Вокруг единственной скамейки под рябинами сегодня, после работы, роятся мужчины из двух соседних домов. Обычно не замечающие друг друга, они ходят как голуби, разыскивающие еду: их интересуют раскачивающиеся деревья. Наблюдают.
Общий тревожный настрой - надвигающийся тайфун.Все озабочены, озадачены: что - то будет на этот раз. Год назад грузовичок Петра, только что из ремонта, выкатился на дорогу, пересек ее и вмазался в чугунную ограду.
Мужики вначале неохотно поддерживали разговор, но мало - помалу завелись.
Может, действительно, атакуют землю нечистые силы. Вдруг и вправду несется на нас из космоса комета? Или заигравшийся корейский мальчик получил приказ из Зазеркалья запалить мировой костер? Что же выходит? Ты бережешь свою "кастрюлю" от шального дерева, а твоя жизнь уже предрешена.
Знать бы наверняка, можно рискнуть - нырнуть хоть раз в глубину ничем и никогда не потревоженного океана собственной души. Пусть хоть глаза вылезут из орбит, пусть только на это уйдут последние мгновения, но встретиться с собой, каков есть, каким мог быть и не стал - невысказанная мечта Кости - охранника. Костя - аутист, в простой рабочей среде вроде дурачка.
Мать, пекарь хлебокомбината, не собиралась в свои сорок лет заводить ребенка. Да и от кого? На работе мужики все алкоголем траченые. Но не все так просто. На роду ей было написано дать душе жизнь.И ведь все сладилось, сыгралось как по нотам. Соседка, жена профессора, во дворе ее Барыней звали, в отпуск засобиралась, без мужа, одна. Цави Борисович возглавлял комиссию по приему абитуриентов, сопровождать жену не мог.
Барыня, чувствуя угрызения совести, переговорив с мужем, предложила опрятной,
пригожей соседке, готовить в ее отсутствие обеды для Цави Борисовича. Чем - то
напоминающая Кустодиевскую любимую натуру, Любаша внушала Барыне доверие. Цави Борисович, тощий и щуплый, боялся таких женщин.
-Будет есть, что приготовит, как миленький, - подумала она.
- А почему бы и нет,- ответила Люба, отдыхайте себе не о чем не тревожась.
- Будет накормлен ваш муж - только бы не перекормить. Кухарничала Любаша, как кружева плела.
Никто не знал, что была у пекарши еще одна страсть. И дома, и на работе, особо в ночные смены, зачитывалась она русскими классиками.
Профессор впервые в жизни нашел достойного собеседника в лице Любаши. Их затянувшиеся ужины переходили в сказочные, полные нежных чувств ночи. Жизнь Костика зачиналась в любви. Но вот дальше...
Пришлось навсегда прекратить прекрасные отношения, Барыня была крута, а оба любовника слабы характером и зависимы. Кстати сказать, Цави Борисовича никто не уведомил, что Костик его ребенок, а сам он постеснялся спросить. Любаша всей душой любила сыночка и хотела, чтобы он вырос интеллектуалом, пока не выяснилось, что мальчик аутист.
До выпускного класса каждый день мать и Костик вместе учили уроки. Только благодаря ей он и закончил школу. Но видно поистратилась сверх меры Любаша. О себе вспоминала, когда спать ложилась. Со вскипавшими слезами невнятной скороговоркой просила у Бога прощенье за совращение чужого мужа. На другое сил не было. Услышал ее Господь и рано прибрал, Костя только школу закончил.
Сердобольные родственники помогли Косте найти свое место - устроили охранником на какой - то не то спортивной базе, не то бане. Вся жизнь теперь сводилась к заботам : как бы рассчитатать зарплату,чтобы в холодильнике продукты водились да не обидел
бы кто. Иногда выть хотелось от тоски по маме, но другие ценности Любаша не успела привить чаду. Костик смутно понимал свою никчемность, только другие были ничем не лучше.
Двенадцать с половиной тысяч лет назад, когда исчезла Атлантида, появившийся страх стал определять образ жизни человека. Вновь и вновь мы переживаем с тех пор один и тот же опыт: прошлое переносим в настоящее, а затем переносим его же в будущее - бег по замкнутому кругу. Страх связывает по рукам и ногам, лишая человека смелости. Подчинил сильным, превратил в роботизированного жителя мегаполиса. Вот с тех пор мы и потеряли себя.
Подливают масла в огонь СМИ - безостановочно талдычат о неотвратимости катастрофы. Накануне телевидение и радио предупреждали о приближении тайфуна, просили ограничить поездки, детей даже освободили от уроков во вторую смену. Все привычно запаслись продуктами, свечками - зажигалками и ждали стихийное бедствие.
