимают стопки, и отпивают водку. «Эх, говорили бы эти люди по-русски» - думает, про себя Ирка – «Как бы прекрасно можно было бы с ними пообщаться! Но…. не судьба».
Внезапно, Ирка почувствовала спиной взгляд, и слегка повернулась – другая группа туристов, но меньшим количеством, за меньшим столиком, и без водки, по всей видимости, русские дружно показали ей поднятые большие пальцы рук – мол, хорошо сидите, ребята! Она слегка улыбнулась в ответ, и тут же заметила паренька, двойника Чачи, который кривляется сзади столика с туристами. Она не слышит, что он говорит, но по тому, как он растягивает свои по-африкански вывернутые губы, она понимает, что он повторяет: «Чача не надо, Чача не надо!» и показывает пальцем на Любку. Ирка встаёт, берёт со стола банан, и делает вид, что кидает в паренька – тот исчезает, напоследок сильно оскалившись.
Все удивлённо смотрят на Ирку.
- Турки достали – скромно поясняет Ирка.
А после этого слово взял Вячеслав.
Повторившись, что ему тоже очень нравится компания, он предложил, встретиться всем вместе здесь же на следующий год. Все одобрительно зашумели. Кроме Кристофа. Он сказал, что у них с Ирой (у них!) на следующий год другие планы.
- Какие? – хором спросили Любка, Людмила Алексеевна, и, немного ошарашенная Ирка.
- Планы есть – говорит Кристоф. Планов много. Но только я не как не могу рассказать о них Ире, она всё время занята.
Все смеются.
- Хорошо, я выслушаю тебя после ужина – тоже смеясь, говорит Ирка.
Они выпили ещё по стопке водки, и все дружно накинулись на еду.
После ужина все отправились в полюбившийся бар за углом отеля. Но перед этим Кристоф, взяв Ирку за локоть, отвёл её к самому не шумному месту в холле возле ресепшен, усадил в большое кресло в углу рядом с кадушкой с растущей в ней пальмой, сам скромно сел на маленький стульчик, взял её за руку, и начал излагать свои планы.
- Слушай Ира, что я думаю: у меня есть друг детства, который живёт в Америке, в Лос-Анджелесе. Это мой очень давний и очень близкий друг, мы созваниваемся с ним почти каждую неделю. Он меня постоянно завёт к себе в гости, я уже и денег отложил на поездку, но мне не с кем ехать, а один я не хочу. Друг мой постоянно работает, он не сможет там везде ходить со мной, а я не силён в английском. Ты не хочешь поехать со мной?
У Ирки закружилась голова – эта была её давнишняя, уже отложенная в разряд неисполнимых, мечта.
- А когда? – спрашивает она, неожиданно охрипшим голосом.
- Я планую сентябрь-октябрь. Скорее, сентябрь. Я оплачу дорогу туда и обратно тебе и мне, я узнавал, сколько стоят билеты. Я возьму денег с собой, но я не знаю, сколько денег надо тебе, ты ведь женщина, ну вещи, сумочки, и всё такое, то есть, тебе тоже надо будет взять с собой сколько-нибудь денег. Сможешь? – это уже разговор практичного немца, который все денежные вопросы решает на берегу.
«Займу. Возьму кредит» - думает Ирка.
- Смогу – уверенно отвечает она уже окрепшим голосом.
- Вот и договорились. Надо будет сделать ещё визы, я знаю, как это делается в Германии, и не знаю, как в России. Тебе надо будет самой это сделать.
- Сделаю – отвечает Ирка.
- Но, я думаю, что мы это всё обсудим, я думаю, что ты до этого времени ко мне приедешь? Когда ты сможешь приехать?
Ирка в замешательстве. Она усиленно соображет. На Новый год ей не вырваться, много работы, всё-таки, в кондитерской компании работает.
- Может, в марте? – предлагает она.
- В марте? Отлично! А, давай, я приеду к тебе на Новый год? У меня будут каникулы.
- А давай! – смеясь, отвечает Ирка, в голове у неё вертится «Лос-Анджелес. Лос-Анджелес. Лос-Анджелес»
- Ира! Как всё чудесно! – Кристоф просто счастлив, он рассказывал ей о своих планах с каменным лицом, а сейчас, когда она на всё согласилась, просто светится от счастья. Широченная улыбка не сходит с его лица. Он снова, как после экскурсии на квадрациклах, встаёт перед Иркой на колени, и начинает целовать ей руки. Вместо того, чтобы поднимать Кристофа с колен, Ирка, в голове которой бродят водка, и волшебное слово «Лос-Анджелес», умилённо целует Кристофа в лысину.
- Поёдём в бар, Кристоф!
- Хорошо, Ира, пойдём. Последний вопрос: ты сегодня у меня останешься?
Хитрая Ирка приподнимает брови, расширяет глаза, и с этим самым невинным выражением лица, обращается к Кристофу:
- Кристоф, а давай я сегодня у себя переночую, у меня завтра в восемь самолёт, и вставать надо в четыре утра.
- Не вопрос, Ира, не вопрос – сегодня немец согласен на всё – я только встану утром проводить тебя, ладно?
Он встаёт с колен, берёт Ирку за руку, и ведёт её в бар за углом, где их уже заждалась вся компания.
Последний вечер в Турции! Какой он был для них, для всех? Фантастический для Ирки – она поймала за хвост свою мечту, весёлый для Любки – она опять обыграла всех в бильярд, грустный для Вячеслава – мама снова не разрешает пить, а для Района с Роззитой – ну да по ним не поймёшь, только улыбаются и поднимают бокалы. И у Людмилы Алексеевны сбылась её малюсенькая, незамысловатая мечта – она получила на халяву модную футболку.
Они все в тот вечер много выпили, они много смеялись, даже пели. Разошлись около двух ночи.
У Ирки с Любкой снова был, уже, вошедший в привычку, но уже последний ночной перекур на балконе.
- Ну, и что тебе твой Любимый напланировал? – вопрос от Любки.
Больно резануло по уху слово «любимый», так Ирка называла только одного человека на свете – Сашу. Ирка отвечает:
- В декабре Кристоф приедет ко мне. В марте – я к нему. А вот в сентябре….- Ирка делает театральную паузу…..
- Не томи….- Любка расслаблено сидящая на краешке стула, свесив между колен руки, выпрямляется – Ну же, не томи!
- А в сентябре я еду с Кристофом к его другу в Лос-Анджелес!
- Ирка! Вот везучка ты!!! – Любка бросается Ирке на шею.
«Любка просто прелесть – думает Ирка, выбрасывая сигарету и обнимая подругу, и вдыхая от неё свежий алкогольный запах – вон, как за меня радуется… а я-то, дура. Из-за какой-то ерунды обиделась на неё сегодня. Подумаешь, не сказала про секс? не все же могут про себя такое рассказать?».
- Любушка, пойдём, поспим, хоть немного? Завтра так рано вставать, и у меня ещё шмотки не все собраны…
- Пойдём, Ирушка – Любка покорно тащится за Иркой в комнату.
А утром был кошмар. Они легли спать в два ночи, в четыре прозвонил будильник, и, за полчаса надо было умыться, почистить зубы, накраситься, покурить, и, самое главное, до собирать, наконец, шмотки. Всколоченные, и опухшие ото сна, девчонки мечутся при блёклом свете ночника по номеру (верхний свет с утра нестерпимо режет глаза), натыкаются друг на друга, спорят из-за ванной, из-за фена, а с ресепшен уже звонят, что за ними приехал автобус.
Сбегая по лестнице (лифт ночью не работает), и на ходу зашнуровывая кроссовки, следом за мальчиком, который привычно легко тащил впереди их огромные сумки, Ирка мечтала только об одном, что бы Кристоф проспал, и не пришёл её провожать, и не увидел её такую – не выспавшуюся, с подглазниками, и почти без косметики. Но огромная фигура немца уже маячила около автобуса. Ирка думала, что Кристоф её поцелует на прощание, но он только приобнял её, для чего ему пришлось согнуться почти вдвое, и сказал почти шепотом:
- Ира, я тебе обязательно позвоню.
В следующий момент девчонки были уже в автобусе, и ещё через мгновенье автобус тронулся, увозя их от очередного отпуска, от приключений, от праздности и радости жизни, к реалиям Российского быта.
«А позвонит ли мне Кристоф?» - думает Ирка, сидя в полутёмном автобусе с затёкшим плечом, на котором спит Любка. За эту короткую ночь Ирка уже успела не только как следует примерить на себя планы Кристофа, но и построить свои планы – что она будет делать между декабрём и мартом, и между мартом и сентябрём. А будет она просто очень хорошо жить. Для начала порвёт с Сашей (это между октябрём и декабрём), хватит, ей нужен настоящий мужчина, опора в жизни, а не этот ловелас. И будет она очень много, впрочем, как обычно работать, но теперь работа будет приносить ей радость, потому что, наконец, она тоже будет получать от жизни маленькие праздники (вроде поездок), и, возможно, у них с Кристофом действительно сложатся какие-то отношения.
НО ВСЁ ЭТО БУДЕТ, ЕСЛИ ТОЛЬКО КРИСТОФ ЕЙ ПОЗВОНИТ…..…..
Часть 2. Архангельск.
Ирка готовится к приезду Кристофа.
О том, что у неё появился другой мужчина, Ирка хотела сказать Саше сразу же, в Аэропорту. Весь полёт она перечитывала его жуткие sms-ки, разогревала в себе злость, готовилась к разговору. Не получилось. Когда, немного уставшая с дороги, но загоревшая и похорошевшая Ирка выпорхнула из дверей международного терминала, и увидела своего, возможно уже бывшего, любимого, опухшего от пьянки, обросшего, и потерявшего весь свой прежний лоск, но такого родного, такого любимого, когда она взглянула в его монгольские глаза, когда услышала возглас: «Малыш!», её сердце просто защемило от жалости, и она подошла и крепко обняла его.
Две ночи они провели вместе. Все эти ночи Ирка лежала рядом без сна, и думала, что ей делать. Где-то в глубине души она испытывала почти материнскую любовь и жалость к этому красивому, но безмозглому и беззаботному, молодому мужчине. Но у неё были желания, она хотела не просто жить, а жить хорошо и красиво, она хотела любви, она хотела внимания, она, в конце-концов, хотела съездить в Лос-Анджелес. Да, она определённо не собиралась все вечера проводить с ним и с пивом за телевизором. И Ирка решилась.
Она сказала ему всё, когда привезла его вечером с курсов массажа, на которые она сама же его записала, и за которые сама же заплатила. Сказала спокойно, даже отстранённо, стоя спиной к машине, и глядя в сторону:
- Сашенька, ты прости меня, но я не могу больше быть с тобой. Я устала от твоих пьянок. Я устала всё решать и делать за тебя. Ты говорил, что тебе нужна сильная женщина, рядом с тобой, чтобы держать тебя в руках? Но я никого не хочу держать в руках, и я устала быть сильной женщиной. Мне самой нужен рядом сильный мужчина, на которого можно опереться. И я нашла такого мужчину. В Турции. Так получилось. Прости ещё раз, малыш….
Реакция Саши была бурной, он кинулся на неё с кулаками, но она успела юркнуть в машину, и резко рванула с места. В последний момент Саша вырвал у неё из рук сотовый телефон, который она сжимала в кулаке, когда ему всё это говорила, и Ирка в зеркало заднего вида смотрела, как он в бешенстве топчет её мобилу ногами…..
