Однажды двадцатипятилетнему Виктору Ёлкину невероятно повезло впервые в жизни. Он выиграл квартиру, хотя поверить в то, что простой шофёр получит бесплатную жилплощадь в резиновой Москве, почти невозможно.
- Брешешь! - говорили ему коллеги по работе в службе такси, когда Витя хвастался свершившимся чудом.
Он родился в деревне, в русской глубинке и попал в столицу, когда его призвали служить в армию России. Ёлкин целый год возил по городу важного генерала и после демобилизации продолжил заниматься в службе такси тем же, только за деньги.
- Вот только жутко надоело мыкаться по общежитиям… - часто жаловался он товарищам.
Накопить на заветные метры собственной квартиры ему не светило ближайшие лет триста, поэтому, когда Виктор увидел по телевизору рекламу государственной, беспроигрышной лотереи не колебался ни минуты. Там разыгрывались квартиры в новом доме, и он купил один билет.
- Деньги на ветер! - посмеялся над ним сменщик.
Однако спустя неделю Ёлкину позвонили на мобильный, поздравили с выигрышем и назначили встречу. Счастливый Виктор прибежал в стандартный офис, где его ждал невысокий, черноволосый клерк в круглых очках и с характерным носом.
- Счастливчик! - сказал он с оттенком лёгкой зависти и достал из дорогого, кожаного портфеля кипу бумаг. - Только нужно уладить некоторые формальности.
Победитель не возражал, пребывая в сладостном состоянии человека, осуществившего свою мечту. Он почти не слушал, о чём ему говорил служащий лотереи. Будто дом, в котором будет теперь жить Ёлкин экспериментальный, суперэкологичный…
- Отапливается он дровами, - вещал клерк, - чтобы жильцы ощущали неповторимую атмосферу деревенской жизни!
Виктор улыбался и кивал русой головой, заранее соглашаясь со всеми странностями новой квартиры. Он перестал улыбаться, только когда до него с третьей попытки дошли слова чиновника о том, что в его обязанности будет входить рубка этих самых дров.
- Как это? - опешил Ёлкин. - А когда же мне работать…
- Это и будет ваша работа, - настаивал сладкоголосый собеседник. - Вместе с квартирой вы выиграли бесплатное трёхразовое питание в столовой дома.
- А как же такси?
По врождённой русской привычке Виктор не верил никому, кроме своих. А соблазнитель явно не был своим.
- Кроме питания вам будет выплачиваться ежемесячное денежное содержание, - добавил служащий. - Весьма пристойное.
Ёлкин сдался под напором его доводов и подписал договор о пожизненном пользовании выигранной квартиры. Уже на следующий день он въехал в прекрасные двухкомнатные апартаменты в высотном доме на берегу реки, давшей название столицы России.
- Евроремонт, мебель, все удобства имеются, - показал ему жильё управляющий домом.
- Отлично! - оценил Виктор.
Они поднялись на последний этаж высотки и отменно пообедали в домовой столовой. Затем на скоростном лифте спустились в подвал, где управдом показал новому жильцу его рабочее место.
- Вот оттуда тебе сверху будут по транспортёру подаваться чурбачки, - указал он на проём в стене, под самым потолком низкого помещения. - Тебе нужно всего лишь разрубить каждый на четыре части и сбросить их сюда.
Управляющий указал на люк в полу у противоположной стены. Посередине комнаты стояла огромная колода, от комлевой части векового дуба, непонятно как внесённая туда.
- А сколько нужно разрубить чурбаков за смену? - спросил Ёлкин.
- Всего сто штук.
- Они будут какими-то сучковатыми, перекрученными?
- Нет! - заверил управдом. - Отличные дрова, нарезанные из сосновых брёвен другими жильцами. Поленья, длинной пятьдесят сантиметров.
- Когда начинать работу? - поинтересовался он.
- Просто нажми эту штуку… - кивнул управдом на красную кнопку на третьей стене и исчез через дверь расположенную напротив.
Виктор взял в руки, стоящий у массивной колоды дедовский колун на длинной деревянной ручке и потрогал его лезвие. Оно было не острое, как и положено настоящим колунам.
- Поехали! - он нажал кнопку, и невидимый механизм подал чурбачок, диаметром сантиметров двадцать, который с шумом упал на бетонный пол.
Ёлкин поднял его, поставил на колоду и тремя точными ударами разделил на четыре части. Затем бросил их в дровоприёмник. Судя по времени прошедшему до возникновения шума от их падения, колодец был глубоким. Он заглянул туда, там было темно и страшно.
- А мне какое дело до этого? - пожал плечами Виктор. - Кто-то другой примет их там и пустит в дело.
Вывалился новый чурбак, и он за минуту разделался с ним. Воздух наполнился резким запахом смолы, напомнивший ему родную деревню. Когда сотое полено было разрублено, конвейер остановился сам. Он потратил на это чуть более часа, и остаток дня провёл в квартире, лёжа на диване и наблюдая футбол по телевизору.
- Вот это жизнь! - радовался Ёлкин своей удаче.
Утром он плотно позавтракал на верху дома, наблюдая просыпающийся город с высоты птичьего полёта, и отправился рубить дрова. Виктор справился с нормой за час и, помывшись в собственном джакузи, пошёл гулять.
- Впервые я вижу Москву не из окна авто, - думал он, любуясь величественными зданиями.
Целый месяц Ёлкин так жил и в конце получил на карточку приличную сумму зарплаты. Глубоко в душе он не верил в такую возможность, и следующие полгода пребывал, словно в раю. Когда исполнился ровно год со дня вселения в новую квартиру, Виктор загрустил:
- Что-то я упускаю в этом раю…
Его больше не радовал короткий рабочий день, лёгкие деньги и комфортные условия проживания. Всё чаще он после выполнения нормы по рубке дров оставался дома, распивая в одиночку бутылку водки и пялясь в телевизор.
