Вернуть утраченное Часть 3

Дмитрий Бондарь
Эту ночь, как ни странно, мне удалось провести весьма спокойно и без сновидений. Когда же я проснулся, то почувствовал себя вполне отдохнувшим и даже обнаружил, что с меня сняли бинты. Интересно, когда это они успели? Не суть важно. Главное это узнать, как я теперь выгляжу. И только было хотел встать, но быстро понял, что поторопился с этим. Потому что внезапно обнаружил - я абсолютно голый. И где же моя одежда? По счастью на стуле оказался комплект вещей как раз моего размера: обычные джинсы, вполне новые кеды на липучках и футболка в клетку. И так как всё это было сложено аккуратной стопочкой, то я подумал, что одежду оставили для меня и пытался переодеться, хотя пальцы то и дело отказывались меня слушаться. Кое-как надев штаны, рубашку, а затем и кеды, я преисполненный гордости, словно сделал что-то великое, сделал первый шаг и… чуть не рухнул на пол. Оказывается ноги меня тоже пока, что плохо слушаются. Тогда надо заново учиться ходить как человек, а не эти… как их там?... Щелкуны, о! Сделав несколько шагов в сторону выхода и держась за всё подряд, я попытался открыть дверь, но внезапно получил ею по лбу и оказался на полу. Кто бы это ни был, с чувством юмора у него не очень. По счастью этим шутником оказалась Мария и судя по её испуганной реакции и желанием помочь, сделала она это не специально. Хотя, даже если бы и специально, то я бы всё равно не обиделся, потому что ещё плохо чувствую боль.

- Ой, прости, пожалуйста, я не хотела, честно, - сбивчиво извинялась она, пытаясь поднять меня с пола. – Я просто тебе поесть хотела принести и проверить спишь ты ещё или нет? А то ты не ел со вчерашнего дня ничего. Вот я и подумала: вдруг ты голоден или тебе помощь нужна?
- Сспассибо за ззабботу, - прокряхтел я, пытаясь встать на ноги, беря Машу за руку. Но она меня не удержала и вместо того, чтобы встать, я потянул её вниз, прямо на себя. Отчего Маша оказалась на мне сверху и между нами повисла неловкая пауза, которую я решил прервать первым. – Ты нне ушшиблассь?
- Нет. Всё нормально. И тебе тоже за заботу спасибо. Спасаешь меня уже во второй раз. Я так тебе скоро по гроб жизни буду обязана. Не иначе, - улыбнувшись, ответила она, начиная весело смеяться. Мне тоже было весело, но смеяться у меня не получилось. Вместо смеха выходили какие-то кряхтения и сопения. Но всё дело практики. Ещё пару раз попробую, и всё получится.

      Между нами снова возникла неловкая пауза, прервал которую нежданный визит одного из людей Михаила – довольно юный парень, с копной рыжих волос, простоватым лицом, карими глазами и веснушками по всему лицу. Одет он был, так же как и я, только футболка на нём была просто синего цвета, а вместо кед – он носил ботинки на шнурках. При этом, обладая довольно щуплым телосложением, голос у парня был довольно глубокий и низкий, в отличие от того, что подумал я.

- Вы там, на завтрак идё… ой, простите. Я ничего не видел, уже ухожу, - прикрыл руками глаза он. Отчего мы с Машей снова посмеялись. И во второй раз это у меня вышло немного лучше, чем в первый.
- Я просто помогала встать нашему новому другу, но не рассчитала, что он тяжелее, чем кажется, вот и упала на него, - пояснила Маша, а я кивнул в знак согласия.
- Ладно. Заканчивайте, что начали и пошли на завтрак. А то нам опять почти ничего не останется, - посетовал парень.
- Тогда ты иди, а мы следом, ага? - предложила Маша.
Парень кивнул, и было хотел уйти, но вспомнил, что ещё нам не всё сообщил. Точнее новость уже лично для меня.
- И это… Безымянный, как подкрепишься, Михаил Петрович хотел бы с тобой поговорить. Наедине.
- А о ччём? – поинтересовался на всякий случай я. Вдруг он всё-таки решил от меня избавиться, посчитав опасным для окружающих? Тогда зачем было возвращать мне человеческий вид?
- Не знаю. Сказал, что всё расскажет тебе наедине при личной встрече в его кабинете, - пожал плечами парень и вышел из комнаты, оставив меня со спутанными мыслями.
- Ккак ддуммаешь, ччтто он ххочет от мменя? - Спросил я у Маши вставая вместе с ней на ноги.
Маша отряхнулась сначала сама, затем отряхнула меня и пожала плечами.
- Не знаю. Он редко с кем любит откровенничать. Обычно он говорит всем, что хочет сказать напрямую и без утаек, - задумалась она. – Но чтобы, ни было, не переживай. Я буду с тобою, если это будет надо.
Я почесал в затылке (при этом, даже обнаружив новый волосяной покров, что меня обрадовало, а то без волос голове было бы холодно).
- Ссппасибо. Пприяттно сслышшать, - тепло ответил я.

