Последний прыжок.
Возбуждённый Санька ввалился в дом, даже не постучавшись.
-- Кузьмич! Такое дело, -- заикаясь и захлёбываясь, не поздоровавшись с ходу завопил он, -- мы с Лёхой целый табун свиней закрутили. Спят они. У тебя же лицензия в кармане и машина у ворот. Добудем кабана – на всю бригаду разделим. А лицензию ты ещё возьмёшь, сам говорил, что в обществе невостребованные остались.
-- Да объясни ты нормально!
-- Некогда, Кузьми-и-ич, --заныл Санька, -- через три часа темнеть начнёт, собирайся быстрее, поехали!
А чего там собираться: накинул телогрейку, патронташ и нож в рюкзак, прихватил ружьё, и – вперёд. Уже у машины спохватился, далеко ли до места.
-- Почти сразу за Юшковой, километрах в трёх от неё.
-- Тогда ладно, бензина хватит, но впритык.
Лёха уже приткнул мотоцикл к воротам, и забирался в машину. Санька начал рассказывать, как они поехали осмотреть барсучий городок, и не доезжая до него наткнулись на кабанью тропу. Лёха, не в пример ему хороший следопыт, определил, что прошло восемь-девять кабанят со свиньёй. Следы уходили в густой молодой ельник. Без всякого умысла они объехали молодняк и только тогда сообразили, что свинская семья остановилась в нём на днёвку. Выходной тропы не было! Более того, со стороны болота в этот ельник зашёл ещё один крупный кабан. Поскольку на кабанов они никогда не охотились и повадок их не знали, посовещавшись, решили обратиться ко мне. Да и лицензия у них была только на барсука.
За разговорами незаметно доехали до места. Крутнулись по следу мотоцикла. Изменений нет, следы только входные, разве что добавился входной лисий след. Решаю так: мужиков оставляю по обе стороны входного следа, сам объезжаю и с шумом гоню кабанью семью на них. Так и поступили. Участок леса с молодым ельником был сравнительно небольшой, не более гектара и я надеялся выгнать кабанов прямо на охотников, тем более знал привычку этих животных уходить от опасности обратным следом.
Зайдя в ельник, и держа наготове на всякий случай ружьё, начал кряхтеть, тихо покашливать, ударять рукой по мягким еловым лапам. Это нужно было для того, чтобы звери проснулись, насторожились и поняли, откуда им грозит опасность. Если в это время закричать или выстрелить они могут броситься врассыпную в самом непредсказуемом направлении.
Затем я стал негромко покрикивать и слегка стучать палкой по стволам деревьев. Уже через несколько минут услышал хлопки сдвоенного выстрела, а потом торжествующий вопль Лёхи. Почти сразу впереди послышались треск и топот, которые обтекли меня с обеих сторон и затихли позади. Никого не видел, да и видимость из-за густоты ёлок была нулевая. Ещё через минуту вышел на прогалинку, где под высокой берёзой находился большой муравейник. Сейчас он был разрыт, раскидан и утрамбован телами кабаньего выводка. Лучшего места для дневного отдыха было не найти: сухо и тепло.
Всё вокруг было испещрено следами. Услышав невнятные голоса, пошёл на них и вышел прямо на двух друзей, стоящих у туши секача средних размеров. Начинало смеркаться и освежевать тушу засветло мы не успевали, фонариков с собой не было, а подъехать близко, чтобы посветить фарами, возможности не было. Решили целиком увезти кабана домой и разделать у Саньки во дворе. Оставив друзьям топор, чтобы вырубили несколько трёхметровых жердей, пошёл за машиной. Сумел кое-как, лавируя между деревьями подъехать к месту добычи метров на пятьдесят.
Жерди уже были заготовлены, и теперь стоял вопрос, как подтащить тяжеленную кабанью тушу к машине. Его решили быстро. Сняли с ружей ремни, привязали их к передним ногам и морде через клыки. Впряглись. Потянули. Туша довольно легко заскользила по неглубокому снегу. Опустили задний борт (если помните, у меня был восьмиместный ГАЗ-69), из жердей соорудили трап и по нему затянули зверя в салон. Еле-еле поместился, с трудом закрыли борт.
На обратном пути Лёха с азартом принялся рассказывать, как всё произошло.
-- Разошлись мы с Санькой по обе стороны входной тропы и затаились. Я смутно вижу его и он меня тоже. Ждём, нервишки, конечно, пошаливают: наслышались о кабанах разного… Тебя не слышно… показалось, что шевельнулась ветка около тропы. Скосил глаза и чуть повернул голову. Никого, но чувствую на себе чужой взгляд. Неприятно. Вглядываюсь в чащу. Ага! Из-за еловых лап, на меня смотрят два лиловых глаза. От неприятности даже вздрогнул. Мелькнуло рыжим. А-аа, чёрт, да это ж лиса! И тут же подумал, на серьёзной охоте не отвлекаются. Даже стыдно стало! А лиса медленно отступила назад, и как будто растаяла в воздухе… Лёгкий хруст послышался справа, и тут же из-под крайней ёлочки торпедой вылетел невиданный зверюга. Ещё не понимая, кто это, вынес точку прицела и нажал на курок. Это был его последний прыжок. Кабан из прыжка приземлился уже мёртвым…
-- Зачем же второй раз стрелял?
-- Умный какой! Я ж эту тварь в жизни не видел, а всякого наслыхался. Лучше уж сразу!! Пока Санька не подошёл, я и с места сдвинуться не мог. У меня только дрожь-то прошла, когда пнул его в загривок… Дрожь, конечно, не от страха была, а от азарта…