Эмоциональный резонанс

 
Серёга Иванов – красивый, крепкий и, говоря без ложной скромности, талантливый парень, заскучал в российском бытии. Серьёзно заскучал, по-настоящему. Не понимал Серега, к чему ему стремиться в этой жизни и зачем ему это надо. Хотя работа ему нравилась – ведущий инженер по микроэлектронике, и квартира от бабки досталась почти в центе города, и девушки его любили-обожали, но, посмотрев в очередной раз программу «Время», он решил, что сыт по горло. Сказано – сделано. Через пару месяцев, необходимых для оформления туристической визы, он уже пил водку со своим другом по университету Пашкой в его Нью-Йоркской квартире. Пашка считал себя абсолютно счастливым человеком и прочил Сереге не менее счастливую жизнь, если тот переедет жить в Америку. После прогулок по Манхеттену, посещения статуи Свободы, и каждодневного возлияния изумительными по вкусу, и при этом абсолютно доступными обычному человеку напитками, Серега понял, что Америка – замечательная страна. И он решил остаться. Три тысячи долларов, которые он привез с собой для покупки эксклюзивной компьютерной техники (были планы провернуть небольшой бизнес, чтобы окупить поездку), пошли иммиграционному адвокату, который обещал за полгода сделать «грин-карту».
Каждый день Павел уходил на работу, а Серега шел к магазину хозяйственных товаров и вливался в скучный ряд мексиканцев, готовых на любую работу, за которую платили наличными. Серега строил дома, копал канавы, сажал деревья, протягивал электрические кабели. Хозяевам, на которых он работал, он нравился – трудолюбивый и доброжелательный, а женщинам - очень нравился. У него спрашивали телефон и приглашали еще, особенно на всякие технологические работы. Иногда Сергей оставался ночевать в домах одиноких женщин неопределенного возраста, одна их которых даже предложила фиктивной брак для оформления «грин-карты». Но семью Сергей рассматривал исключительно в двоичной системе: или по любви, или никак.
Сереге в Америке нравилось все. Он вписался в бурный ритм Нью-Йорка легко и непринужденно: освоил американский сленг, соблюдал неписанные законы типа «туда не ходи, снег башка попадет», нашел общий язык с черными, пуэрториканцами и мексиканцами, схватывал уроки жизни, что называется, «налету» и отчаянно впитывал в себя информацию большого многонационального многоуровневого города. Каждый день, приходя домой и растягиваясь на диване перед телевизором, он делился с Пашкой своими наблюдениями о жителях Нью-Йорка. Ум у Сереги был острый, а глаз приметливый. Добавьте к этому долю артистизма, и вы поймете, почему друзья весело проводили вечера.
Лишь одно не давало покоя Сергею. Он очень хотел купить автомобиль. Заработанных на подсобных работах денег спокойно хватало на еду и одежду. Плату за квартиру Пашка с него не брал, но Серега взял за правило покупать продукты и платить в ресторанах за обоих. Кем-кем, а нахлебником он никогда не был и не будет. Но вот скопить на автомобиль у Сереги не получалось. Поэтому, когда он увидел объявление в газете о проведении трехдневных клинических испытаний психологического свойства (то есть без медикаментозных вливаний) с вознаграждением, равным стоимости ненового, но вполне приличного автомобиля, Серега сразу же позвонил по указанному телефону. Ему назначили день и час, сообщили адрес и даже дали подробные инструкции, как добраться до места.
Пашка эту идею не одобрил. Сказал, что бесплатный сыр - только в мышеловке. И уж он-то, проживший в Америке больше 10 лет, очень хорошо это понимает. Но Серега был непреклонен. Какого черта он не сможет выдержать? Молодой здоровый мужик с крепкой памятью и твердым сознанием? Расплывчатая, до последнего времени казавшаяся несбыточной мечта иметь свой автомобиль, стала приобретать конкретные очертания.
Подойдя в назначенное время к серому пятиэтажному зданию, расположенному на окраине огромного кампуса частного университета, название которого состояло из трех фамилий, написанных через черточку, Серега увидел небольшую очередь – человек 20. Решительно пристроившись в ее хвост, он спросил по-английски, здесь ли проводится психологический эксперимент? К нему обернулась девушка и утвердительно кивнула, сказав, что он прав. Интуитивно, Серега понял, что девушка – русская.
