*** Мой первый боевой самолёт ***
Потихоньку налаживалась повседневная размеренная жизнь – дни предварительной подготовки чередовались с лётными днями. День предварительной подготовки предшествовал обычно двум лётным дням. Этот день начинался с общего построения личного состава полка у штаба. Командиры убеждались в наличии подчинённых, напоминали о себе. Доводились различные приказы и ближайшие планы. Потом техсостав, офицеры и прапорщики, и солдаты-механики уезжали на аэродром готовить самолёты к предстоящим полётам. Лётный состав разбредался по своим эскадрильским классам. Там заполняли лётную документацию за прошлую лётную смену, узнавали, кто участвует в полётах, а кто заступает на БД – «Боевое Дежурство». Затем собирались в одном классе на «постановку задачи» на предстоящие полёты, где лётный состав и представители всех служб, обеспечивающие полёты, получали задание на организацию полётов. Лётчики знакомились с плановой таблицей полётов, узнавали, какие упражнения им запланированы, на какое время и на каких самолётах. Потом шли в «секретку» (библиотека секретной литературы) за секретными инструкциями, в технической библиотеке брали остальную литературу, необходимую для подготовки к запланированным полётам, и начиналась непосредственно подготовка к полётам. Надо было изучить порядок выполнения предстоящего упражнения, вспомнить что-то по инструкции самолёта, освежить в памяти другие детали предстоящих полётов. Если предстояли групповые полёты или полёты на перехват, то обсуждались детали взаимодействия с другими участниками. Ещё обязательным был, так называемый, тренаж «пеший по лётному». Это, когда на улице, на специальной площадке с размеченными полосой, пилотажными зонами, маршрутами, взяв в руки модели самолётов, лётчики ходили «пешком» по площадке и проигрывали предстоящий полёт. Также отрабатывали радиообмен с РП (Руководителем Полетов), с КП (Командным Пунктом, с другими экипажами. Со стороны всё это выглядело немного смешно, но было очень полезно. Возникало понимание взаимодействия всех участников предстоящего полёта, сразу уяснялись непонятные моменты, находились ответы на возникшие вопросы. Сами лётчики относились к этому тренажу с определенным юмором и даже называли его - «пешим по конному». Обычно ещё проводились занятия то ли по аэродинамике, то ли еще по каким дисциплинам, которых было несчётное количество.
После обеда обязательным был «тренаж в кабине самолёта». Ехали на аэродром и в кабине самолёта проходили этот самый тренаж, проигрывали порядок действия с оборудованием кабины по предстоящим упражнениям. Все эти тренажи были делом рутинным, но бесспорно полезным. Завершался день предварительной подготовки «контролем готовности». Командир эскадрильи или его зам проверяли лётчиков на готовность к завтрашним полетам.
Аэродром находился в пяти километрах восточнее Спасска, как и все аэродромы, имел свое имя – позывной. И назывался он «Хвалынка» - по названию ближайшего села. По всей видимости, это от украинского слова «хвылынка» - минутка. Ведь в свое время Спасск основали украинцы, точнее село Спасское, в далёком 1885 году. Городом Спасск - Дальний стал в 1917 году, объединив село Спасское и ЖД станцию Евгеньевка, и до 1929 года назывался Спасск - Приморский. ВПП на аэродроме была очень даже приличная – длиной три километра и шириной 62 метра, это при том, что стандартная полоса в авиации ВС СССР имела размеры 2500 метров длины и 40 – 48 метров ширины. То есть «хвалынковская» ВПП была рассчитана на все типы «бомбёров».
