Книги в моей жизни
«Всем лучшим в себе я обязан книгам» Максим Горький
* * *
С книгами в нашей семье дружили всегда. Я ходил в районную библиотеку к своему соседу дедушке Лашину (он работал там) еще до того, как пошел в школу.
До сих пор помню, как бежал из библиотеки, прижимая к груди тоненькую желтую книжку из серии «Мои первые книжки». Читать я научился рано - помог старший брат. Он тоже много читал, в основном, фантастику, приключения. Своих книг в детстве мы не имели. Брали книги в библиотеке и у товарищей.
Моя тётя работала завучем в педучилище и приносила нам книги из библиотеки училища, брала у своих сотрудников. В педучилище работала преподаватель музыки. В разговоре с тётей она как-то сказала, что у неё на чердаке дома валяется много книг и подшивок старых журналов, в том числе журналы «Нива» и «Вокруг Света».
Она разрешила нам с братом «порыться» в ее архиве. Журнал «Вокруг Света» тогда имел совсем другой формат, чем сейчас, и печатался на желтой газетной бумаге. В журнале печатали интересные повести и романы с продолжением: «Тайна двух океанов», «Человек – амфибия» и много других фантастических и приключенческих повестей и романов. Мы с братом покопались на чердаке, принесли домой четыре связки журналов и зачитывались ими.
В школьные годы я дружил с Владиком Колубаевым. Его мама заведовала районной библиотекой, и поэтому мы с ним все новинки, поступающие в библиотеку – журналы и книги - читали первыми. Тогда пользовались успехом серьезные книги: «Годы и жизнь», «Падение Парижа», «Годы войны» Ильи Эренбурга. Книга академика Тарле Е.В. «Наполеон»; графа Игнатьева А.А. «Пятьдесят лет в строю» и другие.
Читали мы с Владиком все подряд – книги Горького, Мопассана, Дюма, Шолохова, Стендаля и других русских и зарубежных писателей. Дома никто не интересовался, какие книги я читаю. Правда, однажды тётя Шура подошла ко мне, взяла книгу, которую я читал. Просмотрела несколько страниц и сказала:
– Тебе читать это еще рано.
Что это была за книга, я уже не помню, но она отобрала её у меня.
Во время учебы в 9-10 классах нас меньше интересовали рекомендованные школьной программой произведения, а гораздо больше литература русская и иностранная, которой не было в программе. Мы читали «толстые журналы» - «Новый мир», «Знамя», «Октябрь». В то время в этих журналах печатались новинки литературы – иногда интересные, иногда не очень. Но, как правило, отдельными изданиями они выходили гораздо позже, когда настоящие книголюбы их давно прочитали.
Именно в журнале «Новый мир» я прочитал нашумевшую в те времена повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Как позже я узнал ответственность за публикацию этой повести взял на себя главный редактор журнала Твардовский, а разрешил её опубликовать Н.С.Хрущев.
В журнале «Знамя» в 1946 году была напечатана повесть В.П. Некрасова «В окопах Сталинграда». Решение опубликовать повесть в журнале принимал единолично Всеволод Вишневский. Накануне вечером, на заседании Комитета по присуждению Сталинских премий, Александр Фадеев вычеркнул повесть Некрасова из списка книг, представляемых на премию. Утром она, каким-то образом, снова была внесена в него. Оказалось, что книгу в список внес лично Сталин.
Собирать книги я начал во время службы на Дальнем Востоке. В Шимановске задумал собрать все малоформатные книги из серии «Военные приключения». Но многие из них, к сожалению, «зачитали» мои сослуживцы.
Примерно в 1955 или 1956 году, летом мы приехали в отпуск с Дальнего Востока на мою малую родину. Спали с женой в сарае, где было много душистого сена. Она просила меня вечерами пересказывать ей, прочитанные мною книги. Очень любила слушать мои рассказы и иногда засыпала под них. Хорошо помню, что когда я заканчивал пересказывать роман А.Беляева «Человек – амфибия» и произносил заключительные слова книги: « Ихтиандр! Ихтиандр! Сын мой! Но море хранит свою тайну…» - жена почему-то расплакалась…
Тогда мыслей о создании дома настоящей библиотеки у нас не было. Книги продавались свободно. Только в 1967 году в Алма-Ате, куда я был назначен после окончания факультета усовершенствования врачей, у нас появились первые книги (не считая детских книг сына). Жена долго отмечалась в очереди в магазине «Мебель», и сумела купить отличный румынский книжный шкаф (он сохранился до сих пор) и десять чешских книжных полок.
Потихоньку создавалась библиотека. Я привозил книги из командировок. Примерно два раза в год я летал по служебным делам в Душанбе. Начальник медицинской части Душанбинского госпиталя имел друга на Республиканской книжной базе. Когда я прилетал в Душанбе, начмед всегда возил меня на эту базу. Книг там было много, но большинство из них на таджикском языке.