      На что Маша взяла меня за руку и повела меня вслед за собой, наблюдая, чтобы я снова не упал. Она вообще так добра ко мне и всячески помогает, что порой становится неловко от того, что я настолько беспомощный. Нужно будет сделать ей какой-нибудь подарок, что ли? Только какой, я ещё не придумал. Ладно, это позже, сейчас можно и что-нибудь поесть. А то я только сейчас подметил насколько проголодался, за эти два дня.

      Выйдя за дверь, я поначалу щурился от яркого света, но потом привык к нему и думаю, что так, же быстро смогу адаптироваться к жизни на поверхности. Лагерь, где обитали другие выжившие, под чутким руководством Михаила, представлял, из себя заброшенную электростанцию. Тут ещё каким-то чудом можно было извлечь крохи электричества, чтобы по радио пытаться уловить сигналы других выживших и прийти им вовремя на помощь. Ну или посмотреть старые фильмы на старых дисках, которые смотрят на старых дивиди проигрывателях. Также в лагере присутствовало ещё три строения и одна теле-радиовышка на небольшой возвышенности, для передачи информации на средних волнах. Одно из строений оказалось складом, с оружием и припасами; другое, было столовой; а третье, из которого мы с Машей вышли, место для сна и отдыха. Также там же располагался медпункт и рабочий кабинет Михаила. Можно даже было сказать, что у них тут было равноправие, и каждый из общества лагеря был также полезен и ценен, как и все остальные. Здесь хоть и не было главного, как такового, но все всё равно больше слушались Михаила, который давал людям надежду, рассказывая о светлом будущем, которое они построят, когда остановят вирус и поймут как его ликвидировать. И люди верили этим речам. Что в принципе логично – в тот миг, когда весь мир катится ко всем чертям, людям как никогда нужна надежда в то, что всё рано или поздно будет хорошо. Только сейчас для этого, увы был не тот случай. Ведь никто ещё толком не понял природу этой болезни, не то что, как её вылечить. И на это может уйти не один десяток лет. Поэтому людям и нужно пока как-то выживать, чтобы не стать такими же инфицированными, каким не так давно был я и каким-то образом смог вернуть хотя бы зачатки человеческого разума и мышления. Хоть и не понимаю, как это произошло и отчего? Но одновременно с разумом человека, во мне остались те качества, присущи этим монстрам: слышать малейший шорох самой маленькой травинки, чуять запахи словно ищейка, а также понимать язык этих монстров и уметь на нём говорить, когда это необходимо. А это уже неплохо, как мне кажется. Надо только научиться всем этим пользоваться и дело в шляпе.

      Столовая представляла из себя просторное, но в то же время «убитое» помещение с выбитыми окнами и обшарпанными стенами. Также там было несколько столов и обычные ящики, вместо стульев. Также присутствовало даже некое подобие кухни, откуда уже доносились запахи еды. И судя по тому, что они мне нравились, то вероятней всего мой желудок сможет усвоить и обычную пищу, помимо того, что я ел, когда был одним из Щелкунов. В столовой уже было довольно много народа, которые пили, ели, смеялись и разговаривали. Как ни в чём не бывало. В их глазах не было страха или чувства безысходности и это немного удивляло: либо они настолько верят в светлое будущее; либо уже окончательно смирились с положением вещей и принимают всё, что происходит вокруг, с удивительным хладнокровием. И это с одной стороны хорошо. Но с другой – немного странно. Вдруг, как только мы с Машей вошли, нас тут же окружили двое детей, мальчик и девочка, возраста от девяти, до двенадцати лет и начали рассказывать ей, где были и что сегодня делали. Пока оба не обнаружили новенького и одновременно на меня уставились. Отчего мне было немного неловко под таким пристальным вниманием.

