На фото-Алексей Бирюлин, г. Ангарск
Для меня события с пролетом Руста начались задолго до 1986 года. Все началось, с того, что в начале восьмидесятых годов пришел приказ министр обороны «О боевом дежурстве по охране границ». Через некоторое время и Главком Войск ПВО также издал приказ о боевом дежурстве, где руководству части предписывалось издать свой приказ по части и утвердить инструкции дежурным силам по действиям при нарушении государственной границы СССР. Командир бригады вызывает начальника штаба и дает ему указания выполнить приказы министр обороны и Главкома войск ПВО.
Начальник штаба на такую ответственную работу, естественно выбирает наиболее подготовленных офицеров штаба занимающихся боевым дежурством и выполнявшим учебные стрельбы на полигонах. Может, еще какие были требования к такому человеку, не знаю. Только начальник штаба вызвал меня в кабинет и объявил, что для выполнения ответственного задания нужен офицер с такими качествами: опытом в боевом дежурстве и стрельбах на полигоне. К тому времени службы я действительно несколько лет выполнял стрельбы на полигоне вместе с частью, а также дежурил на командном пункте оперативным дежурным. Меня это не очень обрадовало, потому что я мысленно представлял порядок работы и спешки, который будет как всегда, так как досталась работа, которая контролируется сверху и поэтому не дадут спокойно работать.
Сам инструктаж продолжался, наверное, полчаса, где далее было сказано, о том, что это большое доверие выполнить ответственное задание, которое он не может поручить каждому, далее начальник штаба больше сказал о сроках и порядке контроля с его стороны, а предстоящей работе мало было сказано. Я слушал его и понял, что теперь мне не будет спокойной жизни. Каждый день нужно будет отчитываться о количество написанных разделов приказа или пунктов из инструкций. Такая перспектива работы меня не очень вдохновляла, ведь нужно будет писать, и защищать написанное, иначе придется переписывать каждый пункт приказа по нескольку раз.
После такого долгого инструктажа, я вышел из кабинета началь-ника штаба в плохом настроение, ожидая постоянная вопросы: «Как идут дела?» или «Что уже написано, покажи результаты своей работы?». Придя к себе в кабинет, я начал обдумать свои действия, а также делится впечатлениями со своими сослуживцами. Мне посочувствовали, но в душе каждый был рад, что сия чаша его миновала. Делать было нечего, я приступил к этой большой работе.
Вся работа проходила по предполагаемому сценарию. Каждый день написанное представлял начальнику штаба или начальнику штаба и командиру части. Они иногда заслушивали вместе. Много спорил, и я отстаивал написанное. Помню, что все писал с позиции отчета за действия каждого лица сокращенного боевого расчета и оперативного дежурного. Наконец труд был завершен. Все документы направлены в подразделения и часть после доклада о готовности документов выдержала не одну проверку. На передний край проверки, то есть разговора с проверяющим и представления докумен-тов по дежурству, отправляли меня. Все проверки успешно сдали. Я все завидовал моим коллегам, которые были в стороне от этого и спокойно проводили время. Компания прошла, и все стало, в обычное русло.
… В 1985 году я поступил в академию и уехал из части. Эта предыдущая работа как-то забылась, потому что все время отнимала учеба. Пролетел Руст и я обсуждал со своими сокурсниками этот факт, но как-то отвлеченно. Рассуждая о том, что зенитно-ракетные войска не могли открывать огня. На этом и все. Дальше пошла учеба. Лишь только через год мне удалось вновь столкнуться с этим случаем и прочувствовать всю ответственность, которая легла на плечи офицеров части, выполнявших боевое дежурство в этот день.
1987 году я поехал на практику в воинскую часть. Когда мы выбирали место проведения практики, то я предложил одному офицеру поехать в Кингисепп Ленинградской области. Поскольку часть находится далеко от больших городов, то туда не очень стремились. Я ему сказал, что я там служил, и мы быстро оформим любой отчет по практике. Мы выехали в часть.
В части я узнал подробности пролета Руста и весь порядок дейст-вий людей и их тревоги, когда приехала проверка. Мне удалось поговорить практически со всеми участниками этого случая от оперативного дежурного на КП части, до лейтенанта офицера наведения дивизиона С-125 через зону поражения, которого пролетел Руст и почувствовать их тревогу за свою судьбу.
Все началось для части в 8:00 утра 28 мая 1986 года. Предстояла смена дежурных сил, а тогда дежурило половина дивизионов с-125. Этот дивизион не дежурил. Он должен заступить на июнь месяц, а перед этим событием его обязательно проверяла комиссия части и допускала к несению боевого дежурства и поэтому в 8:00 на КПП части собрались офицеры из разных служб, назначенные в комиссию командиром вчера на разводе. Комиссию возглавлял сам командир. Комиссия выехала вовремя и через полтора часа была на дивизионе. Процесс проверки проходил штатно, ни каких больших неис-правностей не было. Проверили все от станции наведения ракет до стартовой батареи, а также действия дежурного расчета по учебной имитируемой с командного пункта цели, которую на АСУ «Вектор-2» запустил оперативный дежурный.