После этого он два раза пьяный разбивал ей стеклопакеты, и один раз трезвый принёс ей огромный букет роз, и у них ещё несколько раз был секс, но Ирка была непреклонна в своём желании прекратить отношения, и к декабрю они почти уже не общались.
А Кристоф позвонил на восьмой день после её прилёта из Турции. Ирка где-то читала, или слышала, что если после расставания человек не позвонит на восьмой день, то он уже не позвонит никогда, и Кристоф позвонил именно на восьмой день. Позвонил на домашний телефон, уже около восьми вечера. Он сказал ей в тот день, что много передумал, с тех пор как расстался с ней, и решил, что он всё-таки сильно её любит, и решил, что хочет связать с ней свою судьбу. Ирка ещё раз попросила Кристофа не торопить её. Кристоф сказал, что не будет торопить, но он очень хочет приехать в декабре. Ирка ответила, что будет очень рада, если Кристоф приедет.
После этого он звонил её каждый день. Они плановали. Они плановали снова и снова, что они будут делать в декабре в Архангельске, как она приедет к нему в марте, как в мае, возможно, они вместе съездят в Турцию, но, а в сентябре, уже наверняка, в Лос-Анджелес. Кристоф ещё придумал, что если он приедет в Россию, то ему очень хочется посмотреть Санкт-Петербург, и они с Иркой должны слетать туда на пару-тройку дней. Конечно, Ирка согласилась, ведь у неё в Санкт- Петербурге жила сестра, да к тому же, Кристоф собирался полностью оплатить поездку.
Каждый вечер, придя с работы, и сделав пару массажей (подработка) Ирка ждала звонка Кристофа. Они разговаривали по часу. Разговаривали ни о чём. Пару раз пили вместе пиво по телефону, и один раз Кристоф заставил Ирку открыть шампанское. Было очень весело и романтично пить шампанское за тысячу километров друг от друга, стукая бокалами по телефонной трубке. Ирка просто расцвела. Она поверила в своё женское счастье. На работе у неё уже все знали, что к ней едет немец.
Впрочем, в разговорах с Кристофом иногда проскакивали неприятные моменты, о которых Ирка хотела бы сразу забыть, но они засели в мозгу. Неприятным было то, что он постоянно напоминал ей, что она уже взрослая женщина. Её просто коробило от самого слова «женщина». Она привыкла, что все обращаются к ней «девушка». Ещё, когда Ирка пожаловалась Кристофу, что ей выплатили маленькую зарплату за ноябрь, и сообщила, что собирается сменить работу, Кристоф сказал: «Ира, я думаю, что это будет твоя последняя работа»
- Почему? – удивилась Ирка.
- Потому что, ты така….така взрослая женщина, и я тоже где-то в твоём возрасте последний раз сменил работу.
Ирка задумалась….. Она-то считала себя молодой, считала, что у неё ещё вся жизнь впереди, и у неё было столько планов….А оказывается, со стороны она выглядит взрослой женщиной, которая последний раз меняет работу перед пенсией….. Печально….
Но было очень приятно, когда Кристоф говорил ей: «Ира, я таки старый, и я один, у меня никого нет, и все мои деньги будут твоими деньгами….». Это Кристоф повторял ей часто, и для неё это было как бальзам на раны. Оставалось только закрыть глаза на то, что она уже «взрослая женщина».
Все выходные в начале декабря Ирка ошалело готовила квартиру к приезду Кристофа. Она вымыла и прибрала все шкафа, все люстры, сама прибила по потолочному плинтусу валявшийся шнур от кабельного телевидения, сама отремонтировала годами протекающий смеситель на кухне, и в довершении всех приготовлений, взяла очередной кредит и купила новый холодильник и маленький телевизор в свою комнату. Дочка с зятем с любопытством наблюдали за небывалым усердием мамы и тёщи, и не могли ничего понять.
Правда открылась им уже в середине декабря, почти перед самым приездом Кристофа. Пришёл в гости бывший муж, как всегда с разборками. Не мог успокоиться, что Ирке фактически досталась трёхкомнатная квартира после их развода. Созвал всех на семейный совет, требовал, что бы Ирка разменяла квартиру, и выделила ему и дочке долю. Дочка с зятем пока скромно молчали, сидя рядышком на краешке дивана.
- Успокоились все, я, может, скоро уеду в Германию, я встретила мужчину, его зовут Кристоф, и у него в Германии свой дом – спокойно сказала Ирка – да, и ещё он приезжает через неделю.
Её бывший муж на несколько секунд застыл с открытым ртом, потом перевёл взгляд на дочку, которая тоже во все глаза смотрела на него.
Но они не нашлись, что сказать, и в воздухе повисла пауза.
- А мы с Леной ребёнка ждём – неожиданно выдал бывший муж (Лена – это его новая жена).
Ирка фыркнула и скривила рот – она представила новую жену своего мужа, маленькую женщину с большой грудью, тонкими лодыжками и колючи взглядом из под тёмной чёлки беременной – ей стало противно….
Кристоф прилетал двадцать пятого декабря, в воскресенье, а двадцать третьего в пятницу у Ирки на работе был корпаратив. Она уже очень давно работала в этом коллективе, коллектив был дружный, «споянный», и все мероприятия у них проходили очень весело. Понятно, что эффектно одевающаяся Ирка была звездой на всех мероприятиях. Она могла придти в белых кожаных шортах и открытом топике, а могла в леопардовом костюме, обтягивающем её, как кожа змеи, но всегда на высоченных каблуках и тщательно (если не сказать обильно) накрашенная. Она сексуально танцевала и пела в караоке голосом с хрипотцой. Понятно, что она почти полностью привлекала к себе внимание всех мужчин в коллективе. А в этот раз Ирка явилась в коротком, но скромном чёрном платье, на небольших каблуках, пила только шампанское, и почти не танцевала. Коллеги переглядывались и пожимали плечами – неужели, она, наконец, успокоилась? И уж совсем удивительно было, что трезвая Ирка около десяти вечера вызвала такси, и уехала домой, не с кем не попращавшись.
Коллеги потом долго обсуждали, что с ней случилось, а у Ирки просто были последние выходные перед приездом Кристофа, и дел было куча – намыть ещё раз всю квартиру, закупить продуктов, приготовить праздничный ужин, да и себя ещё раз привести в порядок – парикмахерская, маникюр, педикюр….Приятные, очень приятные хлопоты были у Ирку в эти, последние перед Новым годом выходные….. Занятая этими хлопотами она даже не думала о том, как они с Кристофом встретятся, и что, собственно, будет между ними происходить, когда её праздничный ужин будет съеден…..
Встреча в Аэропорту (шок).
В воскресенье Ирка с утра была вся на нервах, хотя особого повода нервничать у неё и не было – в доме всё прибрано, вся бытовая техника работает, плов (а на ужин Ирка приготовила именно плов, хотя, может это блюдо и не столь романтично) получился отменным. Да и салат тоже…. Но Ирка страшно нервничала, и через каждые полчаса бегала курить на лестничную клетку. Именно там ей пришла в голову мысль, что уже сегодня вечером на этой лестничной клетке рядом с ней будет стоять и курить двухметровый Кристоф….. А соседи так и шуруют туда-сюда…..Прикольно….
Ирка принесла веник и тряпку, и к огромному удивлению престарелой соседки из квартиры напротив её двери, наблюдающей за всем происходящим на лестничной клетке в дверной глазок, подмела подъезд и вытерла подоконник. Потом, немного подумав, к ещё большему удивлению неугомонной бабки, принесла из квартиры большой красивый цветок в глиняном норшке, и поставила его на подоконник в подъезде. Вот теперь всё готово к приезду Кристофа.
В Аэропорт Ирка понеслась чуть ли не за два часа до прилёта немца, хотя ехать до Аэропорта было двадцать минут. Уже на половине пути она вспомнила, что не купила Кристофу пива, а вкусное живое пиво продаётся только в центре города. Опасно развернувшись на двухполосной дороге, Ирка полетела в город за пивом. Когда она снова выехала на шоссе ведущее в Аэропорт, и разогналась километров до ста, слух резанул знакомый гул. Ирка снизила скорость – гул пропал. Опять прибавила газу – гул появился. «Чёрт возьми! Подшипник! В самый неподходящий момент!» - ругалась про себя Ирка. «Если бы вчера или позавчера, она бы отремонтировала. А теперь, придётся везти Кристофа со скоростью шестьдесят километров в час. Подумает ещё, что она плохо водит машину. Ужас!»
В аэропорту оживлённо – много машин, полно такси, толпа людей у выхода со взлётной полосы - сразу два самолёта из Санкт-Петербурга (Кристоф летел из Дюссельдорфа через Питер) прилетают один за другим с интервалом в пять минут. Ирка не сразу нашла место для стоянки, но когда нашла - место оказалось идеальным – прямо из машины видно не только выход со взлётки, но и саму полосу, и садящиеся самолёты. Прямо из машины она может увидеть Кристофа. Но Ирке не сиделось на месте – она, то выходила, бродила в толпе людей, то снова садилась в машину и курила, то начинала нервно мять в руках модную меховую шапку – подарок Кристофу.
Кристоф сам попросил, чтобы она купила ему именно шапку, куртку тёплую он себе купил в Германии, а шапок тёплых, как сказал Кристоф, у них нет. Ирка долго не могла придумать, какую шапку ему купить, потом увидела на Саше красивую шапку с кожаным верхом и длинными меховыми ушами – и купила такую же. Шапка оказалась довольно дорогой, хотя Ирка покупала на рынке и торговалась, но ей очень хотелось сделать Кристофу хороший подарок. Тем более, что он сказал, что тоже купил ей в Виелфелде подарок. Кристоф упорно не говорил, какой подарок. Ирка ожидала, что это будет золотое изделие, возможно даже с брюлликом. Она была в этом почти уверена. Ей ни когда до этого мужчины не дарили бриллиантов, и сегодня она надеялась, первый раз в жизни, получить ценный подарок.
Ирка снова и снова выходила из машины, снова садилась в неё, и снова курила. У неё голове уже почти не осталось никаких мыслей, только звучала, почему-то, надоедливая мелодия: «Я шагнула на корабль, а кораблик, оказался из газеты вчерашней….» И чего к ней именно сейчас привязалась именно эта мелодия?
В общем, полчаса до прилёта самолёта показались ей вечностью. Ещё большей вечностью показались десять минут, между тем как красавец авиалайнер подрулил на стоянку, и у него, наконец, открылись двери. Ирка больше не садилась в машину, а стояла, ёжась от декабрьского ветра, в первых рядах встречающих, у самых ворот. Люди начали обращать внимание на явно нервничающую высокую молодую женщину в аккуратной енотовой шубке и красном шарфике, повязанном как шапочка на голове, но она не замечала ничего вокруг, ведь сейчас из самолёта должен был выйти мужчина, который принесёт, наконец, в её жизнь праздник.
И вот, из самолёта, робко озираясь по сторонам, вышло несколько человек. И вот, уже весь трап заполнен людьми. Вот толпа людей уже шагает от самолёта по направлению к выходу. Вот дежурный по Аэропорту уже отпирает ворота….
