Повесть Льва Николаевича Толстого "Смерть Ивана Ильича" я читала медленно, то несколько страниц в день, то много дней ни одной. Не потому, что было скучно читать, а потому что отвлекалась на посторонние мысли. Я отмахивалась от них и снова вчитывалась в текст, но очередная "посторонняя" мысль опять уводила меня в сторону. Конечно, я дочитала до конца.
Это было летом, но до сих пор я вспоминаю повесть и понимаю, что "посторонние" мысли были как раз не посторонние. Они приходили ко мне для того, чтобы я поразмышляла над причиной возникновения болезни Ивана Ильича. То, что он ударился боком, упав с лестницы, это не причина, а точка, поставленная физическим телом Ивана Ильича в тщетных потугах пробудить его сознание.
Иван Ильич был, как он считал, хорошим, справедливым, порядочным человеком, он никого не убил, не обидел, не обманул, жил, как все, а болезнь, жестокая и безжалостная почему-то затронула именно его. Почему? Иван Ильич этого не знает и проводит время в постоянном и мучительном диалоге с болезнью, со смертью, с Богом. Сначала он задавал вопросы с ненавистью, раздражением и со злобой на судьбу и окружающих его людей - они, мол, сытые, здоровые и довольные будут жить, а я умру? и "плакал о беспомощности своей, о своем ужасном одиночестве, о жестокости людей, о жестокости бога, об отсутствии бога."
Позже, начав прозревать, он вопрошал уже с жалостью к себе: "Господи, зачем ты все это сделал? Зачем привел меня сюда? За что, за что так ужасно мучаешь меня?.."
У Толстого нет ничего случайного, любое его произведение, даже короткие рассказы, настолько глубоко затрагивают нравственные темы, что не начать размышлять о них просто невозможно, и тот факт, что "Иван Ильич ударился боком, упав с лестницы ...", отправная точка не только для повествования, но и для раздумий.
Понятно, любая болезнь когда-то начинается, будь то насморк или бронхит, но почему Иван Ильич заболел неизлечимой болезнью? Ведь Бог мог бы наказать его менее страшно? За что и почему? На вопросы Толстой не отвечает, а предоставляет читателю самому найти ответы, говоря образно, Толстой толкает читателя в спину и стучит по голове - думай!
Думать! Это слово слишком затасканное, чтобы ему следовать. У поголовного большинства людей отсутствует привычка думать. Думать, значит совершать усилие, шевелить мозгами, перестраивать себя, менять привычное отношение к вещам, а это тяжело, утомительно и - дискомфортно. Ведь когда человек думает (размышляет), он не может не затронуть себя, а затронет, вдруг лишится привычного покоя. Типа, духовность - это не про нас, это в кино и в книжках.
От духовной жизни люди отмахиваются. Для большинства духовная жизнь - это посмотреть кино, свести детей в музей, сходить в театр или на выставку и т.д. То есть поставить галочку в списке культурных мероприятий, а думать при этом необязательно, главное, убедить себя и других, что жизнь наполнена смыслом.
Вот и Иван Ильич так считал. Он строил свою жизнь, как было принято в светском обществе. Вроде бы для себя, а на самом деле для других. Мнение других возвышает человека в собственных глазах, и он начинает верить, что живёт правильно. А голос сердца (интуиция, внутренний голос) в расчёт не принимается, этот голос (если ещё жив) загоняется вглубь и считается глупостью. А он всё копошится и подаёт еле слышный сигнал – в виде угрызения совести, плохого настроения, недовольства собой и – болью (то тут, то там), потому что боль это знак, на который человек не может не реагировать. Но человек (странное существо), даже ощущая боль, не придаёт ей значения и упрямо считает причиной боли временное расстройство организма, типа "что-то не то съел".
Толстой не пишет, испытывал ли Иван Ильич боль в боку раньше, но, предполагаю, что она проявляла себя и раньше, только Иван Ильич не понимал эти предупреждающие сигналы тела, ждал, когда пройдёт само или успокаивал боль приёмом лекарств. Толстой об этом не пишет, просто я домысливаю предпосылки внезапной болезни Ивана Ильича.
Болезнь приходит к человеку для того, чтобы оставить его в одиночестве (от работы, от повседневности, от забот, от присутствия близких), чтоб дать ему возможность поразмышлять и что-то исправить. Иван Ильич тоже был вынужден задуматься о предшествующей болезни жизни:
«Ему пришло в голову, что .... его служба, и его устройства жизни, и его семья, и эти интересы общества и службы -- все это могло быть не то. Он попытался защитить пред собой все это. И вдруг почувствовал всю слабость того, что он защищает. И защищать нечего было."
