Как бы там ни было, но экипаж, трудовой коллектив в море, - это далеко не то же самое, что трудовой коллектив на берегу.
С одной стороны, да - собрались люди, в общем-то, случайные. Разные. С разными характерами, с разными интересами. Каждый со своими устремлениями, мечтами, целями.
Но на берегу человек отработал свои положенные часы и свободен: домой пошёл, к семье, к друзьям-подругам, в кино-театр, просто по улицам шляться... Короче, проводит свободное время по своему усмотрению. А если что-то не понравилось на работе, то... пожалуйста, можешь уволиться и помахать всем ручкой, в конце концов.
А здесь, во-первых, ты на работе, считай, всё своё время, и день и ночь, без праздников и выходных. А во-вторых, один и тот же коллектив тебе дан на целых
полгода. Собравшийся независимо от твоих симпатий-антипатий. Случайные люди. Абсолютно случайные. С которыми приходится вариться в одном котле: жить под одной крышей, видеться-общаться постоянно. Хочешь или не хочешь - терпи.
От людей здешних - никуда не убежать, не уволиться, не оторваться в какую-то другую, новую обстановку.
В общем, своего рода семья. Которую, однако, ты себе не выбирал; которая тебе навязана обстоятельствами; с которой, хочешь-не хочешь, надо считаться, надо
жить-существовать бок о бок.
Есть два варианта способов совместного житья-бытья: дружба и вражда.
Правда, ещё и третий имеется - мирное сосуществование. Но это здесь не очень прокатит, так как подобное положение вещей предполагает какую-никакую независимость друг от друга, абсолютную самостоятельность.
Однако общая крыша над головой, постоянное и вынужденное под нею проживание, с
общей обязанностью работать и общей целью заработать... Нравится тебе общество или не нравится, но избежать этого случайного сборища людей невозможно. Кругом - вода, вода, много воды... Случись что - надо будет спасать свой общий дом или даже жизни друг друга. И тут уж созависимость проявится в полной мере, как ни крутись.
Поэтому и вражда в таком взаимозависимом коллективе нежелательна. Невозможна. Ибо, кто такой человек, который находится в состоянии постоянной вражды? Враг? Противник. Неприятель. И вообще, что такое вражда? Отношения и действия, проникнутые неприязнью, ненавистью, непримиримостью.
Но в таком состоянии постоянно ни жить, ни работать невозможно. А уж разговора о необходимости спасать друг друга, да общего своего дома, и быть не может.
Остаётся одно - дружба.
Однако не в том смысле, когда под этим понимают некое родство душ, когда друг - на всю жизнь, когда он один из самых близких людей.
Нет, здесь дружба предполагается другого рода - возможно, лишь на полгода, без обязательного перенесения этого состояния на всю оставшуюся жизнь.
Дружба случайных людей, которых ты себе не выбирал и которых тебе подсунула жизнь.
Возможно ли такое?
Кто же есть друг на самом-то деле? Человек, который связан с кем-либо дружбой.
"Не имей сто рублей, а имей сто друзей". "Старый друг лучше новых двух." "Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты." Друг дома. Друг семьи. Зелёный друг, когда речь идёт о деревьях и растениях. Сторонник, защитник кого-нибудь и чего-нибудь. Друг детей.
Друг собак. Друг мой! Помоги, друг. Будь другом. Дружок. Дружка. Дружочек. Друг друга. Друг другу. Друг с другом. Друг без друга. Друзья...
Есть ещё слово "другой". Производное от слова "друг"? Предполагаемо, что другой - не этот, не данный; не такой, иной; второй, следующий. Кто-то иной, не сам.
На другом берегу. Стал совсем другим. Другой бы благодарил. Заботиться о других. Другими словами...
Да, пожалуй, "друг" - в смысле "другой", но не враг и не чужой, не посторонний -
здесь наиболее подходит.
Нет, приятель - это не то. Приятель - дружески расположенный знакомый.
Не постоянный, а от случая к случаю. От слова приятный: привлекательный, нравящийся, доставляющий удовольствие человек. Приятель мелькает в жизни в приятных обстоятельствах, в приятной обстановке, при приятных впечатлениях. Нет, здесь такого нет.
Здесь приятного мало. Наоборот, сплошь трудности и неприятности.
В таком коллективе, как лазуритский, где люди собрались случайные, друг другу чужие и даже чуждые... Нет, не приятели, но и не посторонние и не враги. Под одной крышей.
Своего рода семья. С общей целью, но с разными - каждый со своими - интересами.
Собранные вместе на достаточно долгий срок. В отрыве от родных и близких, от всего привычного и милого сердцу. В отрыве от любого другого общества. Обречённые, приговорённые на длительное существование рядом. Рядом именно с этими людьми, от которых никуда не убежать, не скрыться. Жить и трудиться с людьми, с которыми
невольно свела судьба. С абсолютно разными, практически незнакомыми. К тому же, неизвестно, что там у кого на уме.