Ирке кажется, что один из идущих по полю человек выше всех на целую голову. Он шагает прыгающей походкой – несомненно, это Кристоф! Вот уже, в свете фонаря она хорошо видит его огромную фигуру – одетый во всё чёрное, куртка и брюки мешковатые. А потом она увидела его лицо, под чёрной вязаной шапкой – обрюзгшое, с мешками под глазами, и даже под широченной, с щербинкой, улыбкой на этом лице была огромная печать печали….. Боже мой! Неужели это мужчина её мечты!
- Ира моя! Вот мы и встретились!
Ирка подставляет ему лицо для поцелуя, и тупо молчит – она испытала настоящий шок.
- Ну! Я прилетел! Ира, я прилетел к тебе! – эмоции Кристофа зашкаливают, он не замечает, что Ирка в шоке.
- Садись в машину – говорит Ирка Кристофу.
- Та? Эта? Эта твоя машина? – Кристоф пытается открыть дверь «Шевроле», и не может справиться с ручкой.
Ирка молча открывает ему дверь, обходит машину, и садиться на водительское место.
- Тут таки холодно!
Ирка, всё так же молча, достаёт Кристофу с заднего сидения его подарок, снимает с него его вязаную шапку, и одевает меховую.
- Шапка! Ты купила мне шапку! Таки красивая! Я таки видел в Питере, я такую и хотел! Как мне?
Немец близко подвигает к ней своё обрюзгшее лицо, обрамлённое красивым мехом.
- Хорошо – выдавливает из себя Ирка.
- У меня для тебя тоже есть подарок. Но маленький, очень маленький!
Ирка уже не думает про брюллики, она думает, что ей делать с этим незнакомым. неприятным дядькой две недели. Неужели, это она собиралась с ним в Лос-Анджелес? Неужели, она собиралась связать с ним всю жизнь? И почему, господи, но почему она всё вдруг поняла в один момент?
Немец продолжает щебетать, не замечая, что Ирка молчит. Он щебечет и щебечет о том, как он рад, что прилетел к Ирке, как рада была его мама, что он побывает в России, как рады за него коллеги по работе, что он нашёл себе, наконец, женщину, пусть и на другом конце света.
- Кристоф, багаж! – прерывает его Ирка, показывая, что очередь у здания выдачи багажи рассосалась.
- Ах, да, багаж! – опять восклицает Кристоф – там твой подарок! – опять заминка с выходом из автомобиля, и Ирке приходиться потянуться через Кристофа, и открыть ему дверь. При этом она отворачивает лицо, что бы немец ненароком не поцеловал.
Кристоф в новой меховой шапке, пригнувшись (дверной проём слишком низок для него), пропадает в здании багажного отделения. А Ирка выходит из машины и закуривает дрожащими руками. Но это ей не помогает, и она бросает сигарету, и, нагнувшись, набирает в ладони снега, и прижимает к щекам.
- Мама дорогая! Ну что же я опять сделала? – довольно громко говорит она сама себе.
Пришёл Кристоф с огромнейшей, под стать ему сумкой. Довольно таки легко закинул её в багажник. Надо ехать. Руки Ирки привычно легли на руль. Она выжала сцепление и плавно нажала газ. Ирка уверенно вырулила со стоянки, и на приличной скорости, не обращая внимания на шум подшипника, понеслась по ночному, зимнему шоссе. Вождение автомобиля вернуло её к жизни.
Она несколько раз глубоко вздохнула, перестала дрожать, и, скосив глаза, взглянула на немца. Подшипник гудел так, что немец замолчал, и только вертел головой, осматривая окрестности. А смотреть-то было нечего. Сугробы по обеим сторонам дороги, и, вдалеке, тёмнел лес, тоже по обе стороны. «Надо будет проехать через город, не по объездной, - подумала Ирка – пусть хоть на город посмотрит, а то решит, что приехал в какую-то тьму-таракань. Только бы как-то пережить сегодняшний вечер – подумала она ещё – а завтра будет новый день, и, возможно, она что-нибудь придумает…..»
Коллеги помогают Ирке справиться с шоком.
На следующее утро Ирка была на работе уже без десяти девять. Стояла, курила на крыльце. Такого с ней не бывало уже лет пять, или шесть, с тех пор, как она почувствовала себя незаменимой в своей компании. Ей прощали и более тяжёлые грехи (отпуск два раза в год, или приезд из отпуска на неделю позже), а уж на то, что она приходит на работу к десяти часам, давно никто не обращал внимания. Но сегодня, двадцать шестого декабря, в девять часов утра Ирка стояла на крыльце офиса, и курила.
К этому времени подошла Маша, секретарь, симпатичная, и не по годам мудрая двадцатитрёхлетняя девушка. И пришла ещё одна из коллег, Саша (с лёгкой руки Ирки её все называли «Шура»), женщина тридцати с небольшим лет, но уже обабившаяся, очень работящая (всегда приходила одной из первых), но грубоватая и прямолинейная.
Маша с Шурой, раздеваясь в офисе, переглядываются, по Иркиному виду они догадываются, что что-то произошло, но не знают как спросить.
- Ко мне немец прилетел – сама начала разговор Ирка. Она уже сидела за компьютером, не включая его, обхватив голову руками.
-Ну и? – хором Маша и Саша.
- Девчонки, я в шоке. Я просто в шоке. Много раз я попадала в полное дерьмо, но хуже мне ещё не было.
- Да что произошло?
- Я, когда увидела его в Аэропорту, вы просто не представляете, что я испытала. Это даже шоком не назовёшь. Это хуже.
- Да что хуже? – начинает нервничать нетерпеливая Шура.
- Я когда его увидела, я поняла, что это не мой мужчина, что я не смогу с ним жить, что я не смогу с ним спать, и, вообще, всё плохо?
- А плохо-то что? – не доходит до Шуры.
- Да ведь с ним надо что-то делать две недели? И, в Питер я с ним не поеду, надо как-то сказать ему об этом!
- Ты же его в Турции видела? – спрашивает более умная Маша.
-Видела.
- И спала с ним? – это более прямолинейная Саша.
-Спала.
- А сейчас почему не можешь?
- Не знаю. Знаю только, что не могу. Не могу, и всё тут – Ирке хочется расплакаться, и она задирает лицо вверх, чтобы слёзы закатились обратно. Одна из слёз всё-таки скатывается по щеке.
- Ирочка, да не переживай ты так – Маша так сочувствует, что сама готова разреветься.
- Расскажи – требует Саша, - ты как вчера-то с ним?
- Кое-как. Я приготовила ужин, купила бутылку коньяка. Он лопал так, как будто никогда не ел, а я коньяк пила. Немец пил только пиво, дочка с зятем с нами по стопке выпили, и ушли к себе, остальную бутылку я приговорила. И не пьянею, вы представляете? Трезвая, как стёклышко.
- Гонишь! – это прямолинейная Шура.
- Не гоню. Я всегда чувствую, когда я пьяная, а когда нет.
- Дальше-то что? – опять любопытная Шура.
- Дальше я коньяк пивом шлифанула. И опять, не в одном глазу.
- А зачем ты столько пила?
- Думала, напьюсь, смогу с ним переспать.
- Переспала?
- Нет.
- Ну, рассказывай, Ира, что из тебя всё надо клещами тянуть – нервничает Шура.
- Чего рассказывать-то? Я сидела на диване, а он в кресле, а когда пиво кончилось, он сел ко мне на диван, и поцеловал меня. Мне бы, глаза закрыть, а я не закрыла.
- И чего?
- Представляешь, Саша, к тебе приближаются две огромных губищи, похожие на две тряпочки. И по вкусу как дряблые тряпочки.
- Не представляю – смеётся Шура.
- А потом? – уже не терпится Маше.
- Потом он пошёл в спальню, а я в ванную. Прихожу из ванной, не глядя на него, раздеваюсь до гола (я всегда сплю голая), поворачиваюсь, а он лежит в пижаме на одеяле. Противная такая пижама, по цвету как раньше у мужиков нижнее бельё было. Не хватало только шапочки с кисточкой……
- Ну? – хором Маша и Саша.
- Я легла под одеяло, на спину, и лежу, ни жива, ни мертва. Он спрашивает: «Устала, Ира?». Я говорю: «Да!». Он говорит: «Ну, тогда, давай спать». Вот и всё. Утром проснулись в семь. Позавтракали. Мне надо было с утра Новогодние подарки в типографию увезти, они у меня дома лежали, он мне помогал коробки в машину носить, и потом, в типографии, на второй этаж. А еще машину размёл от снега. Потом я ему объяснила, как на такси съездить в центр, и уехала на работу.
- Меня больше всего интересно, как это – губы как тряпочки? – не унимается Шура.
- Ну, приходи ко мне в гости – сквозь слёзы улыбнулась Ирка.
- И что, сказать, Кристоф, поцелуйте меня – смеётся Саша. Впрочем, посмеялись все.
- Вам смешно. А мне надо что-то делать.
Молчание. В тишине зазвонил телефон – начинался рабочий день.
- Знаешь что, Ира – Маша спокойно снимает трубку, и кладёт её рядом с телефоном – ты не переживай сильно, такое бывает. В Турции вы были на отдыхе, на отдыхе люди расслабляются, на отдыхе нам всё кажется иначе. А здесь – ты встретила его на своей территории, и всё оказалось по-другому – Маша всегда рассуждает мудро, не по годам. Прямо яйца курицу учат.
- А делать-то что? – спрашивает Ирка.
- Ты с ним поговори. Поговори сегодня же, не тяни. Так всё ему и объясни. Прости мол, но не могу, не мой ты человек.
- Как это можно объяснить? Я же его видела, с ним спала. И мы планы совместные строили.
- Ну, скажи….загадочная русская душа. Скажи, что у нас, у русских, так бывает. Главное, ты не убивайся, ситуация жизненная, и вы её оба переживёте. Но, самое главное, надо спокойно поговорить.
- А как мне с ним две недели в одной квартире прожить7
- А ты что с ним собиралась делать две недели?
- Ну…музеи….каток…баня….зимняя рыбалка…и…Новый год.
- Вот и действуй по плану – резюмирует Маша – у тебя есть какая-нибудь подруга заводная, готовая составить вам компанию?
- Заводная? Не знаю….Лариска есть – она, вообще, безбашенная. Никогда не пьёт, и всегда как пьяная.
- Вот и прицепи Лариску, пусть везде с вами ходит, тебе не так тяжело будет.
- Девчонки, вы такие мудрые, мне правда легче стало – Ирка уже слегка улыбается – как хорошо, что вы у меня есть!
На этой оптимистической ноте закончился утренний разговор в офисе. Маша вернула на рычаг телефонную трубку, и включила компьютер. А Саша засобиралась в «поля», она работала торговым представителем, и ездила по магазинам, предлагая товар. Уже, когда Саша было вышла из кабинета, она снова приоткрыла дверь. И просунула в неё голову:
- Ира, а подарок-то он тебя привёз?
Ирка, ушедшая было в свои мысли очнулась:
- Подарок? Какой подарок? Ах да, привёз, шарфик….
К слову сказать, после этого разговора Ирка пришла в себя. «Время ведь, всё равно идёт, и эти две недели когда-нибудь закончатся – решила она - А раз уж надо с Кристофом поговорить, она как-нибудь переживёт этот разговор. Главное, теперь она знает выход из ситуации – честно всё объяснить немцу, и просто пережить две недели». Знала бы Ирка, какие весёлые две недели ожидают её…..