На полёты выезжали за три часа до начала – проходили доктора, снова тренаж в кабине самолёта, но уже конкретного, на котором предстояло летать. А самолёты могли хоть и немного, но отличаться друг от друга некоторым оборудованием, расположением приборов или тумблеров. В это время взлетал самолёт на «разведку погоды», чтобы на предполётных указаниях, где перед началом полётов собирались все участники, "разведчик", а это обычно был кто-нибудь из полковых замов или комэск, мог доложить реальную погоду по району полётов, по разным высотам, по условиям на посадке. Тут же начальники всех служб докладывали о готовности к полётам. А служб было задействовано немало – метеослужба, инженерно-авиационная, аэродромного обеспечения и "прочая, прочая…" Руководитель полётов согласовывал с экипажами порядок «разлёта» (это первый вылет), – кто за кем выруливает, и кто когда взлетает. Лётчик, взлетающий первым в лётную смену, должен был вырулить на полосу, запросить взлёт, выслушать «монолог» РП о начале лётной смены, получить разрешение на взлёт и начать разбег точно по времени, то есть «по нолям». Лётчик на Як-28П перед взлётом должен был прочитать, так сказать, «молитву». На других типах также принято докладывать в эфир определённую информацию, что ты включил перед взлётом, что определялось особенностями каждого типа, важностью определенных агрегатов, например «обогрев ПВД» - «Приёмника Воздушного Давления». Если не включить его обогрев, он мог замёрзнуть и оставить лётчика без показаний скорости и высоты. Но на Яке этот доклад перед взлётом был такой длины, что лётчик больше уделял внимания самому докладу, чтобы чего не пропустить, чем включению приборов и агрегатов. Перед взлётом надо было, в зависимости от заправки топлива, установить в определённое положение переставной стабилизатор, выпустить закрылки, включить кучу насосов, тот злополучный обогрев ПВД, подтвердить руководителю полётов, что ты правильно понял данную им высоту, номер «зоны» или маршрута. Вот молодые лётчики частенько и забывали, что-то включить, погружаясь полностью в эту «молитву». Благо, в задней кабине сидит лётчик-оператор, который и устанавливает в нужное положение стабилизатор, включает пропущенные тумблеры или напоминает об их включении.
Первая лётная смена в новом тысяча девятьсот семьдесят восьмом году состоялась третьего января. Знаменательный день - зимняя солнечная погода, первый полёт на Як-28у в задней кабине. В передней, в самом носу самолета, сидит инструктор. Первый полёт после училища в «боевом» полку. На новом для нас, «боевом», а не учебном, самолёте. На новом, или как принято говорить, «незнакомом» аэродроме. Первый полёт на новом аэродроме всегда выполняется по упражнению номер один – "Ознакомительный полёт с районом аэродрома". Но в этом случае знакомство было не только с аэродромом, но и с самолётом. Ощущение знакомства с другим, более сложным самолётом, с более мощным двигателем, уже было, когда начинали летать на МиГ-17 после Л-29. Тогда хорошо чувствовалась разница между Л-29, сугубо учебным самолётом, и МиГ-17, хотя и уже не современным, но более мощным, настоящим боевым, с мощными пушками, со славным боевым прошлым, знаменитым самолётом. Чувствовалась мощь МиГ-17 в собственных руках, другие, более высокие скорости. Скоротечнее, а значит сложнее, был взлёт, а тем более посадка. Ну, а Як-28П имеет два двигателя, с тягой, в несколько раз большей, чем у МиГ-17. Скорости на взлёте и посадке, а тем более в полёте, гораздо выше. Как говорится, чувствовалась «моща». Инструктор показывал взлёт, набор высоты, работу с оборудованием кабины. Полёт проходил через все пилотажные зоны вокруг аэродрома для ознакомления с расположением зон, маршрутов. Инструктор показывал характерные ориентиры на местности - населённые пункты, железную и автомобильные дороги, реки и тому подобное. Всё вокруг было белым - в снегу, за исключением населённых пунктов и дорог, которые выделяются тёмными пятнами и линиями.
