Обед на тропе.
Поехали мы с Иваном и Александром зайчишек погонять по свежевыпавшему снежку. Не путайте, пожалуйста, с Санькой – одним из двоих закадычных друзей, с которым я уже вас ранее знакомил. Этого мы между собой звали «Сашка рыжий». Охота – проще не придумать: находим заячий малик, один из охотников тропит, двое идут по сторонам с ружьями наготове. Если удастся кому-то свалить косого при вскакивании с лёжки – очень хорошо. Если не удаётся, и он уходит с лёжки незаметно, то один продолжает тропить, но уже с голосом, а двое располагаются поблизости от этой лёжки и ждут.
Как известно, заяц-беляк, уходя от погони, в большинстве случаев делает круг и проходит неподалёку от лёжки. Главное здесь – не прозевать стрелку. Но и это ещё не беда. Как правило, он делает и второй круг, а уже после него может сместиться в сторону. Вот тогда надо или бросать этого зайца и искать другого, или стрелкам перестраиваться, то есть переходить на новые позиции.
Таким образом, до полудня добыли двух зайцев, причём не далее как в километре друг от друга. А с третьим вышла осечка. Попадают же иногда хитрые беляки.
Нам такой и попался. Найдя свежий утренний кормовой след, мы долго разбирались в нём, пока не нашли след, уходящий с места кормёжки. Беляк длинными прыжками явно уходил на днёвку. Ещё какое-то время разбирались в его «двойках», «тройках» и «петлях», а заяц в это время преспокойно наблюдал за нами из-под молодой ёлочки, а когда мы слишком приблизились, тихо встал и незаметно покинул лёжку. В конце концов, место заячьей днёвки было обнаружено, и я пошёл по следу, а Иван с Сашкой стались около лёжки. Заяц,
как я уже говорил, оказался хитрым. «Профессором» обозвал его позже Иван. Он на круг не пошёл, а по прямой ушёл в болото, и стал нарезать круги там. Охотники быстро раскусили его маневр и сместились к кочковатому болоту. Но здесь ждала нас неудача.
Круги заяц делал небольшие, значительно меньше ста метров в диаметре, но по такому густому тальнику, что преследователю приходилось буквально продираться сквозь эти ивовые заросли. Стрелок, в свою очередь, ничего не видел уже в пяти шагах от себя. Каждый раз меняясь, прогнали четыре круга и плюнули на это бесполезное занятие. Поскольку весь снег здесь был нами и зайцем истоптан, решили переехать на другое место, там пообедать и добирать третьего зайца.
Проехали километра три. Старых, припорошенных заячьих следов встречалось множество, свежих не попадало. И вдруг дорогу пересекают явно утренние следы. Да что там следы! Хорошо утоптанная кабанья тропа. Останавливаемся прямо над ней. Открываем дверки с обеих сторон. Даже и выходить не надо, всё ясно с первого взгляда. След в след прошла кабанья семья и, возможно, даже не одна. Мужики вопросительно смотрят на меня. Я развожу руками. Объясняю: лицензию я с собой не взял, да и преследовать бесполезно. Тропа заходит в негустые сосновые посадки, а за ними сразу начинается болото. В соснячке кабаны не остановятся, а болото ещё не промёрзло. Идти в нашей обуви бесполезно, да и опасно.
Решаем прямо здесь перекусить и продолжить поиски зайцев. Дверки закрыли, и выходить не стали. Довольно холодно, и к тому же ветерок поднялся. Распечатали рюкзаки и расположились прямо на коленях. Молча жуём. Сашка, сидевший на заднем сиденье, вдруг икнул, не поворачивая головы, скосил глаза налево и прошептал осевшим голосом – «что это??» Стараясь не шуметь, смотрим туда же. На тропе, шагах в семи-восьми от машины стоит здоровенный секач, опустив голову и насторожив мохнатые уши, смотрит на нас.
Иван за рулем, сидит в пол оборота к нам, смотреть ему неудобно и он поворачивает голову. Скрипнуло сиденье, кабан ухнул, повернулся на месте, и в мгновенье исчез за деревьями, как его и не было.
-- Вот это шкаф!! – выдохнул Сашка. – С роду такое страшилище не видел!
Какое-то время сидим в оцепенении, потом дружно хохочем. Вот это приключение! Такого, может, в жизни больше испытать не придётся…
-- Таким бы чудом лицензию закрыть, -- мечтательно заметил хозяйственный Иван, -- центнера на два потянет…
-- Может и больше, на два с половиной, -- заверил я, -- в Молдавии самого крупного секача мы добыли на триста двенадцать килограммов (специально потом взвесили), так восемь мужиков с большим трудом погрузили его по трапу на бортовой УКЗик. А вообще, я читал, что встречаются кабаны весом до пятисот килограммов.
-- Таких даже лосей не бывает, -- засомневался Сашка.
-- Бывает, -- заверил я, -- рекорд зафиксирован на Дальнем Востоке. Масса лося – шестьсот шестьдесят килограммов. А лет шесть назад, у Королевского кордона я добыл лося с восемью отростками на рогах. Так мы сдали мяса двести сорок килограммов. Значит, туша была с полтонны. Рога весили восемнадцать килограммов, они и сейчас у меня на стене висят. Со мной ещё Юрий Александрович был, не даст соврать.
Заячья охота сразу потеряла привлекательность. Мы, не сговариваясь, собрали рюкзаки и поехали домой. Но третьего косого всё-таки взяли. Подъезжали кромкой поля к деревне Ядрышниковой, когда из леса выскочил кем-то напуганный заяц, перебежал поле и скрылся в берёзовом колке. Поле было не вспаханным. Послали по следу Сашку, по стерне объехали колок и встали с противоположной стороны. Беляк выскочил на Ивана.