Ошмянства тихий перезвон глава Pахель

 
 

  Гробница праматери Рахель – символ возвращения еврейского народа на свою землю.

 
Удержи голос твой от рыданий, а глаза твои — от слёз… и возвратятся они из земли чужой! Есть надежда на будущее твоё… и возвратятся дети в пределы свои!
(Иер. 31:16-17)
   
 
 Cобирая  рассказы в книгу,  я придавала  большое значение их  последовательности 
 По несколько раз я перекраивала свою книгу, пока не  поместила повествование о бабушке в конце.
 
Аналогия проведённая с библейской Рахель и моей ошмянской бабушкой Рахель  всегда поражала меня.
 
Рахeль символизирует мать, до конца сострадающую своим детям и заботящуюся о судьбе их детей.

Образ матери, которая оплакивает пропавших детей, прочно вошел в еврейское сознание. Поэтому со временем Рахель превратилась в своего рода небесную заступницу еврейского народа, способную умолить Всевышнего смягчить суровый приговор сынам Израиля.
 
Когда у людей  проблемы, они едут  на могилу к Рахели, которая стоит на пересечении дороги  ведущей в Бейт-Лехем, к юго-востоку от Иерусалима.
 
Когда мне надо попросить за своих детей, я мысленно обращаюсь к  Рахели, моей  бабушке, чтобы она там, наверху, донесла мои просьбы.
Mилосердно пожертвовав своим счастьем ради других, oна заслужила чтобы её выслушали.

И каждый раз её жизнь  проходит перед моими глазами.
 
 Удержи голос твой от рыданий, а глаза твои — от слёз… и возвратятся они из земли чужой! Есть надежда на будущее твоё… и возвратятся дети в пределы свои!
(Иер. 31:16-17)
   
 
               
                *** *** ***
Где то на старом еврейском кладбище в небольшом городке в Западной Белоруссии, недалеко от Вильнюса,  похоронена Рахель Лапидус. Я не знаю точного места её захоронения. 
Я знаю только несколько фактов из её жизни.
 И названа я её именем - Рахель.
Она моя бабушка по матери.

               
                *** *** ***
 

Мама в синагогу не ходила, хотя соблюдала праздники даже в России.
Я  как то спросила её: "Почему? " Она ответила: "С детства, не любила ходить,бабушка твоя там всегда плакала. Как она плакала, никогда не забуду."
Моей маме вопросы надо задавать осторожно, я знала это ещё в детстве. 
 Мы всегда хорошо чувствовали друг друга, вот и сейчас, глядя на моё вытянутое лицо, мама добавила:
"А вот ты за то с радостью ходишь. Радуйся доченька жизни."               
  *** *** ***
Б Ошмянах моя бабушка держала небольшой постоялый двор.
Старший сын  имел пекарню, которую получил как приданное жены. В детстве он потерял руку, найдя снаряд,  оставшийся со времен первой мировой войны в Свентинах, местечке в Литве, где жила семья.
- Мы жили в Литве, в Свентинах.- продолжает мама
- Помню как была голодна и кроме хлеба в доме ничего не было.
Я спросила маму с чем мне кушать хлеб. Она ответила "с языком", и тут же добавила: "Сейчас согрею чай, доченька, и почитаю тебе книгу."
- Вот помню всё это как сегодня, Роза  и ты сейчас читаешь мне, а я вижу в тебе свою маму, тебе на долгие годы.
- Ты знаешь она была образованная женщина, училась в Вильнюсе, знала много языков.  У неё был жених, они были заручены.
Они собирались создавать семью на новой земле в Америке.
Денег хватило только на один билет, решили что он уедет один и заработает ей на билет.-
Я внимательно слушаю,  мама ведь никогда не рассказывала мне о моей бабушке Рахель, имя которой живёт во мне. 
-Да вот беда случилась, продолжает мама, -неожиданно умерла её сестра,  остались осиротевшие трое маленьких детей, трое мальчиков и абсолютно потерянный от горя, их отец-.      
- Она вышла за него замуж?- догадываюсь я.
-Да, доченька, она вышла за него замуж.   
У неё было доброе сердце, а детям нужна была мать.-               
Мы сидели в молчании некоторое время, у меня отпало желание продолжать читать.   

Я  взволнованно перебирала страницы книги, осознавая что маме давно уже прочитала свой роман её не легкая жизнь.
Этим теплым сентябрьским вечером я впервые узнала, что моя бабушка родила ещё троих детей  и  когда моей маме было три годика она потеряла отца.             
               