Тайга местами в снегу, местами проглядывает зелёная хвоя. Всю эту местность мы досконально изучали по карте, сдавали зачёты, рисовали по памяти район аэродрома, но «вживую» многое выглядит иначе, чем представляется по карте. Инструктор даёт пробовать управление, подсказывает. Потом полностью берёшь управление на себя. Особых проблем в управлении Яком в воздухе нет, только разница с предыдущими самолётами в том, что здесь два двигателя и они ощутимо разнесены. Постоянно надо следить за «развилкой» оборотов левого и правого двигателей. В этом сложность, но постепенно становиться понятно, как с этим обращаться. Заходим на посадку. Тёмную полосу видно издалека, сегодня ПМУ (Простые Метеорологические Условия), видимость хорошая, облачности совсем нет. Инструктор берёт управление, показывает, как выполняется посадка на Як-28П. Посадка на каждом типе самолёта отличается одна от другой и бывает очень сильно. Особенно на Як-28П, - из-за «велосипедного» шасси. Инструктор выполняет посадку, объясняет все этапы. Некрепко держишься за ручку, чтобы чувствовать, как самолёт реагирует на управление. Вот полоса, выравнивание, мягкая посадка, пробег. Новое ещё то, что выпускается на пробеге тормозной парашют. Самолёт, после наполнения двух куполов, резко тормозит и после небольшого пробега по полосе сруливаем с ВПП, сбрасывая при этом тормозной парашют, чтобы он не волочился за самолётом. Заруливаем на стоянку – ЦЗ (Центральная Заправочная). После первых полётов делимся впечатлениями друг с другом. Все одинаково в восторге от самолёта, от впечатлений и ощущений.
В первый же лётный день отличился Витя Б., наш однокашник, – выезжая на полёты, как и все, получил в штабе у дежурного по полку свой табельный пистолет ПМ и две снаряжённые обоймы к нему. Так уж полагается в полёте иметь лётчику в кармане «комбеза» ПМ.
Ну, а когда после полётов Витя сдавал своё оружие, то на вопрос дежурного по полку:
- А где патроны? - спокойно ответил:
- Я их расстрелял.
Он почему-то решил, что патроны - материал расходный и нечего их нести обратно. На аэродроме уединился за капонирами и с удовольствием расстрелял все 16 патронов то ли по банкам, то ли по бутылкам. Сделали Вите, конечно, втык и долго ему ещё «икались» эти патроны.
Все мы, прибывшие в полк молодые лётчики, начали летать одновременно, всем нужна была «спарка», поэтому в первые лётные смены января делаем по одному полёту. Хотя, кое-кого, чтобы «прорядить» наши ряды, отправили в отпуск. Так, друг мой, Коля Зайцев, отправился в очередной отпуск, хотя с прошлого не прошло и двух месяцев. Всё решал, может одеть в отпуск только что полученные на складе высотные лётные ботинки? Смотрелись они неплохо - чёрные, блестящие, с высокими голенищами и мощными замками-молниями по бокам, зашнурованные впереди. Были они для зимы очень тёплыми за счёт «унтят», меховых носков, которые были в комплекте к этим ботинкам. Кажется, уехал Коля в отпуск в них, куда-то в Саратовскую область.
Справедливости ради надо сказать, что молодые лётчики, осваивая Як-28П, были в более выигрышном положении перед лётчиками, осваивающими одноместные самолёты. Лётчик-оператор всегда мог подстраховать, помочь. Наверное, это было компенсацией за не очень популярный среди лётчиков-истребителей самолёт. И зачастую операторы были мамкой и нянькой для молодых лётчиков. Мне «достался» лётчик-оператор капитан Николай Кулямзин, это был опытный и грамотный лётчик-оператор, офицер – интеллигент. Один из немногих, что попадали на Як-28П из Ставропольского училища, закончив факультет штурмана-оператора. Готовили на нём в основном штурманов-операторов на «дальний» перехватчик Ту-128, но некоторые попадали после училища и на Як-28П лётчиком-оператором, и на другие самолёты в качестве «чистого» штурмана. Общались мы с лётчиками-операторами не только на службе. Вот и первый Новый Год после училища встречали мы в семье одного лётчика-оператора нашей эскадрильи. Когда уже расходились под утро, жена хозяина квартиры говорит нам, холостякам, глядя на полный стол:
- И куда это всё девать? Давайте-ка, мальчики, приходите на обед.
