Петер Себерг. Пастыри. Перевод с датского Е. Суриц. Предисловие В. Мамоновой. Редактор С. Белокриницкая. Москва, «Прогресс», 1971.
РЕЦЕНЗИЯ Элеоноры Панкратовой - журнал « Иностранная Литература», 1973 № 3 .
Повесть «Пастыри» — еще один рассказ о наших днях, с которым знакомит читателя серия «Современная зарубежная повесть», недавно начатая издательством «Прогресс». (Среди книг этой серии—«Небо над трибунами» Дж. Брунамонгини, «Долгая и счастливая жизнь» Р. Прайса, «В начале пятого» У. Бехера и др.)
«Пастыри» — последнее и наиболее зрелое произведение Петера Себерга, написавшего ранее повести «Посторонние» (1956), «Птичий корм» (1957), а также сборник рассказов.
Имя Петера Себерга стоит в одном ряду с такими именами; датских прозаиков, как Андерс Бодельсен, Кнут Хольст, Улла Рюум. Всех этих писателей, тяготеющих к малой форме, объединяет наметившаяся за последнее время в литературе Дании тенденция к изображению героя, который хотя и воспринимает действительность через замкнутый мир своего «я», но в то же время остро ощущает оторванность и изолированность этого мира и стремится к установлению связей с другими людьми. Повесть «Пастыри» последовательно осуществляет эту тенденцию.
С первой же строчки, с первой фразы нас захватывает стремительный и в то же время лаконически размеренный ритм прозы Себерга. С самого первого мгновения наше внимание приковано к главному персонажу повествования — Лео Грею, составляющему вместе со своим автомобилем движущуюся точку на шоссейной дороге. Немногими деталями воссоздает писатель атмосферу жизни сегодняшней Дании. Обычное утро. Автомобиль Лео мчится мимо цистерн с молоком, продавщиц, расставляющих в сумраке булочных хлеб по полкам, похоронного бюро с элегантными урнами, сапожника- ортопеда, выставившего в своем подвальном окне порнографические открытки, мчится мимо стен с обрывками афиш и следами меловых лозунгов. Автомобиль мелькает в спиралях автострады, ведущей в город, где живет герой,— индустриальный центр, «исколотый трубами нерентабельных текстильных фабрик». Но Лео Грей — это не только песчинка в суматохе современной жизни, он в то же время — огромный и неповторимый духовный мир, в соприкосновение с которым приводит нас автор.
Читатель встречается с героем в момент с его наивысшего эмоционального напряжения и душевного подъема. («Он был печален, он пережил радость. Он был одинок, он пережил близость с той, Которую полюбил и не разлюбит»). И вместе с тем это момент тяжелого нравственного кризиса, когда случившееся может лишь еще больше запутать и без того сложные отношения Лео с близкими ему людьми, в первую очередь с женой Маргаритой.
Герой осмысливает происшедшее как счастливый диссонанс в общем неупорядоченном жизненном потоке, что приводит его к более общим размышлениям о своем месте в «модели мира». Размышления эти не столь абстрактны и самодельны, как это может показаться на первый взгляд. Они имеют весьма конкретную жизненную почву.
Лео Грей — работник системы социального обеспечения. По долгу службы он обязан заботиться об инвалидах и престарелых. Эту основную свою жизненную обязанность, свой профессиональный долг Лео готов честно исполнить, но оказывается, что помогать другим людям не так просто. Не все хотят и не все могут принять ту «казенную помощь», которую им предлагают, потому что для многих коллег Лео доброта — это всего-навсего «товар, который нуждается в эффектной упаковке».
Но главное то, что помощь нужна не только малообеспеченным старикам и калекам. Каждый нуждается в помощи другого, да й весь мир, окружающий героя, представляется ему «неуравновешенной системой неисчислимых и не всегда взаимных усилий помочь».
Лео, который конечно же дорожит своим местом и заработком, не может не понимать, что его работа «прогрессивная, прекрасная, но всё же не более чем лавочка, где он служит». И это горький упрек тому обществу, в котором живет герой.
Лео Грей, раздумывавший о помощи другим, попав в автомобильную катастрофу, сам оказывается калекой, объектом заботы близких. «В других теплится его жизнь»,— говорит автор. Человек не умер, пока он нужен кому-то. Жизнь отдельной личности обретает значение лишь в тесной связи с жизнью других людей. Мы все ответственны друг за друга, и в этом смысле мы — пастыри друг для друга...
Однако в повести нет и намека на идиллический тон. С трезвой суровостью рисует Себерг эгоизм близких Лео — жены и сына, которые даже в самые тяжелые для него моменты поглощены мыслями о собственном благополучии. Писатель показывает трагическое прозрение героя, осознавшего всю несостоятельность как казенной помощи со стороны датского государства, так и помощи по «родственному» долгу.
Позиция Петера Себерга привлекает осознанностью отношения к изображаемому — он не стремится уйти от хода повествования, и голос его не сливается с голосом героя. Каждой главе повести предшествуют выделенные курсивом авторские слова, настраивающие читателя на восприятие последующих событий. Своеобразная манера обращения к читателю, то особое стремление к коммуникабельности, которое присуще Себергу, при всей современности техники его письма, безусловно, связывает его с классической традицией.
Глубокий гуманизм повести позволяет нам говорить о книге Себерга как об интересном и значительном явлении в литературе сегодняшней Дании, характеризующейся, по словам Ханса Шерфига, «крайней запутанностью и многообразием различных тенденций и направлений, что отражает состояние духовного кризиса, переживаемого обществом, не имеющим будущего».