"Мы переехали в Ошмяны когда старший брат женился, и в приданное он получил пекарню.
У мамы неплохо пошли дела, у нас был постоялый двор, ну типа гостиницы..... - продолжала мама. 
Ей  было уже трудно говорить и я предложила пойти домой.               
Ну, дочка не печалься  жизнь у меня сложилась хорошо, хотя много пережила, да каких детей вырастила!
А внуки у меня какие!
Да, славу Б-гу, и от правнуков радость имею. -    
 
               





                *** *** ***
 
Она  часто поднимала глаза к небу, смотрела на крышу синагоги с голубями на ней и завидовала их свободному полёту.
Вот если бы можно было послать весточку детям, ну хотя бы в Вильнюс, где жили два её сына и получить от них хоть один знак, что они живы.
В небе, как и прежде, до войны плыли облака.  Как и прежде всходило и заходило солнце. Как и прежде на небе загорались звёзды и как прежде наступал седьмой день недели -  субботний день.
 
Как-будто никто там, в небе, не знал, что вокруг разруха и голод, что она, Рахель Лапидус сейчас одна, без детей, зажигает субботние свечи; не видит её залитого слезами лица, не слышит её молитв.
 
Но она продолжала молиться за них, называя каждого по имени. 
Надежда ещё жила в ней, а она жила пока были живы её дети.
 
Как много у моей бабушки праправнуков!
   
Свет субботних свечей освещает мир, даже если он рушится и растоптан.
Моя бабушка знала это.
Я знаю об этом тоже.

               
  *** *** ***
Я знаю ещё о многом другом уже из записей и других документов, которые пережили своих составителей. Я знаю о том, что порой приходиться убивать чтобы спасти. Это страшно, страшно принимать такое решение.
Людям страшно осознавать, что их выбрали на смерть ради спасения других.
Сначала они об этом не знали, как не знал библейский Исаак, которого вёл на жертвенник его отец, Авраам.
Возможно это не совсем удачное сравнение...
               
           *** ***   ***  ***
 
Из поколения в поколение передаётся история моего народа в рукописях  и из уста в уста.
Я нашла  книгу   Ружки Корчак "Пламя под пеплом" (Библиотека-Алия, 1977) о расстреле узников Ошмянского гетто.
Читая, я испытывала много чувств.
Чувство страха,беспомощности,
Чувство близости к людям,жившем в гетто.
То о чём я пишу вряд ли будет писать поколение моих детей  и внуков.
Благо, если они будут читать.
И всё таки я пишу.
Я просто обязана писать об этом.
Обязана пред людьми,которые не могут рассказать.
Я попытаюсь передать,то что мне передалось по неведомым каналом ещё при зачатие и то, что со мной всю мою жизнь.
 
               

                *** ***   ***
А в другой части города, за пределами гетто, решалась его судьба.
Места,где находилось гетто в Ошмянах знакомы мне с детства.
Это улица Мицкевица,где жила моя семья. Улица Польная,улица Авдеева
“….Гетто в Ошмянах   входило в “Вильнеланд.”
В нем проживало 4000 евреев, согнанных из соседних местечек.  ,
Много в нем было женщин, стариков и детей.
Мужчин, немцы депортировали, вскоре после своего прихода.
Гетто жило в нужде. Местная полиция, караулившая ворота, не позволяла провозить мешки с продовольствием.
                ***
Там, в гетто жили мои родные.
Моя мама,в то время подросток.
Мой дядя Миша,
Моя бабушка Рахель,
Моя бабушка Хава и тётя Лиза.               
               
 
      ***   *** ***



У Льва Толстого есть рассказ - Старый тополь.

В нём он описывает, как на поляне, возле его усадьбы, рос огромный  старый  тополь.

Вокруг него полянка заросла молодыми отростками тополей.

 Он  думал ,что отростки вытягивают жизненный сок от из старого тополя и  вырубил  их.

Оказалось  наоборот старый тополь передавал свою жизнь  отросткам.

Когда их не стало он умер и засох.
               
 Так и моя бабушка, подумала я,

Она вложила столько  любви, сил в  своих детей. 
 Её  дерево  жизни было  изрублено

Она осталась одна, совсем одна, в ошмянском гетто.

Одна,наедине со своим горем. 
 
               

Две ветви моей бабушки  Рахел, её младшие дети . моя мама Анна  и  её брат Меир не сломались, выжили.

    Они расцвели красивыми молодыми побегами,новых поколений.

Как   цветущие молодые побеги яблонь  весной, они внесли свежесть и торжество жизни  в продолжение дерева жизни семьи Лапидус.
 

 
 












 

 


 





















 
      11 сентября  2011 года

утром мы собрались на старом еврейском кладбище.
Раньше здесь паслись козы,они поедали траву,сейчас кладбище обнесёно забором.
 
Дикий шиповник разросся среди травы.
Колючие зеленые побеги к осени окрепли и были усыпаны красными ягодами дикой розы.
Мы подошли к могиле Лёвиных родителей.
               
