1700 километров по заснеженным окраинам Алтая. Путевые заметки.
Публицистика.
Картинка Седьмая: Чёрный Дол…
Сумерки уже достаточно плотно спустились с небесных высот бочком-бочком затолкнув солнце за горизонт, благо перетрудиться не пришлось- катить недалече.
Низенько, совсем низенько на небосводе зимнее солнышко.
Яркий сноп света дополнительных прожекторов уверенно выхватил обочину высокой насыпи, отвилком уходящей к видневшейся недалече деревеньке.
Притормозил. Набрал Анисимова. Слегка уставший знакомый голос:
-Уже дома, не дождался. Встретит Пасиков Володя, с докторами, набери ему. Там и блудить-то негде. Заедешь в село- спроси у первого встречного: «Где баня?»
Там и ночевать будешь, ждут.
- Завтра, по темноте встретимся- поедем по косуле, в сторону Большого Кулундинского. Пока, до завтра…
Стареет Анискин, ох –стареет. Раньше бывало, до утра не уторкаешь, а здесь- восемь вечера и он уже на диване. Устаёт, не те года, что бы с утра до ночи, да с ночи до утра на ногах скакать.
Набрал пару раз Пасикова- никто трубку не брал. Ладно, язык до Киева доведёт, или до цугундера, как к известной пословице приговаривал бывало Анискин.
Благо – блудить сильно и негде- вот уже и центр села с призывно светящимися огнями сельского магазина. А вот и статная сельчанка с кульками, на пороге:
- Привет, красавица! Гай-тоже с приветом- тут, как тут: Машет хвостиком укороченным, как вентилятором- рад радёшенек новому человеку мой социальный пёс. Приветлива с приезжими и барышня.
-Баня? Так вот она, за углом. Чуток проедете задами и, у порога.
Действительно- всё рядышком, блудить-негде.
За невысоким забором, у которого по-хозяйски припарковались два джипа, виднелось невзрачное одноэтажное здание в стиле соцреализма, коих в советские времена, не заморачиваясь архитектурными тонкостями было понастроено-поналяпано по всей стране –сторонушке нашей количество немереное.
Похоже сюда. Входить не поторопился, есть дела- заботушки: собачку прогулять - ужином попотчевать, да благоверной доложить о прибытии в точку назначения, приспроситься про жизнь, да про дела производственные.
Пока звонил, да колготился вокруг автомобиля удивительным показалось: народ какой-то туда-сюда снуёт. Все вежливые- здороваются. Паренёк на крыльцо вышел- помощь предлагает-баулы с поклажей донести.
Две барышни разнаряженные, щебеча весело пропорхали бабочками- тоже здороваются.
Во как. Не стареют душой ветераны- баб похоже охотники натащили - видно опять будет кордебалет, усмехнулся в бородёнку я, припомнив весёлую историю одной занимательной поездки, случившейся три советские пятилетки назад, когда принимающая сторона, не обременённая ни отсутствием денежных средств, ни наличием высокой морали, заказала для встречи дорогих гостей почасово, бригаду проституток из краевой столицы за пол-тыщи вёрст.
Коварный замысел раскрыт был не сразу и подвоха не почуяли, а посему брезгливости к эскорту не испытывали, ну а лизнув как следует горячительного и вовсе- воспылали любовью.
За трое суток чудес сотворили немало: От танца шоколадного зайца, до танцев живота, порушенных кроватей и дощатых стен бывшего аэропорта, приспособленного под гостиницу. Б-р-р-р. Не приведи Господь повторения.
На крыльцо вышла парочка мужичков- видимо покурить. Фигурка одного- показалась знакомой- точно! Пасиков! Узнал меня, и Володя! Не виделись лет как пять. Особой радости от встречи в лице приятеля не приметил.
- А, ты сюда чего приехал? - пьяненько щурясь полу-шутливо, молвил вместо приветствия, бывший охотничий дружок.
Да, есть категория случайных приятелей, называется- «хвостопадчики», это когда попав- напросившись в какие поездки – путешествия лезут сразу в друзья всем встречным- поперечным, на всякий случай.
А побывав не дай Бог пару раз обосновываются плотно, до той степени, что и хозяевам невмоготу от назойливости, а отшить халяву в силу воспитания стесняются.