Народ во дворе, где машин столько же, сколько семей, возбужденно обсуждает усиление ветра и ливня в ночное время. Всем есть что сказать на выразительном непереводимом мужском языке. После работы, прихватив пилы, топоры, жильцы карабкаются по лестницам, приставленным к тополям, березам и отсекают опасные ветки. Дело, вроде, сделано.
Машины переставлены и на какое - то время в безопасности. Мужчины кучкуются, создавая "тройки". Решили дежурить ночью на всякий случай.Такое напряжение, известное дело, требуется снимать алкоголем.Договорились: если тайфун разыграется и , не дай бог, занесет в какое другое измерение, стоять насмерть на том, что прибыли из будущего, спасать.
Коротккие маршруты за спиртным и .... начинаются мини - форумы на всевозможные темы. Одни винят в катаклизмах американские эксперименты с погодой, более продвинутые, обсуждают нарушение солнечной активности.
Вначале расположились в просторном салоне лексуса предпринимателя Коновалова. Он отказался участвовать в диспуте. Мол, сложный это вопрос даже для науки. А когда стали раскупоривать бутылки и вовсе рссвирепел: на дух не переношу спиртное зловоние, так же как табачный дым. Извольте,господа хорошие, в другом месте разгадывать послание небесных сил.
Тут еще некстати пришла жена Коновалова с едой и грубыми словами:
"Что расселись как петухи на плетне, грязи в салон натащили, у меня еды на одного, пусть ваши жены о вас заботятся!" Разоряясь как базарная баба, выгнала. Матерясь, разошлись по своим машинам. И не боится же хороших людей обижать. А вдруг помощь понадобится? Да кто же после этого станет жилы рвать.
Женщины , выходя под защиту козырьков, напрасно пытаются зазвать мужей на ужин. Ветер набирает силу, деревья трещат и угрожающе раскачиваются все сильнее, громыхают оторвавшиеся металлические листы на крышах. Мужской разговор тоже крепчает. Рвется наружу энергия охранителей семьи. Но кроме бранных слов и спиленных веток нечем укротить разбушевавшуюся природу горстке объятых страхом мужчин.
Технический прогресс разнежил,обеспечил даже взрослых своими заботами, удобствами настолько, что надобность в усилиях самого человека постепенно исчезает. Водка с бутербродами, наспех приготовленных женами, объединил сторожей, но налетевший шквал ветра смел съестное с капотов, полетел мусор вперемежку с ветками и листвой. Все попрятались в машины.
Второй и третий поход в магазин залил жар исследователей истины.
Трудно, ох как трудно через неподготовленное сознание, отравленное к тому же тревогой и спиртным, набрести на вразумительный ответ, отчего происходит изменение природы человека. Договорились лишь до того, что ослабел главный принцип - дух человека. Известно, когда нет кота, мыши танцуют. Все распадается и мало - помалу хаос овладевает ситуацией.
Может природа не зря так развоевалась? Понастроили церквей, но они пусты,
люди разучились креститься. А разговор со своей совестью, обращение к Творцу давно заменилось внешними заботами: как разбогатеть, выглядеть не хуже других,
пристроить детей на хлебное место. Вот и настал час расплаты. Ты думаешь небо не видит, что творится на земле? Могучие силы напоминают тебе, что терпение их не бесконечно. Ты хоть раз в своей жизни думал о раскаянии?
Временами ветер затихал и способные на разумные действия "сторожа", оглядев ущерб, вновь карабкались по лестницам, подпиливали ветки, передвигали машины. Однако беду отвести не смогли. Цави Борисович, непьющий, сидел в своем джипе, кажется в безопасном месте, читал Льва Толстого, иногда выглядывал наружу, кричал : "Моя помощь нужна?" Но главный порыв ветра проворонил, придремал видно, иначе бы высунулся. Всего какой - то миг... и толстенное дерево, переломившись как спичка, падает прямехонько на его машину. На крыше вмятина, лобовое стекло - вдребезги. Костик тут как тут. За считанные секунды добежал.
Силищи у него от сидячей работы немеряно. Монтировкой дверь подцепил,
открыл быстро. Профессор в отключке, все лицо кровью залито... Пока скорая приехала, своими силами в чувство привели и в подъезд занесли. Еще легко отделся, жив остался.
К утру ветер стих, обессиленные деревья, потерявшие половину листвы, застыли, словно раненые солдаты. Тишину нарушали перебивающие друг друга грубые голоса все еще продолжающих свой пустой разговор изрядно подвыпивших караульщиков. Лица были серыми и усталыми, резко проступившие морщины делали их намного старше.
В семь часов в церковь напротив потянулись старушки молитвой отметить день покровительствующего церкви святого. Помятый и скверно пахнущий водочным перегаром и табаком, Костик выбрался из своей железной коробки и окликнул последнюю в цепочке. Догнал, склонился к уху: "Мать, помолись за нас, грешников, чтоб, значит, не гневался сильно. Ну, виноваты мы...вот водку пьем, а так...люди же..."