Это был шикарный вечер. Мы наконец-то «пропивали» Наташку после пятнадцати лет её упорного вдовства. Будучи подружками ещё с институтских времён, а ныне уж вполне себе состоявшимися дамами, мы устроили посиделки в моднейшем и уютном заведении, где с трудом удалось заказать столик. Сначала напрягало большое количество молодежи – наше присутствие ощущалось немного инородным, но, пригубив обалденного глинтвейна с клюквой, я расслабилась и полностью окунулась в удовольствие от встречи и восторги по поводу завтрашнего долгожданного замужества Натки.
И всё шло так чудесно, собираясь превратиться в один из редких моментов жизни, не омраченных и тенью переживаний, если бы Елка не задала внезапный вопрос:
- А что, Оля, про Люсю так ничего и неизвестно? Она мне приснилась вчера...
Мы надолго замолчали. А меня петлей захлестнули картинки прошлой жизни, да такие яркие, как будто и не минуло пары десятков лет.
Как же хороша была юная Люська! Причём не красотой, а именно её искажением. Вот всё в ней было неправильно... Маленький рост, крупноватая голова, недлинные и крепковатые ножки, даже кривоватый зубик имелся. Но эти на пол-лица крыжовенные глазищи миндалевидной формы, гладкая золотистая кожа, естественная теплая рыжина волос, тонюсенькая талия и дивного изящества щиколотки над крошечными и узкими ступнями тридцать пятого размера... А ещё смех, совершенно хрустальный, русалочий.
При всём том была она ни капли не стервозна и очень неглупа. Даже более чем неглупа: красный диплом и приглашение в аспирантуру Люся получила благодаря исключительному содержимому своей хорошенькой головки, а не её экстерьеру.
У Люськи была всего лишь пара недостатков: она красилась и наряжалась, как проститутка, и была слаба по части мужского пола. Первое, впрочем, удивительным образом ей шло. Никто не мог так шикарно носить кожаные мини и блестящие пиджаки с плечами, как у десятиборца, кроме неё.
Мужчины ей тоже шли, да и не переводились они у неё никогда. Ну, вот любила она их, восхищалась и редко могла устоять против очередного сладкоголосого красавчика. Впрочем, не красавчика тоже... Главное – чтобы был веселый, темпераментный и должным образом ценивший Люсины прелести. Шансов у парней, на которых останавливался её взгляд, не было никаких.
Я с трудом выдралась из своих мыслей, включившись в Олькин ответ:
- Нет, ничего не известно, но мама её ждала до самой смерти...
- А сколько лет её дочке, она же ровесница твоего сына, Натуся? – это уже Елка упорно продолжает тяжёлую тему.
- Да, университет заканчивает, красотка такая! Она на мать очень похожа, только в отца пошла фигурой – высокая и длинноногая.
Люськин брак в своё время меня удивил сильно. Нет, конечно, замуж её звал каждый второй кавалер, но именно парень, доведший дело до загса, был совершенно не в духе Люсиных предпочтений. Он был скучный, занудный, экономный и слишком, даже не знаю как сказать, приличный, что ли?
К тому времени Люся применяла свои мозги в коммерческой фирме, будучи там главным бухгалтером, что по тем временам было залогом хороших денег и одновременно большого риска. Ибо, как говорил один мой знакомый строитель: «Главбуха нельзя уволить, его можно только утопить». И это была не шутка, бывший военный, а тогда уже коммерсант, в скобках бандит, не особо отличался чувством юмора.
Быстро родив в браке дочь, Люся всё продолжала работать, потому как в 90-е работа преподавателем университета, которой гордился её супруг, не давала не то что прибыли, а не позволяла даже питаться нормально. Доход приносила Люська, но её работа требовала постоянных задержек, да ещё и присутствия на всяких встречах, стабильно происходивших в кабаках и с обильными возлияниями. Не думаю, что она изменяла супругу, но он в это не верил ни капли. Ещё, мне так кажется, он ревновал её не столько к мужикам, сколько к успешности.
Когда её девочке было около пяти лет, они развелись. Что, впрочем, было предсказуемо. Один из партнеров фирмы, где она работала, помог ей открыть свое «дело». Люсю потянуло в туристический бизнес. А что, по тем временам это было весьма доходно. За девочкой присматривали бабушка с прабабушкой. Последняя, бывшая учительница, прекрасно справлялась с подготовкой внучки к школе, да ещё и таскала девчушку на всяческие занятия, щедро оплачиваемые мамой. Люся была отличной матерью... И это не сарказм.
Мы тогда долго не виделись, но когда, наконец, пересеклись случайно, я поразилась, насколько Люся похорошела, хотя казалось, уж ей-то куда хорошеть. Она всё так же броско одевалась и щедро красилась, но одежда стала стильной и дорогой, а косметика качественной и почти в меру. Или Люську невозможно было ничем испортить... Если раньше её лицо ослепляло солнцем, то теперь оно мерцало луной – благородной и таинственной. Я не поскупилась на комплименты, вызвав у подруги приступ искренней радости. Тогда-то, в кафешке, она мне все это и рассказала.
