Необходимым настолько…
Что я совершенно точно и никогда не смогу отказаться от них.
Не смогу отказаться никогда и ни за что…
Что бы не происходило со мной…
Потом, перед и вовремя…
А сегодня, мне видимо предстояло услышать ещё что-то, о том, что далее предстоит мне в жизни…
- Вообще, Антон, - обратился ко мне Гумилев, не отрываясь от процесса своей работы…
И, пытаясь одновременно, более аккуратно и старательно приклеить к бумажному листу…
Текстовый отрывок изысканно сложной конфигурации…
Который он только что вырезал при помощи маникюрных ножниц из тонкого листа бумаги…
Который судя по фиолетовому цвету шрифта…
Был одной из часто используемых ученым закладок, какого-то собственного и достаточно толстого труда…
Скорее всего, из своей «Этногенеза и биосферы Земли» ….
Который уже итак был достаточно растрепан старательными ножницами автора…
- Итак, Антон, - горилл Гумилев. Параллельно своей работе…
- Не пишите, никогда…
- Никогда не пишите, - многозначительно повторился он…
- Докторских диссертаций, не пишите…, - заканчивая сентенцию, он по привычке подбирал для нее хороший…
Иллюстративный пример…
- Вот видите, - он указывал на изрезанную в куски рукопись…
- Толстая очень, рукопись-то выходит…
- И, работать с ней трудно…, - о говорил явно разочарованно…
Может быть даже – несколько обескураженно…
Так много и долго тут приходиться искать нужный отрывок…
Да и скомпонованы они, не так чтобы в тему…
Вырезать вот…
Сложно очень, и конфигурации эти…
Совсем запутаться можно…
Лев Николаевич, снова начал вырезать что-то, и это вырезание теперь мне представилось каким-то особенно сложным…
Вот, он поднял и показал мне какую-то изощренную вырезку…
- Столько возни, прямо, - говорил он при этом…
- Столько возни, а все равно придется, - он обращался, кажется теперь уже к своей супруге…
- Но, когда наклею…
- Тебе все равно придется дописать там…
- Слов несколько, с десяток может быть…
- Почти целое предложения, - закончил Лев Николаевич, теперь уже берясь за клей…
И. стараясь как-то по стариковски аккуратно и выверено наклеить результат своих вырезательных усилий…
- Вот-вот, - Гумилев уже обращался ко мне…
- Вот они, докторские эти…
И не защитил вот…, - Лев Николаевич вспомнил вновь свою эпопею с защитой…
Которая закончилась когда-то очень странно…
И теперь, видимо. Не только помогала ему в работе над очередной статьей, но и вызывала в нем…
Какие-то странные, непонятно какие точно – воспоминания…
Кто же знал их