Так и здесь, с Пасиковым вышло - привёз пару-тройку раз на утиную охоту, а теперь и самому вопрос уже задают:
-Ты кто такой?
Вроде, как и шуткой, но как известно: В каждой шутке –есть только доля …шутки.
У входа повстречались ещё два человека. Приветливо улыбнувшись, пригласили в дом, познакомились. Одного зовут Алексей- тёзка, оказался хозяином заведения.
С порога- просторный зал с добротной кожаной мебелью и свежего сукна восьми футовым биллиардным столом, вокруг которого с кием в руке, подстраиваясь под удар достаточно азартно бегал мой приятель.
В соседней комнате - накрыт стол ломящийся от яств- праздник в разгаре. Туда-сюда, по-хозяйски снуют барышни- исчезая- появляясь тенями из двери боковушки. Заходят здороваясь –уходят прощаясь какие-то скромно-вежливые люди.
Содом и Гоморра какая-то, непонятная.
Прихватив из дорожных припасов коральку колбасы домашней, диковинной- лесной и бутылицу амброзии, на имбире с медком собственноручно настоянной, пригласил желающих к столу.
Нашлось таких немало: пара врачей- приятелей охотничьих Пасикова, по совместительству и партнёров по бизнесу, хозяин заведения с дружком- приятелем, да и сам Володя отвлёкшись от игры-тут, как тут.
Было с кем пить-есть, да и поговорить.
После третьей стопочки выяснилось, что за броуновское движение творится в сим заведении- оказалось всё просто!
Заведение - общественная баня, пару лет назад, захиревшую и полу-разрушенную , выкупил Алексей у родного сельсовета, отремонтировал, вложив и деньги и душу.
А сегодня-пятница, как и по вторникам, каждый житель села может бесплатно помыться –попариться в баньке.
А девчонки, что снуют туда-сюда жёны – подруги, пришли в парикмахерскую, что при бане. Красоту к выходным навести-постричься, подкраситься, коготки подравнять.
И, гостям здесь всегда рады-живите, сколько возжелаете. Денег платить не нужно. Не принято здесь так, столуйтесь- тоже не жалко.
Ну и ну… Коммунизм какой-то, прям… В отдельно взятом посёлке.
Засиживаться долго не стали- гостям завтра рано вставать. Притушив свет устроился тут же- у праздничного стола. Благо спать на шикарных диванах комфортно, а спальные принадлежности в дороге всегда с собой.
Сразу уснуть не получилось- мешал стук шаров о борта и приглушённые, но не всегда сдерживаемые от промаха, либо удачного удара эмоции.
Ну, а когда не спится, что нужно делать? Правильно: не овец же тысячами считать! Думать, осмысливать, переваривать вместе с пищей полученную за день прошедший информацию к размышлению, что более приятно, чем устаревшее приложение к борьбе с бессонницей.
А, событий, да людского общения за сегодняшний денёк было предостаточно. Доктора оказались людьми вполне компанейскими и взрослыми по жизни- без излишней заносчивости, молью времени битые, огонь и воду прошедшие, да и медные трубы- тоже слышавшие, но вместе с тем оставшись людьми простыми.
Может здесь, в глубинке, да за застольем охотничьим нормальные, да на равных, а приди с просьбой- жалобой какой? Хотя не похоже. Отзывчивые, внимательные, как и предписано кодексом врачебной этики - едва не начали меня оперировать на столе биллиардном, когда средь прочих разговоров завели речь о здоровье, о камешках в желчном пузыре, что порой жить мешают, но…чур-чур меня! Пронесло!
Потрезвее все оказались, не как в той старой байке про парившихся в сауне при медучреждении под пивко, да водочку дружки- хирурги узревшие на ноге товарища ноготь вросший .
Уболтав, пристыдив боязливого взялись за дело- оперировать. Благо персонал и инструменты этажом выше.
И не было такого финала, когда очнувшись от наркоза в реанимационной палате в довесок к вырезанному ногтю счастливчик узрел руку по плечо в гипсе- оказалось упал с операционного стола, когда наркоз организм не выдержал и сердце остановилось- запускали его дефибриллятором-током били и с распоротой грудной клеткой- сердце пришлось прямым массажем запускать и не помог прибор.
Подобрел и Пасиков- видя, что понты здесь не в почёте. Нормальный он мужик-так, только иногда, когда дурь- важность на себя нагонит.
