Шел 199…
Утром я училась в школе, а во второй половине дня подрабатывала в маленьком районном музее. Это была самая счастливая пора моей юности. Боже, как я спешила на работу. Закрываю глаза и вижу эти серые забетонированные ступеньки, крыльцо, покрашенное синей краской, здание, с покосившимися ставнями и потемневшим от времени брусом. Первый, кто встречал меня всегда с порога – это непередаваемый запах, запах старого дерева. Свою работу всегда начинала с обхода залов. Залы, можно ли их так назвать, просто четыре уютные небольшие комнаты, в которых хранилась бесценная память - история давно канувших дней.
Поскольку район наш небольшой, музей для жителей был не только культурным центром, но и отдушиной. Да, да не смейтесь – отдушиной. Люди, смутно представляющие будущее, живущие уже несколько месяцев без зарплаты приходили ко мне, совсем юной девочке, чтобы просто излить душу. Я тогда мало что понимала, но всегда слушала внимательно и очень боялась ляпнуть что-нибудь невпопад . Со временем просторный кабинет сотрудников мы переоборудовали в гостиную. Заказать большой стол в управлении культуры в то время было просто нереально, на помощь пришел мой папа – за несколько дней он сколотил добротный стол, а стулья собирали, не поверите, с миру по нитке… И такая уютная у нас получилась комната, за столом помещалось человек двадцать . Появилась возможность проводить тематические мероприятия – с сельскими девчушками мы изучали фольклор –гадания, обряды,рисовали, с мальчишками - читали книжки и колдовали над бумажными поделками. После занятий всегда чай - свой, домашний - из шиповника, мяты, смородины, ничего вкуснее я в жизни не пила. До чего же было прекрасно! Тогда начали появляться предприниматели и один из них, заметив нашу бурную деятельность, подарил на день музея большой цветной телевизор. Жизнь музея стала еще интереснее. Я не чувствовала усталости, хотя работы становилось все больше, сценарии мероприятий приходилось писать по ночам.
Со временем к нам примкнуло общество ветеранов ВОВ, их встречи проходили раз в квартал и сопровождались не только душевными разговорами, но и чаепитием с песнями.
Случай, собственно ради которого я и решилась поделиться этими воспоминаниями, произошел в канун Дня Победы. Зарплаты продолжали задерживать, и я, чтобы хоть как-то сэкономить ходила домой пешком. На родителей смотреть без слез было невозможно, ломала их интеллигентную душу перестройка, выворачивала, пинала. К Дню Победы в семье относились с большим трепетом, это был самый великий праздник. А тут денег нет даже на продукты, к тому же в музей приглашены ветераны, оставить без угощения защитников Отечества я тоже не могла. Самое ценное, что у меня было – золотой крестик, подарок мамы. Решение пришло спонтанно. И вот, я мчусь на рынок, снимаю с себя украшение и протягиваю перекупщикам. Не помню, сколько мне за него заплатили, но средств хватило, чтобы каждому ветерану сделать бутерброд с колбасой и огурчиком, напоить чаем с пирожным. Заполнила я в тот день и семейный холодильник.
Сколько лет прошло с тех пор, а память почему-то вновь и вновь возвращает меня именно в этот день. Крестик, подарок моей мамы, которой не стало буквально через несколько месяцев после этого случая, имела ли я право так поступить с ним, хотя…
Вскоре в район пришел новый глава. Однажды его заместитель вызвал меня к себе и предложил сотрудничество – рассказывать о настроении людей, об их отношении к власти.
Я могу быть хорошим экскурсоводом, организатором мероприятий, приятным собеседником, но не стукачом, поэтому на следующий же день написала заявление об уходе. А музей, музей вскоре закрыли – оптимизация, знаете ли. И сейчас, проезжая мимо разрушенного, заброшенного, заросшего лопухами до боли родного здания сердце плачет кровавыми слезами, а память вновь и вновь обнимает тех людей, чьи души когда-то были обогреты в нем. А еще…
В это очень трудно поверить, но я до сих пор чувствую от того крестика теплоту, честно, он на шее, просто ощутим и видим только мной.