Не сказать, что мы дружили, нет, скорее симпатизировали, частенько бывая в одной компании. Но, в отличие от своей лучшей подруги Юли, Люся никогда не покушалась на чужое. Впрочем, если вспоминать Люсю тяжело, то Юльку просто противно...
- Лидуся, ты же вроде говорила, что видела Люську в ТОТ день? – Еля не собиралась затыкаться.
Хорошее настроение и чувство легкого опьянения стали катастрофически улетучиваться. Да и «Лидусю» - производное от моего имени - я терпеть не могла.
Если бы не сам повод, по которому мы собрались, я бы заткнула болтушку Ельку на счёт раз. Но устыдилась своего раздражения, посмотрев на растерянно-счастливую невесту. Подруги уставились на меня, ожидая ответа.
- Да не видела я её. Просто вспомнила, когда мне ты, Оля, сказала точную дату, что в тот день я была не на работе и заскочила на рынок за зеленью. На пять минут буквально. И, переходя дорогу, споткнулась о черный «бумер» с тонировкой, который хамски припарковался на ползебры. А на обратном пути его уже не было. Видимо, в те несколько минут, что я покупала базилик и петрушку, Люся и села в эту тачку. Если, конечно, это была та машина... Естественно, никаких номеров я не видела.
- Не только ты. Сто человек видели машину, но никто не мог вспомнить номер. Кто тогда смотрел на номера бандитских бэх? – Олька вздохнула, добавив: - Да если кто и видел, разве сказал бы?
Не выдерживая этот разговор, я крикнула проходившему официанту:
- Шампанского девушкам!
Дамы встряхнулись от неприятных воспоминаний, и следующий час мы провели в болтовне, расспрашивая Наташку о женихе, их планах на медовый месяц и показывая друг другу фотки на смартфонах. Только вот шампанское меня не брало. Хотя обычно для приятного головокружения было достаточно полбокала.
Время приближалось к полуночи, и наша «теплая» компания допивала кофе с ягодными пирожными, собираясь отчаливать по домам. Потому как стали приходить ненавязчивые сообщения домочадцев, страдавших в пятничный вечер от отсутствия дома загулявших маменек.
Когда я уже протянула руку к телефону, собираясь вызвать такси, Оля, чуть запинаясь, тихо произнесла:
- Знаете, девочки, а Люсю-то нашли года полтора спустя. Я узнала не так давно...
Елка поперхнулась кофе, я уронила телефон на стол, а Наташка, которая снимала колпачок с тюбика помады, замерла, будто её поставили на паузу. Впрочем, это и была пауза, невыносимая до того, что я не выдержала, шикнув на Ольку:
- Договаривай уже, раз начала!
- Когда в прошлом году тётя Света умерла, я с мамой пошла на поминки, хотя и очень не хотела. И сестра двоюродная, что досматривала Люсину маму последние годы, рассказала. Понимаете, тётя Света категорически отказалась от опознания... Она не верила, что дочери может не быть в живых. Могли опознать по пломбам и коронке, которые она же и ставила Люсе… - «Точно, ведь её мама была стоматологом», - вдруг вспомнилось мне.
- А её медкарта или что там неужто не извлекались следствием?
- Так она же в частной клинике работала. Похоже, что всё уничтожила, а сказала, что не было никаких записей, а без них не помнит.
- Не, а её бывшего разве не приглашали на опознание? - Елка с неприятной жадностью схватилась за выспрашивание подробностей.
- Вроде приглашали, но безрезультатно. Они же давно не жили вместе, он даже не был уверен в одежде. И, упреждая твой вопрос, Еля, сообщаю, что я не знаю, почему не сделали анализ ДНК. Тётя Света слегка помешалась, я думаю. Всем постоянно рассказывала, что скоро Люся за ней приедет и увезёт к себе. Иногда говорила, что в Грецию, иногда – в Италию.
- Вот и хорошо, что Люсина мама закрылась от правды, - мне хотелось закончить этот мучительный разговор. - А что уж это было – безумие или защитная реакция психики, мы не знаем. Да и надо ли?
Меня порадовало одно – то, что Наташа в эйфории, разбавленной разумными сомнениями, не восприняла информацию сколько-нибудь глубоко.
На улице было удивительно светло. Подняв голову, я увидела полную луну, настолько яркую в ежевичном небе, что фонари на проспекте казались тусклыми головёшками.
Ожидая такси, я засмотрелась на лунное личико, до боли знакомое. Люська-Луна подмигнула мне озорным глазом и, лукаво улыбнувшись, сверкнула кривым зубиком...