2018 г. Записи 263 Поэт Александр Павлович Тимофеевский, Ахматова, Н.Н.Пунин
продолжение
20 марта 2018 г. Позвонила мне Наташа К. Свойство моих знакомых, где бы я ни была — не давать мне говорить, перечить мне на каждом шагу, как будто это основная их задача на земле. Это проверено жизнью.
Так же себя сегодня проявляла и Нина. Она перебивала меня каждые несколько секунд, она обвиняла меня, она так наскакивала на меня, что я стала опасаться, что либо впаду в гнев, либо меня хватит кондрашка. Она мне навязывала свои представления о событии, которое мы обсуждали. В конце концов я оказалась права. Я успела ей попозже написать смс: «На таких тонах люди теряют душевный покой, и всё может кончится инсультом или инфарктом. Идёт провокация, когда совершаются неправильные действия и говорятся не те и не так слова. Мы очень разные и мотивация у нас разная. Склонность обвинять — это самое лёгкое, что можно делать в любых обстоятельствах». Зачем мои знакомые так себя ведут, видя во мне свои ошибки? Я стала бояться трёх женщин своего окружения, я сказала об этом одной из них.
Как часто в гостях я пытаюсь что-то рассказать, меня перебивают и говорят о своём. По телефону это уже стало негласным законом. Исключение Лера Ш., мы учились с ней в Музыкальном училище. Она слушает, не перебивает.
Вечером мне позвонил Саша Тимофеевский. Он пригласил меня на свою оперу «Кулинария эпохи застоя» в Дом композиторов. Звонил он на мобильник, а не на домашний, как раньше. «Как ты?», - спросила я. «Хорошо. Как ты?». Я ответила, как я.
С Сашей мы дружим с 1989 года, познакомились в автобусе, едучи на похороны Арсения Тарковского в Переделкино на кладбище. Саша удивительный поэт, выступает со своими стихами в Музее Цветаевой. Работал с мультиками. "Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам" - это его детские стихи.
На фоне быта, обычных дел человеческих расцветает то, что делает жизнь ценной — искусство разных видов, исполненное стихами, изяществом прозаической формы, ремёсла, музыка, живопись, пение, архитектура.
На Сашину оперу я немного опоздала. Но нам с подругой принесли стул, а другой пустой стул без спинки был в зальчике. Мы с Верой М. сели, я на сломанный стул. По дороге к стулу я поздоровалась с Сашей и его женой Наташей, пожав ей руку.
В перерыве я обняла Сашу, он могучий, а мне говорили, что он на последнем издыхании. Что с людьми творится? Я поговорила самую малость с Сашей, побольше с его женой Наташей. Она красива, тиха, у неё прелестная короткая стрижка. Я расспросила её о жизни её, о дочери, живущей не в Москве, о Жене Шехтер. Женя Шехтер, моя подруга, она давно не прорезывается, не звонит мне, не пишет. Саша и Наташа получали от неё весточки. Живёт она в Канаде или в Техасе уже давно, я забыла, где...
Опера мне не понравилась. Музыки не было. Были звуки, не имеющие никакого отношения к теме. Композитор бил по клавишам, это был хаос, мелодии не было ни одной, временами звучали трели или терции, ничего не выражающие. «Несчастный» певец, очень пластичный, мучился на сцене, но виду не подавал. А тема была забавная — кулинарные рецепты - щи, борщ, окуньки в сметане, сельдерей, каперсы, солянка и прочее. Чтец — артист из театра на Таганке с красивым и благородным лицом читал текст. Все рецепты были очень талантливо написаны Сашей в поэтической форме.
Я страдала, слушая этот ужас. После первого отделения мы с подругой приняли решение покинуть зал. Утешались в кафе, очень приятно провели время в беседе. Я платила в кафе. (в знак памяти Коли Ларского. Мы его вспоминали.) Подруга моя была красива, спокойна, аристократична.
Когда я проходила в кафе мимо трёх мужчин, раздался чей-то возглас. «Я Вас чем-то напугала?», - спросила я их. Один человек ответил мне: «У Вас строгое лицо. Вы похожи на мою учительницу». У одного из сидевших за столом, было лицо крайне некрасивое, резко выделяющееся рядом с красивым лицом человека, который стал мне рассказывать о своей учительнице.
Читала книгу «Лукоморье» Семёна Степановича Гейченко о Пушкине.
21 марта. Очень интересный и долгий разговор с Наташей К. Она рассказывала мне, как прошла вторая половина вечера. Две трети людей покинули зал.
О чём мы только с ней не говорили. Она на сей раз меня особенно не прерывала, как прежде, не превозносилась, как в последний раз. Когда Наташа не агрессирует, с ней очень интересно разговаривать. Но она неровный человек. Иногда ни с того, ни с сего начинает говорить гадости, иногда швыряет трубку.
Чем отличается хамское поведение от поведения человека, психически больного?
Отец Александр Мень говорил о своих прихожанах-интеллигентах, что среди них много больных людей.
Была в гостях у подруги, с которой мы слушали оперу кулинарную. Очень вкусно она меня накормила. С ней было хорошо и тепло. Я читала ей вслух книгу «Аструс. Новая физика». Спустя некоторое время я обратилась к высшим Силам за помощью Земле. Грусть наполнила моё сердце. Тяжело Земле-матушке и людям на ней.
Только я записала в дневнике этот текст, как во мне раздались стихи Лермонтова:
И входит он, любить готовый,
С душой, открытой для добра,
И мыслит он, что жизни новой
Пришла желанная пора...
От подруги я позвонила Саше Тимофеевскому. Он спросил моё мнение о музыке. Я рассказала. Спросила, будет ли он где-нибудь читать свои стихи. Он просил меня звонить ему. О музыке он сказал: «Мнения людей разошлись, одним понравилось, другим нет». Не многим понравилось… «Я музыкант. Музыка должна иметь ритм, мелодию, гармонию. Ничего этого не было на вечере», - заметила я.
22 марта. Во сне меня подстерегала какая-то опасность. Я скиталась одна в каких-то, условно говоря, джунглях. Мне нужны были кров и пища.
Потом приснились буквы, это была аббревиатура слова какого-то, я пыталась разгадать название какой-то организации.
Думала об участи А.А. Ахматовой. Прочитала о Н.Н. Пунине Аллу Марченко.
http://magazines.russ.ru/project/arss/ezheg/marcen.html
Письмо Николая Пунина к Анне Ахматовой от 14 апреля 1942 года. Думаю, что этот текст не опровергает предложенное мной истолкование романа их любви, пусть и на уровне психологического допущения:
“В Вашей жизни есть крепость, как будто она высечена в камне и одним приемом очень опытной руки. Все это... наполнило меня тогда радостью и каким-то не совсем обычным, не сентиментальным умилением, словно я стоял перед входом в Рай... И радовался не столько за Вас, сколько за мироздание, потому что от всего этого я почувствовал, что нет личного бессмертия, а есть бессмертие... Умирать было не страшно, то есть я не имел никаких претензий персонально жить или сохраниться после смерти, почему-то я совсем не был в этом заинтересован, но что есть Бессмертное и я в нем окажусь (курсив мой. — А.М. ) — это было так прекрасно и торжественно. Вы казались мне тогда — и сейчас тоже — высшим выражением Бессмертного, какое я только встречал в жизни...”
После мерзкого постановления 1946 года люди спасали Ахматову, кормили, давала ей свои карточки. Власти обрекли её фактически на гибель и опозорили на всю страну. Сын давно был в тюрьме.
Николай Николаевич Пунин был похож на Тютчева.