Неожиданная встреча
Оказалось, что она и впрямь белая, но совсем не ослепительная. Бока были заляпаны грязью, как будто дождливой осенью. Застывшая кусками грязь надёжно пристала к корпусу машины. Лишь некоторые из солдат земляного царства отвалились по пути, костяк держался и держался стойко. Сквозь пыльное лобовое стекло я разглядел овальное тощее лицо, которое всё сморщилось и сжалось. Это был мужчина. Тоненькие очки дополняли его абсолютно высушенное лицо. Взмахнули дворники, сбили накопившийся снег.
Дверь хлопнула, и перед нами появился весьма худой мужичок, примерно лет сорока, возможно, чуть больше. Щетина у него будь здоров была! Как у ёжика. Надев несуразно громадную, по сравнению с его телом, меховую шапку, он остановился в исступлении и нерешительности. Глаза его стреляли по нам, точно из револьвера, кладя одного за другим…
Шикоеды, как только въехала машина, безотлагательно, вмиг припали к земле, причём так же, когда встретили нас.
- Вы кто такие? – зарычал нежданный гость.
- Здравствуйте, мы заплутали, наткнулись на них, - я показал на согнувшееся в три погибели племя.
- Откуда вы? – пытливо спросил мужичок, закручивая свою впалые плечи ещё больше, даже страшно смотреть было. Просто жуткий кифоз. Он дышал полной грудью, но прерывисто, словно бык перед броском.
- С лыжной базы ехали, свернули не туда… - проговорил за меня Серёга и заглох.
Шикоеды начали понемножку подыматься. Однако как-то слишком боязно они на него поглядывали, не смея даже на пару секунд задержаться. Тощий и кривой мужичок призадумался на секундочку, которая длилась уж очень долго, по-моему. Потом физиономия его резко переменилась, и он глубоко выдохнул с облегчением.
- Вы как умудрились сюда добраться? От поворота до сюда восемь километров! – уже весело и задорно воскликнул наш очкастый гость.
«Вот почему теперь так ноги гудят, словно не чужие пришили… Надо же, более двенадцати километров за первый раз грохнуть…», - подумал я.
- Да мы не знаем…
Внезапная смена настроения насторожила меня. То он едва не с кулаками на нас бросался, то обниматься лезет. Он и правда подошёл к нам и пожимал руки. Длинные острые пальцы оплели мою среднюю по размерам ладошку, и их кончики соединились снизу. Никогда не удавалось мне так здороваться. Любопытно. Возникает ощущение некого утопания и безысходности.
- Вы наверняка уже не одно соревнование по лыжам взяли, да? – спросил он. Моя бабушка спрашивала меня похоже. Всегда раздражало, но в его исполнении это наоборот вызывало уважение к своей персоне. Я заметил, что даже Ясенев улыбнулся уголком рта.
- Нет, мы на два денька, покататься и всё, - забасил он.
Вокруг копошились соплеменники, вождь, подперев руки, стоял рядышком.
Вдруг мы осознали всю необычность ситуации, в которой оказались. И я спросил:
- Вы здесь были раньше?
- Я? Ну да, был… - ответил он, засунув руки в карманы лёгонькой, отнюдь не зимней куртки.
- Вас как звать? – буркнул Серёга.
- Филинов Илья Васильевич, а вас?
Мы назвались. Густые чёрные брови неугомонно плясали, видимо, у него так постоянно во время разговора. «Филинов... Где я слышал эту фамилию… Филинов… А! Учёный, открывший шишкоедов!». Последнее предложение прозвучало вслух.
- Ого, меня не часто узнают! По биологии, наверное, пять?
- Да, - похвастался я.
Между тем, двое древних людей побежали доставать мясо. Оттянули заграждение и принялись, вынимая кусок за куском, выбирать лучший. Курчавые таксы не мешкали. Отворили дверь в рай – влетели без сомнений. Полезли раскапывать сокровища. Работали сообща: кто-то бегал вокруг охранников и отвлекал их, а кто-то нагло хватал челюстями окорочка и стремглав нёсся к выходу. Пока охрана разработала чётких план действий, состоявший в том, чтобы один встал у выхода и ловил выбегающих преступников, другой, отбирал мясо, четвероногие успели похитить грудку и лопатку. После изымания награбленных средств преступников с разворота бросали в сугробы.
- Ха-ха-ха, хитрые заразы, - прохрипел Илья Васильевич, - всякий раз меня угощают. Обычай такой, вас, верно, тоже накормили?
- Ага.
- Ну пойдёмте, что ли, посидим малёхо, и я вас отвезу, - хрипло проговорил он, направляясь к костру.
Мы пошли за ним. Вернулись на нагретое местечко, так сказать. Уселись. Филинов бухнулся с размаху на бревнышко, движение выверенно до миллиметра, видимо, он делал это вовсе не первый раз. Я до сих пор не мог поверить, что вживую вижу величайшего учёного нашего времени! В памяти всплыл и портрет. Вот он сидит передо мной. Один в один! Сашка, помню, ещё смеялся, будто он туберкулёзный…
Зелёненькая куртка смялась на животе, образовав вытянутые складки. Я стал наблюдать за ним. Помимо очень подвижных бровей, были и уши, которые, свою очередь, шевелились не хуже первых. Божественная мимика! Такому можно внимать, даже будучи глухим. Гримасы возникали и замирали на миг, чтобы как бы донести эмоцию до собеседника. В театре бы ему играть. Хотя, впрочем, вполне возможно, что раньше играл.