- О, привет, - воскликнул он по-русски.
- Привет, - улыбнулась девушка и взмахнула пушистыми ресницами. У нее оказались синие глаза. По-настоящему синие. Не прозрачно-голубые, не серые, не зелено-карие, а ярко синие. Такой цвет бывает у моря в ясную погоду, у неба в лунную ночь, у загадочного камня лазурита или драгоценного сапфира.
- «Несказанное, синее, нежное…» – промямлил Серега, вспомнив Есенина.
- Что? – девушка опять улыбнулась и Серега понял, что пропал. Его обдало волной какого-то расслабленного блаженства. Он оглядывал девушку, ее стройную фигуру в ситцевом платье, ее черные длинные прямые волосы, белую тонкую кожу и ничего не понимал. Хотя нет, понимал, что нужно что-то сказать, но не мог понять, что.
- Меня Оля зовут, а Вас, - девушка протянула руку.
- А я Сергей, - он пожал ей руку, - будем знакомы.
- Будем, - рассмеялась девушка. Её звонкий переливчатый смех привел Серёгу в норму. Он понял, что может вполне владеть собой, если не заглядывать в синие глаза.
Они поболтали о том о сем, потом каждый немного рассказал о себе. Ольга училась в колледже и собиралась стать веб-дизайнерам. Сергей предложил встретиться после эксперимента. Они договорились ждать друг другу на скамейке, которая стояла напротив выхода из здания.
После заполнения анкеты – пол, возраст, раса, этническая принадлежность, психические заболевания, возможность беременности (для женщин) – Серегу привели в комнату, похожую на номер в скромном мотеле – тюлевая занавеска на окне, стол, стул, кровать с тумбочкой, телевизор, холодильник с безалкогольными напитками. Перед тем как оставить его одного, невысокий пухленький лысоватый мужчина в круглых очках с прикрепленной к карману карточкой «Principal Investigator» (то есть главный исследователь), заунывным голосом объяснил, что эксперимент состоит из трех этапов – по одному дню на каждый. Если испытуемому субъекту (так теперь называется Серега) повезет, то он покинет лабораторию уже завтра утром, если нет, то на утро третьего дня. Сумма денежного вознаграждения от этого не зависит. Условия каждого этапа будут сообщаться субъекту по мере необходимости. На первом этапе эксперимента ему просто нужно прожить в этой комнате одни сутки. Все. Очкарик ушел, заперев дверь на ключ.
Серега огляделся. В стене, у которой стояла кровать, он увидел дверь. За ней оказалась странная комната, похожая на небольшой бетонный бункер с очень яркой лампой дневного света на потолке. Серега хотел её выключить, чтобы сэкономить электричество, но не нашел выключатель. «Да ладно, - подумал он, - не я же плачу за эти киловатты».
Весь оставшийся вечер испытуемый субъект провалялся на кровати, смотря телевизор и наслаждаясь сочными гамбургерами, которые ему принесли на ужин. Он никак не мог поверить, что за три дня, проведенные в таких условиях, заплатят ему, а не он.
Ночью Серега проснулся от криков. Где-то за стенкой кричала женщина. Она то завывала, как волчица, то пищала и ойкала, как ребенок. Серега понял, что звук идет из соседней комнаты-бункера. Он вскочил с кровати и решительно открыл дверь в эту комнату. Она оказалась пуста, но звуки женского плача стали отчетливее. Серега вошел в бункер и стал осматривать бетонные стены. Звуки стихли. Серега побродил еще немного, и пожав плечами, вернулся в кровать. Как только его голова коснулась подушки, женщина за стенкой закричала опять. Теперь она рыдала во весь голос, что-то просила, кого-то звала. В какой-то момент Сереге показалось, что это плачет Оля. Он соскочил с кровати и влетел в бункер, готовый выломать его стены к чертовой матери. Плачь немедленно прекратился. Можно было различить только слабые всхлипывания, но потом они стихли. Серега обошел бункер по периметру, ощупывая стены, постоял минут пять в надежде что-то услышать, но яркая лампа так давила на глаза, что парень со словами «чертово гестапо» вернулся в постель. Крики возобновились. Теперь Серега был просто уверен, что слышит именно Олин голос. Он вбежал в бункер, но плачь затих. До Сереги, наконец, дошло, что звуки возникают каждый раз, когда он ложится в кровать и прекращаются, если он стоит в этом ярко освещенном бункере. «Что все это значит? – думал Серега, - чего они от него хотят?» Ему вспомнились рассказы про тюремные карцеры, где людей пытали бессонницей, направляя на них яркий свет и создавая громкий неритмичный шум.