Проверка закончилась 12.35 минут и все отправились в казарму писать запись о проверке и ее результатах. Все записи, внесли в журнал проверок, и на собрании офицеров командир части подвел итоги проверки и огласи результат дивизион готов к несению боевого дежурства. После этого в 13:50 отправились на обед. Всех пригласил командир дивизиона, и командир части согласился, так как хотел с комиссией заехать еще на один дивизион. Обед закончился в 14: 10. Личный состав дивизиона также пообедал и находился на улице перед казармой. Была хорошая весенняя, теплая погода, только облачно. Комиссия с командиром части собиралась выезжать. В 14:10 дежурный телефонист дивизиона принял сигнал ГОТОВНОСТЬ № 1. Всех удивило это. Командир части задержался и также отправился выяснить, в чем дело.
На КП части находился начальник штаба, который и дал команду ГОТОВНОСТЬ № 1 для дивизиона. Начальник штаба доложил командиру, что РТВ засекло малоразмерную цель без ответа и без заявки на полет со стороны границы. Необходимо обнаружить и определить, что это за цель. Дивизион включился и на экране станции обнаружения низколетящих целей П-15 обнаружил цель. Об этом доложили на командный пункт части, а начальник штаба части доложил на КП армии. Последовала команда сопровождать цель и выяснить тип самолета. Командир части дал команду включить средства объективного контроля, все записать и сфотографировать в качестве тренировки расчета. С КП части не поступало абсолютно никаких указаний, КП армии молчал.
Боевой расчет действовал строго по наставлению и приказу ко-мандира части: огня по малоразмерным и малоскоростным не откры-вать. Цель расчет сопровождал устойчиво. Так как высота составляла 150 м, параметр был от 2 до 5 км, то зона поражения была не большой. Расчет по приказу командира дивизиона выполнял все действия по Инструкции дежурным силам с докладом на командный пункт части, документировал свои действия (фотографировал экраны и планшеты, записывал все переговоры на магнитофон). Командир части следил за действиями командира дивизиона, за порядком и правильностью докладов на командный пункт части по Инструкции дежурным силам.
Начальник штаба части без задержек докладывал информацию, поступавшую из дивизиона на КП армии: – «Дивизион обнаружил П-15-ой, дивизион сопровождает станцией наведения ракет, цель вошла в зону поражения». Делал доклады начальник штаба скорее по привычке, чем по указанию. КП армии не отвечал. Одна команда сопровождать поступила в начале и все.
КП армии занимался другими вопросами, он наводил истребитель перехватчик, который не мог подойти к месту полета цели из-за того, что по коридору за границу вылетало несколько пассажирских иностранных самолетов. Только когда самолеты пролетели этот участок, ЕСУВД дало добро на полет истребителя. Цель к этому времени была уже над землей на нашей территории. С КП армии доложили в Поитбюро ЦК КПСС Лигачеву Е. К., который выслушал доклад, сказал: – «… с такими самолетами разбирайтесь сами». Это также было записано на магнитофон.
Через два дня после посадки Руста на красной площади в часть приехала комиссия из прокуратуры г. Москвы – 5 человек. И приступила к проверке. Проверяли и допрашивали сразу всех участников в управлении части, КП части, Изъяли все средства объективного контроля на КП и в дивизионе. К этому времени на дивизионе и КП в спокойной обстановке проявили пленки и сделали отпечатки, которые также изъяли. Допрашивали всех от командира части и начальника штаба до лейтенанта – офицера наведения дивизиона. Весь ход событий восстанавливался по секундам.
Вопросы были предельно конкретные: «Что ты видел?», «На какой дальности и высоте?», «Какую команду подал и в какое время?». Перед следователем лежала Инструкция дежурных сил части, и он отмечал, все ли команды поданы, и в какое время. По записанным материалам составил ход событий и проверил магнитофонную запись. Есть ли там все команды и доклады. Самолет Руста сопровождали несколько минут в зоне поражения. Обнаружить его в режиме ТВК не удалось из-за погоды. В радиолокационном режиме его вели устойчиво и были готовы его уничтожить. Команды на обстрел так и не поступило.
Итог расследования:
Офицеры дивизиона поощрены за правильные действия дежурных сил.
Офицеры КП – также получили благодарности.
Управление части: командир ушел на повышение заместителем командира корпуса; начальник штаба – в отдел ПВО округа (на дворцовую площадь Ленинграда); начальник политотдела стал начальником политотдела дивизии.
Так этот случай с пролетом Руста отразился на жизни части и офицеров.
Вывод для себя: инструкции должны быть полными, но лаконичными, чтобы их можно запомнить и выполнить. Не пиши лишнего, за это могут пострадать люди.