Сон так и не шёл. И мысли –думки помчали вдаль…
Интересно так получается, в занятное время доводится жить. Родился в селе под Бийском- напрямую и сорока километров не было. Всего-то как пятнадцать лет Великая Отечественная отгремела- жили непросто. Свет в селе – только по расписанию- по вечерам от дизелька колхозного. Получки с авансом родительской, да пенсий бабушкиных хватало от зарплаты- до зарплаты едва-едва.
Отец- механизатор, матушка- бухгалтер в колхозе, две бабульки-тоже с нами, огород громадный, своё подворье. Пахали-работали так, что жилы вытягивались.
Я, с четырёх летнего возраста с бабушками огород сорок соток картошки копал- до сих пор смотреть не могу без содрогания на согнутые спины дачников, памятуя детство.
Пошёл в школу уже в городе- начали сёла планово, в масштабах государства разваливать.
А, как не переехать-то! Когда ребёнка с четвёртого класса в соседнее село за двенадцать вёрст просёлка в интернат сдавать учиться ?
В городе полегче. Купили дом с огородиком-завели пару свинушек, да десяток курочек.
Работа в стране была- работать в стране заставляли всех, кто мог, по состоянию здоровья и зарплату платили-всем. Только приди на работу-свои сто рэ -получишь. Не хочешь работать-садись в тюрьму, за тунеядство.
Отца с мамой заставлять не нужно! Матушка-умница, отец- золотые руки, ценят их за умение и желание работать.
Зажили, без излишеств, но в достатке. Так, как жили, как все те, кто хотел жить достойно.
Государство от войны Великой оправившись, отстроившись войну не окончило. Нужно было по всему миру нос свой совать – народам братским, коммунистическим помогать, да и «кузькину мать» показывать.
И глубоко наплевать, что мугаба какой ни будь- царёк африканский, посиживая на мешках с подачками долларовыми взором ласковым на башни кремлёвские поглядывая - мосалыгой соплеменника закусывая, аль банда жуликов-повстанцев карандаши в уши соплеменникам заколачивающая- тоже наши единомышленники. Всем помогать.
Да и республики союзные, а их поболе дюжины было- кормить, да лелеять нужно, чтобы не разбежались.
А, Рассею? Россия…Россия никуда не денется.
Всё – на нужды обороноспособности страны! От кого обороняться -то толком было и непонятно: сначала от Америки, а потом от друзей вчерашних – китайцев- вдруг нападут.
К середине восьмидесятых зажили получше: колбаса варёная на прилавках появляться начала, машины в рассрочку- три модели: «Москвич», «Запорожец» и «Нива» продавать начали - под три- четыре процента годовых. Бери - не хочу.
Проскочив в мыслях пару десятилетий вперёд вернулся в день сегодняшний. Интересный паренёк этот тёзка- Лёха.
Лет вроде не много- до сорока, но житейской мудрости-на сто лет припасено. Крепкой такой, крестьянской мудрости.
А, чего он вчера рассказал, так до сих пор разуменьем не объять! Гордость за сказанное-сделанное распирает! Улицы сельские подмостили – подделали, освещение уличное восстановили- средства районные депутатством своим выхоженные, да и своих фермерских, что на животноводстве заработанные- вложено не мало.
Я, вот говорит: Родился здесь, и дети мои здесь родились, в Архангельском – Чёрным долом раньше звавшееся. Живу и буду жить!
И, земляки-друзья-товарищи мои-того же мнения!
Самостоятельность-степенность наша от предков досталась, что ссыльными бунтарями с херсонщины в начале века девятнадцатого этапом пришли.
Не по нутру шахтёрам пришлись придирки начальствующие, да жадность хозяйская не мерянная, зарплату урезавшая. Забунтовали- запротивились.
И отмерил им Царь-батюшка на поселение на окраине Империи в степи бескрайней- безводной землицы тощей, дабы только с голоду не сдохли.
Так и прижились на века Крыси, Загрупные да Заровные, в месте вольном..
Голову светлую, руки крепкие, мозоли трудовые, да уважение к себе и земле родной через века, пронёсшие.
И голову высоко несущие и не склонившие, с сердцем и душой порядочной.
Крепко на земле стоящие-те, что основа земелюшки нашей Русской, надежда и опора.