Улетал я из Душанбе всегда с пачкой книг. Сыну мы еще на Дальнем Востоке в Шимановске и Хабаровске покупали детские книги. Читать он научился очень рано с нашей помощью. Бывало, садится кушать, а перед тарелкой на подставке обязательно стоит раскрытая книга. Бабушка всегда ругала его за это. Читал за столом, в постели. В основном фантастику и приключения. Читать любит до сих пор, но теперь читает уже электронные книги.
При наличии сегодня многочисленных источников информации, книги, особенно изданные в прошлом веке, спросом не пользуются. Вернее, у Вас их могут купить, но не дороже, чем по пять рублей за экземпляр независимо от состояния и содержания.
Вернемся в Алма-Ату… Хорошо помню «книжный бум». Заболел собирательством книг и я. По воскресеньям и субботам ходил на «черный» книжный рынок, где собирались сотни книголюбов, и который милиция постоянно разгоняла. Но продажа, покупка, обмен книг продолжались, менялось только место сбора любителей книги.
На рынке я познакомился с книголюбами подполковником Дмитрием Ивановичем Середовичем и Олегом (отчество не помню) Бивальдом. Первый служил в штабе округа, а второй работал в пенсионном отделе Министерства финансов Республики. Бивальд был старше меня. На фронте он потерял ногу, ходил на протезе. Середович имел отличную библиотеку, переписывался с писателем Валентином Пикулем, книги которого собрал все до одной. А с Бивальдом мы общались не только как книголюбы, но и по работе. Его отдел тоже рассматривал пенсионные дела бывших военнослужащих.
В штабе округа был еще один настоящий книголюб полковник Виктор Николаевич (фамилию забыл). Познакомились мы с ним в госпитале, где оба находились на лечении. Он был тувинец (в штабе офицеры звали его «увезу тебя я в тундру»).
Когда он узнал, что я умею рисовать, попросил меня помочь ему в создании книжного знака - экслибриса. Мои эскизы ему понравились, а сделал он его или нет, я не знаю (в штабе округа была своя граверная мастерская).
Мы с женой собрали очень приличную библиотеку по тем временам. Какие книги нас интересовали? "Библиотека классики", "Библиотека Всемирной литературы", "ЖЗЛ", "Библиотека прилючений и научной фантастики", назыаемая книголюбами "рамочка".
У меня был хороший контакт с заведующей книжным магазином в Казпотребсоюзе. Она оставляла мне все новинки, которые поступали в магазин.
Напротив госпиталя на улице Фурманова размещалась книжная база (кому она принадлежала я не знаю). Случайно познакомился с заведующим базой. Помню, что звали его Николай. Он был инвалид – сильно хромал на одну ногу. Но ВТЭК инвалидом войны его не признавала из-за отсутствия какой-то справки (о призыве на фронт или ранении).
Я решил помочь ему восстановить справедливость. Он подробно рассказал мне свою историю, принес много документов, а я от имени окружной военно-врачебной комиссии сделал много запросов в различные архивы и нашел, то, что было нужно для вынесения постановления в формулировке - "Ранение получено в боях при защите СССР".
После этого Олег Бивальд без проблем связал его ранение с фронтом, и Николай получил положенные ему льготы. Он был очень благодарен мне, и как только поступали новые книги, приглашал к себе на базу. Я выбирал все, что хотел. Платил тут же - на базе. Я не взял у него бесплатно ни одной книги (он был не настолько богат, чтобы дарить мне книги). Хотя иногда он пытался отблагодарить меня и не хотел брать деньги.
Однажды меня познакомили с директором книжного магазина подписных изданий, в котором я приобрел много не выкупленных подписчиками, но нужных мне собраний сочинений и отдельных томов из собраний.
Когда меня в 1976 году перевели в Москву, я в составе комиссии Тыла Вооруженных Сил часто ездил по стране и практически в каждом городе посещал книжные магазины, а если была возможность, то и книжные базы.
Из командировок привозил много, интересующих меня книг. Я никогда не покупал «макулатуру» только ради увеличения количества книг в доме и заполнения полок.
После смерти жены я переехал к сыну в Зеленоград и привез все свои книги, хотя он тоже имел большую библиотеку. Но, как я уже говорил, интерес к книгам на бумажном носителе постепенно угас. Я пытался отдать их в библиотеки, детский дом, школы, но все отказались – «Свои некуда девать!».
И тогда я со слезами на глазах более трехсот прекрасных книг в отличном состоянии отвез на тележке к мусорному контейнеру. Аккуратно сложил их на бетонной ограде и все книги тут же забрали жители близлежащих домов поселка. Себе и правнучкам я оставил только самые дорогие сердцу и уму книги, в том числе изданные в 1929 и 1947 годах прошлого века…