2018 г. Записи 258 Вечер памяти Бориса Талесника
3 марта 2018 г. Помощниц надо менять так же, как и президентов.
На днях я ощутила себя Андреем. Такое у меня бывает.
Краткая репетиция песен дома. Еду на встречу с людьми, знавшими Бориса Талесника. В метро при встрече обняла Лидию Андреевну Черкаеву и Веру Х.
Долго не начинали вечер, я томилась, но спасло меня переписывание тех стихов, которые я готовилась петь. Листочки с текстами пора менять на тетради. А я, как и Петя Старчик, всё по листочкам пела последние годы.
Посмотрели на экране некоторые картины Бори. Оригиналы по цвету иные, чем то, что отцифровано. Последние ярче и интересней по цвету. Я подходила к экрану и делала пояснения.
Прочитала половину материала о Боре, просила меня не прерывать, вопросы задавать позже. Это не подействовало. Люди не умеют слушать, они бурлят, боятся забыть то, что возникло в них и спокойно перебивают.
Потом мне предложили выступить с песнями. Я попросила сесть вокруг меня, так как нет микрофона, а связки мне напрягать не следует. Я спела Пушкина «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана», Тарковского «Ничего не свете нет, что бы стало мне родней». Готовила я гораздо больше песен... Я понимала, что не имею права всех задерживать.
Вера М.: «Сказать мне почти чуть-чуть… Предисловие такое — мы с Галей учились в музыкальном училище, потом встретились. Галя ввела меня в эту замечательную компанию. Ситуации у нас всех были сложные. У Бориса дома я никогда не была. Я устраивала вечера у себя. Бесконечнык встречи за трапезой. Нам тогда было лет 40. Даже не помню бремя забот. С Борей встречались в общих компаниях.
Я музыкант, сочиняла музыку, могу играть по нотам. Я полюбила пение, пела в церкви, это дало мне возможность переквалифицироваться. Я стала садиться за пианино и петь стихи, которые мне нравились. Я осмелилась показать эти вещи профессиональным композиторам. Им это понравилось. Мои знакомые уже знали его картины. Я больше слышала его добрые слова о моём пении. Я сейчас отдаю ему долг благодарности.
Я сочиняла на стихи Тютчева, Есенина, Гали Ларской, Киплинга. У меня часто бывали бронхиты. Мне трудно стало петь. Я попрошу кого-нибудь спеть мои вокальные вещи. Вокал мне диктовало слово. Я сейчас буду играть инструментальные пьесы. Это маленькие программные пьесы».
Вера исполнила на фортепьяно свою музыку «Вальс» и другие вещи, всего пять опусов.
Выступала Лидия Адреевна Черкаева, она не только о Боре рассказала, но и о своём муже Всеволоде, (они с Борей дружили, я их познакомила) особенно поразителен был рассказ о его умирании, он засиял глазами в последние минуты, кого-то увидев из другого мира, чуть приподнялся навстречу кому-то на постели и отдал душу Богу.
Вера Х. поделилась своими воспоминаниями. «Борис Талесник сказал о Петре Старчике: "Старчик — композитор большой русской поэзии. Пётр по своему устройству Божий человек… Великие поэты самодостаточны… Синтез искусств даёт молитву, несмотря на шероховатость исполнения".
Привела Бориса к Одику Галя Грибакина-Ларская, стилизованная под Египет, чёлка, большие клипсы... Боря был замечательный человек, верил в бессмертие души. «Если здесь такая красота, то что же там?», - говорил он. Он мне внушал, что наша родина ТАМ.
Вначале Боря был свободным, а потом православным.. Он был церковным человеком. Он был очень начитанным. «Посмотри на небо… Облака… а вокруг зелень. Я, когда иду в метро по вестибюлю или по цветочным аллеям, то останавливаюсь и плачу».