Описание Толстым жизни Ивана Ильича и его умирание я воспринимаю, как своеобразное окошко или форточку, через которые всякий желающий может заглянуть в мир спасения своей души, ибо заболевание тела - это следствие как раз больной души.
Мне очень жалко Ивана Ильича как человека, который мог бы жить и жить. И ещё жалко потому, что в жизни Ивана Ильича не было любви, разве что в детстве. Детство - единственное светлое пятно в его воспоминаниях. Это объяснимо, потому что детство - это время, когда человек живёт по законам природы, а значит, естественно и свободно, он любит мир, а мир любит его. По мере взросления человек подчиняется правилам взрослой жизни, в которой на первом месте материальные ценности, место духовности (она же Любовь) - на задворках. А надо, чтобы было - наоборот.
Ивана Ильича никто не любил, а ему очень хотелось, чтобы любили! Его восхождение на жизненную гору, карьера, желание ничем не отличаться от других и даже быть лучше, всё это внешние атрибуты счастливой жизни, а внутри Ивана Ильича счастья (душевного удовлетворения) не было. Счастья без любви не бывает, а бывает болезнь и смерть.
"Мучительнее всего было для Ивана Ильича то, что никто не жалел его так, как ему хотелось, чтобы его жалели: Ивану Ильичу в иные минуты, после долгих страданий, больше всего хотелось, как ему ни совестно бы было признаться в этом,-- хотелось того, чтоб его, как дитя больное, пожалел бы кто-нибудь. Ему хотелось, чтоб его приласкали, поцеловали, поплакали бы над ним, как ласкают и утешают детей. Он знал, что он важный член, что у него седеющая борода и что потому это невозможно; но ему все-таки хотелось этого."
Был в жизни Ивана Ильича один спасительный мостик - сын Вася, "хиленький гимназистик", который (единственный) искренне любил отца:
"Это было в конце третьего дня, за час до его смерти. В это самое время гимназистик тихонько прокрался к отцу и подошел к его постели. Умирающий все кричал отчаянно и кидал руками. Рука его попала на голову гимназистика. Гимназистик схватил ее, прижал к губам и заплакал."
Иван Ильич, государственный чиновник, судья, важная особа, примерный семьянин, достойный член светского общества, занятый второстепенными (а ему казалось – важными) делами, не замечал живущего рядом мальчика, видел, но не верил его чувствам. Я убеждена, что, опираясь на любовь сына, Иван Ильич обрёл бы настоящий смысл жизни и имел бы душевное и физическое здоровье, обратив, как сказал Гамлет, глаза "зрачками внутрь" и смог бы, как Алексей Каренин, познать великое исцеляющее чувство всепрощения.
Но Иван Ильич ушёл из жизни с поздним осознанием того, что погубил все, что ему было дано. Он не смог вовремя остановиться и оглянуться, хотя внутри себя ощущал, что что-то не так. Он не смог задать себе вопрос "а правильно ли всё, чем он живёт, по-божески ли это? Нам, читающим Толстого, - надо задать себе этот вопрос непременно. Остановиться и оглянуться на свою жизнь – так ли она хороша, как принято это считать? Не заслоняет ли материальная сторона жизни духовную? Есть ли в нашей жизни любовь (не синоним секса)? Та Любовь, которая движет мирозданием и о которой неутомимо твердил Иисус Христос?
Не надо думать, что история о болезни и смерти какого-то гипотетического Ивана Ильича нас не касается. Как раз очень касается всех, особенно в наше время, когда мир сходит с ума и движется в пропасть.
Когда-то смерть Ивана Ильича Мечникова (прототип) дала толчок к изменению мироощущения Льва Николаевича Толстого, так пусть и нас эта история подвигнет хотя бы к попыткам задуматься о жизненных истинах, тогда, может быть, в конце жизни кому-то не придётся, как Ивану Ильичу, горько сожалеть, что "всё напрасно, всё не так".
"Мучительнее всего было для Ивана Ильича то, что никто не жалел его так, как ему хотелось, чтобы его жалели: Ивану Ильичу в иные минуты, после долгих страданий, больше всего хотелось, как ему ни совестно бы было признаться в этом,-- хотелось того, чтоб его, как дитя больное, пожалел бы кто-нибудь. Ему хотелось, чтоб его приласкали, поцеловали, поплакали бы над ним, как ласкают и утешают детей. Он знал, что он важный член, что у него седеющая борода и что потому это невозможно; но ему все-таки хотелось этого."
О заголовке.
Помни о конце (Respice finem) - эта надпись была выгравирована на медальке брелока Ивана Ильича. Он любил глубокомысленно произносить иногда это изречение, не догадываясь об его истинном значении и не вникая в его смысл.