- Да пошли вы на ***, - крикнул Серега в бетонную стену и пошел спать. Он вставил в уши комочки туалетной бумаги, накрыл голову второй подушкой и прекрасно выспался.
Утром Сереге принесли завтрак. Потом пришел очкарик-исследователь и пробубнил, что субъект остается в эксперименте на следующие два этапа. Условия второго этапа ему сообщат после ужина.
- Да пожалуйся, - хохотнул Серега, - кормёжка, телевизор и работать не надо. Да чтоб я так жил.
На самом деле Серега кривил душой. Чем больше он думал о том, что произошло сегодня ночью, тем больше ему все это не нравилось. Пашкины слова про бесплатный сыр в мышеловке теперь казались реалистичными. «Да и машина в Нью-Йорке не очень-то и нужна, - думал Сергей. - В городе есть метро и автобусы. Такси на крайний случай. Может и зря он вляпался в это дело?» Но тут он подумал об Оле. Ведь если бы не этот случай, то он никогда бы ее не встретил. «Ладно, - решил Серега, - где наша не пропадала. Два дня потерпим». И он стал думать о том, какую марку автомобиля ему стоит купить. И как они с Олей на этой машине поедут в Атлантик Сити.
Когда испытуемый, уже засыпая, досматривал какое-то позднее телевизионное шоу, за ним пришли. Двое дородных мужчин, совершенно не похожих на научных сотрудников, попросили Серегу снять ботинки, а потом привели его в небольшую комнату без окон, с обитыми розовым поролоном стенами и металлическим полом. «Это чё, сумасшедший дом что ли?» - спросил он, но сопровождающие молча повернулись и ушли, заперев за собой дверь. Серега пожал плечами и сел в углу комнаты. «По крайней мере здесь свет не такой яркий. Можно будет поспать, хотя и жестковато».
Но спать ему в эту ночь не довелось. Не успев задремать, Серега подпрыгнул от довольно чувствительного удара током в пятую точку. Потом током стало бить по босым ногам. Он немного попрыгал попеременно на каждой ноге, обежал комнату в надежде найти спасительный электро-изолированный участок, но безуспешно. Какое-то время он «завис» в распорке в углу комнаты, уперев руки и ноги в стены. Но хотя парень он был тренированный, больше нескольких минут не продержался. Миг приземления совпал с безумным криком, который издал Серегин организм на рефлекторном уровне. Похоже, что за то время, которое Серега провисел в углу, сила тока возросла. Он заорал в полный голос. Ток уменьшился, но не исчез совсем. Серега начал бегать по комнате, подвывая и повизгивая, при этом лихорадочно соображая, что делать дальше. «От таких экспериментов, - подумал он, - можно и с ума сойти». Неожиданно ток прекратился. Серега облегченно рухнул на пол. Не успел он отдышаться, как получил удар током снова. Серега вскочил и переминаясь с ноги на ногу, заорал, чтобы его отсюда выпустили и что он на это не подписывался, хотя прекрасно помнил, что подписал договор, где разрешает делать с собой все, кроме "действий, приводящих к нарушению физического или психического здоровья". «Значит, - сделал вывод Серега, - убить не должны и покалечить тоже». При этой мысли он воспрянул духом и заорал с новой силой всевозможные матерные слова и выражения, какие только мог вспомнить. Ток отключился. Серега, переведя дыхание, сел на пол. Он снял с себя рубашку, смотал из нее ком и подложил себе по задницу. Все-таки какая-никакая, а изоляция.