- А ты кто такой? Я тебя тут раньше не видела, - с настороженностью поинтересовалась у меня девочка, лет десяти, со светлыми волосами, смазливым личиком и большими глазами серого цвета. Одета она была в джинсах, кроссовках и порванной куртке.
Я было слегка напрягся и собрался что-то ответить, но Маша меня опередила.
- Это наш новый друг. Мы спасли его от Щелкунов, когда вчера ходили в рейд за провизией и медикаментами. Помните? Я вчера ещё вам рассказывала об этом? - решили слегка приврать девочке Маша. И хотя врать детям – это не хорошо, я поддержал Марию коротким кивком.
- А, ясно, - махнул рукой мальчик лет двенадцати с короткими русыми волосами, карими глазами, в таких же как и девочка куртке, джинсах и кроссовках. – Это, наверное, твой парень, поэтому ты его так долго от нас прятала, да?
От подобного вопроса Маша слегка смутилась и покраснела.
- Я ддруг. И ммежжду ннами нниччего ннет… Нну мможжет ббыть ккроме ддружбы, - поспешил разрулить ситуацию я. Но дети в это слабо поверили, и прокричав напоследок что-то вроде «тили-тили тесто, жених и невеста» смеясь убежали на свои места.
- Ты на них не обижайся, - поспешила успокоить меня Маша, перестав краснеть. – Они ведь маленькие ещё. Что на уме - то и на языке.
- Дда я и нне оббиделься в ообщщем-тто, - ответил улыбнувшись я. – Ддаже ннемного ввесело ббыло.
Маша хихикнула в ответ, и мы направились искать, где бы нам сесть.
К счастью нам повезло, и мы нашли свободные места рядом с тем парнем, которые сегодня заходил в лазарет.
- Приятного аппетита, Андрюш, - пожелала парню Маша.
- Спасибо, - ответил он, не отвлекаясь от еды: овощного супа и что-то, отдалённо напоминающего курицу. Хотя по запаху я понял, что это был некто другой и скорей всего из семейства грызунов. И точно не кролик. Возможно белка, крыса или какой-нибудь бурундук потому что кости у этого мяса уж больно маленькие. Но что поделать: когда на дворе апокалипсис, как-то не задумываешься о качестве питания. Тут главное выжить. А в этом, даже крысы вполне сгодятся.
- Не против, если мы присядем? – поинтересовалась она у парня.
Тот пожал плечами, мол, делайте что хотите, и пересев на другую сторону, мы с Машей сели рядом и также приступили к еде. Несмотря на все опасения, мой организм вполне нормально перерабатывал обычную пищу. Хоть и пользоваться столовыми приборами мне оказалось проблематично: ложка всё никак не хотела держаться в руке должным образом.
- Что случилось, тебе плохо? – заботливо поинтересовалась Маша, смотря на то, как я пытаюсь взять ложку и она падала у меня из рук.
- Ннет. Ввсё ннормально. Ппросто ппальцы ещщё нне слушшаются, - честно ответил я.
- Тогда давай помогу, - предложила она, намериваясь покормить меня с ложечки как маленького.
- Я ссам, - отнекивался я, взяв ложку в кулак, словно маленький ребёнок, который только учился есть приборами и пробовав таким образом есть суп.

      Который оказался хоть и горячий, но вполне съедобный. Рот нового лица ещё не очень хорошо работает, поэтому приходилось через силу заставлять его жевать и перерабатывать пищу. Андрей немного посмотрел на это действо, хмыкнул, после чего взял поднос с грязной посудой и пошёл по своим делам. Мы же с Машей доели, то что сегодня давали и вместе направились к Михаилу. Но уже перед дверью в его кабинет, я сказал ей.
- Пподожди зздесь, пожжалуйста.
- Да я так, просто рядом постою, - стала уговаривать она, взяв меня за руку. – Я вам мешать не буду, честно.
Но я был непреклонен.
- Онн же скказал, что хоччет ввидетть мменя однного. Знначит ттак ннужно. Не ппереживай вссё ббудет ххорошо.
Стал успокаивать её я, хотя у самого внутри стали закрадываться сомнения: почему наедине, а не при всех? К чему такие тайны? На всякий случай, нужно быть настороже. Мало ли что?
- Вссё ббудет ххорошо, - заверил я не только Машу, но и самого себя. – Нне ббойся за мменя.

      И высвободив свою руку, я уверенным шагом вошёл внутрь рабочего кабинета главы поселения.

      Внутри оказалось довольно тесновато. Словно до определённого момента, это была обычная кладовка: общарпаные стены, бетонный пол и больше ничего. В общем сплошной минимализм. Как в интерьере, так и в мебели: только стол, два стула и лампа на столе, которая освещала всё помещение. Единственная деталь, которая меня реально напрягала, так это пистолет, лежащий на столе и сам Михаил, задумчиво раскачиваясь на стуле. Но заметив меня, он быстро переключил на меня своё внимание и приветливо предложил:

- А, друг мой, это ты? Проходи, садись. Признаться честно я не ожидал тебя так быстро, но лучше раньше начать. Быстрее закончим. Верно? – сказал он с улыбкой на лице (или это был оскал?).

