Новоселье было в разгаре. Гости поднимали тосты, чтобы нам с Сережкой хорошо жилось в новой квартире. Муж взял гитару, потом ее забрал Толик – оказалось, он довольно неплохо играет. Этого парня наши давние друзья с собой привели, а я всегда рада новым знакомым! Тем более компанейским. И тут я заметила, что Аня с Филиппом зачастили на кухню, вроде как покурить.
– В чем дело? – спросила я, войдя вслед за ними.
Они разом замолчали.
– Это все из-за Толика, – пожаловалась Аня. – Живет у нас уже полгода, и так надоел, что...
– Он наш друг! – возмутился Фил.
– А у меня уже сил нет!
– Прекратите ссору, – сердитым шепотом прервала я их. – Излагайте.
История получалась такая. Толя вот уже полгода никак не может устроиться на работу, и жить ему негде.
– Не человек, а ходячее невезение! – объявила Аня.
– Ну заяц, мы же не можем его выгнать, – расстроено отвечал ее муж.
Я отправила их в комнату, а сама посоветовалась с мужем и решила: теперь Толя поживет у нас, пока у него жизнь не устроится. Нельзя ведь, чтобы ребята ссорились, а выгонять друга на улицу нехорошо.
– Как раз завтра ремонтники придут, а нам на работу, – согласился Сережа. – Будет за старшего.
Уходя, Аня посмотрела на нас с состраданием.
– Спасибо, но вы с ума сошли. Он вам тут...
Подошел Толик, и она замолчала. Я выложила ему новость, парень так благодарил, что у меня потеплело на душе. Договорились, что сегодня вечером он приедет с вещами.
Утром мы с Сережей накормили гостя завтраком, потом разъехались по работам – поднимать капиталистическое хозяйство страны. Я так увлеклась этим занятием, что забыла обо всем. Но через час мне позвонил муж.
– Илона! Срочно нужна твоя помощь!
Я испугалась.
– Приезжай домой, бригада плиточников не может в квартиру попасть!
– Фух... – Я вздохнула с облегчением. – А Толя?
– По телефону не отвечает! И на звонки в дверь тоже. А бригадир мне объяснил, что мы неправы. На своем, строительном языке объяснил, я даже половины слов не понял...
Пришлось отпроситься с работы. Дома я обнаружила Толю в наушниках у компьютера. Потрясла его за плечо.
– А?..
Он снял наушники (из них ударила музыкальная волна) и так искренне расстроился, так каялся, что я даже умилилась. Однако попросила его больше не сидеть в Интернете.
Это не помогло: он взял с полки книгу, предварительно поставив вариться рис. Об этом мы с Сережей узнали, когда вечером вернулись домой. Вся квартира пропахла едким запахом паленого металла.
– Я уж проветривал, проветривал... – смущенно пожимал плечами Толик. – А оно все никак не выветривается.
Муж сжал зубы, но промолчал.
– Сам не знаю, как так получилось! – В глазах нашего дорогого гостя было глубочайшее изумление. – Буквально на минутку отошел!
В общем, он засел с книгой в туалете, и так увлекся, что лишь тревожные звонки в дверь оторвали его от этого благородного занятия – это соседи увидели, что из нашей форточки валит дым. Мы попросили Толика больше не включать плиту, а мне пришлось наготовить кучу еды и забить ею холодильник до отказа.
Когда мы укладывались спать, Сережа задумчиво сказал:
– Кажется, я начинаю понимать Аню и Филиппа...
– Давай не будем пессимистами, – пробормотала я.
А что я еще могла сказать? Сделали, называется, доброе дело. Мне становилось неспокойно за нашу квартиру, да и за весь дом. На всякий случай спрятала спички и электроприборы. Но ведь есть еще и вода... Вначале Толя затеял стирку, и постирал красное белье с белым и синим. Рубашки и футболки мужа, моя блузка и колготы теперь годились только для выступления цирковых клоунов. Чтобы загладить вину, он решил разморозить и вымыть холодильник, в результате у нижних соседей на потолке появилось мокрое пятно, а морозильник больше не работал.