Сашка.
Этот день готовил для Ирки ещё один сюрприз.
На обед она собиралась ехать домой, они договорились пообедать с Кристофом.
Уже поворачивая на свою улицу, пропустив парочку пешеходов, Ирка плавно дала газ, и выехала на пешеходный переход, когда неожиданно, за левой автомобильной стойкой она увидела какие-то метания, и прежде чем она Ирка успела что-либо подумать, она почувствовала удар в бок автомобиля. На секунду Ирка обмерла, решив, что зацепила машиной детскую коляску, которую одна из туповататых мамаша катила впереди себя. Но, взглянув в левое зеркало, она поняла, что всё не так уж плохо. Некий пешеход с палочкой, просто ткнул палкой по её машине, и, от неожиданности, сам упал на пятую точку. Сейчас он сидел на обледенелом асфальте, опираясь сзади на руки. Это был Саша.
Ирка выскочила из машины, и, уперев руки в бока, остановилась над ним:
- Совсем сбрендил? Тебе мало прошлой аварии?
- Я увидел твою машину, я так бежал…..
Послышались другие голоса:
- Вызовите ГАИ!
- Пешеходов на переходе сбивают! – как всегда, откуда не возьмись, вокруг них образовалась толпа.
Ирка мельком глянула на толпу – пара-тройка тёток, бомжеватого вида мужчина, и, молоденький парнишка в летней куртке и с красным носом. Реплика «вызовите ГАИ» принадлежала ему.
- Быстро в машину! – скомандовала Ирка Саше.
Но он продолжал сидеть на дороге, хлопая длиннющими ресницами.
Тогда Ирка схватила его за рукав куртки, и начала поднимать. Саша послушно поднялся. Поняв, что с ним, в принципе, всё в порядке, Ирка, схватила с дороги его палку, сунула ему в руки, и, открыв двери, запихала его в автомобиль.
Толпа, жаждущая зрелищ, разочарованно загудела, но Ирка уже залезла в машину, и, резко тронулась с места
Какое-то время они ехали молча, и, Ирка даже не отдавала себе отчёт, что едет к Сашиному дому.
Завернув во двор к знакомого деревянного дома, Ирка вышла из машины, и, вслед за Сашей, зашла в его квартиру.
Они стояли в маленькой прихожей, напротив друг друга, и разглядывали друг друга так, как будто год не виделись, хотя они расстались всего месяц назад.
Ирка заметила, что Саша похудел, осунулся на лицо, но это его не портило, а добавило немного зрелости и мужественности. Вообще, он был просто поразительно красив – классический овал лица, миндалевидные восточные глаза, обрамлённые длинными ресницами, и щегольские монгольские усики и бородка вокруг красиво очерченного рта. Саше можно было только позавидовать – его бесконечные пьянки ни как не отражались на его внешности.
А Саша, глядя на Ирку, думал о том, как она всё-таки молодо выглядит в свои сорок три года – чистое гладкое лицо без морщин, чёрные блестящие глаза, пухлые, без всякого ботокса, ярко накрашенные губы. Глядя на эти яркие губы, и бледное лицо, обрамлённое, казавшимися при неярком свете единственной в прихожей лампочки рыжеватыми волосами, Саша подумал о том, что в её облике есть нечто вампирическое.
- Ира, ты вампир!
- А ты дурак!
- Почему?
- Кидаешься под машины!
- Я хотел тебя остановить!
- Остановил? А если бы прохожие ГАИ вызвали?
- Но не вызвали же?
- Откуда ты знаешь? Может, за мной сейчас приедут…. Уж тогда, я тебя точно убью!
- Убей меня в любом случае! Я не могу жить без тебя – это Саша сказал уже шепотом, притянув Ирку к себе и целуя её волосы.
А дальше был секс.
Не прекращая целоваться, они начали снимать друг с друга вначале верхнюю одежду в прихожей, и кидать её на пол, потом, кое-как, не отрываясь друг от друга, раздели обувь, и медленно двинулись в комнату. Продолжая медленно раздевать друг друга, они упали на кровать, и провалились в истому неторопливого, чувственного, долгожданного секса.
Оторвавшись, наконец, от Саши, Ирка откинулась на спину, отвернула от него лицо, и до боли закусила губу. «Что я делаю?» - стучало в мозгу – «Почему у меня всё опять получается через задницу? Я собралась выходить замуж за немца, почему я снова в этой злополучной квартире? Почему я занимаюсь сексом со своим бывшим любовником? Ну что, со мной, в конце концов, не так?»
- Ира? – робко позвал Саша, не открывая глаз. Он так и лежал на спине, раскинув руки в разные стороны, медленно отходя от сладостной истомы.
- Мне надо позвонить немцу, чтобы он не ждал меня на обед. Похоже, на обед у меня сегодня был секс.
- Какому немцу?
- Кристофу. Я же тебе говорила.
- Кристофу? Я думал, ты мне всё врёшь про него. Я думал, что ты просто хотела от меня отделаться, вот и выдумала немца.
- Саша, я уже не девочка, чтобы такие вещи придумывать. Он приехал, и сейчас сидит у меня в квартире.
- Тогда что же ты делаешь у меня?
- Хороший вопрос. Я задаю его себе последние десять минут – сказала Ирка, и покрутившись вокруг, нашла тут же, на кровати, свой сотовый телефон, и нажала вызов.
- Кристоф? Я не смогу приехать на обед. Да, работа. Нет, ничего не готовь, вечером идём в кафе, я уже столик заказала. До вечера.
Саша открыл глаза, сел на кровати, и тупо слушает её разговор с Кристофом.
- Ты…ты… ты с ним спала? – от волнения Саша начал сильно заикаться.
- Нет.
- Врёшь.
-Я тебе устала повторять, что я никогда не вру! Я не спала с ним! Я не смогла! Какого чёрта ты опять попался мне под колёса! – Ирка начинает орать, бегая по комнате, и собирая, и надевая по пути свои вещи. Тут только она замечает, что твориться в комнате – кругом раскиданы шмотки, диски, книги, везде, на столе, на прикроватных тумбочках стоят грязные стаканы, на полу валяются пустые бутылки.
- Господи, бардак-то какой!- уже спокойней замечает она – ну почему ты не можешь прибраться? Дома ведь сидишь, времени у тебя навалом. Как можно жить в таком свинарнике?
- Ты останешься с немцем?
- Нет!!! – опять орёт Ирка. Она уже надела джемпер, и тут только замечает свой, валяющийся на полу, лифчик. Она хватает его, и запихивает в сумку.
- Ира, прекрати орать. Объясни, зачем он тогда к тебе приехал?
- В том-то и дело, что я не могу объяснить. Я хотела….я хотела, чтобы у меня всё было как у всех. Чтобы у меня был мужчина, который меня поддерживает в этой жизни. Он хороший, он очень хороший! Он любит меня! Но… но я не могу с ним! Господи, не мучай ты меня вопросами, сам ведь бросился под колёса, не я же к тебе пришла!
- Ирочка, успокойся! Ты будешь со мной?
- Саша, - Ирка, уже одетая, садиться снова на кровать, обхватывает лицо Саши ладонями, заглядывает в его глаза – Сашенька, ну не мучай меня, не спрашивай ничего, дай мне самой в себе разобраться!
И снова, уже мягче:
– Сашенька, солнышко, дай мне только две недели, не тревож меня сейчас, мне и так тяжело, мне ещё с немцем объясниться надо. Он уедет, а мы потом с тобой всё решим ладно?
- Придёшь ко мне завтра?
- Саша! Я же тебя только что попросила! Две недели!
- А звонить-то тебе можно?
- Звони! Только не часто! – кричит Ирка уже из прихожей, поднимая с полу свой шарфик, и ключи от машины.
- Я люблю тебя! – кричит Саша, одновременно с захлопывающейся дверью.
- Чертовщина какая-то - говорит он сам себе, откидываясь после на кровать – похоже, она всё-таки доведёт меня до сумасшедшего дома. Немца притащила. Идиотка!
А идиотка уже во всю рулит по обледенелой дороге в сторону работы.
« Сегодня вечером, после кафе, объяснюсь с Кристофом» - твердо решает Ирка про себя.
Лариса.
Ещё во время работы Ирка позвонила Ларисе. Та очень удивилась – она была женой лучшего друга её бывшего мужа, и после развода с мужем, Ирка с Ларисой особо не общались, так, встречались несколько раз на улице, и, пару раз поздравляли друг друга с новым годом. Ещё больше она удивилась, когда Ирка объяснила ей ситуацию – после слов Ирки о том, что к ней приехал немец, на том конце трубки на пару минут повисло полная тишина, кажется, Лариса даже перестала дышать…….
А после того, как Лариса справилась с шоком, она сразу вдруг сказала Ирке, что подруг надо выручать (только вот подругами они никогда не были), и, конечно, она поможет две недели повозиться с Кристофом. Договорились на том, что сегодня вечером Ирка познакомит Ларису с Кристофом в Блин-Хаусе (кафе), а Лариса, к тому времени составит план мероприятий на две недели, напишет его на бумаге, и, по-тихому, передаст его Ирке.
После работы Ирку дома ждал сюрприз – Кристоф приготовил яичницу с беконом. На большой тарелке лежало маленькое пожаренное яйцо и сиротливый кусочек бекона, немец стоял рядом в фартуке (Ирка никогда не пользовалась при готовке фартуком, но этот красный в цветочек фартук всегда висел на крючке рядом с раковиной, и, наконец, пригодился), лицо его просто расплывалось в улыбке. «Не хватает поварского колпака……» думает Ирка «И порция как для котёнка……» Она вздыхает, отправляет ужин Кристофа в холодильник, тоже расплывается в лучезарной улыбке, и, сообщает Кристофу, что они едут ужинать в кафе, и, что она познакомит его с лучшей подругой.
В Блин-Хаусе шумно, в Блин-Хаусе людно, в Блин-Хаусе красиво….. Всё-таки конец декабря, близиться Новый год, кругом стоят разноцветные маленькие ёлочки, за окном горит огнями празднично украшенная площадь, где-то вдалеке над рекой грохочут феерверки, гудит празднично одетый и празднично настроенной народ…..
Ларисе удалось заказать столик с диванчиком у большого окна, она завсегдатель Блин-Хауса, кажется, для неё даже держат этот столик всегда свободным….. Она уже ждёт Ирку с Кристофом. Она сидит за столиком спиной к окну, крупная женщина около пятидесяти лет, но ёщё довольно привлекательная. У Ларисы огромная грудь, нависающая над столом, из-за такой груди ей приходиться сидеть с очень прямой спиной, так как если она слегка ссутулит спину, то грудь будет лежать на столе. У Ларисы очень длинные, сейчас распущенные вьющиеся волосы, рыжеватого оттенка, не крашенные, но даже без намека на седину. У неё удлинённое, немного полное к низу, но чистое, без морщин лицо, и прекрасные белые зубы (свои!!!!). У Ларисы трое взрослых детей, но она не работала ни единого дня в жизни (зачем, ведь у неё есть муж). «Конечно, можно так выглядеть, если не вкалывать….» - думает про неё Ирка, разглядывая Ларису вначале через окно с улицы, потом стоя в очереди в гардероб. «И делать ей до того не хрен, что она готова на любые авантюры, немец, так немец, будем водиться две недели……..»