               
               
 
 
 
 
 
          
 
               
 

             
На чёрный обелиск памятника ложились солнечные блики.
Мы постояли в молчании несколько минут.
Затем я сказала пару слов, о смысле молитвы кадиш, о том что нам порой непонятно почему происходят в мире многие вещи,но несмотря на это мы верим Создателю мира сего.
 
 
Дед и бабушка Лёвы, коренные жители Ошмян, похоронены рядом.
 
Здесь похоронены и мои прадед Саня Блехер и прабабушка Лея.
 
На этом кладбище могила моей бабушки Рахель.
Она умерла в Ошмянском гетто совсем молодой.
Умерла от горя и одиночества.
Всё, что было у неё, самое ценное в жизни, было отобрано и уничтожено. Четверо старших сыновей были убиты, моя мама Anna и её младший брат Меер были угнаны в концлагерь.
Она осталась совсем одна со своим горем.
Мне всегда казалось, что люди избрали это место для вечного покоя не просто так.
 
Там, на вершине горы, можно смотреть вниз на реку, которая протекает так спокойно…
Вдоль берега на вершине горы Песчанка находится школа.
До 1939 это была польская школа, моя мать училась в ней.
Мама мне не рассказывала о ней, не рассказывала о войне, не водила на кладбище.
Я просто знала, что была война, и семья погибла.
Я, девочка, каталась на санках вниз с холма к реке в зимнее время, плавала, бегала босиком на полях вдоль реки, пела, мечтала, читала поэзию на её берегах, не зная, что мое настоящее имя Рахель.
 Не знала, что моя бабушка смотрела на меня с вершины Песочной горы.
 
После посещения кладбища мы поехали на место расстрела гетто.
По дороге я пыталась представить о чём  думали евреи когда их везли на расстрел, знали ли они вообще что их ведут на расстрел?
Мы проезжаем небольшой пруд,в нём грациозно плавают белые лебеди.
Вокруг живописные поля.
Время уборки картофеля.
Как будто не было войны в этих краях.
Имеют ли деревья память?
Помнят ли местные люди,что произошло здесь много лет назад?
Или только случайно появившееся приезжие евреи,давно не живущие здесь, напоминают местному населению о тех событиях,о войне.
               
                ***
 
Мой визит в город детства имел много разных причин.
После ухода в другой мир моих родителей мне необходимо было побывать в городе где они жили,трудились,растили детей.
Было отрадно знать, что светлая память о них ещё жива в сердцах людей знавших их.
Отрадно было встретиться с друзьями детства,с моей первой учительницей Валентиной Антоновной Касюдек, побродить по улицам и переулкам города.
Мать,пережившая гетто,концлагерь не  рассказывала мне о своей семье,которую она потеряла во время войны.
Так сложилось,что многое о жизни еврейской общины города до войны я не знала.
Лишь незадолго до смерти,уже в больнице она рассказала мне многие факты о матери,погибшей в Ошмянском гетто,о братьях расстеленных в Понарах и под Ошмянами.
 70 лет прошло с тех пор, а память о тех годах и боль до сих стучит во мне.
 
Побывав в синагоге у меня  возникла мысль сделать в ней Музей Памяти, cделать город одним из мест посещения туристов.
               
 
Готовясь к отъезду,к встрече с друзьями детства, я получила письмо от Лёвы Швидлера.
Он писал, что приедет встретиться и пару строк о том,что надо бы нам пойти на кладбище,прочитать кадиш, но нужно 10 мужчин,а где мы их возьмём?
Я стала пересчитывать на пальцах евреев города и включая Давида Соловейчика,приехавшего на встречу из Израиля, я насчитала пять мужчин.
Одна рука , зажата в кулак.
Вторая, для счёта
Застыла открытой.
И тут же возникли строки
 
 
             ***
 
Собрались четыре еврея,
Дети послевоенного времeни
Над ними небо, внизу река
В руках листок
В глазах слеза
Не зная иврита,
Kак им кадиш читать
 
Если в местечке моём
Для миньяна есть сегодня четыре еврея
И пятый, больной Гриша Шацман
Зачтутся те, кто не родился,
И те кому было бы семьдесят лет сейчас
Всего четыре еврея
И пятый, Гриша Шацман
Все остальные не могут встать,
А кадиш дело святое, нельзя  закон нарушать.
 
Спите спокойно мои родные
Здесь в поле вдали от людей
Мало кто знает сегодня,
Как  ваша жизнь оборвалась
 
На небосклоне
Сменяется светила,
Луна  на солнце,
Ночь на  день.
Пурга на оттепель весны.
Здесь осень в золоте стоит
Какой наряд, а мне в листве,
Как штампы, звёзды жёлтые горят.
Мне кажется, что с лета сорок первого
Oни на небе стали багроветь.
 
 
Окликнет эхом в месяце Элуле,
Всю боль мою взметнёт на небеса.
Здесь нас всего лишь несколько евреев
А  кажется, что с нами вся родня.
 