– Интересно, что он придумает в следующий раз? – тихо спросил муж после ухода мастера по ремонту холодильников. – У нас еще много есть чего ломать.
Толик забился в угол и старался не попадаться на глаза. Я не сдавалась, я его проинструктировала так мягко, как только могла. Он затравленно кивал: да, понял, ничего не делать, не шевелиться...
– Ну на велосипеде-то можно покататься? – спросил несчастный.
Я задумалась: чем это нам грозит? Пожалуй, ничем, ведь велосипед для улицы. Напрасно я так думала. Вечером, войдя в квартиру, я сразу услышала голос мужа. В нем не оставалось ничего человеческого.
– Что ты с ним сделал?! – рычал он.
Не допустить бы смертоубийства, подумала я и примчалась на балкон.
– Но он же был грязный! – пискнул перепуганный Толик. – Я его только отчистил!
– Наждачной бумагой!
– Он ничем другим не отчищался...
Парнишка не придумал ничего лучшего, как оттереть велосипед Сергея, горный, дорогой его сердцу, от грязи и пятен. И содрал с фирменной рамы всю лакировку вместе с маркированной надписью. То же самое и с ободами колес, со звездами и цепью. Сияющий безымянный велосипед теперь жалобно скрипел, но не ездил: что-то в нем нарушилось. Мне пришлось вытаскивать с балкона разъяренного Сережку и утешать его...
Прошло несколько дней. Выбрав удобную минуту, я сказала Толику как бы между прочим:
– Знаешь, а меня можно поздравить! У нас с мужем будет ребенок.
– О, Илонка, ты беременна? – заулыбался он. – Поздравляю!
«Хоть бы Серега не узнал о том, что скоро станет отцом», – подумала я.
– Спасибо. Кстати, мы на тебя рассчитываем.
– Как это?
– Ты же все равно дома сидишь. Будешь дитя нянчить, а нам зарабатывать надо.
Приуныл наш дорогой гость, притих. Однако с места не трогался. Тогда я пустила в ход последний козырь. В выходной день вышла с Толей во двор, якобы воздухом подышать, а сама выглядывала соседку, злобную старушку, которая воюет со всеми. Мироновна как раз плелась с рынка, держа в руках пакет с картошкой, и добрый Толик, конечно, подошел и предложил:
– Давайте, помогу донести!
Уже и руку к ней протянул. Старушка завопила. Из окон дома высунулись любопытные соседи.
– Спасите! Караул! Грабят!
Она сунула руку в пакет и принялась бомбардировать парня картофелинами. Одна попала ему прямо в голову. Тут подскочила я:
– Успокойтесь, Галина Мироновна, я его держу! Сейчас в милицию сдам! – А сама щиплю его за локоть и шепчу в ухо: «Молчи, и не возражай, а то она милицию вызовет». – Пошли со мной, гад!
Оттащила Толика за угол, потом осторожно выглянула.
– Вроде ушла...
– Кто это? – спросил он, потирая грязный лоб.
– Гроза нашего дома. А вдруг она действительно вызовет патруль?..
Гость наш до темноты слонялся вокруг дома, прячась за кустами, как партизан. Вечером, измученный, пришел.
– Ну все, теперь тебе нельзя тут показываться, – печально вздохнула я. – Мироновна тебя вычислит, и тогда ты пропал! Но не беда. У моей сотрудницы есть дача за городом, в лесу, будешь там жить и сторожить ее. Правда, зимой холодно, а стены дырявые, крыша течет, но что поделаешь, тебе все равно жить негде. А дыры забьешь чем-нибудь.
– А там зимой очень холодно? – жалобно проблеял грабитель старушек.
– Да не очень, минус десять-пятнадцать, не Сибирь все-таки.
На следующий день Толя забрал вещи и съехал от нас. Нашел, говорит, работу, и общежитие дадут. Мы с мужем его сердечно поздравили.
А Мироновна теперь с нами вежливо здоровается.