Когда Кристоф с Иркой, сдали верхнюю одежду, и, с трудом протиснулись между столиками, которых к Новому году в кафе стало чуть ли не вдвое больше (вот денег-то заработают), Лариса поднялась к ним навстречу, и протянула обе руки. Ирка просто подержалась за руку Ларисы, присаживаясь, Кристоф поцеловал ей руку, и представился по имени и фамилии. У него оказалась совершенно не произносимая польская фамилия, где вначале много согласных, а в конце много шипящих. Кристофу пришлось показать паспорт, чтобы девчонки, смогли прочитали его фамилию.
- Зашибись! – говорит Ирка, - Если я выйду за тебя замуж, то каждый раз, как у меня спросят фамилию, я должна буду заглядывать в паспорт?
Все посмеялись.
- Делаем заказ!!!!! – говорит Лариса.
Перед Иркой и Кристофом лежат уже заранее приготовленные меню. Ирка открывает своё, и вместо меню видит там вкладышь из половины листа белой бумаги, где на принтере аккуратно распечатано:
27. Кино («Владимир Высоцкий» к-т «Русь»)
28. Каток.
29. Русская баня.
30. Музей заповедник «Малые Карелы»
31. Новый год (отмечаем у Ленки, скидываемся по 1 500 с носа).
1. Ко мне в гости.
и т. д до 12 января.
Снизу от руки приписка « В баню пойдём к Майке, она холостая, может, Кристоф на неё западёт?»
Ирка улыбается – она только сейчас сообразила, что на 3 января, на её день рождения, у Кристофа куплены билеты в Питер, а так как она с ним ехать не собирается, то возиться ей с Кристофом только до 3 января…….Ирка поднимает глаза от меню, и замечает, что Лариса усиленно отвлекает Кристофа составлением его заказа, чтобы Ирка успела прочитать план мероприятий, но Кристоф уже разобрался с меню, и, всё время пытается подглядеть, что же там читает Ирка.
- Идея с Майкой фееричная…… - говорит она Ларисе, захлопывая меню.
- Майка? Это таки – Кристоф показывает на свой торс – это таки майка?
Ирка с Ларисой смеются.
Этот вечер они провели чудесно. Еда в Блин-Хаусе замечательная. Ирка заказала тёплый салат и шашлык (вот уж мясоедка!). Лариса ударила по сладкому: блины со со сгущёнкой, тортик, ёщё один тортик, мороженое. Кристоф заказал пельмени в горшочке. Ел он их с превеликим удовольствием, и очень, очень нахваливал. Видимо, в Германии нет пельменей. Пили сладкую настойку, даже Ирка выпила пару стопок, хотя была за рулём. Общались с удовольствием. Лариса много рассказывала о себе, о своих детях, о муже, о квартире, о своих увлечениях (баня, лыжи, велосипед). «Пожрать ты любишь, и поговорить о себе» - думала про неё Ирка, впрочем, беззлобно. Ешё Лариса рассказала, как один раз в жизни устроилась на работу, фасовщицей, в магазин, а уже вечером шла с работы домой прижимая к груди тапочки, которые унесла туда утром, и, сказала мужу, что работать она не будет. Кристоф тоже немного рассказал про себя, про свой дом, про работу, про старенькую и очень больную маму, которая ждёт-недождётся, когда же увидит невестку с севера. Ирка про себя отметила, что не смотря на то, что у них с Кристофом ночью не было секса, он ни о чём не догадывается, и все его планы для него остаются в силе. Ирка больше слушала, и прокручивала в голове разговор с Кристофом, который должен был состоятся вечером. Она понимала, что как бы она не старалась смягчить всё то, что она собиралась сказать, для Кристофа это будет удар……
А потом они гуляли по ночной Соломбале (район города). Погода была замечательная, не холодно, безветренно, небольшой снежок. Соломбала просто сияла новогодними огнями – украшено было всё – магазины, кафе, ларьки, остановки. Кристоф очень удивлялся, что в такое вечернее время всё работает, в Германии, как сказал он, после семи всё, всё избушки на клюшках, и народу на улицах нет. Они сходили посмотреть дом деда Мороза, который, кстати, уже не работал, но перед ним были построены очень красивые фигуры изо льда – Дед Мороз, снегурочка, зайчик, лисичка, и много, много других, и все разукрашены и освещены разноцветными гирляндами. Потом они зашли на открытый каток, посмотреть на катающихся, потом прогулялись по набережной, впрочем, уже не освещённой и пустынной. Около десяти вечера Ирка с Кристофом засобирались домой – Ирке завтра надо было на работу. Лариса погуляла бы ещё, ей ни куда не надо, да и рассказала она про себя ещё не всё, но, пришлось подчиниться большинству. Около Блин-Хауса они попрощались – Ирка с Кристофом сели в машину, Лариса пошла домой пешком, её дом в двух шагах…. На прощанье Лариса чмокнула Кристофа в щёку, а Ирку взяла за воротник шубы двумя руками, заглянула в лицо, и, подмигнула, мол, всё сделаем.
Разговор с Кристофом.
Вечером, приехав домой, Ирка первым делом зашла в спальню, сгребла с кровати одну подушку, потом достала из комода простыню и покрывало, перешла в проходную гостиную комнату, и принялась обустраивать себе постель на диване.
- Ира, ты что делаешь? – спросил Кристоф.
- Кристоф, я посплю сегодня здесь, хорошо? У меня сегодня был очень, очень тяжёлый день, я тебе завтра всё объясню…..А пока иди спать.
- Ну…..ну…..хорошо.
Ирка умылась, легла на диван, и сразу провалилась в сон.
Проснулась она около двух ночи, от хлопка входной двери. В дверь, похоже, вошли, а не вышли, так как в прихожей была какая-то возня. Ирка накинула халат и высунулась в прихожую. Кристоф и её зять, Костя, оба огромные, двухметровые, и, походу оба не совсем трезвые, пытались раздеться, не уронив при этом вешалку-рожок, и разуться, не наступая при этом на пакеты с едой, и судя по звону стекла с выпивкой, которых в прихожей лежало не меряно.
- Я что-то пропустила? – спросила Ирка.
-О! Ираааа! А мы того, съездили в Соломбалу, в ночной магазин, а то коньяк кончился. И покушать купили, много купили, пошли, Ира, кушать.
- Вы с ума сошли. Два ночи, мне завтра на работу. И кому-то ёщё (взгляд на Костю). А кто-то мне говорил, что уже много лет не пьёт ничего крепче пива (это Кристофу).
- Так то в Германии…А здесь…..здесь Россия - Кристоф разводит огромными ручищами.
«Да уж…..умом Россию не понять» - подумала Ирка, закрывая покрепче дверь в гостиную.
Всё–таки надо выспаться. «А Немец, по ходу, начинает обо всём догадываться. Господи, помоги мне пережить завтрашний разговор и неделю до 3 числа» - молилась Ирка, пока снова не провалилась в сон.
Утром Ирку разбудила дочка:
- Мама, а ты почему спишь здесь?
- Лена, я тебе потом всё объясню.
-А какого чёрта твой двухметровый идиот напоил вчера Костю? Он не может на работу встать?
-Это ещё надо разобраться, кто, кого, напоил, мой двухметровый идиот, или твой, двухметровый. На кухне бардак?
- Слабо сказано. Там немец спит мордой в салате….
Ирка вышла на кухню. Кристоф действительно спал там, положив щёку на пластмассовый контейнер с готовым капустным салатом, который под его щекой смялся в гармошку. Кругом валялись пустые бутылки, остатки еды, и несколько хапчиков на тарелке. «Ещё и курили здесь, засранцы»- подумала Ирка. Ей удалось с третьей или четвёртой попытке растолкать немца, и, помочь ему добраться до спальни, причём правая его щека представляла собой зеркальную копию гармошки из контейнера с салатом.
-Ира, здесь таки, здесь таки здорово – бормотал немец – Ира, я в России, ты не поверишь, я в России.
-Иди ко мне…. – это уже когда Ирка укрывала его.
Днём Ирка созвонилась с Ларисой. Та уже заказала билеты в кино, и поговорила с Майкой на предмет знакомства её с Кристофом (якобы он приехал в Россию просто как турист, а не к Ирке), выпросив у Майки за это баню бесплатно (Майка жила в своём доме, одна воспитывала троих детей, и огромная ухоженная баня приносила ей не плохой доход.). Ирка посетовала на то, что Кристоф вчера много выпил, и, сегодня возможно, не в состоянии будет ехать в кино. Лариса ответила, что это чепуха, в крайнем случае, опохмелиться.
Так и случилось. Когда Ирка приехала домой с работы Кристоф сидел в гостиной на её не заправленном диване, и пил пиво.
-О! Ира! Таки пришла! Устала? Будем ужинать?
Немец выглядел вполне счастливым, он ни о чем не спрашивал Ирку и не настаивал на объяснениях. Они поужинали остатками от вчерашних закусок Кристофа с Костей, и поехали в кино, захватив по пути Ларису с её мужем Андреем.
Вернулись за полночь. Фильм Кристоф совсем не понял (всё-таки его русский оставлял желать лучшего) и, как оказалось, он совсем не знал, кто такой Высоцкий. Попив чаю, вышли покурить в подъезд. Выкурили по одной сигарете, молча. Ирка нервничала – она чувствовала, что Кристоф трезв, собран, и что надо объясниться.
Закурили по второй сигарете, опять молча.
- Кристоф, - Ирка поежилась, так как сидела с ногами на огромном хрущевском подоконнике, и откуда-то ей поддувало прямо в поясницу – ты только пойми меня правильно, я ушла спать в гостиную, потому что я не смогу быть с тобой. Ты не мой мужчина. Я просто дурра. Прости меня, так бывает.
Кристоф не сменил позы – он стоял, прислонившись спиной к стене, и не взглянул на неё. От его привычной суетливости не осталось и следа. Он заговорил через минуту глухим голосом.
- Что такое не мой мужчина? Там в Турции всё ведь было? Мы ведь разговаривали, ты говорила мне, что хочешь, чтобы я приехал, что приедешь ко мне в Германию, что выйдешь за меня замуж. Я это не придумал.
- Да но…..Это было в Турции, там отдых, там бродишь полупьяный, расслабленный. А здесь на Севере всё по- другому.
-Но мы с тобой столько разговаривали по телефону? Я люблю тебя Ира. Я такой одинокий. Когда я умру, всё моё станет твоим. Я хотел проводить с тобой старость, и ходит за ручку по пляжу где-нибудь в Италии, или Испании. Ты просто устала, перенервничала. Давай покупим завтра кружелки, и поедем в Питер, если не хочешь, не спи пока со мной, но ты не можешь так со мной поступить, позволь мне побыть с тобой, и доказать тебе, что я тебя люблю. Ты така красивая, Ира. Похудела трошки после Турции. Вот здесь стало меньше – Кристоф кладёт руку Ирке на бедро – но ничего, моя мама хорошо готовит, приедешь в Марте ко мне, и поправишься.
- Кристоф, - Ирка скидывает его руку со своего бедра – ты не понял, я не хочу ходить за ручку. Я не хочу замуж. Я не хочу в Германию. Я ничего не хочу.
Она поднимается с подоконника, собираясь, спуститься в квартиру, в это время боковым зрением замечает в окне знакомую фигуру с палочкой, которая движется довольно таки быстро по направлению к подъезду.
