- Не надо бояться. Он абсолютно адекватен…
Ни рассеянного склероза, ни альцгеймера, даже старческого маразма нет – ковал железо пока горячо Соломон, пока Дебора не пришла в себя от такого сюрприза судьбы.
- Вот только не ходит… Но коляска у него новая, старая во время пожара сгорела…
Ну, так что, мы договорились?.. Вот и умничка!
Самое большее это на пол года, ну на год – это уже в самом крайнем случае.
Вот только здесь подпиши, и здесь и вот здесь.
- Что это – Дебора взяла со стола заполненные бланки.
- Это договор на опеку, обязательства сторон, платёжные ведомости.
Деньги, что платило на него государство, мы на твой счёт перечислять будем, все до копейки.
А это тысяча шекелей, как-никак. По пятьсот, пятого и двадцатого числа каждого месяца на твой счёт заходить будут.
Только ты, пожалуйста, квитанции не выбрасывай, а вот в эту папочку с его документами складывай.
- Какие квитанции?
- Ну как же… Ты ведь ему еду покупать будешь, одежду, лекарства, памперсы…
А когда соцработники с проверкой приедут, ты за деньги и отчитаешься.
Можно мне водички на дорогу? - попросил Соломон - надо спешить, ещё до вечера двух стариков пристроить нужно.
- Конечно. Забирайте с собой всю бутылку – разрешила Дебора.
- Вот спасибо, пчёлка ты моя дорогая(Дебора на иврите пчела) – он встал и чмокнул её в щёку. – Ой, какая же ты сладкая!
- Трогай скорее – крикнул Соломон водителю микроавтобуса – пока эта толстуха не передумала. Давай, не оглядывайся, не оглядывайся…
Закопчённый дед, наверное, ещё с пожара не успел опомниться. Он вжался в спинку кресла каталки, прижимая к груди такой же чёрный узелок с пожитками.
Он был такой старый, что на вид ему было, лет триста и напоминал ящерицу.
Тощий, чёрно-зелёный, с такой же обвисшей морщинистой кожей на шее.
- Вас зенен ир(кто ты) - спросил он на идиш, когда увидел, что к нему кто то идёт.
Дебора замедлила шаг и начала ступать осторожно, словно дед мог испугаться, вскочить и убежать, как кот.
- Я твоя внучка – тоже на идиш ответила Дебора.
- Какая внучка? Нет у меня никакой внучки. Все погибли, все. Только я выжил – закипишевал дед.
- Я Дебора Коин, внучка твоего родного брата, Вацлава Коина.
- Не может такого быть. Все погибли от голода в блокадном Ленинграде.
- Нет, дедушка, не все. Моя мама, каким то чудом выжила и оказалась в Израиле.
- Твоя мама? Ева? Она жива?
- Нет, она умерла при родах уже в Израиле.
- Значит ты действительно моя двоюродная внучка? – дед протянул к ней свою испачканную в саже руку и из его глаз ручьями потекли слёзы.
http://www.proza.ru/2018/03/27/1820