 
...Звезда  к звезде
И солнечные блики
В деревьях разметнулись по листве
Я здесь прощаюсь с памятью моей...
 
 
Спите спокойно мои родные
Здесь в поле вдали от людей
Мало кто знает сегодня,
Как оборвалась ваша жизнь
До Иерусалима,
Ваша дорога ещё далека.
               
            ***   *** *** ***


Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете, под этим неизмеримым звездным небом?
 Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истребления себе подобных?
  Толстой Лев Николаевич

Могила жертв фашизма
урочище Люговщина, Ошмянский район



Захоронено 573 мирных жителя г.Ошмяны, которые были расстреляны немецко-фашистскими захватчиками 3-4 июля 1941 года.
     Над захоронением в 1958 году была установлена бетонная стела высотой 2 м. На мемориальной доске, установленной 8 июля 1997 года, надпись (на русском и еврейском языках) «Вечная память 1 200 евреям – жителям Ошмян, расстрелянным немецкими фашистами и их помощниками 26 июля 1941 г.» «Вечная память павшим отцам, братьям, мужьям от рук фашистских людоедов». Фамилии захороненных неизвестны.
  Захоронение ограждено металлическими трубами на бетонных столбах 6 х 13 м.




 
Курган памяти
д. Ягеловщина, Ошмянский район
   

Курган насыпан в 1967 году на могиле 353 мирных жителя города Ошмяны (стариков, женщин, детей), которых 4 июля 1941 года расстреляли немецко – фашистские захватчики. Фамилии захороненных неизвестны.
    У основания кургана установлен бетонный обелиск с надписью «Жертвам фашизма, павшим от рук палачей», высотой 1,5 м.

На месте захоронения установлена ограда 7,7 х 6,7 м.







Могилы массового захоронения евреев
1941 – 1942 гг.
 
     В 1941 – 1942 годах в синагоге и на прилегающих к ней ошмянских улицах размещалось еврейское гетто.
    Захоронено 700 мирных жителей, расстрелянных немецко-фашистскими захватчиками 23 ноября 1942 года. Фамилии захороненных неизвестны.
   Установлены бетонная стела высотой 1,7 м и бетонная плита размером 1 х 0,7 м с мемориальной доской и надписью (на белорусской и еврейском языках) «Вечная памяць 700 яўрэям Ашмян, Смаргонь, Гальшан, Крэва і іх ваколіц, расстраляных фашыстамі і іх хаўруснікамі 21.10.1942г.».
      Памятник поставлен в 1950 году, реконструирован в 1967 и 1995 годах.

Мне посчатливилось  родиться после войны, однако  я пишу о ней.
Пишу  о тех кто погиб,  был убит, расстрелян, храня  память о них.
Я просто выполняю свой долг памяти  перед ними. 
Мир просто обязан помнить о том что случилось.

 
 Безжалостный механизм войны.
У неё были свои непонятные законы.      
Она калечила выхватывала из рядов  жизни одних  людей,  щадила других .
Она посылала  людям новые и новые испытания  ......
 Как будто в самые  безнадежных ситуациях откуда то появлялись ангелы и  происходило необъяснимое непредвиденное . 
Но разве можно было так быстро создавать этих ангелов, ангелов жизни и порой мне кажется что люди сами брали на себя роль их я слышала так много историй    происшедших в первые дни войны    какая то сила подхватила меня и  втолкнула в уходящий вагон поезда ...откуда то появилась белая лошадь с парнем и он крикнул следуйте за мной и вывел нас на дорогу ведущую в лес ..... Мы чудом остались живы вокруг полыхало пламя от взрыва ,а мы лежали в канаве невредимые сами того не помня как оказались в ней.... я бежал и бежал и мне казалось что меня кто то проносил через шквал .... я  прыгнул в реку с моста не умея плавать и какая то сила втолкнула меня на противоположный берег ...

Чудеса происходили каждый день люди говорили о них ,привыкали к ним и привыкали к другому ,к смерти.
Наверное на тех дорогах где люди убегали от дьявольской машины уничтожения  всё сжималось в один большой конгломерат клубок страданий и выживания и не было времени на анализ происходящего.
 
Вопросы возникли позже.
 Многие обращали их  Всевышнему,многие  потеряли veru  в  него.
 Некоторые её приобрели, видя руку Б-га в их спасении.

 Зло и добро созданы и управляемы Одним источником,говорят каббалисты.
 Пока они витают не реализованны в осязаемое материальное .
Это как  две  противоположные энергии ,между  которыми постоянно происходит взаимосвязь и переходит из одного состояния в другое.
 Стоит этому балансу  нарушится и вся космическая картина" Добра  и Зла", как раковая опухоль,становится неуправляемой.
 
 
 


***   *** ***