У меня столько вопросов к нему! Например, как он нашёл это поселение?
Я задал его.
- Наткнулся совершенно случайно. Изучал окрестные леса города, вот и нашёл, - снова прохрипел он.
Тем временем, вождь вместе с соплеменниками опять принялся за готовку. Одни подбросили дровишек, другие притащили подстилки, чтобы сидеть было поудобнее. Самодельные деревянные шампуры образовали над костром решётку. Каждый готовил себе уже отдельно, вместо того, чтобы терпеливо дожидаться, пока созреет гигантская говядина. Однако для своего открывателя они жарили отдельный.
- Давно вы их обнаружили? – поинтересовался Питонов.
- Эм… лет пять тому назад, может быть... Вечно для меня что-нибудь готовят… Традиция у них такая, надоели уже. Не захочешь – обидятся. Будут насупленные потом ходить, - говорил Филинов.
В метрах двадцати от нас шныряли по сугробам таксы, пряча награбленное. Когда Филинов отвечал на вопрос, он учащённо моргал глазами, как сломанная кукла с неисправным механизмиком.
- Ребята, вы городские? – спросил нас Филинов.
- Конечно, городские, - сказал Ясенев.
- Учитесь где? Возможно, что я вашу учительницу знаю…
- В девятой гимназии, - справился Серёга.
- Хм… Тогда нет. Надо будет с ней познакомиться, видно, что хорошая женщина, - промолвил он задумчиво.
Ни с того ни с всего, зашелестели деревья. Послышался какой-то скрежет и скрёб. Одинокие бежевые осины обращались в рыжий цвет, а на фоне рыжих сосен появилась рябь. Шикоеды вскочили и стали нервно оглядываться, вертя головами, словно капитаны штурвалами во всех фильмах про морские путешествия. Загавкали верные охранники. Что-то надвигается…
Филинов поправил очки, вдавив их до упора в переносицу. Он усмехнулся и бросил лишь одно слово:
- Смотрите.
Мы с превеликой радостью выполняли его совет.
Потихоньку рыжая масса становилась всё детализированнее. Вскоре я узнал в ней стаю белок! Белок! Маленькие грызуны сбрасывались с верхушек и пикируя, точно на параплане, атаковали нашу поляну. Неужели это знаменитые набеги летяг!?
Шикоеды тотчас среагировали на вторжение, похватав, что под руку попадётся и бросившись на защиту своих границ и рубежей. Яростно стуча зубами, они замахивались на летяг и пытались резким сечёным движением попасть по крохотным ненавистникам. Цель полосатых белок ясна и понятна – корзинки с их любимым лакомством.
Бешенные грызуны быстро сметали шишки, несясь протяжённой волной и нанося увечья защищающимся. Они кусали их, царапали, залезали за шиворот. Всячески доставали. Прыгали по макушкам, сбрасывая шапки и оставляя на них царапинки. Древние люди барахтались и боролись с мелкими противниками, делая такие пируэты, что балеринам и не снились. Парочка белок побежала и к нам. Тогда Илья Васильевич вытащил из кармана фонарик и стал слепить подбирающихся летяг. Средство работало эффективно. Грызуны уносили лапы, видя, как им казалось, само небесное светило. Корзинки переворачивались и с грохотом падали на землю. Шишки укатывались на многие метры, вздымая в небо на каждом бугорке.
Количество шишек уменьшалась прямо пропорционально времени. Вскоре белки замелькали своими роскошными пушистыми хвостиками, как бы прощаясь с неудачниками… Налёт длился всего-то минут пять, а награбить они успели ого-ого!
«Откуда здесь столько белок?», - спросил я сам себя.
- Видите, как их много, всё благодаря шикоедам, которые старательно собирают основной корм белок и последним не нужно проводить дни напролёт в их поисках. Из-за этого так и размножились. По моим расчётам здесь одна из самых больших популяций белок на всей планете, - с невероятным наслаждением проговорил Филинов, смакуя всякое слово.
Летяги отступили и скрылись в лесной чаще, волоча за собой добычу. Потрёпанные шикоеды с недовольным видом смотрели им в след, иногда щёлкая. Они утирали свои несерьёзные ранения и что-то мычали себе под нос.
- А на популяцию шикоедов это как-то влияет? – осведомился я.
- Безусловно, но с моей помощью – нет… - Филинов замялся и замолчал.
- Так вот откуда у них корова! – воскликнул Серёга.
- Я-то тут такое придумывал себе, - проговорил Сашка.
Интересно, оказывается не я один такой внимательный. Хотя чего я удивляюсь. Частенько бывает так, что на уроках Сашка, например, рассказывает учителю ровно то, что бы рассказал и я. Благодаря близкому общению, мы заимствуем мысли друг друга и впоследствии начинаем думать схоже. Я и раньше об этом размышлял, но не придавал большего значения.