- Каждый день одно и то же! - мучился он.
Однажды Ёлкин даже пропустил ужин, но следующим утром поднимаясь на лифте в столовую, познакомился с очаровательной девушкой.
- Какой интересный мужчина! - она сама проявила инициативу.
Неудивительно, что вечером они оказались в одной постели. Вскоре Анна переехала к нему. Он боялся, что это посчитают нарушением контракта на пользование квартирой, но внимательно перечитав документ, понял, что там предусмотрена его спутница жизни.
- Вот только запрещается проживание здесь детей… - удивился Виктор.
- Значит, их не будет, - заметила Анна. - Заведём лучше мопса.
Они зарегистрировали брак, и его жизнь снова приобрела смысл, вкус и радость. Каждым утром он шёл рубить дрова, а потом они весело проводили время, занимались сексом, дурачились и вместе смотрели сериалы.
- Это настоящий рай! - часто думал мужчина, боясь спугнуть счастье.
Мопса назвали Филей, он очень был похож на Киркорова. Впрочем, по истечению пяти лет новизна ощущений прошла. Он всё чаще мучился ежедневной обязанностью спускаться в надоевший подвал и рубить нескончаемые поленья:
- Зачем мне это надо?
Неожиданно к ним зашёл управдом и сообщил, что в СМИ просочилась информация об их необычном доме и корреспонденты хотят поговорить с Ёлкиным.
- Почему именно со мной? - опешил рубщик.
- Ты же у нас самый дисциплинированный работник, - аргументировал тот. - Ни разу не пропустил смену.
В назначенное время в подвал набилось множество телевизионщиков с камерами, и вся страна узнала имя нового ударника капиталистического труда. Виктора стали узнавать на улицах, Анна законно гордилась ним и ежемесячное жалование удвоилось.
- Теперь сможем поехать куда-нибудь отдохнуть за границу! - мечтала она.
Только оказалось, что согласно контракта Ёлкин не мог пропускать смену, поэтому в Турцию жена отправилась одна. Так они жили ближайшие три года, пока Виктору не надоело быть трудовым героем и как-то раз он не вышел на работу.
- Я заболел, - сообщил он управдому. - Разве не может человек просто заболеть?!
- Может, - согласился тот и добавил: - Только твоя сегодняшняя норма переходит на завтра, и ты должен расколоть двести чурбаков.
Ёлкин играючи выполнил это задание, но теперь время от времени пропускал смену, вследствие чего за несколько лет у него накопился долг по выполнению нормы в пару тысяч поленьев.
- А что мне за это будет? - хорохорился он.
Чурбаки теперь занимали половину его подвала, и рубщик не успевал уменьшить их кучу, как сверху поступали новые. Спустя десять лет жизни в новом доме к нему зашли двое представителей закона в форме и строго предупредили:
- Если так будет продолжаться и дальше, то ты гад окажешься на лесоповале, и будешь валить лес бесплатно!
Этого импульса хватило Виктору на пару лет, но затем захандрил окончательно. Всё ему надоело. Анна больше не возбуждала его, постоянно пропадая где-то. Он никуда не выходил из гигантского дома, получая там всё необходимое для существования.
- Вот только нужно рубить эти проклятые чурбаки! - злился он.
Когда их накопилось в подвале столько, что у него почти не осталось места для замаха колуна во входную дверь ввалилось пара угрюмых ребят, спортивного вида, которые без лишних слов так больно отделали Ёлкина, что он пропустил две смены.
- Они убьют меня, если не ликвидирую задолженность но норме… - правильно понял рубщик.
За месяц он очистил подвал, работая целыми сутками и когда вернулся в шикарную квартиру не нашёл там следов пребывания супруги и собаки.
- Может так и лучше… - решил Виктор и пять лет прожил, будто автомат по рубке дров.
Без всяких мыслей он спускался в подвал, нажимал красную кнопку и рубил, рубил, рубил. Правда, изношенное за годы непрерывной работы тело начало подводить его. Ныли натруженные ноги, болела напряжённая спина.
- Главное садится зрение… - расстраивался Ёлкин.
Однажды он не успел убрать пальцы левой руки, которыми держал половинку расколотого надвое полена и его зажатый в правой руке колун пришёлся по верхней фаланге указательного пальца.
- Твою мать! - заорал он и потерял сознание от боли.
Когда Виктор пришёл в себя, рядом никого не было. Никто не пришёл ему на помощь. Отрубленный палец валялся рядом с колодой. Он внимательно осмотрел своё место работы, словно видя его в первый раз и как будто проснулся.
- Что я здесь делаю?! - воскликнул Ёлкин. - На что я потратил свою жизнь? Значит, выигранная квартира была ловушкой, чтобы заманить меня в это место!.. Но для чего? Может быть для того чтобы я столько лет занимался никому ненужным делом, отвлекаясь от чего то главного. Может быть, я мог создать для людей что-то новое, великое, а вместо этого нарубил сотни кубометров дров, которые без следа исчезли в этом колодце.
Он подошёл к нему и внезапно вспомнил, что выходя раньше из дома, никогда не видел дыма от сжигания нарубленных им дров.
- Значит, наш дом отапливался, как и все дома от ближайшей котельной! - прозрел он. - И вся моя жизнь обман?!
Ёлкин застонал от чудовищного открытия, закрыл глаза и шагнул в жерло чёрного колодца, куда столько лет сбрасывал свеженарубленные дрова…