Дружить поневоле. Ибо другого как бы и не дано. Дружба не друзей, но других. Когда друг - от слова другой. И наоборот, другой - от слова друг.
Кто-то, может, скажет, что никакая дружба тут невозможна. Но вражда невозможна ещё больше.
Значит, выбора не остаётся, кроме как обречь это вынужденное совместное существование на дружеское. То есть, необходимо наладить здешние отношения в дружелюбные. Проникнуться симпатией, расположением к другому, к другим.
Дружески улыбнуться. Встретить по-дружески. Проявить взаимную благожелательность.
Дружить с книгой. Дружить со спортом. Дружественные страны. Дружина. Дружно. Подружиться...
Дружбой могут быть связаны лишь те люди, которые прощают друг другу мелкие
недостатки и слабости. Люди, общение с которыми проходит в обстановке дружелюбности, доброжелательности.
Созревание дружеских отношений происходит не сразу, постепенно, неторопливо, достаточно медленно. Для зарождения дружбы нужно время.
Дружба довольствуется возможным, тем что есть, не требуя чего-то большего, невозможного. Не требуя жертвенности. Всякая дружба существует для благополучия всех,
а не ради удовольствия отдельных личностей. Такая дружба не предполагает излишней доверительности и откровенности, как это бывает между закадычными друзьями.
Но и не предполагает неискренности, двойного дна, скрытой недоброжелательности и потаенных своекорыстных целей.
Взаимное уважение, снисходительность к несовершенствам друг друга; с проявлением симпатий и без ущемления, угнетения душевного состояния другого человека, когда душа расцветает, а не вянет.
Искренность в отношениях, спокойная и тихая привязанность, направляемая и укрепляемая привычным общением, возникающим из взаимной доброжелательности, общности интересов и взаимоуважения.
Дружба такого рода, да и любая дружба, предполагает равенство. Полное равенство. Независимо от того, богаче кто-то или беднее, умнее или глупее, более образованный или менее, слабее или сильнее, мужчина ты или женщина.
А по большому счёту, закон дружбы, любой дружбы, один: относиться к другому необходимо так, как хотелось бы, чтобы другой относился к тебе.
Так думала Инга.
МАТРОС ОФИЦИАНТ-УБОРЩИК.
На полдник была манная каша. Давненько её не было. Матросы даже успели соскучиться по этой пище и брали по две порции. Некоторые просили к этой каше немного сахарного песочку. Всё шло тихо-мирно; ничто не предвещало никаких бурь, кроме тех, что
бушевали за бортом.
Одними из последних на полдник пришли добытчики бригады Котова, двое из которых - Молдова и Кареглазый - попросили к своей каше сахару.
Валерка беспрекословно выполнил их просьбу.
И почти одновременно с добытчиками в салон заявились Юрка и Анзор.
Сварщик кашу есть не стал, и вместо этого с удовольствием согласился на гороховый суп, оставшийся с обеда. Токарь же пожелал к своей порции сахарного песочку.
И тут Валерка, услышав, что песок попросил не кто-нибудь, а именно Анзор, наотрез отказался выдать заказ.
- Мне тогда в компот песку не хватит, - заявил он, мстительно прищурившись.
- Да там ложку-то и надо, - удивилась я. - Полдник заканчивается, больше уже никто
не придёт.
- Нету больше песку, и всё! - упёрся на своём Валерка.
Анзор, услышав это, тоже упёрся:
- Неси мне песку, и всё!
- Где я тебе возьму? Нету песку, - говорю ему.
- Слушать ничего не желаю! Неси! Бери, где хочешь! - заорал Анзор, бешено вращая своими глазищами. - До меня люди ели. А как я пришёл - сразу нет? Неси!
- Да что ты на меня кричишь? - обиделась я.
- Не кричи на неё! - тут же вступились за меня добытчики.
- Подавай мне шефа сюда! Где шеф?! - не слушая никого, разошёлся Анзор.
Не имея возможности подать и это "блюдо", я попросила камбузника, чтобы тот сбегал и разбудил Пашку.
А конфликт тем временем нарастал как снежный ком. Во что могло вылиться это событие, никто не знал, даже его участники. Но угрозу нараставшего скандала я почувствовала всем нутром, словно штормовой воздух витал не только снаружи корабля.
- Эй, кацо, остановись, как тебе не стыдно? - обратился к возмутителю спокойствия тралмастер Котов.
- Что за чёрт? Анзор, будь ты умнее! Плюнь ты на этот дурацкий песок, - попробовала было и я урезонить разбушевавшегося товарища, бросая на него умоляющие и
укоризненные взгляды.
Неужели ему было непонятно, что Валерка специально, из вредности, всё это устроил; что того просто распирало от желания хоть как-то досадить ненавистному грузину. И теперь он наверное ликовал в душе, глядя на разошедшегося Анзора, который теперь был похож на змея, заглотившего свой хвост.