«Чёрт возьми! Только этого не хватало! Я же его просила не приходить!». Ирка чувствует, что у неё сдают нервы, что бешенство просто волнами начинает приливать к голове.
Она выскакивает из подъезда, и раздетая, скользя пластмассовыми тапочками по снегу, бежит навстречу Сашке. Впрочем, сталкиваются они почти у самого подъезда. У Сашки абсолютно бешеные глаза, кажется, он сильно пьян. Он замахивается на Ирку кулаком левой руки, так как в правой у него палка. Ирка уворачивается от удара, выхватывает у него из рук палку, и начинает колотить его же палкой по нему, по спине, по голове, по лицу.
- Я же просила дать мне время! Две недели! Только две недели! – орёт Ирка в бешенстве
- Что ты мне всё время врёшь! Где твой Кристоф? – орёт Сашка, упав на колени после нескольких бесплотных попыток уклониться от своей же палки.
Он так пьян, что даже не замечает огромную фигуру немца, стоящую в проёме распахнутой двери подъезда.
Появившаяся минуту назад в начале двора парочка молодых людей ускоряет шаг, причём, парень почти бежит к ним, он явно намерен вмешаться.
- Что вы делаете? – орёт он Ирке.
-Он меня избивает! – тоже орёт в ответ Ирка.
-Пока я вижу, что вы его избиваете! Прекратите! Вам не стыдно, он же инвалид! – с этими словами парень отбирает у Ирки палку, а девушка уже пытается поднять Сашку с колен. Они отводят его в сторону, и начинают прикладывать снег к лицу.
Ирка оборачивается в сторону подъезда.
Кристоф стоит, скрестив на груди руки.
-Он тебя тоже любит- резюмирует он произошедшее.
-Ты не сможешь съездить, купить мне коньяк? – спрашивает он Ирку, когда они возвращаются в квартиру.
-У меня есть водка – говорит Ирка.
Она идёт в большую комнату, и достаёт бутылку из новогодней заначки, молча ставит её Кристофу на стол в кухне, и уходит спать в гостиную.
Но уснуть она не может. Она ворочается с боку на бок. Её трясёт. Тогда она достаёт из заначки вторую бутылку водки, берёт с полки декоративную стопку, привезённую из Египта, и тоже наливает себе водки.
Так они сидят и пьют по разным комнатам, каждый из своей бутылки.
« Что со мной не так?» - думает Ирка – «Почему я вечно умудряюсь найти приключения себе на задницу буквально на ровном месте? Зачем мне весь этот зоопарк? Почему я не могу просто готовиться к новому году со своей семьёй? Зачем мне надо было крутить в Турции с Кристофом, если он мне не нравиться? Послушалась Любку? Но ведь мне уже пятый десяток, пора бы жить своим умом. Зачем я пригласила его в Архангельск? Хотела, чтобы все завидовали – у Ирки жених из Германии? Получай, дура!»
Майка (русская баня).
Через день Ирка с Кристофом собирались в русскую баню. Ирка выдала Кристофу огромное зелёное полотенце, взамен той маленькой вафельной тряпочки, которую он привез с собой (наверняка спёр где-нибудь в отеле), выдала банную шапку – буденовку со звездой, которая завалялась у неё дома ещё с того периода, когда она жила с мужем, и когда у них была дача.
Вчера Ирка весь день на работе спорила с Ларисой по телефону. Ирка хотела просто ненавязчиво познакомить Майку с Кристофом, намекнув, что женщина одинокая, что дети уже подросли, и Майка сейчас в поиске, устраивает свою личную жизнь. Лариса же хотела всё сделать по-иному. Она предлагала сразу же предложить Майку Кристофу в роли невесты. Она настаивала, чтобы Ирка перед поездкой в баню рассказала Кристофу, что так как она ему отказывает, это ещё не конец света, и, раз уж он приехал в Архангельск, у него есть шанс найти здесь русскую женщину, такую, как он хотел красивую, работящую, со своим домом, без материальных проблем, готовую на переезд в Германию. Ирка была категорически против, они слегка поругались, так ни о чём так толком и не договорились, и вот теперь Ирка с мрачным предчувствием сажала Кристофа в машину, чтобы отправиться в баню.
Дом Майки находился в самом конце Кемского посёлка, который, в свою очередь находился в самом конце Соломбалы, поэтому ехали они долго, петляля по узким деревенским улочкам. Снег был почищен не везде, и не везде можно было проехать, поэтому один раз заблудились, и, пришлось спрашивать дорогу, но, в конце концов, Ирка затормозила у большого деревенского дома, рубленного, с высоким цоколем, за большим зелёным забором. На вычещенной площадке около дома уже была припаркована машина Ларисиного мужа, значит, они уже были в доме. Ирка вышла из машины, и сразу же полной грудью вдохнула чистый, морозный, деревенский воздух ( в машине стоял стойкий запах перегара – немец бухал теперь каждый вечер, вчера опять с Костей, и его и так одуловатое лицо теперь опухло ещё больше).
Калитка была открыта - их здесь явно ждали, и, не обращая внимания на лай огромной кавказской овчарки, которая скакала рядом с такой же огромной собачей будкой, громыхая при этом цепью, они зашли в дом.
В доме тепло, пахнет пирогами, в большой прихожей их встречает Лариса. По традиции она протягивает им обе руки, и по традиции Ирка слегка сжимает обоими ладонями Ларисину руку, а Кристоф целует ей кисть.
-Здравствуйте, здравствуйте, мы уже заждались, стол уже накрыт, вначале посидим немного, а потом и банька……. А вот и наша Майя. Майя, выходи встречать гостей!
В прихожую выходит Майка. Увидев её, Ирка просто теряет дар речи, и смотрит на Майку во все глаза. Она встречалась с ней у Ларисы на дне рождения несколько лет назад – тогда это была миниатюрная женщина с неплохой фигуркой, круглым личиком, обрамлённым гидроперидными совдеповскими кудряшками, и огромными чёрными глазами. Не смотря на эти не совсем свежие гидроперидные кудряшки, её чёрные глаза блестели, с ней рядом был красивый молодой человек, и вид она имела цветущий.
А теперь….. В прихожую вышла полная женщина, из-за этой полноты она стала казаться выше ростом, те же огромные черные глаза, но теперь потускневшие, а вместо белых кудряшек непонятного цвета тусклые прямые волосы, мокрые, видимо она только что из бани. Женщина одета в цветастый, вылинивший, длинный фланелевый халат, и, на что Ирка сразу же обратила внимание – это на её босые ноги: огромные наросты огрубевшей кожи на пятках и на больших пальцах, Ирка ещё никогда не видела на ногах у женщины таких огромных, желтоватого цвета, наростов.
«Вот так невеста!» - думает Ирка. Она поворачивается к Ларисе, которая уже успела познакомить Кристофа с Майкой, взглядом спрашивая «Как так? Договаривались, что Майка будет при полном параде?»
-МАЙЯ ТОЛЬКО ЧТО ИЗ БАНИ – многозначительно выделяя слова, как бы оправдываясь этим, говорит её Лариса.
Впрочем, немец вообще не обратил никакого внимания на Майку – он же не знает, что это невеста для него.
Все зашли в кухню, и Ирка с Кристофом поздоровались с Ларисиным мужем Андреем, который сидел за столом, и с которым они уже успели пообщаться в кино.
Стол накрыт по всем правилам северной кухни: пироги, козули, жареная треска, солёные грибы, морс, сладкая наливка, и, конечно же, самогон. Кристоф нервно сглотнул, увидев на столе запотевший пузырь, но его с Иркой вначале повели осматривать дом. Показали огромную гостиную, с тремя или четырьмя окнами, большой печкой с изразцами, украшенную множеством вязанных половичков несколькими и несколькими неприметными пейзажами, написанными маслом. Показали множество маленьких спален, в некоторых вообще помещалась только кровать, а в одной стоял красивый старинный сундук. Ирка такой только в музее видела. Показали поветь, где раньше у Майки жили кролики и козы, но сейчас никого не было. Показали туалет свободного падения – пьедестал с дыркой, Кристоф, наверно, никогда такого не видел. Показывала и рассказывала всё Лариса, при этом всячески подчёркивала достоинства Майки – и печку сама выкладывала изразцами, и коврики сама плела, и картины на стенах сама рисовала. «И коня на скаку остановит, и в горящую избу войдёт» - думает Ирка «Ну прямо Некрасовская женщина…..»
Некрасовская женщина ходит за ними следом молча, и её лицо становиться всё краснее и краснее – толи жарко ей очень во фланелевом халате в сильно натопленном доме, толи сгорает от стыда от Ларисиных диферамбов. «Она явно типаж не для Кристофа» - думает Ирка.
Наконец, все снова оказались в кухне.
Сели за стол. Наполнили стопки. Выпили. Вначале за знакомство, потом за наступающий Новый год. Потом Лариса решила сказать тост.
-Давайте выпьем, третью стопку, по традиции, за хозяйку этого дома. Кристоф, ты уже понял, какая Майя умница и рукодельница, кстати, и пироги тоже ведь она испекла, и козули. А какая красавица – посмотри, и женщина абсолютно свободная! Я считаю, что не обратить внимание на такую красавицу просто невозможно! Так что, Кристоф, пользуйся случаем – обменяйте с Майей телефонами и электронными адресами, общайтесь, узнайте друг друга получше, и я думаю, что ты приедешь ещё раз, и мы все встретимся, в этом же гостеприимном доме, но ты приедешь уже к Майе, и увезёшь её в Германию.
Стыдно, кажется, всем. Ирка поставила на стол локти, и, опустив голову на скрещенные кисти, смотрит вниз. Ей даже страшно взглянуть на Кристофа. Андрей застыл со стопкой в руке, он, наверно, даже забыл, что сейчас следует выпить. А красавица Майка такая красная, что у неё, пожалуй, начался прилив…….
Впрочем, Кристоф нашёлся что сказать:
-Спасибо, Лариса, за тост, но я таки старый, старый, для такой женщины. Зачем я ей? Она найдёт себе молодого…..правда Майя?
-Там баня готова- говорит Майка басом.
-Давайте мы пойдём с Ирой первыми, а потом Кристоф с Андреем? – предлагает Лариса. Все согласились.
В бане Ирка даже не ругалась на Ларису – зачем? Дело-то уже сделано.
Попарились на славу. Веничками, вначале берёзовым, потом эвкалиптовым. Несколько раз выскакивали голышом на улицу отдышаться – окна дома всё равно не выходят на баню, а соседей вокруг - никого. Потом как следует помылись, баня достаточно большая, вдвоём можно спокойно мыться и не толкаться тазиками. Потом намазались всевозможными кремами, накрутили полотенца на мокрые волосы, и, не торопясь, распаренные и счастливые поплелись к дому.
Кристоф, Андрей и Майка всё это время сидели и выпивали. Кажется, между ними завязался вполне непринуждённый разговор, а Майка сменила халат на более лёгкий, и перестала краснеть.
-Очередь мужчиин!!!- прокричала Лариса.
Андрей с Кристофом поднялись, причём Кристоф сильно при этом пошатнулся, и отправились в баню.