И отобедали мы за обильным столом и отужинали. Питались мы в лётной столовой, грех было жаловаться, но всё же домашняя пища есть домашняя. К тому времени мы были уже обладателями четырехкомнатной квартиры, кстати, номер 6 в доме номер 6-А по улице Краснознамённой. В конце декабря начали выселять нас из профилактория. Сначала семейным дали квартиры, а потом, ровно 31 декабря, холостякам выделили в пятиэтажке четырёхкомнатную квартиру. Мы даже не успели ёлку установить, так и встретила наша новая квартира Новый 1978 год без ёлки. Набралось нас шесть человек. Распределились мы по двое в комнате – Володя Тепляков с Андреем Скориком, Коля Зайцев с Володей Савицким, я с Саней Григорьевым, а самую большую оставили пустой и общей. В дальнейшем там у нас стоял телевизор, который смотреть как-то и не получалось, и «штанга», которую Андрей привёз «аж» из Ленинграда. Приволок он эту штангу в квартиру и по настроению поднимал её. Опускал Андрюша эту штангу не всегда аккуратно и соседи стали жаловаться в Политотдел. Пришлось ему штангу отдать солдатам в казарму.
На первом этаже пятиэтажного дома, в котором мы жили, был овощной магазин. Первое же посещение его привело нас в самый настоящий шок, когда на полках рядом со свеклой, луком и картошкой мы увидели настоящие бананы и ананасы. До этого фрукты эти я видел только в кино. А тут они спокойно лежали, не было за ними никакой очереди, никто их не хватал, и никто не кричал - «По одному килограмму в одни руки!». До сих пор помню их цену – рубль сорок за килограмм ананасов и семьдесят копеек за бананы. Конечно, мы набрали их с запасом. Толком не знали как есть ананасы - разбирались на ходу, горели губы и кожа вокруг рта от ананасов. Бананы были из Вьетнама, не очень спелые. Говорили - это потому, что их срывают недозрелыми и везут судами–банановозами, но нас эта недозрелость совсем не смущала.
Было в Спасске ещё много импортных вин - венгерских, болгарских и прочих. Потихоньку брали их, а этикетки клеили мы с Саней в своей комнате на обратную сторону двери. Со временем образовалась приличная коллекция и была оклеена вся дверь. Купили мы в холостяцкую квартиру кое-какую мебель - шкаф, кровати. Говорили нам, что обычно лейтенанты брали в казарме солдатские кровати, но, видно, времена меняются. Купили ткань симпатичную и повесили шторы. Девчонки, которые иногда посещали нас, сетовали – «Эта ткань отлично пошла бы на платье». Ну, откуда мы знали, что на шторы берут другую ткань.
Получали мы приличную зарплату, где-то триста рублей. Толком тратить эти деньги было и некуда. С первых своих, уже приличных, зарплат купил каждый, что давно планировал и всё, фантазии выдохлись. Я, например, купил себе фотоаппарат «Зенит – ТТЛ», о котором давно мечтал. До этого снимал на старенький «ФЭД – 3», доставшийся мне от отца. И так примерно каждый, я имею в виду, конечно, холостяков. К тому же, носили мы практически всё время форму. Меняли только повседневную на лётную. Питались в столовой.
Хотели как-то купить лыжи, зима всё-таки наступила, а нам говорят:
– Идите к начфизу, - это значит к полковому начальнику службы физической подготовки, - он не знает, куда лыжи девать.
И точно – когда он привёл нас на склад выдать лыжи, мы увидели там штабеля этих лыж. А, когда мы поломали первый комплект и пришли смущённо к нему за новыми лыжами, он долго смеялся и говорил, что мы можем каждый выходной брать новые.
Вокруг Спасска были сопки и кататься на лыжах по выходным высыпало много народу. Особенно, когда не было сильного мороза и светило яркое солнце. Впечатлений было море. Не нужно было быть хорошим лыжником, достаточно уметь надеть лыжи и оттолкнуться по сопке вниз, а уж лыжи куда-нибудь принесут. Или в процессе спуска завалишься и получишь удовольствия ещё больше. Развлечений было не так много, но к ним мы особо и не стремились. Осваивали Як, летали и от этого получали огромное удовлетворение и удовольствие.