Печальные и хмурые древние люди собирали остатки разграбленного и прилежно ремонтировали покорёженные корзинки. Сброшенные в суматохе прутики со съестным медленно остывали на холоде, производя пар, похожий на дымок от поджигаемого трута. Какие-то попадали прямо на угли, из-за чего сделались более непригодны даже для таких непривередливых, как шишкоеды. Филиновский кусок подгорел за время налёта, но, к счастью, несильно. Вождь первым же делом после наглейшего нападения поспешил крутануть вертел, чтобы хоть как-то поправить положение.
Моргнув большими карими глазами, Илья Васильевич заговорил:
- Люблю я этого неуклюжего истукана, - сказал он, указывая на вождя, - он ради меня горы свернёт и планету сдвинет. Всё ему по плечу. Ведь это я ему помог их возглавить…
- В смысле? – справился Сашка.
- Именно так. Когда я их обнаружил, во главе племени стоял отнюдь не добрый истукан. А крупнокалиберная горилла. Ну как горилла, нечто на неё похожее… Средних лет шишкоед, который славился своею изворотливостью и хитростью. Весь был в шрамах. Видимо, поединки доставляли ему превеликое удовольствие. Теперешний вождь много раз пытался его одолеть, но всегда проигрывал ему, - мы слушали его, затаив дыхание. – Встретили меня здесь, мягко говоря, не очень. Накинулись, я еле отбился. На звуки борьбы выбежал вождь, рванул на меня. Я этого быка увидел – обомлел. Не раздумывая перекинул винтовку через плечо и всадил ему в грудь две пули. Он тяжело повалился на землю. Все моментально припали к моим ногам, что-то мыча и бормоча. Испугались не на шутку.
У меня возникали некоторые сомнения в отношении его борьбы с шикоедами в рукопашную, потому что сейчас на него без сожаления не взглянешь, так и хочется накормить.
- Узнал я об их распрях уже потом, - продолжал Филинов. Тогда же я просто-напросто выбрал самого крупного, чтобы тот держал власть в их племени. И не прогадал. Такому гиганту ещё никто не посмел сделать вызов. Руководит честно и справедливо, правда, не всегда грамотно, но это можно терпеть, учитывая его природную доброту.
Пока мы говорили, вернее сказать, говорил в основном Илья Васильевич, в небе запарили снежинки. Лёгким пухом снежок ложился на всё пространство вокруг. Малость похолодало, подул ветер – наихудший союзник зимней погоды. Сготовили еду. Все уплетали вторую порцию белка. Филинов присоединился к трапезе. Мы отказались, и на нас посмотрели уже понимающе, потому что съели в прошлый раз весьма немало.
Серёга, Сашка и я молча наблюдали за чётко выраженными скулами Ильи Васильевича и переваривали не только еду, но и информацию.
Он доел, обязательства перед племенем выполнены. Чуток отдохнув и понаблюдав за снежинками, он учащённо задышал, делая вдохи и выдохи короче и короче. «Сейчас что-то скажет».
- Ребята, есть к вам просьба такая… Вы можете держать это место и всё, что вы от меня узнали, в полном секрете? – натужено справился Филинов, прожигая нас бесконечно чёрно-коричневыми глазами сквозь зеркально чистые очки.
Только я открыл рот, чтобы сказать «конечно», как Серёга зазвенел:
- Как?! Оставить такую находку! Да ни за что! Весь мир узнает об этом поселении! – с запалом проговорил Питонов.
«Зачем? Зачем?», - думал я, - «Ой дурак.» Ясенев сморщился и неодобрительно замотал головой.
Филинов побледнел, нижняя губа задёргалась. Все его былые эмоции сошли на нет. Казалось, что перед ним погибает мир…
- Да вы не переживайте, он шутит, - сказал Сашка.
- А вот и нет! – брякнул Серёга, выражая своё несогласие.
«Заткнись, заткнись!».
- Он и правда шутит, мы ничего не расскажем, - подхватил я. Питонов завыл, что, мол, ничего подобного. Сашка обхватил его сзади и зажал рот ладошкой. Тот забрыкался. «Правильно сделал!».
Филинов не спеша приподнялся, постоял так секунды две, после чего размеренно, словно слон, подошёл к вождю. Промычал ему что-то. Мгновенно у вождя в руке очутилась дубинка, у нескольких с ним тоже. Они кинулись на нас. Мы заметались по поляне, унося ноги от остервенелых шикоедов и их предводителя. Первая мысль была схватить лыжи, но они куда-то делись… Мы были вынуждены соображать на ходу. И как это часто бывает – ничего дельного на ум не пришло. Ясенев с Питоновым понеслись к «холодильнику», огороженному частоколом, а я к дороге.
Подбегаю к машине, оборачиваюсь и вижу перед собой скользящее в воздухе бревно. Бац. Резкая пронзительная боль. Коленные связки расслабляются и я, точно подрубленный молодой клён, падаю на бок.