Выстрел

Анатолий Емельяшин
                Выстрел.


                Из дневника. Северобайкальское нагорье 1975 год.

         Натоптанная (или наезженная) тропа на одном из склонов свернула к реке, перебралась на левобережную морену. Но нам не нужно на левый берег, – склоны хребта уже подошли к нашему берегу и вот-вот должен начаться подъём к перевалу,.
         Поднимаемся по подобию то ли людской, то ли звериной тропки, вьющейся по сосновому мелколесью. Темп движения тот же: 10 минут ходьбы, 5 – отдыха, за час проходим около 3-х км.
         
         Впереди идёт Толя Бетехтин, он выдерживает по часам заданный темп и ведёт в блокноте хронометраж – штурманит. Впрочем штурман из него пока никакой, читать карты он научится позже. Но график движения выдерживает строго.
         За  «штурманом» пристроился Лёня Затеев – самый молодой и шустрый участник похода. Кроме своей упаковки он несёт мою одностволку 32 калибра и патронташ – забрал их у меня, считая, что вес его поклажи меньше.
         Следом держится Толя Могилёв, а уж за ним – я. До этого я шёл замыкающим, но когда исчезла хорошая тропа пришлось перейти в головную группу чтобы корректировать направление движения. Тут Лёня и взял у меня ружьё – облегчил «адмирала», спасибо ему.

         Ожидаю очередной пятиминутки на отдых. И вдруг впереди гремит выстрел. Бросаюсь вперёд и вижу как Лёня, бросив ружьё, поднимается с колен, а перед ним сидит слегка побледневший Толя. Что случилось?
         «Уп-п-пал, – слегка заикаясь говорит Лёня. –  А оно с-само стрельнуло».
         Толя показывает на срезанную сосенку у своих ног и тычет пальцем в валяющееся ружьё. Поднимаю, переламываю. В нос бьёт запах сгоревшего пороха и вылетает стрелянная гильза.
         Оказывается Лёня запнулся и грохнулся на все четыре кости, а ружьё, висящее за плечом. при ударе о землю выпалило. Заряд крупной дроби едва не угодил в штурмана, – срезал молодую сосенку буквально в сантиметрах от него.

         Какой ужас! Оказаться с раненым в четырёх дневных переходах от ближайшего населённого пункта! 
         Как так  получилось? Ведь я, отдавая ружьё, сам проверял предохранитель. А сейчас он отщёлкнут, что и привело к выстрелу при падении.
Лёня не может объяснить почему ружьё оказалось на боевом взводе.
         Чтобы не порождать в группе домыслов объясняю, что предохранитель мог отскочить от тряски при ходьбе. Хотя уверен, что ружьё приводилось в готовность к стрельбе. Видимо Лёня выцеливал какую-то зверушку или птицу и забыл после этого щёлкнуть скобку предохранителя. Да, опасные штуки эти безкурковки.

         Пришлось дать команду разрядить всё стреляющее: и ружьё Вовки Назарова и мелкашку, которую тащит Чиркин, – всё от греха подальше. Оставил заряженной только свою ракетницу, она в кобуре, да и спущенный курок не взведётся от тряски, его надо с усилием оттянуть. А старый вояка, то-бишь я, играться с оружием не будет, он знает цену этих игрушек.

         На очередном переходе наши «хантеры» снова схватились за оружие и зарядили его пулями. Причиной послужил лось, медленно прошагавший метрах в 20-то от нашей тропки.
         Начали его скрадывать со всех сторон. Даже Чиркин пошёл, будто в руках у него была не мелкашка, а по крайней мере ПТР – противотанковое ружьё 12,5 миллиметрового калибра с бронебойной пулей, из которого только и можно было бы свалить этого зверя.

         Пока охотники ползали по чащобе зверь вышел на берег протоки, перемахнул её вплавь и застыл на высоком берегу, повернув голову в нашу сторону. На этом расстоянии он был уже вне досягаемости ружей и, видимо, чувствовал это.
         Его громадные рога-лопаты покачивались, будто зверь укорял нас за попытку устроить охоту. Мол, «нехорошо, братишки!» Затем по-собачьи  встряхнул гривой, развернулся и с презрением удалился.
         Крикнул ребятам о конце охоты и по их сбору снова потребовал разрядить стволы.
 
         А выше началось редколесье, по склонам гуляли ветерки, и звери чувствовали нас раньше, чем мы их могли увидеть.
         Ещё выше лежала зона кедровых стлаников, в гуще которых вообще ничего нельзя рассмотреть. Местами стланики разрывались каменными осыпями.
         Эти куртины стлаников мы обходили, выискивая на осыпях подобия тропок. А потом  и тропки исчезли. Мы подходили к перевалу, межгорная долина осталась сзади, внизу.