Длинный - предлинный, как в метро эскалатор, или как конвейер едет в неком подобии узкого тоннеля или коридора.
На нем - как манекены без волос и нарисованного лица, формы людей одинакового телесного цвета, практически, как производство кукол на заводе.
Заготовки стоят ровно и не шевелятся.
Они производят впечатление абсолютно не живых и только я, стоя в том ряду наравне со всеми, верчу головой - рассматриваю c интересом и удивлением. Где я?!
Но взгляду не за что зацепиться - ровные гладкие стены, как кишка изнутри. Равнодушные неподвижные спины - все!Ничего живого, одна механика.
Я постучала по голове одного, другого - не шевелятся, хотя это, все - таки, не пластик. Ощущение очень странное, жизни и не жизни одновременно.
Впереди какое - то шевеление и суматоха.
Там, оказывается, в стенах тоннеля встроены ящички, как в бассейне или камере хранения с номерами, соответствующими номерам кукол, куклы тоже все с номерами.
Скрыть или спрятать ничего нельзя, все просматривается - просвечивается насквозь и ты это ощущаешь всей кожей.
Там это очень четко понимаешь, что "ни один волос с головы не упадет без ведома".
"Без ведома" не пошевелишься и все твои вещи - мысли, все - наперечет. Понимаешь даже, что мысли это тоже, в каком - то смысле, вещи.
Система жестко запрограммирована и лимитирована. Выше головы не прыгнешь - факт!
В определенном месте "кишки" этот "лифт" останавливается, и кукла поднимает руку, открывает ящичек, достает сверток с одеждой. Все тихо, камерно и интимно - доверительно.
Забрав, отходит в сторону и начинает одеваться перед всеми, не ведая стыда, до поры до времени. Точнее, стыд появится, когда она уже будет почти одета, стыд явится вместе с пробуждением сознания в той глиняной заготовке.
За всем этим наблюдают такие антропоморфные существа черного, как эбонит цвета, с круглой головой, руками - ногами, но без лиц, в руках у них короткие дубинки.
Тоже черные. Они не из той же "глины", что "люди", у них иная природа и за людьми они следят без всякий чувств, это что-то вроде робота - полицейского. Дать им взятку или уговорить практически невозможно. Это существо я тоже ощупала постучала ему по голове, но оно на меня не реагировало, почему -то.
Если кукла пошла не туда, ее безжалостно бьют, и она покорно возвращается в строй. Принцип реагирования черных я так и не поняла, хотя, он есть и его можно изучить, было бы время. Похоже, они реагируют на какое - то нарушение твоей запрограммированной траектории.
Строя уже нет, вся партия разобрала свои свертки, я тоже к тому времени открыла и....вытащила огромного размера мужской деловой костюм.
По виду весьма респектабельный и дорогой.
Спутники без проблем оделись в то, что лежало в их ящичках.
Это оказались абсолютно одинаковые рабочие синие заводские робы.
По мере того, как они одевались, у них появлялось лицо и мимика, открылись глаза, зажурчали разговоры, начали образовываться группки, возникли первые столкновения между разнополыми.
Черные с дубинками их разгоняли, чтоб раньше времени друг друга не магнитили.
Я все еще стояла перед ячейкой в полном недоумении, я же не мужчина, что за шутки! Но я и не женщина, я, увы, вообще непонятно кто! Человекозаготовки все были бесполые до получения свертка, у них не было особых черт, это просто некая усредненная человеческая форма. Но ведь и Бог не мужчина и не женщина, у него нет половых органов, к тому же, он невидим.
Выходит, это была сама форма человекосознания и она изначально бесполая, только в теле - одежде она активируется и образуется сознание пола места в системе координат общества.
Засунула руку снова туда же и вытащила....длинное серебристое вечернее платье с огромным декольте на спине.
Еще лучше!
Тем временем один из черных начал строить всех в шеренгу на зеленом поле, похожем на футбольное поле стадиона.
Еще раз осознав, что здесь ничего не спрячешь, я напялила платье, а костюм на него сверху - он висел на мне мешком - и торчало платье.
Я оказалась самой несуразно одетой для предстоящей эстафеты. На меня никто не обращал внимания, эдакое пугало огородное не в своей стае.
Черный поднял стартовый пистолет, хлопнул выстрел, и все помчались на перегонки.
Сначала бежали ровно, размеренно и степенно, помогая подниматься упавшим в толчее, а затем, войдя во вкус, безжалостно топтали друг друга, как бешеные слоны.
Я плелась в хвосте - меня быстро все обогнали.
Бежать в таком наряде, это как заставлять участвовать в гонках стреноженную лошадь и удивляться, что она не бежит. Не может она бегать с запутанными веревкой ногами. И я, при наличии такого наследства, тоже не спринтер и не марафонец. Разве что, ползком наперегонки с черепахой, - мой формат.
Из виду скрылись последние синие спины моих товарищей по воплощению.
Осенило, что черных -то, уже нет и можно раздеться и сбросить с себя маскарад, хотя, с другой стороны, я понимала, что без одежды, то есть своего места в жизни и условной касте - ты ничто, у тебя нет главного - лица!
Снял одежду - потерял личность и лицо.
Потерял место в строю.
Выпал из шеренги и сюжета.
Но, поскольку, я изначально была какой - то существующей вне системы манекенов и на "лифте" знала, что "я есть", изучала тоннель и анализировала, то я смело сбросила все с себя и побежала налегке. Какое облегчение! Следили только на входе, надо же! Чтоб запустить эту шарманку в нужное русло!
Понеслась, полетела со всех ног!
И очень быстро обогнала поредевшие ряды, теперь уж больше напоминающие отступление, чем нападение. От начального куража не осталось и следа, все плелись кое - как на истертых копытах, в пыльной робе. Ужасно унылая картина.
Я в полном одиночестве неслась легкая, как ветер, как золотая антилопа, из - под копыт которой летят брызги шампанского и бриллиантовая пыль.
И - очень скоро прибежала!Эстафета оказалась неожиданно короткой, хотя, казалось, стадиону нет конца.
И вот он - финал!
Как в насмешку, там была прикреплена красная ленточка, которую я и снесла потной олимпийской грудью. Победа омрачилась полным отсутствием зрителей, - они еще не прибежали! Да и непонятно с кем я соревновалась, ведь изначально я не из этого сюжета, из другой оперы. да еще с пониманием абсурда происходящего.
В финале не было ничего, кроме формальной красной ленточки и пьедестала почета из трех первых мест.
Какая насмешка!
Даже черных не было, не то, что раздающих медали и кубки.
Скучая, присела на первое место. С тем же успехом можно было выбрать как второе, так и третье, ровно как и не примятую тут сочную зеленую травку,но на первом сидеть было удобней, свесив ножки.
Воззрилась вверх. Там был разлит мутный, синеватый, апатичный кисель. Оттуда тоже не последовало бурных и продолжительных оваций. Только одинокая ласточка чертила зигзаг, не подозревая о существовании такого рекордсмена.
На этой умиротворяющей ноте сон закончился.