      Я коротко кивнул и сел за стул, стараясь не сводить глаз с оружия. Это и заметил Михаил, удивлённо спросив:

- Ты что, подумал, что я позвал тебя на откровенную беседу, чтобы тебя здесь пристрелить?
- Ббыло ттакое ппредпположение, - нервно выдавил из себя я, отчего Михаил весело рассмеялся, достал из стола сигару и прикурил её от своего же пистолета. Который на деле оказался обычной зажигалкой. После чего я сам начал слегка посмеиваться, как мог.
- Я никогда не убиваю тех, кто помогает моим людям. А тех, кто спасает им жизнь – даже уважаю, - сообщил он, гордо посмотрев на меня, отчего я немного смутился.
- Дда лладнно. Чтто я ттакого сдделлал? Ниччего оссобенного, - скромничал я. На что Михаил подошел ко мне и крепко пожал мою руку, даже чуть приобняв при этом.
- Вот за это, я тебя сам буду защищать, если это понадобиться. Не щадя собственной жизни, - объявил он. И прежде чем я успел как-то возразить, продолжил. – Я чего тебя позвал-то, чтобы не при всех… что у тебя с Машей-то?
- Ччестное ссловво, нниччего, - поклялся ему я.
Михаил цокнул языком.
- Зря. Я бы, на твоём месте, не тратил время и пригласил бы её куда-нибудь. Я же вижу, что вас тянет друг другу, так чего стыдиться своих чувств? – спросил он.
- Да ккакких ччувсств, - махнул рукой я. – Я введь ччудовище. Муттант. А онна…
- Но это ведь было раньше, а сейчас погляди, какого красавца мы из тебя сделали. Глаз не оторвать, - он достал из стола небольшое зеркало и дал то мне.
Где я впервые увидел своё обновлённое лицо: передо мной стоял молодой парень, лет двадцати пяти, с немного вытянутым лицом, короткой стрижкой русых волос, обычной внешности, карими и перепуганными глазами. Но когда я осознал, что отражение в зеркале и есть я, то даже сам себе улыбнулся.
– Ну а тебе самому-то как, нравится? – поинтересовался Михаил.
- Сспрашшиваете? – фыркнул я. – Кконеччно да! Не ппомню, ккакимм я ббылл до эттого, но ссейчассс мнне вссё оччень нраввится. Сппассибо ввам вссем ббольшшое.
- Не за что друг, - дружественно хлопнул меня по плечу лидер поселения. – Это самое малое, что мы могли для тебя сделать. Ведь на эту миссию, отправилось почти всё работоспособное население нашего лагеря. Если бы мы не вернулись, остальные бы просто не выжили. К тому же у многих из нас семьи, жены, дети, старики, больные. Они бы не выжили бы тут, если бы мы не вернулись обратно. Но хватит об этом. Я бы хотел тебя спросить кое о чём.
- Сспррашивайте, - кивнул я.
- Ты понимаешь язык Щелкунов? – поинтересовался он.
- Нне мнного. Ммогу нне мнного раззговваривать, но ттолько оддноссложными ппредлложжениями, - признался я.
- Это уже намного лучше из того, что знаем мы, - признал он. – Тогда надеюсь, ты непротив отправиться с нами на ещё одну вылазку. Но уже в качестве переводчика и парламентёра? Вдруг с этими существами можно договориться?

      Я вдруг так возгордился, что меня тут настолько оценили. Но потом умерил свою радость и спокойно ответил.
- Рразумеется. Мможжете нна ммення ррасшшитывать.
- Я в тебе не сомневался, друг, - хлопнул меня по плечу Михаил. – И это… зови меня на ты и Миша. А то мне порой даже как-то неловко становится, честное слово. Хорошо?
- Ккак сккажжитте… тто ессть ккак сккажжешь, - кивнул я. Затем добавил. – А ккогда иддём нна делло?
- Завтра, на рассвете пойдём, - объявил он, снова закурив. – Как раз, когда эти существа уже не очень активны.
- Ппонял. Мможжно я ппойду? – попросил я.
- Можно, конечно, - пожал плечами Миша. – Я ведь тебя не держу. Ты свободный человек, как и все в нашем лагере. Иди по своим делам. И помни, что я тебе говорил про Машу: не упусти свой шанс. Потому что, если честно, когда не стало её родителей, и я занялся её воспитанием, то всегда старался уберечь её от опасностей, словно она моя родная дочь. Особенно от козлов, с которыми она часто встречалась. Но ты, я вижу, парень нормальный и тебе я могу доверять, как самому себе. Поэтому я не буду против, если между вами, (не обязательно прямо сейчас, в будущем, например), будут отношения. Ну а теперь иди, а мне ещё поработать надо.