А Ирка с Ларисой и Майей сели пить чай. Вначале разговор вертелся вокруг Кристофа. Лариса всё пыталась выведать, понравился ли он Майке, но та только отмахивалась, потом они начали вспоминать молодость, совместные вечеринки, общих знакомых. Не заметно, за разговором, пролетело более часа. Вернулся из бани Андрей. На вопрос, где Кристоф, ответил, что одевается. Андрей довольно-таки замазанный, похоже, они с Кристофом прихватили спиртное в баню. Но Андрею налили ещё стопочку – год не пей, два не пей, а после бани- выпей. Уже вчетвером начали вспоминать молодость и общих знакомых. За разговором забыли про Кристофа – прошло минут сорок, пока про него вспомнили. Андрей вскочил, и побежал за ним в баню, а Ирка, Лариса, и Майка накинули верхнюю одежду, и вышли подышать воздухом на крыльцо дома. Как только они оказались на крыльце, сразу же услышали вопли Андрея:
-Помогите! Помогите!
Они втроём кинулись к бане и увидели такую картину: из открытых дверей бани валит пар, а Андрей, согнувшись в три погибели, пытается за ноги перетащить голого немца за порог. Девчонки дружно кинулись на помощь, и уже через минуту голый Кристоф лежал на снегу рядом с баней, а все молча разглядывали его огромное мужское достоинства.
Впрочем, Кристоф дышал, и ещё через минуту он заворочался и сел на снегу. Ирка скинула с себя шубку, и прикрыла его достоинство.
- Он просто вырубился. Я думал, ему плохо, а он просто вырубился – резюмировал Андрей.
Дома Ирка уложила Кристофа в постель, положила на лоб мокрое полотенце, напоили крепким чаем. Он просил стопочку. Она налила.
- Ира, ты не поедешь со мной в Питер? – спросил Кристоф, приняв стопку,и откидываясь обратно на подушку..
Ирка только помотала головой из стороны в сторону – нет.
Она сидела у него в ногах на кровати.
- Ира, я истратил кучу денег на эту поездку? Зачем? Я хотел покупить тебе кольцо с бриллиантом в Питере.
«Покупил бы в Германии» - думает Ирка.
- Та женщина, Майя, она красивая, она хорошая, но….но….она не та, понимаешь?
- Понимаю.
- Я тебя люблю. Ты молодая, ты красивая. Но ты живёшь хорошо, у тебя в квартире всё новое, я тебе не нужен?
Ирка усмехнулась «Знал бы он, сколько у неё кредитов за это всё новое.» И ещё один добавился перед Новым годом – она взяла в кредит новый холодильник взамен старенького, что стоял в прихожей, и телевизор в эту комнату, где спал Кристоф, сдесь раньше не было телевизора.
- Я всё понимаю, Кристоф. Но я не могу. Я не могу переступить через себя. Я хочу в Европу. Я хочу выйти замуж за иностранца, и уехать отсюда. Я хочу посмотреть мир. Я хочу, чтобы мне все завидовали. Но как Майка не твоя женщина, ты же не будешь на ней жениться только ради того, чтобы привести невесту из России? Так и я не смогу с тобой, ты не мой мужчина. Ты же не хочешь, что бы я жила с тобой только ради денег?
- Не хочу.
- Спи, Кристоф. Завтра поедем в малые Карелы, а вечером заедем к Ленке, надо завести ей деньги на Новый год, мы будем у неё встречать. По 1 500 с носа.
- 1 500? Почему так много? - Немец подскочил на кровати, и полотенце упало со лба.
- Ещё и выпивка за свой счёт – Ирка поднимается, включает телевизор, и выключает свет – спи, Кристоф!
- А можно ещё трошки выпить?
Ирка принесла ему бутылку, и ушла в свою комнату, легла на диван, укуталась, попробовала уснуть. Завибрировал телефон, лежащий на столике рядом с диваном.
Ирка взяла телефон. Сашка звонил не переставая, и был у неё в чёрном списке, звонки не проходили, два дня понадобилось этому придурку, чтобы догадаться, что sms-ки проходят. Sms было море: «Ира, я хочу встретить с тобой Новый год», «Ира, моя мама ждёт нас в гости», «Ира я не могу без тебя» и всё в том же духе». « Господи, когда это всё кончиться, и все оставят меня в покое?» - подумала Ирка.
Новый год (весёлый).
На следующий день съездили в малые Карелы, музей-заповедник деревянного зодчества. Ездили всей компанией: Ирка, Кристоф, Лариса, Андрей, Майка. Ездили на двух машинах – Ирка с Кристофом на своей машине, а Лариса с мужем и с Майкой на своей.
Прогулялись на славу. Обошли весь заповедник, покатались с гор на ватрушках, покружились на старинной верёвочной карусели. Ели горячие чебуреки и кофе прямо на улице на скамейке. Валялись в снегу, дурачились, смеялись. Очень много фотографировались. Покупили сувениров: матрёшки, козули, памятные магнитики и декоративные тарелочки с видом Малых Карел.
Покупали все кроме Кристофа – немец жал деньги. Тогда ему всего надарили, каждый отдал Кристофу какой-либо сувенир на память.
Вечером, после Малых Карел Ирка с Кристофом заехали к Ленке – отдать деньги на Новый год. У Ленке во всю кипит подготовка: варятся яйца на салаты, картошка, холодец. На кухонном столе лежит свежая сёмга – Ленка решила, что на горячее будет стейк из семги. Сёмга немного больше кухонного стола – хвост свивает, а голова лежит уже на плите. Сёмгу специально не убрали на балкон, оставили для Кристофа, чтобы немец видел, за что он платит деньги. Немец долго тупо смотрел на сёмгу, прежде чем достал свой лопатник, и отслюнявил полторы тысячи.
- Русские все живут очень хорошо – сказал он Ирке в машине.
«Да, это тебе не яичница с беконом» - подумала Ирка.
Вечером Кристоф как обычно, напился, а Ирка рано ушла спать – она вымоталась за эту неделю, а завтра Новый год, день предстоит хлопотливый.
Около четырёх часов утра Ирку разбудил телефонный звонок с незнакомого номера – она спросонья ничего не поняла, и взяла трубку. Звонил Сашка, пьяный, плакал, умолял, чтобы она завтра зашла хотя бы поздравить его маму. Ирка обещала….
Тридцать первого проснулись все около десяти. И сразу же началось движение – кто-то с утра начал опохмеляться, кто-то сразу занялся готовкой салатов – хоть Ирка с Кристофом и едут в гости, дома всё должно быть приготовлено – всё-таки Новый год, тем более, что Лена с Костей оставались дома, и к ним в гости должна была придти Костина мама.
Готовили Ирка с дочкой вместе. К трем часам дня в холодильнике стояли две больших кастрюли, одна с мясным салатом, другая с рыбным. Были приготовлены треска под маринадом, селёдка под шубой, ветчинные рулетики, фаршированный болгарский перец, на плите варилась картошка на пюре.
Ирка с Леной присели попить кофе, когда дело сделано, можно и кофе попить, Кристофа с Костей отправили в магазин, как всегда, выяснилось, что купили мало майонеза, не яиц, хватает да и запасы спиртного надо пополнить.
-Лен, ты стол та сама накроешь?
-Мамааа! Ты совсем что-ли? Конечно, накрою.
-Жалко, что я не познакомлюсь с мамой Кости.
-Отмечайте дома, вот и познакомишься.
-Мы уже скинулись у Ленки на Новый год, да и с Кристофом я одна оставаться не хочу.
-В смысле? Ты с ним не будешь жить? Ты поэтому спишь в большой комнате?
- А ты расстроилась? Хотела, чтобы я уехала, и вся квартира тебе осталась?
Дочка улыбается. А кому бы не хотелось остаться одной в трёхкомнатной квартире?
-Мам, а тебе Кристофа не жалко?
-Жалко Лена, очень жалко. Он хороший дядька, жмот конечно ужасный, но, видимо, ему деньги не легко достаются….. Да и менталитет уже не польский, а немецкий, прогматик и педант. Но он не мой человек.
-А Сашка придурок твой?
-Сама сказала – ПРИДУРОК – тоже не мой.
-Ну это и слава богу….
Вот и поговорили мама с дочкой.
Вернулись мужчины весёлые – приятное это дело, ходить по магазинам, закупаться продуктами (тем более спиртным).
- Так, сейчас всем отдыхать около семи просыпаемся, моемся, и мы уезжаем в гости, а вы, молодёжь будете здесь рулить - объявила Ирка.
Пока Ирка валялась на диване, отдыхала с лентяйкой в руке, она всё думала, как бы ей улизнуть от Кристофа, и поздравить маму Сашки? Решила, что они поедут к Ленке пораньше, не в десять, а хотя бы в половине десятого, и она оставит там Кристофа, скажет, что надо поздравить коллегу по работе. Купит шампанское, заедет к родителям Сашки, благо они живут недалеко, быстренько поздравит, и уедет….
А пораньше приехать не получилось……
В городе пробки, полно машин, все спешат завершить перед новым годом свои дела. До Соломбалы добирались минут сорок. Зашли в супермаркет за выпивкой – зашли и вышли – очереди в кассы такие, как будто народ не ел и не пил весь год, а тридцать первого решил оторваться. Поехали в другой магазин. Эта забегаловка поменьше, выпивка здесь страшно дорогая, да и к тому же, наверняка палёная, но что делать, купили. Купили две бутылки коньяка и две бутылки шампанского. Одну Ирка сразу же запихала к себе в сумку - подарит маме Сашки. Потом ещё сорок минут до города, и вот Ирка звонит Ленке в домофон. Время половина одиннадцатого.
Им открыли, не спрашивая, кто пришёл, их здесь ждали. Ирка бегом бежит на второй этаж, Кристоф легко шагает за ней, переставляя ноги через три ступеньки. Вот они уже в прихожей у Ленки. Ирка запыхалась:
- Уф! Леночка, с новым годом, Кристоф быстро раздевайся.
Она помогает стащить с Кристофа куртку, и передаёт Ленке, чтобы та повесила в шкаф. У Ленки круглые глаза – она чувствует от Ирки какой-то подвох:
-Ты сама-то чего не раздеваешься?
- Мне надо сбегать тут недалеко коллегу поздравить
-Каакоой коллега????
-Не какой, а какая – Ирка впихивает Кристофа, который пытается перед зеркалом прилизать торчащие вокруг лысины волосы в большую комнату.
Комната ярко освещена, стол накрыт, в углу горит огнями большая и красивая ёлка, гости сидят за столом.
-Всем привет! А вот и мы! Знакомтесь все – Кристоф. Кристоф, знакомся и запоминай – Лену ты уже знаешь, это Славик, муж Лены, это Таня, наша подруга, это Олег, муж Тани, он зубной врач, это Женя, дочка Славика. Всех запомнил? Вот и хорошо. Лена, куда его посадим? Сюда? Кристоф, садись. Так ребята, я тут сгоняю недалеко минут на пятнадцать
Никто не успел опомниться, как Ирка уже выскочила в подъезд. «Уф! Удалось слинять» - она сбегает вниз по лестнице.
Подбежав к машине, Ирка вспоминает, какие в городе пробки, машет рукой, разворачивается, и бежит с проспекта Новгородского на проспект Ломоносова пешком. Быстрым шагом это всего минут десять, а на машине по пробкам дольше.
