Среди нас, четырех сторожей-дворников детского сада, есть дивный персонаж по имени Арнольд. Человек с недостаточной философской парадигмой. Или, говоря проще, не приемлющий императив. По крайне мере, так утверждает детсадовский сантехник Леша Маштаков.
Арнольд отказывается убирать вверенную ему территорию. Тут надо заметить, что весь детский сад поделен на четыре части, по числу дворников-сторожей, и каждый убирает свою. Участок Арнольда самый ответственный – плац перед главным входом и кусок дороги там же. Вот его он и не убирает. Плац интенсивно зарастает огромными сугробами, в которых пробиты узкие тропинки. Пробиты мной или Гошей Сизовым или, уже упоминавшимся, Маштаковым. Мы делаем за Арнольда его работу. Дружно и слаженно. По приказу-просьбе нашего непосредственного начальника – завхозихи.
Уберись там за него, как бы между прочим, просит меня завхозиха Галатея, звоня вечером на мобильник. В смысле? Законно удивляюсь я. «В смысле» этот козлик убираться не хочет. Это еще почему? Начинаю волноваться я. Утверждает, что он сторож, но не дворник. Вы его не оформили дворником? Еще как оформили… не меньше чем вас всех…
Тут наш разговор, в одностороннем порядке, моем, заходит в тупик. Но не в случае Галатеи. В общем, поговорите там с ним по-мужски, может быть, он вас послушает, просит завхозиха, имея в виду нас – оставшихся троих сторожей. Пожестче. Я спрашиваю, а вы с ним говорили? Конечно, неоднократно и прямо в кабинете заведующей. И? «И» – ничего, со всем соглашается, кивает головой, и палец о палец не ударяет… да ты и сам видел…
Это правда – я видел.
Я в прошлую смену нарезал пять или шесть дорожек сквозь его залежи. От двух уличных калиток к двум подъездам, плюс соединил их между собой, плюс к входу в «английскую» группу, где дети языком занимаются, плюс… уже не помню куда… А! Вспомнил! К служебному входу.
Арнольд пришел в наш дружный и крепкий, как слоновая кость коллектив позже всех. На место уволившегося Димона. Чувак с простой русской фамилией и не очень стандартным именем. (Если открыть журнал сдачи-приема смен бывших и нынешних сторожей, то поражает подбор фамилий – синодик наших православных, затертых, посконных: Сизов, Фомин, Еремкин, Пушков, Кузин, Пухонин). Его смена следующая за моей. Арнольд никогда не опаздывает, всегда трезв и изыскано вежлив. На все мои предложения научить его обращаться со снегоуборочной машиной, отвечает, что предпочитает кидать снег лопатой. Вообще, корректный пацан. Невысокий, изящный, с крепчайшим пролетарским рукопожатием, всей ухваткой похожий на Арамиса, который, в свою очередь, похож на молодого поэта Наймана. Предпочитает лопату и не делает нихрена.
А как приятно убирать снег красной китайской, тарахтящей и чихающей штуковиной.
Идешь весь в ледяной коросте, штаны не гнутся, пальцы в перчатках тоже, с бороды и бровей свисают сосульки, из примерзшего насмерть сопла хлещет перемолотый как мука снег и летит куда ветер подует. Чаще всего на окна групп, залепляя их наглухо, а с первым солнышком красиво сползая вниз. Хуже когда на участки перед верандами, тогда скандалят воспиталки. Встречные дети, с восторженным визгом, сначала забежав, а потом выскочив из-под струи, орут: «Дед Мороз! Дед Мороз!». Самый смелый мальчик, с румянцем во всю харю, кричит, расставив руки, дядя, фигани на меня! Я с наслаждением фигачу. От мальчика из сугроба торчат только заячьи уши, пришитые к его вязаной шапочке. Даже, скорее, лежат поверх. Но лежат бодро.
Я иду дальше.
Мотор тарахтит.
Солнце светит.
Дети орут.
И вот от этого счастья отказался Арнольд.
А спустя неделю вообще отколол номер. Я был на второй работе в музее, и в тот момент, когда сосредоточенно думал об улучшении экспозиции, посвященной Джону и Йоко, а основой ее являются их вязаные фигурки – синяя и белая, мне позвонила завхозиха и сказала, так, этот на работу не вышел, сегодня за него Леша, а завтра, получается, выходишь ты.
Да епрст! Ответил я. Мало того, что мы за него, за тот же хрен без соли, снег гребем, так еще теперь и в свои выходные выходи?! Да еще на сутки?! А что ты хотел? Поинтересовалась Галатея. Справедливости, наивно попросил я. Вот когда будешь получать шестьдесят тысяч вместо шести, тогда и получишь.
Здесь мне возразить было нечего, и я спросил, несколько сбавляя тон, что, все-таки, у вас там произошло? «Что-что», позвонил за час до смены, даже не позвонил, а прислал смс: «на работу ни приду расщитайте меня»… через «щ»… представляешь? Да. Ну вот… Давай, выходи завтра… не подводи коллектив...
И я конечно вышел.
Не подвел.
А какие еще варианты.