Порядком поддатый, растрёпанный мужичок настойчиво приставал к двум отрешённого вида молодым людям, пристроившимся возле перил набережной канала. Его тупое упорство почему-то вызывало стыд у прохожих и они стремились быстрее пройти мимо, отводя взгляд в сторону:
- Ну, эта....ну чё ты..чё тебе стоит-то, браток? Уважь ветерана войны, а?
Несвязная фраза, ярко подчёркнутая перегаром, была обращена к сутулой, даже немного горбатой фигуре, плотно закутавшейся в чёрную куртку с высоким воротником. Человек поднял голову, медленно отодвинув в сторону чёрные длинные волосы, за которыми стали видны сухие черты молодого лица, словно за час постаревшего на несколько лет, подчёркнутые пронзительным взглядом серых глаз, препарирующих собеседника. Вернее, глаза - правая глазница была аккуратно закрыта чёрной повязкой, которая выглядела даже светлее чем волосы незнакомца:
- Войны, говоришь? Где же ты повоевать-то успел, боец?
Алкаш не смутился, вытер правую руку об штаны и почесал кудлатые, немытые волосы:
- Ну дык...это...в Чеченскую...вторую, да, вот...сержантом был...танкистом.
Собеседник покачал головой и прищурился одним глазом:
- И как же ты до жизни такой скатился, воин?
- Да, вот...пришёл назад...и плохо мне было...пи_дец как плохо, братки... - мужичок немного помолчал, а потом в его голосе появились совсем иные нотки.
- Я ж, это...ребят поменуть...сколько их там полегло, ни за грош...
Другой стоявший рядом и подвергающийся домогательствам пропоицы парень - рыжий, высокого роста и щеголявший модным бежевым пальто, повернулся к разговаривающим и покровительственным тоном сказал:
- Ребят твоих уже не вернуть. Как и здоровье, которое ты окончательно загубишь. Иди с миром, "сержант", найди себе работу, жить начни наконец.
Тот какое-то время помолчал, уставившись в сырой асфальт, а потом с неожиданной злобой накинулся на собеседников:
- Слыш, сопляк....ты кого учить вздумал, а? Да я, за таких вот, как ты в "коробке" горел...Что бы вот вы, вы войны и смерти не видали...Да я.. я!
Договорить ему не дал первый парень. Схватив алкаша за ворот, он без труда одной рукой перекинул его над собой и едва не бросил вниз, оставив висеть над водой, болтая ногами. Единственный глаз бешено выпучился, одного взгляда в который хватило мужичку, что бы протрезветь:
- Войны не видали, говоришь?! Мы? А что ты знаешь о войне?? Ты знаешь как "дуэлянт" рвёт человека на куски?? Стальная машина, без страха и сожаления, созданная с одной простой целью - покромсать на лоскуты любого, кого прикажут. А как взвод "стингеров" за двадцать минут кладёт две роты срочников, простых ребят, которые и года то не отслужили?! Аа?? Ты, вояка хренов, знаешь сколько раз я подыхал ради вот таких, как ТЫ!??!
Мужичок перестал дёргаться, лишь покорно висел над водой и смотрел на взбешённого парня испуганными глазами. Его губы беззвучно, как молитву повторяли:"Ты чего...ты..ты чего..".
Стоявший рядом рыжий до какого-то момента молча наблюдал за этим, оглянулся по сторонам и хлопнул горбатого по плечу:
- Завязывай. Толку ноль. Пусть идёт.
На удивление, тот без возражений затащил алкаша обратно, который тут же поспешил ретироваться, периодически оглядываясь.
Темноволосый вернулся в исходное положение у перил и опустил голову:
- Шерман, вот скажи, какого хрена, а?
Парень в светлом едва заметно поднял бровь:
- Не вижу в данной ситуации ничего удивительного. И, почему позывным?
- Извини. Привык уже. Но всё же, ответь мне. Почему мы десятки раз на дню подыхаем ради вот таких вот, как этот алкаш. Кстати, кто он там на самом деле?
- Рядовой Константинов, механик-водитель, дезертировал с боевого поста, от наказания скрылся.
- ...тем более. Вот ты, Шерман...(укорительный взгляд собеседника) военный врач с внушительным стажем, повидал не меньше моего. И неужели никогда не посещали мысли, что всё это зря, чёрт возьми? Наши жизни уже давно ничего не стоят, их жизни ничего не стоили с самого начала. А все из отряда продолжают из кожи лезть, чтобы сохранить устоявшуюся систему этого сраного мира, - темноволосый посмотрел на свои руки, подвигал пальцами - две трети тела, неслабый вклад в завтрашний день кусков мяса, не способных оценить этот дар, но способных испортить жизнь другим.
Молодой человек, не особо любивший свой позывной, неторопливо закурил:
- Что за речи я слышу от кавалера Ордена Мужества? Не противно нюни разводить? А опыта у меня может даже побольше твоего. Согласись, отбирать и спасать жизни - это немного разные вещи. И второе куда сложнее (...Тут я бы поспорил - под нос буркнул темноволосый).
Какое-то время оба молчали. Высокий парень, названный военврачом смотрел туда, откуда из за домов и тяжёлых туч появлялось солнце. А одноглазый вниз, находя умиротворение в движении мутной воды. Тишину нарушил Шерман:
- ...Но на самом деле ты, пусть и отчасти, но прав. Я не так уж люблю людей, но мне нравится моя работа. Также, как и тебе нравится...твоя...гкхм (темноволосый улыбнулся, не отрываясь от созерцания воды). И делать её мы всё равно будем, рискуя своими жизнями и жизнями тех, кто рядом с нами. Не получится иначе, ни у тебя, ни у меня, ни у кого из всех нас. И остаётся лишь надежда на рассвет, вроде этого, который будет ждать в конце пути..
-...Или тёмная и холодная бездна, из которой нет пути назад, - едва слышно прошептал одноглазый
После чего собеседники переглянулись и разошлись в разные стороны. До встречи в условленной точке оставалось полчаса, а прибыть туда следовало поодиночке, исключая возможность слежки. Чтобы снова принять неравный бой, ради того, во что они сами давно не верили. Ведь мёртвыми изнутри смерть может и побрезговать.