Он воспринимал цветы мистически. Он воспринимал души цветов. Я сначала этого не понимала. «Как здесь красота родилась? Она — оттуда...». Боря был и книжный, и философствующий. Он рисовал натурщиц, видел их только, как художник, без всякого вожделения.
Говорили мы с ним о знакомом психологе. Я его считала некрасивым. «Как некрасив? Вся красота в его лице», - сказал Боря.
Он был в Америке. Говорил о высоких домах-небоскрёбах: «Это некая современная готика. Готические соборы. Америка — страна музыки и архитектуры». Венецию он полюбил так: «Венеция — это как первая любовь, я её, как женщину полюбил».
Его многое из России выталкивало. Но после поездок он понял, что не сможет за границей жить без Большого зала Консерватории. «Если бы я уехал, это как Чернобыль, закрытый крышкой, который мог бы со временем взорваться...».
Боря влюбился в жену Даниила Андрееву Аллу Александровну. «Какая женщина!».
Я поспешила на занятия, не могла прослушать Наталью К.
Володя Ерохин сам не пришёл на вечер, а прислал своего друга. Я спросила имя у незнакомого человека. «Владимир», - сказал он. Он показался мне тихим и приятным человеком средних лет. Мы ничего о нём не знали, знала только Вера Х, ей Володя Ерохин сказал о том, что послал к нам Владимира. Но Вера нас не предупредила, забыла, вероятно. Поэтому никто не уделил ему время, он собрался уходить, поговорив с Ниной Ал., потом, взглянул на меня, прощаясь, я взмахнула рукой. Мы ничего не услышали. Он бард и поэт.
Вот такие казусы бывают. Наверное, как только он пришёл, ему надо было сказать, кто его прислал, ему дали бы выступить. Позже я, переписываясь с Ерохиным, узнала, что вечер Владимиру понравился. Володя Чв. снимал вечер на кинокамеру. Хорошо бы сделать фильм.
4 марта. Почти равнодушно думаю о том, что наша «дружба» с другом постепенно сходит на нет. Всё-таки ничего на свете сладостнее беседы нет, а наши беседы сильно сократились, почти прекратились. Остались почти только деловые звонки. Для всего в мире необходима пища.
Я возвещаю миру — вот я встал,
И в колокольчик позвонил потешный...
4 марта 2019 г.
В интернете нашла я Владимира, фамилия его Селецкий, стихи свои с сайта СТИХИ он удалил. Послушала ролик с его пением. На фейсбуке послала ему запрос о дружбе. Он его принял.
Богомилы и катары превозгласили:
Я и Отец — одно, я и Божия Матерь — одно, дальше продолжаю я: я и Христос — одно, я и Человечество - одно.
К. С. Льюис умер 22 ноября 1963 г. Он написал «Хроники Нарнии», сказку «Лев, колдунья и платяной шкаф» и другие вещи.
О, мир, ты спрячь звериный свой оскал,
Звони в колокола, как встарь, как прежде,
О, Боже, я всю жизнь Тебя искал.
Не покидай мою последнюю надежду,
Литературой, музыкой буди,
Сны вспоминай, к Себе меня мани.
Как Джой любила Клайва безмятежно,
Как бескорыстно он её любил.
4 марта 2019 г.
Это черновик экспромта, надо над ним поработать.
Писатель прочитал «Штрихи к портрету Бориса Талесника», написал мне яркую короткую рецензию. Звал меня на концерт. Я позвала его на другой концерт. Он не сможет пойти.
Тихий день. Нужны встречи с людьми, хотя они поверхностны.
Вечер вчерашний не с кем было обсудить, навязываться мне никому не хотелось. Мне позвонила самая старшая представительница вечера, но стала на меня орать и швырнула трубку. Я рассердилась. Вот такие люди искушают монахов и тихих странников. Извинений не последовало от этой дамы.
Я поговорила с женой своего друга Всеволода. Вот нормальный человек. Я сказала ей, что окружена больными людьми.
Картина Андрея Геннадиева