По выходным, пару раз в месяц, выходили в город что-то купить и в порядке развлечения, изредка в кино. Иногда и, надо сказать, не так часто, посещали местный ресторан с поэтическим названием «Лотос». Был он в центре Спасска на первом этаже гостиницы. Этакий советский стандарт: гостиница – ресторан. Запомнился один вечер. Когда вдруг, в разгар веселья, уже, можно сказать, под занавес, погас свет, - поднялся возмущённый гвалт и женский визг. Сидевшие за соседним столиком наши молодые техники налили в стеклянную пепельницу, принесённый с собой спирт, подожгли его, тем самым победили тьму и продолжали застолье. За соседними столиками народ завистливо зароптал, но наши люди нежадные, да и спирта, видимо принесли с запасом, стали разливать его по пепельницам и на других столиках, а потом и не только по пепельницам. Ресторан загудел с новой силой. Вечер удался. На этот раз он продолжался дольше обычного и к нему постепенно присоединились и ресторанные работники.
Был недалеко от нашей квартиры Дом Офицеров. И был там биллиард. Шикарный биллиард. Огромный тяжелый стол, покрытый благородного зелёного цвета сукном. Были там тяжёлые идеально ровные кии. Помещение биллиардной было просторным, с высокими потолками. При хорошем ударе, сильном и точном, что, конечно, удавалось не всегда и не всем, шар гулко катился по сукну, и долгое эхо сопровождало его движение. Ну, а если шар еще и в лузу попадал, то это было «вообще». Бывали и мы там иногда - гоняли шары. А ещё возле Дома Офицеров была танцплощадка и летом по вечерам в выходные дни устраивались там танцы. Изредка и мы посещали это мероприятие. От «бомбёров» слышал, что были у них на танцах конфликты с местными. Конечно, народу «бомбёрского», посещающего танцы, учитывая многочисленность их экипажей, было побольше и они, кажется, составляли конкуренцию местным парням. Мы, как «истребители», были каплей в море, но и нас коснулась эта проблема. Однажды, вернулся я с какого-то наряда в воскресенье и слышу рассказ моих соквартирников о том, что они были вчера на танцах и местные парни их предупредили, чтобы больше они на танцах не появлялись, - «…а то будет плохо!» Рассказывает мне это Володя Тепляков и спрашивает моего мнения:
- Как ты думаешь, что нам делать?
- Думаю, что вы составили вчера серьёзную конкуренцию местным, они и заволновались. Так что сегодня надо обязательно идти туда, чтобы не подумали, что мы испугались, иначе потом точно нам проходу не будет, - высказал я своё мнение.
«Народ» со мной согласился. Так и решили. Всё-таки нас шесть человек, да ещё кто-нибудь из наших там обязательно будет, так что не пропадём - решили мы. Пришли к началу танцев, собрались на ступенях на входе в Дом Офицеров. Ждём. Думаю нас издалека видно, вчерашние «соперники» должны объявиться, иначе сами окажутся в неприглядном виде. И точно, вскоре вижу, приближается к нам компания местных парней, правда совсем не героической внешности. Ну, думаю, уже легче. Володя говорит:
- Это они, вчерашние.
Выдвигаемся к ним навстречу:
- Привет! Вы что ли против того, чтобы мы сюда приходили?
Один из подошедших отвечает:
- Привет! Если парни нормальные, то мы не против. Вижу вы нормальные парни.
Всё ясно, – не ожидали нас тут увидеть и уже на попятную. Так и случилось. Побеседовали ни о чём и разошлись почти «друзьями». Но видно ребятки затаились, и наш приход им не понравился, потому как после танцев, когда все с танцплощадки валили плотной толпой, кто-то врезал мне в правую челюсть снизу, я ещё подумал – «Значит мелкого роста». И этот кто-то мне так ловко врезал, что ни я, ни мои товарищи так никого и не заметили, - как растворился. В результате я лишился части крайнего верхнего зуба справа. Это, видно, была мелко пакостная месть тех, кто понял, что мы их не испугались.
* - на фото: - аэр.Хвалынка (Спасск-Дальний) - 08.78г. Як-28П на ЦЗ готовится к вылету.
Фото автора.
Следующее:
http://www.proza.ru/2018/05/08/1469