Дверь подъезда дома, где живёт Сашкина мама открыта, Ирка взбегает вверх по лестнице и звонит прямо в квартиру. Сердце у неё колотиться – она думает о том, как бы по-быстрей поздравить и слинять. Дверь открывает Сашка. От неожиданности Ирка открыла рот и не смогла ничего сказать, а Сашка схватил её за шубу и затащил в квартиру.
Она стоит не жива ни мертва, и слушает, как сзади за ней закрываются замки на двери- один, второй, третий….. «Это конец. Он меня не отпустит думает Ирка».
- Что здесь делаешь? Ты сказал, что будешь отмечать с друзьями? – почти кричит ему Ирка.
-Новый год семейный праздник. Мы собрались всей семьёй – Сашка хитро улыбается.
Он трезв, Его монгольский усики щегольски выбриты. От него приятно пахнет туалетной водой. Сашка снимает с Ирки шубу, и вталкивает её в большую комнату, как давеча Ирка вталкивала Кристофа
Комната ярко освещена, стол накрыт, за столом сидят Сашина мама, его папа (который вообще-то живёт отдельно), его брат Дима с женой и сестра Сашиной мамы тётя Аля. Время одиннадцать двадцать.
- А вот и Ира моя приехала – улыбаясь, сообщает Сашка……
Ирка отключает телефон.
Улизнуть Ирке удалось только в три пятнадцать, когда Сашка задремал, привалившись к спинке дивана. Она бежит по ночному, но ярко освещенному и весёлому городу обратно, постоянно натыкаясь на подвыпивших людей, которые все двигаются в другую сторону по направлению к набережной – на Ёлку. Она не включала телефон – она не знает сколько там пропущенных звонков и sms. Она так и не придумала, что ей сказать в своё оправдание….
Через десять минут Ирка набирает на домофоне номер Ленкиной квартиры. Ей открывают, так же, не спрашивая, кто пришёл. Она поднимается на второй этаж, и звонит уже в дверь.
Открывает Ленка.
- Коллега живёт на левом берегу, я туда уехала, а мосты ночью развели, и телефон отключился – говорит Ирка первое, что только что пришло ей в голову. В гостиной полная тишина, все слышали, что она сказала.
- Твоя машина стоит во дворе – тихо, так чтобы не слышали в гостиной, говорит ей Ленка.
«Да и мосты зимой не разводят. Полная жопа!» - думает Ирка, заходя в гостиную.
Комната всё так же ярко освещена. Стол уже не так свеж – салаты все наполовину, кругом валяются пробки от бутылок и смятые салфетки. Кристоф сидит на диване, бледный, трезвый, с каменным лицом. Рядом с ним, с ногами забравшись на диван, прислонившись к Кристофу, и почти положив на него согнутые колени, сидит пьяная Танька (как впоследствии Ирке рассказали, Танька находиться в стадии развода с Олегом, и, изрядно приняв, она решила клеить Кристофа). Олег стоим рядом со столом с листом А 4 в руках. Оказывается, он пел, а на бумаге был текст песни. Эта была старинная донская песня, из тех мест, где родился Олег.
- Продолжаю? – спросил Олег и запел красивым, хорошо поставленным голосом тоскливую протяжную песню.
Пел он ещё минут двадцать. Ирка присела на краешек стула. Кристоф на неё даже не посмотрел.
- А теперь, давайте выпьем – сказал Олег, когда его песня наконец закончилась……
Через час Ирка с Кристофом поехали домой. Поехать предложила она, так как ник-то из гостей с ней не разговаривал, Кристоф тут же молча поднялся и оделся.
-А горячее? – спросила Ленка – Стейк из сёмги?
- Спасибо, Лена, я таки, таки сытый!
Ирка шла к машине первая, и понимала, спиной чувствовала, как сзади неё назревает буря.
Так и получилось. Как только она сняла машину с сигнализации, и, повернулась к Кристофу, чтобы предложить ему сесть, она увидела его совсем багровое от бешенства лицо. Она не успела и рта открыть, как всегда выдержанный немец заорал на всю улицу. Орал он на смеси польского и русского, вставляя немецкие слова, но Ирке всё было понятно:
- Зачем ты врёшь? Ты была с ним, с тем, с палочкой? Зачем ты привезла меня сюда? Те люди, они хорошие, они пели, она плясали, они читали стихи, они не знали, что со мной делать. Я не мог делать вид, что у меня всё хорошо, понимаешь? Ты всем испортила Новый год! Зачем ты вообще пригласила меня сюда? Ты мне….ты мне …всю жизнь испортила, ты дрянь…..
«Дрянь, дрянь, дрянь» - звучало у Ирке в голове, пака она неслась по уже опустевшему от машин городу домой.
Последний штрих (бедный немец!).
Как прошли первое и второе числа января Ирка помнит плохо. Кажется, они с Кристофом даже не выходили из дома. Кажется, они даже не разговаривали.
Третьего днём Кристоф улетал в Питер. Третьего у Ирки был день рождения. С утра она варила солянку. Она решила день рождения не отмечать, а просто позвать самых близких подруг на обед. Позвала Ленку (которая всё ещё очень злилась из-за Нового года) и Ларису. Кристоф, к третьему числу немного отошёл, и даже начал общаться. Сейчас он складывал в свой огромный чемодан подарки, подарков было много, они не помещались в чемодан, и Кристоф злился. Особенно вывел его из себя коньяк в бутылке в виде сабли, который подарил ему Костя. Как Кристоф не Крутил этот коньяк, и в длину чемодана, и в ширину чемодана, сабля по любому была длиннее. Немец пыхтел, тёр лысину, ругался по- польски, но у него ничего не получалось.
Ирка заглянула к нему в комнату, увидела его мучения, подошла, и положила коньяк по диагонали. Сабля аккуратно вписалась от угла до угла чемодана.
- Солянка готова. Может, поешь, а то до гостей ещё далеко? – спросила она Кристофа, морщась от запаха перегара, который стоял в комнате.
Он не отказался.
Немец уплёл две тарелки, одну за другой.
-Да, Ира, что и говорить, готовить ты умеешь – сказал он Ирке, ставя в раковину пустую тарелку.
-Вы, русские, все умеете готовить. И вообще, вы все русские, живёте очень и очень хорошо. У вас у всех хорошие квартиры и в квартирах всё новое. И едите вы много, и денег на еду не жалеете – резюмировал он своё впечатление от России.
«Кто бы сомневался….» - подумала Ирка.
Потихоньку начали подтягиваться гости – вначале Лариса, а потом и Лена. Накрыли стол.
Ирка сделала нарезку мясную и рыбную, открыла маринованное ассорти – томаты с огурцами и с капустой (сама делала, рецепт очень интересный), поставила на стол салаты, который остались с Нового года. Больше ей ничего делать не хотелось. А на горячее – солянка, хоть это суп, а не второе блюдо, но солянку все любят, да и готовит её Ирка отменно.
Сели за стол. Ирка, Кристоф, её дочка Лена, зять Костя и Лариса с другой Леной, подругой. Вот такая компания.
Выпили по чуть-чуть. Покушали салатов. Потом ещё чуть-чуть выпили. Тостов никто не говорил, так хотела Ирка, у неё не было настроения на пышный день рождения. Просто обед, как сказала она всем. Когда Ирка принесла из кухни супницу с солянкой, и стала разливать ароматный суп по тарелкам, раздался звонок. Ирка пожала плечами «Я больше никого не жду, кто бы это мог быть?» - подумала она.
Дверь открыла Лена (дочка).
Она поговорила с кем-то в прихожей, и вернулась в гостиную.
- Саша – объявила она – раздевается.
«Ну, пришёл и пришёл» - подумала Ирка.
Сашу тоже усадили за стол и налили солянки.
Снова пошёл оживлённый разговор. Лариса рассказала новости о своей семейной жизни, как быстро растёт внук, и, какой крутой ремонт они с мужем задумали в большой комнате. Ленка (подруга) о своей недавней поездке в Таиланд, как она первый раз полетела на самолёте, и когда самолёт взлетал, испугалась так, что стюардессы отпаивали её успокоительным. Лена (дочка) и Костя (зять) поделились своими планами на жизнь – оба хотели сменить работу. Сашка о том, как он недавно классно бухнул с корешами. Кристофа молча ел, на Сашку он даже не смотрел, как и тот на него. Его спросили, о его впечатлении о России. Он сказал то же самое, что не раз говорил Ирке – все русские живут очень хорошо. На вопрос, когда он приедет снова, Кристоф так замотал головой из стороны в сторону, что Ирка подумала, что голова у него сейчас оторвётся:
-НИКОГДА! – со смыслом произнёс он.
Все немного помолчали.
- Ну, нам с Кристофом пора ехать в Аэропорт - сказала Ирка, подумав при этом «Не дай бог немец опоздает на самолёт, я повешусь!» Гости изъявили желание ещё посидеть, пообщаться. Ирка не возражала.
Она оделась первая, и пошла греть машину. Когда она села в машину, то увидела на сидении, рядом с водительским, шапку, которую она подарила Кристофу, видимо, он забыл её в машине, когда они возвращались после весёлого Нового года. Не долго думая, она затолкала шапку в бардачок (вдруг Кристоф её забудет, можно будет кому-либо ещё её подарить))))).
Кристоф вышел минут через пять, мрачный, затолкал свой чемодан в багажник, и уселся на переднее сидение. Он снова не разговаривал с Иркой. Про шапку он не вспомнил.
Ирка поставила передачу, и машина плавно тронулась со стоянки. Молчали до самого Аэропорта. Впрочем, Ирка гнала под сотню, гудел подшипник, и разговаривать было не возможно.
Когда Ирка припарковалась на стоянке перед зданием Аэропорта, немец, словно очнувшись от забытья, суетливо пощупал свою лысину, убедился, что на ней нет шапки, и, каким-то безошибочным чутьём, угадав, что шапка лежит в бардачке, открыл бардачок и водрузил шапку на лысину.
«Не получилось» - думает Ирка.
Ирка проводила Кристофа до стойки регистрации рейса на Питер, выстояла с ним небольшую очередь, хотя Кристоф почти настаивал, что бы она ехала домой к гостям, и ушла только тогда, когда Кристоф, бросив ей через плечо, не оборачиваясь «Пока, Ира», скрылся за дверью, ведущую на посадку.
Она ещё немного понаблюдала через стеклянную дверь, как немец проходит досмотр, потом вышла на улицу, и сразу же закурила.
Она стояла у входа в Аэропорт, высокая блондинка в енотовой шубке и модной вязаной шапочке, и нервно курила сигареты, одну за другой, не докуривала, бросала в урну, и прикуривала следующую. На неё обращали внимание – по лицу у неё текли слёзы, и тушь размазалась, но она не смотрела ни на кого. Она плакала о себе. Ей было жаль себя, такую красивую и успешную, жалко, что она потеряла столько времени и нервов зря – с Кристофом всё равно бы ничего не получилось. Она совсем не думала о том, о чём сейчас думает в самолёте Кристоф, и что у него на душе. Она совсем не думала о том, как он будет бродить ещё неделю по Петербургу, одинокий, отринутый, потерявший веру в любовь и в себя. Она не думала о том, что он скажет своей старенькой больной маме, когда прилетит в Виелфелд.
Впрочем, если бы высокая блондинка знала, что её ждёт впереди – ещё одна несчастная любовь к молодому мужчине, разрыв с ним, а потом несколько лет нищеты и борьба с алкоголизмом – она бы сейчас сидела в самолёте рядом с Кристофом…..