Парень задумался. Ситуация казалась ему знакомой. «Прямо d;j; vu какое-то» - удивился Серега. Тут он ясно представил себе человека, с другой стороны стены, который пытается понять откуда слышны крики, но так как они замолкают, он уходит спать. Как только он ложиться спать, ток включается опять. При этой мысли Серегу прошиб удар тока. Он вскочил и заорал, что было мочи:
- Не уходи, останься в комнате. Не уходи!
Серега так и не понял, услышали его или нет, но тока больше не было. Он подложил свернутую рубашку под голову и задремал, все время пробуждаясь в ожидании нового удара током. То ли в дреме, то ли в бреду, ему виделось, как Оля в ужасе мечется по комнате и кричит от боли. А он сидит в железной клетке и не может ей помочь. И он заплакал. Первый раз за свою сознательную жизнь.
Утром Серегу вернули в его комнату. Он в изнеможении рухнул на кровать и проспал до обеда. Когда проснулся его постиранная и выглаженная рубашка аккуратно весела на спинке стула. «Сволочи, - пробурчал парень, надевая ее. – Гады». Он ждал, что еще придумают эти так называемые исследователи на третьем этапе. Но, оказалось, ничего особенного. Третий этап такой же, как и первый. «После завтрака ты будешь абсолютно свободен», - помирая со скуки сообщил ему очкарик.
Когда ночью Серега услышал крики, он был полностью готов. Взяв с собой две подушки и одеяло, он прошел в бункер. Крики прекратились. Серега, завернувшись в одеяло, лег на одну подушку, накрывшись от яркого света другой. Какое-то время он еще прислушивался, не раздадутся ли крики, вдруг его трюк с подушками не засчитают, но было тихо. Потом он уснул.
На следующий день, получив заветные доллары, Серега уселся на скамейку и стал поджидать Олю. Он просидел два часа, наблюдая как один за другим выходил люди, заполнявшие вместе с ним анкеты в первый день эксперимента, но Оли не было. Он подождал еще час и зашел в здание. Подойдя в регистратуру, он начал расспрашивать координаты девушки по имени Ольга, участницы исследования, но администратор, крупная дама средних лет, сказала, что у них нет личных данных испытуемых.
- Как это нет? – возмутился Сергей, но потом вспомнил, что ведь у него тоже не спросили ни имени, ни адреса. Что на его анкете было просто написано субъект номер такой-то. Он отошел от стола регистратуры и стал соображать, что ему делать дальше. Его не покидала мысль, что с Олей что-то случилось. Может, конечно, она вышла раньше него и не стала ждать. Но в это верить совсем не хотелось.
Вдруг он увидел главного исследователя, который приходил к нему во время эксперимента. Тот вразвалочку выходил из лифта с видом потерявшего интерес к жизни человека. Сергей незаметно пошел следом за ним. Очкарик вышел через боковой вход на закрытую парковку. Когда он подошел к своей машине, Серега резко схватил его за плечо, развернул к себе и прижал к дверце машины. Ученый блеснул очками, но не промолвил ни слова.
- Где девушка? – Серега надавил на грудную клетку ученого так, что там что-то треснуло.
- Какая девушка? – очки главного исследователя поползли на лоб, но лицо оживилось и в глазах блеснул интерес. Серега ослабил хватку и прокомментировал свой вопрос:
- Девушка Оля, которая участвовала вместе со мной в этом дурацком эксперименте. Такая тоненькая брюнетка с синими глазами. Ученый заулыбался:
- А, эта, так она ушла после первого этапа.
- Куда ушла?
- Не знаю куда. Домой, наверное, - ученый попытался вывернутся из Серегиного захвата, но тот прижал его с новой силой.
- Говори, давай, где она живет.
- Послушай, парень, не мог бы ты на меня не давить. Мне тяжело дышать.
- Ладно, давай, подыши немного, - Сергей убрал руки, но остался стоять в готовности схватить очкарика в любой момент.
- Личных данных испытуемых мы не храним, - отдышавшись произнес ученый. - Нам это не надо. Для наших целей вполне достаточно демографический характеристик и анамнеза психических заболеваний. Так что ничем не могу помочь.
- Для каких целей, - встрепенулся Сергей. – Что, вообще, за чертовщину вы устроили с этим битьем током по голым пяткам.
- Эмоциональный резонанс, - очкарик гордо сверкнул глазами.