Не знаю, как повёл бы себя Анзор после моих увещеваний, если бы к нему не подключился ещё и Юрка. Этому-то что было надо? Он вообще ел суп. И сахар ему был совсем ни к чему.
Однако сварщик завёлся так, что первоначальные выкрики Анзора казались теперь детским лепетом. В салоне стоял такой мат-перемат, что вяли уши.
- Вы бы хоть не матерились в салоне, - справедливо возмутился тралмастер Котов, обращаясь к подстегивающим друг друга скандалистам.
Кто-то вызвал милицию: в салон прибежал рыбмастер первой бригады, бывший
милиционер. Этот толстенький лысый коротышка с маленькими бегающими глазками, с круглым красным припухшим лицом уличного бузотера, принялся было вкрадчивым голоском успокаивать разбуянившихся друзей.
Но лучше бы этот милиционер вообще не приходил, потому что подлил только масла в огонь, обратившись к Анзору не по имени, а упомянув его национальность.
Юрку же ненароком он обозвал идиотом.
И тут началось такое! Настоящий тара-рам...
Анзор, вылупив глаза, заорал:
- Если я грузин, так мне и сахару не надо?! А ты русский, так тебе, пожалуйста?!
Неси сахар, и всё! Я на принцип пошёл!
Сварщик же завопил, что ещё отплатит подлой ментовской крысе. Пусть тот не
сомневается. Но отплатит не на пароходе, а по приходу.
Старый Рыбкин в долгу не оставался ни перед одним, ни перед другим: успевал отбрехиваться направо и налево. Ругань сыпалась отборная; чувствовалось, что и в этом деле он был мастер. А не только в рыбцеху.
Тут наконец в салон прибежал Пашка. А следом за ним - начпрод.
Они мигом насыпали Анзору целую миску сахару.
Но у того уже, ясное дело, всякий аппетит пропал. И он даже не взглянул на
поднесенный ему подарок.
Добытчики же, до сих пор с интересом наблюдавшие за разыгравшимся перед ними спектаклем, дождавшись конца, посмеиваясь, потянулись к выходу.
- Грузин и чёрной икры скоро потребует. И подавай ему тогда, - ворчал недовольный исходом конфликта Валерка.
А тем временем под всеобщий шумок, невесть откуда взявшийся Фейфиц скрутил из бумаги кулёк и с видом предприимчивого проныры подобрался уже к тарелке с сахаром, из-за которого и разгорелся весь этот сыр-бор.
Нет, вы только посмотрите, каков нахал!
Я подошла и забрала у этой жирной крысы злополучную миску.
- Пошёл вон, - говорю. - Нечего тут сахар воровать.
Может быть, я и вредничала, но моим эмоциям тоже нужен был какой-то выплеск.
Тем более, что я не умела так сразу оценить, как должно, весь этот скандал.
Дело, конечно, не в проклятом сахаре. Валерка поступил несправедливо по отношению к Анзору. Но причина этой несправедливости крылась вовсе не в национальности последнего.
А в чём? Этого я не знала. Определённо я могла сказать только то, что инициатива скандала принадлежала Валерке, а звуковое оформление Юрке и Анзору.
- Отдай мне сахар! - возмущённо заверещал Фейфиц.
- Пошёл вон! Старпом запретил кому попало сахар давать, - турнула его я. - Может, ты брагу ставить будешь?!
- Вредная какая! - закудахтал тот обиженно. - Приехала из медвежьего угла. Как голодная! Никому ничего не даёшь! Всё тебе жалко. Вон та, - он показал пальцем на Анюту, торчавшую в окне посудомойки, - девка хорошая. Спокойная. Та бы дала. А ты - вредная такая!
- Иди-иди! - турнула я его ещё раз. - Не крутись тут. Сахара всё равно не получишь.
А тот отскочил к трапу, но уходить не спешил. Стоял и всё что-то там сердито кудахтал себе под нос и кудахтал.
Однако скандал, как будто бы улегшийся, так сразу не прекратился.
Сначала всплеск ругани возник на камбузе между Валеркой, Пашкой, начпродом и старым Рыбкиным. Потом последний выскочил в салон и обозвал ещё не успевшего уйти Анзора дураком.
Тогда кровь вновь бросилась в лицо нашему гордому грузину, и он пригрозил, что проклятый ментяра ещё за оскорбление ответит.
И тут они сцепились: стали выяснять, кто больше работает, а кто меньше; кто пьёт и кто не пьёт.
- Ты, старая крыса! Только и можешь, что доносы строчить и статьи подбирать! - вопил Анзор.
- Была б рожа, а статья найдётся! - орал в ответ ему рыбмастер.
Не дожидаясь, чем закончится этот концерт, мы с Анютой покинули салон, прихватив с собой две подшивки со свежими газетами.
Фейфиц увидел это и заверещал:
- Куда газеты потащили? Нельзя в каюту газеты носить!