      И пожав на прощание ещё раз друг другу руки, я вышел из кабинета Михаила, где за дверью меня уже ждала встревоженная Мария.

- Ну, давай, рассказывай, как всё прошло? Ты не ранен? Он тебя не обидел? – заботливо спрашивала она, осматривая меня со всех сторон, отчего я, слегка посмеялся, как мог.
- Дда ннет. Вссё оттличчно. Онн ппросто сппроссил ммогу ли я рразговваривать на яззыкке Щщелккунов. Я отвветил, чтто дда. И вссё, - вкратце пересказал ей наш разговор я, опуская подробности про неё.
- Точно? – спросила Маша, прищурившись, посмотрев на меня.
- Да тточчно, не ссомнневайся. Он вообщще у ттебя классный. Ттебе с нним оччень поввеззло, - подметил я. Отчего Маша грустно улыбнулась.
- Знаю. Просто иногда эта его забота, прямо через край идёт и всё. Никуда не денешься, - призналась она.
Я взял её за руку и ответил.
- Не ссердись на ннего. Он ппрросто люббит ттеббя, ввот и ззабботится, какк уммеет. Вотт и ввессь ссеккрет.
Маша снова улыбнулась и толкнула меня в плечо. Чему я немного удивился.
- Этто за чтто? – не понял я.
- За то, что заставил так о себе волноваться, - честно сказала она. А затем чмокнула меня в щеку и добавила. – А это – за всё остальное.
Отчего я слегка смутился.
- Дда лладдно. Этто ттеббе сппасибо, чтто нносишшься ссо мнной ввесь ддень. Ккоггда у ттеббя ннаверное пполнно ддругих дделл.
Маша покачала головой.
- Не переживай. Меня подруга подменит. Но если тебе не нравится моя компания, то я могу и…
- Ннет, ннет. Чтто ты? Кконечнно мнне вссё нраввится и ддажже т… - хотел было сказать я, но забыл что именно. Потому что «утонул» в безграничном «океане» её добрых голубых глаз.
- Ладно. Чего мы тут всё стоим? Может пойдём куда-нибудь? - спросила Маша.
- Ххоррошо. Ттоллько ддаввай нна тввой ввыбор, лладдно? А то я ттут нновенький и нниччего не зннаю, - честно ответил я.
Девушка кивнула и мы направились искать себе какое-нибудь занятие. Вначале мы решили помочь тем, кто нуждался в какой-либо помощи: поднести, что-нибудь; или помочь в чём-то. А затем, ближе к вечеру, вместе со всеми стали смотреть какое-то старое комедийное кино по телевизору, выставленному на улице. И вдоволь посмеявшись, довольные и счастливые мы решили отправиться спать, потому что завтра нас ждал трудный и наверняка опасный день. Но в тот момент мы старались об этом не думать, а просто наслаждались общением друг с другом. Маша даже помогла мне с заиканием и теперь я мог говорить почти нормально, как и любой обычный человек. И вот, стоя на пороге её комнаты, мы не могли разойтись, думая, что сказать друг другу на прощание. Но что-то ведь говорить надо, верно? Поэтому я начал первым.
- Ещё раз сспасибо тебе за ттакой ззамечательный день. Ну и ввечер ттоже.
- И тебе спасибо, - ответила, улыбнувшись, она. – Тогда до завтра?
- До завтрра, - кивнул я.

      И чмокнув меня в очередной раз в щеку, Маша упорхнула в свою комнату, а я пошёл туда, куда меня поселили. В здании было несколько комнат, в каждой из которых было только три двуспальных кровати. Некоторые места сейчас пустовали, потому что мои соседи по комнате сегодня были в дозоре. Мне же досталось место на нижней кровати, учитывая нынешние мышечные функции организма. Не переодеваясь я шмыгнул под одеяло и быстро уснул сном младенца, с дурацкой улыбкой на лице. Потому что в тот момент я подумал, что завтра будет такой же хороший день, как и сегодня… но ни в чём нельзя быть уверенным до самого конца, ведь так?