- Поясни, - прошипел Сергей и стал угрожающе пододвигаться к ученому.
- Эксперимент по выявлению процентного состава альтруистов и эгоистов в современной популяции. Это, так сказать, первичная задача. Вторичная задача - это разобраться является ли эта характеристика генетической или образовалась под воздействием окружающей среды, то есть зависит от фенотипа.
- То есть бить током по пяткам – это воздействие окружающей среды? – прохрипел Сергей, вспоминая свои мучения в «розовой» комнате.
- Ну да, в какой-то мере, - замялся ученый.
- То есть надо бить током, попадая в резонанс с воплями?
- Нет, тут дело не в этом, - ученый примирительно поднял руки. - Я тебе сейчас все объясню.
Он откашлялся, глубоко вздохнул и начал:
- Когда ты в первую ночь, слышал крики боли другого человека, ты ведь понял, что тот человек перестает страдать, когда ты заходишь в бункер. Но оставаться на долгое время в бункере дискомфортно – яркий свет, голый холодный пол, а тебе очень хочется спать после сытного ужина. Ты находишь для себя какое-то оправдание типа «Это меня не касается» или «Мне было сказано спать в той комнате» или еще что-то типа этого. Кстати, а что ты себе сказал? – неожиданно спроси очкарик.
- Не твое дело, - нагрубил Сергей. - Давай дальше.
- Так вот, 80% людей на первом этапе эксперимента не напрягают себя ночевкой в бункере под яркой лампой. Они уходят спать в кровать, не заботясь о страданиях другого человека. Эти люди – типичные эгоисты. Поэтому они остаются на второй этап, в котором играют роль «жертвы».
- Чего? Я тебе покажу «жертву», - Сергей схватил ученого за грудки.
- Спокойно. Пожалуйста, убери руки, если хочешь услышать продолжение, - очкарик отвел руку Сергея. – так вот, большая часть тех людей, которые побывал в роли «жертвы», меняют свое эмоциональное состояние. Когда на третью ночь, они слышат крики, то воспринимаю страдания чужого человека, как свои – это и называется «эмоциональный резонанс». Они проявляют альтруизм и остаются спать в некомфортных условиях, чтобы избавить от страданий другого человека. Как, собственно говоря, ты и поступил.
- А Оля? – с надеждой спросил Сергей.
- Твоя синеглазка оценила ситуацию мгновенно и просидела всю ночь на холодном полу бункера, - очкарик подмигнул Сергею, - даже не догадалась, в отличии от некоторых, взять одеяло с кровати. Поэтому на этап «жертвы» она не попала, а пошла домой на следующий день.
Ученый сочувственно посмотрел на Сергея.
- Таких людей, как она, так называемых «безусловных альтруистов», в нашей популяции всего 20 процентов. Жаль, что ты не взял у нее телефон сразу. Вряд ли ты сможешь ее теперь найти.
- Ничего, найду, - деловито отозвался Сергей.
- В многомилионном городе? Маловероятно, - вздохнул ученый.
- Найду, - упрямо повторил парень.
- Ну-ну. Когда будем проводить эксперимент «оптимисты-пессимисты» не забудь записаться, - с этими словами очкарик кряхтя забрался в машину.
- Постой, - остановил его Сергей, - ты сказал, что только часть эгоистов переучиваются на альтруистов после того как испытали боль на собственной шкуре. Значит, есть часть, которая не переучивается? То есть бывают люди, которые точно зная, что происходит за стенкой, спокойно идут спать? И им все по фигу?
- Да, 24% субъектов в нашей популяции, - хмыкнул очкарик, - мы их называем «безусловными эгоистами».
Ученый уехал, а Сергей еще какое-то время послонялся возле института, прошелся по кампусу. Он подумал: «Зачем я ей нужен? Она – ангел, так называемый, безусловный альтруист, а я – обычный среднестатистический субъект».
В надежде встретить Олю, Сергей записывался в эмигрантские общественные группы, ловил «Оль» в соцсетях и ездил по русскоязычным культурным мероприятиям, жадно вглядываясь в лица людей. Но так и не встретил синеглазую девушку. Может, еще встретит? Ведь жизнь долгая. А мир, как известно, тесен.

10 марта 2018.